Текст книги "Тайра. Путешествие на Запад (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Погоди. – вытягивает руку вперед Белая Смерть: – так ты все это затеяла, чтобы я от кочевников отстала⁈ Да я и не приставала к ним! Пусть творят что хотят!

– Вот и отлично. – кивает головой Тайра: – вот и прекрасно. Значит договорились. Мне нужен будет какой-нибудь знак с твоего тела, эти кочевники мне на слово не поверят.

– Ты дура. – заявляет Белая Смерть и качает головой: – какая я к черту Белая Смерть! Я – Лоа Ти! Капитан Имперских Амазонок! Я – щит и мечи Императора! Идиотка!

– Ты одета в белое и умеешь убивать. – указывает на очевидное Тайра: – и несешь на плече мертвое тело.

– А ты вообще разыскиваемая преступница на территории Империи, если то, что про себя рассказала – правда. – садится на песок бывшая Белая Смерть и качает головой: – Святая Александра, вот откуда на мою голову…

– Так ты представитель властей Империи. Вот оно что. – кивает головой Тайра: – неожиданный поворот. И что, теперь ты меня арестуешь? Мне некогда, мне настоящую Белую Смерть искать надо. Обещаю, что потом вернусь и отсижу необходимое время в заключении.

– Надо бы, конечно. – ее соперница выкапывает из песка какую-то плоскую тварь и некоторое время смотрит на нее. Ее рука хватает пустое пространство над ножнами, и она лишь раздраженно цыкает.

– Ты! У тебя нож есть? – спрашивает она у Тайры: – мне нужно ракушечника поменять, вместо того, что ты ногой разбила. Давай сюда нож и я не стану предъявлять обвинения в нападении на должностное лицо при исполнении.

– Это была самооборона. Ты первая напала. – напоминает Тайра, извлекая свой нож: – кроме того, мы сейчас не на территории Империи, а Бано-ага признал меня своей наложницей, так что технически я являюсь кочевницей, так сказать дитя Вольного Народа Степей.

– Признал наложницей?

– Ну… ээ… приглашал. – признается Тайра, передавая нож рукоятью вперед: – но это же считается!

– Странная ты. Но дерешься хорошо. – признает Лоа Ти: – сейчас, одену ракушечника и поговорим, а то у меня уже глотку огнем дерет.

Глава 21

Глава 21

– Кочевники оправили? Так ты у нас эмиссар Вольного Народа? Ну надо же. – качает головой Лоа, взваливая тело Найры на плечо: – давай тогда так – ты помогаешь мне найти беглеца, а я ходатайствую в Империи о амнистии.

– Амнистии? – странная чужачка в облегающем черном комбинезоне (ей должно быть жарко в одежде с таким цветом) только глазами моргнула: – да она мне и не нужна сильно. В селение я все равно вернуться не смогу. – она явно погрустнела: – меня за старого Ларса никогда не простят. А этому ученому все равно на Запад нужно. Там загадки древних, мистические руины и какие-то вакханки, которые ему очень нравятся. Я не совсем поняла кто это такие, но, судя по всему, они очень легко одеваются и чрезвычайно дружелюбны.

– Вакханки? Это женщины, которые торгуют своим телом на юге. Конечно, они дружелюбны. – хмыкает Лоа: – профессия такая. Не будешь дружелюбной – не будет денег. А твой ученый друг изрядный развратник.

– Он-то? Вряд ли. – пожимает плечами чужачка: – он даже на меня не смотрит, все время глаза в сторону отводит.

– Ну если ты все время в этом черном обтягивающем и непристойном наряде ходишь, то неудивительно. – Лоа поправляет Найру на плече: – впрочем не об этом речь. Ты же вдоль следа идешь, верно? Так пошли вместе. Тут недалеко. Я бы тебе даже место в Корпусе Амазонок предложила, твои боевые навыки на очень высоком уровне, а ведь ты даже Словами не пользуешься.

– Возражений у меня нет. – говорит Тайра: – вот только у меня времени мало, а ты медленно идешь. Дай мне сюда твою ношу, так быстрей будет. И чего ты ее тут не оставишь? Она же мертва.

– Ничего ты не понимаешь, Тайра из селения на краю Ойкумены, – вздыхает Лоа Ти: – вот потому-то я тебе тело Найры и не доверю. Она – мой боевой товарищ. И точка. Имперские Амазонки не оставляют своих ни на поле боя, ни в веселой пирушке. Нигде.

– Вот как? – чужачка смерила ее взглядом, быстро шагнула к ней и… подхватила на руки! Вместе с Найрой!

– Ты… ты чего⁈ – вскрикивает Лоа, судорожно удерживая тело Найры: – тяжело же! Спину порвешь!

– Я самая сильная Охотница за Тварей в селении. – отзывается чужачка и прибавляет шаг, начиная бежать, ее голос на удивление – остается ровным и спокойным: – не дергайся, баланс смещается.

– Да ты… – Лоа только глаза закатила. Да черт с ней, с чужачкой, она просто выскочка, которая не умеет рассчитывать свои силы. Откусила больше, чем сможет проглотить, ладно она, Лоа Ти тело своей заместительницы несла, но она же под Словом Усиления была! А тут – вес в два раза больше, еще и проблемы с балансом… да еще и бегом! Никто не сможет так бежать долго. Никто не сможет так пробежать хотя бы сто шагов. Так что, вместо того, чтобы начать возмущаться вслух, Лоа только поудобнее устроилась, позволив чужачке перекинуть ее через плечо. Тело Найры та перекинула на другое плечо, но с уважением, мягко, подхватив как следует. Что же… она, Лоа Ти, просто позволит этой выскочке выдохнуться. Тем более что бежать по песку, когда ноги увязают чуть ли не по щиколотку, боясь каких-то подземных червей… нет, она выдохнется очень и очень быстро, а амазонка только посмеется над этой странной чужачкой.

– Вот что скажи, – говорит Лоа, пытаясь перевернуться, чтобы не биться головой о спину, еще и сотрясение будет, пусть и недалеко ее так пронесут, но висеть вот так, словно одеяло, перекинутое через плечо, да еще когда рядом точно также трясется голова Найры и ее длинные волосы, испачканные в крови… может и в самом деле надо было ее оставить? Закопала бы в песок, а потом, когда назад возвращалась – выкопала? Что за глупая гордость амазонки, не оставляем своих на поле боя и в пирушку… так не бой же. И не пирушка. И не оставляет она никого, вернулась бы… а если не вернулась, сама бы сгинула – так в этом случае ни она ни Найра подобающего захоронения и почетного караула из двенадцати гвардейцев в золоте и пурпуре не получили бы. Раньше мысль нести с собой тело Найры казалась совершенно логичной, но вот сейчас, когда она вместе с ней болтается на плече у чужачки… словно бесполезный балласт.

– Чего тебе? – спрашивает чужачка, не сбавляя ходу, голос у нее ровный и спокойный, как будто и не бежит по песчаным дюнам Пустошей, все-таки сильные эти Дети Вольного Народа… ах, да она из селений на краю Ойкумены, у них там все по-другому. Лоа глядит вниз и видит, что песок пустошей поменял цвет, стал белесым, начал хрустеть под ногами.

– Дай сесть нормально. – отвечает Лоа, но в этот момент чужачка резко замедляет ход, едва поднявшись на вершину очередной дюны. Останавливается.

Ну вот, думает Лоа, ненадолго хватило твоей варварской дури, два бархана преодолела и спеклась, мышцы сейчас поди огнем горят, ноги трясутся, задавака нашлась. Да та же Найра в беге по барханам чужачке фору даст… дала бы.

– Что это такое? – спрашивает чужачка и Лоа скатывается с ее плеча. Едва удерживается от ехидного комментария «это усталость, детка» или там «а что, у кочевников молочная кислота по-другому накапливается?». Удерживается, потому что видит, что именно остановило бег этой странной чужачки в черном. Перед ними расстилался синевато-бурый океан. До самого горизонта. А начинался он прямо у их ног. Лоа наклоняется и притрагивается к странной растительности, которая покрывает всю долину. Оглядывается назад. Так и есть, в песке отсутствуют воронки, оставляемые ракушечниками. Наверное, здешняя атмосфера слишком ядовита даже для них.

– Хотела спросить тебя. – говорит Лоа, выпрямляясь: – у тебя в груди не жжет? Боль, головокружение, помутнение сознания? В горле не першит?

– Нет. – отвечает чужачка, аккуратно кладет тело Найры на землю, поправляет ей руки, так, чтобы были сложены на груди. Наклоняется над сине-бурой травой, срывает стебелек и растирает в ладони. Подносит к лицу и нюхает.

– Никогда таких не видела. – говорит она: – а уж я в растениях разбираюсь. И пахнет странно. Скажи, Лоа, а вот эта штуковина у тебя на лице – она тебе дышать помогает?

– Ну да. Слишком тут ядовитая атмосфера. Яд идет из центра Пустошей. Значит из этого места. – Лоа прикладывает руку ко лбу, вглядываясь вдаль: – в центре долины какая-то скала. Или гора? Что-то возвышается над сине-бурым морем травы с мясистыми толстыми листьями…

– И как ты не страдаешь от этого яда? – спрашивает Лоа: – любой нормальный человек загнулся бы давно.

– Я – Охотница на Тварей. – коротко отвечает чужачка, так, словно это все объясняет.

– Знаешь, я понимаю, что ты думаешь, будто все объяснила, – мягко начинает Лоа, разминая плечи: – но на самом деле – нет. Мне ничего непонятно. Ты явно какой-то мутант. Это тебя надо Белой Смертью тут называть… о! Кстати. – она наклоняется и подбирает какой-то белый предмет, лежавший прямо под ее ногой: – видишь?

– Кость.

– Именно. А вот еще. И… еще. И… черт, да сколько их тут⁈

– Это все состоит из костей. Мы стоим на костях, просто уже старых и измельченных. – чужачка складывает руки на груди: – потому тебе не достать своих существ для фильтрования воздуха. На сколько тебе хватает одного?

– Часа на четыре точно. – заверяет ее Лоа, вовсе не испытывая такой уверенности. Но отступать сейчас глупо. Она переводит взгляд на белый вал, окружающий долину по периметру. Подумать только, это все кости.

– Настоящая Белая Смерть это не человек. – задумчиво говорит чужачка: – кочевников гонит из Пустошей неведомая сила, отравляющая воздух. Эти сине-бурые растения – это они источник яда в атмосфере. Все живое в радиусе двадцати кликов – отравлено. Сезонные ветра изменились и яд стал распространятся на восток, прямо на кочевые пути Вольного Народа. Яд отравляет пастбища, убивает животных и людей, вызывает у выживших галлюцинации.

– А ты чертовски прозорлива. Атмосфера отравлено и все вокруг умирает, ну да. И как я не заметила? – Лоа добавила в свой голос сарказма и обвела рукой белый вал из высохших остатков костей сотен тысяч, а то и миллионов когда-то бывших живыми существ.

– Возможно ты была слишком отвлечена созерцанием моей спины. – ответила чужачка: – мне всегда говорили, что спина у меня очень красивая.

– Да не спина это! Тебе про… – Лоа, вспыхивает и стискивает кулаки. Чертова чужачка почему-то раздражала неимоверно. Слишком невозмутимая, слишком сильная, слишком совершенная, чтобы существовать. И она, Лоа Ти, может поспорить на годовое жалование амазонки, что кто бы не говорил этой чужачке комплименты про ее красивую спину – вовсе не спину имел в виду!

– В любом случае, тебе, наверное, лучше будет остаться тут. – говорит чужачка: – след пропал. А то и отправиться назад. Потому что под костями не видно песка, а под растениями не видно ракушечников.

– Черта с два я назад уйду. – говорит Лоа: – я иду туда. А ты можешь делать что хочешь.

– Интересно. – чужачка скашивает глаза на нее: – в этом нет смысла.

– Вот что, давай ты Найру понесешь, а я сама пойду, – предлагает Лоа: – за меня не беспокойся.

– Странная ты. – заключает чужачка, легко поднимает тело Найры и шагает вперед: – не отставай.

– Это я странная⁈ Я⁈ – ускоряется вслед за ней Лоа: – ты себя со стороны видела? И костюм этот черный!

– Это не костюм. Это Перчатка. И она пытается меня съесть. – отвечает странная чужачка: – я с ней только сегодня познакомилась. Кстати, не знаешь, кто именно Тварь по дороге сюда убил? Здоровенная такая, даже заряды все на месте и Ядро. Кто будет Тварь убивать, а Ядро оставлять?

– Другая Тварь? Не знаю. – Лоа потерла подбородок, унимая зуд в месте прикрепления ракушечника к коже лица: – какая разница. На нас по дороге летающая тварь напала. С дротиками. Стой! Эта штуковина собирается тебя съесть⁈

– А. Летатель с дротиками. Я такую убила. Очень неприятная штуковина. Тоже Тварь, кстати.

– Что⁈ Как ты ее убила?

– Камнем. – пожала плечами странная чужачка: – как еще. Она ж высоко летает.

– Камнем⁈ С земли⁈

– Ну да. – чужачка даже повернулась к ней, опять обращаясь так, словно она – ребенок, не понимающий очевидного: – я же летать не умею. Подобрала камень и швырнула. Пришлось поправку на ветер и искажение горячего воздуха сделать, плюс эффект Кориолиса учесть… ну и там по мелочи.

– И ты говоришь, что я странная. Ты убила эксквирля камнем! Словно пичугу в саду! Носишься как будто усталости не знаешь! Дерешься без Слов Усиления наравне со мной! Отрава в воздухе тебя не берет! Ты вообще человек?

– Во-первых не наравне. Я тебя победила. – указывает на очевидный факт чужачка, заставляя Лоа скрипнуть зубами: – а во-вторых отрава в воздухе меня не берет, потому что я не дышу так как ты. В этом воздухе слишком много кислорода, в больших количествах он приобретает свойства яда. Надо дышать меньше.

– И как это возможно вообще⁈

– Просто дыши на одну пятую от обычного объема, – поясняет чужачка: – или на двадцать процентов, если тебе так легче.

– Ничего простого тут нет! Никто не может дышать в одну пятую!

– Я же говорю – если легче, то дыши в двадцать процентов.

–… ты ненормальная. – качает головой Лоа: – ты чертово чудовище. Тебя надо в Столицу притащить и в музее показывать, как диковинку. Еще и… а ты уверена, что эта штуковина тебя не съест?

– Что? – девушка в черном поднимает руку и проверяет как она сгибается, крутит ей в воздухе.

– Да все нормально. – отвечает она наконец: – двигательные функции не утрачены, Перчатка вообще только до шеи растянулась, наверное, больше не может. Обидно.

– Обидно⁈ – Лоа идет вслед за чужачкой, мясистые стебли сине-бурых растений становятся уже выше пояса, приходится раздвигать их в стороны. Словно южные джунгли, думает она, только странного сине-бурого цвета.

– Она столько сил истратила. – поясняет чужачка: – старалась. В дикой природе если промахнулся и не поел – считай уменьшил свои шансы на выживание. Чем бы ее покормить еще. Будет обидно, если помрет на мне.

– Ты с ума сошла?

– А что? Она удобная. Потом – ты меня ножом ударила, а она удар на себя приняла. Никаких повреждения. Ногам удобнее, кстати. Пружинит при ходьбе. И еще… – чужачка повела плечами: – нигде движения не стесняет.

– Да она тебя так облегает, что каждый твой изгиб видно! На это сверху надо еще одежду накидывать! Ты что, совсем голая под ней⁈

– Старый Ларс говорит, что голый – он как животное, одежда нас от зверей отличает. – поднимает палец вверх чужачка, не прекращая идти вперед и Лоа приходится ускорить шаг сквозь все эти сине-бурые листья и ветви, которые уже выше их голов.

– А он это сказал до того, как ты его убила или после? – ядовито уточняет Лоа.

– До, конечно. После он уже ничего не говорил. Мертвые не разговаривают. – откликается чужачка и Лоа некоторое время только зубы стискивает, не понимая, что это – сарказм такой или эта странная всерьез ей все объясняет. Мертвые не разговаривают. Будто она сама этого не знает. Еще как знает. Иначе она бы давно уже с Найрой поговорила бы. Объяснила все, и что обиды не держит, даже если Беатрис ее послала, ну и правильно сделала. Вот, время показало, что командир из нее так себе вышел. Амазонку из отряда, сестру по оружию – потеряла, миссию провалила, сейчас вот на одном упрямстве куда-то идет с какой-то странной чужачкой, которая, если вдуматься, так и не человек вовсе. Богиня? Ну нет, в такую богиню Лоа Ти не готова поверить. Где благость и святость, разлитая в воздухе и почему она ногами идет, а не летит по воздуху? Демон-ракшас? Вот в это можно было бы поверить, но демоны с людьми не разговаривают. Кроме того, человеческая плоть их с ума сводит, давно бы накинулась. Тварь? Про такое Лоа никогда не слышала, Тварей всегда издалека видно, не похожи они на людей. Значит все-таки человек, просто очень необычный. Люди – они всякие бывают, вон в Императорском Дворце она своими глазами видела, как Сол Дэв, генерал гвардии – одним пальцем двуручную секиру из прочнейшей стали сломал. Бывает и такое, и никто генерала Сола в том, что демон или бог – не подозревает. Вот и тут, просто сильная девушка, бывает. Варвары с окраины Ойкумены, у них там выживают только те, кто смог себя показать, кто все остальных поубивал… а эта может. Еще как может. Лоа мысленно прикинула свои шансы против чужачки, при полном боевом, да еще со всеми Словами, как по канону положено – и Усилением, и Ускорением, и Регенерацией, Восстановлением, Каменной Кожей, Лезвием Ветра и прочим… все равно получалось не очень. Хорошо, что они дальше драться не стали. Она едва не ткнулась в спину остановившейся чужачки. Опять. Осторожно выглянула из-за ее плеча.

Растения снова становились ниже, они как будто вышли на прогалину. Прямо над ними возвышалась громадина и сперва Лоа испугалась что это – Тварь. Потому что как у всех Тварей, громадина отливала серо-стальным цветом, такими же углами и скруглениями, чем-то неуловимо похожим, родственным всем Тварям веяло от этой непонятной штуковины. Но она была слишком огромная, ее едва можно было охватить взглядом и при этом – она все еще была далеко от них. Что это?

– Там, наверху. – чужачка ткнула пальцем в возвышавшуюся громадину: – смотри. Надпись.

– Надпись? Не вижу. – призналась Лоа, тщетно вглядываясь в громадину: – не вижу. А что написано?

– Написано – «АНДРОМЕДА XSS 107/74502» – отвечает чужачка: – странно.

– Что такое Андромеда? – задается вопросом Лоа: – чертовщина какая-то. – она бросает быстрый взгляд на свисающую со спины чужачки Найру. Показалось, наверное. Найра же мертвая. Или она и вправду только что моргнула?

Глава 22

Глава 22

Ее звали Алескандра. Александра Бейл. Девушка, которая родилась с серебряной ложкой во рту. Нет, пожалуй, даже с золотой. В самом начале он не знал о ней ничего. Да и к чему ему знать? Он – всего лишь техник пятого ранга на «Андромеде», практически никто и звать никак. Если бы она однажды спустилась на нижние палубы и встретила в тесноте служебных коридорах его – ей пришлось бы прищурится, чтобы прочитать его имя и должность на засаленной нашивке, что прикреплена к мятому комбинезону. И если бы она прищурилась, а может даже подошла бы поближе… Но Александра никогда не спустилась бы на нижнюю палубу «Андромеды», она обитала там, наверху, где есть огромный бассейн, оранжерея, больше похожая на ботанический сад, концертный зал, кинотеатр, танцевальный подиум и прочее. Даже коридоры на верхних палубах были иные – не узкие служебные проходы, вдоль стен которых змеились уложенные рядами кабеля, а под потолком мигали редкие лампы освещения. Для того, чтобы разминутся в таком коридоре – одному приходилось прижиматься к стенке. Наверху же каждый коридор был просторен, светел, а потолок находится метрах в пяти над головой, даруя ощущение свободы.

И конечно, Александра Бейл никогда не спустилась бы на нижние палубы, в технические коридоры по которым ползали специалисты вроде него. Потому что он был техник пятого ранга, приписанный к «Андромеде», а Александра была внучкой самого Феникса Бейла, «Золотого Провидца», одного из самых богатых и влиятельных людей в обитаемой Галактике. Которому и принадлежала «Андромеда». Расстояние между Александрой и техником пятого ранга – физически было небольшим. Где-то метров триста. Он – в своих переходах, обслуживая механизмы нижней палубы, а она – в своих апартаментах, играя на пианино, развлекаясь с андроидами или купаясь в бассейне. Но социально… они как будто в разных вселенных находились.

И у него никогда, даже за тысячу лет в голове бы не возникла мысль о том, чтобы взглянуть на нее по-другому. Она была где-то там, наверху, там, куда он боялся даже поднять взгляд. Люди, у которых столько денег – перестают быть людьми. Обычными людьми. Их желания изменяют мир, искажают ткань реальности. Вот захотел Феникс Бейл отправится колонизировать никому не известную планету в Тау Кита – да пожалуйста. Купил «Андромеду», оснастил всем необходимым и в конце концов – нанял экипаж. Богатые люди управляют миром. Но даже богатые люди не могут предусмотреть все.

Он откинул голову назад и рассмеялся. Попытался рассмеяться, но вышло не очень – хрипло и ненатурально.

– Вот такая история, Александра. – сказал он, не поворачивая головы: – остались только мы с тобой. Вдвоем. Корабль совершил вынужденную посадку, но чертовы метеориты пробили комбашню, раздолбали к черту все жилые помещения и даже вырвали отсек с капсулами гибернации. Тебе повезло, моя дорогая. Командный отсек отстрелило при посадке, наверняка они еще живы и скоро найдут нас. А вот деду твоему не повезло, он же не любил гибернацию, а там взрывная декомпрессия при разгерметизации отсека. Ну да ладно. – он встал, стараясь не тревожить сломанную руку, повернулся к бронированной капсуле гибернации, через прозрачное окошко которой было видно безмятежное лицо спящей девушки.

– Попробую починить хоть что-нибудь. – сказал он: – в конце концов у нас остались машины фон Неймана, последние разработки компании твоего деда. Когда капитан Тэтчер вернется – нужно будет починить хотя бы ретранслятор. Чем черт не шутит… а ты спи пока. – и он ушел, немного прихрамывая на левую ногу.

* * *

– Спишь? – он сел, оперся спиной на бронированную капсулу: – давненько я к тебе не заходил. Как у нас дела? Паршиво у нас дела. Неделю назад нашел спасательную капсулу с экипажем. Нет, автоматика сработала как надо, отстрелила все вовремя, вот только… они уже мертвы были при посадке, понимаешь? Не понимаешь? Откуда тебе понимать, ты же просто внучка миллиардера. Все у тебя всегда было самое лучшее – яхты, автомобили, репетиторы. И даже сейчас… даже сейчас! У тебя, пожалуй, будет лучшая смерть. Ты просто не проснешься. И все. Почему? Я тебе объясню почему! Потому что на всей этой богом забытой планете мы с тобой остались вдвоем! Корабль разбит, половина его в атмосфере сгорела, припасов осталось только те, что на сутки в камбузе были. Кислорода в атмосфере нету вовсе. И самое главное – твой чертов дед! В командной капсуле я нашел судовой журнал, и этот твой чертов дед приказал отклониться от намеченного курса на две звездные системы! Просто поискать! Что это значит⁈ Это значит, что никто не будет искать пропавшую «Анромеду» в этом секторе! Твой проклятый дед! – он вскочил на ноги и приблизил свое лицо к бронестеклу капсулы гибернации: – ты слышишь меня, девчонка? Твой проклятый дед убил нас всех! Я все еще дышу, а ты в гибернации, но будь уверена, он нас убил! Слышишь⁈ – он с силой ударил кулаком по капсуле: – Ты меня слышишь⁈

* * *

– Это снова я. Сколько я тут у тебя не был? Год? Где-то так. – он поскреб ногтем бороду и вздохнул: – извини за прошлый раз. Ты не виновата в том, что твой проклятый дед был самодуром. Но теперь у меня есть компания. Вот, посмотри – это Андра. Андра, поздоровайся с Александрой.

– Здравствуйте, Александра. – говорит Андра.

– Ты уж прости за ее внешний вид… она из элитных андроидов-телохранительниц твоего деда, большинство из них получили повреждения не позволяющие их починить, но из нескольких частей мне удалось собрать ее. Правда пришлось дефрагментацию памяти сделать, хранилищ доступных нет, так что сейчас она как ребенок совсем. – говорит он и снова садится на пол, прислонившись спиной к основанию капсулы. Андра – стоит навытяжку.

– И не надо меня осуждать. – слегка поворачивает голову он: – в конце концов мне все равно поминать на этой проклятой планете, а у твоего деда были очень разнообразные вкусы. Я прекрасно понимаю, что эти андроиды не только охранные функции несли. И ты просто завидуешь, у тебя то небось титьки поменьше. Что? Откуда знаю? Так у тебя на капсуле все написано, все параметры. Молчишь… – он откидывает голову назад.

– Правую руку бы отдал за сигарету. – говорит он: – чертов склад сгорел в атмосфере. Ну да ладно. Чего я зашел то… сегодня я выпустил последнюю из машин фон Неймана твоего деда. Знаешь, что такое машины фон Неймана? Откуда тебе, ты же просто внучка богатого человека. По-хорошему надо бы рвануть рычаг и пробудить тебя… будем Адам и Ева на этой планете… выхода у тебя особенного нет, конкуренции я тут не вижу. Вот только я не совсем дурак и понимаю, что толку от этого никакого. У тебя все еще есть шанс. Что когда-нибудь корабль найдут, а тебя – пробудят. Пусть даже спустя тысячу лет. Или две. Ну, а я… я проведу это время старея и развлекаясь с секс-андроидами твоего деда. Некоторые даже не распакованы…

* * *

– Александра. Есть разговор. – он встал напротив бронестекла капсулы. Помолчал. Достал из кармана вручную скрученную сигарету и закурил ее. Развеял дым рукой.

– Я понимаю, что это сумасшествие. Но… взгляни. Я вырастил табак в твоей оранжерее. Вырастил, высушил и вот пожалуйста. На вкус может и уступает элитным сортам, но ничего лучше я в жизни не пробовал. И… меня как молнией ударило. Мы не сможем починить корабль, документация утеряна, я не знаю, как это делается, пусть даже машин фон Неймана у меня сейчас уже сотня, а было всего четыре. Но я могу терраформировать эту планету! Что? Да знаю, я помолчи! Дай сказать! Погоди, не перебивай! Машины фон Неймана – они же собирают таких же как и они сами, верно? Если подождать достаточное время и дать им собрать побольше… а потом начать засеивать планету семенами, сперва венерианские растения, которые выживут в этой атмосфере, а потом уже – модифицированные сине-бурые водоросли для выработки кислорода… и по моим подсчетам для терраформирования всей планеты потребуется всего-то около сотни лет. Да, я уже умру к тому времени, но ты! У тебя будет возможность выйти из капсулы. И будет запас еды и кислорода. Что? Зачем жить в этом мире одной? Тоже, верно. – он сгорбился и сел.

– Ты права. Какой смысл будить тебя через сотню лет, чтобы ты полюбовалась на мои иссохшие останки и прожила одинокую и несчастную жизнь. – говорит он и гасит сигарету о металлический пол.

– Прошу прощения, но вы уже распорядились о кремации в случае вашей смерти. – раздается мягкий голос: – или вы хотите изменить это распоряжение с тем, чтобы Александра смогла полюбоваться на ваши иссохшие останки?

– Дура ты, хоть и элитный телохранитель. – отзывается он: – вот скажи в чем смысл жизни, жестянка ты несчастная?

– Каждый сам наполняет свою жизнь смыслом. – немедленно отвечает девушка-андроид, стоящая рядом. Он поднимает голову и смотрит на нее.

– Неожиданно.

– Это цитата. Так говорил Феникс Бейл. Создатель.

– Забудь про этого мудака немедленно. И цитаты его забудь. Не хватало еще чтобы этот напыщенный павлин меня поучал. Твоим ртом.

– Как скажете. Забыла.

* * *

– Здравствуй, Александра. Я уже и позабыл как ты ослепительно красива. – сказал он и закашлялся. Девушка-андроид сзади – заботливо поддержала его за плечи.

– Сколько лет прошло… – сказал он, отстраняясь от ее рук: – я даже и счет потерял.

– Пятьдесят два года, один месяц и три дня. – сообщает девушка-андроид, сделав шаг назад.

– Спасибо. Андроиды не ошибаются, а? Интересно, что все вокруг меня остается прежним – корабль, андроиды, и твое лицо за стеклом. Ты как всегда прекрасна, а я уже стар. Раньше у меня еще оставались надежды что нас найдут, но сейчас я совершенно уверен, что и поиски бросили. Пропали без вести в глубинах космоса, вот и весь некролог. Но не переживай, я все придумал. Помнишь в последний раз мы с тобой говорили о смысле жизни? Есть ли он вообще? Зачем люди живут? Здесь, на корабле – не было достаточно ресурсов, чтобы прокормить хотя бы одного человека, потому я и не рванул рычага твоей капсулы. Ты бы не смогла мне помочь, а вероятность смерти обоих – возросла бы. После того, как машины фон Неймана наладили оранжерею, после того как наладили установки для очистки воздуха и смогли получить первые продукты, которые можно было есть – стало ясно, что нас никто не найдет. Смысла поднимать тебя просто чтобы ты умерла вместе со мной не было. Это чисто прагматическое решение.

– Не ври самому себе, Саймон. – улыбается девушка-андроид позади него, и он вздрагивает.

– Что?

– Ты врешь самому себе. Все, что ты сделал за эти годы – ты делал для нее.

– Что ты понимаешь в чувствах, железяка.

– Во-первых я не железная. По большей части это все же органика, просто лучше, чем у тебя. А во-вторых, я уже пятьдесят лет с тобой рядом и знаю тебя как облупленного. Ты любишь ее. Просто рвани рычаг на себя и признайся ей наконец.

– Нет! В этом пустынном мире нет ничего, чтобы привлекло ее внимание!

– Ну… давай посмотрим. Терраформирование идет своим чередом и закончено на двадцать процентов. Растения распространились уже практически по всей планете, атмосфера активно насыщается кислородом. Вы с ней вполне можете быть первыми Адамом и Евой на этой планете.

– Изыди, искусительница! – машет он рукой: – я ценю твою заботу, Тайра, правда. Но… я уже старик. Мне уже восемьдесят лет, а она юная и красивая. Нет. Я не дам ей прозябать на пустынной планете в компании с сумасшедшим стариком и секс-андроидом.

– Мои функции не ограничиваются… – поднимает бровь девушка-андроид.

– Я знаю, знаю, ты многое умеешь. Универсальная. Ты у нас и телохранитель и кухарка и домохозяйка, и инженер, и все такое. Все в одном. Вот только понимания в тебе нет. Железка.

– Я сделана из…

– Помолчи. Заткнись. Ты не понимаешь. Я хочу… подарить ей смысл жизни, понимаешь.

– Не понимаю.

– Вот об этом я и говорю. Просто представь себе, в один прекрасный день дверца этой капсулы откинется, и она откроет глаза. И увидит мир, который прекрасен. Она любит растения и животных и у нее будут растения и животные, растения уже есть, а животными занимаются машины фон Неймана, при небольшой переработке мы сможем сделать их!

– Сделать животных? Это тот твой проект, когда ты пытался респираторы и комбинезоны заставить размножаться?

– Не самый лучший пример, но да. – морщится он: – но не только животных. У меня был план – создать интересный мир! Мир-подарок! В котором есть место и приключениям, и любви и ненависти и дружбе.

– Человеку необходимо общение. Она не сможет…

– Ты будешь ее лучшей подругой. Ты станешь бок о бок с ней и станешь уберегать ее от опасностей и помогать в трудный час. Но ты не станешь изолировать ее от мира и нянчится с ней, она должна сама пройти через испытания. И я запрещаю тебе открывать ей тайну этого мира. Что же касается остального… то в этом мире будут другие обитатели. Люди. Государства. Племена. История их развития, войн и искусства.

– Ты хочешь заставить машины фон Неймана подделать историю?

– Ничего не надо подделывать. Я просто сотру им память и заложу программу саморазвития. Ограничу аналитические возможности и добавлю матрицу эмоций. И… они сами создадут свою историю. Свои Империи. Взлеты и падения. Все здесь – будет настоящим. А она – станет богиней нового мира, мира, который создан для нее в подарок. На самом базовом уровне, в самой прошивке всех существ этого мира будет знание о ней, о том, что никто не может повредить ей. Напугать – да. Доставить трудности, сложности, неприятности – да. Без этого нет приключений, нет развития, нет жизни. Она должна прожить свою жизнь интересно, сражаясь за свои интересы, за тех, кто с ней рядом, исследуя этот мир, радуясь открытиям и грустя над потерями. Но никто из созданных мною существ не посмеет нанести ей вред.