Текст книги "Загадки колдунов и властителей"

Автор книги: Виталий Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

ГОВОРЯТ, ЛЕНИН НАЗЫВАЛ ЕГО «БЕНИТУШКА»…

Мой дед, кораблестроитель В.В. Смирнов, говорил мне, что после революции фашистская Италия была единственной из стран-победительниц, которая согласилась помогать Советскому Союзу проектировать боевые корабли. «Ходили слухи, – говорил дед, – что Муссолини сделал это из уважения к Ленину, с которым познакомился в швейцарской эмиграции, когда был молодым социалистом».

Признаться, я не очень-то поверил в это. И вот недавно выяснилось: слухи о личном знакомстве двух социалистов подтверждаются!

Скандал в социалистическом семействе

В ноябре 1914 года, когда в Европе уже три с лишним месяца полыхала война, итальянскую социалистическую партию потряс скандал: из партии был изгнан главный редактор партийной газеты «Аванти!» Бенито Муссолини.

Скандалу предшествовала публикация результатов всенародного референдума, проведенного 26–27 сентября. Эти результаты свидетельствовали о том, что большинство итальянцев высказались против вступления Италии в войну и поддержали политику твердого нейтралитета. Не последнюю роль в этом сыграла антивоенная позиция социалистической партии. Но, как выяснилось, позицию партии не разделял главный редактор руководящего партийного издания, который уже тогда был ярым интервентистом – так называли в Италии сторонников скорейшего вступления страны в войну.

Муссолини было безразлично, на чьей стороне выступит его родина. Главное, считал он, расшатать политическую обстановку в стране и привести в движение внутренние силы, которые подготовят позиции для новой политической силы, которую позже назовут "фаши". Для достижения таких целей он считал подходящими все средства.

Он встречался с доктором Ф. Нальди, одним из лидеров интервентистов, издателем газеты "Ресто дель карлино", человеком с большими связями в странах Европы. За его спиной стояли мощные промышленные и аграрные круги, заинтересованные во вступлении Италии в войну. Нальди обещал хорошо платить за каждую опубликованную статью, призывающую итальянцев на войну. И вскоре на страницах "Аванти!" появились статьи ее главного редактора, заголовки которых говорили сами за себя: "Тевтонская орда набросилась на Европу", "Германский вызов латинянам, славянам и англосаксам". После этого исключение редактора-бунтовщика из рядов партии стало неизбежным.

Но Бенито Муссолини мало переживал по этому поводу. Он уже издавал на средства промышленников и аграрных организаций другую газету – "Пополо де Италия", ставшую рупором интервентистов. Газета быстро стала популярной. Одновременно росла и популярность Муссолини. По свидетельству Нальди, уже в 1914 году Муссолини тайно финансировали представители французского и английского капитала, В Италии ему оказывали поддержку компании "Фиат", "Бреда", "Ансальдо", "Эдисон" и Объединение поставщиков вооружения.

Бунтарь

Человек, вызвавший скандал в итальянском социалистическом движении, родился 29 июля 1883 года в семье деревенского кузнеца и местной школьной учительницы. С детских лет он проявил тяжелый, неуживчивый характер и крайнее высокомерие. «В один прекрасный день я удивлю мир», – говорил он матери.

Из-за своего характера Муссолини с трудом окончил начальную школу и поступил в церковную школу в Фаэнце. Своих преподавателей Бенито люто возненавидел; именно в Фаэнце сформировались его крайне антиклерикальные взгляды. Вскоре Муссолини исключили из школы: во время драки с одноклассником он пырнул своего противника ножом. Учителя вздохнули с облегчением: никогда не встречали они такого трудного ученика.

С большим трудом родителям удалось устроить Бенито в школу в Форлимпополи, диплом которой давал право занимать должности школьных учителей младших классов. Несмотря на необузданный нрав, в Ферлимпополи Муссолини считался необычайно умным и способным учеником. Получив диплом зимой 1902 года, Бенито занял вакантную должность преподавателя в школе в Пьеве-ди-Саличето, но в этом же году он неожиданно бросил работу и уехал в Швейцарию на правах "рабочего без средств". Здесь он нищенствовал, голодал, ночевал под мостами и в общественных уборных. С трудом нашел себе работу каменщика в Лозанне. Позднее работал землекопом, разнорабочим в мясной лавке, посыльным в винном магазине и на шоколадной фабрике. Дважды был арестован. Один раз за попрошайничество, другой – за уличный грабеж.

В рабочей среде он считался интеллигентом, и вскоре товарищи социалисты выдвинули его на должность ответственного за пропаганду в секретариате лозаннского отделения профсоюза каменщиков и работников физического труда. Свободное от профсоюзной деятельности время он проводил в обществе полюбившихся ему русских эмигрантов.

В основном это были недоучившиеся студенты, примкнувшие к различным социалистическим партиям, неудачливые представители богемы и люди, для которых революция стала профессией, а подполье и эмиграция привычной средой обитания. Судя по всему, именно тогда и состоялась встреча Муссолини с В.И. Лениным. В компании русских социалистов Муссолини вел бесконечные политические споры, пил и посещал публичные дома. Русские ласково называли своего итальянского друга "Бенитушкой". Именно под их влиянием окончательно сформировались политические взгляды будущего диктатора – гремучая смесь социализма с анархо-синдикализмом, помноженная на агрессивность и веру в собственную исключительность.

Муссолини уверовал, что все социальные и политические проблемы можно решить с помощью насилия, революционного или государственного. Государственное насилие и ляжет в основу движения, которое он создаст через несколько лет и которое станет известным всему миру под именем "фашизма".

В 1903 году Бенито Муссолини был арестован швейцарскими властями и выслан в Италию. С этого момента он с головой ушел в политику, скитаясь между Италией, Швейцарией и Австрией.

Основным его занятием становится политическая журналистика, и в этом деле он добился значительных успехов.

Зимой 1912 года исполком социалистической партии назначил Бенито Муссолини главным редактором "Аванти!". Благодаря его редакторскому таланту тираж газеты вырос с 28 до 100 тысяч экземпляров. "Не знаю, как понимать действия этого парня Муссолини, – сказал тогда один из репортеров. – Ясно одно: он пойдет далеко".

События 1914 года показали, что Муссолини вовсе не собирался надолго оставаться "боевым конем" социалистической партии. У него были собственные далеко идущие планы…

Агент русской разведки

Одним из блестящих деяний Муссолини по воцарении в «Пополо де Италия» доктор Нальди считал сделку, заключенную им с русским царским правительством. Муссолини взялся организовать на итало-австрийской границе вооруженную провокацию, которая должна была вовлечь Италию в войну на стороне Антанты. В случае удачи русское правительство обещало выплатить Муссолини миллион франков. Операция сорвалась по не зависящим от Муссолини причинам, но он всегда сожалел об этом.

Связь с Муссолини поддерживал сотрудник русской разведки, статский советник российского Министерства иностранных дел Геденштром. В своих донесениях в Петербург он характеризовал Муссолини как агента, обладающего исключительно ценными источниками военно-политической информации, и как знатока внутренней жизни Италии.

Вряд ли Муссолини можно рассматривать как обычного платного агента, хотя деньги от русской разведки он брал весьма охотно. Информация, поставляемая им, была не просто разведывательными сводками, а аналитическими исследованиями с прогнозами, которые увеличивали ее ценность. Сотрудничая с русскими. Муссолини считал, что выполняет важную политическую миссию. Много места в его политических прогнозах занимала Турция и ее бывшие владения. Судя по всему, не будучи еще главой государства, Муссолини планировал возможный раздел Турции между Россией и Италией и пытался подвести к этой мысли своих русских партнеров.

Бенито Муссолини выступал не только как платный информатор, но и как активный лоббист русских интересов. Зимой 1914–1915 года в "Пополо де Италия" был опубликован ряд статей, не только призывающих Италию к скорейшему вступлению в войну, но и указывающих на выгоды для Италии от утверждения России в зоне Средиземноморья, захвата ею Константинополя и черноморских проливов.

Насколько был ценен для России агент Муссолини, видно из докладов того же Геденштрома. Статский советник постоянно требовал особо тщательной конспирации в отношениях с ним. Ведь в случае огласки контактов Муссолини с русскими он сам не только мог потерять всякий престиж и влияние в Италии, но и подвергнуться репрессиям. Судя по всему, русское правительство планировало в будущем сотрудничество с Муссолини не только как с агентом, но и как с влиятельным политическим лидером.

И все-таки утечка информации произошла. За три месяца до вступления Италии в мировую войну газета "Унита каттолика" ехидно назвала главного редактора "Пополо де Италия" – "Муссолинов". Бенито предпочел этого выпада не заметить.

Связь Муссолини с русской разведкой прервалась только тогда, когда его призвали на фронт…

Тайная любовь итальянского дуче

В октябре 1922 года возглавляемые Муссолини «фаши» пришли к власти. Из публичного политика и журналиста Муссолини превратился во всемогущего дуче, вождя всех итальянцев. А в России в это время у власти уже несколько лет находились его старые приятели большевики. И вот между Москвой и Римом устанавливаются странные, плохо изученные отношения.

Договор с Германией, прорвавший блокаду Советской России, был подписан весной 1922 года в Италии в городе Рапалло за несколько месяцев до прихода "фаши" к власти.

Советская делегация, возглавляемая Г.В. Чичериным, во время переговоров жила в отеле "Палаццо Империале". Наш современник, журналист М.И. Ильинский, посетил отель в сопровождении некого Франко Москелли, отец которот, итальянец, был некогда капитаном советского НКВД. Русского журналиста очень удивило, что номер Чичерина бережно сохранен в том виде, каким был в 1922 году. Та же мебель, та же люстра, фотографии на стенах. Своего рода мемориал, посвященный Генуэзской конференции и Рапалльскому договору. На вопрос Ильинского, почему в период фашизма и Второй мировой войны все это не было разорено, Москелли ответил коротко: "Это – вопрос к Муссолини".

Впрочем, Муссолини сам ответил на этот вопрос, сказав в минуту откровенности: "Наша революция есть всего лишь усовершенствованный вариант революции русской".

В 1924 году Муссолини официально признал Советы. В 1934 году между СССР и Италией был подписан договор о торговле и дружбе. Началось активное сотрудничество государств, в том числе и в военной области.

Настоящим ударом стало для дуче улучшение отношений и сотрудничество СССР с гитлеровской Германией после заключения пакта о ненападении в 1939 году. Предостерегая Гитлера от дальнейшего сближения с Москвой, Муссолини ссылался на свой антибольшевизм. Поверить в это трудно. Скорее всего, дуче опасался за свою монополию на выгодное сотрудничество с русскими.

Отношения же между Муссолини и Гитлером были далеко не простыми. Есть веские основания предполагать, что еще в 1932 году немецкие нацисты получали финансовую помощь от Италии, но сам дуче в то время не хотел пятнать свою репутацию открытыми контактами с "сомнительным авантюристом", каковым он считал Адольфа Гитлера. Впрочем, по отношению к фюреру дуче употреблял и более резкие выражения.

Когда в июле 1934 года австрийские нацисты предприняли неудачную попытку государственного переворота, поддерживаемого Германией, и смертельно ранили австрийского канцлера Дольфуса, Муссолини двинул к австрийским границам три итальянские дивизии, обозвав фюрера "ужасным, сексуальным, дегенеративным созданием" и "чрезвычайно опасным идиотом".

И все же через несколько лет Муссолини совершил фатальную ошибку, пойдя на тесное военное сотрудничество с Гитлером и позволив ему втянуть Италию в войну с СССР.

Немцы уведомили дуче о нападении на Россию 22 июня 1941 года в четыре часа утра. Муссолини тяжело воспринял это известие. По воспоминаниям его жены, он в отчаянии воскликнул: "Дорогая Рахель! Это означает, что война проиграна!" и добавил: "Если Россия не будет побеждена в первые шесть месяцев, то тогда она вообще не будет побеждена". Тем не менее ему пришлось объявить войну СССР и направить фюреру предложение об отправке в Россию итальянских экспедиционных войск.

Муссолини был самым странным союзником Гитлера. Союзником, который вопреки логике радовался каждой неудаче немцев на фронтах. Когда ему стало известно, что немецкие войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением русских под Минском, он заявил: "Я надеюсь только на то, что в этой войне на Востоке немцам основательно пообщипают перья".

Кажется, Муссолини никогда не исключал возможности заключения сепаратного мира с СССР. Но, увы, это была иллюзия, наивность которой дуче понял только в самом конце войны. Логика войны была такова, что чем хуже становилось положение стран гитлеровской оси на фронтах, тем теснее становился союз Германии и Италии. К концу войны Муссолини, подобно Гитлеру, уповал на возможное обострение разногласий между СССР и США, которое позволит ему заключить мир с одной из сторон. Однако будущее своих стран после заключения такого мира Муссолини и Гитлер видели по-разному. Дуче прямо заявлял своим министрам, что предпочтет увидеть Италию лучше советской республикой, чем англо-американской колонией. И добавлял, что всегда завидовал Сталину, его власти и возможностям; считал, что советскому лидеру "достался" более достойный народ, чем ему, дуче.

* * *

На первый взгляд, в гибели Гитлера и Муссолини много общего. Трупы Адольфа Гитлера и его жены Евы Браун, покончивших жизнь самоубийством, были сожжены в снарядной воронке. Тела Бенито Муссолини и его любовницы Клареты Петаччи, расстрелянных антифашистами, были подвешены за ноги на бензоколонке в Лорето. Но на этом сходство заканчивается. Судьба оказалась более милостива к мертвому дуче. В отличие от праха Гитлера, останки Муссолини были по-христиански погребены в семейном склепе на кладбище Сан-Касиано. Гитлер умер бездетным, а потомки Муссолини и сегодня живут в Италии.

Незадолго до гибели Муссолини сказал: "Мы окончательно проиграли, без права апелляции. Когда-нибудь история будет судить нас, и окажется, что немало построено зданий и мостов; но она будет вынуждена заключить, что в сфере духа мы были лишь простыми пешками в эпоху нового кризиса человеческого сознания и остались таковыми до самого конца. Нам остается лишь одно – создать миф".

Трудно представить, чтобы подобные слова мог произнести Адольф Гитлер, чтобы перед лицом гибели он стал рассуждать о кризисе человеческого сознания. Но "миф" Бенито Муссолини был бы неполным, если умолчать о роли, которую сыграла в его жизни Россия.

В архивах дореволюционного МИДа наверняка сохранились документы о сотрудничестве Муссолини с царской разведкой. Но за все годы существования советской власти эти документы ни разу не пытались предать огласке, хотя были моменты, когда это было выгодно с пропагандистской точки зрения. Да и в архивах советского времени есть немало документов, могущих пролить свет на отношения между СССР и фашистской Италией.

Впрочем, и в послевоенной Италии, когда фашизм официально осуждали и в стране шла "дефашизация", никто не спешил обнародовать русский след в биографии дуче. Почему? Ясного ответа на этот вопрос пока нет…

НЕМЕЦКИЕ ТВОРЦЫ ЯПОНСКОЙ ПОБЕДЫ

Своим успехом при Перл-Харборе японцы наполовину обязаны немецким разведчикам.

7 декабря 1941 года воздух над Перл-Харбором (Гавайские острова) наполнился ревом моторов. Японские самолеты с разных сторон атаковали боевые корабли американского флота, стоявшие на рейде, и военные аэродромы на островах Оаху и Форд. В это утро авиация Страны восходящего солнца потопила 5 американских линкоров, повредила 3, вывела из строя 3 легких крейсера и 3 эсминца, отправила на дно 4 вспомогательных судна. На аэродромах было уничтожено 188 и повреждено 128 американских самолетов. Армия и флот США потеряли 2226 человек убитыми и 1074 ранеными. Потери японцев составили всего 64 человека. По сей день в Соединенных Штатах 7 декабря 1941 года называют «днем позора».

Когда в Перл-Харборе еще горели американские корабли, генеральный консул Японии в Гонолулу Нагао Кита начал жечь во дворе консульства секретную документацию. Бытует легенда, что бдительный американский полицейский, заметив струйку дыма, поднимающуюся над двором, вломился на территорию консульства и помешал японцам уничтожить архив, скрывавший тайны японской разведки на Гавайях. Скорее всего, эта история – красивая сказка, но, так или иначе, часть секретных бумаг японского консула попала в руки ФБР.

Ознакомившись с документами, американские контрразведчики схватились за голову: несколько лет у них под носом работали японские агенты, вращавшиеся в высших кругах военного и административного руководства Гавайев. Дело было надолго засекречено, и только в семидесятых годах прошлого века в прессу стали просачиваться кое-какие подробности этой шпионской истории…

Японскую разведку на Гавайских островах возглавляли генеральный консул Нагао Кита и вице-консул двадцативосьмилетний морской офицер и кадровый разведчик Тадэо Есикава, прибывший на острова с дипломатическим паспортом на имя Моримура.

Моримура-Есикава вовсе не был похож на профессионального разведчика. Внешне он производил впечатление отпрыска богатой семьи, отправившей его развеяться на райские острова. На деле же этот представитель золотой молодежи отправлял в Токио весьма толковые и ценные разведывательные донесения. Но у разведывательной деятельности Есикавы была одна особенность – все его донесения основывались на личных наблюдениях и наблюдениях его немногочисленных помощников из числа сотрудников консульства. Вербовкой и работой с агентурой он фактически не занимался. Хотя, казалось бы, на Гавайях для этого были идеальные условия – на островах проживало 160 тысяч этнических японцев, из которых 35 тысяч сохранили подданство Страны восходящего солнца. Но Есикава даже не пытался привлечь их к разведывательной работе, мотивируя это низким образовательным уровнем соотечественников-островитян, и называл их "человеческим мусором".

После войны Есикава утверждал, будто был единственным японским резидентом на Гавайских островах. Но это не так. На островах действовала глубоко законспирированная группа агентов, подчиненная консулу Кита, о которой даже Есикава не знал. Этой группой была семья немецкого профессора доктора Куэна.

Бернард Джулиус Отто Куэн в годы Первой мировой войны служил гардемарином в германском флоте. В 1915 году крейсер, на котором он плавал, был потоплен англичанами и будущий доктор попал в плен. Оставшиеся годы войны он провел в лагере для военнопленных, где в совершенстве выучил английский язык. В 1919 году молодой офицер вернулся на родину, вышел в отставку и начал изучать медицину. Он получил диплом врача, но особых успехов на этом поприще не добился. В начале тридцатых годов Куэн становится членом нацисткой партии. Мечтою доктора было получить должность начальника тайной полиции (гестапо) в одном из городов рейха. Однако как сотрудника, в совершенстве владеющего английским языком, его направляют в 6-й отдел СД (иностранная разведка).

В Гонолулу доктор прибыл в августе 1935 года в качестве профессора антропологии. Его сопровождала семья – жена Фридл, малолетний сын Ганс и красавица-падчерица Рут. В Германии остался только Леопольд, старший сын Фридл от первого брака, служивший в ведомстве Геббельса.

Куэны купили в Гонолулу обставленную антикварной мебелью роскошную виллу с большим садом, и очень скоро "профессор" приобрел репутацию обеспеченного и респектабельного человека, который ни в чем себе не отказывал. Он давал понять новым знакомым, что у него в банках Германии и Голландии значительные капиталы. На самом же деле основным источником доходов доктора были суммы, выделяемые СД, агентами которой был не только глава семейства, но и его жена и падчерица.

Якобы с целью проведения научных исследований "профессор" со своей помощницей Рут много ездили по островам и скоро знали Гавайи лучше иных местных уроженцев. Одновременно Куэны вели активную светскую жизнь, обзаводясь нужными связями.

Неизвестно, сколь ценную информацию поставляли Куэны в Берлин; и трудно также установить, когда агенты СД стали японскими шпионами, и как произошла их вербовка. Но в 1939 году семейство Куэнов забеспокоилось. "Профессор" стал жаловаться на то, что туристические центры на Гавайях слишком людные и шумные. Он заявил, что хочет найти более тихое место для научных занятий. Вскоре семья перебралась на Оаху, поближе к военно-морской базе. С этого момента они становятся самыми активными и ценными агентами разведки японского военно-морского флота.

На Оаху Рут берет в свои руки управление семейной разведсетью, оттеснив отчима на второй план. В Гонолулу красавица Рут пользовалась большой популярность среди американских офицеров и деловых людей, которые при переезде надавали ей множество рекомендательных писем, что обеспечило девушке быстрый доступ в замкнутое общество военной базы.

В Перл-Харборе обворожительная фрейлейн Рут очаровала не только мужчин, но и женщин. Она открыла салон красоты. Из Нью-Йорка были выписаны парикмахеры, из Голливуда косметологи, и вскоре о салоне "У Рут" заговорил весь Перл-Харбор.

В салоне Рут и ее мать чутко прислушивались к болтовне адмиральских жен и офицерских подружек, и из этих, казалось бы, бессвязных обрывков разговоров, переданных через связного консулу Кита в Гонолулу, японская разведка могла составить довольно точную картину американских планов. Настоящего же совершенства Рут достигла в деле наблюдения за перемещением кораблей в гавани. Ее донесения о дислокации флота США поступали в японское консульство каждые 1–2 дня, и трудно поверить, что их составляла молодая девушка, а не опытный военный моряк.

Вскоре юная немка была помолвлена с американским флотским офицером. Как сильно она любила своего жениха, неизвестно, но это позволило ей проникнуть в круги высшего американского командования.

В июне 1941 года "профессор" и его падчерица тайно встретились с сотрудником японского генконсульства Окудой на одном из малопосещаемых островов. Окуда сказал Куэнам, что штаб военно-морского флота в Токио теперь желал бы получать не только ежедневные доклады о передвижениях американских военных кораблей, но и о будущих возможных перемещениях основных военно-морских соединений США. Характерно, что переговоры с японцем вела Рут.

Она согласилась добывать необходимую информацию, но потребовала за эти услуги 50 тысяч долларов. Окуда возроптал. В конце концов сторговались на том, что японцы заплатят шпионам 15 тысяч сразу, а остальное они получат в Японии, куда семейка намеревалась перебраться в случае начала войны.

Семья Куэнов начинает работать исключительно на будущую японскую победу при Перл-Харборе. Рут было доступно огромное количество информации, но требовалось знать еще больше. Она привлекает к шпионской работе своего младшего брата Ганса. Отцу было велено брать его с собой на прогулки в порт. Мальчик был в восторге от военных кораблей и быстро завел себе друзей среди моряков, которые рассказывали ему о своих кораблях и службе. Вскоре его начали приглашать подняться на борт. Моряки познакомились и с доктором Куэном и очень откровенно болтали с ним о том, где были, что делали и куда собираются.

Японские дипломаты уже знали, что скоро начнется война, и Окуда предупредил Рут, что связь по обычным каналам прервется. Была разработана новая схема связи.

Рут купила домик на побережье в деревушке Калама и небольшую парусную лодку со звездами на парусе. Предполагалось, что агенты будут передавать сообщения японской подводной лодке в море у побережья с помощью световых сигналов, по специально разработанной системе, из окна домика или фарами автомобиля, стоящего на берегу. Так же планировалось подавать сигналы на субмарину, изменяя количество звезд на парусе лодки Рут. Японские же сообщения Куэны должны были получать с подводной лодки по радио, принимая их на обычный бытовой радиоприемник. То, что японцы были готовы рисковать для связи со своими агентами подводной лодкой, а риск был очень велик, указывает на то, сколь ценна была их информация. До первых чисел ноября семейство в поте лица собирало и передавало японцам данные о передвижениях американского флота. Результаты японского налета на Перл-Харбор полностью подтвердили точность их донесений.

Неизвестно, как развивалась бы дальнейшая шпионская карьера Куэнов, если бы после начала войны в японском генконсульстве не были захвачены документы, указывающие на них как на основных японских агентов в Перл-Харборе. Когда сотрудники ФБР ворвались в дом Куэнов, семья была уже готова к бегству. С консулом Кита существовала договоренность, что Куэны выйдут в море на лодке Рут, где их подберет японская субмарина.

На допросах доктор пытался взять всю вину на себя. Он утверждал, что шпионом был он, а жена и падчерица ничего не подозревали. Однако Рут не приняла его помощи. Она призналась, что в последние годы главную роль в семейном разведбизнесе играла она, а отчим только выполнял ее указания.

Во время расследования контрразведчикам не раз пришлось краснеть за свое ротозейство. Известно, что американцам удалось раскрыть многие секретные японские коды, и значительная часть шифровок читалась в Госдепартаменте США. Среди этих шифровок было и странное сообщение консула Кита в Токио. В нем говорилось о надежности проживающей на Гавайях супружеской пары "Фридель". ФБР не удалось обнаружить никого с таким именем на Гавайях, но один сотрудник вспомнил, что имя фрау Куэн было Фридл (уменьшительная форма – Фридель). К семье стали присматриваться и выяснили, что фрау Фридл с 1939 по 1941 год совершила два туристических вояжа в Японию. Из последней поездки она привезла 20 тысяч долларов наличными, что было зафиксировано агентами ФБР. Но на семье Куэнов этот факт ни как не отразился.

Дело в том, что в это время директор ФБР Эдгар Гувер в очередной раз "поссорился" с другими американскими контрразведывательными службами, действовавшими на Гавайских островах. Гувер заявил, что ФБР никогда не возьмет на себя полной ответственности за контрразведывательную работу на Гавайях. Но, желая переложить часть ответственности на другие ведомства, фебеэровцы вовсе не спешили поделиться с коллегами своими оперативными данными. Многие из них были попросту сброшены в архив. Там оказались и доклады агентов о подозрительных поездках фрау Фридл.

В ходе следствия выяснилось, что Рут не только агент СД и японской разведки, но и платный осведомитель… контрразведки военно-морского флота США. На светских раутах и приемах она, прислушиваясь к разговорам офицеров, выявляла тех, кто был склонен рассказывать о своей службе больше, чем следовало, и доносила на них контрразведчикам. Более того, выяснилось, что доктор Куэн рассматривался американской разведкой как перспективный кандидат на вербовку. Американских разведчиков очень заинтересовали его возможные связи в оккупированной немцами Европе. С доктором даже была проведена предварительная беседа.

Возможно, все эти скандальные обстоятельства повлияли на вынесение относительно мягкого, по военным временам, приговора японским шпионам. Хотя доктор Куэн и был приговорен трибуналом к смертной казни, приговор был изменен на пятидесятилетие каторжные работы. Женщин же просто интернировали до конца войны.

По сей день не ясно, была ли деятельность Куэнов совместной операцией японской и немецкой разведок, или семейка работала на японцев по собственной инициативе, на свой страх и риск. Американский историк Чарльз Уайтон считает, что Куэны сотрудничали с японцами с санкции СД. Но исследователям не удалось обнаружить ни одного донесения доктора Куэна, направленного в Германию по линии немецкой разведки начиная с 1939 года. За этот период в архивах СД присутствуют только те донесения Куэнов, которые японцы пересылали из Токио в Берлин, где их, похоже, никто не читал. Разведчиков из СД очень мало интересовали передвижения американского флота на Тихоокеанском театре военных действий.

Британский историк Бартоломью Росс, сам в прошлом разведчик, полагает, что СД было в курсе сотрудничества Куэнов с японцами, но немецкое начальство даже не предполагало, насколько увязла семейка в своих отношениях с ними.

Косвенно это подтверждается и тем, что Куэны после начала войны предполагали бежать в Японию. Кита обещал нм, что из Японии их переправят в одну из стран Южной Америки. В качестве возможного убежища для шпионов рассматривались Эквадор и Чили. Очевидно, что члены семьи Куэн в Германию возвращаться не собирались.

После окончания войны Руг и Фридл были освобождены и депортированы в Германию. Рут вышла замуж и под другой фамилией работала школьной учительницей. Судьба же Фридл не известна. Приговор доктору Куэну также пересмотрели и заменили депортацией. Однако доктор возвращаться на родину не захотел. Без всякого сожаления расставшись с семьей, он провел два года, после освобождения из тюрьмы Ливенворт, в качестве интернированного на острове Эллис в нью-йоркской гавани. В декабре же 1948 года он уехал в Аргентину, где его следы затерялись.

Имя Рут Куэн не числится в списках великих мастеров шпионажа, но следует признать, что сомнительные шпионские подвиги легендарной Мата Хари не идут ни в какое сравнение с достижениями маленькой немецкой фрейлейн из Перл-Харбора.