Текст книги "Тренировочный День 10 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– … можно просто Гарик. – севшим голосом говорит рыжий.

– Пойдем, Гарик. – Валя протягивает руку, берет его за запястье и тянет за собой: – я все тебе покажу.

Виктор смотрит им вслед и крутит головой. Переводит взгляд на Наташу, которая моет чищенную морковь в эмалированном тазике.

– Ты это специально? – полуутвердительно спрашивает он.

– Нет у меня счастья в личной жизни. – вздыхает Наташа: – у всех есть, а у меня нет. А Валька – красивая. Нет, она, конечно, здоровенная дылда и ручищи у нее ого, но все равно красивая. Как валькирия. Или как амазонка. Воительница. Лилька тоже красивая, но как феечка на цветочке. Аринка тоже красивая, но как юная розочка. Все, сука, красивые. Одна я не удалась. – она снова вздыхает.

– Ты тоже красивая. – роняет Николай, нарезая морковку ровной соломкой: – красивая и умная. Мне Марина так и говорит, мол на Марковой вся команда держится.

– Ты смотри. – девушка сливает воду и ставит тазик с мытой морковью на стол: – вот же хитрый тип Николай. Вроде и комплимент сказал и сразу же в одном предложении – Марину вставил. Чтобы значит не испытывала иллюзий. А что, если ты мне нравишься, а? Коля-Николай…

– Да и ради бога. – пожимает плечами Николай и улыбается: – я как Витька буду. Или как Арина Железнова – гарем себе заведу. Правда есть вариант что меня убьют и тебя вместе со мной… потому что Марина не Лиля, терпеть не будет.

– Нет в жизни счастья. – грустит Маркова: – пойду вон сторожа здешнего соблазню. Он хоть и старенький, но ого-го еще! Наверное.

– Сторож домой ушел. – говорит Виктор: – нарезали все? Отлично. Воду нужно.

– Есть же вода?

– Это из-под крана вода, Маркова! Кто рис замачивает в воде из-под крана? Богохульство!

– Да всегда я так делаю!

– Еретичка! Вот привяжу тебя к столбу и…

– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовалась Наташа: – что там дальше по плану?

– Само собой раздену, смажу маслом… и накормлю пловом. Чтобы плакала от счастья и понимала, что такое настоящий плов! – поднимает палец вверх Виктор: – рис в первые же минуты впитывает воду! Вкус наполовину от воды зависит! Плов это не про мясо! Не про морковь! Это – родниковая вода! Чистая как помыслы юной девушки на рассвете! Вода, которая излучает любовь!

– Ты просто шовинист. Вот Николай режет морковь, я тоже так могла бы! Откуда ты знал что он умеет резать а я нет? Что за дискриминация?

– Я видел, как ты режешь лук, Маркова! Святотатство! С луком это еще может пройти, но не с морковью. И я видел, как Николай обращается… с ножом. – Виктор бросает взгляд на Николая. Тот хмыкает и кивает головой.

– В тот раз не очень вышло. – говорит он: – обычно я работаю… аккуратней.

– Вот! Вот! Он аккуратный, Маркова!

– Нет в жизни счастья. – грустит Наташа: – ни мужика тебе, ни плов готовить не дают. Обижают. Одна надежда что к столбу привяжут. И накажут как следует…

– Тебе бы мужика нормального… – осторожно советует Николай: – а то совсем уже.

– А я о чем⁈

– Так. Тихо. – Виктор выпрямляется и вытирает руки полотенцем: – а это кто пожаловал? – ворота открылись и на территорию въехала черная «Волга».

– Каримова. – ахнула Наташа, глядя как двери автомобиля открылись.

Глава 13

Глава 13

– Каримова приехала. – протяжно присвистывает Наташа Маркова, глядя на то, как из черной «Волги» выходит сперва сама Гульнара Каримова, капитан команды Ташкентского «Автомобилиста», а вслед за ней еще две девушки. Гульнара Каримова выглядела так, как и полагается настоящему капитану и чиновнице с рабочих собраний: вышла из «Волги» уверенно, чуть придерживая рукой дверь – в строгом тёмно-графитовом пиджачном костюме с классической прямой юбкой до колена. Пиджак сидел по фигуре безупречно, подчёркивая её статную осанку, плечи – ещё шире воздета руки на груди в привычном для Гульнары жёстком, почти командирском жесте. Светлая хлопковая блузка с аккуратным острым воротником, строгие лакированные туфли на невысоком устойчивом каблуке, тёмные колготки, на запястье серебристые часы. Из-под рукава выглядывает черная капитанская повязка с белой полосой. Волосы убраны назад в идеальный пучок, ни одной выбившейся пряди, у лица огромные чёрные очки, которые она плавным движением снимает, открывая выразительные, пристальные карие глаза.

В след за ней – Надежда Воронова, настоящая сибирская красавица из тех что коня на скаку остановит и в горящую избу войдет: под два метра роста, фигуристая как гитара. На ней темное спортивное платье, фасон подчеркивает спортивную фигуру: широкие бедра, крепкие, почти «резные» ноги, сильные руки. Светло-русая длинная коса теперь убрана в аккуратный пучок, но несколько прядей выбились и свисали по щекам. Надя не умела стоять, чтобы не пошевеливать пальцами рук: то поправляла плечо, то почесывала висок – всё двигалось, всё играло. На лице – несколько свежих синяков и ссадин, следы последнего матча; взгляд голубых глаз настороженный и внимательный.

Замыкала троицу Светлана Пак, незаметная на фоне этих двоих. Среднего роста, очень стройная, с точёной талией и длинными загорелыми ногами, она выглядела почти «невесомо» рядом с рослой Вороновой. На Светлане довольно лаконичный светлый сарафан в деловом стиле. Тёмные волосы до плеч просто и строго уложены, на переносице аккуратные круглые очки в тонкой серебряной оправе. Рядом с жесткой Каримовой и массивной Надей, Света смотрелась почти «серой мышкой», но что-то в ней настораживало, заставляя предположить что она тут самая опасная.

Издалека эта троица напоминала делегацию из министерства, а не спортивную команду: Каримова – генерал с неизменной «пафосной» статью и чуть ироничной улыбкой, Воронова – первый зам, готовый проломить стену, если потребуется, Пак – мозг и секретарь в одном лице, чей взгляд умел резать льдом.

Теперь атмосфера возле бассейна напоминала ледяной сквозняк – даже солнце, кажется, заслонило облако…

– Это «семерка» и «четверка» из основного состава. – говорит Виктор, вытирая руки вафельным полотенцем: – Надежда Воронова, Новосибирск и Светлана Пак, местная.

– Каким ветром их сюда занесло? – гадает Наташа, глядя на вновь прибывших. Тем временем атмосфера у бассейна резко меняется, девушки как по команде поворачивают голову, шум и смех стихает. На краю бассейна медленно выпрямляется Арина Железнова, рядом с ней – Лиля Бергштейн.

– Вальку позовите. – роняет Алена Маслова, спуская вниз очки и наблюдая за гостями со своего шезлонга: – если это силовая акция, то нам Валька нужна. Куда Вальку дели, ироды? Вот как надо так ее нет.

– Здравствуйте! – Виктор идет навстречу Гульнаре Каримовой, которая на мгновение замерла у открытой двери машины, оглядываясь вокруг: – проходите, не стойте там. Пока правда ничего не готово, но скоро будет! Плов будете? И арбузы есть.

– Чего заявились? – за его спиной встала Маша Волокитина, измеряя Каримову взглядом: – мало выхватили? Сейчас организуем…

– Я смотрю у тебя на половину команды нужно намордники надеть чтобы не перекусали. – говорит Каримова, глядя на Виктора: – как ты с ними уживаешься вообще? Как они тебя не сожрали еще?

– Не такие уж они и страшные. – пожимает плечами Виктор: – и потом, какие бы ни были – они наши. Как говорит Айгуля порой – хорошо, что они на нашей стороне. А она против Бергштейн и Синицыной в области играла, так что знает о чем говорит.

– Айгуля? Салчакова? Знакомая фамилия… и лицо ее кого-то мне напоминает. – морщится Каримова: – ладно, в общем мы чего приехали… – она становится перед Виктором и складывает руки на груди: – сказать вам что играли вы безобразно. Грубо. Особенно эта ваша… – она ищет взглядом в толпе: – Железнова.

– А траву смазывать не грубо? А свечи пускать? – раздается возмущенный голос Масловой откуда-то сзади: – пустите меня, я ей втащу!

– Так тебя никто и не держит, Солидольчик. – насмешливо говорит Маша Волокитина: – вон она, иди, втаскивай.

Каримова прищуривает глаза, за ее спиной делает шаг вперед Надя Воронова, напрягается Светлана Пак.

– Больно надо… – раздается ворчание сзади: – тоже мне друзья. Могла бы меня поддержать, Волокно. Сказать что-нибудь типа «мы ее сами еле держим, бегите»…

– Меня держать не надо. – выходит вперед Арина Железнова, выходит, как была – в купальнике и резиновых сланцах на босу ногу: – у вас какие-то претензии ко мне?

– К тебе? – Каримова смеривает ее взглядом с головы до ног: – да никаких на самом деле. Играешь ты грубо, очень грубо… но в рамках правил. Купальник у тебя безвкусный как по мне, но это не претензия, это твои проблемы что у тебя вкуса нет.

– Чего⁈

– А ну тихо! Тихо я сказала! – Маша Волокитина оттаскивает Арину в сторону. Виктор укоризненно смотрит на Каримову.

– Хороший у нее купальник. – твердо говорит он: – очень ей идет.

– Ой, вы правда так считаете, Виктор Борисович⁈

– Это все ты виновата! – тычет пальцем в Каримову Наташа Маркова: – она ж теперь из этого купальника не вылезет!

– Чего вы к капитану пристали! Отстаньте от нее! – не выдерживает Надежда Воронова, рослая девушка из Новосибирска: – правильно она все говорит! Я на тебя… – она бросает быстрый взгляд на Железнову: – не в обиде. Игра есть игра, правила есть правила. Если бы мы закончили как начали, то вряд ли потом приехали бы к вам. Ну то есть… – она чешет в затылке: – всегда же так играем. Все для победы. Домашние матчи у нас никто не выигрывал еще. Даже Ленинград с Ригой.

– Потому что вы жулите! – не выдерживает Маслова: – кто-нибудь держите меня уже!

– Остынь, Вазелинчик, не позорься. – роняет Маша Волокитина, отпуская наконец Железнову, которая злобно пыхтит и смотрит на Каримову исподлобья.

– Так. – говорит Виктор и все смолкают: – мы сейчас договоримся же до цугундера. У меня есть предложение. Ясно что девушки из «Автомобилиста» не просто так приехали и хотят нам что-то сказать. Но кто же гостей на пороге держит. Так что давайте сделаем вот как – до того как поедим – никаких разговоров о деле. То бишь об игре. Говорим только на нейтральные темы. Вот после того как все поедят и успокоятся, после того как все вознесут осанну великому Создателю Плова, то бишь мне – после этого и поговорим. Возражения есть? – он обводит взглядом притихших девушек.

– Мы в общем-то ненадолго. – говорит Каримова: – у нас встреча и…

– Восточное гостеприимство. – разводит руками Виктор: – проходи, раздевайся.

– Чего⁈ – глаза у девушки округляются, она непроизвольно делает шаг назад и краснеет: – в смысле⁈

– Ты же запаришься в своем пиджаке. – говорит Виктор: – он у тебя еще и черный. Скидывай все это и… ну можешь футболку взять, у нас футболок полно. Тут же бассейн есть, посидим, поговорим…

– Вот уж раздеваться перед тобой я точно не буду. – говорит Каримова, отступая еще на шаг назад и оглядываясь в поисках своих подруг: – так это правда что про тебя говорят? Мало тебе целой команды, так ты теперь на нас хочешь переключиться? Имей в виду, у меня жених есть!

– Да кто ж на твоего жениха покушается? – разводит руками Виктор: – кому он нужен? Проходи, устраивайся… я тут рядом плов готовлю, все уже нарезано, нужно процесс контролировать. Так что – остаетесь? Поговорим после ужина… тут времени минут сорок не больше.

– Если сорок минут, то ты точно плов готовить не умеешь. – говорит Гульнара Каримова и скидывает с плеч свой пиджак, бросает его на руки Надежды Вороновой и закатывает рукава своей белой блузки: – сорок минут. Хороший плов два часа готовится. Имей в виду, Полищук, что я остаюсь только для того, чтобы твои шух кизлар потом не говорили, что «ели в Ташкенте плов, такая гадость!»

– Так что, мы остаемся? – не понимает Надя Воронова, все еще держа в руках черный пиджак Каримовой.

– Ты смотри, как он морковку режет! Это же поленья, а не соломка! – всплескивает руками Каримова и отстраняет Николая от нарезки, забирая у него нож: – кто так режет⁈

– Меня, между прочим, в Турции научили настоящий пилаф готовить. – осторожно говорит Николай, отступая в сторону и позволяя капитану команды «Автомобилиста» занять его место: – так что я кое-что знаю.

– Пилаф и плов – две большие разницы. – поднимает указательный палец Виктор: – а я-то думаю, что с тобой не так, Николай. Хорошо, что у нас настоящий специалист появился. Пилаф вообще из булгура варится. Ну или из длиннозерного, пропаренного, басмати. А у нас… у нас краснодарский, круглый, нешлифованный.

– Слышь, ты, дылда. – перед Вороновой появляется Алена Маслова, уперев руки в бока и разглядывая ее с головы до ног: – арбуз будешь? Валька сейчас напитки принесет.

– А… – девушка насторожено посмотрела на Алену, потом бросила быстрый взгляд на Арину Железнову, которая тут же вздернула нос и отвернулась: – но…

– Ай, не переживай, мы сами Железяку терпеть не можем! – Алена хватает Воронову под руку: – пошли к бассейну. У тебя купальник есть или голая будешь купаться? Хочешь с классным парнем познакомлю? Из Железяковского гарема!

– Маслова! Не вздумай, убью!

– Не обращай внимания, – машет рукой Алена: – она только с виду грозная. А ты вон какая здоровая, нашла кого бояться.

– Пожалуй я рядом с вами постою. – говорит Светлана Пак, вставая к столу: – я могу мяса нарезать. И… давайте я салат сделаю. Вон у вас и помидоры есть и лук с огурцами…

– Нашего полку прибыло! – радуется Виктор: – давай-давай. Я хотел аччик-чучук Николаю доверить, но он лицо, испорченное западной идеологией, морально так сказать разложившийся, так что берись!

– Я морально разложился? – хмыкает Николай: – ну-ну.

– Так все-таки это правда? – Гульнара Каримова ловко нарезает морковку соломкой со скоростью кухонного комбайна: – все что про вас в высшей лиге говорят? Насчет особых тренировок?

– Конечно правда. – поправляет очки Светлана Пак: – взгляни, сплоченность команды у них достигает максимума, никто никого не стыдится, никто никому не завидует, все вместе как одна семья. Такого в командах профессиональных спортсменов не бывает. Всегда кто-то кому-то да завидует, а уж в женских командах… – она качает головой: – в женских командах на отдыхе, когда есть несколько мужчин…

– Что за инсинуации? – вскидывается Наташа Маркова: – Витька! Ты слышал! Все считают, что мы с тобой спим! Самое обидное что это не так.

– Тебе все равно никто не поверит. – прищуривается Виктор: – все, Маркова, конец твоей репутации как целомудренной девы.

– У меня такой репутации и не было никогда. Но все равно обидно. – вздыхает Наташа: – главное, что все минусы репутации падшей женщины у меня есть а плюсов никаких нет!

– А… какие плюсы в репутации падшей женщины? – осторожно уточняет Светлана Пак.

– Ну как… много мужского внимания. Подарки. Секс. Много секса. Вот. – говорит Наташа: – да только нету у меня ничего.

– Я тебе часы дома подарю. – обещает Виктор: – от Комбината с дарственной надписью «лучшему помощнику тренера!».

– Я – твой единственный помощник тренера! И потом – это же от Комбината!

– Вредная ты, Наташ. – рядом со столом появляется Лиля Бергштейн, она с любопытством смотрит на гостей и протягивает руку: – Лиля. Бергштейн. Я в роли либеро на площадке.

– Уж я тебя запомнила. – прищуривается Каримова, но откладывает нож, вытирает руки о полотенце и обменивается с девушкой рукопожатием: – тебя забыть сложновато, Босоножка. Я – Гульнара Каримова.

– Босоножка? – морщит нос Лиля, потом вспоминает и кивает головой: – да! Я первый сет босиком бегала! И на корте тоже!

– На корте? Так ты еще в теннис играешь?

– Иногда!

– Порой мне кажется, что ты в любую игру, где есть мячик играть умеешь. – говорит Наташа Маркова: – ты, Бергштейн как золотистый ретривер – всегда улыбка до ушей, всех любишь и хочешь с мячиком играть. Или как колли. Так же носишься с этим мячиком туда-сюда. Я когда на тебя долго смотрю у меня голова кружиться начинает.

– Мне нравится Лэсси. – серьезно говорит Лиля: – она хорошая собака. Но у меня только хомяк дома. Интересно живой или нет.

– Живой. – уверяет ее Виктор: – Лиза Нарышкина очень ответственная девушка, в этом году обязательно комсомолкой станет. Уж она на твоего хомяка не сядет. И голодом морить не будет.

– Хорошо. – кивает головой Лиля: – а то я как только их не называла, а все равно мрут. Ты хорошо играла. – поворачивается она к Светлане Пак, и та от неожиданности едва нож не роняет.

– Спасибо. – говорит девушка: – но я вроде ничего такого и не сделала. И передач у меня голевых не так много, а атаковать я и вовсе не атаковала ни разу.

– Пф. Как закончите – айда к бассейну. – говорит Лиля: – а то сейчас там Железяка взорвется. И… Валя! А ты куда пропала?

– Я⁈ Никуда не пропала! – появившаяся на дорожке Валя Федосеева отводит глаза в сторону и чешет в затылке.

– Морда лица красная, дышит тяжело. – констатирует факты Наташа Маркова и встает на цыпочки, чтобы разглядеть мужчину за спиной у Вали: – а наш уважаемый Гарик и вовсе дар речи потерял. И что же там произошло в тишине домика, что вы…

– Мы напитки принесли! – перебивает ее Валя: – вот. И у… Гарика есть еще две сумки. И… и вообще, а что тут Каримовские делают⁈

– Ты мне тему разговора не переводи, Федосеева… – мурлычет Наташа, уперев руки в бока: – чует мое девичье сердце что не все ладно в Датском Королевстве. А ты нам ничего не хочешь сказать, Игорь-Гарик с завода имени Чкалова, а?

– Чего я-то сразу… – Гарик краснеет и ставит ящики с напитками у стола: – я же… ну и не говорил ничего. И… вот.

– Оратор. – кивает Наташа: – сразу видно, что оратор. Прямо музыка для ушей. Настоящий мужчина, а не эти два… – она кивает на Виктора с Николаем: – которые мед в уши льют ушатами. Вот он – мужик! Пошел с Валей за напитками и… пропал на полчаса. Учитесь, пионэры, полчаса с Валей!

– Да ну тебя… стрекоза. – машет рукой-лопатой Гарик: – я если что и жениться готов. Я парень честный.

– Вот тебе раз. – моргает Наташа: – Валь тебе предложение только что сделали!

– Гарик, заткнись и пошли за мной. – говорит Валя: – там еще… сумка осталась. С напитками. А ты Маркова – усохни вообще, а то я Маслову на тебя натравлю с ее «голландским штурвалом».

– Это был мой штурвал! – кричит Наташа им вслед: – мой! – она поворачивается к стоящим у стола и разводит руками: – все переврут.

– Весело у вас тут. – говорит Каримова, одним движением ножа сметая нарезанную морковку в эмалированный таз.

– Девчата! – кричит Лилька в сторону бассейна: – наша Валька замуж выходит!

Глава 14

Глава 14

Вечернее солнце окрасило мраморный фасад базы отдыха «Ташкентский коммунист» в медово-розовые тона. Над садами плыл густой аромат абрикосовых деревьев, смешиваясь с запахом хлорки от бассейна и дымком от остывающих мангалов.

У кромки воды, на белых шезлонгах, лежали несколько девушек, всё ещё в купальниках, с влажными волосами, наслаждаясь редкой возможностью просто ничего не делать. Не бежать, не прыгать, не бороться за победу. Просто лежать, подставив лицо последним тёплым лучам солнца.

– Лилька, лови! – раздался смех, и по водной глади полетели брызги. Две девушки всё ещё веселились на мелкой части бассейна, не в силах оторваться от прохлады после знойного дня. Их голоса эхом отскакивали от кафельных стен, сливаясь с щебетанием воробьёв в кронах деревьев.

На широком столе под беседкой высилась гора арбузных долек – алых, переспелых, сочащихся сладким соком. Валя вгрызлась в очередной ломоть, и сок потёк по подбородку. Она смахнула его тыльной стороной ладони и прикрыла глаза от удовольствия. Откинулась на спинку шезлонга и потянулась.

– Жить хорошо. – сказала она в пространство.

– А хорошо жить – еще лучше. – откликнулась неугомонная Алена Маслова с соседнего шезлонга: – Валька, ну колись – было что-то? И чего вообще? И… ты серьезно замуж собралась⁈

– Отстань ты от нее. – вмешалась в разговор Наташа Маркова, которая собирала пустые тарелки со стола: – не видишь – хорошо человеку. Лицо вон как у кошки, которая сметаны объелась, значит все было. Гарик отсюда свалил в туман с огорченной мордой, значит продолжения не будет.

– Да? А почему? Если понравилось? – Аленка наклоняется к Вале, опираясь локтем и грудью на подлокотник шезлонга: – так-то он здоровый и плечи – во! Взяла бы его к себе домой, ну или там письма друг другу писали бы, а потом он бы на Комбинат перевелся, жили бы в одном городе. А там и свадьбу… я на свадьбах всегда слезы лью! Вон, Николай с Маринкой собираются свадьбу делать, в конце октября.

– А на мой взгляд не пара они… – задумчиво сказала Надя Воронина, отрываясь от арбузной дольки. Все переглянулись и уставились на нее, и она чуть не подавилась: – чего⁈ Я конечно не из вашей команды, но я же не слепая. У вашей Вали вон какая стать, а кто такой этот Гарик? Слесарь с завода. Валентина, наверное, уже мастер спорта СССР международного класса…

– Нет. – отвечает Валя: – пока просто мастер спорта. Мы ж в области раньше играли.

– Да какая разница. – пожимает плечами Надя: – вы вон как вверх идете. Если нас в домашнем матче выиграли, значит Ленинграду и Риге приготовиться. Вынесете их в одну калитку, выйдете в финал, а там и высшая лига – если Федерация разрешит. Не разрешит – значит на следующий год. Команда, которая первое место в лиге заняла – получает право на переход в высшую.

– А чего вы до сих пор в первой лиге? – задает вопрос Маслова: – про вас же говорят, что «убийцы новичков», что всех выметаете из первой лиги и постоянно в финал выходите. Вы, «ТТУ» из Ленинграда и «Радиотехник» из Риги.

Надя помолчала, крутя в руках арбузную корку. Потом вздохнула и откинулась на спинку шезлонга, поморщилась при этом движении.

– Все тело болит, – сказала она, бросив взгляд в сторону бассейна: – и чем вы вашу Железнову кормите что она так лупит? Ей бы в бокс, а не в волейбол. Ну или в регби какое… а что до твоего вопроса, то… Попасть в высшую лигу и удержаться в ней – это две большие разницы, как говорят в Одессе. Мы вот три раза туда выходили. И три раза вылетали обратно. Понимаете, там совсем другой уровень. Там не прощают ошибок.

– Ну и что? – не унималась Алёнка. – Играть надо лучше.

– Легко сказать, – усмехнулась Надя: – это вы нас «убийцами новичков» называете. Так там есть команды, которые настоящие «убийцы новичков». Вот «Спартак» из Ленинграда – те вообще зверюги. У них связующая Людмила Булдакова – золотые руки. Может дать пас так, что нападающая с закрытыми глазами попадёт. Комбинации у них такие, что не разберёшь – откуда мяч прилетел. Пока думаешь, уже два очка проиграла. Они новичка так раскатают, что мало не покажется. Счёт 25:3, 25:2, позорный счет, хорошо хоть не всухую. – она помотала головой, отгоняя воспоминания: – так что мы с вами теперь в одной лодке. Правда на следующий год уже.

Алена Маслова приподнялась на локте, оперев его на подлокотник шезлонга: – А ещё кто есть?

– «Буревестник» из Одессы, – продолжила Надя, глядя в темнеющее небо. – Те хитрые до невозможности. Южная школа, понимаешь. Обманут так, что сама не поймёшь, как мяч мимо пролетел. И психологически давят – шуточки там всякие, подколы. Выведут из себя, и всё – играешь на эмоциях, а они спокойно набирают очки.

– Ещё «Динамо», Москва, – раздался голос. Девушки обернулись. К бассейну подошла Гульнара Каримова, она была в белой блузке с закатанными рукавами, расстегнутой на груди на три пуговицы. Впрочем, внизу была все та же юбка-карандаш строгого офисного кроя, черные же туфли и чулки телесного цвета. Капитан команды ташкентского «Автомобилиста» оставалась такой же строгой и неприступной, как и всегда.

– Да! – оживляется Надя: – Точно! Это вообще легенда. Там девчонки как из конвейера – одна ушла, другая пришла, а уровень тот же. Школа у них поставлена. И не любят они новичков. Считают, что в высшей лиге делать нечего тем, кто место занимает. Так что играют жёстко, на вылет сразу.

– Вы хороши. – признается Каримова, садясь на краешек пустого шезлонга: – правда анархия у вас в команде цветет и пахнет, но хороши. Ваша Босоножка и Железнова – уже на уровне высшей лиги, хотя даже там таких нечасто увидишь. Однако у вас школы нет, нет последовательности. Вы на таланте некоторых игроков и на тренере своем выезжаете. Этого маловато для высшей лиги.

– Третий раз. – кивает Надя Воронина: – третий раз мы оттуда вылетаем по итогу сезона.

– А правила какие? – спросила Валя. – По вылету?

– Просто, – Надя отложила корку и вытерла руки о полотенце. – В высшей лиге двенадцать команд. По итогам сезона три последних места – вылет в первую лигу. Без вариантов. И не важно, сколько у тебя было травм, какие обстоятельства. Заняла десятое место – до свидания, приходи в следующем году, если сможешь снова выбраться.

– Мы в прошлом году одиннадцатыми были, – тихо добавила она. – Играли последний матч с «Динамо» из Москвы. Нужно было выиграть, чтобы остаться. Проиграли в пяти партиях. Счёт в решающей – 17:15. Две ошибки на подаче – и всё. Год в высшей лиге, а вылетели.

Воцарилось молчание. Только журчал рядом фонтан, да в деревьях неподалеку запела какая-то птичка.

– Зато теперь знаем, чего ждать, – нарушила тишину Алёнка. – Значит, надо так готовиться, чтобы этих «убийц» самим убить.

– Вот это правильно, – кивнула Каримова: – У вас, кстати, есть шанс. Команда молодая, злая, голодная. А самое главное – тренер у вас толковый. Знает, что делает. Если он решит, что вы готовы к высшей лиге, значит готовы. Но сперва вы «ТТУ» и «Радиотехник» должны одолеть. Рига и Ленинград… даже и не знаю то ли злиться на вас за то, что нас с турнира вышибли, то ли радоваться, что в этом году мы с ними не встретимся.

Валя снова легла на шезлонг, закинув руки за голову. Где-то над беседкой зажглись первые лампочки гирлянды, окрасив лица девушек мягким жёлтым светом.

– Лично я рада что этих белобрысых дылд не увижу. – говорит Надя Воронина: – если подумать так они меня больше бесят чем ленинградские. Еще и разговаривают свысока, через губу…

– В самом деле, о высшей лиге говорим, а сами только начали в первой лиге играть. – говорит Наташа Маркова: – я сейчас буду, тарелки унесу только. А потом Витька речь толкнет.

– Ух ты! – подбирается Алена Маслова: – будет опять очередь на доступ к телу расписывать? Чур я первая!

– Завались, Вазелинчик. – подает голос Маша Волокитина, которая лежит в дальнем шезлонге, закрыв лицо журналом «Советский Спорт»: – сейчас гости и правда подумают, что у нас тут свальный грех, Содом и Гоморра, и вообще выигрываем мы только потому, что оргии по ночам устраиваем.

– А что – не потому? – озадаченно моргает Алена: – значит мы оргии просто так устраиваем? Не ради победы? А… зачем тогда?

Маша убирает «Советский Спорт» с лица и приподнимается на локте, смотрит на Алену серьезным взглядом.

– Из-за таких как ты, – говорит она: – у нас теперь репутация ни к черту. Достали все уже про «особые тренировки» спрашивать. – девушка переводит взгляд на Каримову и Воронову: – вы ее не слушайте. Врет она как дышит. Никаких особых отношений у нас с тренером нет. Все как у всех в командах, только вот почему-то некоторым особам видимо весело слухи всякие распространять… а другие эту ситуацию еще и усугубляют. Хлебом их не корми, дай гусей подразнить. Мы теперь не областная команда, Маслова. Все серьезно. Хватит глупости говорить.

– Ой, точно. – Алена зажимает себе рот и говорит из-под ладоней: – мне же сказали никому про оргии не рассказывать. Это секрет. Нет никаких оргий. Скажи, Валя?

– Нету. – кивает Валентина: – и не было никогда. Только меня все никак не запишут, если кто и должен сегодня первым быть так это я.

– Нечестно! Ты вон Гарика сама спровадила! У тебя вон какая возможность была! Тебе замуж предлагали!

– Да женатый он, отстань уже, Маслова. – отмахивается Валентина.

– Как женатый⁈

– Так женатый. – Федосеева пожимает могучими плечами: – сразу сказал, не стал скрывать, молодец. Так что никаких обязательств.

– Но… а почему он тогда жениться предлагал⁈

– Говорит разведется. Но мне такое не нужно. – машет рукой Валя: – и вообще, что за внимание к моей личной жизни? У меня ее и нет вовсе, все для команды.

– Неет, Валь, вот вернемся домой я тебе точно мужика найду! – говорит Алена: – ты же красотка. Большая красотка. Я бы сказала – огромная красотка.

– Щас как дам.

– Ой, ну ладно тебе.

– И все-таки. – говорит Надя Воронова: – мне-то можете рассказать про «особые тренировки» и «гормональную настройку на игру». Как это у вас происходит? И кто участвует? Один тренер или эти мальчики, которые вокруг вашей Бешеной крутятся?

– Классная погоняла. – кивает Алена: – Бешеная. Лучше, чем Железяка. А про оргии я же сказала уже что нет никаких оргий. И не было никогда. У нас в команде все строго и по-пуритански. Никакого секса. Только вон, Маркова однажды Холодкова под лестницей…

– Аленка! Сто лет этому «голландскому штурвалу»! – всплескивает руками Наташа Маркова: – ты какая злопамятная! И я не знала, что ты с Холодком ходишь тогда!

– Что я должна была на лбу написать⁈

– Как-то не верится… – говорит Надя Воронова: – вы конечно все отрицаете, но как-то… уж слишком рьяно…

– Как сидится? Арбуз еще остался? – к ним подбегает мокрая Лиля Бергштейн и шарит взглядом по остаткам на столе: – ага! Вот!

– Эм… Лиля? – подает голос Надя. Та – вопросительно смотрит на нее, одновременно засовывая в рот дольку арбуза.

– Мгм?

– Слушай, у меня тут вопрос. – говорит Надя: – извини что я тебя… ну, чуть не ударила.

– Нет тебе прощения, собака! Молись! Сейчас я тебе!

– Арина! Стой! Да хватит тебе уже! Матч прошел, чего ты бесишься⁈

– Она Лильку хотела ударить!

– Господи, да успокойся ты уже! Ты и сама в первый раз Лильке по лицу…

– Это другое! Пусть молится, тварь!

– Железнова, успокойся! Валя, пожалуйста…

– Как скажешь капитан… – все проследили взглядом как Валя Федосеева неторопливо удалилась в сторону главного корпуса унося с собой под мышкой брыкающуюся и плюющуюся Арину Железнову, «гения грядущих поколений волейбола».

– Какая она… горячая… – осторожно говорит Надя: – и где вы такую нашли…

– Подарили. – фыркает Маслова: – Сабина Казиева из «Крыльев Советов» с ней справиться не могла, вот и задарила. Как там – на тебе боже, что нам негоже. Но бьет она как из пушки.

– Это… да. – Надя потрогала наливающиеся синяки на предплечье: – бьет как из пушки, точно. Надеюсь, в следующем году с вами не встретимся… по крайней мере в первом же матче.

– Арина хорошая девчонка. – говорит Лиля, наконец справившись с арбузной долькой: – но грустная. А играет просто как богиня! Видели, как она – раз! Она мне с первого раза понравилась!

– С первого раза она тебе в лицо мячом засандалила. – напоминает ей Алена Маслова: – не гони, Бергштейн. Ты же ее чуть не закопала там же на площадке. Даже майку либеро сняла чтобы иметь возможность по ней бить. Хорошо, что в товарищеском матче такое прокатило.