Текст книги "Новая Жизнь 4 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Я оглядываю зал, который сейчас напоминает не то сборище нудистов, не то особняк журнала «Плейбой» перед фотосессией и вздыхаю. Вечер перестает быть томным, господа офицеры, вечер только начинается а я уже ногами в жир по самую шею залез, да еще и крышкой себя придавил. И все сам, зачем мне чужая помощь, при таких вот как я друзьях и врагов не надо.

– Вот если я сейчас тебе скажу, что это случайно – ты же мне не поверишь? – задаю я вопрос и Капибара Момо мотает головой. Ее грудь качается в противоположную сторону – как маятник, уравновешивающий среднее постоянное. Приятное зрелище, знать бы еще как и куда мне после этого прилетит… а прилетит, я прямо чувствую. Такое без последствий не проходит. Это в школе еще можно… в клубе своем.

– Ладно… – вздыхаю я: – давайте бутылочки благословлять, что ли…

После того, как я благословил все бутылочки и даже немного оделся, дабы не смущать Капибару Момо своим на нее стояком – последняя протянула мне пухлый конверт с наличными.

– Это… мы всем коллективом скинулись, вот! – сказала она и зал согласно загудел.

– Спасибо вам за все, Кента-сенсей! – поклонилась в пояс все еще голая Киоко, уже начинающая приобретать синий оттенок: – мы будем вам благодарны!

– Кента-кун! Кента-кун! Обед уже… – на сцену из-за кулис вываливается Шика, оглядывается вокруг и роняет папку из рук.

– Спасибо и вам, менеджер-сан! За то, что поделились Кентой-сенсеем! – кланяется ей Киоко. За ней – Капибара Момо, тоже пока в стиле ню. Неловко видимо было одеваться до конца собрания.

– Что это? – говорит побледневшая Шика: – это что такое?! Кента-кун!

– Это – общение с трудовым коллективом – отвечаю я: – обед уже готов?

Глава 6

Нанагохара Шика

менеджер по обеспечению бесперебойного процесса съемок 10-го сезона шоу «Токийский айдол»

Это был ее первый сезон. То есть, конечно же она и раньше работала на шоу, была помощницей ассистента оператора, выносила все эти корзины с мусором, которые неминуемо остаются после съемок в павильонах, почему-то именно во время съемок в павильонах люди начинают мусорить, разбрасывая пустые банки из-под напитков, бумажные салфетки и прочий хлам. Она была и ассистентом оператора, помогая Такуми устанавливать камеру и следить чтобы в кадр не попало ничего лишнего и ей до сих пор стыдно за тот эпизод, когда на прямом эфире в кадр попало слишком много Бьянки-сан и слишком мало одежды на ней. Хотя, что она могла сделать?

И вот, наконец – она менеджер «по всем вопросам». Связующее звено между участниками и всеми остальными. Психологически она понимала эту установку, это сделали для того, чтобы участники шоу перестали воспринимать всех остальных как людей и расслабились, начали вести себя более естественно, начали бы проговариваться о своих истинных целях, сплетничать, злословить и ругаться. Перестали бы вести себя так, словно их снимают двадцать четыре на семь. И когда никто с тобой не общается и не обращает внимания, кроме определенного человека – через какое-то время человек перестает замечать других людей. Потому что остальные люди подсознательно воспринимаются как объекты. Ничего не значащие, ничего не решающие, не дающие обратной связи. Безусловно – не страшные, потому что страх мощный триггер и нельзя позволить участникам боятся персонала, так что – не страшные. Персонал, который работает в павильонах и на съемках с участниками шоу – специально обучают двигаться чуть медленней, никогда не повышать голос. Словно бы под водой – так говорит Тенджиро-сама, режиссер шоу. Вы словно под водой и каждое ваше резкое движение может спугнуть золотую рыбку.

Представьте себе, что рядом с вами – золотые рыбки, которые плавают в просторном пруду Императорского Сада – так говорит Тенджиро-сама, представьте себе, что ваша задача не спугнуть этих рыбок, а сделать так, чтобы они перестали вас замечать. Двигайтесь медленно, но не слишком. Говорите негромко, но не шепотом. Никогда не показывайте никаких эмоций в красной зоне. Если то, что происходит – слишком для вас, для вашей морали, для вашего восприятия реальности – передайте смену, оставьте зону, выйдите туда, где вас не будут видеть участники шоу и уже там можете дать волю своим чувствам. Поймать руками золотую рыбку можно только если та перестала видеть в вас живой и опасный объект. А эти золотые рыбки и аквариум, где они плавают – кормят наши семьи, приносят нам деньги и дают рекламные контракты. И все мы знаем о финансовом кризисе и выросшем уровне безработицы.

Контактировать же с участниками может только один человек, человек, которого участникам представляют, как «тот, кто решает все вопросы». Спустя какой-то промежуток времени «менеджер по всем вопросам» превращается в такую мамочку всех. Она знает, чем живут и дышат участники шоу, она знает кто терпеть не может изюма в утренней каше, кому не хватает салфеток на столах, кто требует дополнительное одеяло, потому что в комнате холодно, кто не смывает за собой в туалете, а кто безбожно тратит туалетную бумагу. И уж конечно она знает кто кем интересуется – в романтическом смысле и, кто кого ненавидит.

Задача менеджера по обеспечению бесперебойного процесса съемок – заключается в бессмертной фразе Фредди Меркьюри – show must go on, шоу должно продолжаться. Любой ценой. Несмотря ни на что. Пусть идет снег или дождь, пусть гремит гром, пусть на съемочной площадке кому-то стало плохо, выключили электричество, сломалось оборудование – шоу должно продолжаться.

Но… все, что перечислено выше – это всего лишь технические моменты, с которыми в состоянии справится специалисты. Обеспечить тишину в павильоне, взять запасные аккумуляторы и камеры, больше кофе и энергетических напитков, работать в две смены – это простые решения. Очевидные. Однако во фразе шоу должно продолжаться – намного больше смысла.

Тенджиро-сама однажды сказал, что «скучное шоу – перестает быть шоу. Грустное шоу – перестает быть шоу. Бездарное шоу, шоу, которое ничему не учит – перестает быть шоу. Потому что шоу – это шок. Это откровение. Это показать людям, которые сидят перед экранами своих телевизоров что-то, что они никогда не сделают. Кем они никогда не станут. Заставить задуматься и заглянуть внутрь себя. Ну, а если они не в состоянии задуматься – то хотя бы пусть посмеются, поплачут или просто не переключат канал, когда на экране идет наше шоу! Да, искусство показать, показать так, чтобы обыватели залились слезами, чтобы их черствые души были наконец тронуты, и чтобы завтра по дороге домой они приютили котенка на улице – это искусство высшей пробы. Но… все же мы не должны забывать, что все мы тут проститутки – так говаривал Тенджиро-сама, поглаживая ее бедро, ты спишь с режиссером ради должности менеджера, а меня трахает во все дыры руководство студии – рейтинг у них упал. А как поднимать рейтинг, дорогая моя Шика-тян, когда это уже десятый сезон и все, что можно было сказать и сделать – мы уже сделали? Потому и приходится приглашать на шоу фриков, каких-то хулиганов и циркачек – ведь просто поющие мальчики и девочки никому не интересны.

Так говорил Тенджиро-сама до начала шоу. Теперь он так не говорит. Он говорит, что Дар Любви и всего этого Секса – это дар небес и рейтинги взлетят, надо только аккуратно его педалировать – аккуратно. Не пережать, не создать впечатление что это продуманный маневр студии, а так как есть – дескать природный самородок, явление, которое студия хотела бы замести под ковер. И тогда все, кто смотрит шоу подумают, что от них пытаются что-то скрыть – и начнут копать в том направлении с удвоенной энергией! И даже если на самом деле это все туфта, пшик и дырка от бублика (а это должно быть туфтой, пшиком и дыркой от бублика – мы же все тут материалисты, не так ли?) – это все равно принесет шоу его рейтинг, а заодно оставит нас с чистыми руками. В том смысле, что это же не мы распиарили этот Дар Любви, мы тут наоборот, пытались всеми силами пригасить огонь нездоровой сенсации, а это уже вы все самостоятельно поверили в эту чушь. Так что – замечательно! У нас и так есть порноактриса на шоу – по настоянию руководства студии, дескать Бьянка-сан «стрельнула» и понравилась аудитории, так почему бы не попробовать профессионалку? Сам Тенджиро-сама считает это перебором, Бьянка просто была страстной и немного наивной девушкой, которую легко развели на слабо, а вот профессионалка в эфире шоу – сомнительный шаг. Нет тут трепета первого раза и всего такого. Кроме того, у нас есть еще дочка афериста, у нас есть шпионка из конкурирующей студии и жертва группового изнасилования в коммуне служителей культа, у нас есть… в общем насыщенный состав шоу.

Поэтому десятый сезон был решающим для шоу «Токийский айдол». По результатам сезона могло быть принято решение о его закрытии. Или расширении – если бы удалось поднять рейтинг. Именно потому я и выбрал тебя, Шика-тян – так говорил Тенджиро-сама, мягко надавливая ладонью ей на голову, принуждая опуститься на колени, ведь ты у нас талантливая и ты далеко пойдешь. У тебя есть все для успеха, и я уверен в тебе, ты сумеешь справиться с эти шоу в десятом сезоне, дорогая… да, именно там…

Шика не была наивной девочкой и прекрасно понимала, как именно устроен мир. На должность менеджера «по всем вопросам» могли нанять человека со стороны. Настоящего специалиста. Но специалист со стороны не стал бы горбатиться за эту зарплату. А она – отработает, да еще и режиссеру постель погреет. Тем более, что секса как такового у них с Тенджиро-сама у них и не бывало – режиссер как-никак уже седьмой десяток разменивает и голая девушка ему рядом скорее для антуража, да его приласкать. Сама же Шика оставалась неудовлетворенной и злые пульсики все чаще били ей в голову. Она уверена, что если она возьмет у бабушки тонометр, то артериальное давление у нее зашкалит.

Ну и пусть – думала она, когда в очередной раз опаздывала на последнюю электричку домой и снова ночевала в капсульном отельчике неподалеку, ну и пусть. Зато у нее есть шанс. Ведь если этот сезон взлетит – с ним вместе взлетит и она. Чтобы Тенджиро-сама не говорил, но успех девятого сезона, успех Бьянки-сан – вознес вместе с ней и Эрику, бывшей в то время «менеджером по всем вопросам». Потому что она – такой же полноправный участник шоу, она точно так же появляется на сотнях тысяч экранов по вечерам. И для многих людей, как на шоу, так и за его пределами – именно она и является лицом администрации. И именно она несет ответственность за все происходящее.

Поэтому она стала ночевать на студии – времени было все меньше и меньше… и поэтому она попала в тот самый, злополучный душ. Как материалистка она не верила ни в черта, ни в бога, ни в Дар Любви, ни в Пасхального Кролика. Она верила в деньги. В иены, доллары, фунты, юани, евро. Во власть. В недвижимость. В физику и химию. Но не в чертову магию. И это не было магией, просто она вот уже почти полгода не чувствовала в себе мужчину, а удовлетворять старого Тенжиро-сама ртом – только распаляло ее воображение. Ей нужен был секс. Как разрядка. В университете с этим было просто, достаточно было дождаться пятничной прогулки по барам и вуаля –утром ты уже открываешь глаза рядом с каким-нибудь небритым студентом с художественного, который всю ночь свистел тебе про то, что обязательно нарисует твой портрет, но для этого надо раздеться.

Но здесь и сейчас, на серьезной должности она не могла себе этого позволить. Да и времени не было. Вот поэтому в стране так много служебных романов и инцестов – подумала она в тот раз, шагнув навстречу этому худощавому пареньку, у нас же просто нет времени ни на что. Нет времени даже познакомиться, мы просто делаем это на работе.

Она смутно помнило то чувство сожаления, которое зудело у нее в голове, пока она опускалась на колени перед этим мальчиком, помнила то, что ее буквально разрывало на части от ответственности за участников шоу, от того, что то, что она делала – неправильно со всех сторон и точек зрения и от того, что она безумно хотела наконец избавиться от всех этих чувств. А потом… потом ей стало так хорошо, что она забыла об этом. Забыла о том, что ей нельзя этого делать. О том, что в шесть утра пересменка единственного ночного оператора-наблюдателя и что у нее один только шанс проскользнуть в операторскую и стереть запись с камеры, которая установлена напротив двери в душевую, что ее могут уволить и что этот мальчик в конце концов несовершеннолетний!

Она забыла это все. И когда пришла в себя – это все оказалось таким … незначительным. Таким далеким. Таким… несущественным. Она даже запись стирать не стала. Зачем? Им нужно шоу – они его получат. Она – такая же участница этого шоу, как и все они. И менять ее на ходу они не станут – по крайней мере пока рейтинги идут в гору. А рейтинги идут в гору. Хотя пока никто не просмотрел записи внимательно (все-таки на студии чуть ли не пятьдесят камер в разных углах, попробуй просмотри все ночные записи, это время нужно) и не сопоставил тот факт, что сперва в душевую вошла она, а через некоторое время – Кента-кун. И что сперва вышла она, а потом уже – он. В конце концов они и помыться могли, верно? И студия и сама Шика конечно же были в курсе за нехитрую конспирацию Кенты и его подружек о спекуляции на «Даре Любви». Поддерживать хайп, носить маски и очки – было весело и давало зрителям пищу для размышлений, раздать противозачаточные и вставить этот эпизод в эфир – давало почву для догадок у фанатов шоу.

Однако на самом деле заняться этим в злополучной душевой… это меняло расклад. И Шика призналась сама себе, что эта игра вышла за рамки просто игры. Стала реальностью.

Она посмотрела на Кенту, который неторопливо вкушал свое карри, хоть и проголодался, но ел с достоинством, не спеша. Конечно, проголодался, подумала она, вспоминая полный раз девушек различной степени раздетости, как тут не проголодаться. Вот завтра рейтинги взлетят, а все потому, что Кента, не смотря на свою прозорливость и настороженность – все же в конце концов перестал замечать операторов. Это подсознание, тут уж ничего не поделаешь. И Мизутани-сан, одышливый и грузный оператор сорока лет – проследовал за ним и записал все происходящее. Более того, она видела в зале десятки смартфонов, которые держали в руках сами девушки. Такое не утаишь. В официальной версии на национальном телевидении все будет закрыто цензурой… но есть же диски, продажи которых взлетят до небес!

И рейтинг. У старого лиса Тенджиро – есть нюх, есть чуйка на такие вот вещи, он еще не вышел в тираж и умеет разглядеть жемчужину в навозе. И сейчас не время хлопать ресницами и удивляться, как так вышло, что школьник своей магией раздел молодой женский коллектив «Кола Джап» до исподнего и дальше, не время сомневаться в реальности происходящего и искать объяснения. Как говорил сам Тенджиро «главный вопрос, который я задаю выпускнику факультета журналистики и телевидения – если ты узнаешь, что через три часа конец света – что ты будешь делать? И многие отвечают – попрощаюсь с семьей, приведу дела в порядок, стану молится… но это неверные ответы! Ответ настоящего журналиста, настоящего телевизионщика должен быть такой – хватаю камеру и мчусь к месту происшествия!»

Рефлексировать – это не ее работа. Объяснять и сопоставлять факты – это не ее работа. Развенчивать мифы и возводить новые, создавать религии и уничтожать веру в реальность – это не ее работа. Есть философы, ученые, психологи, священники в конце концов. Ее работа – просто показать миру что происходит. Возможно, исказив реальность своей точкой зрения, но как раз увидеть мир и показать его со своей точки зрения – и есть ее работа.

Она еще раз бросает взгляд на Кенту. Обычный вихрастый мальчишка и чего в нем такого особенного? Ему, наверное, неинтересно со своими ровесниками, он же очень зрелый, думает она, о чем разговаривать со школьницами и студентками? Разве что секс… да и в нем эти молоденькие ни черта не понимают, только умеют себе цену набивать, разве можно научиться чему-то в теории? Только опыт… а в опыте с ней может сравниться разве что Мария Танака, она же Кимико. Интересно, как ему понравилось быть со мной, думает она, понятно, что понравилось, было видно что очень понравилось, но насколько? Лучше ли я чем эта молодая актриса порно? И насколько?

И вообще, вот закончится шоу – у парня же потребности. А я могла бы заезжать в гости… или нет, лучше он ко мне – думает она, ужасаясь обыденности таких мыслей, могла бы и квартирку рядом со студией снять, а то так у меня никогда никого не появился, правильно бабушка говорит.

Она наклоняется чуть вперед и шепчет на ухо Кенте, который сразу останавливает трапезу и замирает с палочками в руках.

– Кента-кун… а ты помнишь, что ты сказал там… в душевой? – шепчет она, умело регулируя свой голос так, чтобы никакой направленный микрофон не записал ничего кроме шума.

– Эээ… да. – отвечает Кента, не поворачиваясь. Вокруг все заняты своим делом, все обедают, о чем-то говорят, смеются. Шика помнила, что именно сказал Кента там. В душевой, когда она уже лежала на спине, а он возвышался над ней и медленно, нежно – развел ее ноги в стороны.

Как он сказал, что даже и мечтать о таком не мог – оказаться между ног у Шики-сан. Что всегда мечтал, но и подумать не мог, что однажды… а она просто привлекла его к себе, потому что время разговоров прошло. Пришло время других звуков. Восклицаний. Выдохов. Стонов, которые вырываются сквозь прикушенную губу.

Но он все же успел сказать, что и мечтать не мог об этом… и у нее есть для него хорошие новости. Она еще раз наклоняется к его уху и шепчет прямо в него.

– Кента-кун – обжигает она его своим горячим дыханием: – знай, мои ноги всегда для тебя раздвинуты… – и спустя секунду наслаждается зрелищем совершенно красного уха. И щеки. Как он легко краснеет, думает Шика, совершенно невинный мальчик…

Глава 7

– Ты чего такой красный стал? – подозрительно глядит на меня Юрико, вот кто мимо тещиного дома без шуточек не ходит и все замечает. А вот что тут скажешь? Реакция тела, расслабился немного, а тут Шика-сан со своим откровением прямо в ухо. Тут покраснеешь. Нет, поймите правильно, я конечно рад такому повороту событий, но как говаривал Сударъ Летучая Мышъ – большая сила означает большую ответственность. А силы то никакой у меня и нет! Одна сплошная ответственность! Вот ей-богу уйду в монастырь и проведу свои дни на горных склонах, один, совсем один. Разве что вон Томоко с собой возьму, чтобы скучно не было. И Наоми, а то без нее все наперекосяк пойдет. Шизука сама приедет – у нее миссия, она девушка настойчивая. От Натсуми не скроешься, мда… вот такой вот монастырь у нас получится. Прямо скажем, бардак, а не монастырь.

– Не понимаю, о чем ты? – отвечаю я, чтобы что-то да ответить. В такие моменты я остро жалею, что в прошлой жизни, как и в этой уделял преступно мало внимания искусству сохранять невозмутимую морду лица. Надо бы в покер поиграть… мимические мускулы потренировать. А по моему лицу (и по лицу Кенты) все читается так, словно бы большими буквами на объявлении написано «Смотрите! Шика-сан ему сказала что-то неприличное но очень приятное!».

– У тебя рожа вся красная и улыбка до ушей – поясняет Юрико: – или тебе снова непристойные мысли в голову ударили? В душевую охота?

– Да! – хватаюсь я за спасительную мысль: – точно! Это… как есть неприличные мысли, вот.

– Не верю – качает головой Юрико: – вот не быть тебе, Кента-кууун, артистом. Ты только одну роль умеешь играть – себя самого. И то не очень получается. И куда ты пропал? Что делал, пока мы на встрече с коллективом по производству отвратных газированных напитков скучали? Тебя почти час не было!

– Час? Хм… – время за раздеванием девушек из «Колы Джап» прошло как-то незаметно. Или это результат того, что на обратном пути я все-таки не выдержал и прижал в углу Капибару Момо… видимо гормоны заиграли. Вовремя вспомнил, что за нами следует оператор и отпустил ее. Капибара с видимым сожалением вздохнула и визиточку свою мне передала. Мол, как шоу закончится – заходи в гости Кента-сенсей, трудовой коллектив ждет. Вообще, какая светлая мысль – вот надоест мне этот мир и захочу я к драконам и грудастым эльфийкам, горничным с кошачьими ушками и Альбедо-сан и мне не надо будет шагать с пятнадцатого этажа или там что еще придумывать. Я просто приеду на встречу с трудовым коллективом «Кола Джап» и отдамся в их ловкие и натруженые руки. Смерть через сну-сну – как романтично. И будет, о чем вспомнить в следующей жизни. А пока у меня нет намерения покончить с собой таким изящным и приятным способом – надо держаться от трудового коллектива подальше. Потому что не родился еще мужчина, который смог бы такой подвиг совершить. Даже Геракл только с разной нечистью бился, и Авгиевы конюшни вычищал, никакого Тринадцатого Подвига под названием «одержал победу в постели над племенем амазонок» – не было. Потому как только Квизатц Хадерах, результат генетической селекции Бене Гессерит на протяжении тысяч лет и, будем честны – плод воображения старины Фрэнка, только он мог быть «там, где не может быть мужчина и там, где не может быть женщина», потому что «мужчина – это сила, которая дает, а женщина – сила, которая берет» и соревнование между ними невозможно. Усул, основание колоны, Муад-Диб, герцог Атрейдес, Бог-Император – вот он мог бы оттрахать трудовой коллектив «Колы Джап». Наверное.

– Ну… почти час – уточняет Юрико, откладывая свои палочки в сторону. Краем глаза я вижу, как Шика-сан, совершив свое черное дело, вогнав меня в краску прямо перед Юрико – медленно уплыла куда-то в сторону, оставив меня иметь дело с последствиями в виде радиоактивных осадков и розы ветров, которая несла все эти осадки прямо на мою голову. Аллилуйя…

– Я тоже … общался с трудовым коллективом. – отвечаю чистую правду. Вот непонятно, что я тут скрываю вообще. Не пройдет и двух, максимум трех дней и про сеанс магии с последующим ее разоблачением будет известно всей Японии. Новость как раз из разряда одноразовых сенсаций, на которые так падки новостные агрегаторы – «Школьник раздел догола двести женщин на заводе «Кола Джап» или там «Оргия на «Коле Джап! Вы никогда не угадаете что попало в банки с напитком!». С другой стороны, рассказывать Юрико как дело было – утомительно. Пусть ее. Сама узнает. Как узнает – так вцепится в меня за подробностями, а пока у меня хоть время есть посидеть спокойно.

– Интересный у них коллектив – задумчиво замечает Сора: – одни мужчины у нас на встрече были. Молодые, старые, но одни мужчины. Это, наверное, сексизм какой-то, нет? Почему на предприятии работают только мужчины? Неправильно это, вот! Япония борется за звание страны в которой все гендеры равны!

– Но некоторые равнее других – замечаю я, вспоминая Оруэлла.

– Не надо мне тут «Скотный Двор» цитировать! – парирует Сора, поднимая палочки вверх, словно готовясь к атаке. Мечница – всегда мечница, думаю я, глядя на ее плавные и выверенные движения. Мечница, да еще и классику читает, все-таки на шоу подобрали незаурядных людей, чего одна Юрико стоит. Так кстати и не поговорил с ней про ее отца и все это, но главное – дал ей понять, что знаю и не осуждаю. В свою очередь Юрико ясно дала понять, что говорить об этом не желает и точка. И ладно. Нужна будет помощь – помогу.

– Лови! – Юрико неожиданно бросает в Сору какой-то небольшой предмет и Сора один движением перехватывает его на лету – палочками для еды! Глядя на то, как она держит палочками кусочек жаренной рыбки – я проникаюсь.

– Миямото Мусаси! Ты! – восторженно говорит Юрико: – я знала! Я знала! Еще в тот раз, как мы с тобой тренироваться начали! Ты все-таки не можешь контролировать свои рефлексы!

– Эээ? – рыбка падает на стол и Сора недоуменно смотрит на Юрико. Юрико – пожирает ее взглядом. Я – радуюсь, что на некоторое время выхожу из-под фокуса внимания Юрико.

– Ты – реинкарнация Миямото! – Юрико тычет пальцем прямо в Сору, что вообще-то невежливо, но мы тут уже все семья и можем себе позволить неформальное общение. Такая… странная семья.

– Ты бредишь. – безапелляционно заявляет Сора: – еще и едой кидаешься. Ты совсем не знаешь, что такое голодать? Продукты нам даны для потребления, а не для развлечения! – она аккуратно поднимает кусочек рыбки со стола и кладет в свою тарелку. Протирает место, куда та упала – салфеткой. Убирает салфетку. Качает головой.

– Однажды Миямото трапезничал в придорожной корчме – нараспев тянет Юрико: – и он был одет бедно, потому что не следует воину носить богатые одежды из тщеславия, но ронины, сидевшие рядом заметили его меч. Зачем бродяге такой хороший меч – подумали они и решили напасть на него, убить и забрать меч. Однако Миямото догадался о их подлых намерениях и – палочками для еды! – поймал несколько мух в воздухе. Увидев это – ронины испугались и отказались от своего замысла.

– Старая история. Ее все знают – Сора кладет палочки рядом со своей тарелкой: – а уж от тебя и вовсе слышать странно. Ты у нас не сторонница традиций.

– Но не все знают, что после того, как ронины убежали, а Миямото – рассчитался с корчмарем и ушел по своим делам – последний подошел к его столу, чтобы убрать посуду. И увидел, что телами мух великий мастер выложил иероглиф «Сора», что означает вечную печаль и перерождение, а также – как я сейчас понимаю – свое новое имя в новом теле и эпохе! И ты! Ты же владеешь Нитэн-рю?! Я вижу, как ты двигаешься, твоя техника больше подходит для двух мечей! Знай же! – Юрико выскакивает из-за стола, как чертик из табакерки и пафосно складывает руки на груди. Все оборачиваются на нас. Поворачивается в нашу сторону и Шика-сан, которая только-что полголоса о чем-то говорила с оператором.

– Симмэн Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Гэнсин! – провозглашает Юрико и в ее глазах прыгают веселые чертики: – Знай же! Я – Сасаки Кадзиро, прозванный «Святым с Но-дати», основатель школы «Цубамэ-гаэси», умер и переродился в теле сей юной девы, чтобы вновь бросить тебе вызов! Сразимся же! – и она поднимает палочки для еды – словно бы держит меч.

– По-моему в твоей газировке слишком много кофеина – поднимает бровь Сора: – и ты выпила почти четыре банки.

– Я думала ты лопнешь – добавляет Кимико, которая следит за происходящим с улыбкой на лице: – так много кофеина вредно для молодого организма. Говорят, в таких случаях надо натто есть, перебродившее – оно действие кофеина отменяет.

– Пфф! – фыркает Юрико, все еще стоящая в стойке «мастер вызывает мастера на бой»: – маловерные! Я – погиб и возродился в теле …

– Сей юной девы. – заканчивает Сора: – слышали уже. Садись и доедай свою рыбу. Для всего есть время и место. Есть желание – после обеда в зале я из тебя пыль выбью. Надеюсь ты не опоздаешь, как в тот раз…

– В тот раз это ты опоздал на встречу, Миямото! На три часа! – упирает руки в бока Юрико: – а я ждал на берегу! Злой как черт! Только поэтому ты и выиграл – потому что я допустил ошибку и позволил себе выйти из себя! Признайся, это был хитрый план, чтобы вывести меня из равновесия, ты бы никогда не победил меня, будь я в форме!

– Раз уж мы говорим об этом – Сора смотрит на Юрико и качает головой: – мне не нравится, как ты треплешь имя Мастера… но если мы говорим об этом, то я прошу заметить, что воин должен всегда владеть собой. И если Сасаки Кадзиро позволил себе выйти из себя и пребывать в гневе и ярости – это его слабость. Как говорил Мастер в своей Книге Пяти Колец – сегодня – победи себя вчерашнего; завтра – победишь врага.

– Но использовать весло! Весло! Ты забил меня палкой до смерти! Не прощу тебе этого! – Юрико топнула ногой: – и ты был пьян!

– С похмелья – уточняет Сора: – и это было не весло… ну не совсем весло. Миямото подправил его ножом, а согласно Пути Воина, воспользоваться импровизированным оружием не зазорно. Как там – «настоящее оружие воина – не его меч и не его копье, а его воинский дух»!

– Точно! – вскакивает на ноги Кимико: – как я могла забыть! Миямото Мусаси, пусть ты и пребываешь сейчас в теле «сей юной девы», тебе нет прощения!

– Что? – Сора не может больше поднимать брови, она просто моргает глазами: – Кимико, ты чего?

– Я не Кимико! – выбрасывает руку вперед девушка: – я – Арима Кихэй! Я переродился в теле сей юной девы! Ты обманом одолел меня в тринадцать лет, начав свой путь! А ведь я просто пожалел мальчишку, и что получил в ответ?! Ты забил меня палкой до смерти! И сейчас я возродился, алкая о мести.

– Такое слово вообще есть? «Алкая»? – обращается Сора ко мне: – Кента-кун?

– Я не Кента-кун! – встаю я и принимая пафосную позу, складывая руки на груди и мучительно припоминая все шестьдесят поединков Миямото. Хорошо, Сакаки Кадзиро – его последняя жертва, а Арима Кихэй – первая. Никто не помнит всех этих ноу-неймов посередине списка. Будем импровизировать.

– Я – Есиока Кемпо! И я переродился в теле… кхм… сего юноши, чтобы отомстить тебе за мою смерть! Э… алкаю тоже, вот. – как я уже и говорил, актер из меня никудышный, вон и Юрико уже лицо ладонью закрывает.

– И ты туда же! – закатывает глаза Сора: – от тебя не ожидала, Кента-кун… ну ладно… ну смотрите … – она коротко кланяется, сложив руки в благодарном жесте, обозначая, что завершает трапезу и встает из-за стола.

– Вот и настал этот час… – говорит она и обводит нас всех взглядом: – настал тот час, когда мы встретились снова. Сакаки Кадзиро, Арима Кихэй и Есиока Кемпо… я убил вас один раз в той жизни и убью еще раз в этой! Выходите на поединок после обеда – все вместе или по очереди с любым оружием и тактикой – вы обречены! – она вздергивает подбородок и складывает руки на груди. Наступает тишина. Мы своего добились – Сора тоже подыграла нам в этой импровизации. Кстати, вот чего-чего а насчет поединка она не блефовала, единственный кто еще может что-то ей противопоставить, держа в руке меч – это Юрико. Я учился совершенно другому и против мастера фехтования что плотник супротив столяра. Интересно, может Кимико у нас скрытый мастер владения мечом? Кстати, фаллос тут иносказательно частенько сравнивают именно с мечом.

– И кстати – Хёхо Нитэн Ити-рю. Школа Земли и Неба – так называется эта техника и да, я ею владею. Хороший у тебя глаз, Юри… эээ то есть Сакаки Кадзиро! Но я поколочу вас всех даже с завязанными глазами и с одной рукой, привязанной за спиной! Вы все уже мертвецы, потому что любой, кто бросил мне вызов – отмерил свое собственное время жизни на этой земле. – твердо говорит Сора и даже у меня по спине пробегают мурашки. Такие вот выступления репетируют перед зеркалом в полном одиночестве… чтобы в нужный момент не подыскивать слова.