Текст книги "Наперегонки со смертью"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Лестница оказалась узкой и крутой. Я даже не взбежал, взлетел наверх, чтобы избежать случайной встречи с охранниками Козыря в неудобном для себя месте – работать снизу против обученных противников просто самоубийственно. Это только в кино бравый парень проводит эффективные приемы, штурмуя лестничный марш. На самом деле спец своего дела может запросто замочить любого, кто карабкается словно жук наверх.

Никакие блоки и контрприемы не спасут от удара ногой по челюсти или под сердце. Ведь тебе еще нужно думать, как сохранить равновесие.

Я осторожно выглянул из-за угла – и едва не выругался вслух. Возле двери, ведущей в кабинет Козыря, сидела на стуле очень знакомая мне белобрысая мордуленция. Это был тот самый сукин сын, который пинал меня ногами в подворотне. Ну и что теперь делать?

Может, грохнуть его на хрен, благо зуб у меня на этого козла вырос крокодилий…

Я в некотором замешательстве достал "вальтер" и поднял флажок предохранителя.

Стрелять или не стрелять? Если да, то я автоматически становлюсь вне закона, чего очень не хотелось бы. А если нет, то мой план летит к чертям собачьим. Незнакомый мужчина, пусть и в белом халате, сразу вызовет подозрение у телохранителя Козыря. Если он, конечно, профессионал и на службе занимается тем, чем положено, а не просто считает мух на потолке. Тем более, что белобрысый запомнил мою физиономию в подробностях.

Для этого у него времени было вполне достаточно.

Я колебался не более минуты – время поджимало. Озарение пришло, когда я машинально сунул руку в карман халата и нащупал там санитарную книжку размером с половину школьной тетради. Надвинув шапочку на брови и немного сутулясь, я решительно и не скрываясь зашагал по коридору в направлении кабинета Козыря, на ходу листая свою находку – будто знакомился с каким-то очень важным документом.

Сработало! Черт возьми – сработало! Белобрысый поначалу вскинулся, видимо, намереваясь меня остановить, но мой деловой вид, а главное – белый халат и фирменная шапочка, вмиг рассеяли его спонтанные подозрения. На всякий случай я даже не смотрел на него, будто и не замечал – нередко взгляд выдает намерения человека не хуже чем какие-либо подозрительные телодвижения.

Он узнал меня, когда я подошел вплотную и взглянул ему прямо в глаза. Раньше мне казалось, что лицо не может стать белее газетной бумаги. А мне приходилось видеть испуг во всех его фазах. Но я даже не мог предположить, что физиономия напуганного человека способна стать молочно-прозрачной. Сквозь тонкую, как папиросная бумага, кожу белобрысого вдруг проступили все жилки и он стал похож на анатомическое пособие из пластмассы. Уж не знаю, что телохранитель Козыря прочел в моих глазах, но он явно не нашел в них ни сочувствия, ни жалости к своей персоне.

Я просто тюкнул его рукояткой пистолета в висок. Не очень сильно, в меру – чтобы он не отбросил копыта. Да, пинать ногами вшестером беззащитного и невооруженного лоха в темной подворотне, конечно, гораздо проще и безопасней, нежели закрывать грудью босса, когда с ним решили свести счеты его враги…

Заглянув в крохотную приемную и убедившись, что там даже не предусмотрено место для секретаря (наверное, из-за элементарной жадности), я быстро и бесшумно втянул туда обмякшее тело белобрысого и, предварительно обезоружив, связал ему руки и ноги и запихнул в рот какую-то тряпку. Затем закрыл дверь на защелку (приемная запиралась на элементарный английский замок) и, припав к двери, за которой находился мой "объект", прислушался.

Козырь с кем-то разговаривал. Меня даже холодный пот прошиб – ну, блин, не было печали… Если в кабинете трое или четверо, то… М-да, задачка… Лучше бы все это происходило во вражеском тылу.

Я посмотрел на часы. Время, время! Ах, как оно быстро летит! Мне пора уже заканчивать разговор с Козырем, а я еще его и не начинал. Вот незадача…

А, будь что будет! Или грудь в крестах, как говаривали мои деды-прадеды, или голова в кустах. Внезапность и натиск – пятьдесят процентов успеха. Смелость города берет.

С этими отважными и главное, своевременными мыслями я резко распахнул дверь кабинета – и очутился лицом к лицу с Козырем, который как раз закончил разговаривать по мобильному телефону. Он был один. Меблировка кабинета не страдала дороговизной и излишествами: большой двухтумбовый письменный стол – детище брежневской эпохи, кресло-вертушка, приставной столик с двумя стульями по бокам, мягкий уголок с минибаром в виде средневекового деревянного глобуса, раскрывающегося на сегменты как цветок лотоса, шкаф для бумаг, сейф, телефон-факс и телевизор. Обычный офисный набор не шибко крутого нынешнего начальника. Одна стена помещения представляла собой огромное окно – от пола до потолка – с темными шторами, в настоящее время раздвинутыми. Через чисто вымытые стекла был хорошо виден практически весь фабричный двор. А также торцевая стена конфетного цеха, где работала жена Лычкова.

Это было такое же длинное здание как и то, в котором размещался кабинет Козыря.

Только немного выше и с плоской крышей, огражденной парапетом.

– Здравствуйте в вашей хате, – сказал я насмешливо, наставив на Козыря пистолет. – Умаялся, пока сюда добрался.

Рыжего ублюдка заклинило. Он настолько был ошарашен моим неожиданным появлением, что потерял дар речи. Его расширенные от ужаса глаза были прикованы к "вальтеру". Видимо, ему очень не нравился привинченный к стволу глушитель.

– Ладно, хватит тебе изображать бревно, из которого папа Карло выстрогал Буратино. – Я решил особо не миндальничать. – Гони мои бабки, ты, чучело рыжее.

– К-какие… – Козырь с трудом проглотил ком, застрявшей в его горле. – Какие б-бабки?

– Так я и знал… – Я смотрел на него с грустью и сожалением – как на потенциального жмурика. – Если человек идиот, то это надолго. Не строй из себя образец невинности. Помоему, я выразился достаточно определенно и без всяких там ути-пути. Верни мне деньги, которые я у тебя выиграл и которые твои псы отобрали у меня силой. Стоп! Захлопни пасть. Не нужно мне вешать лапшу на уши. Баксы на бочку – и мы разойдемся как в море корабли. И побыстрее. А то мой палец на спусковом крючке уже начал уставать.

Козырь понемногу стал успокаиваться. Теперь в его глазах появились искорки хитрости и жестокости. Похоже, он начал кумекать как ему обвести меня вокруг пальца, чтобы потом вывернуть наизнанку словно перчатку. Примитив… Ты еще не все знаешь, шакал.

Козырь молча достал портмоне и начал отсчитывать нужную сумму.

– И добавь штуку за мои синяки, – заявил я с удивившей даже меня наглостью. – На лекарства. Они сейчас больно дороги.

Он едва сдержался, чтобы не послать меня подальше, да вовремя спохватился. Сжав губы в тонкую полоску, Козырь положил на стол стопку "зелени" и отошел в сторону, не дожидаясь команды. Битый мужик, ничего не скажешь.

– Другой компот… – Я ухмыльнулся и спрятал деньги в карман. – И в следующий раз веди себя прилично. Иначе сыграешь в ящик раньше времени. Не все ведь такие добрые и покладистые как я.

– Это все? – спросил Козырь, искоса посмотрев на дверь.

– Кого-то ждешь? Если белобрысого, то можешь зря не беспокоиться. Он почивает… – Последняя фраза прозвучала очень многозначительно.

– У меня дела… – сумрачно ответил Козырь, не высказав ни малейшего желания удариться в расспросы по поводу своего телохранителя.

– В этом мы с тобой схожи. Я ведь тоже пришел к тебе по делу. Деньги – это… к слову.

Попутно, так сказать. Совмещение приятного с нужным и полезным.

– Не понял… – Во взгляде Козыря снова появилась тревога. – Мы ведь в расчете, не так ли?

Я действительно виноват… запсиховал тогда… извини. Парни перестарались… Я просто хотел вернуть проигрыш… не более того.

– Забудь про тот вечер. – Я брезгливо поморщился. – Мы поставили на этом инциденте жирную точку. На самом деле меня гораздо больше волнует другое… – Я впился взглядом в немного бледное лицо Козыря; только теперь я заметил, что у него на носу россыпь веснушек.

Козырь насторожился. Его, конечно, бесила моя фривольность и то, что он пока абсолютно беспомощен. Но до этого момента Козырь еще имел надежду выйти сухим из воды. А теперь мои слова снова отбросили его на исходную позицию – ту самую, которую он занимал в первые мгновения встречи. Козырь уже понял, что он весьма опрометчиво назвал меня "мальчиком" во время игры. И страх, который таился где-то в глубинах души Козыря, разорвал тонкую оболочку воли и вырвался наружу. Рыжий сукин сын начал сереть на глазах. Видимо, он решил, что я все-таки его грохну. Козырь судил по себе – он точно не оставил бы меня в живых.

– Скажи мне – только без утайки! – продолжил я свою речь, – зачем ты навел Килю и Тельняшку на мою квартиру? Что за этим кроется?

А вот теперь Козырь и вовсе помертвел. Он наконец сообразил кто пришел в его контору и от этого ему едва не стало дурно. Козырь даже пошатнулся, мог и упасть, но вовремя придержался за край стола. Да, что-то с этими заморочками вокруг моей персоны нечисто… Очень даже нечисто. Иначе с чего бы такому крепкому и битому мужику, как Козырь, настолько сильно паниковать?

– Я… не знаю… никакого Кили… – сделал он слабую попытку вывернуться из моих тисков.

– Знаешь, знаешь, – "успокоил" я Козыря, нацелив пистолет прямо ему в лоб. – Только не крути, иначе тебе кранты. Скажешь правду – и я откланяюсь. А ты пойдешь в бильярдную шары катать. И никто, а тем более твои боссы, не узнает о чем шла между нами речь. Если ты, конечно, кому-то сам не расскажешь. Я слово держать умею. Уж поверь. Так что колись, братан… – Я цинично и мрачно осклабился.

Козырь стоял спиной к окну, рядом с письменным столом. Пока мы разговаривали, он под моим напором медленно пятился и в конце концов очутился где-то в метре от металлических оконных переплетов, составляющих часть ленточного остекления, идущего вкруговую. Контора и подсобки были построены позже основного корпуса и не значились ни в каких планировках, являясь самодеятельностью руководства фабрики.

Потому окно кабинета и вышло таким большим, на всю стену.

Козырь смотрел на меня как кролик на удава. Всем своим видом я не давал ему усомниться ни на йоту в своих намерениях – или отвязываешь язык и продолжаешь свое земное существование, или… В общем, ясно. Козырь мгновенно просек всю глубину ситуации. И ему очень хотелось жить. Я его понимал: только пошли большие бабки, появилось достаточно высокое положение в обществе, купил виллу в Испании (или еще где-нибудь), женился на фотомодели и завел себе любовницу, безголосую певичку, из которой отковал гвоздь сезона, приобрел престижную дорогую тачку… – и тут в моем лице появилась хромая с косой. Было от чего мысленно взвыть и посыпать рыжие вихры пеплом.

А я ждал, когда он заговорит, и думал, что мне с ним делать. Это была серьезная проблема. Оставить в живых? Тогда лучше сразу камень на шею – и в омут. Козырь – мужик злопамятный, такой обиды не простит, а значит постарается вогнать меня в землю по уши. И возможностей для этого у него вполне хватит.

Грохнуть – и дело с концом? А что, одним отвязанным козлом станет меньше. За это даже премия должна полагаться от благодарной общественности. Однако, есть одно "но"… Я сокрушенно, про себя, вздохнул. Ну не хочется мне марать руки в крови на гражданке – и все тут. Нет, я не был чересчур мнительным и нервным. И кровавые мальчики у меня перед глазами не побегут – это точно. Тем не менее убивать даже такого сукиного сына как Козырь мне не хотелось. Бог ему судья, но ни в коей мере не я, Геннадий Чернов.

Тогда как поступить? А что если?..

Додумать интересную мысль я не успел. Случилось нечто невероятное – во лбу Козыря неожиданно появилась дырища и оттуда ударил фонтан крови вперемешку с мозгами. Я ошеломленно опустил руку с "вальтером" – неужели я нечаянно нажал на курок!? Мать твою!..

Но моя башка варила в одну сторону, а глаза смотрели в другую – прямо. Козырь упал, тем самым открыв мне вид на крышу конфетного цеха, находившегося за его спиной. И я сначала увидел отверстие с лучами трещин в стекле на уровне моего роста, а затем и хорошо различимую человеческую фигуру с винтовкой в руках, таившуюся за парапетом.

И этот гад целился в меня!

Уже совершенно не соображая, что делаю, я вскинул пистолет, пальнул почти не целясь в сторону снайпера, и бросился на пол – с таким расчетом, чтобы укрыться от стрелка за письменным столом Козыря, хотя это и было весьма проблематично, так как кабинет с крыши просматривался как на ладони. Я лежал, не шевелясь, в ожидании треска битого стекла, – звука первого выстрела я не услышал; похоже, у снайпера была винтовка с глушителем – но в помещении царила зловещая тишина.

Полежав чуток, я наконец отважился поднять голову и выглянул из-за своего укрытия. На крыше конфетного цеха никого не было. Я вскочил на ноги с готовым к стрельбе пистолетом, однако мои кровожадные намерения пропали втуне – снайпер словно провалился сквозь перекрытие здания. Я облегченно вздохнул и свободной рукой смахнул со лба капельки пота. Вот это компот…

Я перевел взгляд на Козыря. Он был мертвее мертвого. Все, кончился рыжий, весь вышел.

Но самое обидное заключалось в том, что он слинял на тот свет раньше, чем следовало, и унес с собой так необходимые мне сведения. Ах, как некстати появился этот снайпер!

Чуть позже бы…

Наконец-то! Противник проглотил наживку и не поперхнулся. Теперь дело оставалось за малым – подтаскивать его к берегу не спеша, будто крупную хищную рыбину. Вроде акулы. Главное, чтобы он сообразил, что сидит на крючке, как можно позже. Человеку по природе свойственно игнорировать грядущие напасти. Он просто не может (и не хочет) поверить, что его комфортабельный мирок вот-вот рухнет словно песочный замок. Наверное, это всего лишь защитная реакция организма на стрессовые ситуации. В противном случае – если постоянно думать о предстоящих невзгодах – можно запросто сойти с ума.

Я с силой тряхнул головой, приводя в порядок растрепанные мысли. И ужаснулся.

Господи, еще один труп!!! И опять Геннадий Чернов тут как тут, на месте преступления. В качестве главного действующего лица – обвиняемого. С точки зрения компетентных органов. Что за напасть!? Такое впечатление, что в последнее время я стал роковым человеком, эдаким монстром в человеческом обличье. Стоит только мне где-нибудь появиться – и привет, свежий жмурик ждет своей очереди на примерку деревянного макинтоша.

Все, ходу, ходу! Чернов, рви когти, дурашка! Иначе… А, что там говорить. И так ясно.

Думать некогда, нужно включать максимально возможную скорость – и в норку. Да поглубже. Чтобы еще раз проанализировать случившееся и решить, что делать дальше…

Я выскочил в приемную. Белобрысый все еще "отдыхал". В коридоре послышались быстрые шаги и я по звуку определил, что прошла женщина. Я осторожно выглянул из-за двери и облегченно вздохнул – коридор был пуст. Я рванул к выходу словно застоявшийся конь.

Мне повезло. В цех снова загнали фуру, и охранник вместе со вторым телохранителем Козыря, кавказцем, наблюдая за погрузкой, о чем-то оживленно переговаривались. Я схватил ящик с водкой, поставил его на плечо и, спрятав за ним лицо, влился в компанию грузчиков, которые, как ни странно, тоже были одеты в белые халаты. Улучив момент, я передал свою ношу мужику, стоявшему в кузове, и быстро юркнул за машину. Заметив удивленный взгляд водителя, сидевшего в кабине, я приосанился и дальше пошел уже не согбенным, а так, будто был на воинском плацу, – ровно держа корпус и печатая шаг.

Водила оценил мой юмор и заржал. Я помахал ему рукой – и скрылся за углом здания.

Вскоре я уже был возле забора… а там… ну, что повторяться. Прыг-скок – и в дамках.

Полностью я пришел в себя только добравшись до центра города, в каком-то кафе. После стакана водки и трех чашек кофе. Я казался себе таким старым, что мне чудилось, будто из меня песок сыплется. До чего может довести человека элементарный мандраж…

Да-а, дела наши скорбные… Впору со скалы и в омут. Вниз головой. Кто-то когда-то сказал, что жизнь – очень нелепая и в чем-то даже смешная штука. Если, конечно, шибко не углубляться в голые реалии. Я с этим мудрым человеком абсолютно согласен. У меня, например, в этом городе жизнь с каждым днем становится все смешней и смешней. Кто очень боится щекотки, тот знает, как "веселится" человек, когда его щекочут насильно и очень долго.

Глава 15. ЛИЦОМ К ЛИЦУ

Возвратиться домой я не мог. Пока не мог. Если в милиции уже «прокачали» Тельняшку и он раскололся, то угрозыск первым делом начнет искать экспедитора Чернова. Поначалу как свидетеля, а затем… Дураку понятно, что будет затем. Отпечатки пальцев, оставленные на хазе Кили, следы моих ног… и так далее и тому подобное. Парни из уголовки (если только их не накормят «зеленью» до полной слепоты мафиозные воротилы) зря государственные харчи не переводят. Когда им клюнет в задницы жареный петух, они могут горы своротить. Ведь уголовный розыск – это не ГИБДД, куда стремятся попасть (в основном по блату) большие любители длинного и вдобавок «левого» рубля.

Сыщиками работают по призванию. Чаще всего. Потому у сотрудников угрозыска в ходу такое понятие как профессиональная гордость. Что есть, то есть. Нормальному оперу, несмотря на его мизерную зарплату, просто интересно работать. Для него работа в какойто мере хобби. Вот он и роет копытами землю, чтобы, исполняя служебный долг, выкопать заветный "трюфель", добавляющий звездочек на погоны, а заодно и потешить свое самолюбие.

Итак, передо мною во всей своей неприглядной наготе встала квартирная проблема.

Получается так, что за очень короткий срок от уважаемого работника отдела снабжения престижного предприятия я скатился до уровня бомжа. Но самым скверным в этом процессе было то, что мое поступательное движение продолжалось и "дно" обездоленных для меня теперь начало казаться землей обетованной. Я был готов жить на чердаках и в подвалах, носить грязное рубище, лишь бы про меня все забыли. Мне очень хотелось возвратиться в детство, когда, закрыв глаза, ребенок считает, что он спрятался.

Даже если это происходит в людной комнате и ясным днем…

Расплатившись с официанткой, я посмотрел на часы. Три с хвостиком пополудни.

Времени навалом. И убить его нужно с пользой для очень важного дела спасения собственной шкуры. А что касается ночевки… Что-нибудь придумаю, еще не вечер.

Я решил пообщаться с белокурой бестией, овдовевшей при очень странных обстоятельствах. Сейчас я уже думал, что совершил ошибку, поначалу бросившись вдогонку за второстепенными действующими лицами детективной драмы с элементами циркового представления, где я играл роль шута, "рыжего", которого бьют все кому не лень. Похоже, именно моя, не до конца созревшая, "любовь", эта суперсексуальная и очень хитрая стерва, и есть гвоздь программы. Она заварила такую кашу, что сам черт не расхлебает. Я, конечно, не мог дать полную гарантию, что все эти заморочки – результат усиленной работы ее мозгов. У слабой на передок женщины в голове на первом месте стоит нечто иное, нежели ум, помноженный на здравый смысл. Именно стоит – и никак иначе. Скорее всего, где-то за кулисами прятался главный режиссер. По меньшей мере, заслуженный деятель искусств. Но белокурая нимфа, даже будучи подмастерьем, справлялась со своими задачами на "отлично".

Пообщаться… Легко сказать… Как? Где и когда? У нее дома не получится: в квартиру она меня не пустит, это точно, а взять штурмом две железные двери сейфового типа слабо не только мне, но даже милицейскому спецназу. Я уже не говорю про выполненные по индивидуальному заказу импортные замки, в том числе и электронные. Залезть на тот самый злополучный балкон? Ну нет, ни за какие коврижки! Во-первых, я не альпинист, а во-вторых… бр-р!.. лучше пусть меня танк переедет. Ненавижу высоту. Как вспомню свое "восхождение" на седьмой этаж, так до сих пор поджилки трясутся. Чего не сделаешь с перепугу… А чтобы выловить эту стерлядь на улице, потребуется масса времени.

Которого у меня в обрез.

Так я думал, вздыхая на ходу, пока ноги несли меня по знакомому маршруту. Когда показался дом моей бывшей пассии, я даже вздрогнул от неприятного ощущения собственной беззащитности. Мне вдруг почудилось, что я снова вишу, вцепившись за балкон, а далеко внизу мою голую задницу ожидают голодные крокодилы. Тьфу, напасть!

И когда я освобожусь от мнительности?

Я просидел на скамейке в скверике, что напротив дома, до самого вечера. Благо на дворе было не слякотно и достаточно тепло. Я перечитал все газеты, купленные мною в киоске, а также другие, выброшенные в урну политически грамотными гражданами, любителями сочетать приятное и полезное для здоровья с нужным для общего развития – отдых на свежем воздухе с чтением разнообразных печатных страшилок. Так я не без садистского интереса узнал, что скоро наступит конец света, что все люди – биороботы, созданные пришельцами из других звездных систем, что существуют параллельные миры, где, возможно, живут энерговампиры, терзающие по ночам особо нервных индивидуумовземлян, и что вследствие глобального потепления половина Соединенных Штатов окажется под водой. Последняя статейка меня особенно взволновала и расстроила: случись так, кто будет присылать нам куриные окорочка и свежую зелень для гамбургеров и чизбургеров?

Я все-таки дождался. Правда, не того, что нужно. Ровно в семь к знакомому до боли подъезду подъехала новенькая "ауди", а спустя несколько минут нарисовалась и белокурая стерва в сопровождении двух быков. Они быстро расселись по местам – и были таковы. Проводив быстро умчавшуюся машину тоскливым собачьим взглядом, я шепотом высказал все, что думаю об этой жизни и моей удаче, и засобирался. Пехом за иномаркой не угонишься. В этом вопросе даже такси бесполезно – новые русские с такой скоростью вышивают по городу, что для слежки за этой суперсовременной "ауди" мне нужна по меньшей мере какая-нибудь японская "мазда" с форсированным движком.

И тут случилось то, о чем написал Даниэль Дэфо в своем "Робинзоне Крузо". Это когда несчастный Робинзон впервые за много лет одиночества на необитаемом острове увидел на песке след человеческой ступни. "Я стоял, словно пораженный громом…" А может молнией – не помню точно, как там сказано. Важен смысл.

Так вот, я стоял, как пораженный громом и молнией, и таращился на все тот же подъезд.

А там происходили чудеса. Совершенно эфемерное создание выпорхнуло на улицу и, распространяя вокруг себя сияние, полетело в сторону стоянки такси. Я узнал ее сразу – это была та самая красавица, что жила этажом выше овдовевшей нимфы. На ней был светлый плащ, белые элегантные сапожки и воздушный невесомый шарфик из козьего пуха. Темно-русые волосы красавицы были на концах осветлены и с расстояния казалось, что на голове у нее золотой нимб.

Едва она подошла к стоянке, как среди таксистов, которые курили, собравшись в кружок, началось хаотическое броуновское движение. Водила-счастливчик (первый в очереди) проявил чудеса политесу, виляя бедрами словно "голубой". Усадив сногсшибательную деваху на заднее сидение – от переднего она отказалась наотрез – он молодым козликом обежал "волжанку", сел за руль и очень плавно выехал на проезжую часть дороги.

Меня будто шилом ткнули пониже спины. Еще не осознав, правильно ли поступаю, я бегом преодолел двадцать метров, отделяющие мой "пост" от стоянки такси, и буквально запрыгнул в салон следующей машины.

– Быстрее! – попросил я водителя, немолодого дядьку с залихватским чубом и казацкими усами. – Плачу вдвойне.

– Понял… – Он так дал под хвост своей "Волге", что машина, взревев разъяренным зверем, буквально прыгнула вперед. – Куда едем?

– За вашим коллегой, – показал я на первое такси, которое как раз остановилось на красный свет светофора.

Водитель понимающе ухмыльнулся и спросил:

– Жена?

– Ну…

– Что, в огород скачет?

– Подозреваю…

– По молодости моя тоже… кгм!.. М-да… – Он опять осклабился, но как-то сумрачно. – Пришлось пару раз ей выписать… – Водитель показал мне свой кулак.

– Помогло?

– Как бабка пошептала. Женку нужно держать в строгости. Особенно такую, как твоя.

Красивая… – Это он сказал с осуждением.

Ехали мы не долго. Такси с красавицей остановилось возле престижного и модного казино "Атолл". Дробно стуча каблучками, она взбежала по невысокой, одетой в полированный гранит, лестнице и исчезла за стеклянной, автоматически открывающейся дверью.

Приехали, подумал я, критически осмотрев свое одеяние. В такой робе можно только стоять в очереди безработных за пособием. Я знал, что в "Атолл" без приличного вечернего костюма не пускают. Даже если у тебя "капусты" валом. Такие уж тут были порядки.

– Да, брат, тебе не позавидуешь, – с сочувствием сказал таксист. – Похоже, она подцепила какого-нибудь крутого и упакованного. – Он критически посмотрел на мою одежонку. – В это заведение без штуки "зеленью" в кармане не ходят. Будешь ждать ее на улице?

– Пока не знаю. Поживем – увидим… – Я расплатился и такси уехало.

Я смотрел на "Атолл" как та басенная лиса на виноград. И хочется, и колется, и мамка не велит… Чернов, зачем тебе эта офигенная краля? Она ведь такому пролетарию, как ты, не по зубам. Сейчас красивые девки дрыгают ногами или в танцевальных шоу, или в постелях упакованных по самое некуда хмырей; а нередко работают и многостаночницами, совмещая первое со вторым.

Так говорил голос разума. А инстинкт самца, усиленный подсознанием, буквально толкал меня в спину – чтобы я последовал за красавицей. И я, не выдержав такого двойного натиска, спасовал…

Девушка-продавщица небольшого, но дорогого магазина округлила от радостного удивления глаза, когда я сказал ей, что мне нужно. А требовалось мне всего ничего: одеться с головы до ног в шикарный прикид, чтобы хоть сразу под венец. Благо денег у меня, благодаря "щедротам" Козыря, хватало.

Я купил себе костюм, рубашку, галстук, туфли и шикарный плащ. И тут же переоделся.

Посмотревшись в зеркало, я остался доволен. Все-таки известное высказывание, что "не одежда красит человека, а человек одежду" верно только наполовину. Теперь передо мной вместо бомжеватого вида парня с блатными ухватками стоял настоящий джентльмен с мужественным лицом, в меру строгий, благовоспитанный и даже симпатичный. По крайней мере, мне он понравился.

Свои старые шмотки я выбросил в мусорный ящик. Вместе с красивым пакетом. Пусть кому-нибудь повезет. А пистолет завернул в оберточную бумагу и зарыл неподалеку от казино на строительной площадке под стопкой бетонных плит. Благо уже стемнело.

Тщательно замаскировав свой тайник (вообще-то мне хотелось забрать "вальтер" уже сегодня, но человек предполагает, а Бог располагает), я направил свои стопы в дом разврата, каким несомненно считалось казино "Атолл".

Господина Чернова встретили как дорогого гостя. Два амбала, изобразив радушие, раскланялись и я прошел в гардеробную, где меня одарила белозубой улыбкой фигуристая мадам в короткой темной юбке, подчеркивающей мраморную белизну полных тугих ножек. Несмотря на то, что ее лучшие годы остались позади, она еще могла доставить массу удовольствий даже такому гурману как я. Видимо, мой взгляд был настолько красноречив, что она смутилась и зарделась, но не потупилась, как я ожидал, а посмотрела прямо мне в глаза с таким загадочным выражением, что все мое мужское естество едва не взбунтовалось. Я тут же дал себе слово, что когда-нибудь, если все утрясется, непременно… в общем, понятно. Чего скрывать – эту пышку я слопал бы даже без масла, прямо с утра и в будний день.

К всяким играм я безразличен. Может потому, что за всю свою жизнь на дармовщину я не получил ни рубля. Игры, требующие везения, для меня как нож острый под ребро. Я всегда получал свое только тогда, когда упирался до седьмого пота, ни в коей мере не надеясь на удачу. Потому я прикупил фишек совсем немного, только чтобы не выделяться из общей массы.

Красавицы в игровых залах не было. Я с умным видом немного понаблюдал за игрой в рулетку, затем перешел к ломберным столам, где располагались картежники, чтобы спустя некоторое время отправиться дальше, к "одноруким бандитам", – игровым автоматам, возле которых тусовалась в основном "золотая" молодежь. Люди денежные и солидные предпочитали выплескивать азарт сидя, с рюмкой коньяка и сигаретой.

Тогда я взял курс на бар, расположенный в просторном помещении с фонтаном. Там было столько всяких экзотических растений, что мне показалось будто я в джунглях. Сходства с южноамериканской сельвой добавляли различные птицы в золоченых клетках, из которых мне были известны только попугаи и тукан. Я осторожно осмотрелся: не ползет ли гденибудь анаконда или еще какая гадина? Мода на экзотику в последние годы распространяется по России словно лесной пожар. Если раньше и мартышка была диковинкой, то теперь некоторые, совсем сдвинутые по фазе, граждане держат в качестве живых игрушек гепардов и снежных барсов. Я уже не говорю про гигантских черепах, крокодилов, ядовитых змей и пауков размером с кулак. Думаю, что еще лет десятьпятнадцать – и страна станет похожей на Ноев ковчег, где будет всякой твари по паре…

Хорошо, что я не сразу подошел к стойке бара, а поосторожничал. Выискивая глазами какую-нибудь ползучую тварь, я наткнулся взглядом почти на то же самое, но в человеческом обличье. За одним из столов невозмутимо потягивала через соломинку коктейль белокурая нимфа! Вот это номер… Она сидела не одна, а с какой-то женщиной – вероятно, хорошей знакомой, так как закадычными подругами из-за разницы в возрасте они просто не могли быть. Даме, смахивающей на новогоднюю елку, – так много было на ней всяких разных побрякушек, преимущественно очень дорогих – стукнуло намедни как минимум полста. Ее лицо из-за многочисленных подтяжек казалось достаточно молодым, но морщинистая шея и жилистые кисти рук с хорошо видимыми синими дорожками вен лучше всяких слов говорили об ее истинном возрасте. За соседним столиком расположились и те два быка, с которыми моя бывшая пассия уехала на "ауди".

Телохранители? Круто…

Я резко изменил направление и пошел в другой конец бара, где уселся за стол под пальмой, выбрав место с таким расчетом, чтобы мне было видно все помещение. Там уже ворковала молодая пара, которая мое появление проигнорировала напрочь. Похоже, парень и девушка были в стадии полного балдежа, когда влюбленным кажется будто они совершенно одни и в радиусе мили, кроме них, нет ни единого живого существа.

Мне принесли мой заказ. Дожидаясь, я наконец высмотрел и красавицу. Она сидела через столик с двумя упакованными по высшему разряду кралями. Путаны? – подумал я. И тут же отверг такую крамольную мысль. В "Атолле" с этим строго. Так по крайней мере мне рассказывал Лычков. Здесь работал водителем двоюродный брат его жены. Он возил самого директора казино. По словам Севы (а ему, соответственно, об этом говорил родственник-шофер), в "Атолле" бывают и проститутки, в основном валютные, но работать по своему "профилю" им строго запрещается. Это для того, чтобы клиент занимался только тем делом, ради которого пришел в казино – облегчением собственного кошелька. Девицы легкого поведения приходят сюда играть, как и остальной народ.