Текст книги "Загадки колдунов и властителей"

Автор книги: Виталий Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

СТАТЬ ВАМПИРОМ МОЖНО, НО СЛОЖНО

Надо крепко поверить в вурдалаков и упырей, чтобы стать таковым

Родиной легенд о вампирах, вурдалаках, упырях традиционно считаются Венгрия и Румыния. Хотя некоторые ученые-фольклористы считают, что мадьяры и валахи позаимствовали этот пугающий сюжет у своих южнославянских соседей – сербов и хорватов. Однако с легкой руки англичанина Брема Стоукера, автора знаменитого «Дракулы», кровожадные ночные монстры отправились в бесконечное путешествие по страницам романов и кинолентам всего мира.

Более ста лет вампиры профессионально интересовали только фольклористов, кинематографистов и писателей, творящих в жанре "черной" фантастики, но в последние годы появилось множество претендующих на сенсационность публикаций, утверждающих: вампиризм – это реальность, следствие заболевания крови, и заниматься им должны медики.

Авторы этих публикаций ссылаются на работы современных врачей, рассказы самих вампиров, естественно анонимные, и на свидетельства официальной криминальной хроники о задержании маньяков, убивавших людей с целью употребления в пищу их крови.

Насколько же медицинское объяснение народных преданий соответствует действительности?

* * *

Порфирия, анемия, ангидратическая эктодермальная дисплазия – все эти болезни, связанные с изменением формулы крови человека, часто называют вампиризмом. Нехватка в крови эритроцитов и железа делает больных этими заболеваниями сверхчувствительными к солнечным лучам. Даже недолгое пребывание больных под прямыми солнечными лучами часто причиняет им тяжелые ожоги. Естественно, люди, страдающие этими болезнями, постепенно переходят на ночной образ жизни. Изменение формулы крови приводит к поражению эндокринной системы, что, в свою очередь, влечет за собой изменение внешности больных: бледная кожа, волосы, напоминающие шерсть животных, необычная структура ногтей и их цвет. Все это и правда делает пациентов, страдающих гемозаболеваниями, похожими на монстров из народных легенд.

Но дает ли это основания считать, что человек с нездоровой кровью непременно будет испытывать непреодолимое желание сосать кровь других людей для оздоровления собственной?

Кровь справедливо считается жидкостью, дарующей жизнь. Но все ее волшебные качества действуют только тогда, когда она струится в сосудах живого человека. Попав же в пищеварительную систему человека, она мало чем отличается от любого питательного продукта. По содержанию железа и белка кровь можно отнести к высококалорийным продуктам, но она с трудом расщепляется поджелудочной железой и в сыром виде очень вредна для почек. Выпив более 300 граммов сырой крови, человек вполне может получить тяжелое отравление. Африканские скотоводы из племени масаев, в каждодневный рацион которых входит коровья кровь, употребляют ее в строго ограниченных количествах и в смеси с молоком. Очевидно, что больной гемозаболеванием, даже регулярно употребляя в пищу сырую кровь, ничем не улучшит формулу собственной крови.

Согласно большинству народных легенд, вампиром можно было родиться или стать в течение жизни. Венгерские и румынские крестьяне считали, что вампирами становятся: дети, умершие некрещеными; дети, зачатые во время поста и рано отнятые от материнской груди; а также рожденные в новолуние. В Трансильвании, этом настоящем заповеднике упырей, считалось, что если мать во время беременности ела мало соли, ее ребенок рискует стать вампиром. Наверняка станет вампиром человек, мать которого во время беременности увидела вампира. Черногорские сербы были убеждены: вампиром непременно воскреснет человек, захороненный… лицом вниз.

В России и Малороссии крестьяне верили, что упырем становится седьмой сын седьмого сына в семье и что упырем воскресает покойник, через гроб с телом которого перепрыгнула собака или волк. И, конечно же, все народы Европы верили в то, что покусанный вампиром сам становится вампиром.

Последний способ размножения, столь любимый писателями и кинематографистами, пожалуй, самый невероятный, нелепый и даже глуповатый. Если бы каждый вампир в течение жизни (вампиры, если их не убьют, фактически бессмертны) заразил хотя бы 15 человек, то лет через 100 весь мир был бы населен исключительно членами ночного братства кровососов.

В свете сказанного, если не касаться ритуального испития крови, практикуемого некоторыми сатанистскими сектами, от вампиров можно было бы отмахнуться и считать их средневековым суеверием. Но все-таки вампиры, настоящие, реально пьющие человеческую кровь, существовали и существуют. И, возможно, какой-то свет на эту проблему прольет история, случившаяся в тридцатых годах XIX века в баварском городе Вюрцбурге…

Доктор Генрих Шпатц был уроженцем Чехии. Незадолго до начала Наполеоновских войн он окончил университет в Праге и поступил на службу военным лекарем в австрийскую армию. После войны в 1819 году он поселился в Вюрцбурге с молодой женой Марией.

Доктор Шпатц был человеком состоятельным, в городе он приобрел двухэтажный просторный особняк, держал собственный выезд. Веселый, общительный человек, он вел активную светскую жизнь и очень скоро стал одним из самых модных врачей Вюрцбурга. Много занимался благотворительностью, жертвовал деньги на богоугодные дела и фактически бесплатно работал в больнице для бедных. Не был он чужд и научных занятий. Его перу принадлежат две довольно известные в свое время работы. Одна по военно-полевой хирургии, другая – по лечению некоторых инфекционных заболеваний.

В 1831 году Генрих Шпатц, к удивлению окружающих, объявил, что он покидает Вюрцбург и отбывает на родину, так как получил очень выгодное место в пражском университете. Он распродал свое имущество и уехал в Чехию.

Спустя месяц после отъезда доктора к вюрцбургским судебным властям обратились два молодых медика – Фридрих Бауэр и Иоганн Риггерт, бывшие ассистенты доктора Шпатца. Они заявили: супруги Шпатц были вампирами. Полицейские чиновники могли бы счесть это заявление глупой шуткой, если бы молодые врачи не указали на исчезновение некоего Иохима Фабера.

Этот отставной солдат, однорукий инвалид, служивший привратником в госпитале для бедных, где работал доктор Шпатц, и правда, исчез неизвестно куда за год до этого. О его местонахождении не знали ни его семья, ни многочисленные родственники, ни обслуживающий персонал госпиталя. Полицейские начали припоминать необъяснимые исчезновения людей в городе за последние несколько лет и насчитали за два года по меньшей мере шесть случаев. В основном исчезнувшие были людьми бедными, но постоянными жителями города, и на каждого из них в полиции было заявление родственников о пропаже. Это было уже серьезно.

Несмотря на то что в особняке Шпатца жили уже новые хозяева, полиция произвела в доме обыск. Первый поверхностный осмотр не дал никаких результатов. Но при повторном, более тщательном обыске открылось нечто, что потрясло весь город.

В подвале особняка обнаружили и вскрыли массовое захоронение, в котором насчитали останки не менее 18 человек. Среди останков был обнаружен и скелет без руки со следами хирургической ампутации. Эти кости идентифицировали как останки пропавшего Иохима Фабера. Опознать остальные кости не удалось. В могиле не было обнаружено никаких предметов или остатков одежды. Судя по всему, трупы закапывали обнаженными, а на некоторых останках были обнаружены следы расчленения. Тогда многие вспомнили, что доктор Шпатц охотно брался устраивать судьбу своих неимущих пациентов. Как правило, это были нищие бродяги, занесенные судьбой в Вюрцбург, где у них не было ни родственников, ни друзей. Они покидали больницу, благословляя доброго доктора, и больше их никто никогда не видел.

Вспомнили и другие странности из жизни Шпатца. Особняк доктора содержался на широкую ногу, но вся прислуга, включая кучера и конюха, была приходящая. Все слуги жили по соседству, но никто из них на ночь в доме никогда не оставался.

Власти отправили в Прагу запрос относительно доктора Шпатца и получили однозначный ответ: таковой в университете не преподает, не преподавал и на преподавание не приглашался. И вообще следов загадочного доктора в Праге обнаружить не удалось. Более того, выяснилось, что во время Наполеоновских войн в австрийской армии никогда не числился хирург по имени Генрих Шпатц. Не удалось ничего узнать и о судьбе Марии Шпатц. Следствие зашло в тупик. Чета Шпатцев бесследно исчезла. Но этим дело не кончилось.

Через полгода покончил жизнь самоубийством один из доносителей – Фридрих Бауэр. Незадолго до смерти он ушел из дома, бросив жену и ребенка, снял крохотную квартиру в бедном пригороде соседнего Нюрнберга, порвал все связи с родственниками и друзьями. Он стал бояться дневного света и целые дни проводил в комнате с закрытыми ставнями. Он то впадал в состояние прострации, то начинал метаться по комнате, оглашая воздух попеременно страшными богохульствами и истовыми молитвами. Он побледнел, страшно похудел и питался только сырой кровью, правда, не человеческой, а свиной, которую покупал у соседнего мясника. От такой странной диеты у него развились страшные желудочные боли, но он наотрез отказался лечиться и принимать нормальную пищу. Его квартирный хозяин честно признался, что нисколько не удивился, обнаружив в одно утро своего постояльца висящим на потолочной балке. Самоубийца оставил путаное посмертное письмо, заканчивающееся яростными проклятиями в адрес Генриха Шпатца. Официально было объявлено, что доктор Бауэр покончил с собой из-за невыносимых желудочных колик.

В 1832 году застрелился и доктор Иоганн Риггерт. Это случилось в загородном доме его сестры Марты, бывшей замужем за богатым коммерсантом Гауссом. Самоубийству Риггерта предшествовала смерть его шестилетнего племянника Антона, разбившегося при падении с пони. Марта Гаусс не надолго пережила гибель сына и брата. Она скончалась в 1834 году. Вокруг смерти Риггерта и его племянника долго ходили темные слухи, но постепенно дело доктора Шпатца и его ассистентов забылось. Вспомнили о нем только в 1884 году, когда в возрасте 84 лет умер Рупрехт Гаусс, и в руках наследников оказался его дневник.

Из дневника Гаусса выяснилось, что весной 1832 года Иоганн Риггерт убил собственного племянника, выпустил из тела несчастного ребенка кровь и попытался выпить ее. За этим занятием его застигла няня мальчика. Обезумевшая от увиденного, женщина нанесла убийце несколько ударов каминной кочергой, от которых он скончался на месте. Рупрехту Гауссу пришлось потратить огромные деньги на взятки полицейским чиновникам и врачам, дабы скрыть эту дикую историю. В конечном итоге было объявлено, что Антон Гаусс погиб в результате несчастного случая, а его дядя Риггерт покончил с собой, не пережив смерть любимого племянника.

У исследователей нет единого мнения о личности Генриха Шпатца. Одни считают его действительно вампиром; другие – уголовником, связанным с одной из воровских шаек Вюрцбурга; третьи – членом тайной люциферианской секты, практиковавшей человеческие жертвоприношения. Многие же, не без оснований, полагают: речь идет о незаконном анатомировании трупов, что тогда считалось тяжким преступлением. Впрочем, едва ли тайна четы Шпатцев будет полностью раскрыта. Дневники Гаусса сгорели вместе со всем вюрцбургским архивом во время англо-американских бомбардировок в годы Второй мировой войны. Судить об этом деле мы можем только по работе немецкого историка Пауля Ханыке, который в 30-х годах опубликовал небольшое исследование о "вюрцбургских вампирах".

Ханыке считает, что несчастные Бауэр и Риггерт стали жертвами своеобразного зомбирования, а может быть, даже самовнушения. Они настолько уверовали в то, что их патрон упырь и заразил их вампиризмом, что попросту свихнулись.

Точка зрения Ханыке подтверждается и современными данными правоохранительных органов разных государств. У большинства задержанных маньяков-вампиров не было обнаружено никаких заболеваний крови, следовательно, речь может идти только о психической патологии…

«ПАПА ГЕД – КРАСИВЫЙ ПАРЕНЬ!»

– распевали одетые в черное парни около дворца президента Республики Гаити Борно. Потом они потребовали денег на продолжение попойки – и президент подчинился. Будучи вудуистом, он верил: жрецам бога смерти Геда ведома страшная тайна превращения человека в «живого мертвеца» – зомби.

Зомби! Это первое, что приходит в голову при упоминании Гаити. Долгое время наука считала «живых мертвецов» персонажами гаитянского фольклора, наподобие русской Бабы-яги. Однако все изменилось в начале 1980-х годов благодаря исследованиям американского этноботаника Уэйда Дэвиса, убежденного в том, что гаитянские зомби – реальность. Работы Дэвиса широко публиковались в США и Европе, по материалам его исследований были сняты документальный и художественный фильмы. Начался настоящий бум зомби и религии вуду, докатившийся и до России. Сегодня и в некоторых наших газетах можно увидеть рекламу доморощенных колдунов вуду, обещающих за сходную плату вернуть клиентам здоровье, счастье в личной жизни, успехи в делах с помощью магии далекого острова в Карибском море.

Вуду – религия потомков чернокожих рабов Гаити, Ямайки, Барбадоса и части негров США. Ее исповедуют около 50 миллионов человек. Хотя, возможно, эта цифра несколько завышена. С вуду часто путают айсерию (религия чернокожих рабов из бывших испанских колоний Центральной Америки) и макумбу (афро-американская религия Бразилии).

Считается, что в основе вуду лежат религиозные верования племени фон, некогда жившего в африканском королевстве Дагомея на территории современной Нигерии. На языке фон "вуду" означает "бог". Но в отличие от большинства традиционных африканских религий у вуду нет мифологической основы. Нет космогонических мифов (мифов о происхождении мира), нет легенд о подвигах богов, которые свойственны всем собственно африканским религиям. Вуду – это вера во множество духов, окружающих человека, могущих вселяться в него и влиять на его судьбу. Это могут быть духи не очень многочисленных богов или, напротив, очень многочисленные лоа – духи умерших выдающихся людей, исповедовавших вуду. По этой причине пантеон вуду огромен. Он пополняется буквально каждый день и час.

Грань между добром и злом у вудуистов весьма расплывчата. Жрецы учат, что добро – это оборотная сторона зла, а лоа в зависимости от обстоятельств могут быть то благожелательными, то беспощадно-мстительными. И то и другое следует принимать с благодарностью, задабривая духов жертвоприношениями и магическими обрядами.

Возможно, вуду так и осталась бы для мира примитивной религией афроамериканцев, если бы не феномен зомби, придавший вуду мрачно-романтический, зловещий оттенок.

Практика превращения человека в зомби отрицается официальным вуду, и даже упоминание самого этого слова считается среди многих вудуистов дурным тоном. Однако в рамках вуду действуют многочисленные тайные общества, ведущие свое начало от коммун беглых рабов – маронов. Одно из них – Кошон гри (Серые свиньи).

Члены этого общества собираются тайно по ночам на кладбищах, опознавая друг друга по сложным ритуальным жестам и тайным паролям. Объект поклонения Серых свиней – бог смерти и преисподней Гед в ипостаси Барона Самеди (Субботы). Первоначально Барон Суббота был кладбищеским духом, покровителем могильщиков, но со временем его сфера расширилась.

Он стал покровителем политиков, бизнесменов, сотрудников полиции и спецслужб. Сегодня на Гаити приверженцев Барона Субботы можно узнать по черным костюмам в сочетании с белой рубашкой, узким черным галстуком и темными очками. Считается, что Барон Суббота выглядит как обычный человек, и выдать его могут только красные, налитые кровью глаза, которые он прячет под черными очками. Часто этот наряд дополняется черным цилиндром и тростью, а также множеством украшений с изображением черепа и костей. Приверженцами Барона Субботы были диктатор Гаити Франсуа Дювалье (Папа Док) и опора его власти, члены организации тонтон-макутов (нечто наподобие добровольческой милиции).

Народная молва обвиняла Серых свиней в самых различных преступлениях. От вульгарных воровства и грабежей до ритуального каннибализма и подготовки государственных переворотов. Именно колдуны-бокоры Серых свиней практиковали превращение людей в зомби. По описаниям гаитян, это выглядело так…

Сперва бокор заставлял жертву принять "зелье зомби", состоящее из множества ингредиентов, рецепт которого держался в тайне. Дать зелье жертве можно было обманом под видом какого-либо напитка, либо, что случалось чаще, колдун выдувал зелье в порошковом виде жертве в лицо так, чтобы она его невольно вдохнула. После этого человек умирал с симптомами сердечного приступа. Его хоронили, но спустя несколько дней (минимум – пять, максимум – семь), колдун раскапывал могилу и оживлял мертвеца. Для этого он якобы давал ему другое вещество, в которое входили тростниковый сахар, сладкий картофель и растение, называемое "огурцом зомби". После этого душа зомби полностью подчинялась бокору и ожившему мертвецу можно было диктовать свою волю.

Гаитяне утверждают, что колдуны обычно заставляют зомби обрабатывать свои поля, но известны случаи, когда зомби работали пекарями, продавцами, официантами и даже библиотекарями.

Гаитяне по сей день верят в существование зомби вне зависимости от своего социального происхождения и образования. Эта вера настолько сильна, что часто в деревнях родственники калечат тело умершего, отрезая ему голову, отрубая кисти рук и ступни ног, полагая, что безголовый, безрукий и безногий зомби бокору не нужен.

Первым, кто попытался исследовать феномен зомби с позиций современной науки, был вовсе не Уэйд Дэвис, а американский врач Горацио Бейкер, родившийся на Гаити в 1942 году. Он был незаконнорожденным сыном белого американского офицера, служившего на одной из военных баз США, и местной женщины-мулатки. До десяти лет Бейкер жил на Гаити, но после смерти матери отец дал ему свою фамилию, увез в США, определил в хорошую школу, а позже юноша получил медицинское образование. В дальнейшем он работал на Гаити в различных влиятельных американских благотворительных организациях, завязал обширные связи среди высших чиновников и военных и был вхож к самому диктатору Франсуа Дювалье. Дювалье даже выделил Бейкеру охрану из тонтон-макутов для его путешествия по Гаити.

Бейкер честно признавался: лично встретить зомби ему не довелось, но, постоянно общаясь с жрецами вуду, он собрал огромный материал по обрядам этой религии. В частности, он записал четыре рецепта изготовления "зелья зомби". Жрецы вуду охотно выдавали ученому рецепты зелья, и их первые отказы всегда диктовались только желанием вытянуть из американца побольше денег. И тем не менее ни за один рецепт Бейкер не заплатил больше 15 долларов.

Изучение рецептов поставило Бейкера в тупик. Все четыре рецепта отличались друг от друга, хотя во всех содержались некоторые общие компоненты. Часть ингредиентов с местными названиями Бейкер не смог определить, другая часть показалась ему абсолютно бессмысленной. К примеру, в одном рецепте присутствовал нафталин, а в другом пепел сожженной целлулоидной пленки. Треть же компонентов зелья представляли собой сильнейшие яды растительного или животного происхождения, наподобие вытяжек из организмов ядовитых змей, жаб или рыбы-собаки. Не вызывало сомнения: выпив подобное дьявольское варево, любой человек отправится в мир иной и вряд ли после этого оживет. Тот факт, что "зелье зомби" – смертельный яд, никоим образом не раскрывал тайну зомбирования. Бейкер решил, что жрецы его просто обманули, и потерял интерес к зомби, сосредоточившись на изучении гаитянских народных обычаев, фольклора и прикладных искусств.

Горацио Бейкер покинул Гаити в 1974 году, уже после смерти его покровителя Папы Дока, и больше на остров не возвращался. Умер он в 1979 году, не дожив до сорока лет, а в 1981 году вышла в свет его книга "Пальмы без корней", посвященная культурным и религиозным традициям Гаити.

В начале восьмидесятых годов всему миру были продемонстрированы несколько гаитянских зомби. Первым из них был Жозе Канебье, житель небольшого гаитянского городка Мир-бале, умерший от сердечного приступа летом 1967 года. Власти не задались вопросом: почему двадцатилетний юноша умер от инфаркта? Республика была беднейшим государством мира, и тратить деньги на судебную экспертизу никто не стал. Умершего похоронили на местном кладбище. А в 1980 году на улицах Мирбале появился странный изможденный человек, который назвался Жозе Канебье и рассказал о том, что он был превращен колдуном-бокором в зомби и 13 лет работал на его уединенной плантации на севере страны вместе с несколькими такими же несчастными, как он. По его словам, их хозяин бокор умер, не успев совершить обряда "освобождения от жизни", после которого зомби могут вернуться в могилу, и все его зомби попросту разбрелись в разные стороны. Многочисленные братья и сестры Жозе Канебье без колебаний опознали в пришельце своего брата, отметив только, что он, несмотря на худобу и изможденность, почти не постарел за прошедшие годы.

История Жозе Канебье заинтересовала бразильского этнографа Родригиша Белеме, работавшего на Гаити, который обратился к властям республики с просьбой разрешить ему провести расследование этого случая.

В это время на Гаити правил Жан Клод Дювалье (Бэби Док), сын Франсуа Дювалье. В отличие от отца Бэби Док был политиком слабым, и его власть трещала по всем швам, от него стали отворачиваться даже тонтон-макуты. В этой ситуации молодой диктатор стремился любой ценой произвести благоприятное впечатление на более сильных и богатых соседей, и бразильский ученый получил полную свободу действий. Более того, местной полиции был отдан приказ оказывать ему всяческую помощь.

Жозе Канебье подверши тщательному, всестороннему медицинскому обследованию, которое установило: физически Жозе здоров, чего нельзя сказать о его психическом состоянии. Он стал абсолютно нетрудоспособен. Он очень мало ел и почти потерял способность спать. Периодически Жозе впадал на короткое время в состояние странного ступора, когда вообще переставал понимать, где он и что с ним происходит. Иногда во время ходьбы он падал на ровном месте, будто теряя способность ориентироваться в пространстве.

Жозе прекрасно помнил все события своей жизни до того момента, как на рынке в Мирбале к нему обратился с каким-то вопросом незнакомый человек, после чего он потерял сознание. Дальнейшие 13 лет фактически выпали из его памяти. По возвращении домой Канебье помнил что-то из своей жизни на плантации бокора, но с каждым днем эти воспоминания отступали, и к моменту опроса от них остались какие-то смутные, неясные картины и образы, в реальности которых он сам был не уверен. Большую часть суток Жозе проводил, сидя на скамейке перед домом своей младшей сестры либо бесцельно бродя по кладбищу, где была его могила. Канебье не скрывал, что ждет смерти, но сильно сомневался, что это когда-нибудь произойдет. В 1994 году Ж. Канебье был еще жив.

По настоянию Белеме полиция вскрыла могилу Канебье. Как и ожидали местные жители, останков покойника в ней не обнаружили, только обломки гроба. В районе городка Тру-дю-Нор на севере республики полиция обнаружила небольшую плантацию, которая, по путанным и неясным описаниям Канебье, вполне могла быть фермой околдовавшего его бокора.

Плантация принадлежала шестидесятипятилетнему Батисту Пиго, который пользовался репутацией колдуна. Местные жители плохо знали Пиго, поскольку в этих краях он был пришлым и не отличался общительностью. За неделю до появления Канебье в Мирбале на плантации вспыхнул пожар, в котором, по официальной версии, погибли хозяин и его старая полупарализованная мать. Однако о таинственных работниках плантации местные ничего не сообщили или не захотели сказать. У Белеме, присутствовавшего на допросах, создалось впечатление, что местные жители что-то не договаривают. Более того, чего-то не хотят знать и сами полицейские, проводившие дознание.

В 1982 году наступил черед Уэйда Дэвиса, представившего миру еще двух гаитянских зомби – Нарциса Клевиаса и Франсину Элиас. История Клевиаса как две капли воды была похожа на историю Канебье. Высказывалось даже предположение, что они стали жертвами одного и того же колдуна. Дэвис же перекупил у известного на Гаити бокора, бывшего тонтон-макута Марселя Пьера, "зелье зомби" и подверг всестороннему лабораторному исследованию. По описанию Девиса, изготовление зелья выглядело так…

Сначала в горшок кладут жабу ага и морскую змею. Их держат около суток без доступа воздуха, чтобы земноводные "умерли от ярости". В действительности же жаба и змея в экстремальных ситуациях выделяют сильнейший яд. Далее туда добавляют толченых многоножек, тарантулов, семена растения тча-тча, вызывающего отек легких, и некоторые растения, названия и фармакологическое действие которых ученый не смог определить. Далее к вареву добавляют животные ингредиенты: кожу белой древесной лягушки, истолченные в порошок человеческие останки и обязательно рыбу-собаку (фугу), в печени, кишечнике, коже, молоках и икре которой содержится сильнейший яд тетродоксин.

Нетрудно заметить, что тетродоксин входит и в рецепты Бейкера, и врецепт Дэвиса. Тетродоксин в десять раз сильнее знаменитого яда кураре, одна стотысячная грамма тетродоксина на килограмм веса уже считается смертельной дозой для человека. В 1774 году жертвой тетродоксина едва не стал знаменитый английский мореплаватель капитан Джеймс Кук, отведавший блюдо из рыбы-собаки.

В 1972 году химики синтезировали тетродоксин в лаборатории. Его изучение позволило объяснить действие этого яда на живой организм. Оказалось, тетродоксин связывается с нервными клетками и блокирует прохождение по ним слабых электрических сигналов, которые сокращают гладкие и поперечнополосатые мышцы. Блокировка сигналов ведет к остановке дыхания и сердцебиения, от чего, как правило, наступает смерть. Однако зафиксированы случаи, когда люди, испытавшие на себе действие тетродоксина, не умирали, а полностью теряли подвижность, впадая в состояние, похожее на кому. Один американец, подвергшийся действию тетродоксина, пролежал несколько суток в морге, а буквально за несколько часов до погребения восстал из мертвых. С ужасом он рассказывал потом, что слышал все разговоры опечаленных родственников, обсуждавших детали похорон, но при этом не мог пошевелить и пальцем.

Таким образом, было установлено, что в малых дозах тетродоксин может вызывать не смерть, а состояние, близкое к летаргии. Это значит; что колдун-бокор через несколько дней после отравления жертвы тетродоксином вполне может вскрыть могилу с выходящим из летаргии "покойником". Не случайно вудуисты утверждают, что сделать это нужно не позже 5–7 дней после смерти. Далее колдуну требовалось убедить "воскресшего" в том, что он зомби и его душа теперь принадлежит бокору. Это, вероятно, было не очень сложно, учитывая суеверность гаитян и их поголовную веру в зомби. Косвенно это подтверждается тем, что не было ни одной удачной попытки превратить в зомби иностранца, тем более белого. Зомби может стать только вудуист!

Возможно, при обработке "воскресшего" используется гипноз, но нельзя исключить и того, что под воздействием летаргии и веществ, входящих в "зелье зомби", происходят необратимые изменения в мозгу человека.

Версия об использовании для зомбирования тетродоксина была с ходу отвергнута официальной наукой. Никто из ученых не отрицал, что при определенных дозировках тетродоксин может вызвать летаргию, но большинство исследователей не могут поверить в то, что малограмотный колдун способен произвести столь точную дозировку. Ведь малейшая ошибка при составлении зелья превратит его просто в смертельный яд. Тем более что сила тетродоксина зависит от места и времени года, когда выловлена рыба-собака.

Однако нет никаких свидетельств, что превращение человека в зомби было на Гаити массовым явлением. Колдуну-бокору могло просто повезти с дозировкой, возможно, некоторые вещества, входящие в состав зелья, могли отчасти нейтрализовать действие тетродоксина. Ведь нет статистических данных о том, сколько отравленных покойников приходится на одного "удавшегося" зомби. Кстати, и жрецы вуду не настаивают, что употребление "зелья зомби" непременно ведет к появлению "живого мертвеца". Тот же Марсель Пьер говорил Дэвису: "Употребивший его никогда не сможет стать таким, как прежде. Ему суждено или умереть, или превратиться в игрушку в руках колдуна". Похоже, феномен гаитянских зомби вполне реален, но достаточно редок.