Текст книги "Красно-белый. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Красно-белый. Том 4

Глава 1

В субботу 15-го сентября 1979 года почти все грузинские болельщики футбола, временно отринув битву за урожай винограда, груши, сливы, персиков и абрикосов, спешили на стадион «Динамо» имени Ленина. Так как за одиннадцать туров до конца чемпионата сегодняшний матч между местными динамовцами и московским «Спартаком» приобретал одно из решающих значений. Достаточно было бросить мимолётный взгляд на турнирную таблицу и понять, что сегодня решалась судьба медалей чемпионата СССР, и соответственно шло распределение мест на следующий еврокубковый сезон. Так чемпион должен был представлять Советский союз в Кубке чемпионов, команды, занявшие со второго по четвёртое место, отправлялись в Кубок УЕФА и победитель Кубка страны вливался в борьбу за Кубок обладателей кубков. В общем, было за что красно-белым и бело-голубым побиться в сегодняшнем противостоянии. Кстати, самодельная турнирная таблица нашего чемпионата висела и в подтрибунном помещении главного грузинского стадиона:

______________________________И____В___Н___П____М______О

1. Спартак (Москва)_____________23___18___3___2___63 – 19___39

2. Динамо (Киев)_______________23___15___5___3___31 – 13___35

3. Шахтёр (Донецк)_____________23___14___7___2___37 – 15___35

4. Динамо (Тбилиси)____________23___13___7___3___35 – 16___33

5. Зенит (Ленинград)____________23___10___6___7___32 – 29___26

6. Динамо (Москва)_____________23___10___5___8___21 – 18___25

8. Арарат (Ереван)______________23___8___10___5___29 – 22___23

7. Динамо (Минск)______________22___9___5___8___25 – 22___23

9. ЦСКА (Москва)_______________23___8___6___9___28 – 25___22

10. Пахтакор (Ташкент)__________21___8___4___9____26 – 31___20

11. Черноморец (Одесса)________23___5___8___10___20 – 26___17

12. Торпедо (Москва)___________23___5___7___11___21 – 29___17

13. Локомотив (Москва)_________23___4___9___10___28 – 40___15

14. Кайрат (Алма-Ата)___________22___5___5__12___21 – 33___15

15. Заря (Ворошиловград)_______23___4___7___12___26 – 41___15

16. Нефтчи (Баку)______________23___4___7___12___15 – 31___15

17. СКА (Ростов-на-Дону)________23___3__11___9___22 – 41___13

18. Крылья Советов (Куйбышев)__23___5___2___16__13 – 42___12

– Нормально оторвались, – хохотнул наш штатный шутник и балагур, полузащитник мирового класса Юрий Гаврилов. – Николай Петрович, как сегодняшнюю победу будем отмечать, пойдём в ресторан или организуем фуршет на природе с шашлыком и прочими прелестями жизни?

– Ты вот что, Гаврила, – крякнул наш 77-летний старший тренер, – ты сначала победи, а потом и задавай подобные каверзные вопросы. Давай-давай, по быстрому переоделись и на разминочку! – прикрикнул Николай Старостин и дважды хлопнул в ладоши.

– Николай Петрович, а Гаврила-то прав, – поддержал нашего балагура вратарь Ринат Дасаев. – Мы Тбилиси обыграли в финале Кубка СССР – это раз, в первом туре сделали их – это два, ну и в финале Спартакиады мы уделали сборную Грузии, которая на все сто состояла из тбилисского «Динамо» – это три. Неужели мы сегодня не смогём? Никон, а ты чего молчишь? – пихнул меня в плечо наш весёлый голкипер.

Кстати, Никон или футболист Никонов – это я. Моё появление в этом 1979 году произошло, словно по мановению волшебной палочки. Какой-то ненормальный учёный перенёс мое сознание из 2017 года в тело футболиста Владимира Александровича Никонова с условием, что я, разбогатев, в 90-е открою в Москве фонд для больных с онкологией. Так как жена этого учёного умерла от рака. Затем, после переноса я с большим скрежетом пробился в основной состав красно-белой команды, а по дороге ко всеобщему признанию, добыл для «Спартака» Кубок СССР и помог сборной города Москвы победить на Спартакиаде 1979 года. Кроме того с моей подачи в команде появились: юный полузащитник Александр Заваров из ворошиловградской «Зари» и перспективный защитник Сергей Пригода из московского «Торпедо». А ещё из-за моего неприятного и колючего характера старшим тренером вместо Константина Бескова стал Николай Петрович Старостин, которого за глаза всё называли «дед».

– Товарищ Дасаев, это плохая примета, делить шкуру не убитого медведя, – хмыкнул я, – когда выиграем, тогда и будем решать что лучше: фуршет с шашлыком или ресторан с коньяком?

– Или просто коньяк с шашлыком, – закончил фразу Юрий Гаврилов и все парни дружно загоготали.

Что-то, но с момента моего появления в «Спартаке», команда, которая раньше разделялась на разные порой враждующие отдельные компании, очень неплохо сдружилась. И теперь «старички», как прежде диктовать свои условия и устанавливать свои порядки не смели. Кстати, именно благодаря такой сплочённости наша красно-белая дружина теперь уверенно лидировала в чемпионате СССР. И всё шло к тому, что чемпионами мы должны были стать за несколько туров до конца первенства. Хотя в той, прежней истории, «Спартак» выиграл этот чемпионат с большим трудом и в самый последний момент.

Однако не всё было ладно у меня самого. Наша сборная СССР, в состав которой я с недавних пор входил, всеми силами стремилась на Чемпионат Европы 1980 года. И в рамках отборочного турнира три дня назад 12-го сентября мы сыграли на выезде со сборной Греции 1:1. С турнирной точки зрения счёт был идеальный, нам как раз нужна была именно ничья, поэтому в самом конце матча, выйдя на пустые ворота, я специально махнул мимо рамки. И этот неспортивный и нечестный поступок больно ударил по моей репутации. Сначала, по приезде на спартаковской базе, в Тарасовке, меня во время тренировки освистали наши же болельщики. Затем, я сильно поругался со своей любимой девушкой Тамарой. И наконец, здесь в Тбилиси, прямо в аэропорту, какие-то мальчишки безнаказанно забросили меня тухлыми яйцами. Поэтому настроение сейчас, прямо скажем, было поганое.

– Ты как, Никон? – спросил меня Николай Старостин, когда я зашнуровывал свои футбольные бутсы.

– Спасибо, Николай Петрович, хреново, – пробурчал я.

– Он с Тамаркой поругался, – сдал меня Саша Калашников, мой друг в этом новом для меня мире, бывший одноклубник того прежнего Володи Никонова по новосибирскому «Чкаловцу» и сосед по подъезду.

– Подумаешь, поругались, – улыбнулся «дед» и, как большой знаток Пушкина тут же прочитал всеми избитую строчку из «Евгения Онегина». – Чем меньше женщину мы любим, / Тем легче нравимся мы ей. / И тем её вернее губим. / Средь обольстительных сетей.

– Перевожу для всех безграмотных, о чём нам намекнул классик! – гаркнул на всю раздевалку Гаврилов. – Встретил женщину, взял её, поматросил и бросил. Ясно теперь, неучи⁈

И очередная пошлая шутка нашего балагура была встречена громким и заразительным смехом.

– Пошли, мужики, на разминку! Пошли-пошли! – захлопал в ладоши капитан команды Олег Романцев. – Потом поговорим о бабах, о шашлыке и прочем! Сейчас настроились на футбол!

«Всё верно, сейчас главное – футбол», – прорычал я про себя, выскакивая из раздевалки в просторный коридор подтрибунного помещения тбилисского стадиона «Динамо».

* * *

Однако кода главный судья матча Мирослав Ступар из Ивано-Франковска дал стартовый свиток и хозяева поля и мы, гости, забегали по неплохому футбольному газону, ссора со своей любимой девушкой все никак не шла из моей головы. Из-за этого проклятого незабитого гола в Греции мою Тамару, которая работала журналистом в «Советском спорте» до такой степени «обработали» в редакции, что дома она мне целый час читала нотацию на тему «О чём мужчина должен думать в первую очередь, а о чём во вторую». И в первую очередь по её мнению я должен был думать о семье, а уже потом о сборной СССР. И я тогда на нервах ляпнул, что может быть нам не стоить идти зимой в ЗАГС? Ибо для меня в данный момент футбол и сборная страны главнее семьи, и о моём промахе моментально все забудут, если сборная попадёт на чемпионат Европы. А она сказала, что возможно с ЗАГСом мы поспешили, а двухкомнатную квартиру, которую мне дали за победу в Спартакиаде народов СССР, и где она уже была прописана, мы должны разменять. Вот эта фраза меня тогда окончательно и добила.

– Никон, мать твою! Не спи! – рявкнул на меня Юрий Гаврилов и отдал мяч.

Я автоматически сделал пару обманных движений, но вперёд футбольную кожаную сферу не потащил, а по простому отыграл пяткой Федору Черенкову. Тот в свою очередь откинул мяч ещё дальше назад на опорного полузащитника Вагиза Хидиятуллина. А Вагиз отпасовал на левый фланг Сергею Шавло. В общем, в первые минуты игры мы занимались исключительно контролем мяча. Ведь тбилисское «Динамо» команда настроения и без мяча играет спустя рукава. Попахать, потерпеть – это не про хозяев поля. Для тбилисцев футбол – это прежде всего праздник, карнавал, брызги шампанского. И если им дать разыграться, то они раскатают любого мирового гранда. Между прочим, скоро на этом стадионе в рамках Кубка чемпионов УЕФА под горячую руку местного «Динамо» попадёт английский «Ливерпуль», который получит три безответных мяча. К сожалению, во втором раунде Кубка чемпионов тбилисцы без шансов уступят немецкому клубу «Гамбург». Но этот факт сейчас значения не имел.

– Пас-пас! – закричал я, спустившись с позиции оттянутого нападающего в опорную зону.

Кстати, несколько слов о составах играющих команд. У нас на воротах – Ринат Дасаев, в защите слева направо: капитан Олег Романцев, Сергей Пригода и Александр Мирзоян. Опорный полузащитник – Вагиз Хидиятуллин, чуть выше два атакующих хава – Юрий Гаврилов и Фёдор Черенков. Левую бровку закрывает – Сергей Шавло, а на правом фланге барражирует – Александр Заваров. На остриё атаки Николай Петрович Старостин сегодня выпустил форварда таранного типа Александра Калашникова. Решил наш «дед» молодого да раннего Серёжу Родионова приберечь на второй тайм. Моё же место на поле определялось двумя словами – блуждающий форвард. И сегодня я, как всегда блуждая, появлялся там, где у нас особенно тонко.

– Пас! – рявкнул я Хидиятуллину и, тот вторым касанием перекатил мяч в мою сторону.

На меня моментально насел игрок хозяев поля, поэтому, укрыв мяч корпусом, я сделал длинную передачу на правый край Заварову, который пока мерз без дела. И тут же из опорной зоны я рванул на тот же самый правый край.

Что касается тбилисцев, то они на матч выставили самый оптимальный состав. На воротах – невысокий, но прыгучий Отар Габелия. В атаке тройка форвардов: Давид Кипиани, Владимир Гуцаев и Реваз Челебадзе. Защитные построения у «Динамо» цементирует Александр Чивадзе, а руководит полузащитой Виталий Дараселия. И играют хозяева по схеме 4−3–3, то есть на флангах у наших друзей-соперников простор и раздолье.

– Завар, не таскай! – заорал я на Александра Заварова, когда прибежал ему на помощь и открылся точно под ним.

И в тот самый момент, когда Саша откинул мяч мне, с бровки послышались выкрики «Никон – мазила!» и полетели по моей блуждающей фигуре спелые грузинские абрикосы. «Сука», – выругался я про себя, когда одна абрикосинка приземлилась точно по макушке. Я бросил вопросительный взгляд на судью матча, но тот сделал вид, что ничего не видел и ничего не слышал. Поэтому пока игрок соперника мне не проткнул голеностоп шипами, я вырезал длинный и точный кросс на нашего единственного выдвинутого форварда, Сашку Калашникова. После чего сам же резко рванул в атаку.

Надо сказать, что сильная сторона Калашникова – это игра корпусом. Дриблинг у него слабый, поле видит плохо, пас на троечку, игра на втором этаже – твёрдая четвёрка. Только мяч Сашка укрывает корпусом на пять с плюсом. Что в данную секунду он и продемонстрировал. И пока я улепётывал от летящих в мою сторону абрикосов, он чуть придержал футбольный снаряд в ногах и выкатил его в нужное мгновенье точно на ход. Дальнейший мой рывок вышел образцово показательным. И пока грузинские футболисты пытались перерезать мне путь к воротам я, лихо сверкая пятками, ведя мяч перед собой, приближался к штрафной площади соперника по истине с крейсерской скоростью. И когда Александр Чивадзе уже намеревался сделать отчаянный подкат, а вратарь Отар Габелия вышел навстречу, чтобы сократить угол обстрела, я ударил «черпачком». И мяч по высокой дуге, перелетев голкипера, аккуратно опустился в сетку тбилисского «Динамо».

– Даааа! – заорали все наши парни, а стадион на эти секунды наоборот притих.

Затем мы немного пообнимались, и диктор по стадиону с сильным грузинским акцентом произнёс:

– Мяч в ворота «Динамо» провёл Владимир Никонов, номер одиннадцать. Счёт 0:1 в пользу команды «Спартак».

После чего раздался оглушительный свист трибун и крики «Никон – мазила!».

– Никон, ты на бровку не ходи, – сказал мне Юра Гаврилов. – А то, как бы зажигалкой не пизд…уло по башке.

– Знаю, – крякнул я, потирая бедро, в которое непонятно как попала пятикопеечная монета.

* * *

Только ближе к концу первого тайма народ на трибунах стадиона немного успокоился. Либо у местных любителей футбола закончились абрикосы и монеты, либо не растраченные «метательные снаряды» они припасли на второй тайм. Поэтому на последней минуте первой половины игры я, Александр Заваров и Фёдор Черенков на правой бровке закрутили презабавную футбольную карусель. Мы, передавая друг другу в одно касание мяч, прошли от центральной линии поля к штрафной площадке «Динамо».

И в решающий момент Фёдор Фёдорович элегантно пробросил этот мяч между двух защитников команды соперника. Благодаря чему я вновь во второй раз за тайм выскочил один на один с вратарём Отаром Габелия. Отар сделал два шагу навстречу, а я в этот момент прострелил на врывающегося по центру Александра Калашникова.

– Бей, Калаш! – заорал я, так как перед моим другом ничего кроме пустой рамки ворот больше не было.

Однако Сашка так махнул в одно касание по мячу, что тот взвился вверх и, ударившись об перекладину, отлетел прямо мне в голову. И я тут же одним кивком головы отправил футбольный снаряд точно в сетку.

– Даааа! – снова заорала вся наша команда под угрюмое молчание всего динамовского стадиона.

А в подтрибунное помещение, когда судья Мирослав Ступар дал свисток на перерыв, я побежал, прикрыв голову своей игровой майкой. И кстати, не прогадал. Потому что в этот самый момент со всех сторон в меня полетели переспелые помидоры. Конечно было не больно, было невообразимо обидно.

* * *

Только в конце матча в нашу раздевалку заглянул представитель судейского комитета и спросил, будем ли мы подавать протест на сегодняшнее хулиганское поведение болельщиков? Николай Петрович Старостин выразительно посмотрел на меня, на мою гематому, что образовалась на скуле после прилёта пятикопеечной монеты во втором тайме. Я же в свою очередь прорычал, что не будем. Тем более мы выиграли со счётом 1:3, я сделал дубль, ещё один гол на свой счёт записал Вагиз Хидиятуллин, поэтому смысла устраивать скандал, и добиваться переигровки на нейтральном поле, не было никакого.

– Протеста не будет, – буркнул «дед». – Раньше надо было останавливать игру. В начале первого тайма.

– Что ж ты, товарищ Никонов, грекам-то не забил? – вдруг спросил меня представитель судейства.

– Не забил, потому что промахнулся, – прошипел я и отправился в душ.

«Чёрт возьми, – думал я, стоя под горячими струями воды, – зря я грекам не закатил мяч в самом конце, зря. А с другой стороны, может быть оно всё и к лучшему. Во-первых, я чуть с дуру не женился на человека, которому от меня нужна была только московская квартира. А во-вторых, теперь у меня спортивной злости хоть отбавляй, и никому на футбольном поле от меня не поздоровится».

– Никон! – весело рявкнул Юра Гаврилов, забежав в соседнюю душевую кабинку. – Завтра на базе шашлык с чешским пивом! «Дед» проставляется. Ха-ха-ха. А на синяки ты наплюй, до свадьбы заживёт!

– Естественно заживёт, – криво усмехнулся я, – причём гораздо раньше моей свадьбы.

Глава 2

Следующий день воскресенье 16-е сентября был объявлен выходным. Многие семейные парни ещё по прилёте из Тбилиси прямо из аэропорта разъехались по домам. Лично мне теперь кроме родимой Тарасовки ехать было некуда. Ключи от квартиры, которую потребовала разменять моя так называемая «невеста», я оставил в прихожей на вешалке. Конечно, разменивать «двушку» в хорошем 16-этажном доме напротив главного входа в парк «Сокольники» я не собирался. Этот дом был наш – «спартаковский». Там проживала почти вся красно-белая команда: Дасаев, Романцев, Ярцев, Черенков, Хидиятуллин, там же получил «однушку» и мой друг Сашка Калашников. И если квартиру не разменивать, то выход из тупика оставался один – купить Тамаре однокомнатную квартиру где-то в другом месте.

«Во, вляпался! – думал я, в одиночестве наматывая круги вокруг тренировочного футбольного поля. – Какая свадьба в 21 один год? Бред! И о чём я вообще раньше думал? Куда смотрел? Купился на красивое личико, красивую точёную фигурку и умные глазки. Теперь нечего жаловаться, сам дурак».

– Повезёт в футболе, коль не везёт в любви, – пробурчал я себе под нос и, подцепив носком ноги футбольный мяч, перешёл от пробежки к цирковому жонглированию, стараясь подработать черно-белую кожаную сферу и коленями, и плечом, и головой.

– Никон! – позвал меня от жилого корпуса сторож нашей спортивной базы. – Тут к тебе мужик какой-то пришёл! Говорит, по важному семейному делу!

– У меня семьи нет! – зло усмехнулся я, продолжая набивать мяч. – Скажи ему, что футболист Никонов с болельщиками временно не общается. Нет настроения!

– Я так и сказал, не уходит!

– Мы живём в свободной стране, – крякнул я, уронив на землю мяч. – Если ему нравится стоять, то пусть стоит!

А когда сторож убежал, мне сразу вспомнилась судьба колумбийского защитника Андреса Эскобара. Этот молодой и полный жизни парень на Чемпионате мира 1994 года в пылу борьбы срезал мяч в свои ворота, и сборная Колумбии тогда проиграла сборной США 1:2. Ошибка, с кем не бывает? Однако Андреса Эскобара застрелил один из своих же болельщиков. И хоть у нас народ не такой горячий, мне сразу же захотелось утреннюю разминку прекратить. Поэтому я взял в руки мяч и поспешил в наш трёхэтажный жилой корпус. Кстати сказать, Андрей Петрович Старостин – председатель федерации футбола Москвы и глава спортобщества «Спартак» в моё положение вошёл и поселил меня в свободную комнату на третьем этаже. И побыть мне пока одному – это было то, что нужно.

– Володя! – неожиданно окрикнул меня Иван Данилович, отец моей несостоявшейся невесты. – Давай поговорим.

– Лично я всё сказал, – недовольно проворчал я, – свадьба, гулянка в ресторане, выкуп невесты, пьяные танцы под магнитофон и разрезание торта отменяется. С квартирой вопрос решу как-нибудь сам.

– Послушай, – замялся он, – Тамара была не права, вспылила. Всякое в жизни бывает. Нужно понять и простить.

– Бывает, – кивнул я. – Только вот в чём дело, я вдруг жениться передумал. Расхотелось. Мне нужно сосредоточиться на футболе и на сборной СССР. Потому что я хочу построить свою карьеру, выиграть много кубков и заработать много денег. И в ближайшие десять лет свадьбы в этих планах нет.

– Ну, давай спокойно поговорим, – упёрся пенсионер, схватив меня за локоть.

– Я сейчас как раз спокойно и взвешено говорю, – проворчал я и, вырвав свою руку, решительно пошагал в наше футбольное общежитие.

* * *

Этим же воскресным днём ради шашлыка, чешского пива и простого человеческого общения на базу съехались все футболисты, а так же их жёны, дети и подруги. Около баскетбольной площадки верещал магнитофон Юры Гаврилова, и из него в данный момент раздался хрипловатый голос Высоцкого: «Вдох глубокий, руки шире, / Не спешите, три-четыре! / Бодрость духа, грация и пластика. / Общеукрепляющая, / Утром отрезвляющая / (Если жив пока ещё) гимнастика!». Над шашлыком колдовала заслуженный кулинар спартаковской базы Анна Павловна Чуркина, которая работала здесь с 60-х годов. А мы, чтоб не маяться от безделья, играли в баскетбол.

Команда Романцева, в которую кроме него входили: Ярцев, Дасаев, Хидиятуллин и Шавло, играла против моей баскетбольной дружины, где кроме меня пытались поразить кольцо соперника: наш второй вратарь Лёша Прудников, молодой да ранний Серёжа Родионов, форвард силового плана Саша Калашников и новичок из Ворошиловграда Саша Заваров.

– Шо? – кричал Заваров. – Вы пасовать мне будете или шо?

– Держи, – рыкнул я, передав в центре площадки баскетбольный мяч с отскоком от земли.

И наш юный полузащитник, поймав его, сначала сделал несколько шагов ногами, пытаясь запутать как на футбольном поле Георгия Ярцева, и лишь затем, бахнув этим мячом в землю, пошёл к противоположному кольцу, рассмешив команду Олега Романцева.

– Пробежка! – тут же дунул в свиток судья товарищеского матча Юрий Гаврилов. – Завар, баскетбол – это тебе не регби.

– Подумаешь, сделал пару лишних шахов, шо такова? – обиделся Заваров, отдав мяч сопернику.

– Дать бы тебе по шее, – прогудел Саша Калашников. – Мы и так уже из-за тебя летим три очка.

– Тах не корову же пролетаем, – усмехнулся его тёзка Заваров.

– Отошли в защиту! – закричал я, хлопая в ладоши и призывая своих партнёров сгрудиться плотной стеной вокруг своего же кольца. – Калаш, Завар, отошли!

И в этот момент, пока Калашников с Заваровым припирались, Олег Романцев сделал быстрый пас из-за боковой на Сергея Шавло. И тот, видя, что путь к нашему кольцу открыт, резко рванул в атаку. А когда на него выдвинулся Лёша Прудников, то Сергей сделал хитрую скидку на правый край Вагизу Хидиятуллину. Вагиз в свою очередь, стоя в четырёх метрах от кольца, высоко выпрыгнул и бросил мяч, метя в дальнюю дужку баскетбольной корзины. Однако не сей раз баскетбольный снаряд, попрыгав по дужке кольца, вывалился наружу. И первым его подобрал Сергей Родионов.

– Делай, Никон! – закричал он, бросив мяч в моём направлении.

И так как команда соперника растянулась вдоль всего баскетбольного поля, мне не составило большого труда, чтобы Романцева, Ярцева и Рината Дасаева обойти, словно тренировочные стойки. Что-что, а водил баскетбольный мяч я можно сказать профессионально. Далее на кольцо соперника я выскочил в гордом одиночестве и, сделав два стремительных шага, чисто автоматически послал мяч в корзину с отскоком от деревянного щита. Я поступил так, как всегда учил своих подопечных ребятишек в той своей первой жизни.

– Два очка! – хохотнул Гаврилов. – Счёт плюс один в пользу команды Олега Романцева. До полной готовки шашлыка осталось пять минут. Соберись, Никон, – шепнул он мне.

– А я сегодня ещё и не разбирался, – буркнул я в ответ, оттягиваясь в защиту.

Кстати, свидетелями этого игрового эпизода стали братья Старостины: Николай Петрович и Андрей Петрович. И не дожидаясь окончания этого принципиального поединка, Андрей Петрович как человек, отвечающий за всю финансовую деятельность нашего красно-белого коллектива, отозвал меня для индивидуальной беседы.

– Сергей, Пригода! Замени меня! – обратился я к нашему защитнику, прежде чем покинуть площадку.

– Что ж ты, Никон, всё это время молчал? – пророкотал богатым бархатистым голосом наш 77-летний старший тренер Николай Петрович. – Значит, твоя девчонка хочет разменять твою квартиру? Ловко.

– Во-первых, она уже не моя, – виновато пробурчал я. – А во-вторых, её в этой квартире прописали, и по закону она имеет право на половину этой «двушки».

– А помириться не пробовал? – насел на меня с другой стороны Андрей Петрович.

«Да что ж сегодня за день-то такой? – подумалось мне. – Утром папа Тамаркин прибегал, сейчас братья пытают».

– Помириться можно, – закивал я головой. – От примирения не возражаю. А вот жениться, увольте, не хочу.

– Как это всё не вовремя, – закряхтел Николай Петрович. – Нам до чемпионства рукой подать. И ты, как лучший бомбардир команды и всего чемпионата, должен быть в форме. И что ж нам с тобой прикажешь делать?

– Дайте денег взаймы на однокомнатный кооператив, – осипшим голосом прохрипел я. – Через год отдам.

– И как? – откровенно захохотал Андрей Петрович. – Пойдёшь калымить на Москву-Сортировочную? Джинсы свои с кроссовками и магнитофон продашь? Ха-ха.

– Пока не знаю, – выдохнул я.

– Если наш «Спартак» выиграет первенство Союза, а сборная пробьётся на Чемпионат Европы, то мы с Андрюшей попытается тебе помочь, – снова закряхтел Николай Петрович. – А теперь, раз уж ты такой «лапоть», живи пока на базе. Ладно. Пошли, попробуем шашлычка.

Братья Старостины похлопали меня по плечу и двинулись к мангалу, из которого уже по всей Тарасовке развевался сытный дух, замоченного в рассоле и поджаренного на углях мяса. У меня же после такого разговора, аппетит в прямом смысле слова помножился на ноль. Ибо просить деньги в долг у тех, кто влиятельней и богаче тебя – это самое стыдное и распоследнее дело. Как писал Михаил Булгаков: «Никогда не просите ничего у тех кто сильнее вас – сами предложат и сами всё дадут».

«Дудки, – прошипел я про себя. – Никто, ничего и никогда не даст. Конечно, если сборная совершит невозможное и с моей помощью пробьётся на Европу, то кое-что в смысле материальных благ в мой карман перепадёт. Может сертификат на „Волгу“ подарят, а это уже самые настоящие живые деньги».

– Ты чего скис? – пихнул меня в бок Юра Гаврилов.

– Аппетит что-то пропал, – тяжело вздохнул я.

– Так поехали в «Саяны», – предложил наш штатный балагур, к которому сегодня ни жена, ни ребёнок не приехали. – Тут немного посидим, выпьем пива с шашлыком и вперёд к приключениям.

– Ты знаешь, Гаврила, а почему бы и нет, – криво усмехнулся я. – Иногда, есть смысл чуть-чуть пошалить. Вспомнить молодость и немного встряхнуться.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – захохотал Гаврилов.

– Мне тоже, – буркнул я.

* * *

Когда мы на винтажном горбатом «Запорожце» Юрия Гаврилова миновали Рижский вокзал и устремились в сторону Красной площади, улицы вечерней Москвы встретили нас множеством ярких огней вывесок и панорамных витрин магазинов. Столица Советского союза постепенно приобретала многие черты, которые будут присущи этому городу в середине 80-х и в начале 90-х годов. Не хватало разве только продуктовых коммерческих ларьков на каждом углу. А что касается баров и ресторанов, то они уже вовсю жили по законам дикого капитализма: не позолотишь руку вахтёра, внутрь не попадёшь.

– Вот ты мне, Никон, ответь, имею я права гульнуть, когда наша команда идёт на первом месте или нет? – прорычал Юрий Гаврилов, который сидел на переднем пассажирском кресле и размахивал газетой «Советский спорт».

Я же в этот момент, как самый трезвый, нажимал на педали и крутил руль, а на заднем диванчике ютились Саша Калашников и другой Саша, Заваров. Ребят после посиделок на базе в Тарасовке и в придорожном баре «Саяны» немного развезло. Однако желание погулять этой ночью в нормальном ресторане не только не пропало, оно наоборот – усилилось.

– Ты глянь турнирную таблицу, – Гаврилов сунул мне под нос газету, где я разглядел только первые четыре строчки:

_______________________________И____В___Н___П____М______О

1. Спартак (Москва)_____________24___19___3___2___66 – 20___41

2. Шахтёр (Донецк)_____________24___15___7___2___40 – 15___37

3. Динамо (Киев)_______________24___16___5___3___33 – 13___37

4. Динамо (Тбилиси)____________24___13___7___4___36 – 19___33

– Через неделю 24-го обыгрываем здесь, дома, «Кайрат», 28-го сентября в Киеве разносим «Динамо» и мы почти чемпионы, – закончил он свою мысль.

– Ты, Гаврила, говори, да не заговаривайся, – пьяно икнув, возразил Калашников. – Нам после 28-го ещё играть и играть.

– Это уже мелочи жизни, – отмахнулся Юрий Васильевич. – Чуть дальше свернёшь направо, – пробурчал он, когда я, двигаясь по проспекту Мира, на хорошей скорости проскочил Садовое кольцо. – Сейчас поедем в ресторан ВТО, у меня там на воротах свой человек, он нас пропустит.

– Ринат Дасаев? – удивился Заваров, приоткрыв один глаз.

– Нет, Отар Габелия, – хмыкнул Гаврилов, вызвав взрыв смеха. – Вахтёр у меня там свой, деревня!

– Вы мужики просто не представляете, как я рад, шо вы меня вытащили из «Зари», – вдруг разоткровенничался Александр Заваров. – Щует моё сердце – вылетит «Заря» в первую лиху.

– Вон, его благодари, – кивнул в мою сторону Саша Калашников. – И «дед» тебя хвалит, и в газетах про тебя хорошо пишут, – усмехнулся Калашников, потрепав Заварова по кучерявой голове. – А вот моя песенка в «Спартаке» спета.

– Не выдумывай, – буркнул Гаврилов. – С лавки тоже кто-то должен выходить. Серёжка Родионов пока молодой, Гера Ярцев уже старый. Попылишь ты, Калаш, в нашей команде ещё не один сезон. Тормози, едрид «Реал» Мадрид! – выругался по-футбольному Юрий Васильевич, когда я проехал мимо кинотеатра «Россия».

Затем я чуть ли не минуту потерял пока парковался около памятника Пушкину. Управлять этим старым драндулетом по полупустым дорогам оказалось намного проще, чем аккуратно прижаться в том месте, где и без нашего «Запорожца» машин хватало. За это время Юрий Гаврилов сбегал «прощупать почву». Однако как только я припарковался, оказалось, что на воротах в ВТО стоит какой-то другой «вратарь» и пропускать нас даже за деньги, он не намерен.

Поэтому мы, недолго думая, поехали в другое шумное и весёлое место. Но в ресторан «Арагви», что находился чуть ниже по Тверской, нам опять путь был заказан. А в ресторане «Узбекистан», что воздвигли на улочке Неглинной, с нас за вход попросили по 20 рублей с человека. Поэтому Юрий Васильевич сначала десять секунд кряхтел и делал вид, что ищет деньги, а затем за те же десть секунд выдал такую матерную тираду, что у меня уши повяли. А вот Саша Заваров высказался менее изобретательно, зато более доступно и точно:

– Иди ты, дядя, на х…й!

После чего наш старенький «Запорожец» проследовал на проспект имени «всесоюзного старосты» Михаила Калинина. На этом месте 12 лет назад был построен самый крупный ресторан в Европе с коротким и красивым названием «Арбат». Большой знаток местных капиталистических порядков Юрий Гаврилов сразу же заявил, что сюда мы хрен пройдём. Поэтому около «Арбата» мы остановились только для того, чтобы покурить и полюбоваться большим подсвеченным «Глобусом Аэрофлота» на входе.

– Ничего-ничего, – хмыкнул заметно протрезвевший Гаврилов, пуская дым в пока ещё теплый осенний воздух, – сейчас двинем в ресторан гостиницы «Юность». Там у меня свой стопроцентный человек на воротах.

– Дасаев или Габелия, – захихикал Заваров, тоже затягиваясь сигареткой.

Лично я не курил, но высказать юному Александру Анатольевичу, что футболисту курить вредно, не мог, так как сам сегодня нарушил спортивный режим, выпив две бутылки пива. И теперь этот мизерный процент алкоголя бродил по моему немного возбуждённому организму и добавлял толику хорошего настроения.