Текст книги "(Не)Холостяк (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Глава 29

Вымерли там что ли все?! Трезвоню в дверь квартиры Алисы.

Я до сих пор ничего не знаю. Почему она так взбрыкнула? Что я сделал такого, за что по морде получил?

Телефон заблокирован, сообщения тоже. Полный вакуум.

Открывает взъерошенная и заспанная Лиля. От неё несёт перегаром. Морщусь. Вместе пили – стопудово.

– Алиса где?– отодвигаю Антипову в сторону и бесцеремонно захожу.

Кроме Лили в квартире никого.

– Гас, а тебя не учили, что в помещении надо обувь снимать?– делает мне замечание, явно довольная тем, что объект поиска отсутствует.

– Уберёшь! Алиса спрашиваю – где?– хватаю её за грудки.

– Краба убери! Без понятия я. Уехала после бара в неизвестном направлении. Смотрю, к тебе заскакивала,– хихикает, показывая на синяк и пластырь на лбу.– Ниже надо было бить, чтоб наверняка.

– Что вообще произошло? Почему она как с цепи сорвалась?– не понимаю причины такой резкой смены поведения.

– Наверное, кое-кто ей кое-что показал,– нагло лыбится кобра.

– Что ты ей показала?– догадываюсь, о чём она.– Ты же сказала, что она знает.

– Я? Я сказала, что предупрежу. Но... Упс! Забыла. А ты думал, я такое на телек пущу? У нас приличная передача, нас дети смотрят.

– Вот ты тварь! Я тебя сейчас убью,– замахнулся кулаком над ней.

Но женщин я не бью. Не в моих правилах. Рука зависает в воздухе.

– Давай! Только сразу добивай, а не бросай, как ты полуживую Алису семь лет назад на дороге оставил. Совесть не мучает? Ах, да! Ты же столько бабок потратил, чтобы грех свой спрятать и её поднять на ноги. Только имя благодетеля так никто и не узнал.

– Нет... То была другая Алиса...– словно меня в ледяную воду опустили.

Дыхание перехватило в районе горла.

Откуда она знает?

– Алиса Федорова? Правильно? Четыре года назад, когда я возглавила проект и решила подтянуть в него Алиску, то уговорила её сменить фамилию, чтобы не подумали, что родственницу пропихиваю. Она стала Волжиной, как наша бабушка.

– Этого не может быть...

Ужасно давит в груди, словно на меня что-то тяжелое упало.

Как такое может быть?

– Карма, она, сука, такая. Влюбиться по уши в ту, которую чуть не убил... Ммм... А наверху не дураки сидят,– потыкала пальцем в небо.– Знают, как наказать пожёстче,– заржала.

– Это неправда! Ты ничего не знаешь. Всё не так было!

– Да мне похуй как было!– звереет и орёт на меня.

– Как ты вообще узнала?– не понимаю.

– А у меня всегда с математикой хорошо было. Я попросила нарыть на тебя всё, что только можно, вплоть до твоих штрафов. И выяснилась интересная вещь. Семь лет назад в день аварии, в которой пострадала Алиса, у тебя угнали серо-голубую БМВ. Помнишь такую?

Помню. Моя первая крутая тачка, только купил.

– На такой её сбили,– продолжает Лиля.– Странно, что следователь не связал эти два преступления. Потом ты дело по угону замял, а там и Алискино тоже закрыли. Но я умею складывать два плюс два. А ещё потрясла её лечащего врача. Оказалось, что он её хорошо запомнил. Ещё бы!– фыркнула.– Так вот он узнал того, кто оплатил лечение и дорогое лекарство, которое было нужно Алисе. Правда, оно не помогло. Но... В общем, он узнал тебя. Ты приходил несколько раз, а потом цветочки присылал, пока её не выписали. Молчишь?– после паузы.

А что сказать. Ты почти во всем права.

– Знаешь куда она в тот вечер бежала?– схватила меня за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. В них столько злобы и презрения.– На свидание. Волновалась очень. Парень нравился. Не очень была осторожна, по сторонам не посмотрела. А ты её колёсами по асфальту... Мразь!

Всё это она произнесла чётко, выделяя каждое слово, а последние с каким-то звериным рыком. Каждое било, как хлыст, оставляя на моей душе глубокие раны, и они теперь истекают кровью.

В горле пересохло. Я пытаюсь сглотнуть, но ком застрял.

– Проваливай!– открывает дверь.– Подойдёшь к ней – я подниму все свои связи. И если ты не сядешь, то будешь петь в переходе. Я тебя размажу, как ты её. С тобой никто не будет работать. Вернёшься в свою жопу мира, откуда тебя за симпатичную мордашку Ян вытащил.

Я вышел, но не ушёл. Мы стояли и смотрели друг на друга. И она меня давила. Морально. Просто одним взглядом вбивала в землю, словно кол, я пошевелиться не мог.

– Я надеюсь, Алиса сейчас с тем, кто это заслуживает. С тем, кто, даже толком не зная её, сделал для неё много хорошего. А ты пережиток... Через три часа съёмки.

Захлопнула дверь с такой силой, что я дёрнулся.

Ты знаешь, где Алиса. Знаешь о ней больше, чем я.

Кто этот доброжелатель?

Одни вопросы и почти никаких ответов.

А ещё кругом обман. Я вру, Лиля врёт, даже Алиса что-то скрывает.

Ненавижу. Больше всего себя. Что был таким малодушным сыклом. Что Яна послушал тогда. Только скорую смог вызвать.

Удар в стену кулаком. Посыпалась штукатурка.

Ааа!

* * *

– Вышли все!– рявкаю в студии.– А ты останься,– тыкаю пальцем в Яна.

– Ты чего завелся?– абсолютно спокойно.

– Я только что от Лили. Она всё знает,– мечусь по комнате.

– Ты о чём?

– Про аварию ту.

Он подрывается с места.

– Откуда?

– Умная сука и журналистка. Они ко всякой мелочи цепляются.

– И что?– заламывает руки.

– Если я не буду подходить к Алисе, то она ничего никому не скажет. Ты знал, что та Алиса и моя – это один и тот же человек?

Он прячет глаза.

–Знал, сука! И молчал? Когда?

– Когда ты попросил о ней навести справки. Она фамилию сменила.

– Это ты меня втянул в это дерьмо! Заставил уехать оттуда. Нужно было остаться и помочь ей,– меня рвёт от гнева внутри.

– Все бы сели. Ты вызвал скорую – считай, помог. У неё там мозги почти по асфальту были,– оправдывается Ян.– И потом помогал, пока в больнице была. Ник, ты сделал всё, что мог.

Падаю в кресло, закрывая лицо. Внутри печёт, словно кто-то жжёт напалмом. Хочется орать, как животное.

– Лиля права, я ублюдок... И слабак... Вся эта хрень мне дороже,– сметаю со стола все гаджеты.– Только бабки важны... Забыл, что такое быть человек. Вот оно наказание за всё это. Так мне и надо...

* * *

Выполняю все указания, словно зомби. Улыбнись, обними, поцелуй. Да без проблем! В душе такая пустота, если туда крикнуть – услышишь эхо. Там убили всё.

– Молодец!– похлопывает по плечу Лиля.– Только маску манекена сними с лица. А то ощущение, что у тебя запор.

– Не проси изображать влюблённого. Я не могу...

– Улыбнись хотя бы. А то такая кислая рожа всех зрителей распугает.

– Так?– Натягиваю улыбку.

– Сойдёт.

Улыбаюсь, а самому хочется выть волком. В жизни не было так разрывающе больно. От меня оторвали важную часть, лишили того, без чего жизнь пустая и бессмысленная.

Я тебя люблю, Алиса...

Я не изменял и не хотел убить... Не я...

Глава 30

Звонок в дверь.

– Лиль, открой. А то я пока доберусь, все ковры соберу.

– Конечно. Надо их убрать, пока ты нормально видеть не сможешь.

Если честно я боюсь, что там Ник.

Он пропал. Не пытается со мной связаться. Но я каждый раз при звуке телефона или звонка в дверь, дёргаюсь, что там он.

Прижимаюсь к стене. Да, я подслушиваю.

– Здравствуйте!– знакомый мужской голос с хрипотцой.

Доктор Грозный.

Улыбаюсь. Приятно, что о твоём здоровье кто-то волнуется.

– Здравствуйте...– растерянно здоровается Лиля.

– Я Виталий Олегович, начальник Алисы.

– Аа, вы грозный доктор,– посмеивается тётя.

– Доктор Грозный,– поправляет её шеф.

– Ну да,– бьюсь об заклад, они там тихо ржут над его прозвищем.– Проходите. Алиса в своей комнате.

Лиля! Это прикол? Я сквозь туман пытаюсь сбежать в комнату, но цепляюсь за чёртов ковёр и грохаюсь на пол.

Они подлетают ко мне.

– Точно надо убрать их, пока она шею не сломала,– ворчит Лилька.

– Ударились?– присаживается рядом доктор Грозный.

– Немного,– тру коленку и пытаюсь подняться.

Он подхватывает меня под локоть и помогает.

– Спасибо!

– Я пойду, чайник поставлю. Виталий Олегович тортик принёс,– оставляет нас одних Антипова.

Блин, неловко как!

Ой, да ладно! Он видел тебя блюющую и пьяную, а тут всего-то упала сослепу.

После операции прошло три дня, зрение начнёт восстанавливаться где-то через неделю, а пока глаза нельзя напрягать и смотреть на яркое. По всему дому теперь горит только нижний свет и то, прикрытый тряпками. А на мне очки от солнца.

– Как себя чувствуете?– нежно и заботливо держит за кисти рук.

Я без перчаток – дома, и гостей мы не ждали. Лилю за семь лет я постепенно перестала видеть, привыкла, наверное.

– Как слепой котёнок. Вроде всё знаю, но постоянно что-нибудь цепляю или куда-нибудь врубаюсь.

– Ничего. Скоро будете видеть нормально. Захар сказал, что всё прошло удачно.

– Спасибо вам за помощь!

– Не за что. Он был мне должен,– думаю, он сейчас улыбается.– Чем занимаетесь?

– Слушаю,– смеюсь.– Что мне ещё делать?! Вы можете меня отпустить, я не упаду.

Он всё ещё держит меня за руки. И от этого становится напряжно.

Доктор Грозный разжимает мои запястья, оставляя после себя следы жжения на коже. Становится жарко и тяжело дышать. Стоим и молчим.

– У меня всё готово,– появляется из кухни Лилька.

Я хватаюсь за рукав доктора, растянуться на полу снова не прельщает.

Ой, зря я это сделала! Голову накрыла боль, и я погрузилась в него.

Стоит посреди большой пустой квартиры с черновым ремонтом. Он её купил.

Боже, он поёт в машине!

Покупает торт в магазине, тщательно выбирая начинку. Никакой клубники.

Я люблю тебя, Алиса...

Чувствую, как кто-то отрывает мои руки от него.

– Алиска!

– Всё хорошо,– шепчу.

Боль отступает. Это отличные видения.

Жаль я не вижу сейчас его глаза.

– Надень перчатки,– засовывает их мне в руку Лиля.

– Не хочу. Это слабая форма...

– Что это значит?– спрашивает у Лильки шеф.

– Вещи не дают погрузиться полностью в человека, только какие-то поверхностные видения. Например, то, что "видел" ваш джемпер. Исключения – телефон, какие-то украшения, типа обручального кольца, которые всё время при нас.

– Теперь понятно. И что вы там разглядели?– обращается уже ко мне.

– Вы квартиру купили. Хорошая... И клубничное я не люблю только мороженое,– рассказываю.

– Да... От вас ничего не скроешь,– усмехается.

– И у вас приятный баритон,– посмеиваюсь над ним, хватая под руку Лилю.

– А вас – нет?

– Меня она перестала чувствовать лет шесть назад,– поясняет тётя.

– "А почему я во френдзоне?.. А почему я во френдзоне?.." – напеваю, тролля его, направляясь на кухню.

– Алиса Валерьевна!

* * *

– Значит, вы окончательно решили стать москвичом?– начинает за столом пытать вопросами тётя.

– А у меня есть выбор? Тем более – столица. Большие возможности. Продал квартиру в Питере, добавил сбережения и взял здесь в новостройке,– четко отвечает доктор Грозный.

– И сколько квадратов?

– Лиля!– дергаю её за рукав.

– Восемьдесят четыре.

– Ого! Нормальненько так. Да, Алис?

Наверное, она в этот момент смотрит на меня, поэтому строю ей недовольное лицо.

Они прыскают от смеха. Перестаралась, да?

Лучше я потуплю в пол.

Как же стрёмно ничегошеньки не видеть. Живёшь наощупь и слух. Это временно, но очень напрягает.

– Извините, грозный доктор, а что вы делаете в ближайшие четыре дня?– начинает Антипова.

– Лиля, нет!– только не это.

– Работаю. Как всегда,– растерянно.

– Понимаете... Тут такое дело... У нас съёмки и мне нужно в командировку. Провезти нашего холостяка по местам "боевой славы" претенденток на его руку и... сердце,– запнулась.– А как я эту мышь летучую дома одну оставлю? Сами видели, на ровном месте спотыкается.

– Не преувеличивай,– шиплю на неё.

– В общем, не могли бы вы за ней по вечерам приглядывать? После работы. Днём она тихонько в комнате у себя посидит.

– Лиля!– взрываюсь.

– Я согласен,– сразу и не подумав.

– Вот и отлично. А то я уже не знала к кому обратиться,– радостно.

– Не надо. Я сама прекрасно справлюсь.

– Сама ты или в ванне убьёшься, или квартиру спалишь,– бубнит тётя.

– В ванной?– поворачиваю к ним по очереди голову.

– Не беспокойтесь, я не буду за вами подглядывать,– посмеивается шеф.

– И на прогулку тебя выведет. А то ты со мной не идёшь.

– Почему?

– Боится, что я её не смогу поднять.

– Хотите, прямо сейчас прогуляемся у дома?

– Нет!

– Хочет!– перебивает Лиля.

* * *

Надеваю куртку и не могу попасть в замок.

– Блин!– жутко нервничаю от своей беспомощности.

Доктор аккуратно за рукава убирает мои руки и застигает молнию.

– Садитесь,– давит на плечи. Я опускаюсь на стул.

Он надевает на меня сапоги.

Я как маленькая девочка, с которой возится папа. Я таких моментов в своей жизни не помню, отца рядом не было, но сейчас чувствую себя именно так. А ещё инвалидом, который ничего сам не может.

– Мы не долго,– бросаю Лиле, перед выходом.

Долго я с ним не выдержу. Он задавливает своей энергетикой. И заботой. Приятно, конечно. Но это если бы он был моим мужчиной. А он просто шеф. Красивый, сука, начальник, от которого мурашки по коже.

– Налево или направо,– спрашивает у подъезда.

– Это прикол такой? Мне пофиг– я не вижу.

– Тогда направо,– берёт за руку, переплетает и сжимает мои пальцы.

Мля, это интим какой-то. Так только самым близким позволено. А я ему разрешаю...

– Спасибо, что приехали... Для меня сейчас очень важно отвлечься от дурных мыслей.

– Я не мог не поинтересоваться как вы. И не нужно думать о плохом. Всё забудется... Поверьте мне... – успокаивает мои нервы.

– Как вы пережили развод?

– Тяжело. Вина же моя была,– вздохнул.

– Зачем тогда рассказали. Скрыли бы, как все мужчины, и жили дальше счастливо.

– А счастливо ли?– остановился. Он повернулся ко мне.– Я полгода молчал. Это разъедало меня изнутри. Хотелось сбросить тяжелый груз.

– Нафига? Сами накосячили, сами и тащите. Не нужно его вешать на другого.

– Вы правы. Просто я оказался слабым...

– Нет. Признаться – это сила. Не каждый сможет...

– Только что вы говорили другое,– усмехнулся.

– Я женщина, менять мнение каждую секунду для нас простительно.

Он засмеялся.

– Что?– пихнула его в плечо.– Это же, правда.

– Вы вообще особенная, Алиса. И я не про ваш дар. Просто я таких ещё не встречал.

– Я таких тоже. Это ваша мама артистка вам такие манеры привила?

– Боже, вы и это увидели!– снова пошёл, а я следом.

– Конечно. Она оперная певица. Охренеть! Вы в Германии выросли, почему там не остались?

– Приехал по обмену на стажировку к одному вашему известному психиатру, мне понравилось, и я остался.

– Удивительно. Все туда рвутся, а вы к нам.

– В России самые красивые девушки,– цокнул языком.

– Неправда! Не поэтому остались,– спорю с ним.

– От вас ничего не скроешь. Я не завидую вашему мужу.

– Почему?

– Он же от вас ничего утаить не сможет.

– Я думаю, в один прекрасный момент его от меня отрубит, как Лилю. Постоянный контакт привёл к привыканию, и я её не вижу. С другой стороны – это плохо. Она себе на уме и иногда делает не самые приятные вещи.

– Я заметил, что она девушка с характером...

– Скорее с яйцами. Ни с одним мужчиной ужиться не может, они от неё сбегают, говорят, не даёт им почувствовать себя нужными.

– Вы от неё тоже много взяли. Вперемешку с покладистостью.

– Я? Покладистая? Да вы шутите, доктор Грозный?– смеясь, вырываю свою руку из его хватки и убегаю вперёд.

– Алиса, стой! Там забор!

Поздно! Я уже лечу через него лицом в сугроб, который сделали на клумбе.

Меня разбирает жуткий смех. Два раза за день упасть перед шефом – это вышка позора.

Ложусь на спину и смеюсь. Наверное, это истерика такая. Все плачут, а я ржу.

– Вставайте,– тянет меня за руку.

Но я тяну в ответ, и он приземляется рядом со мной.

– Не одной мне сегодня позориться,– смеюсь.

Он подхватывает моё веселье.

Поворачиваюсь к нему лицом. Не вижу его, но знаю – он смотрит. Я чувствую его тёплое дыхание на коже лица.

Так волнительно. Одно движение и мы поцелуемся. Я думаю, он этого хочет прямо сейчас.

Рука ложится мне на талию. А воздух между нами становится горячим от близкого дыхания.

– Вы чего здесь развались?– скрипучий старушечий голос заставляет нас остановиться.

– И вам добрый вечер!– желает ей доктор Грозный, откидываясь назад.

Я снова покатываюсь от смеха.

Глава 31

– Не сдохла тут ещё со скуки?– с порога спрашивает Маринка, зашедшая меня навестить.

– Полуживая...

– Тогда сейчас поднимем настроение. Та-дам!– торжественно.

От меня никакой реакции.

– Твою мать! Я и забыла, что ты пока не видишь,– спохватывается.– С шампусиком я к тебе.

– Марин, ты чего? Что за праздник такой?

– Осень закончилась, зима началась. И вообще, нахрена нам повод?! Без него, что ли нельзя выпить. Надеюсь, ты не на антибиотиках?

– Нет. Тапки надень, а то прибираться до приезда Лили некому.

– Слушаюсь,– слышу стук упавших на пол тапочек.– Где у тебя бокалы?

– На кухне, где ещё. Марина, а времени сколько?

– Время спать, а мы ещё не пили,– шутит.

– Я серьёзно!– упрямлюсь.

– Половина седьмого. А что?– хлопает дверцами шкафа.

– Ничего...

Доктор Грозный обещал сегодня задержаться, сказал на квартиру заехать надо, у него там бригада ремонт делает.

Молюсь, чтобы приехал после того, как Марина домой уедет. Допоздна она сидеть в гостях не будет, у неё муж – ревнивый скандалист.

– Так-с. Яблоки мытые?

– Без понятия,– присаживаюсь на стул.

– Тогда помоем на всякий случай.

Слышен шум воды из крана и мурлыканье под нос Лепницкой. Потом стук ножа по досточке – порезала фрукты на дольки.

– Как дела на работе?– интересуюсь у подруги.

Если честно больше интересно услышать сплетни о нас с Грозным.

– Нормально на работе,– шуршит оберткой на бутылке.– Без тебя скучно. Даже поговорить толком не с кем. Девчонки только косметику обсуждают и по главному нашему вздыхают. Дуры!

– Что так?– складываю руки на стол, пока Маринка колдует над мюзле и пробкой.

Бах! Подпрыгиваю от неожиданности.

Слышен звук наливающегося шипящего напитка.

– Держи,– всовывает мне в руку бокал.– Дуры – потому что мы с тобой прекрасно знаем, что им ничего не светит. Вчера, кстати, он не ночевал в кабинете. Но поговаривают, квартиру купил, может туда перебирается.

– Не перебирается. У него там ремонт,– делаю глоток.

Кисловатое. Сразу вспомнился вкус шампанского, которое пили у Ника. Вот то было улётное.

– Ты откуда знаешь?– заинтересованно.

– Он был у нас несколько дней назад. Ну, Лиля из него и вытянула всю информацию.

– Ммм... Эта умеет. Она в прошлой жизни в гестапо служила, зуб даю. Мне интересно, у неё хоть одна слабость есть?

– Да. Две. Я и работа. Только ради нас она пойдёт на всё.

– Значит так и останется старой девой. Мужики таких не любят, конкурировать боятся,– налила нам ещё по бокалу.– Извини, что часто, но мне домой надо быть к девяти. А то мой боевой хомяк опять будет ныть неделю, что я где-то допоздна шляюсь. Насмешил тут меня вопросом, а не ради ли нового начальника я на работе после смены остаюсь. Взбесил, сука!

– Скажи – он занят...

– Я так и сказала. А что правда?– хитро промурлыкала.

– Что? Нет!– отказываюсь.

Я так ляпнула просто.

– Понятно. У тебя сейчас депрессия. После этого твоего звёздного козла.

– Нет у меня никакой депрессии! Свалил и, слава Богу. Лиля права, мы разные и нам не по пути. Не вывезла бы я его шоу-биз. Тусовки эти, светские мероприятия, гастроли и концерты бесконечные.

– А поклонницы? Они же отмороженные на всю голову!– продолжает Лепницкая.– Такие и кислотой в лицо могут плеснуть. Столько гадостей про тебя писали, у меня чуть шары не выпали.

– Я не читала. Зачем? Только расстройство...

– И правильно! Лучше мужчинка поскромнее, но любящий. Согласись?

– Да.

– Упустишь Грозного – я тебе не прощу!– угрожает мне в шутку.– Давай за него!– чокается со мной.

– Недавно ты про Гаса тоже самое говорила,– напоминаю ей.

– Я ж не знала, что он к каждой дверке ключик подбирает.

Мы ещё час сидели и перемывали всем косточки, пока я не услышала звук открывающейся двери.

Блин! Это доктор Грозный. Лиля дала ему запасной ключ перед отъездом, чтобы он мог спокойно открыть дверь и не заставлять меня наощупь идти через всю квартиру.

– Ты же сказала, что Лилька в командировке,– тоже услышала звуки Марина.

Мля! Ну не мог минут на двадцать позже приехать? Мы только такси заказали.

Слышны шаги по коридору и шуршание пакета. Из магазина?

– Виталий Олегович?– громко произносит Маринка.

Я вжимаю голову в плечи.

– Добрый вечер, Марина!– невозмутимость и вежливость.

– Алис, я чёт не знаю?– похоже, смотрит на меня.

– Виталий Олегович присматривает за мной, пока Лили нет,– оправдываюсь.

– Понятно,– тянет Лепницкая звуки нараспев.

Сучка, лыбится сейчас от удовольствия, что застукала нас. Было бы что! Даже не целовались ни разу.

Вчера поужинали и разбежались по комнатам. Сегодня вряд ли программа будет другая.

У Маринки звонит телефон. Такси подъехало.

– Я вас покидаю. Неспокойной вам ночи,– урчит подруга и сбегает в прихожую.

Я за ней.

– Между нами ничего нет,– пытаюсь разубедить Лепницкую в неправильности её выводов.

– А чё теряешься?– слышен звук закрывающейся молнии сапога.– Алиса, бери пока тёпленький. Он по тебе сохнет. Смотри, как бы в гербарий не превратился. Пока! Веселых вам выходных!– чмокает меня в щеку и скрывается за дверью.

Опираясь на стены, дохожу до кухни. Там тихо, но я знаю, что он там. Чувствую его присутствие кожей.

– Извините...

– Вы пили?– строго.

– Это всего лишь шампанское. Не делайте из мухи слона!

– Алиса, вам сейчас противопоказан алкоголь. Нервы должны восстанавливаться, а не гибнуть.

– Ну, простите! Вот такая я вредная, не слушаю предписаний врача,– взрываюсь и отворачиваюсь от него.

Он подходит и берёт за плечи. Я перестаю дышать. Душно. Хочу, чтобы обнял.

Мне сейчас надо... Я на взводе. Алкоголь немного разбудил мои чувства, которые я запихивала глубоко внутрь последние дни.

– Я не хотел обидеть,– шепчет у макушки, пробуждая мурашки.

Разворачиваюсь и обхватываю его за пояс, тесно прижимаясь к нему. Он, поколебавшись, обнимает за плечи.

Не знаю, сколько мы так стоим, я кайфую от его легких поглаживаний по моей спине. И его запаха... И тепла, исходящего от тела... Но так нельзя, что он обо мне подумает? Неделю назад я была с другим, а сейчас обнимаю его? Чем я отличаюсь от тех девок, которые пришли к Гасу?

Вырываюсь и бегу к себе в комнату, не боясь, что куда-нибудь врублюсь. Лучше с размаху об стену и в отключку.

– Алиса!

Нет, не зови! Так плохо... Так нельзя...

– Алиса! Что происходит?– догоняет меня в комнате.

– Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо,– начинаю плакать.

– Я и не думаю. Наоборот,– подходит близко.

– Я не знаю, что со мной. Я была с Ником, но и вы нравитесь... Так разве бывает?– поднимаю голову и пытаюсь на него посмотреть, но ничего.

От слёз ещё хуже стало, даже световых пятен не вижу.

– Бывает,– берёт меня за лицо.

Я чувствую его тёплые губы на своих щеках. Он вытирает ими мои слёзы.

Всхлипываю и замираю. Даже сердце словно перестаёт биться. Но так не может быть, оно работает всегда.

Нежно прикасается к моим губам своими. Они влажные, пахнут мятой. Я отвечаю на поцелуй, и у меня кружится голова. Он хочет остановиться, но вцепляюсь в него и не отпускаю. Доктор Грозный становится смелее и поцелуй уже более яркий и эмоциональный. Моё тело ватное и безвольное.

Боже, а вы умеете сделать девушку пластилиновой, Грозный Виталий Олегович.