Текст книги "Робот и бабочка"

Автор книги: Витауте Жилинскайте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– О, любознательный и вежливый червяк! Бесстрашен ты, ведешь себя, как надо. За храбрость полагается награда, и потому прими почетный тот знак. – И щука осторожно повесила на крючок рядом с червяком медную бляшку с дырочкой посередине.

– Что это такое? – зашептались рыбки.

– Это почетный знак щучьего рода, – важно объяснила владычица озера. – Его нашла на дне и сохранила еще моя прабабка. В седой древности на льду нашего озера произошла великая битва – здешние жители сражались с закованными в железо врагами, которые хотели захватить их землю, лишить свободы, поработить. Кто знает, каков мог быть у сражения исход, но подвел захватчиков лед! Раскололся. Пошли вояки на дно, где спокойно всегда и темно…

– Вот, оказывается, какое славное у нас озеро! – зашептались рыбки. – Спасибо червяку, если бы не он, мы и не узнали бы.

– До сих пор, – продолжала щука, – под толстым слоем песка и ила покоится рыцарская сила, валяются ржавые латы завоевателей проклятых. К этой медали с детства привыкла я, это наша семейная реликвия! Славный червяк мне пришелся по нраву и заслужил он медаль по праву! Он победил и страх, и тоску. Ура отважному червяку!

– Ура отважному червяку! – закричали присутствующие. – Ура, ура!

Взволнованный наградой и всеобщей любовью, червяк раскланялся на все четыре стороны и сказал:

– Сердечно благодарю! Возвратясь домой, я начищу мелким песочком эту замечательную награду и буду хранить ее в самом почетном месте. Еще раз сердечно благодарю вас!

А тут из транзистора, как нарочно, грянул такой веселый и бодрый танец, что веселье вспыхнуло с новой силой. Все так заплясали, так закружились, что озеро словно вскипело. Старая щука совсем разошлась – выскочила из воды, высоко подпрыгнула да так шлепнула по воде хвостом, что брызги окатили берега.

Задремавший было рыболов вздрогнул и проснулся. Глядит и глазам не верит: вокруг поплавка бурлит и пузырится вода, беснуются рыбешки, бьет хвостом щука – такой огромной щуки ему отродясь не доводилось видеть! Что случилось? Что происходит? Схватил он удилище, дернул изо всех сил, однако на крючке висели только полуживой червячишко, да ржавая медяшка.

– Ничего не понимаю, – совсем опешил рыболов. – Может, этот червяк какой-то заколдованный, раз никто не хочет его клевать?

Снял он с крючка червя и медный кружок, с досадой отшвырнул их в сторону и насадил нового червяка, стонущего и рыдающего.

А наш храбрец упал на мягкую сырую землю рядом с родимой норкой. Тут же шлепнулась и почетная награда. Учуял червячок запах родного дома и блаженно растянулся на теплой рыхлой земле, прося солнышко поскорее высушить его промокшее тело и залечить глубокие раны.

Доносились до него стенания трусливых собратьев, сидящих в банке, их плач и крики:

– О, как зол, как безжалостен мир! Как он несправедлив к нам! Как ужасна наша судьба!… Мы гибнем, мы гибнем!

«Нет, – отрицательно мотнул головкой наш герой, – говорите, что угодно, но мир прекрасен и удивителен!»

ДОМИК НАХОДОК

Уверяю вас, на всем пляже нет мальчика несчастнее Ауримаса – такая беда с ним приключилась, такое несчастье стряслось, что и словами не расскажешь! Короче говоря, он потерял маму, свою единственную, родную маму. Потерял примерно полчаса назад, когда, крепко ухватившись за мамину руку, шел к морю купаться, но тут наперерез им покатился мячик, и, отпустив маму, Ауримас погнался за ним. И пока гнался, заблудился среди сохнущих полотенец, надутых резиновых матрацев, раскрытых зонтиков и лежащих под этими зонтиками тетей, дядей и ребят… Долго-долго бродил Ауримас по огромному пляжу, совсем с ног сбился, но мамы своей так и не нашел. Мало того, разыскивая маму, он вдобавок потерял где-то свою шапочку с козырьком, и теперь солнце так слепило глаза и припекало макушку, что мальчик совсем изнемог и остановился.

«Что будет, – пронзила его страшная мысль, – что будет, если я уже больше никогда-никогда не найду маму?»

Охваченный ужасом, Ауримас беспомощно огляделся по сторонам и неподалеку увидел большущий раскрытый зонт – наверное, самый большой на всем пляже; под этим зонтом лежала толстая тетя – тоже, наверное, самая толстая на всем пляже, хотя и нехорошо так говорить про взрослых.

– Тетя, – несмело окликнул ее мальчик. – А, тетя!

– Это ты меня? – лениво открыла глаза толстая тетя. Она была густо намазана кремом и блестела, как зеркальный карп, а нос ее, чтобы не обгорел на солнце, был прикрыт специальным пластмассовым треугольничком.

– Видите ли, тетя, – пробормотал мальчик, – я… я не знаю, что мне делать…

– А что случилось? – спросила тетя и села под своим необъятным зонтом.

– Я, – Ауримас всхлипнул, – я потерял свою маму!

– Ага, – нисколько не удивилась тетя, будто все окружающие на каждом шагу теряли своих мам. – И где же ты ее потерял?

– Там, – неопределенно махнул рукой Ауримас. – Я держал ее за руку, очень крепко держал, но потом случайно выпустил – и смотрю, нет больше моей мамы, потерял… И еще шапочку с козырьком потерял…

– Ага, – снова нисколько не удивилась тетя, будто не только мамы, но и шапочки терялись на каждом шагу. – Значит, говоришь, потерял маму, потерял шапочку и теперь хочешь все найти, да?

– Да, тетя, да! – горячо подтвердил мальчик, и в его заплаканных глазах сверкнула крохотная надежда. – Очень хочу найти!

– Однако, – предупредила тетя, – чтобы найти маму и шапочку, тебе придется преодолеть множество препятствий и опасностей. Не побоишься, хватит пороху?

– Не побоюсь, тетя, и пороху хватит! – заверил Ауримас. – Только скажите, где моя мама и где моя шапочка!

– Ну, так слушай внимательно, – тихо и таинственно начала тетя, сидевшая под большим зонтом, и пока она говорила, пластмассовый треугольничек подпрыгивал у нее на носу, словно заводной воробей. – Далеко-далеко, в бескрайней жаркой пустыне – такой жаркой, что там не растет ни одна пальма, не пасется ни единый верблюд, словом, на самом краю этой раскаленной пустыни стоит красивый белый домик, прилепившийся к самому боку золотой дюны… Видишь – вон там! – протянула тетя руку.

Ауримас посмотрел туда, куда она указывала, – и в самом деле: прильнув к склону желтой-желтой дюны, стоял красивый белый домик, а на песке пляжа действительно не росла ни одна пальма и не бродил ни единый верблюд.

– Теперь навостри уши и слушай, – еще таинственнее продолжала толстая тетя, глаза ее заблестели, как два зеркальца. – Это красивый белый домик в давние времена стоял на курьих ножках, и жила в нем Баба-Яга Костяная нога с черным котом на плече – та самая, которая хотела изжарить Иванушку-дурачка…

– Правда? – удивился Ауримас, с некоторым испугом поглядывая на белый домик.

– Еще бы! – закивала головой тетя. – Чистая правда. Значит, жила там Баба-Яга и еще долго прожила бы, но однажды разразилась буря, домик затопили волны, а с ними подплыла к дюне злая и голодная острозубая акула. Увидев, что домик стоит на свежих курьих ножках, она набросилась на них, отгрызла, проглотила и поминай как звали… Остался несчастный домик инвалидом, потому что не только у кур, но и у домов новые ноги не вырастают. Погоревала Баба-Яга, погоревала, да делать нечего – прихватила своего черного кота и отправилась жить в другое место. Нельзя же ей было оставаться тут и показывать туристам такой несказочный домик с отгрызенными ножками.

– И куда же она отправилась? – спросил мальчик, снова с опаской косясь на белый домик.

– Куда? – повторила тетя. – Рассказывать, куда она делась, строго воспрещается, потому что это страшная тайна. – Она помолчала, потом поманила Ауримаса поближе и шепнула ему на ухо: – Но так и быть, тебе, только тебе одному я ее открою. Баба-Яга переселилась в квартиру со всеми удобствами, каждый день принимает душ и ходит в кафе, где за один присест проглатывает сразу по три пирожных. Поэтому она страшно растолстела.

– Значит… значит… – Ауримас отодвинулся и с подозрением уставился на тетю, – значит, это вы и есть та самая…

– Я же тебя предупредила, – нахмурилась тетя, – что это тайна, которую никому нельзя открывать… И все-таки тебе, только тебе одному я сообщу еще кое-что. Слушай внимательно! После того как Баба-Яга покинула белый домик, он долго пустовал. Но в один ненастный день в поисках приюта туда забрела добрая фея – тоненькая, как спичка. Зашла в домик, переночевала и объявила уходя: «Пусть сюда приходят все, кто что-нибудь ищет. Пусть отныне будет здесь Домик находок!»

– Домик находок… – повторил Ауримас. – И я найду в этом домике свою маму?

– Вполне возможно, – кивнула тетя. – А если не найдешь маму, то уж шапочку-то с козырьком отыщешь непременно. Постой, я еще не сказала тебе самого главного, не открыла самой важной тайны. – И тетя снова зашептала: – Поклянись никому не рассказывать того, что сейчас услышишь!

– Клянусь! – с дрожью в голосе проговорил Ауримас.

– Когда ты постучишься в двери этого домика, тебе откроет бородатый молодой человек в джинсах, он хозяин Домика находок. Но на самом деле это притворство, он Карабас Барабас, его нетрудно узнать по длинной черной бороде.

Когда Ауримас услышал такое, у него даже губы задрожали.

– А почему он притворяется молодым человеком в джинсах? – спросил он, замирая от страха.

– К сожалению, эту страшную тайну я не имею права открыть даже тебе, – призналась тетя. – Но не бойся. Ты легко сможешь одолеть Карабаса, если произнесешь одно волшебное заклинание.

– Какое еще заклинание?

– Сейчас научу, только очень внимательно слушай и запоминай. Карабас Барабас откроет перед тобой дверь Домика находок и спросит: «Что ты потерял, карапуз»? Отвечай ему так: «Я ищу не золотой ключик, Карабас Барабас!» Повтори.

– Я ищу не золотой ключик, Карабас Барабас, – слово в слово повторил мальчик.

– Прекрасно, у тебя замечательная память, – похвалила тетя. – Услышав ответ, Карабас Барабас поймет, что ты знаешь его тайну, и не станет тебя обижать, да еще поможет найти не только маму, но и шапочку с козырьком. Тогда ты должен будешь поблагодарить его такими словами: «Спасибо, Карабас Барабас, вашей тайны я никому не выдам!»

– Спасибо, Карабас Барабас, вашей тайны я никому не выдам, – медленно, чтобы точно запомнить, повторил мальчик.

– Ну, вот и все, – закончила тетя. – Теперь можешь отправляться в путь.

– Спасибо, – поблагодарил Ауримас, – я и вашей тайны никому не выдам.

– Какой такой тайны? – удивилась тетя.

– Что вы Баба-Яга, – шепнул мальчик.

– А почему ты считаешь, что я?… – нахмурилась тетя. – Кстати, подкрепись – съешь на дорожку эту волшебную шоколадку, она тебе поможет путь через пустыню труден и опасен.

Ауримас с удовольствием съел мягкую от жары волшебную шоколадку и собрался уходить.

– Я и не знал, – вздохнул он, – что меня ожидает столько всяких препятствий и опасностей.

– Не вешай носа, малыш! – ободрила его тетя. – Вот если бы двери домика сторожил девятиглавый дракон, тогда действительно было бы худо. И поспеши, пока не закатилось солнышко, а то ночью в пустыне тебе могут повстречаться гиены и шакалы.

Ауримас направился в сторону домика. Тетя сказала правду – в жаркой пустыне песчаного пляжа он не видел ни одной пальмы, ни единого верблюда, а поскольку еще не стемнело, то гиены и шакалы тоже не попадались. До домика он добрался быстро и без приключений – видимо, шоколадка на самом деле была волшебной. И вот Ауримас уже несмело стучится в дверь домика, ее открывает молодой человек в джинсах и с длинной пышной бородой.

– Не здесь ли Домик находок? – спрашивает Ауримас, от испуга забыв даже поздороваться.

– Да, – подтверждает молодой человек и задает тот самый вопрос, о котором говорила тетя: – Что ты потерял, карапуз?

– Я ищу не золотой ключик, Карабас Барабас!

Услышав такой ответ, молодой человек в джинсах страшно удивляется, таращит глаза и даже разевает рот – вероятно, он поражен тем, что его тайна раскрыта.

– М-м-м… – мычит он, не находя слов. – М-м-м… Ну, входи, входи.

Ауримас переступает порог. Внимательно осматривается, нет ли в углу пылающего очага с кувшином, в котором Карабас чуть не сварил Буратино. Как знать, не захочет ли он и Ауримасом полакомиться? Но, к счастью, никакого очага здесь нет, и мальчик успокаивается.

– Так что же ты все-таки ищешь? – снова спрашивает его Карабас.

– Я ищу маму, – отвечает Ауримас. – Я потерял свою маму и нигде не могу найти ее, – и он горестно вздыхает.

– И давно ты ее потерял?

– Давно, – кивает Ауримас. – Может, завтра, а может, и вчера… И еще… и еще я потерял шапочку с козырьком!

– Ну и растеряха же ты! – журит его молодой человек. – Видишь, вот полка находок. Посмотри внимательно. Если найдешь там свою маму или шапочку – можешь взять.

Мальчик задирает голову и только теперь замечает полку, прибитую к стене. Чего здесь только нет: мячик, трубка, купальный костюм, надутый резиновый лебедь, три солнечных зонтика, игрушечная пожарная машина, одна босоножка на толстенной подошве, несколько полотенец, плюшевая собачонка, пустышка, две чужие шапочки с козырьками, клубок ниток с воткнутыми спицами, пластмассовая рыба… Но, увы, ни мамы, ни своей шапочки с козырьком Ауримас не обнаруживает.

– Ну, нашел маму? – спрашивает Карабас, притворяющийся молодым человеком.

– Нет тут моей мамы.

– А шапочку?

– И шапочки нет… Ничего нет… – едва сдерживает слезы Ауримас. Ему вдруг становится страшно: а что, если он уже никогда-никогда не найдет мамы? Из глаз вот-вот посыплются слезы.

В этот момент кто-то стучится в дверь. Молодой Карабас вскакивает, хватает мальчика за локоть и ведет в соседнюю комнату. – Куда вы меня тащите, дядя? – упирается Ауримас.

– Т-с-с!… Сиди и молчи! – строго шепчет Карабас, и его спутанная борода щекочет Ауримасу ухо – от ужаса у мальчика по коже забегали мурашки.

Прикрыв дверь, Карабас исчезает, и Ауримас остается один. В этой комнате нет никакой полки, тут стоят стол и стеклянный шкаф с флакончиками, шприцами, иголками для уколов – такими длинными и толстыми, что у Ауримаса волосы встают дыбом. «Что же со мной теперь будет? – сжавшись в комочек, думает он. – А вдруг я никогда больше не увижу маму и не вырвусь из домика, у которого акула отгрызла ноги? Правду говорила толстая Баба-Яга, что меня ожидает много опасностей, но разве я знал, что они будут такими страшными!»

Он напряженно прислушивается: из соседней комнаты доносится приглушенный, ничего хорошего не сулящий шепот, потом слышен густой смех Карабаса Барабаса. «Надо бежать, – решает Ауримас, косясь на шприцы с иголками. – Надо скорее бежать отсюда, пока ноги еще носят, а то совсем пропаду!»

Собрав все силы, он крадучись подходит к двери, но она сама открывается. На пороге стоит Карабас. Теперь на нем не только джинсы, но и красивая шелковая рубашка, а его длинная страшная борода старательнейшим образом расчесана.

– Заходи, – приглашает он Ауримаса.

Ауримас с опаской заглядывает в первую комнату, готовый в любой момент кинуться прочь из домика.

– Нам доставили новую партию утерянных вещей, – сообщает Карабас. – Они уже здесь, на полке. Ну-ка, посмотри, нету ли того, что ты потерял?

Ауримас поднимает глаза и чуть не падает от удивления: на полке, между пожарной машиной и пластмассовой куклой, сидит его родная, его единственная мама, которую он потерял не то завтра, не то вчера! Сидит, молчит и улыбается, ласково поглядывая на сына.

– Мам! – кричит мальчик, бросаясь к ней. Однако полка висит так высоко, а он такой маленький, что и подпрыгнув не может дотянуться до своей драгоценной находки.

А мама все смотрит на него синими глазами и все улыбается.

– Дядя, – подбегает Ауримас к хозяину Домика находок, – дядя, вот моя мама, пожалуйста, отдайте ее мне!

– Ладно, – отвечает хозяин домика, поглаживая свою причесанную бороду. – Но сначала нужно расписаться, что ты получил утерянное и что оно действительно принадлежит тебе.

И Карабас кладет на стол большой лист бумаги и подает Ауримасу шариковую ручку.

– Но, дядя, – густо краснеет Ауримас, – ведь я… ведь я еще не умею писать.

– Ай-яй-яй, как нехорошо, такой большой мальчик, и не умеет!… – озабоченно качает головой дядя. – К сожалению, я не имею права ничего отдавать без расписки.

Ауримас испуганно оборачивается к маме. Ему кажется, что она далеко-далеко, а полка такая высокая, что и на длиннющей пожарной лестнице до мамы не доберешься… «Да, – размышляет мальчик, – сущую правду сказала толстая Баба-Яга: тебе придется преодолеть множество препятствий. Но я и не думал, что они будут такими огромными!»

– Что же мне теперь делать, дядя? – тихо спрашивает Ауримас, беспомощно поглядывая на ручку и на белый лист.

– М-м-м… – скребет Карабас свою заросшую бородой щеку. – Может, умеешь писать хотя бы одну букву?

– Умею! – кричит Ауримас. – Я умею писать букву О!

И, схватив ручку, он выводит огромную, во весь лист, почти четырехугольную букву О.

Дядя долго и внимательно рассматривает написанное, потом вытаскивает печать, дышит на нее и торжественно прикладывает к уголку листа, под буквой. Прячет бумагу в скоросшиватель и говорит:

– Теперь все в порядке.

После этого он одергивает свою шелковую рубашку, расчесывает гребешком бороду, подходит к полке и – раз! – легко, как пушинку, снимает с нее маму.

Ауримас обеими руками хватает мамину руку, крепко сжимает ее и теперь уже не скоро выпустит: ведь столько препятствий и опасностей пришлось ему преодолеть, чтобы вернуть маму!

– А куда девалась твоя шапочка? – спрашивает мама.

– Потерял, пока тебя разыскивал, – оправдывается Ауримас.

– Ничего, ее еще принесут в Домик находок, – говорит Карабас. – Загляните, пожалуйста, завтра. Чаще теряйте и чаще заглядывайте в Домик находок! – приглашает он, любезно улыбаясь маме Ауримаса.

– Спасибо, мы обязательно придем, – благодарит мама и улыбается в ответ. Ведь она не знает, что молодой человек в джинсах – только притворяется молодым человеком, на самом деле он страшный Карабас Барабас, нарочно причесавший бороду, чтобы его не узнали. Но уж Ауримаса-то не проведешь!

Когда они с мамой переступили порог, их догоняет голос Карабаса Бара-баса:

– Погодите!

Молодой Карабас выходит следом и протягивает Ауримасу пожарную машину.

– Она лежит в Домике находок уже три месяца, – говорит он, – и никто за ней не является. В таком случае правила разрешают передать ее другому лицу.

– Спасибо, – с радостью благодарит Ауримас и зажимает машину локтем, потому что обеими руками продолжает крепко держать мамину руку. – А… расписываться не надо?

– Не надо, – успокаивает дядя. – На этот раз обойдемся без формальностей. – Он заговорщицки подмигивает Ауримасу.

И тут Ауримас вдруг вспоминает одну чрезвычайно важную вещь, он тянется к уху Карабаса и тихо-тихо, чтобы мама не услыхала, шепчет:

– Спасибо, дядя Карабас Барабас, вашей тайны я никому не выдам!

– М-м… – снова мычит дядя, словно у него зуб заболел. – Ну что же, правильно, что ты умеешь держать язык за зубами.

И Ауримас окончательно покидает Домик находок – хоть и без шапочки, но зато с мамой. Они вдвоем бредут через песчаную пустыню, где не растет ни одной пальмы, не живут верблюды, а так как все еще не стемнело, то и шакалов с гиенами не видать. Проходят они мимо самого большого зонта. Разомлевшая от жары толстая тетя спит под ним, и белый пластмассовый треугольничек на ее носу не шевелится.

– Мама, – говорит Ауримас, – эта толстая тетя…

– Нехорошо так говорить о взрослых, – одергивает его мама.

– Но эта тетя… – и Ауримас замолкает. Он хотел рассказать маме, что эта тетя – покинувшая Домик находок Баба-Яга, что теперь она не ест мальчиков и девочек, а только съедает за один присест по три пирожных. Но ведь он обещал никому не выдавать тетиной тайны, и надо держать слово. Как-никак, а тетя показала ему Домик находок, помогла одолеть бескрайнюю пустыню и даже победить самого Карабаса Барабаса!

Поэтому Ауримас по-мужски сохраняет тайну, и только, чтобы окончить начатую фразу, добавляет:

– Эта тетя в день съедает по три пирожных. А ее зонтик – самый большой на всем пляже.

– Я уж вижу, – смеется мама, – что ты повидал белый свет, пока меня разыскивал.

– А сколько препятствий и опасностей преодолел… – тяжело вздыхает мальчик.

ТУПОГОЛОВЫЕ КОРОЛИ

А теперь я расскажу вам об одном счастливом королевстве, которым правили самые большие дураки. Да, да, да, не смейтесь и не пожимайте плечами: честное благородное слово – не было на свете страны счастливее и дураков глупее, чем ее правители. Но лучше все по порядку.

Жители этого королевства были людьми веселыми. И не только веселыми, но трудолюбивыми и сообразительными. Однако много веков подряд терпели они обиды и несправедливости от своих королей, которые были один глупее другого, но считали себя самыми мудрыми на свете. Да и как не возомнить этого, если все время окружали их толпы льстецов и подхалимов. Стоило Его Величеству раскрыть рот и ляпнуть, к примеру, увидев капустное поле: «Гляньте-ка, уж и свекла проросла», – как подхалимы поднимали великий шум:

– Вы только послушайте, какая бездна мудрости заключена в словах нашего короля! Несравненный разум владыки открывает самые потаенные законы природы! Все знает, все видит наш столп мудрости!… Люди, эй, люди! Теперь вам ясно, что такого умного правителя на всей земле и днем с огнем не сыщешь?! Какое великое счастье выпало на долю нашей страны – ею правит такой великий, несравненный мудрец!

И чем больше нищало и бедствовало население, тем громче и торжественнее звучали славословия уму и. прозорливости очередного правителя. Дело шло таким образом до тех пор, пока окончательно обнищавший и потерявший всякое терпение народ не восстал, не ухватил коронованного дурака за шиворот и вместе со всеми его подхалимами не вышвырнул из страны. После победы люди решили возвести на трон одного старца, славящегося настоящей мудростью. Однако старец не пожелал возлагать на себя корону и заявил собравшейся на дворцовой площади толпе:

– Выслушайте меня, братцы. Если вы считаете, что нашей стране необходим трон, и хотите, чтобы на этом троне сидел король, то, поверьте мне, рано или поздно на него обязательно взберется честолюбец и деспот, который окружит себя подхалимами, и снова все пойдет, как было. Поэтому, друзья, давайте-ка сделаем так, чтобы никто из нас не возжелал ни трона, ни короны.

– Разве такое возможно? – не поверили ему.

– Конечно, – ответил мудрец. – Поскольку трон все равно займет честолюбец, который обязательно одуреет от власти и льстивых речей, то давайте, не дожидаясь, пока он превратится в дурака, сразу же посадим на трон самого глупого во всей стране человека.

– Как так? – возмутились граждане. – Ты что, смеешься над нами?

– Вовсе нет, – возразил мудрец. – Наберитесь терпения и дослушайте меня. Я скажу вам самое важное: давайте присвоим новоизбранным королям достойный их титул Главного дурака и вдобавок станем именовать их Великими Тупоголовами. И пусть это звание сохраняется за ними навсегда!

Удивленная толпа загудела, заколыхалась. Но вскоре люди умолкли, призадумались. И чем больше думали, тем яснее понимали, что в словах старца заключена глубокая мысль. Поэтому решили последовать его совету: исколесили вдоль и поперек всю страну, разыскали двенадцать самых больших глупцов и выбрали среди них самого тупого, самого темного дурака. Торжественно короновали его и нарекли Великим Тупоголовом Первым. Он должен был стоять во главе королевства до тех пор, пока не сыщется еще более глупый человек. С тех пор страной стала править династия Великих Тупоголовов: Тупоголов Первый, за ним – Тупоголов Второй, Третий, Четвертый и так далее.

Когда Великий Тупоголов издавал какой-нибудь никуда не годный указ, все покатывались со смеху:

– Вот болван, опять дурацкий указ подписал… Ну да чего же еще можно ждать от коронованного тупицы?!

Если король произносил речь, все снова хохотали, держась за животики:

– Нет, вы только послушайте, как он свои собственные заслуги превозносит, как своих подхалимов хвалит! Слышите, просто горы языком переворачивает! Ха-ха-ха! Что ж, на то он и Тупоголов.

А когда по праздникам король торжественно появлялся перед своими подданными, его встречали веселыми возгласами:

– Слава нашему Главному дураку!… Великому коронованному Тупоголову – ура!

– Ура! – подхватывала специальная свита крикунов, и королевская процессия продолжала следовать по улицам, а король робко улыбался и кутался в свою горностаевую мантию, ибо, поверьте, даже самому великому глупцу слово «дурак» ушей не ласкает.

Веселая и разумная жизнь установилась в этом королевстве – ведь там, где не боятся резать в глаза правду-матку и самому королю, справедливость ходит с незавязанными глазами и больше всего ценятся смелость и ум. А если кто-нибудь из королевских советников или подхалимов пытался угодить владыке больше прочих, чтобы присвоить себе как можно больше власти и богатства, его самого тут же усаживали на трон и присваивали титул очередного Великого Тупоголова. Подданные королевства справедливо считали, что жажда славы и богатства как раз и является одним из главных признаков глупости. Да, да, да, прекрасно шли дела в королевстве: каждый говорил то, что думал, никто не носил камня за пазухой, в государстве совсем перевелись карьеристы и лицемеры, а их отсутствие – величайшее благо для страны! Вообразите только – ни одного лицемера! Когда представители королевства отправлялись в другие страны и видели, как там по улицам торжественно шествует, к примеру, абсолютно голый король, а коленопреклоненная толпа верноподданных во весь голос восхищается его прекраснейшими нарядами, а потом за спиной у короля издевается и смеется над ним, – граждане Королевства Тупоголовое смело кричали в глаза самовлюбленному правителю: «Король, ты гол!…» За эту прямоту и смелость им не раз крепко доставалось, но они все равно не отрекались от правды…

Теперь вы понимаете, как несладко было жить тупоголовым королям в собственном королевстве. Высмеиваемые и поносимые за свою глупость, они мечтали лишь об одном: поскорее отречься от престола. Не удерживали их ни сверкающая бриллиантами золотая корона, ни нарядная горностаевая мантия, ни изысканные блюда королевского стола, ни роскошные дворцовые покои – уж очень противно было считаться величайшими глупцами собственной страны! Поэтому Тупоголовы тайком приглашали ученых мужей, мудрейших старцев, чтобы те вдолбили им в голову хоть сколько-нибудь разума и таким образом помогли освободиться от титула Главного дурака. Да, да, не было в государстве большего бесчестия, чем получить корону Великого Тупоголова. Вся родня со стыда сгорала, если кому-то из близких выпадало на долю такое, с позволения сказать, счастье. Поэтому не удивительно, что все граждане стремились к просвещению, обучались наукам и ремеслам; ведь каждый с юных лет слышал:

– Ленись, ленись – угодишь в один прекрасный день на трон!

И юноши с еще большим рвением вгрызались в книги, вникали в историю своей родины, изучали тайны природы, осваивали по нескольку ремесел и соревновались друг с дружкой, кто больше преуспеет в науках и работе. Чем дальше, тем просвещеннее становились подданные королевства Тупоголовов, и наконец наступили такие времена, когда самый большой дурак этой страны ни в чем не уступал ученейшим мужам любой другой страны. Вот чего можно достигнуть, если называть вещи их настоящими именами!

Постепенно весть об этом странном-престранном королевстве разнеслась по белу свету. Все дивились государству, где правителей награждают таким неуважительным титулом, где никто не жаждет завладеть короной, где не надо покупать справедливость за золото и где текут настоящие, а не сказочные молочные реки. Дошли эти вести и до королей соседних стран. Они с растущей тревогой стали поглядывать на процветающее королевство Тупоголовов: вдруг да насмотревшись на счастливых соседей, их подданные пожелают и у себя установить подобные порядки? Вот и начали государи соседних стран шептаться да совещаться между собой, как бы им расправиться с опасным королевством, восстановить там старый порядок. Долго советовались и наконец решили, объединив свои силы, напасть на это возмутительное королевство и покорить его.

Огромное войско выступило в поход еще до рассвета. По дорогам шагали до зубов вооруженные полки, бессчетные и несметные – ибо известно: чем страна беднее, тем вояки в ней сильнее. Возглавляли объединенные полчища алчных разбойников закованные в латы полководцы, которых послали на войну честолюбивые короли. Сами же они остались в своих роскошных дворцах и ждали победных вестей…

И вот войско подошло к границам королевства Тупоголовов. Установили пушки, зарядили ружья; солдаты ожидали только знака, чтобы ринуться в бой.

В это время на холме, по другую сторону границы, появился всадник. Уж не разведка ли? Однако всадник, увидев врагов, вместо того чтобы вернуться к своим, поскакал прямо на них. Он что-то весело выкрикивал и размахивал руками, видимо, желая показать, что у него нет ни оружия, ни злых намерений.

Когда он приблизился, все ахнули: оказалось, что прибыл какой-то человек с размалеванными щеками и прилепленным носом. Да и скакал он не на коне, а на большой жирной свинье.

– Приветствую вас на земле королевства Тупоголовов! – визгливо выкрикивал он. – Здравствуйте! Перед вами все войско нашей великой страны: я одновременно и верховный главнокомандующий, и рядовой состав, и кавалерия, и артиллерия!

Сообщив это, человек ущипнул свинью за ухо, и она завизжала не хуже своего хозяина.

– Эй ты, шут! – кольнул его копьем один из военачальников. – Я тебе покажу, как смеяться над нашими славными воинами!

– А я вовсе и не смеюсь, я говорю чистую правду, – отвел копье шут, это действительно был королевский шут. – Скоро вы собственными глазами увидите, что, кроме меня, у нас действительно нет больше ни одного солдата.

Наш великий король Тупоголов Тринадцатый кланяется вам до земли и нижайше просит пожаловать в гости. Он вне себя от счастья, что на долю его страны выпала величайшая честь: к нам дуракам пришли такие замечательные умники! Чувствуйте себя как дома!

Не зная, что и думать обо всем этом, вражеские полководцы переглянулись и пожали плечами, а шут кувырком скатился со свиньи и, сунув в рот два пальца, оглушительно засвистел. Решив, что этим он подал боевой сигнал, бессчетные солдаты схватились за пики и ружья, приготовились отражать нападение, однако снова были изрядно удивлены: из-за холма вынырнула и стала приближаться к войску толпа безоружных людей. Они несли хлеб-соль, блюда с разными аппетитными яствами, катили бочки с напитками.

– Угощайтесь, дорогие соседи, – любезно потчевали они солдат. – Подкрепитесь маленько, прежде чем вступить на нашу землю. Страна Тупоголовов рада вас приветствовать!