Текст книги "Детский взрослый мир (СИ)"
Автор книги: Вивьен Ви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Пролог
Пока бармен не торопясь наливал заказ, Мэтью сделал последнюю затяжку, затушил окурок и поднял голову чтобы посмотреть на парня рядом. Их взгляды встретились и впервые в жизни ему стало не по себе от того, что кто-то просто смотрит на него. В карих глазах напротив не было ничего. Пустота. Такие люди пугают, от них можно ожидать что угодно. Сущность этого парня была видна за версту – тиран. Он не проигрывает никогда и берет все, что захочет.
– Ваш заказ, мистер…?
Бармен всегда старался узнать имя посетителя, чтобы в следующий раз он чувствовал себя как дома и оставлял больше чаевых.
– Называй меня Хатиман, если это так важно, – ухмыльнулся брюнет и залпом осушил виски.
Глава 1
Глава 1. «Карточный долг»
В мире карт и казино многое отличалось от мира обычного. Карточный долг считался дороже жизни, а если это еще и сумма заходящая за четыре нуля, то следовало поторопиться его вернуть.
Голоса вокруг карточных столов шумели. Казино снова открыло свои двери для ночных жителей Чикаго. Завсегдатаи знали – в выходные здесь вдвое больше народа и меньше шансов выиграть. Работники и хозяин играли по своим правилам и знали как раздеть игрока под конец вечера. Они обманывали, мухлевали и делали все, чтобы выручка текла рекой.
За столами сидели гости. Мужчины нервно расслабляли галстуки и залпом хлебали виски, который подавался бесплатно. Дамы, обвешанные золотом, мерцали как новогодние елки, обольстительно улыбаясь и отвлекая мужчин от игры глубоким декольте.
В этом карточном мире затерялся Абрам Хендерсон. Абрам был болен казино. Он готов был положить последний цент за возможность сыграть. Как и все неудачники в этих играх, он больше всех верил, что в одну волшебную ночь он сможет выиграть баснословную сумму и наконец заживет как подобает высшему обществу. Однако, на данный момент Абрам работал простым водителем скорой помощи, имел жену и двух детей. Вся его жизнь вертелась вокруг работы, упреков жены и нехваткой денег. Абрам считал, что денег не хватает, потому что жена и дети постоянно что-то требуют, в то время как его семья знала, что все деньги уходят на казино. В прошлую неделю Абрам просадил круглую сумму и долг этот прибавился к прошлому. Он и до этого был номер один в списке должников.
Абрам клялся:
– Я верну все до копейки, только дайте мне шанс.
И хитрый хозяин позволял ему играть. Раз за разом мужчина тонул в своем долге все больше и больше, но сегодня этому пришел конец.
Когда худощавый низкорослый Хендерсон в потертом брючном костюме снова вошел в казино, ощутив азарт и наслаждаясь запахом денег (горе, что чужих), его тут же под белые рученьки взяли охранники и без объяснений повели в кабинет своего начальника. Абрам не сопротивлялся и не задавал вопросов. Это был не первый раз и мужчина был спокоен, будучи уверенный, что с него снова просто возьмут обещание отдать долг. Хендерсон считал хозяина дураком у которого денег куры не клюют и ужасно ему завидовал.
Когда охранники завели мужчину в кабинет, он покорно склонил голову перед хозяином, которого звали мистер Ребане. Он сидел за большим дубовым столом, пил коньяк из золотой коллекции и следил за игровым залом, глядя на видео с камер, словно смотрел кино.
– Абра-а-м, – устало протянул Ребане и лениво перевел взгляд на бледного мужчину, – дорогой Абрам. Ты принес мне долг?
Ребане закурил сигару, а Хендерсон вдруг побледнел еще больше. Он почувствовал, что сегодня просто так ему не уйти.
– Нет, но я получил зарплату и готов попытать удачу! – воодушевленно пообещал Абрам. – Все что выиграю, клянусь, отдам вам, не возьму ни доллара.
– Я слушаю это как песню каждый раз. Но эту песню я уже выучил наизусть, она наскучила мне. Присядь.
Ребане указал на кожаное кресло у своего стола. Абрам тут же подумал, что это кресло стоит целое состояние и присел максимально тихо, чтобы не оставить и царапины, иначе припишут еще и это.
– Ты знаешь какую сумму составляет твой долг? – Ребане потянулся за блокнотом и нацарапал на белом листочке сумму такую, что она вдвое превышала даже цену паркера, которым и была написана.
Лицо Абрама вытянулось от ужаса. Таких денег он в жизни не видел, но был должен. Его забила дрожь и на лбу появилась испарина, которую он небрежно вытер рукавом. Мужчина мысленно уже стоял на коленях и умолял Ребане пощадить его.
– У меня есть предложение, – так же сдержанно и спокойно продолжил хозяин. – Я прощу тебе долг…
Ребане даже не успел договорить, а Абрам уже готов был отдать последние портки, лишь бы не забрали его жизнь или, чего еще хуже, не заставили работать на тяжелой должности. Лень Хендерсона иногда могла побить все рекорды.
– …я прошу тебе долг, если ты отдашь мне своего сына. Сколько ему? Восемнадцать, кажется.
– Моего сына? – удивился Абрам. – Но Мэтью не играет в карты, с него в этом деле совсем брать нечего.
Ребане согласно кивнул. Он знал о семье Хендерсона гораздо больше, чем думал сам глава семейства.
– Он нужен мне не для карт. Слушай, Абрам, тебе ведь хочется получить безлимитный вход в мое казино? Будешь играть хоть целыми днями и долг аннулируется, разве ты об этом не мечтал? А Мэтью попадет в армию и всего лишь. В нем воспитают мужчину, его будут одевать и кормить. На одного нахлебника станет меньше, не сказка ли?
Абрам согласно кивнул. Он спал и видел, что живет наконец-то один и позволяет себе тратить весь заработок на казино. Да и Мэт – его старший сын – все равно бы загремел в армию в этом году.
– А ему точно будет хорошо там? Он ведь итак должен попасть в армию в ближайшее время.
– Это особая армия, только для избранных. Успокойся, Абрам, он будет в безопасности. Подпиши здесь и ты снова будешь чист.
Ребане подсунул под нос мужчины лист бумаги. Абрам взял золотой паркер в руки и замер, возведя его над линией под роспись. Он задумался, а стоит ли. Детей он не любил и они только усложняли его жизнь, но жена однозначно устроит ему скандал, а может даже уйдет. Но не этого ли он хотел? Ручка прошлась по листу, царапая шариком бумагу. Дело было сделано.
– Молодец, Абрам. Твой долг прощен, ты свободен. Пойди сегодня домой, отдохни и выспись как следует, а завтра я буду ждать тебя снова. Мои двери открыты для такого смышлёного игрока как ты.
Абрам окончательно разомлел. Его похвалил сам хозяин казино, человек которому он завидовал и в тайне даже от себя восхищался.
Охрана проводила Хендерсона до дверей, и тот с широчайшей, желтой от дешевого табака улыбкой, двинулся вдоль по улице в сторону дома.
Была непроглядная летняя ночь, но Абрам все равно решил сократить путь и свернул в проулок, где едва светил один фонарь избитый временем. Он был так рад и находился в полной бессознательности, что даже не заметил, как на его грудь упал красный лазерный луч, словно предсмертный огонек, и в следующую секунду худощавое тело мужчины грузом свалилось на асфальт. Ему выстрелили прямо в сердце, мастерски и сжалясь над глупцом. Меткий снайпер спас Абрама от боли и мучений, но сам Абрам не смог спасти свою семью от катастрофы и собственноручно подписал им приговор.
Глава 2
Глава 2. «Этот долг был дороже жизни»
На юге Чикаго утро понедельника начиналось с кофе и в сопровождении ведущей новостей. Каждый раз новости начинались с вестей об убийстве, вандализме и кражах.
На улице было лето. Августовское солнце уже взошло. Семья Хендерсонов завтракала. Можно предположить, что они просто намазали тосты маслом и сели дружно за стол, обмениваясь планами на день. К несчастью в этом сером небольшом доме, который стоял на окраине района, все было немного иначе.
– Где моя сумочка?! – требовательно спросила Берта у младшей дочери.
Берта была женой Абрама. Той самой несчастной женщиной сорока двух лет, у которой от нервов и постоянной работы стремительно седели волосы и иногда дергался глаз. Берта работала кассиром в супермаркете и прямо сейчас опаздывала на работу. Она бегала по кухне успевая красить глаза тушью, дожевывая сухой блинчик и подгоняя младшую восьмилетнюю дочь.
– Господи, шевели челюстью, Хлоя! Репетитор итак занимается с тобой со скидкой, а мы еще и опаздывать будем!
Берта снова откусила блинчик, хлебнула кофе из старой чашки, которая пожелтела от старости, и принялась застегивать свои изрядно поношенные босоножки.
Мэтью сидел молча и уставшим взглядом смотрел маленький телевизор, черт знает каких годов. Изображение едва было цветное и чтобы услышать о чем говорит женщина в новостях, нужно было прислушаться. В принципе, Мэтью сейчас не волновали ни новости, ни то, что мать опаздывает на работу. Всю ночь он прогулял с друзьями и теперь мечтал только поспать, поэтому бездейственно ждал когда все свалят наконец из дома.
Мэтью был милым на лицо и очень похожим на мать. Их глаза блистали как изумруд, темные густые волосы непослушно торчали в разные стороны. Парень создавал впечатление хорошего мальчика благодаря курносому носу и пухлым губам. Как обманчива внешность. Когда ты живешь в районе, где тебя могут ограбить средь белого дня, тяжело оставаться хорошим. Здесь на южной стороне выживали сильнейшие и всегда были наготове. Например, у двери Хендерсонов стояла бита, на случай нежеланных гостей.
– Вы не знаете где носит этого кретина? В смысле, вашего отца, – исправилась Берта, но совсем без стеснения.
Женшина всегда обзывала мужа при детях. К слову и он не скупился на оскорбления, так что в этой семье был баланс и гармония в этом плане.
– У него один маршрут, – безразлично бросил Мэт, продолжая смотреть телевизор.
Парень сидел расслабленно, подпирая голову рукой и едва ли не засыпал прямо за столом, но вдруг вытянулся как струна и закивал на телевизор.
– У нас проблемы, – сообщил Мэт.
На экране светилось лицо главы семейства и женщина с зализанными волосами говорила о его смерти. Берта рухнула на стул рядом с дочерью и забыла о всех делах.
– Вот ведь сука, – выдохнула женщина, – доигрался.
Мэтью покачал головой и сделал небольшой глоток чая из кружки сестры. Всем в этой семье было наплевать на Абрама и единственное что расстроило присутствующих, это мысль о том, что придется занимать деньги на похороны.
***
После похорон Мэтью пошел с кладбища прямиком в бар. На улице вечерело и солнце садилось за горизонт, окрашивая небо приятным розовым закатом. Парень закурил, с удовольствием наполняя легкие дымом впервые за четыре часа.
Для своих восемнадцати с небольшим, Мэт выглядел слишком серьезным. Шагая вдоль улицы он гордо держал голову и суровое выражение лица. Он шел медленно, раскачиваясь словно медведь, и часто это раздражало недругов. Он был наглым и самоуверенным.
На душе ни разу не ёкнуло, когда хоронили отца. Этот человек никогда не был в списке тех, кого он любит. Абрам всегда говорил, что Мэтью не его сын, потому что его ребенок не может быть таким идиотом. Идиотизм Мэтью, по мнению Абрама, заключался во всем, что бы не делал парень. И сейчас он не может точно сказать что чувствует: пустоту или удовольствие от того, что главный абьюзер их семьи покинул этот мир.
В баре к вечеру собралось не мало народа. Будь это приличный район где-нибудь в Лос-Анджелесе, такой бар давно бы уже закрылся, но здесь он был едва ли не первым местом развлечения на районе. Никаких запретов и дешевое пойло – весь залог успеха.
– Здоров, Мэт, как ты?
Друг Хендерсона стоял за барной стойкой и мешал коктейли. Он работал барменом и всегда бесплатно угощал его. Сегодня день был особенным и Бен – парень относительно похожий на классического афроамериканского репера – от души налил Мэту водки.
– Нормально, – пожал плечами парень на вопрос друга, сел на высокий барный стул и залпом опрокинул шот.
– Не переживаешь? Что говорят в полиции?
Бен в наглую оперся о столешницу, закинув белое «вафельное» полотенце на плечо, и принялся ждать ответа, не обращая внимания на то, что его уже в сотый раз зовет старик за ближайшим столиком.
– Говорят, что никто не знает откуда и куда он шел, но его прикончил снайпер.
Между парнями повисла короткая пауза, а потом они в голос засмеялись от абсурдности ситуации.
– Кому он сдался? – сквозь широкую белозубую улыбку сказал Бен.
– Этого никто не знает, – развел руками Мэтью.
Старик за столиком снова позвал Бена, приплюсовав отборный мат в свою речь. Мэтью усмехнулся и закурил. На эти крики никто не обращал внимания и даже если бы в эту секунду старик и Бен начали драться, никто бы даже не вздрогнул.
Парень задумчиво разглядывал бутылки за спиной друга и изредка затягивался горьким дымом. Сейчас главным вопросом стал вопрос о деньгах. Теперь ему придется работать за двоих, чтобы прокормить семью и оплатить репетитора Хлои. Девочка не очень хорошо разговаривала для своих лет и без помощи профессионала это было тяжело исправить.
Дверь в бар открылась. Звон старого колокольчика на входе утонул в голосах посетителей и музыке. К барной стойке двинулись двое в кожаных куртках. Эти парни выглядели устрашающе. Один из них встал рядом с Мэтью, положил на барную стойку пару купюр и попросил два стакана виски со льдом.
Пока Бен не торопясь наливал заказ, Мэтью сделал последнюю затяжку, затушил окурок и поднял голову чтобы посмотреть на мужчину рядом. Их взгляды встретились и впервые в жизни Мэту стало не по себе от того что кто-то нагло смотрит на него. В карих глазах этого парня не было ничего. Пустота. Такие люди очень пугают, от них можно ожидать чего угодно. Сущность этого парня была видна за версту – тиран. Он не проигрывает никогда и берет все, что захочет.
– Ваш заказ, мистер…?
Бен всегда старался узнать имя посетителя, чтобы в следующий раз он чувствовал себя как дома и оставлял больше чаевых.
– Называй меня Хатиман, если это так важно, – грубо ухмыльнулся брюнет и залпом осушил виски.
Второй парень повторил этот трюк и, еще раз смерив Мэтью взглядом, Хатиман и его друг ушли.
– Хатиман это типа Бог войны? У этого парня с головой проблемы, кажется, – скривился Бен.
Мэтью только кивнул. Он чувствовал что что-то не так, но никак не мог понять причину. Словно вот-вот произойдет какая-то беда, но с чего вдруг такие мысли не понимал.
– Я пойду домой, – кивнул Мэтью.
Бен кинул быстрое «Пока» и снова начал ругаться со стариком.
***
На улице окончательно стемнело. Хендерсон внимательно прислушивался к каждому шороху и постоянно оглядывался. В этом гетто и без того нужно быть на страже и уж тем более когда на душе такое гадкое чувство. В траве стрекотали сверчки, где-то вдалеке раздались выстрелы и крики. Мэт на это только скривился.
Возле дома Мэтью заметил человека, который больше смахивал на черное пятно в темноте. Уличный фонарь уже давно перегорел и поэтому даже у ворот было сложно разглядеть что-то. Тьма была непроглядной. Мэтью насторожился и приготовился к драке. И все это не казалось страшным, потому что такое случалось изо дня в день: какой-то наркоман продумывал как проникнуть в дом
– Эй, ты! – с вызовом крикнул Мэтью, приближаясь к крупной темной фигуре.
И только когда он подошел очень близко, парень напротив поднес руку с зажигалкой ближе к своему лицу, послышался щелчок и его лицо озарил свет. Мэтью испуганно отступил назад. Перед ним стоял тот самый Хатиман и хищно смотрел прямо в глаза. На губах играла ухмылка.
– Я, – согласно кивнул он на предыдущие слова Мэтью и задул пламя.
Снова стало темно, а потом Мэт почувствовал легкий укол в плечо. Это был друг Хатимана. Он поставил парню укол со снотворным. Грузное тело через пару секунд свалилось прямо в руки брюнету.
– Дело сделано, – обратился он к Хатиману.
Тот покачал головой, открывая дверь большого Мерседеса, чтобы уложить парня на заднее сиденье.
– Это только начало, Якоб.
Глава 3
Глава 3. «Что такое ваше САНУ?»
Над дубовым столом в кабинете висела большая золотая люстра, подчеркивающая состоятельность этого помещения и его владельца. За столом на месте директора сидел важный мужчина чуть моложе пятидесяти лет. Черты его лица были грубыми и сеяли страх подкоркой сознания. Во взгляде серых глаз чувствовалось превосходство над другими. Мистер Вильгельм Фернандес являлся директором Секретной Армии Наемных Убийц.
В начале двухтысячных два влиятельных мужчины решили поставить четырёхэтажный особняк далеко в лесах Чикаго. Белоснежное здание занимало огромную площадь, было ограждено высоким забором, охраной и камерами слежения по кругу. На территории помимо дома был стадион, площадка для стрельбищ и медицинское крыло. Это было секретное место, зарегистрированное как простой пансионат и никто даже подумать не мог, что внутри этого здания тренирую снайперов и наемных убийц.
Целью армии изначально была месть. Месть врагам этих двух мужчин, желание запугать. Они хотели чтобы противники знали какие силы стоят за спинами этих двоих. В скоре одного из хозяев убили и его друг поклялся что сохранит здание и армию в память о нем. Так и было. До сих пор все работало как часы, беспрекословно выполнялись приказы, солдаты смиренно учились, а старшие (давно служащие) были известны всем группировкам Чикаго. Их боялись, с ними не хотели иметь дела. Словно черные вороны солдаты САНУ наблюдали за городом и ставили свои правила.
Мистер Фернандес поправил золотые ролексы на правой руке и сложил руки на стол, ожидая отчета от Андера и Якоба. Парни стояли перед директором без капли смущения, в отличии от охранника у двери.
– Мы заперли его комнате, но я не знаю что будем делать, когда он очнется. Этот Мэтью так просто не успокоится и слушаться не будет. Буйный парень, в южном районе других не держат, – предупредил Якоб.
– А мне спокойный и не нужен. Он здесь как раз потому что хороший солдат, нужно только немного мотивации и практики, – сказал Фернандес. – Андер следил за ним так долго, что наверное сроднился уже, да?
Тонких губ директора коснулась легкая улыбка. Лицо Андера тут же скривилось, он понял о чем идет речь и даже слышать о подобном не хотел.
По правилам к старшим прикреплялся солдат, поступивший недавно. Старший нужен для того, чтобы научить солдата, объяснить ему суть вещей и приучить выполнять правила армии. Но у Андера за все двенадцать лет нахождения в САНУ не было ни одного младшего (недавно прибывшего) и он не отказался бы и дальше жить спокойной жизнью. Парню хватало и того, что его назначили учителем как и остальных старших. Последний год на нем лежит этот груз.
– Нет, – покачал головой Андер, – все что угодно, только не подопечный.
Мистер Фернандес безразлично пожал плечами и откинулся на спинку кожаного кресла. Он прошелся взглядом от Андера до Якоба и обратно, а после сказал:
– Ты сам лично говорил мне, что парень не простой. Знаешь что я увидел в видеозаписях? Он – это ты в свои восемнадцать. В нем зашкаливает агрессия и гордость, сломать такого будет тяжело и кроме тебя с этим не справится никто. Мне нужен этот парень и твоя помощь, так же как когда-то тебе нужна была моя.
Скрипя зубами от злости и негодования, Андер смиренно кинул. Он был обязан Фернандесу едва ли не своей жизнью, поэтому и не смог отказать.
– Можете идти, завтра трудный день, – кивнул директор.
***
Когда все ложились спать и наступала тишина, Андер любил посидеть на кухне со стаканом виски. С такой жизнью как у него, иногда необходимо расслабляться и выкидывать все из головы, иначе можно окончательно свихнуться.
Андер попал сюда когда ему было двенадцать. Он был несмышлёным ребенком, который не думал на что соглашается, он просто мечтал о лучшей жизни чем у него была.
Родители Андера, как и часть гетто Чикаго, принимали наркотики или беспробудно пили. В тот вечер брошенный на произвол судьбы, голодный и грязный мальчик Андер и два его друга Якоб и Сэмюэль слонялись по району, пытаясь придумать как добыть немного денег на перекус, так как у Андера в нерабочем холодильнике стояли только пара дешёвых бутылок пива, а Якоб и Сэм вообще были бездомными.
Все свое сознательное детство Андер готов был отдать хоть душу дьяволу, лишь бы сбежать из этого района туда, где покормят и дадут помыться, потому что в их доме ванна была отключена уже давно.
Будто услышав молитвы мальчишек, мистер Фернандес пришел за ними. В то время он как раз искал детей, из которых готов был вырастить верных воспитанников и солдатов. Бездомные дети гетто были идеальным вариантом. Они никого не боялись, были выносливыми и готовыми на все за кусок вкусного мяса. И когда высокий дядя величаво встал на пути у трех мальчишек и предложил новый дом, те без раздумий протянули ему руки.
Сейчас Андеру уже двадцать четыре. Он крупный, высокий парень, с леденящим душу взглядом. Его тело украшают татуировки, а весь его гардероб это черные вещи и кожаные куртки. В борьбе за пост самого злого, жестокого, но красивого старшего первое место безоговорочно взял Андер Купер, которому дали прозвище Хатиман, в честь японского Бога войны.
Кухня в особняке была огромная, но за всей грудой столов, шкафов с посудой, холодильниками и прочими вещами, нужными для того, чтобы накормить огромное количество народа, стоял небольшой кухонный уголок: гарнитур, стол на четыре персоны и холодильник, в котором всегда можно было найти алкоголь и еду. Этот «пищевой» угол принадлежал работникам кухни, но по доброте душевной мадам Мари – шеф-повар родом из Франции – разрешала Андеру и его друзьям сидеть там после отбоя.
За окном бушевал ветер. В окружении леса казалось, что вот-вот случится конец света, так громко и устрашающе шумели кроны деревьев и крупные капли дождя били о стекла. Хатиман сидел за столом, даже не включив свет. Только тусклая лампа у входа на кухню немного освещала стол. В тишине Андер слышал как кто-то топает на верху, как отсчитывают минуты настенные часы и как глухие шаги приближаются все ближе. Парень даже не напрягся, он был уверен что это его друзья.
– А вот и здравствуйте, – с довольным лицом заявил Сэм, как только открылась дверь.
– Здоров, тут есть что-нибудь пожрать? Пол дня не могу найти время, – проворчал Якоб, ныряя в холодильник.
Если бы кто-нибудь видел этих парней вот такими, мнение о них сменилось бы по щелчку. Наедине они становились обычными мальчишками, которые усердно скрывают даже друг от друга тот факт, что смертельно устали. Устали убивать, учить этому других и решать какие-то вопросы с группировками. У них после двенадцати лет детство волшебным образом сменилось на оружие и учебники по боевым искусствам.
Сэм и Якоб были разные как небо и земля. Или ангел и демон, более правильное сравнение. Сэм был русым, голубоглазым и относительно спокойным парнем, в то время как в Якобе кричали немецкие корни.
– Так что там у тебя говорят появился подопечный? – Сэм поиграл бровями, чем взбесил друга.
Андер и без того думает об этой проблеме уже черт знает который час.
– Что мне с ним делать? Я на спокойных-то срываюсь из-за любого кривого слова, а этого вообще прибью. У меня нервы уже совсем не для того, чтобы быть кому-то старшим, – скривился Андер, отпивая виски из стакана.
Якоб достал пиццу из холодильника и сунул несколько кусочков в микроваловую печь. Запахло плавленым сыром. Сэм тоже попил из стакана Андера и поднялся, чтобы взять пустой.
– Да ладно тебе, никто же не запрещал аккуратно отлупить его разок другой. Твой же метод. А потом успокоится и станет смирным, проблем-то, – посоветовал Якоб, усаживаясь за стол с тарелкой пиццы.
– Этот пацан Фернандесу очень нужен. Я не знаю какие у него планы, но он просил быть осторожнее и не сделать из него инвалида, но если он начнет выделываться, а он начнет, я не знаю что с ним сделаю.
Сэм согласно кивнул. Он прекрасно знал, что нервная выдержка у Хатимана чуть выше нуля. Последний раз это поняли все, когда он выстрелил солдату в ногу за то, что он не выполнял приказ вместе со всеми.
Какое-то время парни сидели в тишине. Сэм мусолил виски, Якоб доедал пиццу, а Андер проклинал этот день.
– Ты это, – вдруг сказал Сэм, – формочку ему отнести не забудь и носочки погладить.
Якоб расхохотался сразу же, а когда сообразил Андер, Сэмюэль уже выскочил из-за стола и спрятался за спину друга. Андер хмурился, но все равно не мог совладать с улыбкой, которая пробивалась на плотно сжатых губах.
– Да пошли вы, – фыркнул Хатиман и вышел из кухни.
