Текст книги "Красно-белый. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Что молчишь? – спросил Старостин, видя как я, застыв словно истукан, пялюсь на макет футбольного поля с магнитиками. – Гера Ярцев после промаха с пенальти окончательно решился перейти на тренерскую работу. Я его вместе с семьёй отпустил на пару недель в Алушту. И теперь наш состав похож на «тришкин кафтан». Если мы твоего Калашникова переводим в опорную зону, а Хидиятуллина смещаем в защиту, то в атаке у нас остаешься ты и Родионов. И вас менять просто некем.

– Да уж, – крякнул я. – И потом Романцев подключался к атакам по левой бровке, где существенно помогал Шавло, а Вагиз если и побежит вперёд, то через центр.

– Что будем делать, прогульщик?

– Раз пошла такая пьянка, будем резать последний огурец, – пробубнил я. – Пойдём на риск. У нас в дубле есть хороший парень – Гена Морозов. Мне про него Родионов все уши прожужжал, – соврал я, так как знал, что в будущем Морозов станет игроком сборной СССР, куда случайные люди не попадали.

– Сдурел! – рыкнул «дед», постучав себя кулаком по лбу. – Генке всего 17 лет.

– Во-первых, португальцы ему в паспорт смотреть не будут, – усмехнулся я. – А во-вторых, он в отборе не хуже Романцева, в подыгрыше тоже, и в атаку он сможет подключаться по левой бровке гораздо чаще, потому что молодой, здоровый и выносливый. Нет опыта? Не беда – наиграет. «Боавишта» – это чай не «Барселона», не «Реал» и не «Ливерпуль».

– Господи, – пробормотал Старостин, схватившись за голову. – У нас не команда, а пионерский отряд. Самому старшему Мирзояну – 28, Гаврилову – 26. А остальные – сплошь дети.

– Посему предлагаю переименовать «Спартак» в пионерский отряд имени товарища Николая Петровича Старостина, – захохотал я.

– Топай в столовую, пионер вожатый, – отмахнулся «дед». – Аппетит, наверное, за ночь-то нагулял, московский озорной гуляка?

– Да, по всему тверскому околотку в переулках каждая собака знает мою лёгкую походку, – согласился я.

– Ха-ха-ха, – громко захохотал Старостин, а потом взял со стола еженедельник «Футбол-Хоккей» и протянул его мне. – Почитай, что о тебе пишет Саша Севидов. Тут и про «Спартак», и про игру с Румынией и про отборочный матч Венгрия – Финляндия, который венгры дома выиграли 3:1. И о том, что теперь нам достаточно победить не самую сильную сборную Финляндии со счётом 7:0, чтобы поехать на чемпионат Европы. Вон турнирная таблица, – «дед» ткнул пальцем в первую страницу еженедельника:

_____________И___В___Н___П____М____О

1.Греция______6___2___2___2___13 – 8___6

2. Венгрия_____6___2___2___2___9 – 9___6

3. Финляндия__5___3___0___2___9 – 13___6

4. СССР________5___1___2___2___6 – 7___4

«Что и требовалось доказать, – подумал я. – Было бы у нас 5 очков, то венгры, потеряв все шансы на выход из группы, дома упираться бы не стали. И сдали бы игру финнам без зазрения совести».

* * *

В среду 24-го октября на Центральном стадионе имени Ленина собралось не меньше 70-и тысяч человек. И многочисленных зрителей не отпугнула минусовая температура, которая установилась в последние два дня в Москве, потому что народ пришёл в ожидании красивого зрелища и хорошего футбола. Ведь «Советский спорт» в купе с другими газетами на все лады расхваливал нашу красно-белую дружину. И многие молодые парни вышли против португальской «Боавишты», заранее нацепив корону на свою буйную и неразумную головушку. За что мы и поплатились на 5-ой минуте матча. Гости очень уверено разыграли многоходовую комбинацию на подступах к нашей штрафной, после чего бразильский нападающий Сальвадор выскочил на ворота Дасаева и чётко, профессионально катнул мяч в самый уголок, чтоб никто не уволок.

После чего нам потребовались долгие полчаса, чтобы наладить свою комбинационную игру и забрать мяч под свой безраздельный контроль. На каменном промёрзлом поле это сделать было крайне непросто. А примерно на 40-ой минуте комбинация, которую начал Фёдор Черенков, сыграв на правом фланге в стеночку с Сашей Заваровым, получила своё интересное продолжение. Фёдор Фёдорович прошёл до лицевой линии, прострелил вдоль ворот, и на мяч первым удалось прибежать мне. Правда, не имея возможности свободно пробить, я сделал пас пяткой себе за спину, обманув защитников и вратаря гостей. Зато Юрий Гаврилов верно просчитал мой манёвр. Он вовремя рванул на этот пас и от души вколотил ответный мяч в ворота португальского клуба. К слову сказать, гол нашего штатного балагура стал первым для «Спартака» в Еврокубках с декабря 1975 года. Тогда отличился Евгений Ловчем, огорчив итальянский «Милан».

На второй тайм мы уже вышли по-спортивному злые, заряженные на борьбу и без детских иллюзий, что португальцы испугаются наших морозов и нашу сверхталантливую молодую команду. Кстати, в перерыве красно-белая дружина имени братьев Старостиных стала ещё моложе. «Дед» убрал с поля более опытного Сашу Калашникова и выпустил в атаку молоденького Сергея Родионова. Во всех остальных линиях изменений не последовало. В защите так и осталась играть тройка: Мирзоян, Пригода и Морозов, в полузащите продолжили действовать: Хидиятуллин, Шавло, Гаврилов, Черенков и Заваров. Ну и меня главный тренер Николай Старостин не тронул, попросив, чтобы я положил хотя бы пару штук.

«Тут бы один затолкать за счастье», – подумал я, разыграв с Родионовым мяч с центра поля.

Маленькие резиновые шипы на бутсах на таком промёрзлом газоне позволяли чувствовать себя чуть лучше, чем корова на льду. И любой резкий вираж для футболистов обеих команд заканчивался болезненным падением. Может быть поэтому, когда мы наладили контроль мяча, нам стало значительно легче давить на защитные порядки гостей из жаркой Португалии. Однако футболистов «Боавишты» счёт 1:1 устраивал на все 100 процентов и они, отдав нам полностью пространство за пределами штрафной, перестали прессинговать.

– Пошли-пошли! – заорал я на исходе 60-ой минуты матча, требуя от партнёров более решительных действий, вместо перекатывания мяча с фланга на фланг.

– Куда? – рыкнул Юра Гаврилов, сделав мне пас.

– Играем вариант «бабушка»! – гаркнул я на всё поле, намекнув своим парням на комбинацию, которая принесла успех в товарищеском матче с Румынией, когда скидки Виталия Старухина на 11-метровую отметку закончились двумя забитыми мячами.

После чего сделал длинный пас на левый край, где открылся Сергей Шавло. Он одним касанием мяч остановил, протащил его три метра вперёд и уткнулся в защитника гостей Мануэла Барбозу, полного однофамильца знаменитого португальского поэта. Барбоза само собой стихами баловать Серёжу не стал. Он сначала попытался выбить мяч за боковую, а потом легонько врезал нашему левому полузащитнику плечом в плечо. И тут вовремя подключился к атаке юный Гена Морозов, который забежал Шавло за спину и, получив пас на ход, смело пошёл по левому краю к лицевой линии.

Я тем временем посеменил на 11-метровую отметку, а Сергей Родионов, потолкавшись с высоким белокурым и длинноволосым центральным защитником команды из Порту, резко попёр на ближнюю штангу. Наконец Морозов извернулся и, уже падая, навесил на своего товарища по молодёжке «Спартака».

«Давай, Радик», – прошипел я про себя, распихивая соперников. Стадион тут же загудел, Родионов выпрыгнул и зацепил мяч лишь самым кончиком своей пышной шевелюры. И этого оказалось достаточно, чтобы футбольная сфера перелетела через двух защитников гостей, а голкипер «Боавишты» Матуш растеряно заметался на линии ворот. «Куда ж твою!» – прорычал я, прыгая рыбкой вперёд, так как этот мяч до 11-метровой отметки просто не долетел. Зато он долетел до моей бестолковой головы. Потому что в следующее мгновенье кто-то коленом саданул меня точно по затылку. И на какие-то секунды в ушах зазвенело и отчаянный крик болельщиков со словом «гол» я услышал словно из-под воды.

– Никон, ты как? – спросил Юра Гаврилов, подбежав ко мне одним из первых.

– Хреново, Юра, ой хреново, – прохрипел я, держась за затылок. – Голова гудит, как будто неделю не просыхал. Пообещай, что с этим делом завяжешь.

– Не дождешься, – прорычал он, поднимая меня с холодного лужниковского газона.

Затем меня поздравили все парни в красно-белых футболках, которые находились на поле. А диктор по стадиону, сообщив, что счёт в матче «Спартак» – «Боавишта» стал 2:1, вызвал взрыв аплодисментов на трибунах. Однако минимальная разница в счёте наших гостей из солнечной Португалии тоже вполне устраивала. Поэтому оголять тылы и идти вперёд большими силами они не рискнули. Из-за чего Николай Петрович Старостин несколько раз выбегал к бровке и просил нас поднажать и забить ещё один мяч. Я же окончательно пришёл в себя только к 80-ой минуте матча. Всё же мой череп оказался прочнее, чем чьё-то колено.

А где-то на 85-ой минуте показал свой фирменный дриблинг Саша Завров. Фёдор Черенков сделал ему пас вразрез двух игроков гостей и Заваров с правого фланга вошёл в штрафную «Боавишты», накрутил одного за другим трёх португальских футболистов и прострелил на набегающего по центру Сергея Родионова. Но там было столько желающих добраться до мяча, что после нескольких рикошетов кто-то из защитников «Боавишты» так шибанул по этому мячу, что он взмыл вверх. И словно по заказу стал опускаться прямо на меня, стоящего за пределами штрафной площади.

«Заполучите за скандал», – буркнул я себе под нос и слёту бабахнул со своей рабочей правой ноги. Мяч от соприкосновения со ступнёй издал жалобный глухой хлопок и полетел в рамку ворот нашего соперника как чугунное ядро, выпущенное из средневековой пушки. Голкипер Матуш даже не успел взмахнуть руками, когда мяч на высоченной скорости пронёсся точно под перекладиной и вонзился в сетку.

– Дааааа! – заорал я и побежал к нашей скамейке запасных.

– Гоооол! – запрыгали болельщики на трибунах.

– Николай Петрович! – гаркнул я и, подбежав к бровке, и желая высказать всё, что накипело, неожиданно для себя запел:

Я московский озорной гуляка.

По всему тверскому околотку

В переулках каждая собака, – заорал вместе со мной Юрий Гаврилов.

Знает мою легкую походку! – пропели вместе с нами ещё несколько человек из команды, знакомые с творчеством Есенина.

– Я с вами потом на базе поговорю, обалдуи! – погрозил нам пальцем 77-летный главный тренер «Спартака», прежде чем громко и заразительно захохотать.

Глава 18

Обстановка в сборной СССР накануне матча против сборной Финляндии была накалена до предела. Так как когда в газетах стали писать, что сборная имеет мизерный шанс пробиться в финальную часть чемпионата Европы, на нашу базу в Тарасовке зачастили чиновники разных мастей. Сначала приезжали представители горкома, затем обкома, в понедельник 29-го октября к нам пожаловала целая делегация из ЦК КПСС. А в сегодняшний вторник приехали ветераны спорта, руководители Спорткомитета и федерации футбола. Даже меня, человека из другого времени, стало потряхивать от свалившегося психологического пресса. От лозунгов, что на нас смотрит вся страна, что в преддверии Олимпиады мы не имеем права подвести весь советский народ, просто звенело в ушах. Кроме того за победу с нужным счётом каждому игроку сборной пообещали премиальные в размере одной тысячи советских рублей. Вот только счёт требовался в прямом смысле слова разгромный: 7:0, 8:1 или 9:2.

Что касается футболистов приглашённых для подготовки к главной игре сезона, то Константин Бесков и Николай Старостин вызвали: московского динамовца Александра Бубнова, киевлян Леонида Буряка, Олега Блохина и Сергея Балтачу, тбилисцев Давида Кипиани, Александра Чивадзе и Владимира Гуцаева, из донецкого «Шахтёра» прибыли Виталий Старухин и голкипер Виктор Чанов. Остальные парни представляли московский «Спартак», из которого в окончательную заявку попали: Ринат Дасаев, Сергей Пригода, Вагиз Хидиятуллин, Сергей Шавло, Юрий Гаврилов, Фёдор Черенков, Александр Заваров и я, Владимир Никонов.

– Никон, загляни, – пригласил меня после ужина для индивидуальной беседы Андрей Петрович Старостин.

Кстати, братьев Старостиных и Константина Бескова сегодня вообще вызывали в Кремль, где, если верить слухам, с ними беседовал сам Леонид Ильич Брежнев и его ближайшее окружение. Не известно, что им наговорили руководители советского государства, но на базу они приехали мрачнее тучи. Лично я предполагал, что нашему тренерскому штабу дали понять, если задача попадания на чемпионат Европы не будет решена, то готовить сборную к Олимпиаде будут другие специалисты.

– Присаживайся, – кивнул Андрей Петрович на стул около своего письменного стола. – Вопрос с квартирой решил?

– Пытаюсь заработать деньги на кооператив, – буркнул я, хотя после победы над «Боавшитой» 3:1 с музыкантами даже не созванивался. И вообще с того дня, когда мы одолели португальцев, я до минимума ограничил свои контакты с внешним миром. А мне, между прочим, названивали разные барышни с желанием встретиться и поговорить. Я же им всем отвечал, что встретимся и поговорим, но после 31-го октября.

– Ну-ну, – хитро усмехнулся Старостин. – Вот смотри, это талон на покупку новенькой «Волги», – выложил он на стол желтоватую прямоугольную бумажку. – На чёрном рынке за этот клочок бумаги дают от 9-и до 8-и тысяч рублей. Если протащишь сборную на чемпионат, то эта бумажка твоя. Продашь талон, купишь однокомнатный кооператив.

– Я и без бумажки сыграю на разрыв аорты, но с бумажкой будет веселее, – попытался улыбнуться я, потому что из-за нервного напряжения даже улыбка мне стала даваться с большим трудом.

– Этот вопрос решили, – тихо пробубнил Андрей Старостин. – Теперь по составу, – на этих словах он убрал талон, а вместо него поставил шахматную доску, на которую высыпал одиннадцать белых шашечек. – Бесков в предынфарктном состоянии, Николай Петрович тоже сейчас плохо соображает, давай ещё раз выкладывай свои мысли.

– Мои мысли с выходных не изменились, – сказал я. – Парни из Киева первоклассные мастера, но мы с ними не сыграемся, они привыкли к другому футболу. Поэтому завтра мы должны выйти на поле в следующем составе: вратарь Дасаев, в центре защиты Бубнов, правый центральный защитник Пригода, левый центральный Чивадзе. Полузащита полностью спартаковская: Хидиятуллин, Шавло, Гаврилов, Черенков и Заваров. Никто в союзе лучше этой пятёрки не может контролировать мяч. Нападение: чуть левее на острие атаки предлагаю поставить Кипиани, а я займу привычное место под нападающим и чуть-чуть правее. Через левый фанг будут вести атакующие действия Шавло, Чивадзе и Кипиани с подключением Гаврилов. А через правый фланг буду работать я, Черенков и Заваров, также с подключением Юрия Васильевича.

– А куда ты предлагаешь деть Бабушку? – Старостин взял дополнительный белую шашку, намекая на Виталия Старухина. – Ведь Бабушка нам помог разгромить Румынию?

– Выпустим во втором тайме вместо Кипиани, когда соперник подустанет.

– Ладно, иди, отдыхай, – пророкотал Андрей Петрович. – Или может быть есть ещё какие-то просьбы и пожелания?

– Есть, – кивнул я, встав из-за стола, – нужно зарегистрировать ещё одну песню «Кленовый лист».

– Кто о чём, а вшивый о бане, – расхохотавшись, хлопнул себя по лбу ладонью Старостин. – Иди, решу этот вопрос, если, конечно, ты решишь самый главный на сегодня вопрос. Отдыхай, музыкант на мой голову.

«После такой накачки под утро бы уснуть, – подумал я, выходя из комнаты Андрея Петровича. – Бедные советские спортсмены, тут и спиться недолго от такого нервного перенапряжения».

* * *

– Добрый вечер, уважаемые товарищи телезрители, – сказал в микрофон Николай Озеров, зябко поёжившись от проникающего в комментаторскую кабинку холода, когда на заснеженное поле Центрального стадиона имени Ленина выбежали две футбольные команды. – Мы начинаем свой репортаж о важнейшем матче в 6-ой отборочной группе между сборными СССР и Финляндии. Сразу хочу напомнить, что наших гостей с берегов Балтийского моря устраивает любой ничейный результат. Нашим же парням требуется только победа с разницей в семь шайб. Извините, оговорился, просто за окном сейчас замечательная хоккейная погода, минус 8 градусов Цельсия, снег, и побеждать нужно именно что с хоккейным счётом. Итак, матч начался. Сборная СССР играет в красных футболках, белых трусах и в красных вязаных шапочках. Гости вышли сегодня в белой форме. Коротко о составах играющих команд…

* * *

– Контроль мяча! Контроль! – рявкнул я в третий раз за первые пять минут игры, так как парни, которым почти неделю промывали мозг чиновники разных уровней стали вытворять на футбольном поле чёрт-те что.

Даже пофигист Юрий Гаврилов вместо кроткого и среднего паса точно на ногу партнёра, шибанул мяч куда-то в сторону углового флажка, чтобы его товарищ Шавло не застаивался на морозе. Кстати, играть в таких условиях мне доводилось не раз. Во время зимних мини-футбольных турниров бывало бегал и при более низких температурах. Поэтому через пять минут я окончательно освоился и, выбросив из головы всё то, что бубнили спортивные чиновники, полностью погрузился в игру.

– Контроль мяча! – крикнул я. – Не суетимся, мужики! Успокоились! Суетой делу не поможешь!

– Держи, капитан! – усмехнулся Вагиз Хидиятуллин, отдав мне мяч, за которым я прибежал на свою половину площадки.

Как это ни странно, прямо перед игрой Николай Петрович Старостин вручил капитанскую повязку в мои руки, добавив дополнительной ответственности и дополнительного нервного стресса. «Ничего, – прошипел я про себя, накрутив финского футболиста, который все пять минут следовал за мной по пятам, – первый забьём, дальше будет легче».

– Заварчик! – рявкнул я и, отдав ему длинную передачу на правый фланг, сам же устремился вперёд.

Заваров вторым касанием отпасовал на Черенкова. Фёдор в свою очередь придержал мяч на пару секунд, прикрывая его корпусом от полузащитника гостей. А когда я как следует разогнался, то он катнул этот мяч мне на ход. Благодаря чему я проскочил сразу двух игроков команды соперника. И стадион впервые одобрительно загудел, потому что я и Давид Кипиани оказались вдвоём против троих футболистов сборной Финляндии. Один финский игрок тут же выдвинулся на меня, второй принялся его страховать, а третий нагло схватил нашего грузинского форварда за футболку.

И в следующую секунду я сильно и точно шибанул мячом в направлении Кипиани и, не думая как он его остановит, по большой дуге стал оббегать двух финских защитников. Слава футбольным Богам скорость для такого манёвра я имел подходящую. И горячие финские парни даже не успели нарушить правила, чтобы меня как-то придержать или уронить. Теперь требовалось, чтобы Давид Кипиани догадался сделать обратный пас на ход. И он это сделал, всё же игра московского «Спартака» и тбилисского «Динамо» были в чём-то схожи.

– Давааай! – заорали болельщики, которых набилось на трибуны стадиона под самую завязку.

И под этот непрекращающийся вой я выбежал один на один с финским голкипером Сеппо Сайраненом. «Обыгрывать по такому катку не вариант», – в доли мгновений понял я и, дождавшись, когда друг Сеппо прыгнет мне в ноги, ударил низом с носка, пропихнув мяч под телом голкипера. И через секунду первый мяч спокойно вкатился в ворота нашего соперника.

– Даааа! – заорал я во всю силу своих легких, а затем тихо прошептал, что первый пошёл.

* * *

– Молодцы, ребятки, молодцы! – встретил нас аплодисментами в раздевалке Николай Петрович Старостин. – 4:0 – это очень хорошо. По такой снежной погоде просто замечательно! Саша Бубнов – красавец, вовремя подключился к атаке, – похлопал дед по плечу нашего крупногабаритного защитника, который перед свистком на перерыв чуть ли не с мясом запихал мяч, поданный с углового. – Федя, дай я тебя обниму, – «дед» прижал к себе Черенкова, который в середине тайма, пока я и Давид Кипиани толкались в штрафной площади с горячими финскими парнями, двумя дальними ударами забил два важнейших мяча. – Молодец, Феденька, молодец. Сейчас все пьём горячий чай, и осталось ещё чуть-чуть поднажать. Володя, подойди, – прихватил меня Старостин за плечо и тут же зашептал, – как считаешь, замены нужны?

– Можно после 65-ой минуты выпустить Бабушку, – кивнул я. – Пусть финны ещё немного поднаедятся, тут мы и выложим последний козырь.

– Не хотел говорить, – тихо крякнул «дед», – на стадионе видели представителя сборной Греции.

– С чемоданом?

– Почему с чемоданом? – пожал плечами Старостин. – С чемоданом на стадион не пускают, с сумкой.

– Если греки приехали с сумкой, значит в сумке деньги, а если в сумке деньги, то сейчас финны костьми лягут, – пробормотал я. – Мужики, дело принимает серьёзный оборот! – произнёс я на всю раздевалку.

– Какой такой оборот? – возмутился Давид Кипиани. – Что ты говорыш, дорогой? Снэг, лэд, мэтэль! Ты мне скажи, я хоккэист или футболист?

– Хоккеист, Давид, хоккеист, – усмехнулся я. – Потому что трус не играет в хоккей.

– Молодэц, правилно говорыш, – улыбнулся Кипиани.

– Греки привезли целую сумку денег, и теперь горячие финские мужики будут зубами грызть ледяной газон, но нужную разницу в счёте нам сделать не дадут, – наконец закончил я свою мысль.

– Эээй! – махнул рукой Александр Чивадзе. – Я сразу говорил, что играт нужно было в Тбилиси. Мы бы так встретили финскую дэлэгацию, чтобы они бы на полэ не вышли.

– Я бы тоже на поле не вышел, – мечтательно произнёс Юрий Гаврилов, вызвав улыбки на лицах футболистов.

– Хорошо, что ты предлагаешь? – хмыкнул Вагиз Хидиятуллин. – Подать протест?

– Я предлагаю – не расслаблять булки! – прорычал я. – Нужно продолжать работать с полной отдачей до финального свистка! А кто не хочет в Италию, и не готов рвать жилы на поле, то скажите прямо сейчас.

– Зачем так говрыш, дорогой, забили четырэ, забьём и тры, – ответил за всю команду Давид Кипиани, разрядив немного обстановку. – Нэ волнуйся.

«Ладно, что-то я совсем загнался, – проворчал я про себя, усевшись на лавку. – Всё верно, надо выдохнуть, а не нагнетать. Глядишь, и не помогут финнам греческие деньги».

* * *

– Семидесятая минута матча, – произнёс в микрофон Николай Озеров. – Счёт по-прежнему 4:0 в пользу нашей Советской сборной. Однако такой счёт нам не нужен. Только разница в семь мячей позволит нашей команде пробиться в финальную часть Европейского футбольного первенства. Внимание, главный тренер Николай Петрович Старостин выпускает на поле вместо подуставшего Давида Кипиани одного из самых лучших бомбардиров чемпионата Виталия Старухина. Как бы не припозднился бы вы, товарищ Старостин, с заменой. Не поздновато ли, Николай Петрович?

Озеров отхлебнул чуть-чуть горячего чая и термоса и продолжил:

– Шавло вводит мяч из-за боковой. Пас на Гаврилова. Гаврилов делает обманное движение и длинной передачей вдоль левой бровки посылает в атаку Александра Чивадзе. Очень большой объём работы сегодня проделал футболист тбилисского «Динамо». Проход Чивадзе, навес на ближнюю штангу и Старухин головой отправляет мяч ещё дальше на 11-метровую отметку. И мяч попадает к Никонову. Ну, надо же бить! Володя, бей! Удар! Гоооол! Мяч в сетке ворот! Это 5:0 и у нас впереди ещё 19 минут самого настоящего футбольного спектакля. Молодцы наши ребята, больше молодцы. Вот что значит грамотная и своевременная замена.

* * *

«Чёрт, – прошипел я про себя, потирая больное бедро, когда сборная Финляндии готовилась снова разыграть мяч с центра поля. – Как же так не пробил сразу? Поле, будь оно не ладно. Пока ковырялся с мячом, пока разворачивался, вот меня кто-то со спины и саданул. Как же не вовремя». Я бросил короткий взгляд на электронное табло и отметил, что осталось всего 18 минут. «Не спешат товарищи финны, а ведь этого им и не надо», – буркнул я себе под нос.

И как только финский нападающий Исмаил Атик, который внешне больше походил на татарина из Казани, чем на финна из Хельсинки, катнул мяч своему белокурому товарищу по команде, я бросился прессинговать. Второй финский нападающий откинул мяч ещё дальше, полузащитникам, а те перевели игру на правый фланг. А справа уже включился в отбор Саша Заваров.

– Поджимаем! Поджимаем! – заорал я, призывая своих партнеров, включится в активный отбор.

И команда беспрекословно выполнила мой приказ. Ибо в экстремальных ситуациях, чтобы выбраться из той трясины, где мы все оказались, действиями коллектива дирижировать всегда должен кто-то один. Лично мне такая ответственность, когда приходится думать за себя и за того парня, серьезно осложняла жизнь. Но и финской сборной наш коллективный прессинг портил эту жизнь ещё больше. Поэтому не прошло и 30 секунд, как мячом завладел защитник-домосед Сергей Пригода. Он страховал Сашу Заварова, вот и перехватил бесхозный мяч. И моментально пошёл с этим мячом вдоль правой бровки.

– «Бабушку» играем! «Бабушку»! – загомонил я, двигаясь параллельным курсом, и ту же про себя добавил, чтобы обрадовать «дедушку».

А Пригода тем временем сыграл в стеночку с Заваровым и на всех парах продолжил свой стремительный бег. Виталий Старухин мой выкрик тоже понял совершенно верно и посеменил на ближнюю правую штангу финских ворот, освобождая для меня зону около 11-метровой отметки. И тут Сергей Пригода попытался навесить мяч в стиле Саши Заварова или Феди Черенкова, и не-то из-за поля, не-то ещё по какой причине, мяч срезался и сразу же полетел к 11-метровой отметке.

«Мать!» – выругался я. Но вдруг защитник гостей, который должен был выносить мяч куда подальше, поскользнувшись, махнул ногой мимо него. И футбольный снаряд выкатился прямо на меня, прямо на 11-метровую отметку. К сожалению, голкипер Сеппо Сайранен вырос передо мной немного быстрее, чем прикатился мяч. Поэтому я наудачу дал пас ещё левее. Ведь слева должны были набегать Шавло и Гаврилов. И слава футбольным Богам Юрий Гаврилов оказался там, где надо. И через секунду он спокойно щечкой пробил по пустым финским воротам.

– Гоооол! – загудел переполненный стадион имени Ленина.

– Даааа! – заорали мы, обнимая нашего штатного балагура.

– «Бабушка» какая-то кривая получилась, – захохотал Юрий Васильевич.

– Плевать! Главное, чтобы бы доволен «дедушка»! – загоготал я и подумал, что времени для главного седьмого мяча ещё вагон.

* * *

– Как быстро пролетели минуты решающего матча в 6-ой отборочной группе, – с большим сожалением произнёс Николай Озеров. – До финального свистка осталось всего три минуты. На табло 6:0 в нашу пользу и сборная советского союза беспрерывно атакует. Однако команда Финляндии из последних сил, сгрудившись перед воротами, оберегает тот счёт, который выгоден сборной Греции. А ещё некоторые знатоки спорта утверждают, что принципов честной игры не существует. Пожалуйста, смотрите, как бьются финские футболисты за свою футбольную честь. Внимание, Заваров проходит по правому краю, прокидывает мяч ещё дальше. С мячом Никонов. Он пытается обыграть защитника гостей около лицевой линии. Но на таком поле, Володя, много не пофинтишь. Однако наши парни зарабатывают право подать угловой удар. Вы посмотрите, товарищи телезрители, что происходи на футбольном поле! Вся сборная Советского союза пошла в штрафную площадь сборной Финляндии. И даже вратарь Ринат Дасаев оставил свой пост на последнем рубеже и побежал в штрафную гостей. Правильно, ребята! Правильно! Нужно ещё немного поднажать!

* * *

– Федя на подачу! – заорал я охрипшим голосом. – Заварчик, останься на подстраховку за пределами штрафной!

– А мне куда? – спросил Ринат Дасаев, прибежав с нашей половины поля.

– Ринат, иди в толпу, иди туда, родной, борись до победного! – замахал я руками. – Хоть зубами, но затолкай мяч в сетку! Давай-давай! – подтолкнул я голкипера в спину. – «Бабушку» играем! «Бабушку»! – прохрипел я напоследок и посеменил на ближнюю штангу, куда по моей идее должен был навесить Фёдор Черенков.

Трибуны перед подачей углового притихли, снег ещё сильнее повалил из черноты московского осеннего неба на промёрзший газон. И тут раздался свисток судьи, и все игроки разом пришли в единое броуновское движение. Кто-то за моей спиной хрипел, кто матерился, кто-то кого-то толкал и пихал, а меня самого какой-то защитник сборной Финляндии двумя руками ухватил за горловину футболки. Черенков около углового флажка разбежался и запустил мяч с существенным недолётом до ворот соперника.

Поэтому я из всех сил рванул на эту подачу и, протащив два метра за собой горячего финского парня, врезал по мячу ногой так, что тот улетел куда-то за спину в самую толчею перед финскими воротами. Мяч, долетев до этой кучи футболистов, заметался, так как никто не мог по нему нормально врезать. И вдруг над этой толпой выросла черноволосая голова Дасаева и одним кивком переправила непослушный футбольный снаряд в сетку ворот нашего неуступчивого соперника.

– Гоооол! – разом взревели трибуны.

– Ааааааа! – заорали мы от переполняемых эмоций и, вытащив из толпы Рината Дасаева, не сговариваясь, подняли его на руки и трижды подбросили в воздух.

«Всё, сделано дело, – усмехнулся я про себя, вернувшись на свою половину поля. – Двадцать секунд до конца матча, полёт нормальный. Зря суетитесь, товарищи финны. Раньше надо было пить Боржоми». Я посмотрел на Гаврилова, подмигнул ему, дескать, завтра гуляем. Юрий Васильевич намёк мой понял верно, и тоже кивнул головой.

А финские ребята по-быстрому разыграли мяч с центра, сделали две длинные передачи, одна из которых пошла на левый край, где быстрый и реактивный форвард гостей с татарскими корнями Исмаил Атик смело в гордом одиночестве пошёл в атаку. Он совсем чуть-чуть продвинулся вперёд и, не доходя до Сергея Шавло, который пошёл его встречать, примерно с 35-и метров саданул по нашим воротам. Стадион притих, Дасаев рванул к мячу и вдруг, поскользнувшись, растянулся на газоне. А мяч, пролетев эти проклятые 35 метров, опустился в сетку. Стадион разом охнул. Горячие финские парни заорали что-то похожее на слово «гол». А мои партнёры по команде, словно им отключили батарейки, беспомощно опустились на колени.

– Бубаааа! – заорал я, нашему защитнику гренадёрского роста, который вместо того чтобы рухнуть как все на колени, стоял и задумчиво чесал затылок. – Давай мяч! Мяч давай! – надрывался я.

Наконец спустя пару секунд Саша Бубнов понял, чего я от него требую, бросился в ворота, и сильно пнул мяч в моём направлении. Я же словно игрок в регби поймал футбольный снаряд в руки, забежал с ним в центральный круг, поставил на точку и, дождавшись разрешения судьи, который уже посматривал на секундомер, разыграл его с Юрием Гавриловым. Так как остальные футболисты всё ещё не понимали, что происходит.

Кстати, финны тоже слишком долго радовались и не успели разобраться, что какой-то нападающий сборной СССР уже прёт в атаку. И лишь когда до ворот друга Сеппо Сайранена оставались примерно те же 35 метров, финские парни бросились в отбор. Но этого я им сделать не позволил. Ещё раньше я бабахнул по воротам друга Сеппо с рабочей правой ноги. К сожалению, удар вышел не ахти. Однако защитник гостей, сунул под мой дальний выстрел свою умную бестолковку, и мяч полетел в правый угол, а вратарь нырнул влево. И ровно через секунду стадион ещё раз взорвался от восторга, выкрикивая и завывая одно единственное слово: