Текст книги "Детский взрослый мир (СИ)"

Автор книги: Вивьен Ви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Глава 10. «В наказание кому?»

Истерзанная в кровавые полосы кожа спины уже не чувствовалась. От ударов хлыстом Андер терял сознание, но старался держаться, как бы это не было тяжело. Кровь отхлынула от кистей рук, за которые Андер был привязан. Словно боксерская старая груша он висел на цепи и терпел все, что происходило последние двадцать минут.

Впервые он был наказан так жестоко и все из-за того, что поругался со старшим на занятиях. Этому парню было двадцать пять и он был в разы серьезнее Хатимана. Любой, кто находится здесь давно, мог с уверенностью подтвердить, что сейчас САНУ стала добрее к своим солдатам. Молодые живут здесь как в пансионате с армейским уклоном. Настоящий ад здесь был во времена зарождения и в этом аду воспитались сегодняшние старшие. В них закалился стержень, в них пропали всякие чувства любви, сочувствия и добра.

Это было будто вчера. Андер шестнадцатилетний глупый подросток, которого не волновали и не пугали никакие правила. Он был такой же как Мэтью. Прогибаться под кого-то он не собирался и, к сожалению или к счастью, до сих пор при своем мнении. Поэтому, будь он в здравом уме сейчас, не владей им ярость, он бы подумал над тем, если ли смысл наказывать младшего, стараться подмять под себя. Но, увы, сегодня Хатиман не в настроении.

Мэтью открыл глаза и поморщился от боли. Он был привязан за руки и едва доставал носочками до пола. Как он потерял сознание не было желания вспоминать, а вот Андер бы с удовольствием напомнил Мэтью еще раз, что он сам напросился.

После уроков Хатиман был спокоен и, о, чудо, хотел поговорить с Мэтью о его поведении без рукоприкладства. На тот момент он подумал, что это может сработать лучше.

За окнами темнело. Солнце уходило за горизонт, разрисовывая небо в красно-оранжевые полосы. Андер стремительно шел к комнате своего подопечного. Он прокручивал в голове установку, которую дал Фернандес: «Постарайся не изувечить его. У нас впереди важное дело». Солдаты еще сновали по коридору, но завидев Андера расходились по комнатам, будто он злая мамочка, которая давно приказала спать.

За дверью Мэтью не было слышно ни звука. Казалось, комната пустая, но стоило Андеру повернуть ручку, дверь открылась. Мэтью стоял у окна и упрямо смотрел в даль, считая черных воронов, летающих от дерева к дереву. Он все вспоминал. Каждый момент, проведённый с мамой и сестренкой, каждый их совместный ужин и даже ссоры. Мэт хотел бы сейчас оказаться дома за столом и послушать истории о наглых покупателях в магазине мамы или о дурацких одноклассниках Хлои. Принимать, что этого больше никогда не случиться, сознание парня на отрез отказывалось. Слезы скатились по щекам, но как только за спиной послышался неожиданный голос, Мэт смахнул соленые капли с щек и повернулся.

– Сколько можно вот так врываться ко мне?!

Мэтью видел перед собой Хатимана и помнил инцидент в спортзале, но унять свою ярость не удавалось. Он злился от того, что старший видит как сильно он разбит сейчас, как плачет и кусает губы до крови. Он хотел бы немного личного пространства и свободы, а вместо этого он сталкивается только с горделивым Хатиманом изо дня в день.

– Сколько нужно, – самодовольно усмехнулся Андер и закрыл за собой дверь.

– Бесишь, – прорычал Мэт.

– Что?

– Бесишь, – повторился он.

Андер буравил Мэтью взглядом. Его лицо исказилось от злости, он начал терять всякий благородный контроль над собой.

– А ты все ноешь? Бедненький мальчик. Может тебя в плед завернуть и платочки дать? Тут тебе жалеть никто не собирается, хочешь ты или нет придется делать так, как сказали! По мамочке он скучает! – рявкнул Андер. – Тут мамочки нет ни у кого!

С каждым словом они становились ближе, наступая словно две разгневанные собаки и в конечном итоге они уперлись друг в друга, прерывисто втягивая воздух от злости и ненависти. Мэтью ударил первым. Толкнул Хатимана в твердую грудь раз, второй, а после попытался ударить сильнее, но у старшего лопнуло терпение и он сам замахнулся. Тяжёлый кулак пришелся парню по скуле, потом в живот и в конечном итоге по голове. Мэтью потерял сознание.

– И с какой целью ты притащил меня сюда? – спросил Мэт, когда очнулся.

Темный и сырой подвал пах плесенью. Это место они называли карцером. По одной стороне стены тянулась деревянная лавка, посередине весела тусклая лампа и крюк, за который сейчас был прицеплен Мэтью. Железные цепи до крови впивались в кожу.

Хатиман поднялся с лавки. Он ждал когда младший очнется. В его руках был кожаный хлыст с расписной рукоятью, который сделан специально для наказания неугомонных солдат. Старший уже не сможет посчитать, сколько крови пролито на этот пол и сколько боли и криков впитали эти черные бетонные стены.

Скула Мэта припухла и раскраснелась от удара, начал проступать синяк под глазом. Андер смотрел на него сейчас и чувства были смешанные. Да, сейчас этот парень полностью в его власти, он беззащитен и видно что напуган, однако не чувствуется никакой радости и тщеславия. Мэтью напоминал загнанного в угол котенка.

– Ты же знаешь, это не сработает. Я никогда не лягу под тебя. Плевать мне на твои указы.

Мэтью был слаб и говорил через силу. Голова болела и руки окончательно онемели. Андер обошел парня и встал за спиной.

– Блять, Мэт, ты такой идиот! – с явным разочарованием выдал Андер, взмахивая хлыстом.

Жалобный всхлип сорвался с губ парня, но он не закричал даже когда от второго резкого удара обожгло кожу и он почувствовал как футболка прилипла к спине, пропитанная липкой кровью. Хатиман остановился. В его голове было так много слов! Он хотел бы сказать:

– Почему ты такой глупый? Да, ты молод и не боишься ничего, да, я согласен с тобой и хотел бы поддержать тебя в этом, потому что сам такой же! Но я не могу! Я в этой сказке злодей!

Андер правда хотел бы стать хорошим персонажем сейчас, помочь Мэтью словами, добиться от него хоть какого-нибудь осознания происходящего, но он так не умеет. Его воспитали в САНУ, его цель запрограммирована, словно у базового персонажа компьютерной игры, он делает только то, что прописано в сценарии. Он честно удивлен, что такие мысли за всю жизнь впервые появились в его голове. Ледяное сердце впервые пропустило едва ощутимый удар, впервые он чувствовал.

Андер зарычал замахиваясь, и хлыст снова оставил полосу на нежной коже. Мэтью не выдержал на этот раз и все таки вскрикнул. Хатиман бросил хлыст на пол тяжело дыша и, окинув младшего пустым взглядом, поторопился выйти, чтобы сердце в очередной раз не подвело и он не кинулся снимать парня с цепей.

Выход из подвала вел сразу на улицу, тяжелая железная дверь находилась с задней стороны особняка. На улице было тихо и темно. Легкий летний ветер шуршал листьями и сверчки пели свою песню. Над парнем нависал огромный купол неба, усыпанный звездами. Хатиман закурил и обессилено опустился на корточки, сжимая голову ладонями, будто пытался не пропустить мысли таким образом. Как жаль, что мысли эти, словно навязчивые голоса, бились в голове, путаясь и причиняя боль.

– Андер, – знакомый голос Сэма послышался над старшим.

Сэмюэль узнал о том, что Мэтью с Хатиманом в карцере. Ему об этом рассказал старший Гриз. Первый и последний раз Сэм видел друга таким подавленным после первого задания, когда молодой Андер вернулся, отрешенно глядя в даль, сел, закурил и сказал:

– Я убил ее.

Первым заданием Андера была жена друга Фернандеса, с которым он основал САНУ. После его смерти она без зазрения совести гуляла по ресторанам каждый вечер с разными мужчинами. Для Вильгельма это было предательством, а предательства он не прощал.

В ту ночь Андер впервые поднялся на многоэтажный дом, достал винтовку, дождался женщину, долго и взволнованно приценивался к цели, которая стояла в объятиях молодого ухажера, и наконец выстрелил. Женщина замертво свалилась в руки мужчине.

После первого задания прошло немало времени и погибло много людей от его руки. Но никакие его состояния не сравнятся с тем, что видел перед собой Сэмюэль сейчас.

– Жалко стало, все таки? – спокойно спросил Сэм.

– Чего ты от меня добиваешься весь день, блять?! – сорвался Хатиман.

Он поднялся на ноги, сжимая сигарету в пальцах, и уставился на друга. Сэм не боялся Андера, стоял спокойно, ожидая продолжения. Андер был похож на темного рыцаря на фоне этого неба.

– Что ты хочешь?! – повторил он. – Я сразу сказал, что нянчиться с ним не буду, я не умею по-другому, я не могу разговаривать с ними как ты, я не могу остановиться на одном ударе, как Якоб! Я могу только убивать! Я ебаное животное, да?! Вы все так считаете, пожалуйста, мне плевать!

Сэмюэль покачал головой, сунув руки в карманы джоггеров. Он не мог назвать «диагноз» точно, но мог догадываться что происходит что-то странное и с его другом, и с ним, и с САНУ. Над армией нависала грозовая туча и рано или поздно хлынет дождь.

– Тебе жалко его, я прав? – сощурился парень.

– Нет.

Андер крепко затянулся, отведя взгляд от друга, но тот не унимался.

– Я видел как вы вчера возвращались с улицы. Что, водил его к себе на крышу?

– Откуда ты…

– Видел много раз, как ты уходил туда, но никогда там не был сам, твоя зона комфорта, я не полезу, – Сэм поднял ладони в немом жесте. – Но еще я видел, что ты был один. Всегда один, даже Лин с собой не брал, а тут вдруг недостойный младший с которым вы явно не дружите.

«На людях, по крайней мере», – захотелось добавить Сэму, но он промолчал.

– Это не твое дело, – бросил Хатиман, не имея явных оправданий.

Да и не привык он оправдываться, даже перед лучшими друзьями.

– Он нравится тебе?

Слова прозвенели в воздухе и упали на тротуар, разбиваясь со звоном. Парни посмотрели друг на друга. Андер выпустил дым из легких. Окурок уже жег пальцы, но он упрямо не обращал внимания.

– В каком смысле? – ледяным тоном спросил он.

– Да не нервничай, дружище, – усмехнулся Сэмюэль. – В любом смысле. Тебе нравится с ним… – Сэм помедлил, подбирая слова, – находиться?

Сэм понимал, что это такое. Хатиман привыкал к Мэту стремительно быстро, потому что он единственный крутой поворот в однообразной жизни и какие бы события он не нес за собой, Андеру начинало это нравится, пусть он и не хочет признавать очевидных вещей.

Хатиман молча подошел к Сэму, ровно также сунул руки в карманы и улыбнулся так искренне, будто не было этого серьезного разговора, наказания Мэта и мыслей в его голове.

– Сэми, таким образом ты еще не пытался выбить у меня разрешение на то, чтобы завалить в постель младшего. Знаешь, мне плевать на него. Слышишь? – Хатиман не переставал улыбаться. – Забирай, но отвечать, в случае чего, будешь сам.

Напоследок Андер похлопал друга по плечу и пошел в сторону особняка, но снова остановился и повернулся.

– Сэм, правда, извини, если что. Ты же знаешь, у меня бывает.

Сэм тоже расцвел в улыбке и поднял руку в приветливом жесте.

– Я сниму его с крюка?

– Но не выпускай.

– Все как всегда, – Сэм снова поднял руку, показывая большой палец.

***

Андер не мог отделаться от навязчивых мыслей и бесконечно анализировал слова Сэмюэля. Он дошел до особняка, поднялся на третий этаж и пошел прямиком к Лин Хван. Она, как никто другой умела отвлечь от любых мыслей.

Он постучался и повернул ручку. Дверь оказалась не заперта, а Лин сидела возле зеркала и расчёсывала черные как смола волосы. Они были влажные после душа. Девушка широко улыбнулась увидев любимого Андера. Каждый его приход вызывал бурю эмоций, сердце неспокойно гоняло кровь и руки непослушно начинали дрожать.

– Привет, – выдохнул Андер, приближаясь к девушке.

Он поцеловал ее и потянул на кровать. Оба свалились тяжелым грузом. Лин смотрела на Андера, лежа рядом, и гладила тонкими пальцами его торс под футболкой. Она выводила узоры, будто повторяла рисунок татуировок. Лин выучила каждую линию наизусть.

– Как день прошёл? Слышала, твой этот… как его?

– Мэтью, – вздохнул Андер, глядя в потолок.

Этот твой Мэтью.

– Ну, да, что он так и не может утихомириться?

Лин улыбнулась, поцеловала Андера и уселась на него верхом. Она так любила каждый сантиметр его тела, что готова была целовать его без устали. Лин ловила особое наслаждение, когда карие глаза с возбуждением блуждали по ее телу, а сильные руки, расписанные татуировками, снимали шёлковую пижаму.

– И не с такими справлялись, – бесцветно ответил Андер. – Я устал, давай просто полежим.

Лин ухмыльнулась, заправляя волосы за уши, и наклонилась к губам парня. Увлеченно она прокладывала влажную полоску из поцелуев, спускаясь на шею, живот и снова возвращаясь. А старший думал, что слова Сэма ничего не значат. Он – Андер Купер и никто не сможет стать для него до смерти важным, кроме Якоба и Сэма.

– Я люблю тебя, – выдохнула Лин в губы парня, а он, как обычно промолчал.

Он всю жизнь уверяет себя, что никого не полюбит, потому что не в том он положении, чтобы девушку заводить и семью строить.

Глава 11

Глава 11. «Они сошлись: волна и камень»

Сэмюэль открыл дверь подвала и лунный свет озарил лестницу, ведущую вниз. Она была невысокой и железной. Ее скрежет эхом отдавался от стен. От бессилия и боли Мэтью едва оставался в сознании.

– И зачем это было нужно, – ворчал старший, ладонью щупая стену у двери, – каждый раз одно и то же.

Сэмюэль был больше стратег. Он любил разговаривать с непокорными и виноватыми, находить лазейку через их мозг. Да, можно кричать, угрожать и, черт с ним, ударить тоже можно в отдельных случаях, но истязать живое тело служащего не входило в его правила. Он считал всех жителей САНУ семьей. Кто-то ближе, кто-то дальше, но все становились родными под одной крышей.

На стене он нащупал пульт с двумя кнопками: красная – поднять, белая – опустить. Тросы захрустели, крюк вместе с Мэтью начал опускаться и в итоге парень оказался на полу. Он сидел по-прежнему с поднятым перетянутыми руками и опустив голову. Только когда Сэм заботливо освободил его руки от цепей, он посмотрел на него. Синяк стал еще темнее, скула распухла.

– Как ты себя чувствуешь? – выдохнул Сэм, садясь напротив младшего.

– Как называется чувство, когда ты хочешь просто сдохнуть? Вот так и чувствую.

Мэтью, корчившись от боли, все таки поднялся на ноги. Пальцы не шевелились и на запястьях запеклась кровь. Он уверен, что на лице и спине обстановка хуже. Конечно он терпел боль и собственная кровь не пугала. Когда-то в драке его пинали пять пар кроссовок, сломали ребро и отбили все что было можно, но он пережил и знал, что это переживет. Только вот к физической боли на этот раз добавилась душевная. Он чувствовал обиду на Андера за то что он сделал. С чего-то вдруг Мэт думал, что Хатиман не поступит с ним так, а с чего так подумал не знал.

– Зачем ты нарываешься? Знаешь же что он псих.

Сэм ни в коем случае не оскорблял друга, просто констатировал факт и даже Андер не обиделся бы, узнай об этом разговоре. Мэт в ответ промолчал, шагая до скамейки. Он грузом свалился на нее, ложась на бок. Тело ломило, было холодно и противно от всего вокруг.

– Есть курить? – только и спросил парень.

– Я не курю, – с сожалением ответил Сэмюэль.

– Где этот гребаный самурай, когда он так нужен, – прорычал Мэт.

Сэмюэль стоял посреди карцера и смотрел на истерзанного младшего. Он прокручивал в голове только что сказанные парнем слова, а после подошел и сел на корточки рядом с ним.

– Давай я принесу сигареты и куртку. Ночью здесь холодно, а выпускать тебя Андер запретил. Подожди немного.

Парень сорвался с места и через пару секунд замок по ту сторону двери от Мэтью щелкнул. Только оставшись в одиночестве Мэт позволил слезно простонать от боли. Через силу он сел и попытался стянуть футболку. Получилось не сразу. Из-за рваных ран на спине ткань прилипла.

Мэтью вдруг стало смешно. Андер единственный здесь, кто давал ему курить, а после избил за то, что Мэта при беге подвели легкие. Потрясающий человек! За истерическим смехом последовали слезы, но все эмоции сменялись в пару минут и в итоге полностью иссякли и Хендерсон снова замолчал, лег на скамейку и прикрыл глаза. В мёртвой тишине он выжидал шаги Сэма, но боль, усталость и холод сморили его и парень крепко заснул.

Он проснулся под утро. Все в том же подвале, запертый в этой сырости и холоде, но укрытый теплым бомбером Сэмюэля. Рядом лежала записка:

«Сигареты в кармане, но смотри чтобы Андер не увидел;)»

Мэтью сел, кряхтя словно старик. Каждая клеточка тела болела в разы сильнее. Звон в ушах не давал сконцентрироваться на звуках за дверью. Парень прикоснулся к скуле, но тут же зашипел и отдернул руку.

Он не знал, сколько просидел вот так, глядя в бетонную пустую стену, когда дверь со скрипом открылась и по лестнице спустился Андер, пуская в карцер холодный утренний воздух.

Они молча смотрели друг на друга. Мэтью мечтал о суперспособности убивать одним взглядом, а Андер подмечал увечья на видных местах и не смог оставить без внимания одежду друга. Ухаживать Сэм умел в любой ситуации.

– Пошли, нужно успеть к медсестре перед началом занятий.

Хатиман выглядел так, будто ничего не произошло. Он смотрел на Мэта свысока и не стеснялся светить искусанной шеей.

– Значит так живет великий Хатиман? – усмехнулся Мэт. – Избивает человека до полусмерти, бросает его на произвол судьбы и спокойно идет трахать подружку?

Андер искренне удивился. Определенно, Мэтью так и остался занозой в заднице, но еще вчера он казался обиженным и непослушным ребенком, а сегодня плевался ядом с такой ненавистью и насмешкой, что сам Хатиман мог позавидовать.

– Что молчишь?

Мэтью вздернул бровь. Он сидел максимально расслабленно. На столько, на сколько ему позволяло тело, чтобы не кривиться от боли. Перед ним стоял теперь не просто злой Хатиман, а главный враг. Нет, наверное, это все пройдет. Боль и обида поутихнут, раны заживут и Андер нанесет новые, но прямо в эту секунду Мэтью было плевать что будет потом. Он, словно мазохист, выводил Хатимана из себя снова, не понимая зачем.

– Да, так и живет Хатиман. Хочешь знать на что он еще способен? Он может сделать с тобой все, что вздумается и ему за это ничего не будет. Он может издеваться над кем хочет, убивать кого захочет и, что тебя волнует еще? Ах, да, трахать тоже кого и когда захочет.

Андер с силой прижал Мэтью к шершавой стене и раны снова заныли. Они выводили друг друга из себя и наслаждались этим. Ни один не хотел уступать в этой глупой разрушительной игре.

– Советую быть скромнее, если не хочешь стать этим очередным кем-то, Мэт, – прошипел парень в самые губы младшего.

– Не пугай меня, самурай. Я все больше убеждаюсь, что в этой жизни мне терять нечего и, возможно, только боль, причиненная тобой, напоминает что я еще жив.

Они снова замолчали, находясь слишком близко друг к другу. Они уперлись лбами и, пождав губы от злости, часто дышали, пытаясь умерить пыл. Андер отошел первым.

– Встал и пошел за мной, – снова приказал он.

И Мэтью не стал спорить. Сидеть в этой дыре удовольствия не доставляло. Он ужасно хотел пить, был голоден и замерз.

За дверями стоял туман. Роса легла на каждую травинку и листочек, звездное небо теперь было не разглядеть за белой пеленой. Почти рассвело. Мэтью мог предположить, что сейчас около пяти-шести утра. Он съежился от холода и плелся за своим старшим. Андер уверенно шел вперед, в сторону санчасти. На нем была тонкая трикотажная кофта, но холода он не чувствовал, Мэтью удивился, но промолчал.

– Время скажете, хозяин? – прохрипел осипшим голосом парень, поравнявшись с Андером.

– По птицам вычисляй, нытик, – бросил в ответ старший.

Они шли рука об руку, теряясь в густом тумане, который влажным слоем ложился на волосы и одежду. Мэтью скривился и остановился, глядя на Хатимана в упор и Андер не выдержал. Он так хотел улыбнуться, что прокусил губу, сдерживая себя. Металлический вкус крови противно осел на языке.

– Это еще что за метод?

– Тебе дураку не понять, так что иди уже молча, – бросил Андер в ответ.

Мэтью снова оказался за его спиной и из вежливости своей показал средний палец старшему, подобно непослушному школьнику, которого отругала учительница. Правда в этот раз все не обошлось немыми жестами и Андер повернулся не вовремя.

– Я тебе сейчас этот палец куда-нибудь засуну, – пообещал он.

Мэтью кивнул, бросив короткое: «Ага», и рассмеялся. Напряжение между ними куда-то рассеялось, да и нервы сдавали окончательно и любая шутка доводила до смеха, любая беда до слез. Андер улыбался, глядя на хохочущего младшего, но время шло, а перед занятиями еще были дела. Он подошел к Мэтью и потянул его за рукав, чтобы тот шевелился.

– Ай, не тяни, – все еще хихикая ворчал Мэт, – болит все.

***

Если бы эти двое подняли головы и посмотрели на окна третьего этажа, то увидели бы как Сэмюэль и Якоб смотрят на них. Улыбка Хатимана их здорово удивила, а Сэм не мог уложить в голове поведение Мэтью. От чего он так просто шагает рядом с тем, кто избил его плетью и оставил замерзать в холодном подвале?

Якоб отошел от окна первым и сел на кровать. Они были в комнате Сэмюэля, такой же белоснежной и милой как ее хозяин. На стенах висели постеры бейсбольной команды, за которую он болел, над кроватью была растянута разноцветная гирлянда, которая не снималась ни зимой, ни летом. Благо Фернандес ничего против не сказал. Сейчас Сэмюэль был так озадачен, что даже не возмутился когда Якоб уселся на его светлый плед кофейного цвета.

– Помнишь, в детстве Андер с ума сходил по японской истории и по самураям? – спросил Сэм, усаживаясь на широкий пластиковый подоконник.

– Да уж забудешь тут. Каждый вечер слушали эти рассказы, – улыбнулся Якоб.

– Он никому об этом не говорил ведь, кроме нас. Это была маленькая тайна трех самураев.

Якоб рассмеялся, показывая их секретный немой знак пальцами, словно они выходцы из «Наруто» в перемешку с самураями и еще черт знает чем. Они смеялись, но каждый помнил свое детство. Детство в трущобах, забытом районе мегаполиса. Они были единственной радостью и опорой друг у друга.

Якоб наблюдал за ними тремя и мог уверенно заявить, что они все трое максимально разные. Сэмюэль веселый, любопытный и, что уж скрывать, безумно любит секс и развлечения. Якоб много думает, не сует свой нос в чужие дела и между клубом и библиотекой без чаще выбирал второе. А Андер… это Андер. В нем столько темноты и боли, что изменить это не сможет, наверное, никто. Все помнили как расцветало их общение с Лин Хван и так надеялись, что благодаря девушке ледяное сердце оттает, но ничего не изменилось.

– Мэтью точно знает об этом. Ночью он назвал Андера самураем, – продолжал размышлять Сэмюэль.

В дверь постучали и, по негласному закону наглости в этом здании, тут же открыли. Лин вошла в комнату. Сонная и растрепанная она куталась в плед.

– Мадам, вы сегодня конечно бесстрашная, – улыбнулся Якоб.

Бродить по САНУ в неопрятном виде, как и в любой армии, запрещено, но старшие, как гордые дембеля, иногда могли себе позволить.

– Да все еще спять, наверное. Андер не с вами?

Парни переглянулись. Сэм тяжело вздохнул, но решил промолчать и не сталкивать с бедным Мэтом еще одного цербера. Он спрыгнул с подоконника и подошел к Лин, протягивая ей руку.

– Как видишь не с нами, мадам. Пойдем, я тебя провожу, а то если Фернандес устроит свою любимую проверку, ты переедешь на три этажа ниже.

– Чего?

– В карцер, Лин, в карцер.