Текст книги "Маркиз на Рождество (ЛП)"

Автор книги: Вивьен Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Тогда повторю еще раз. – Вайолет содрогнулась. – Я рада, что в тот день ко мне на помощь пришел именно ты. – Она взяла его лицо в ладони и поцеловала, входя в его рот языком.

Кит крепко обнимал ее. Она млела в его руках, и он не представлял, что должно случиться, чтобы он ее отпустил. Его выдержка подвергалась серьезной проверке. Взять ее прямо сейчас будет неправильно, хотя так легко представить, как он накрывает ее и ложится между ее ног. Он сделал глубокий вдох и посмотрел в ее потемневшие за тяжелыми веками глаза.

– Если это было «спасибо», тогда мне, пожалуй, стоит выручать дам почаще. – Он усмехнулся.

Она подняла его сорочку вверх и снова поцеловала. Тот факт, что она хочет его так же сильно, как он ее, только подогревал его страсть. Наверное, сегодня он полакомится только десертом, а главное блюдо перенесет на потом. Есть много способов сделать ее своей, не овладевая в прямом смысле этого слова.

Он хотел заговорить, но Вайолет приложила к его губам ладонь.

– Нам есть, что обсудить, но давай сделаем это позже. Прямо сейчас я хочу… – Кончиками пальцев она пробежала по напрягшимся мышцам его живота и, добравшись до застежки брюк, поцеловала.

Он стал восхитительно, болезненно твердым. Настолько, что пришлось закрыть глаза и сделать глубокий вдох. Вайолет была ожившей мечтой. Распутницей за строгой внешностью респектабельной леди.

– Давай я сам, – произнес он и потянулся к поясу, чтобы помочь ей.

– Нет. – Он замер как по команде. – Не двигайся. – Она отогнула клапан ширинки и начала расстегивать пуговицы. – Советую тебе поберечь силы, потому что я намерена полностью их истощить. – Его член дернулся от распутной улыбки, заигравшей на ее губах.

– Вы дьяволица, миледи.

Ее горящий взгляд, ее пальцы, подобравшиеся вплотную к его эрекции, сводили его с ума.

– Дьяволица похитила бы твою душу. Я же заберу твое тело.

Она расстегнула последнюю пуговицу. Кит со свистом втянул в себя воздух и не успел сделать следующий вдох, как ее ладони скользнули в разрез брюк.

– О! – воскликнула она, обнаружив, что на нем нет белья. Под брюками он был совершенно голым, если не считать подвязанных под коленями высоких носков.

Вайолет быстро оправилась от удивления. Захватила его в ладонь и провела ею от основания до самого кончика.

Она неспешно ласкала его, а он старался сохранять спокойствие, хотя в душе жаждал ухватиться за простыни и в бешеном темпе затолкаться у нее в кулаке. Но мужчине полагалось ни при каких обстоятельствах не терять самообладания. В конце концов, она у него не первая, хотя в данный момент Кит не помнил и – внезапно осознал он – не хотел вспоминать ни одну из своих бывших женщин.

Вайолет стянула с него рубашку и брюки. Остались только носки. Нагнувшись, чтобы снять их, она лизнула его бедро. Его тело непроизвольно содрогнулось.

Он был полностью обнажен, но не ощущал холода – настолько разгорячилось его тело. Присутствие Вайолет согревало кровь лучше одеяла.

– Расслабься, – шепнула она и взяла его мошонку в ладонь. Изящные пальцы начали массировать и перекатывать его яички.

– Черта с два получится, – выпалил он.

Она никак не прокомментировала эту вспышку. Только бросила взгляд со значением и продолжила истязать его своими волшебными пальцами, а после едва не довела до предела касаниями своего волшебного языка.

– Проклятье.

– У-у, какой у тебя, оказывается, порочный язычок, – молвила она перед тем, как присосаться к кончику его члена.

– То же самое могу сказать о твоем, – парировал он.

Кит захотел Вайолет в первый же день, когда пришел в себя. Он предполагал, что какое-то время за нею придется ухаживать, обольщая ее и усыпляя ее бдительность, прежде чем она позволит ему некоторые вольности. Он и помыслить не мог, что она окажется настолько чувственной.

– Значит, я веду себя порочно? – Дразня его, она прошлась языком от яиц до головки, лизнула ее по кругу, а после начала сосать, двигая рукой по стволу, и так увлеченно, что он застонал.

– Да.

– Хм-м-м… – промурлыкала она. – А ведь это только начало.

– Что еще ты задумала? – Удивительно, насколько хриплым стал его голос.

– Помоги мне раздеться и увидишь. – Она подмигнула ему.

Эта чертовка еще и подмигивает! Неужели она превосходит его в любовных познаниях? Нет, он точно недооценил ее. Чопорная вдовушка оказалась далеко не такой неопытной и неискушенной в постели, как он полагал. Интересно, в чем еще он ошибся на ее счет?

Вайолет повернулась спиной. Он распустил шнуровку ее корсажа, вдыхая сладкий, присущий ей одной аромат, и прижался губами к ее пояснице.

– Одну минуту, – проговорила она и, сбросив платье, начала расшнуровывать корсет.

Мягким жестом Кит остановил ее. Этот подарок он желал развернуть сам. Наконец створки корсета раздвинулись, и он накрыл ее груди, взвешивая тяжелую плоть на ладонях.

Сквозь тонкую сорочку темнели ее соски. Они искушали его, молили о поцелуе. Разве он мог не ответить на их призыв?

Он привлек Вайолет к себе и через ткань поцеловал левый бутон.

– Еще, – прошептал он и взял в рот правый сосок.

В ответ она села на него верхом. Его опалил жар ее лона. Ища ее рот, он захватил в горсть ее волосы, растрепанные, но еще уложенные в прическу, и запрокинул ее голову назад.

Медленные движения ее бедер были утонченной пыткой, которую он был готов терпеть вечно. Он завладел ее губами и поцеловал так страстно, что она затрепетала и прерывисто выдохнула его имя.

Глаза ее затуманились, рот порозовел. Она не могла шевельнуться, ведь он все еще удерживал ее на месте за волосы.

– Так что за порочную выходку ты собиралась мне показать?

В один миг ее взор прояснился. Порывисто чмокнув его в губы, она свесила ноги на пол и спрыгнула с кровати.

– Сядь на краю, – скомандовала она, а затем спросила с легким трепетом в голосе: – Не желаешь ли раздеть меня до конца?

Его не пришлось упрашивать. Взявшись за подол, он потянул ее сорочку вверх, мимоходом касаясь ее ног и бедер. Когда он сел, голова начала раскалываться, но Кит твердо вознамерился не позволить боли помешать ему заняться с нею любовью.

– Милорд, будьте любезны, подайте подушку.

Кит выполнил ее просьбу, запоздало заметив, что она назвала его «милорд» вместо обычного «сэр».

Когда она бросила подушку на пол, он подумал, что она снова возьмет его в рот, и с готовностью подался бедрами ей навстречу.

Но она ограничилась тем, что поцеловала головку, а потом встала.

– Хм-м…

В следующее мгновение она уже сосредоточенно выдвигала ящики комода. Какого черта? Она что, хочет задразнить его до смерти? Кит собрался потребовать, чтобы она вернулась, и вдруг увидел в ее руках маленькую бутылочку. Она вытащила пробку и понюхала содержимое. Потом улыбнулась и вылила немного жидкости себе на ладонь.

У него отвисла челюсть, когда она принялась массировать свои груди, натирая их маслом – о, да, это оказалось оно. Святые небеса. То, что она проделывала, было, наверное, единственным зрелищем, которое могло возбудить его сильнее, чем его член у нее во рту.

Она посмотрела ему в глаза, подмигнула и пощипала себя за соски. Его ладонь дернулась вниз, к напряженному стержню. Два движения кулаком, и его остановили:

– Нет-нет, предоставь это мне.

Она капнула на ладонь еще чуть-чуть масла и поставила бутылочку на комод. Кит стиснул зубы, из последних сил удерживая себя на месте, пока она неслышно ступала по деревянным полам, возвращаясь назад.

Секунда, и она встала перед ним на колени. Скользкие ладони прошлись по всей длине его члена, захватив – помилуй, Боже – даже мошонку. Она натерла его маслом везде, кроме головки.

Горячий рот поймал кончик его ствола. Кит вцепился в простыни. Сколько он сможет вынести?

Она приподняла свои груди и обернула их вокруг его члена. И начала скользить то вверх, то вниз, лаская и массируя грудями его эрекцию, пока у него не потемнело в глазах. О, черт. Так он точно долго не продержится.

Эта женщина была воплощением порока. Теперь, когда она перехватила инициативу на себя, это стало совершенно очевидным. Он рисковал проиграть. Но Боже, как же это было приятно…

– Моя развратная вдовушка, ты не брала уроков у куртизанок?

Вайолет лукаво усмехнулась.

– Нет. Но я все схватываю на лету. И мне уже доводилось при случае проявлять изобретательность.

Он не хотел думать ни о ее прошлом, ни о своем.

– Скоро вам прилетит кое-что другое, мадам.

– Жду с нетерпением. – Она улыбнулась. Ее глаза заблестели. Он мог бы и догадаться, что назревает какое-то озорство, потому что в следующее мгновение она прихватила его стержень зубами. От резкой боли его бросило в дрожь.

– Кровь Христова, женщина…

– Ой. – Она помахала ресницами. – Как мне загладить свою вину, милорд?

– Кокетка.

– Ты сказал cock[1]? – И она вновь принялась лизать и сосать его.

Вайолет удивила его в третий раз за сегодняшний день. Разве благовоспитанные дамы употребляют такие выражения? Они уместны в сугубо мужской компании, но для леди находятся под запретом.

Откуда их знает Вайолет?

Размышлял он недолго. Мягкие груди натирали его твердый член по всей длине, заставляя забыть обо всем, кроме невероятного ощущения, которое дарила ее податливая плоть. Она стиснула его крепче, сжав груди руками.

Двигая бедрами, он толкался в скользкой ложбинке – снова и снова, пока яйца не стянуло, точно в тугих тисках.

Его выдержка стремительно улетучивалась.

– Господи, помоги… – простонал он.

– Ну, поскольку Господа здесь нет, он тебе не поможет, но с этим постараюсь справиться я. – Бросив на него очередной дерзновенный взгляд, она лизнула головку его члена и подула на нее. От прохладного дуновения по всему его телу побежали мурашки.

Взяв его стержень у основания, она похлопала концом по своим соскам – сначала по правому, затем по левому, после чего повторила всю процедуру снова.

Он больше не мог сдерживаться. Когда она опять поместила его между грудей, его член взорвался, забрызгав семенем ее шею и грудь. Она облизала головку, ловко собирая остатки.

– Берегись, – проговорил он, когда наконец отдышался. – Ты даже слишком порочна.

– Осталось выяснить, насколько порочен ты.

– Хочешь проверить? Не советую.

– Хм-м-м. И почему же?

– Будешь продолжать меня провоцировать – узнаешь. – Язычок этой женщины жалил, точно пчела.

Он дотянулся до прикроватного столика, взял полотенце и вытер с ее груди и шеи следы своего семени. Не удержавшись, он приласкал ее груди, еще скользкие от масла. Было приятно ощущать, как под пальцами перекатываются ее соски. «Я мог бы заниматься этим весь день», – подумал Кит.

– Это и есть вся твоя порочность? Хотя… ты движешься в правильном направлении.

Он ущипнул ее за сосок.

– Твой нахальный ротик доведет тебя до беды.

Она поймала его палец ртом, куснула и начала посасывать, задевая зубами.

– Все! Считай, что ты напросилась.

Он встал, поймал ее за талию и повалил грудью на кровать, мельком отметив, что на ней все еще надеты туфельки и чулки.

Вайолет оглянулась, собираясь что-то сказать, но он положил на ее шею ладонь и мягко придавил обратно к постели. Потом посмотрел на ее отставленный зад, лаская восхищенным взглядом две округлые половинки, между которыми виднелось влажное от возбуждения лоно.

– Вы дерзкая бесстыдница, мадам, которая не знает, когда следует придержать язычок.

– Мне казалось, мой язычок неплохо справлялся, когда придерживал ваше естество.

– Я преподам вам урок.

Он накажет ее и основательно. Так, что она потечет и зальет своими соками всю простыню. Что-что, но одно в нем всегда оставалось неизменным: он никогда не уклонялся от вызова. Не отступится и сейчас, пусть даже ему противостоит самое очаровательное существо на свете.

В конце концов он не кто-нибудь, а маркиз Китрик. Упрямство и неуступчивость у него в крови, как преданность в крови у собаки. Стоп. Маркиз Китрик? Наконец-то! За неделю он вспомнил имя сестры, суровое выражение ее лица, образы отца и матери, но собственное полное имя до этой секунды оставалось за пределами памяти.

И вот теперь он его вспомнил. Дэниел Косгроув, маркиз Китрик и граф Стэнвик. Правда, он предпочитал, чтобы его называли Кит. Кит Дэниелс – таким был его псевдоним, когда он боксировал вне своего клуба.

– Милорд, я все такая же невежественная, как и минуту назад. Когда начнется мое обучение?

Голос Вайолет вернул его в настоящее. Кит был до крайности взбудоражен тем, что наконец обрел свое имя, однако о своем грешном обещании он не забыл.

Он сел с нею рядом. Матрас прогнулся под его весом, и он немного подвинул Вайолет, размещая ее поудобнее. Расправил ладони и плавным движением погладил ее грациозно выгнутую спину. Один раз. Два раза. Затем перешел на круглую попку, массируя мягкие половинки и мимолетно задевая большими пальцами скользкую ложбинку посередине.

Раскрытые лепестки ее лона искушали, но он запретил себе отвлекаться – еще не время – и нежно ласкал ее, успокаивая, расслабляя, до тех пор, пока она не стала податливой, точно глина, в его руках.

А после отвесил два звонких шлепка – по одной ягодице и по второй.

– Ай!

– Тихо. – Он шлепнул ее еще раз. На алебастрово-белой коже расцвело розовое пятно. – Ты могла избежать наказания, но предпочла игры с огнем. И теперь за это заплатит твой зад.

– Я ведь могу и закричать, – предупредила она.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой ответил он. – Но ты думаешь, на твои крики кто-то придет после того, как из этой комнаты на весь дом разносились стоны?

Она промолчала.

– Где же ваши колкие шуточки, мадам? Неужто закончились? Отлично. Урок почти усвоен. – В знак поощрения он закружил по кромке ее скользкого лона. Скоро она начала задыхаться.

– Прошу тебя… – прошептала она.

Вместо ответа он шлепнул ее по левой ягодице. Она всхлипнула и получила удар по правой.

Больше она не издавала ни звука. Досчитав шлепки до двадцати, Кит проник пальцем в ее влажность, испытывая невероятное искушение пососать скользкие складки и потереть маленький бугорок, торчащий над входом в лоно. Дать ей столь вожделенную разрядку.

Его член снова ожил, и ему захотелось отыметь ее по-настоящему.

Он отымеет ее. Но не сегодня. Она подарила ему огромное удовольствие и заодно сделала то, чего не удавалось ни одной женщине – отняла нечто такое, чего он не мог назвать. Он даст ей кончить, но сперва научит не заходить в своих играх с ним слишком далеко.

Вайолет заерзала, привлекая его внимание, и он понял, что какое-то время просидел неподвижно. Ему понравилось наблюдать за тем, как она его умоляет, пусть с ее уст и не сорвалось ни слова – в особенности поэтому.

Наклонившись, он коснулся губами ее попки. Лизнул и крепко поцеловал одну покрасневшую половинку, потом потеребил зубами вторую. А его пальцы тем временем неспешными, размеренными движениями познавали ее изнутри.

– Запомни, моя дорогая. Я могу быть очень великодушным, – прошептал он ей на ухо. – Но никогда, слышишь, никогда не соревнуйся со мной по части порочности. – Он нанес ей еще несколько ритмичных ударов – не слишком сильных, не до синяков, но достаточно чувствительных, чтобы она ощутила жжение.

Она тихо взвизгнула, заставив его прекратить сладостную пытку. Кит был готов продолжать и дальше, но подумал, что настала пора посмотреть, как она кончает. Тремя пальцами он резко вошел в ее щель. Она вздернула попку, и он поцеловал ее.

Итак, Вайолет понравилось наказание. Надо это запомнить. Он слегка просчитался с тем, насколько сильным оно должно быть, но оказался прав в главном: с нею возможно воплотить в жизнь любые фантазии.

С каждым тычком его пальцев она стонала все громче. В какой-то момент даже попыталась поймать его за руку и протолкнуть ее глубже. На этот раз он не стал наказывать ее за непослушание, а широко раздвинул ее бедра и наклонил так, чтобы проникать пальцами на максимальную глубину.

Жаль, что у него нет при себе одного из тех искусственных фаллосов, которые он видел на континенте. Такую игрушку можно было бы ввести в нее на всю длину, до упора, и насладиться этим зрелищем, хотя игрушка, конечно, не шла ни в какое сравнение с настоящим членом.

Когда она начала беспомощно всхлипывать, Кит прошептал:

– Уже скоро, любовь моя. Скоро ты взлетишь. – Он заменил пальцы одним, большим, чтобы можно было вонзаться в ее лоно и одновременно играть с бугорком рядом.

Лаская ее, он прикусил ее за плечо. Потом куснул за спину. Она была уже на грани, но еще не сорвалась со скалы.

Просунув под нее свободную ладонь, он накрыл ее грудь и дразнящими движениями начал потирать сосок. Ее бедра задергались быстрее. Она насаживала себя на его руку, сплошь покрытую ее соками. Кит ущипнул ее за сосок и то же мгновение сжал ее клитор.

Тело Вайолет сотрясли спазмы. Она бессвязно забормотала, заливая медовой влагой его пальцы, и он понял, что она вознеслась в небеса.

Он поцеловал ее в щеку. Она затихла и лежала без движения, чуть дрожа, и тогда он вытащил из-под нее руку и чистым полотенцем вытер ее лоно и свои пальцы, но сперва сунул один в рот, чтобы узнать ее вкус.

– В следующий раз я буду целовать тебя там, пока ты не закричишь.

– Что? – Она ошеломленно подняла голову.

– Я буду вкушать тебя и пить нектар твоего тела, лаская тебя вот здесь, – он тронул ее лоно, – пока ты не разлетишься на части у меня во рту.

– О! – Она вновь затрепетала.

Кит уложил ее в кровать. Подобрал упавшее на пол одеяло и укрыл ее, потом забрался под одеяло сам. Бережно баюкая ее на груди, он слушал ее дыхание, пока не заснул.

Глава 7.

Вайолет разбудило негромкое похрапывание. Она проснулась и обнаружила себя совершенно голой. На талии лежала тяжелая рука, а к спине прижималось мужское тело.

Потрясенная, она осознала, что это не Джон. Этот мужчина был больше и крепче, и пахло от него чем-то диким, а не лавандовой водой, которой обычно пользовался муж.

В следующий миг она вспомнила. В ее постели Кит. Нет, не так. Это она у него в постели. Глаза Вайолет широко распахнулись. Она лежит в постели с мужчиной. За окном белый день. Слышно, как слуги снуют по дому, занимаясь работой. Щекам стало горячо, и она закрыла лицо руками.

Ох, о чем она только думала, когда поддалась на его уговоры? Почему не дождалась ночи, раз уж решилась на такой безрассудный шаг? Ночь дала бы иллюзию уединения. Она смогла бы выйти из его спальни, не уронив достоинства.

Мягкие губы потерлись о ее шею, напомнив, как сильно она желала Кита и продолжала желать. Он отшлепал ее, как непослушного ребенка. Об этом было невозможно думать без краски стыда – и без волнения тоже.

Желание, чтобы он прямо сейчас уложил ее на спину и закинул ее ноги себе на плечи, стало почти ощутимым. Воплотить его в жизнь было легко. Достаточно дотянуться до его твердой плоти и разбудить.

Она хотела его. Так, как очень давно не хотела никого и ничего. Но у этого распутного порыва будет своя цена. Готова ли она заплатить ее, эту цену? Или разумнее остановиться на одном разе, сколь бы приятным он ни был?

Неважно. Что ни выбери, все закончится одинаково плохо. Сколько он с ней пробудет? Еще несколько дней? Неделю? В самом лучшем случае – месяц-два.

Кит ничего ей не обещал. И не мог обещать. Что, кроме страстной интрижки, может предложить человек, потерявший память? Она предположила, что он джентльмен. А если нет? Он сказал, что увлекается боксом. Разве удачливый боксер не может быть состоятельным, как дворянин или коммерсант, если с выгодой распоряжается выигранными деньгами? Кто он? Человек из низов или наследник какого-нибудь высокого титула?

И не поймешь, что хуже. Боксер со дна общества или богач-герцог, по статусу выше ее настолько, что с ним возможен только скоротечный роман. Если, конечно, он не сделает ее своей любовницей. Сможет ли она пасть настолько низко?

«Чтобы его удержать, ты пойдешь на все», – шепнул глупый внутренний голосок. Но ведь любовница значит содержанка, помимо которой у него может быть жена, другая любовница, случайные связи…

На глаза навернулись слезы, но она преодолела себя и не расплакалась. Этого еще не хватало. Слезы уместны, если ты лежишь на поле боя с переломанными конечностями и дыркой в груди. Или если умер кто-то из близких. Но лить слезы из-за обаятельного мужчины – который однажды исчезнет из твоей жизни и заживет своей – не только глупо, но и бессмысленно.

Вайолет высвободилась из его объятий и опустила ступни на холодные доски пола. Ее запястье тотчас поймала сильная рука.

– Куда ты?

Она не обернулась. Если обернуться, она захочет остаться. Вайолет отыскала свою сорочку и начала одеваться. Подобрала с пола нижнюю юбку, встряхнула ее и завязала на талии. Когда она взялась за корсет, Кит обнял ее за бедра и притянул к себе.

Он был таким теплым и твердым. С его широкой грудью за спиной она почувствовала себя маленькой и слабой. Глаза снова защипало, и она сморгнула слезу.

– Надеюсь, ты сходишь за хлебом и сыром и сразу назад?

– Кит, мне нужно заняться домашними делами. Отдыхай. Перед ужином кто-нибудь заглянет тебя проведать.

– То есть, ты сама не придешь? – уточнил он ледяным тоном.

Она опустила голову.

– Пока не знаю.

– Не знаешь или не скажешь? Почему ты от меня убегаешь? – Напряжение в его голосе вынудило ее наконец-то повернуться к нему лицом.

Глаза его встревоженно расширились. Он сжал ее плечи и немного отстранил от себя.

– Я… сделал тебе больно?

Откуда у него такие мысли? Причини он ей настоящую боль, она вопила бы во все горло, пока Эйвери не примчался бы и не сделал из него отбивную. Или расцарапала бы его ногтями так, что он сам закричал бы от боли.

– Ты считаешь меня настолько хрупкой?

Он заглянул ей в лицо.

– Значит ли это, что наказание тебе понравилось?

«Да».

– Не скажу, что люблю, когда со мной обращаются как с четырехлеткой, но в остальном все было… приятно.

Кит перевел дух.

– Хорошо. – Его облегчение было почти осязаемым. Он улыбнулся, и ее оборона начала осыпаться.

– Просто мне нужно время.

Он посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом.

– На что?

– На то, чтобы собраться с мыслями. Поговорить с миссис Норрис и Эйвери. Принять ванну. – Если в ее тоне и прозвучало колебание, то совсем незаметное. Она должна казаться сильной перед этим мужчиной, привыкшим цеплять противника бульдожьей хваткой.

– И сколько времени тебе нужно? – Кит скрестил руки на груди.

Он больше не обнимал ее, и отчего-то она испытала не облегчение, а чувство утраты.

– Не знаю.

– Я не понимаю тебя. – Он тряхнул волосами, и она подавила желание погрузиться пальцами в эти темные притягательные пряди.

Он взял ее за подбородок и придвинулся к ней вплотную.

– Вайолет, не беги от меня. Я с уважением отношусь к тому… – Он вздохнул. – К тому, что тебе нужно время. Я не такая уж бесчувственная скотина и прекрасно понимаю, что у тебя давно не было интимных отношений с мужчиной. Но только не убегай. Не заставляй меня бросаться в погоню. Поверь, результат тебе не понравится.

Это что, угроза? Она всмотрелась в его глаза. Так и есть. Но страшно отчего-то не стало. Да, Кит принадлежал к людям, которые ходят по лезвию ножа, но она сталкивалась с такими людьми и раньше. Когда-то Эйвери был таким.

Но он должен уяснить, что она тоже не робкого десятка. Она женщина, но женщина независимая и уверенная в себе. Другой на войне просто не выжить.

– Ладно. Бегать от тебя я не стану. Однако не смей думать, что у тебя получится меня запугать. Я не боюсь твоего норова, Кит. Ничуть.

Она села и затянула шнуровку корсета, потом оглянулась в поисках своего платья.

– Я никогда не встречал такой, как ты. – Его голос смягчился. От недавней воинственности не осталось и следа.

– Зато я таких, как ты, перевидала немало, – парировала она.

– Неужели? – Он еще не заговорил, а она уже ощутила спиной тепло, исходящее от его тела, и потому не удивилась, когда он обнял ее за талию.

– На войне мне встречались солдаты, которых заводило само предвкушение боя, которые жили ради женщин, выпивки и пальбы. Я видела безрассудных мальчишек, которые уходили на войну с идиотскими идеалами в голове, а возвращались без рук и без ног. Если вообще возвращались.

– Но я единственный, кого ты наградила своим божественным телом? – пытливо спросил он, водя кончиками пальцев по ее бокам. Она прильнула к нему, трепеща, и потерлась о него, как кошка.

– Мой муж был совсем другим человеком, – вымолвила она. – И кроме него, я ни с кем в постель не ложилась.

Он развернул ее к себе лицом. Скользнул губами по губам, и у нее подогнулись колени. Она уступила и обхватила его за шею, запуская в волосы пальцы.

Ну почему ей так сложно говорить ему «нет»? Вайолет привыкла гордиться своим сильным характером, но в руках Кита она превращалась в тающее мороженое, мечтающее, чтобы его облизали со всех сторон, а потом съели.

– Хочешь отвлечь меня поцелуями?

Он широко усмехнулся.

– А что, получается?

– Стыдно признаться, но да.

– Тогда останься со мной.

Занятно. Он произнес именно те слова, которые она хотела сказать ему. Эти слова прожигали ее сердце, из-за них она боялась остаться. Что, если Кит неравнодушен к ней больше, чем показывает?

– Позволь мне уделить время делам, и тогда я вернусь на ужин.

Он поцеловал ее коротким, крепким поцелуем.

– Капитуляция не полная, но сочту ее за победу.

– Пока я не приду, оставайся в постели. Мне известно о твоей неудавшейся вылазке на конюшню.

Он улыбнулся, опуская ресницы.

– Если бы ты хоть изредка выпускала меня погулять, я бы не прибегал к подобным уловкам.

– Может, мне привязать тебя к кровати?

Очень нежно он прикусил мочку ее уха. У нее вырвался вздох.

– Звучит многообещающе.

Ее глаза округлились. Ох, он и впрямь порочен сверх меры!

Когда он лизнул ее ушко по краю, а после ввернул язык в отверстие, Вайолет чуть не лишилась чувств. Часто глотая воздух, она вцепилась в его руки.

– Впрочем, нет. Я передумал. Лучше я привяжу тебя сам.

– Проказник.

– Распутник, – возразил он, вновь терзая зубами мочку ее уха, но уже сильнее.

– Нисколько не сомневаюсь.

Он отпустил ее. В затуманившихся глазах появился голод.

– Иди, – сказал он. – Иначе твоя идея воплотится в жизнь прямо сейчас.

– Чтобы я привязала тебя?

– Нет. Чтобы я привязал тебя.

Она ущипнула его за нос.

– Проделать со мной такое можно в одном случае: если я разрешу сама. Запомните это, милорд.

Большим пальцем он обвел ее нижнюю губу, и она утонула в его карих глазах.

– Обещаю не забывать.

* * *

С пылающими щеками Вайолет разыскала Эйвери. Она не знала, что сказать. На протяжении последних лет он был самым верным ее союзником. То, через что они вместе прошли, породило между ними связь, намного теснее обычных отношений между слугой и хозяйкой. Несмотря на разницу в положении, она считала его своим другом.

Дворецкий стоял, склонившись над Салли, и учил ее правильно чистить хрусталь. Вайолет кашлянула.

– Миледи.

– Эйвери, ты не зайдешь ко мне в кабинет?

– Разумеется.

Всю дорогу до двери у нее бешено колотилось сердце. Разговор предстоял совершенно неприличный, но опять же, их отношения позволяли говорить на любые темы.

Вайолет смогла расслабиться только сев за стол. Взявшись за прочную столешницу, она сказала себе, что если выжила на войне, то неловкую беседу переживет тем более.

Эйвери подошел к окну и раздвинул тяжелые шторы из красного дамаста. Яркий полуденный свет разогнал темноту, и в кабинете стало светло.

– Чем могу быть полезен, миледи?

Его лицо оставалось абсолютно бесстрастным, но Вайолет и не ждала ничего другого. Эйвери не всегда был дворецким. Когда-то он считался отменным игроком в карты, поэтому эмоции на его лице отображались только в моменты, когда он сам этого хотел.

– Эйвери, мы с тобой знаем друг друга очень давно.

– Да.

– Мы повидали немало смертей и крови. Мы вместе похоронили Джона.

– Да.

– Поэтому с тобой, в отличие от Хинкли и всех прочих, я могу говорить откровенно.

Он ждал продолжения. Его серые глаза были такими же блеклыми, как холодное зимнее небо за окном.

Она покрутила в пальцах перо.

– Вам с миссис Норрис известно обо всем, что происходит в этом доме.

– Справедливое утверждение, миледи.

– Тогда ты знаешь, что случилось сегодня в комнате мистера Кита.

Молчание.

Сделав глубокий вдох, Вайолет постучала пером по столу, подняла на слугу глаза и продолжила:

– Ты щадишь мои чувства, и за это я тебе благодарна. Но ты как никто другой знаешь, как я переживала смерть мужа и какой пустотой были наполнены последующие за тем годы.

– Миледи, вы не обязаны…

Почему ей так нужно перед ним объясниться? Эйвери вряд ли осудит ее за попытку урвать немного счастья, пусть даже мимолетного. Может, она просто хочет облегчить совесть?

Вайолет сжала губы.

– Я бы очень хотела считаться безупречной вдовой, которая не допускает и мысли о ком-то, помимо мужа. Но Джон умер. А я живу.

И опять Эйвери едва взглянул на нее. Вот только его глаза больше не были кристально ясными, как минуту назад, а приобрели оттенок пепла.

– Чем все это закончится, я не знаю. Кит волен оставаться здесь сколько пожелает, но нам с тобой хорошо известно, что его отъезд – всего лишь вопрос времени.

Слуга кивнул.

Вайолет перевела взгляд на массивные напольные часы. Они отсчитывали секунду за секундой, словно ничего не изменилось. Она смотрела, как качается маятник, считала удары и понимала, что время не на ее стороне.

– Он ничего мне не обещал, а я не просила никаких обещаний.

Что за выражение в глазах у Эйвери? Ей кажется, или это… жалость? Неужели она выглядит жалко? Наверное. Но все было предрешено в тот день, когда Кит ее спас.

– Я не невинная девушка, Эйвери. Мы оба знаем, что я давно распрощалась с иллюзиями. Мой выбор – принимать жизнь такой, как она есть, и уповать на лучшее. Я знаю, в самом начале ты посылал несколько запросов о Ките, и прошу тебя сделать это еще раз.

Удивительно, но после долгого молчания он наконец заговорил:

– Милорд вспомнил что-то еще?

Пришел ее черед кивнуть, и она кивнула.

– Что именно? Свою фамилию?

– Нет. Он вспомнил, что увлекался боксом, и с учетом следов, которые мы видели на его теле, я склонна в это поверить. Нам известно его имя – Кит или Кристофер, – а теперь еще и то, что он часто выходил на ринг в Лондоне. Этот факт наверняка поможет разыскать его родственников, если, конечно, они у него есть.

– Миледи, вы знаете не хуже моего, что он не просто сорвиголова, который зарабатывает на жизнь боями. – Голос его зазвучал скрипуче, и Вайолет подняла глаза.

– Возможно. Но давай поищем устроителей этих боев. Вдруг кто-то его узнает.

– Боюсь, у меня нет доступа в спортивные клубы для джентльменов.

Она улыбнулась.

– Что-то подсказывает мне, что он не гнушался заведений классом пониже, если там находился достойный противник.

– Тут вы правы.