Текст книги "Загадки колдунов и властителей"

Автор книги: Виталий Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

ГДЕ НАДО ИСКАТЬ «СОКРОВИЩЕ» АЛЬБИГОЙЦЕВ

Пролог

Летом 1943 года в городок Фуа, что на территории вишистской Франции, прибыла научная экспедиция из Германии. В ее составе были историки, археологи, этнографы и спелеологи. В районе пика Монсегюр, что на северном склоне Пиренеев, немцы разбили палаточный лагерь и под охраной вишистской полиции и эсэсовцев в штатском приступили к раскопкам. Исследователей интересовали развалины средневекового замка на вершине Монсепора, а также многочисленные пещеры и гроты на окрестных горных склонах. Загадочные работы были прекращены только весной 1944 года в связи с угрожающим для Германии положением на фронтах.

Что же искали посланцы рейха на горе, в течение многих веков пользущейся весьма дурной славой среди местных жителей?

Тень персидского пророка над Францией

К началу XIII века юг Франции, в первую очередь Лангедок и Прованс, были охвачены религиозным движением, пришедшим в Европу с далекого Востока. Сами сторонники новой религии называли себя катарами (по-гречески – «чистые»), но большее распространение получило название «альбигойцы» (по центру движения в городе Альби).

Это было гностическое учение, в основе которого лежала религия персидского пророка Мани, жившего в III веке н. э.

Согласно вероучению катаров, мир не был создан Богом, а существовал вечно и рассматривался как царство дьявола; они отрицали рождение, земную жизнь, смерть и воскресение Христа, считая евангелический рассказ выдумкой христианских попов. Дьявола катары признавали силой не только равной Богу, но его диалектической противоположностью, необходимой для существования Вселенной. Уравняв в «правах» Бога и дьявола, альбигойцы создали философскую основу для возникновения любых сатанистских культов.

Новая религия охватила в первую очередь горожан и аристократию. Графы Тулузы из династии Раймундов, способные соперничать в могуществе с королями Франции, поддерживали катаров, а многие из них сами исповедовали новую религию. На землях, попавших под их влияние, катары создали жесткую иерархическую организацию, фактически заменившую официальную католическую церковь. В катарство перешли многие католические священники, и даже епископы.

Катары делились на «совершенных» и «верующих». «Совершенные» были своего рода апостолами, вероучителями и хранителями тайных знаний, в их руках была сосредоточена власть и материальные богатства. Роль «верующих» отводилась простонародью, в первую очередь крестьянам. Специально для них в религиозной практике катарских общин были сохранены некоторые обряды, схожие с христианскими, дабы не отпугнуть неискушенных в религиозных вопросах простолюдинов. В XIII веке учение катаров начинает распространяться по городам Северной Франции, где сторонников нового учения называли «вальденсами», по имени их лидера Пьера Вальдо.

Римский папа Иннокентий III посылает в Лангедок с разведывательной миссией испанского монаха Доминика Гусмана, сильнейшего богослова-полемиста своего времени, организатора ордена доминиканцев, впоследствии причисленного к лику святых.

В Лангедоке Гусман вызвал на диспут катарских «совершенных». В ходе споров катарские ученые допустили роковую ошибку. Желая посрамить известного католического теолога, они сказали много лишнего. На основании этого Гусман, будучи богословом, хорошо знающим ереси прошлого, составил довольно точное представление о катарском вероучении. Сведения, с которыми Гусман вернулся из вояжа по Лангедоку, были обескураживающими настолько, что многие высокопоставленные священнослужители Ватикана отказывались им верить. С самого начала распространения катарского вероучения во Франции католическая церковь рассматривала новое религиозное движение как бесспорную ересь. Но при этом альбигойцев все-таки считали христианами, пусть и сбившимися с истинного пути. Гусман опроверг это.

Он настаивает на том, что катарские «совершенные» обладают тайной доктриной, не имеющей ничего общего с христианством. Им принадлежит фактическая власть в южных провинциях. Феодалы покровительствуют им, а простой народ пребывает в состоянии крайнего религиозного невежества. Местные же католические священнослужители либо сами перешли в катарство, либо до крайности запуганы и не в состоянии противостоять ереси. Доминик Гусман предлагает радикальное средство – меч и огонь. И все-таки римский папа и французский король медлят.

Только после убийства катарами в Альби папского легата Пьера де Кастельно папа объявляет крестовый поход против еретиков. Летом 1209 года к границам Лангедока двинулось рыцарское войско короля Филиппа II под командованием барона Симона де Монфора.

Так началась первая в истории Европы религиозная война.

Монсегюр

За время альбигойских войн сменились три французских короля и два римских папы. В 1213 году в битве при Мюре крестоносцы одержали решительную победу, им покорились города Каркассон и Безье, но большую часть своих владений тулузским графам удалось удержать. После гибели Симона де Монфора войско крестоносцев возглавляет лично король Франции Людовик VIII. В ходе двух походов в 1224 и 1226 годах он покоряет весь Лангедок, и в его руках оказываются такие центры альбигойской ереси, как Тулуза, Альби, Фуа. В 1229 году французскому королю покоряется часть земель по Средиземноморскому побережью. И хотя католицизм на юге Франции восторжествовал, фактически война продолжалась еще 15 лет.

В 1243 году, когда все очаги сопротивления альбигойцев были подавлены, группа «совершенных», возглавляемая катарским епископом Бертраном д’Ан Марти, укрылась в замке Монсегюр.

Ранее хозяином Монсепора был рыцарь Рамон Перелла – потомственный катар, принадлежавший знатному роду выходцев из Северной Италии. Позже он передал свой замок «совершенным». Крепость была перестроена по их чертежам и стала для «совершенных» священным местом, где они совершали свои тайные обряды. Насколько тайными были эти обряды, можно судить по тому, что даже граф Раймунд VI, феодальный владетель Лангедока, открыто исповедовавший катарское вероучение, ни разу не был допущен в стены Монсегюра.

В мае 1243 года крестоносцы осадили цитадель на горе. В это время в замке находились 257 человек. Из них 150 человек – горнизон Монсепора, возглавляемый комендантом крепости Арно-Роже де Мирпуа, остальные – верхушка катарских «совершенных» и их челядь. Осада продолжалась целый год. Пал Монсегюр в марте 1244 года.

История взятия Монсегюра крестоносцами темна и запутанна. Судя по всему, штурма как такового не было. Либо осажденных взяли измором, либо среди них нашлись предатели, сдавшие крепость врагу.

Большая часть пленных катаров была казнена в долине у подножия горы. Это место и сейчас называют «полем сожженных». Незадолго до казни Арно-Роже де Мирпуа под пыткой признался, что перед сдачей крепости он организовал побег из замка четырех человек из числа «совершенных», которых звали Гуго, Амьель, Экар и Кламен. По утверждению де Мирпуа, они унесли с собой сокровища катаров.

Своими показаниями перед инквизиционным трибуналом комендант Монсегюра породил легенду о катарских сокровищах, которые в течение нескольких столетий будут волновать разных людей – историков-фольклористов, археологов, писателей, поэтов, композиторов, оккультистов и просто кладоискателей.

Тайны солнечного храма

Систематическое обследование Монсегюра, если не считать раскопок гитлеровских ученых, началось в 1956 году. Находок было много и были они довольно однообразны. Находили гвозди, остатки керамической посуды, элементы оружия и хозяйственной утвари, и только в 1964 году было найдено нечто более интересное.

На внешней стене замка, под одним из естественных сбросов, обнаружили нацарапанный чертеж, который оказался планом подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Руководствуясь этим планом, спелеологи открыли тоннель, в котором обнаружили два скелета, сжимающие в мертвых пальцах боевые секиры и буквально изрешеченные стрелами из арбалетов. На остатках снаряжения мертвых воинов были изображены пчела и голубь, излюбленные символы катаров. В дальнейшем предметов с подобными изображениями и изображениями пятиугольника (символ манихеев) будет поднято из монсегюрских раскопов великое множество.

Настоящее же открытие сделал инженер-математик Фернан Ниэль. Исследуя донжон – основную башню замка, он обнаружил в расположении амбразур на боевой площадке комбинацию из четырех точек для наблюдения за восходом солнца в день летнею солнцестояния. Более того, изучая архитектурные пропорции, числовые величины, размеры, градусы, заложенные в конструкции крепости, Ниэль доказал, что Монсегюр был не только солнечным храмом, наподобие Стоунхенджа, но и своего рода календарем и астрономическим прибором. Наблюдая восход солнца в день летнего солнцестояния, здесь можно было установить месяц и день любого времени года.

Что же касается катарских сокровищ, то Фернан Ниэль справедливо полагает, что это не могли быть ценности в обычном понимании. В Монсегюре хранилось катарское золото, но из хроник XIII века известно, что еще до начала осады оно было переправлено в замок Юсон на испанской границе. По мнению Ниэля, под сокровищами подразумевались либо священные для альбигойцев книги, либо реликвии и культовые предметы.

Многие ученые считают, что сокровищем альбигойцев был легендарный Святой Грааль. Именно в Монсегюр приезжал за впечатлениями композитор Рихард Вагнер, когда писал музыку к своему «Парсифалю» (опера о рыцаре – страже Святого Грааля).

Единого мнения, что представляла собой эта святыня, нет. Некоторые исследователи считали, что это блюдо Тайной Вечери, другие считали его чудесным магическим предметом наподобие рога изобилия. Некоторые оккультисты полагали, что Святой Грааль – это золотое изображение Ноева ковчега. Именно Ноев ковчег искали в Монсегюре гитлеровские ученые. Эта версия в нацистской Германии была признана официальной.

Не вдаваясь в анализ всех версий, остановимся на самой распространенной, христианской. Согласно ей, Святой Грааль был чашей, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа во время распятия.

Относительно катарских сокровищ эта версия наименее вероятна: непонятно, с какой стати катары, которые не верили в земную жизнь Христа и отрицали евангельское предание, сделали бы своей реликвией чашу, в которую собрали кровь Господа. Более того, последние работы русского исследователя Дмитрия Зенина доказали, что чашу Иосифа Аримафейского следует искать скорее в России, чем во Франции.

На наш взгляд, катарскими сокровищами были некие книги, в которых излагалась эзотерическая (тайная) часть их вероучения. Косвенно об этом свидетельствуют и показания Арно-Роже де Мирпуа. Поведав инквизиторам о побеге четырех «совершенных» с сокровищами Монсегюра, он закончил словами: «Все тайны катаров заключались в этом свертке». В данном контексте речь, скорее всего, может идти о неких текстах.

Утверждение некоторых исследователей, что катарские сокровища по сей день скрываются в одной из пещер в окрестностях Монсегюра, не имеет под собой серьезных оснований. Вряд ли «совершенные» спасли свои сокровища от рук крестоносцев для того, чтобы закопать их в землю. И даже если после падения замка они были скрыты в одном из близлежащих гротов, то позже у катаров было время, чтобы перенести их в более надежное место. Отметим, что подпольные альбигойские общины сохранялись на юге Франции до конца XIV века.

Боснийский след сокровищ Монсепора

Для того чтобы проследить судьбу катарских сокровищ, следует обратиться к истории проникновения манихейского учения во Францию.

После гибели в 276 году пророка Мани, распятого по приказу шаха Шапура I, и после принятия жестоких законов против гностиков в Западной Римской империи, большая часть манихеев оседает на территории Византии. В IV веке манихеи появляются в Северной Африке и Испании, а во время правления византийского императора Анастасия 1 (491–518), мать которого покровительствовала им" вероучение широко распространяется по всей Византии и проникает в болгарские и сербские земли.

Среди балканских славян манихеев называют богомилами по имени местного манихейского патриарха болгарского попа Богомила (X век). В южносербских землях, где население находилось под сильнейшим влиянием греческого православия, богомильство не получило значительного распространения, но в Боснии семена ереси упали на благодатную почву. Объясняется это тем, что религиозное сознание боснийцев было подорвано многовековой борьбой между Восточной и Западной церквями. Богомильство получило в Боснии столь широкое распространение, что многие историки прямо называют его "боснийской церковью". Такие легендарные правители Боснии, как Кулин (умер в 1204 году) и Матвей Нинослав (вторая четверть XIII века) исповедовали богомильство.

Далее, через венецианские владения на далматинском побережье манихейство проникло в Северную Италию, где распространилось под названием "патаренства". В дальнейшем из Италии манихейская ересь стремительно охватывает южнофранцузские земли.

Как бы ни назывались манихеи – катарами, вальденсами или альбигойцами во Франции, патаренами в Италии, богомилами на Балканах, "детьми вдовы" в Византии или стригольниками на Руси, – речь идет об одном и том же вероучении. Манихейские общины по всей Европе поддерживали между собой достаточно прочные связи, чему ниемало способствовало широкое распространение ереси среди купцов, занятых международной торговлей. Фактически в XIII столетии в Европе сформировалась "альтернативная" христианству церковь со своими общинами, иерархией, епископами и единым центром в Боснии, где, по альбигойским источникам, скрывался катарский папа, незримо правящий своей теневой империей.

Исходя из этого, нетрудно предположить, куда подевались катарские святыни из Монсегюра, по сей день разыскиваемые наивными кладоискателями. Они вернулись туда, откуда их привезли, – на Балканы.

Эпилог

В течение долгого времени альбигойские войны рассматривались историками как акт невероятной жестокости, совершенной католической церковью и французской королевской властью над невинными иноверцами. Но сегодня, оглядываясь на прошлое с высоты прошедших веков, можно смело утверждать, что, уничтожив катарскую ересь, Франция избежала очень большой опасности в преддверии тех тяжких испытаний, которые выпали на долю французского народа и государства в XIV–XV веках (Столетняя война). К чему может привести наличие в государстве «параллельной» христианству церкви во время угрозы внешнего завоевания, можно проследить на примере той же Боснии.

Когда в XIV веке турки вторглись на Балканы, им потребовалось несколько десятилетий, чтобы покорить славянские народы полуострова. Босния же, ослабленная ересью и постоянным противостоянием между богомилами, православными и католиками, была завоевана османами за месяц. И не в ходе боевых действий, а в результате массовых измен боснийских воевод-богомилов. Изменой был пленен и последний король независимой Боснии Стефан Томашевич. Буквально через десять лет после установления турецкой власти над Боснией в источниках того времени полностью исчезает всякое упоминание о богомилах. Это объясняется тем, что богомилы массово перешли в мусульманство, тем самым на несколько столетий обеспечив себе господствующее положение среди покоренного турками христианского населения. Подавляющее большинство современного мусульманского населения Боснии – это потомки принявших ислам богомилов. Можно предположить, что современное религиозное противостояние между христианами и мусульманами в Боснии, вылившееся в кровопролитную войну, имеет значительно более древние корни, чем принято считать.

ВЕДЬМОВСКИЕ ТАЙНЫ

ДЕГРАДАНТЫ ТАМПЛИЕРСТВА

В представлении большинства современных людей Средние века ассоциируются с междоусобными феодальными войнами, придворными заговорами, церковным мракобесием и, конечно же, с инквизицией и процессами над ведьмами и колдунами. Костры, на которых монахи-инквизиторы сжигали несчастных, подозреваемых в ведьмовстве, стали для европейцев символом целой эпохи.

Но вот что поразительно: до середины XV века обвинения в колдовстве выдвигались церковными судами крайне редко. Первый ведьмовской процесс документально зафиксирован в 1274 году в Лангедоке. Случались они и в последующем, но были скорее исключением, чем правилом. Более того, в течение многих веков западная церковь рассматривала веру в ведьм и колдунов как опасное суеверие и приравнивала к впадению в ересь. Постановление Патернборнского синода в 785 году прямо гласило: "Кто ослепленный дьяволом подобно язычнику будет верить, что кто-либо может быть ведьмой и на основании этого сожжет ее, тот подлежит смертной казни". Позже император франков Карл Великий придал этому постановлению силу государственного закона.

Первый фундаментальный труд по демонологии, своего рода руководство по выявлению и преследованию колдунов и ведьм, появился только в 1487 году. Он назывался "Молот ведьм", и его авторами были немецкие монахи-инквизиторы Яков Шпренгер и Генрих Инститор. Они написали эту книгу по заказу Ватикана, прекрасно понимали, что труд их первый в этом роде и, похоже, сами недоумевали, почему возникла необходимость в подобном произведении. Во всяком случае, они высказывали предположение, что в старину ведьм вообще не было, но они появились позже из-за ослабления религиозности и общего падения нравов, и число их умножается, а способность творить зло увеличивается. Характерно и то, что инквизиционные трибуналы долгое время отказывались рассматривать дела о ведьмовстве. Инквизиторы заявляли, что их дело бороться с ересями, а колдуны и ведьмы, если они даже поклоняются дьяволу, самим этим, не отрицают веру в Бога и не искажают христианской догматики. Потребовалось специальное постановление Ватикана, приравнявшее колдовство к ереси.

Первая вспышка "охоты на ведьм" произошла в Германии и захватила юго-западные земли. Первый пик преследований за колдовство в этих краях приходится на 1440–1560 годы, тогда было казнено более 100 человек. Второй – с 1562 по 1600 год (казнено 1500 человек). Третий пик пришелся на 1662–1665 годы (сожжено более 2000 человек). Весьма свирепыми были преследования за колдовство в рейнских землях, а также в Саксонии, Брауншвейге, Гессене и Тюрингии.

Из Германии гонения на ведьм перекинулись в пограничные Эльзас и Лотарингию и на Францию в целом. Далее количество ведьмовских процессов нарастает по всей Европе, но нигде они не достигали такого размаха, как в Германии.

Считается, что сожжение за ведьмовство более всего было распространено в католических феодальных государствах. Но это неверно. В протестантско-буржуазной Швейцарии с начала XVI до середины XVII века было уничтожено ведьм в два раза больше, чем за тот же период в католических Испании и Италии вместе взятых. В Женеве только в 1542 году было сожжено 500 человек. В Англии расцвет "охоты на ведьм" приходится на правление короля Генриха VIII, который разорвал отношения с папским Римом, а позже протестанты-пуритане перенесли традиции "охоты на ведьм" в колонии Северной Америки (процесс салемских колдуний). Очевидно, что в отношении ведьм протестантские судьи мало чем отличались от инквизиторов. Более того, положения, касающиеся преследований за колдовство и занятие черной магией, юристы протестантских государств зачастую списывали с трудов католических демонологов, в первую очередь с того же "Молота ведьм".

Позже количество людей, погибших в результате преследований, было многократно преувеличено, достигая невероятной цифры в 9 миллионов человек, которая приводится в трудах иных историков. Скорее всего, правы те исследователи, которые называют цифру 140–170 тысяч человек за триста лет. Но и эти цифры, учитывая не очень многочисленное население средневековой Европы, огромны.

Большинство историков связывают вспышку "охоты на ведьм" в XV–XVII веках с истерией, охватившей часть католических и протестантских священнослужителей в связи с расколом в западной церкви, реформацией и общим разрушением традиционных религиозных устоев в европейском обществе. Жертвы же гонений рассматриваются как невинные люди, попавшие в руки палачей по воле случая, злобности церковников или по доносу и оговорившие себя под пыткой. Некоторые исследователи склонны рассматривать их как душевнобольных, галлюцинировавших наяву и вещавших в состоянии умопомрачения.

Наше время опровергает эти оправдательные построения. Ныне во всем мире легально действуют сотни сатанистских сект и сообществ черных магов, тысячи людей открыто, не таясь, называют себя ведьмами и колдунами. Некоторые из них скорбят о том, что в Средние века их собратья и коллеги подверглись преследованиям со стороны христианских церквей. Выходит, пятьсот лет назад ведьмы и колдуны, подобные нынешним, были, и на кострах инквизиции гибли отнюдь не невинные душевнобольные.

Оригинальную версию выдвинула английская исследовательница М. Мюррей. Она считает, что ведьмы действительно были и являлись носительницами древних языческих культов европейских народов, и под владычеством христианства сохранивших в тайне свои сокровенные знания. Увы, версия эта уязвима! Во-первых, непонятно, почему эти адепты язычества так мало проявляли себя в течение тысячи лет и решили выйти из подполья именно в XV–XVII веках? Во-вторых, обряды и мистерии ведьм и магов достаточно хорошо изучены. Они эклектичны, многое в них взято от манихейства, катарской и богомильской ересей, ранних восточных гностических сект. Очень многое, в частности вся символика, заимствовано из иудейской каббалы. Возможно присутствие кое-каких элементов восточных древних, ныне забытых учений, но нет ни малейших признаков, которые указывали бы на преемственность ведьмовского культа и древних языческих религий германцев, кельтов или славян. Получается, что ведьмовской культ интернационален. Ведьмы всех европейских народов на своих сборищах совершают одни и те же обряды. Даже русские ведьмы и колдуны, несмотря на местный колорит, в общем-то, совершают те же действия, что и их западноевропейские коллеги.

Очевидно, что "охота на ведьм" в XV–XVI веках была спровоцирована резко возросшим интересом к определенным формам оккультизма, охватившим все слои европейского населения, и в первую очередь низы общества, чего ранее не случалось.

Чем же был вызван этот интерес?

Обвиненный в ереси и поклонении дьяволу, орден тамплиеров был уничтожен французским королем Филиппом Красивым в 1312 году. Точное число тамплиеров в Европе к моменту ликвидации ордена неизвестно. Цифры называются самые невероятные, но наиболее серьезные исследователи полагают: только во Франции насчитывалось 2500 полноправных рыцарей-храмовников, не считая "полубратьев", оруженосцев, наемных воинов, служителей и священников ордена. Неизвестно, сколько тамплиеров погибло на кострах инквизиции, но документально подтверждается казнь не более 160 человек. Нет данных и о количестве пожизненно осужденных рыцарей. Вероятнее всего, значительная часть французских тамплиеров успела скрыться, благополучно избежав инквизиционного судилища.

В Англии и Германии тамплиерам удалось опровергнуть выдвинутые против них обвинения. И хотя деятельность ордена в этих государствах была запрещена, а имущество конфисковано, никто из английских и немецких храмовников лично не пострадал. Судьба рыцарей из польских и венгерских приоратов ордена вообще не изучена. Португальский и арагонский короли, высоко ценя услуги тамплиеров во время войн Реконкисты, отказались выполнить требование папской буллы о ликвидации ордена. Они ограничились тем, что переименовали местные приораты ордена и подчинили их своей власти. Португальские тамплиеры стали называться "Орденом рыцарей Христа", а испанские – "Орденом Св. Девы Монтезской".

Большая же часть рядовых тамплиеров, избежавших смерти и заточения, лишенная средств и возможностей заниматься привычными делами, превратилась в изгоев и растворилась в массах простонародья, пополнив собой ряды мелких городских чиновников, писарей, приказчиков и даже ремесленников. Одержимые ненавистью к папству и католицизму вообще, жаждущие мести, обремененные тайными оккультными знаниями Востока, они стали разлагающим элементом в народных низах тех государств, на землях которых осели. Именно они начали культивировать в народной среде оккультные науки. Их присутствие не замедлило сказаться во Франции. В царствование короля Филиппа Длинного (ум. 1321), второго сына Филиппа Красивого, королевство было охвачено странным безумием – движением так называемых "пастушков".

Тысячи юношей и девушек из народных низов в возрасте от 13 до 20 лет, повинуясь неясному мистическому порыву, покинули свои семьи и, сбившись в бродячие банды, двинулись якобы в новый крестовый поход. По дороге к ним присоединялись воры, проститутки, беглые монахи и монахини, попы-расстриги и просто разбойники с большой дороги. "Пастушки" буквально терроризировали население королевства. Они прошлись по Франции словно саранча, грабя на своем пути города и деревни. Впереди пьяной, распутной толпы несли крест. По ночам "пастушки" устраивали оргии наподобие шабаша ведьм и служили "черную мессу". Известный французский исследователь Жан-Клод Фрер считает, что возглавляли эту орду бывшие рыцари-тамплиеры и орденские минестриалы (оруженосцы, послушники) из южных и юго-западных французских приоратов уничтоженного ордена.

Не избежал нашествия "пастушков" и Париж. Они перебили и разогнали чиновников, разграбили и осквернили Сен-Жерменское аббатство. Потом, повинуясь приказу своих главарей, двинулись на юг королевства, продолжая бесчинствовать по пути. В Лангедоке их ярость обрушилась на евреев. В этом тоже чувствовалась рука тамплиеров. Храмовники были основными конкурентами евреев на ростовщическом поприще, и поэтому богатые иудеи-ростовщики поддерживали борьбу Филиппа Красивого против ордена. Были разгромлены гетто во многих городах юга Франции.

Угроза папы Иоанна XXII отлучить новоявленных крестоносцев от церкви не возымела действия. Властям оставалось уповать только на вооруженную силу.

Неподалеку от города Каркассона королевская конница изрубила несколько тысяч "пастушков", а остатки орды загнала в болота Эг-Морта. Среди вещей, принадлежавших убитым "пастушкам", были обнаружены свинцовые сосуды наподобие церковных, но с кощунственными для христиан изображениями; свечи из черного и красного воска, используемые черными магами для исполнения обрядов "черной мессы"; амулеты и талисманы с непонятными знаками и символами; отрубленные и засушенные руки младенцев, доказывающие практиковавшиеся в среде "пастушков" человеческие жертвоприношения.

Мелкие разрозненные банды "пастушков" еще несколько лет бродили по Франции, некоторые из них просочились в Северную Италию и Германию. Церковное дознание, начатое по делу о "пастушках", закончилось быстро и широкой огласки не получило, ибо на Францию обрушилась новая напасть.

Летом 1321 года во Франции началась эпидемия неведомой болезни. Люди умирали от горячки, сопровождавшейся кишечными расстройствами и чудовищной потерей веса. От этой болезни скончался и король Филипп Длинный. Было замечено, что заболевают таинственным недугом люди, пившие воду из колодцев и закрытых водоемов. Народная молва утверждала, что храмовники отравили колодцы и пруды неведомым ядом, против которого бессильна медицина. Одновременно с этим возникли слухи, что тамплиеры вступили в тайный союз с прокаженными, намереваясь заразить проказой все население королевства. Народ кинулся громить лепрозории…

Францию лихорадило до самого начала Столетней войны, и во всех смутах явно проступала тайная деятельность бывших храмовников.

В германских землях, как и во Франции, большая часть тамплиеров осела в простонародной среде. Оккультные знания, которые раньше были достоянием довольно узкого круга людей, стали достоянием масс. Старые храмовники умирали, оккультные тайны, передаваемые их наследниками и учениками изустно, искажались, вульгаризировались, обрастали суевериями. Так постепенно сложился общеевропейский ведьмовской культ. Во многих европейских государствах, в первую очередь в Германии, он составил специфический пласт народной культуры.

К началу XV столетия все старые тамплиеры вымерли. Исчезло их дисциплинирующее влияние на новых адептов из числа простолюдинов. Не обладая опытом, хитростью и организованностью старых храмовников, не понимая важности сохранения тайны в оккультной практике, они стали относиться к тайному учению как к своей собственности, собственности, которую можно продавать, дарить, передавать по наследству. В результате этого увлечение оккультизмом и магией в народной среде приобрело поистине массовый характер. Ими искусилось так много людей, что тайное перестало быть тайным. Нельзя исключить и проявления в этом чьей-то злой воли: известно, что хозяева тамплиеров из Сионского ордена активно способствовали расколу в католической церкви в XV–XVI веках. Возможно, народный ведьмовской культ подпитывался и использовался ими для размягчения религиозного сознания населения Европы.

Широкое распространение сатанистского по сути культа вызвало ответную реакцию христианских церквей, как католической, так и протестантской. Именно этим, на наш взгляд, объясняется возросшее число ведьмовских процессов в Европе XV–XVII веков.

* * *

Можно верить или не верить в существование врага рода человеческого. Но вне зависимости от этого человек, сознательно избирающий служение злу, пусть даже на чисто теоретическом уровне (а именно так поступают сатанисты и поклонники ведьмовского культа в наши дни), встает на путь нравственной деградации. В конце этого пути его неотвратимо ожидает духовная смерть и саморазрушение, хотя в наш век ему не угрожают дыба и костер инквизиции.