Текст книги "(Не)Холостяк (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 39

Сижу и бесцельно смотрю в окно.

Середина марта и уже чувствуется наступление весны. Птицы щебечут громче, ветер крепчает, солнышко греет сильнее, заставляя снег таять и появляться лужам.

Сегодня из-за одной такой угодил в яму на дороге по пути на работу, чуть колесо не оторвало. Обошлось...

На столе оживает телефон. Незнакомый номер, но с них звонят постоянно, я уже привык.

– Да?– отвечаю.

– Виталий Олегович?– женский голос.

– Так точно. Я вас слушаю...

– Меня зовут Нина Абрамовна, я врач женской консультации.

– Чем могу помочь? У вашей пациентки проблемы с головой?– шучу.

– У меня создаётся такое впечатление. Проблема в том, что эта пациентка работает под вашим руководством...

– Как зовут нерадивую?– обречённо вздыхаю.

– Волжина Алиса Валерьевна.

Я напрягаюсь и сглатываю комок в горле.

– Что случилось?

– У неё сенсибилизация. А она уже месяц не появляется на приёме. Игнорирует мои звонки. Если ей наплевать, то мне нет. Я за смертность получить по шее не хочу.

– Подождите... Вы сказали сенсибилизация? Я не ошибся?– у меня вспотели ладони.

– Да. Проще говоря – резус-конфликт. Вы в курсе что это?– словно я тупой.

– Да... И сколько недель?

– Двенадцать. У неё антитела. Ребёнок под угрозой. Да и она тоже.

– Я понял. Я привезу её к вам через час – полтора. Адрес поликлиники только скажите,– взял листок и ручку, она продиктовала.

– Приедете – сразу ко мне за направлением на анализы. И УЗИ надо сделать.

– Хорошо... До встречи.

Отключаюсь. И направляюсь к посту.

– Марина, всех пациентов Алисы Валерьевны перенесите на другое ближайшее время и предупредите их.

– Но... Как?– в замешательстве.

– Я вроде ясно сказал!– срываюсь на рык.

– Хорошо...

Теперь понятно, почему она такая в последнее время. А точнее со своего дня рождения.

В тот день она бесследно пропала на три дня. Никто о ней ничего не знал. На связь не выходила, выключила телефон.

Мы с Лилей уже собирались идти в полицию, но она вдруг объявилась. Потерянная и зарёванная.

С тех пор она стала меня избегать, разговоры свела только по работе. Любая попытка поговорить начистоту не увенчалась успехом. Она закрылась. Ушла глубоко в себя.

С Лилей тоже не разговаривает. Живут как соседи. Даже полки в холодильнике и конфорки на плите поделили. Но причиной такого поведения Антипова не делится.

И болтушка Марина только слышит вопрос – что с Алисой – сразу увиливает и сбегает.

Если сейчас она мне не расскажет, то я её прибью.

– Собирайся, поедешь со мной,– врываюсь к Волжиной в кабинет.

– Куда?– отрывается от компьютера и смотрит на меня.

– На совещание, хотят тебя видеть,– вру, иначе не поедет.

– Кто? Где?– хлопает красивыми глазками.

– Там узнаешь.

Через пять минут мы уже садимся в мою машину, и я направляюсь в клинику.

– Не поняла, зачем мне присутствовать на совещании?– смотрит на меня с недоумением.

– Я тебя обманул. Мы едем в поликлинику, в которой ты наблюдаешься из-за беременности. Ах, да! В ту, в которой ты уже месяц не появляешься, несмотря на диагноз. Алиса, ты с катушек съехала? Ребёнка угробить хочешь?

– А если я не хочу этого ребёнка?– шипит со злостью.

– Тогда какого хрена с абортом тянула? Думала, само рассосётся?– взрываюсь.

Молчит, скрестив руки на груди и устремив взгляд в сторону.

– Тебе не нужен ребёнок? Отдашь его мне. Родишь и отдашь. Я воспитаю.

– Ты ненормальный?– поворачивается и смотрит огромными глазами.

– Нет. У меня своих не будет. Воспитаю твоего, раз его мать не любит и не хочет.

– Что за бред?

– Я в детстве паротитом переболел и теперь бесплоден. Так что твой ребёнок – моё спасение и возможность стать отцом.

– Ерунду не говори! Вероятность твоего бесплодия мизерная,– спорит.

– Только я попал в эти несчастные десять процентов, так как у меня был двухсторонний орхит. У таких мальчиков шансов иметь детей в будущем, почти нет. Ты же в курсе?

– Зачем тебе это надо?– боевой настрой Алисы падает.

– Я люблю тебя, а значит, люблю всё, что связано с тобой. И твоего ребёнка тоже,– беру её за руку.

– Это ребёнок Ника...

– Я догадался. Но для меня это не важно.

– Для меня важно... Он был в той машине, что сбила меня,– у неё на глазах появляются слёзы.– Я не хочу ребёнка от убийцы...

Выворачиваю руль и притормаживаю у обочины.

Обнимаю её, крепко прижимая к себе.

– Не плачь. Тебе нельзя волноваться,– глажу по голове.– Малыш не виноват в том, кто его отец. Он не станет таким же. Он будет таким, как ты его воспитаешь. А я уверен – ты сможешь вырастить достойного человека в любви и ласке. И если ты позволишь, то я буду рядом.

Алиса громко шмыгнула носом и натянуто улыбнулась.

– Я тебе пальто тушью испортила,– потёрла пальцем пятно на лацкане.

– Да фиг с ним. Отвезу в химчистку. Едем, нас ждут.

* * *

Анализы сданы.

Мы в кабинете доктора, которая отчитывает и давит на профессионализм Алисы.

– Вы сама врач! Нельзя так безответственно относиться к жизни ребёнка и своей. Он же живой. У него есть ручки и ножки, сердце бьётся. Вам его не жалко?

Алиса потупила взгляд в пол. Стыдно... А мне-то как стыдно. Я же отцом представился, чтобы сюда войти.

– Я обещаю, что теперь она будет находиться под моим постоянным контролем и выполнять все ваши предписания и рекомендации,– гневно цежу сквозь зубы, смотря в сторону Волжиной.

Давно меня не отчитывали, как школьника. Обычно это делаю я.

– Я очень на это надеюсь. Как вы, опытный врач, и не заметили её беременность?

– Я психиатр. И мы были в ссоре,– натягиваю улыбку.

–А теперь идемте, сделаем скрининг.

Я мало что понимаю в гинекологии, мне это знать как бы и не надо, но внимательно слежу за всеми показателями на экране.

– Всё в норме. Но если не будете осторожны, то произойдёт выкидыш,– предупреждает Нина Абрамовна.

– Извините, доктор, это мальчик?– тыкаю пальцем в экран на отросток в районе таза.

– Это палец,– смотрит на меня укоризненно.– Про пол ещё говорить рановато, но на восемьдесят процентов я уверена, что это девочка. А я, с моим многолетним опытом, уже очень редко ошибаюсь.

– Извините,– улыбаюсь ей.– Алиска, будем готовить всё розовое.

* * *

– Спасибо! Мне сейчас важна чья-то поддержка,– благодарит меня, пожимая мне пальцы, когда выходим от врача.– Я кроме Марины больше никому не сказала про беременность. И то она случайно узнала, по симптомам распознала.

– Да, Марина твоя точно могила. Партизанка. Пытай, убивай – ни слова. Странно, что я не заметил...

– Тебе и не надо было...

– Сейчас едем к тебе домой, и собираем вещи,– открываю перед ней дверь.

– Это ещё зачем?– застывает в проёме.

– Затем, что я обещал тётеньке врачу за тобой круглосуточно приглядывать. Ты переезжаешь ко мне. С Лилей ты всё равно в контрах, так что тебе у меня лучше будет.

– Не хочу тебя напрягать...

– Ты и не напрягаешь,– обнимаю её.– Я хочу быть рядом и заботиться о тебе и твоём ребёнке.

– Нашем,– поправляет.

– Да. Я же теперь "отец",– смеюсь.– А мне нравится. Звучит круто.

Глава 40

Четыре года спустя. Май.

Полумрак кабинета. Сижу верхом на коленях мужа, пытаясь отдышаться от произошедшего безумства между нами. Так спонтанно и страстно.

Поглаживаю большим пальцем по его губам, а второй рукой накручиваю его волосы. Он это обожает, готов мурлыкать, как котёнок.

Мой любимый доктор Грозный...

– Тебе надо постричься,– делаю замечание.

– Прямо сейчас? Не вовремя как-то,– поднимает откинутую назад голову и открывает глаза.

– Нет. Но надо. Я запишу тебя к мастеру.

– Чтобы я делал без любимой жены?– обхватывает сильно руками мою талию.

– Зарос бы...

– Раньше я как-то справлялся,– улыбается и чмокает меня в губы.

– То было раньше... Отпусти, мне нужно идти,– пытаюсь оторвать его руки от себя, но он только их ещё крепче сжимает.– Вит, у меня пациент через пять минут.

– Подождёт твой пациент,– снова целует меня.

Внутри опять начинается бурление чувств и желаний. И так каждый раз.

– Ум... Всё! Ночью пошалим,– вырываюсь из его объятий и от сладких поцелуев.

– Ночью у нас может быть очередной аттракцион с "мам, мне страшно" и ночевкой между нами. С Илюхой не пошалишь...

– Ну, боится ребёнок, что теперь делать?– приглаживаю волосы и разглаживаю руками помятый в порыве страсти халат.– Сам виноват. Не надо было громко ужасы смотреть, пока меня не было. Он проснулся, увидел, вот – получай страхи. Смешно, что мы два врача, специализирующиеся на этом, справиться не можем.

– Потому что это свой ребёнок, а не чужой... Со своим всегда сложнее. И я не работаю с детьми,– встаёт с дивана Грозный и поправляет одежду.– Я тебя люблю,– снова ловит в свои объятия и целует.

– Доктор Грозный!– произношу с повышенной интонацией.– Вы ведёте себя неприлично. Мы на работе, Вит... Тут столько ушей... Потом слухи по больнице...

– Забей на них,– целует в шею.– Мы взрослые и женаты. Я что свою жену обнять и поцеловать не могу? С какого...?

Да, женаты. Уже три с половиной года. Расписались через два месяца после рождения Ильи. Не хотела я идти в ЗАГС с животом.

Свадьба была скромная – только родные и самые близкие друзья. Не было желания устраивать пышное торжество, на которых настаивали Лиля и Инга Матвеевна. У нас малыш на руках был, столько всего понадобилось для него.

Родился раньше времени на месяц. Кесарево. Неделю в инкубаторе провёл, были проблемы с сердцем. Антитела всё же ударили по нему. У Илюши теперь врождённый порок сердца. Хорошо форма не тяжелая и с таким люди живут долго и почти не замечают его. Есть риск обострения в подростковом возрасте, но надеемся, что нас это обойдёт.

В остальном сын очень жизнерадостный, общительный и непоседливый. Беготня, прыгалки – скакалки, шумные игры – это всё у нас присутствует. У меня ощущение, что я не одного родила, а сразу двух. Грозный тоже вечный участник этого кавардака.

Удивительно, как человек может так любить чужого ребёнка. Пока Илюша был маленьким, я с ним проблем не знала. Виталя вставал ночью, переодевал, кормил и снова укачивал малыша. Сейчас обязательная процедура перед сном – прочтение сказки. Умиляюсь, когда в щель приоткрытой двери вижу, как он целует спящего сына.

Только Илья вылитый отец – светленький и голубоглазый. Даже тест ДНК делать не надо, как говорит Лиля. Поэтому я никогда не выкладываю его фото в соцсетях. Моё имя до сих пор иногда мурыжат в СМИ, как бывшую возлюбленную Гаса, если придурка в очередной раз застукивают с кем-то папарацци. Не хочу, чтобы они совали нос и в мою жизнь.

Кстати, Лиля добилась, и Карпова посадили на семь лет. Сейчас где-то валит лес на зоне. Ник прошёл в деле как свидетель. Я отказалась от претензий к нему, но с условием, что больше никогда не увижу его и близко возле себя. Кто теперь его продюсер я понятия не имею. Да и не хочу знать. Его и так слишком много везде.

И с Антиповой мы помирились. Когда узнала, что я беременна, пришла и слёзно просила прощения, что промолчала об аварии. Я простила и отпустила все обиды.

Теперь она у нас за бабулю, с которой можно оставить вечером сына и выйти куда-нибудь с мужем. Если он не занят, конечно.

Его бесконечные совещания и конференции меня скоро с ума сведут. Я каждый раз дергаюсь, когда он улетает. А потом сижу, гипнотизируя телефон в ожидании звонка или сообщения от него. Долетел, всё хорошо – вот чего я жду. И очень боюсь, что однажды не будет ни того, ни другого.

Этот страх сидит глубоко во мне, где-то на уровне подсознания. Не понимаю почему. Возможно из-за того, что сама боюсь летать.

Как и ожидала, со временем я перестала чувствовать мужа. Могу спокойно к нему прикасаться и ничего больше не вижу. Только приятное покалывание кожи на руках, словно слабый ток по ним пропускают. Иногда я специально поглаживаю его, чтобы почувствовать это. А он заводится с пол оборота. Думала, у меня такого больше не будет, но любимый доктор разрушил все мои худшие прогнозы. Не зря у меня сразу было к нему притяжение.

* * *

Последний пациент покинул кабинет и пора домой.

Отдавая ключи дежурной медсестре, слышу сзади прыгающий стук о пол.

– Мама,– бежит ко мне моё сокровище.– А мне папа вот что купил,– хвастается новой машинкой.

Грозный забрал его из детского сада.

– У нас же этого добра дома мало по углам свалено,– смотрю с возмущением на мужа.

– Не ругайся,– приобнимает меня с сыном.– Ася, если что, я на связи,– обращается к медсестре.

– Хорошо, Виталий Олегович.

– Погуляем перед поездкой домой?– смотрит на меня муж.

– Да, мам, поехали в палк,– умоляет сынишка.

То, что я устала – никого не волнует.

– Ладно...

Мы бредём по дорожкам парка Победы. Илюша держась одной рукой за отца, второй запихивает в рот мороженое.

– Илья, не торопись! Нам ангины ещё не хватало.

Впереди толпа молодёжи, скопившейся на одной площадке. Шум и девичий смех.

– Что там?– приостанавливаюсь.

– Без понятия. Хочешь посмотреть?

– Нет, не очень...

Нехорошее предчувствие поселяется в душе. А потом я замечаю почему.

Это автограф-сессия Гаса.

В толпе все стоят с футболками, кофтами или фотографиями с его лицом. Я встаю, как вкопанная, и смотрю на это всё с неприкрытой неприязнью.

Толпа вдруг расходится, пропуская несколько человек вперёд. Среди них Ник.

Поднимает глаза и его взгляд падает прямо на меня. Губы дёргаются в подобии улыбки.

– Пошли отсюда!– подхватываю сына на руки и отворачиваю, чтобы он не видел лицо.

Я ведь обманула его, сказала, что не он отец Ильи, а Виталя. И если Гас увидит сына, то сразу догадается. Трудно не догадаться, когда он полная твоя копия.

– Мама, давай подойдём,– канючит сын.– Там дядя из телевизола.

– Нет. Это плохой дядя...

Глава 41

Автор

Совещание по поводу реанимированию старого проекта на канале, но по новым правилам.

– Теперь мы не только преображаем героинь, но и будем заниматься психологической помощью, закрывать гештальты, так сказать. Нужны участницы с трудной судьбой. Потеря близкого человека, муж тиран и абъюзер, суицидальные наклонности и всё подобное, чтобы зритель посмотрел и понял – я живу так же,– раскладывает генеральный директор канала Вячеслав.

– Для этого специалист нужен. Психолог или психотерапевт,– замечает Шах.

– Вот и найдите. Но чтоб молодая и красивая девушка была.

– Где же такую найти, ещё и с опытом? Можно из раскрученных блогеров кого-нибудь поднять,– предлагает Константин, заместитель гендиректора.

– Нет. Нужна свежая кровь. Чтобы новое и не медийное лицо. На фоне второго ведущего будет смотреться органично,– протестует Вячеслав.

– Может Алиса...

Все оборачиваются на Антипову.

– Какая Алиса?– откидывается в кресле Константин.– Та, что у нас четыре года назад холостяка на съёмках охмурила?

– Да... Она практикующий психотерапевт...

– Кстати, с её уходом и следующая "Анатомия" с треском провалилась, пришлось закрыть программу,– напомнил всем Шах.– Не знаю, что она делала, но своё дело знала отлично и доставала секреты из участниц мастерски.

Антипова фыркнула.

– А мне нравится твоё предложение,– обратился к ней Вячеслав, задумавшись, раскачиваясь в кресле.– Из этого может что-то получится... Контакты её есть?

Ещё бы! У Лили они в быстром наборе.

– Свяжитесь и что хотите, пообещайте, хоть луну с неба, но она должна согласиться!

* * *

Алиса

– Думаешь, заметил?– спрашивает Лиля, прохаживаясь между вешалками в магазине торгового центра.

По выходным мы обычно встречаемся и ходим куда-нибудь отдохнуть. Сегодня обе решили прикупить новые вещи для гардероба. А пока мы прогуливаемся, Илюшка развлекается на детской площадке.

– Не знаю. Надеюсь, что нет...

Я рассказала о нашей случайной встрече с Гасом на прогулке в парке. Я потом несколько дней жила в ожидании, что он появится на пороге и предъявит свои права. Но ничего...

– Такой, как Гас, сразу бы явился познакомиться с наследником. Так что, скорее всего не разглядел нашего Илюшку. И не бойся. У него никаких прав на мальчика нет.

– У него полк адвокатов, Лиль... Захочет и добьёт этих самых прав.

– И мы найдём, не ссы. И не дёргайся,– пытается успокоить.– Грозный доктор это чувствует. И ребёнок видит, что мать на нервах.

– Я три с половиной года жила в полном спокойствии. И думать не думала о Нике. А сейчас...

– И живи дальше. А то так и до скандалов в семье недалеко. Оно тебе надо?– это риторический вопрос.– Смотри, какой костюм,– показывает мне.

– Неа, цвет не твой...

– Ну-у?– прикладывает к себе и смотрит в ближайшее зеркало.– Всё равно примерю.

Это же Антипова! Если не проверит – не убедится.

– Кстати, ты подумала над моим предложением?

– Лиля, ну какая с меня ведущая?! Смеёшься?– отмахиваюсь от неё.

– Алиска, да ты что?! Во-первых, деньги хорошие никогда не помешают. Во-вторых, пиар. За приём у тебя будут огромные деньги выкладывать, как у этих раскрученных фальшивых психологов, которые марафоны ведут по самосовершенствованию. Коучи недоделанные.

– Не хочу я. Это же погрязнуть во всей грязи вашего медиапространства.

– Алис, подумай ещё раз. Только недолго, мне ответ генеральному уже во вторник надо дать. Я сказала ему, что ты супер специалист, а нам нужен самый лучший. И красавица, конечно,– не упустила шанса отвесить комплимент.

– И кто будет моим соведущим?

– Без понятия. Но говорят, что кто-то из звёздей. Как такая передача и без подобной особи? Нам же надо зрителей привлекать. Знаю только, что это мужчина. Представят его всем накануне съемки пилота.

– Я подумаю...

– Ты думай, а я пойду в примерочную,– подмигивает.

* * *

Держим Илюшку за руки между собой. Он идёт вприпрыжку. Кое-как забрали его с площадки, канючил, что не хочет уходить.

Что за ребёнок с шилом в попе? Столько энергии, нас троих с трудом на него одного хватает. Ещё и няню время от времени приглашаем.

– В кавдом маленьком лебёнке, и мальчиске и дефчонке есть по двести гламм взлывчатки или даже полкило...– подпевает Илюша, подпрыгивая на ходу.– Мам, а что такое взлывчатка?

– Это такой пластилин, который может бабахнуть.

– Как шалик?

– Сильнее...

– Ага, что ноги и руки поотрывает к чёртовой матери,– добавляет Антипова.

Илюшка округляет глаза.

– Лиль!

– Пусть ребенок с малых лет знает, чем опасна взрывчатка. У него самого в одном месте маленький атомный реактор. Он у вас гиперактивный,– умничает тётка.

– Так. Для его возраста быть активным и любознательным – нормально. Он уже знает все цифры и буквы. И вообще, сначала своего роди, а потом нашего суди.

– Родить? Рехнулась? Мне почти сорокет. Какие дети?!– громко прыскает Лиля.

– Обычные. Маленькие и орущие по ночам.

– Э, нет! Мне вашего хватает,– проводит ребром ладони по горлу.

Лилька – убежденная противница брака. Не чужих. Своего. Но просто ей нормальный мужик не попался ни разу, который бы смог её подмять под себя. С таким характером, как у неё, ей чудовище из сказки надо. И то она его приручит и превратит в милого домашнего котика.

Выехав со стоянки у торгового центра, врубаем радио и подпеваем звучащим на нём песням. Кроме одной... Трек Гаса... Про меня... Я знаю...

– Давай переключим,– видит мои нервные подергивания Лиля.

– Не надо, ты же знаешь, как его песни действуют на Илью,– перехватываю её руку.

Она поворачивается назад.

Сын, закрыв глаза, тихо посапывает в детском кресле. Отключается при их звуке моментально.

– Это что, сука, генетическая память такая?– ругается шепотом, чтобы Илья не услышал, но он точно крепко спит.

– Без понятия. Только так всегда...

– Это ещё одно доказательство того, что его песни скучные, даже шилопопный ребёнок под них засыпает,– опускает творчество Ника до уровня плинтуса.

Мы тихо хихикаем.

– А если он заметил, Лиль? И появится? Просто сейчас некогда...

Меня всё гложет это. Я, конечно, быстро спрятала Илью, но вдруг...

– Пошлешь на три весёлых буквы. У ребёнка есть отец, который души в нём не чает. И другой ему не нужен. Пусть радуется, что не сел вместе со своим продюсером. Пожалели его... Или ты уже передумала?– смотрит грозно.

– Нет, конечно... Виталя отец Илюши и никто другой...

Глава 42

С трудом разлепляю отекшие от недосыпа веки. Спать по два-три часа в сутки – это пипец как мало. Но больше времени нет.

Новый альбом, промо, съёмки клипов и бесконечные концерты, на которые мотаешься абсолютно без какой-нибудь разумной логистики – убивают. Мой концертный директор словно взял карту и не глядя, тыкает туда пальцем. Сегодня ты едешь на Сахалин – хуяк, а завтра какая-нибудь Анталия. И ему похуй, что добраться с Сахалина до Турции занимает почти сутки.

Столько раз уже ссорились из-за этого, но человек не понимает. Похоже, придётся расстаться.

Я и так иммунитет тихо убил этим рабочим графиком. Теперь на таблетках и уколах живу.

Спрашивается – какого хера я так много работаю? Оно мне надо? Имя есть, бабок тоже полно. И всё...

Только кроме работы больше ничего нет... Только она, гадина. Сейчас ещё на один проект подписался.

А у неё муж и сын... Эта мысль жжёт...

Когда увидел Алису тогда в парке, сердце снова забилось с такой скоростью, что дышать трудно стало.

Думал, отпустило. Столько лет прошло... Нихрена подобного, оказывается.

За все эти четыре годы мы пересекались всего один раз, на суде Яна. Больше ни разу. Тогда я заметил её круглый животик, но она четко дала понять, что это ребёнок Грозного.

Долго рвало на куски, почему-то не хотелось верить её словам. Вообще верить в то, что у них что-то было в параллель со мной.

И сейчас...

Лица мальчишки не разглядел – спрятала, но он светленький...

Успокойся, Ник! Алиса тоже не тёмненькая. Да и в дедушку с бабушкой мог пойти.

Но всё-таки гложет...

Зачем прятать от меня ребёнка? Могла просто пройти мимо и всё.

Но сбежала... Как нашкодившая.

Попытался найти хотя бы пару фотографий с сыном в соцсетях, но там, в основном только рабочие моменты и отпуск. Есть несколько снимков у Грозного, только мальчик ещё грудной и лица не видно.

Всё...

Словно прячут... Но так многие родители делают.

У меня паранойя. Снова к мозгоправу пора.

Прохладный душ для бодрости, большая чашка кофе и горсть лекарств.

Звонок в дверь.

Плетусь открывать, волоча ноги. На пороге Аврора, мой менеджер, которую я нанял после Яна.

Её фишка – агрессивное ведение бизнеса. Берёт нахрапом. Придя ко мне на пике моей популярности и скандалов, всё развернула так, что я остался только в большом плюсе.

– Хреново выглядишь,– с порога.

– И тебе привет,– вытягиваю из себя слова и, развернувшись, направляюсь обратно на кухню.– Кофе будешь?

– Нет. Твой смокинг на сегодня,– кидает на спинку стула портплед.– Стилист приедет к обеду. Сделает из тебя человека, а не помятого алкаша. Ник, вроде не бухаешь... На спорте...

– Я спать хочу...

– На том свете выспишься,– открывает холодильник и достает бутылку сока.– Решил с кем пойдёшь на премию?

– Да. Один.

– Тоже неплохо. Мог бы сестру с собой взять.

– Она не успевает прилететь из Парижа, самолёт такой крюк делает,– взъерошиваю волосы.– Брат на сборах, у него завтра игра.

–Сиротка ты наша... Телку?

– Нет,– отрицательно.– На такие мероприятия только со второй половиной можно идти. А с какой-то шлюшкой... Бее…

– Так заведи вторую.

– Не хочу я никого!

По сути, так и есть. После расставания с Алисой моя сексуальная жизнь круто изменилась.

Я забыл про беспорядочные связи, девушки бывают, но не так часто. Врачи сказали, что на сильном стрессе упали гормоны и больше не поднимаются. Месяцами могу обходиться без близости, и не ломает больше. А если случается, то каждый раз это чисто на механике, чтобы не забыть, что я мужик. Но снова всё пресное и безэмоциональное. Вау ни разу так и не случилось.

Только с ней... По телу пробежал возбуждающий озноб...

С-у-к-а...

– Завтра в четыре совещание на канале. Я ещё напомню.

– Зачем ты меня подписала на это?

– Ты закрылся от поклонников. Пусть знают, что ты хороший мальчик и у тебя есть душа и сочувствие,– нежно погладила меня по щеке.

Между нами ничего нет, и не было. Не люблю с коллегами... Потом в глаза смотреть тяжело.

Но Аврора до сих пор пытается и надеется.

– Ладно... Я поехала. У меня ещё встреча одна. Увидимся на премии.

– Угу...

– Не возьмёшь все тарелочки, я тебя придушу,– в шутки придавливает мою шею, а потом исчезает в прихожей.

* * *

Переговорная канала и все явно нервничают.

Не виноват я, что в Москве пробки!

Опоздал... Убейте меня! Отдыхал после премии и автопати, где обмывали свои награды с другими артистами.

Столько людей, но вижу я только одну. Ту, от которой все внутренности сжались и начали вибрировать. Мои дохлые бабочки в животе встрепенулись.

Красивая...

В строгом костюме по охуенной фигуре и с манящим декольте между полочек жакета. Грудь стала больше?

Протяни руку и можно прикоснуться.

Но она смотрит с холодным презрением в глазах. В то время как внутри меня все переворачивается.

Вижу, как нервно начинает шевелить нижней челюстью, сжимая и скрипя зубами. Что-то говорит Лиле, сидящей рядом, но та качает головой и в недоумении разводит руками.

Да никто на канале, кроме Вячеслава, не был в курсе, что меня пригласили ведущим программы.

А я здесь охуел от новости, что моей соведущей будет Алиса.

Вот фартануло!

Но...

– Я могу расторгнуть контракт на данном моменте?– задаёт вопрос генеральному, ошарашивая всех окружающих.

Прошёлся тихий ропот.

– Можете. Но придётся выплатить неустойку несколько миллионов за срыв съёмки пилота, который запланирован на послезавтра,– прибивает её ответом Вячеслав.

Круто.

Алиса дёргается и складывает руки на груди, закрывая мне обзор на прелести.

– Я могу заплатить,– слегка ухмыляюсь, косясь на неё.

Не согласится. Раз... Два... Три...

– Обойдусь,– злобно шипит на меня.– Надеюсь, мы так хреново будем смотреться в кадре, что нас выгонят сразу.

Ага, надейся... Я в лепёшку разобьюсь, но ты останешься.

Довольно улыбаюсь, облизывая и прикусывая губу. Она морщит красивый носик и отворачивается.

– Первая серия будет сниматься в Рязани, так что послезавтра с утра выезд. Автобус будет ждать всю группу на площадке. Адрес вам скажут. Ник, тебя отвезёт машина.

– Хорошо...

Автор

– Вы же это специально?– задаёт вопрос генеральному Лиля, когда все уходят.

– Ты о чём?– делает вид, что не понимает смысл вопроса.

– Стравить их решили – специально?

– Ты про это... Конечно,– наглая улыбка на губах.– Бывшие. До сих пор искры летят. Почувствовала? Ненависть или любовь – разницы нет. Они нам такую передачу сделают, что рейтинги зашкалят.

– Или упадут в минуса...

– Нет, Лиля. Поклонники будут прилипать к экрану, чтобы увидеть всю бурю эмоций между ними. Думаю надо программу поставить не в утренний эфир, а в прайм-тайм,– призадумался.– Да. Точно... Фанаты разберут все на фрагменты и засерут все соцсети видео. А там ещё и фантазию подключат... Кому я объясняю?! Сама прекрасно знаешь.

– У неё семья,– защищает Антипова.

– У меня тоже... И что? Это всего-навсего работа. Муж должен быть морально готов к таким поворотам.

– Нет. И это гнусно. Ведь никто не знал, что Гас будет ведущим.

– Успокойся, Лиль! Если семья крепкая, то никакие Гасы её не разрушат. В браке всё строится на доверии, а не на вакууме от бывших возлюбленных.

– Я вас предупредила,– вышла из кабинета.

– Срать я хотел на твои предупреждения…