Текст книги "Мертвая хватка"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

Киллер

Пробуждение было долгим и болезненным. Меня окружали неясные, расплывчатые фигуры, которые то приближались, то исчезали, открывая голубую пустоту, обрамленную туманной дымкой и наполненную голосами. Они звучали со всех сторон, разной тональности и громкости, издалека и совсем близко, угрожающе-резко и монотонно, будто кто-то читал Псалтырь.

Я попытался сфокусировать взгляд, но у меня ничего не вышло. Тогда я мысленно очертил крохотное голубое пятнышко прямо перед глазами и представил, что протираю его мягкой ветошью. Постепенно прозрачный круг расширился, туман рассеялся, и я понял, что лежу на земле, надо мною натянут небесный шатер, а вокруг снуют, громко разговаривая, незнакомые вооруженные люди.

Собравшись с силами, я сел. И обнаружил, что скован по рукам и ногам. Самое странное, я даже не удивился. Мне за свою жизнь столько раз приходилось попадать в подобные ситуации, что их всегда неприятная новизна только слегка щекотала нервы.

Я сидел и смотрел. На меня никто не обращал ни малейшего внимания, будто я стал человекомневидимкой. Одетые в полевую камуфлированную форму коммандос деловито таскали какие-то ящики, тюки, собирали разбросанное там и сям оружие. Неподалеку от меня лежал старший из блондинов, а над ним стоял, будто в глубоком раздумье, герр Ланге. И тот и другой получили ранения: у первого были перебиты ноги, а немец, зажав ладонью левый бицепс, безуспешно пытался остановить кровотечение.

– Мигель! – раздался знакомый голос, и ко мне подошел Кестлер. – Как ты себя чувствуешь?

Прежде чем ответить, я некоторое время внимательно изучал его физиономию. Она прямо-таки излучала добродушие и участие.

– Зачем? – спросил я, проигнорировав его вопрос.

Он меня понял.

– Узнаешь. – Педро дружески подмигнул. – Я человек подневольный, мне так приказали.

– Кто?

– А я и сам не знаю. Хочешь – верь, хочешь – нет. Приказали – и точка. Они хотят с тобой побеседовать.

– Зачем тогда было меня усыплять? Между прочим, это чертовски неприятно и больно. Сказал бы по-человечески – и все дела. Куда бы я делся?

– Э-э, Мигель, прости, но у меня был приказ тебя обездвижить и надеть браслеты. Это было подчеркнуто несколько раз. Похоже, ты очень опасный человек, Мигель. Впрочем, о чем это я, ведь мне пришлось видеть тебя в деле. Так что извини.

– А ты хорошо сыграл свою роль.

– Почему сыграл? – удивился Кестлер. – Я дипломированный повар. Когда завязал с "дикими гусями", чем-то нужно было заниматься. Сбережения у меня, конечно, есть, но весьма скромные. Так что пришлось хорошо призадуматься, как зарабатывать на хлеб насущный.

– И сколько ты на мне заработал?

– Обижаешь… – огорчился Педро. – В экспедиции профессора у меня была совершенно другая задача. Это потом, гораздо позже, когда мой босс через свои каналы познакомился с досье на каждого из нашей команды гробокопателей, мне приказали не спускать с тебя глаз.

– Значит, суперсовременная аппаратура космической связи принадлежит тебе, а не охранникамкариокам?

– Ясное дело, – ухмыльнулся Кестлер. – У них был ящик поплоше. Устаревшая модель.

– Вертолеты вызвал ты?

– Конечно. Как только лесные бродяги нашли шкатулку, так я и…

Он вдруг запнулся, будто прикусил язык. И побагровел от досады. Я понял – Педро проговорился. Что это, интересно, за шкатулка, ради которой в сельву брошены такие силы и средства? Я не стал акцентировать внимание на его промахе, лишь спросил:

– Долго еще мне здесь валяться в этом железе? – Я звякнул цепочкой, соединяющей браслеты рук и ног, – она позволяла только медленно ходить, притом согнувшись, утиной походкой, переваливаясь с боку на бок.

– Должны позвать… – Кестлер, вытянув шею, пытался заглянуть за сваленное в кучу барахло.

Там виднелась просторная армейская палатка. Видимо, ее поставили прилетевшие на вертолетах коммандос. Винтокрылые машины приземлились на противоположной стороне реки, где была обширная песчаная коса, единственное свободное от деревьев место поблизости.

– Педро! Эгей, Педро-о! – Я увидел, как возле палатки кто-то замахал руками. – Давай веди!

– Зовут, – обрадовался Кестлер. – Вставай, Мигель. Давай я помогу.

– Как-нибудь сам… – Я поднялся на ноги с такой легкостью и стремительностью, несмотря на оковы, что Педро невольно отшатнулся.

Да, тертый калач, этот бывший "дикий гусь". Осторожен и хитер, как змей.

– Ты того… – Педро замялся.

– Без глупостей?

– Ну…

– Не переживай. Та дурь, что ты мне под лопатку пульнул, конечно, отшибла мозги, но не совсем. Даже интересно, кто это мне назначил такую козырную встречу в сельве?

Что-то в моем тоне Кестлеру не понравилось, но он промолчал, только подозрительно зыркнул и сразу же спрятал глаза. Ты верно понял, Педро. Я не из тех, кого можно безнаказанно посадить на цепь, как пса…

У палатки стояла охрана, два здоровенных лба.

– Обожди… – бросил мне Кестлер и нырнул внутрь палатки.

Коммандос смотрели на меня пугающе холодно и безразлично. Прикажи им босс, они зарезали бы меня не моргнув глазом, как петуха, предназначенного в суп.

– Входи, – позвал через минуту-другую Педро, выглянув наружу.

Я молча последовал за ним.

В палатке было достаточно просторно, несмотря на то, что она была разделена на две части плотной занавеской. В своего рода передней стоял армейский складной стол, на котором солидно посверкивали разноцветные сигнальные светодиоды какой-то сложной аппаратуры – нечто похожее на гибрид телефона, факса, компьютера и еще черт знает чего. На экране монитора медленно проплывала панорама реки с птичьего полета. По тому, как в кадр попало и поселение, где мы находились, я понял, что один из вертолетов барражирует с телекамерой на борту, выполняя охранные функции. Солидно поставлено дело у этих ребят.

– Мигель Каррерас? – то ли спросил, то ли ответил утвердительно самому себе сидевший на походном стуле-вертушке крепкий, но уже несколько располневший человек в той же форме, что и остальные коммандос.

Он был гринго, белым, хотя загар и мозолистые руки, привыкшие к оружию и рукопашным схваткам, подсказывали, что этот человек – похоже, начальник коммандос – в кабинетах не сиживал.

Я молча кивнул, не утруждая себя лишними словами.

– Садитесь, – любезно предложил человек, указав на ящики армейского типа, сложенные друг на друга и выполняющие роль стула; он говорил на испанском.

Я повиновался. Усаживаясь, я заметил властный жест, которым начальник коммандос выдворил Кестлера из палатки. Сумрачный Педро сделал уставной поворот и испарился.

– Вы удивлены? – спросил он с каким-то странным подтекстом.

– Извините, с кем имею честь? – ответил я вопросом на вопрос.

– Зовите меня сеньор Валдес.

– А чему я должен удивиться? Той бойне, что вы здесь устроили?

– Не преувеличивайте… – Валдес досадливо поморщился. – Это не бойня, а обычная санитарная операция. По этим мерзавцам давно пуля плакала.

– Как я понял, себя и своих людей вы считаете командой вольного стрелка Робин Гуда, защитника бедных и обездоленных?

– Сеньор Каррерас, не нужно ерничать. Вы тоже, кстати, принадлежите к нашей команде.

– Что-то не врубаюсь… – Я одновременно удивился и обеспокоился.

До сих пор я относился и к предательству Кестлера, и к своему пленению достаточно индифферентно. Но намек Валдеса на "команду" заставил меня непроизвольно вздрогнуть и погрузиться в мрачные раздумья. Неужто передо мной снова замаячила тень Синдиката?

– Вам сейчас все объяснят. – Мой собеседник поднялся и вышел из палатки.

Я остался один и в полном недоумении. Кто и что объяснит? Впрочем, загадка поведения Валдеса для меня не была неразрешимой. Я знал, что в палатке, за занавеской, находится еще кто-то, возможно, двое. Несмотря на то, что они сидели тихо, как мыши в подполе, я их кожей ощущал. Теперь, в отличие от совсем недавнего прошлого, все мои чувства работали с полной отдачей.

Боковым зрением я увидел, как занавеска шевельнулась, словно кто-то все время подсматривал и теперь не решался войти на мою половину. Я сделал вид, что ничего не заметил – сидел, смотрел прямо перед собой с окаменевшим лицом.

Занавеска еще раз шевельнулась, и в образовавшуюся щель проскользнул человек. Неслышно ступая, он начал подкрадываться ко мне, будто намеревался напасть. Несмотря на специальную маскировочную раскраску на лице, которая была у всех коммандос, за исключением их начальника, мне показалось, что этого человека я где-то встречал. Включив свою память на полную мощность, я молниеносно прокрутил "ролик" с записью последних десяти лет жизни. И только огромным усилием воли мне удалось сохранить внешнюю невозмутимость – черт возьми! Неужели?! Невероятно…

– Я ведь могу испугаться, Эрнесто… – насмешливо сказал я и повернул голову, чтобы посмотреть в его сторону.

– Дьябло! – вскричал человек и тут же раскатисто расхохотался. – Мигель, ах, Мигель, ты попрежнему в хорошей форме. Как я рад нашей встрече!

– Чего нельзя сказать обо мне.

– Ты имеешь в виду браслеты? Момент… – Эрнесто взял со стола ключи и освободил меня от железа.

Да, это был мой старый напарник Эрнесто, с кем я работал на Синдикат. Он немного пополнел (будь Эрнесто женщиной, я бы сказал – расцвел), черты его лица стали жестче, а живые быстрые глаза затянуло начальственной поволокой – туманной смесью холодного цинизма, апломба и недоверчивости. Даже его радость от нашей встречи показалась мне наигранной, фальшивой. Что с тобой сделали, парень? Я помнил тебя другим…

– Есть хочешь? – предупредительно спросил Эрнесто.

– И попить чего-нибудь.

– А как насчет спиртного? По-прежнему отказываешься?

– Будем считать, что свои идеалы я уже посеял.

– Ну? – удивился Эрнесто, и опять сфальшивил – если Синдикат снова имеет на меня виды, то уж мою подноготную, перед тем как включить в списочный состав действующих ликвидаторов, его спецы должны были изучить самым тщательным образом; а последний год я себе в спиртном не отказывал, хотя и не злоупотреблял. – У меня есть текила. Подойдет?

– Мне все равно…

Эрнесто позвал одного из коммандос, распорядился насчет обеда, и вскоре мы сидели за столом друг напротив друга и насыщались – приличной едой консервы и концентраты назвать было трудно, а потому наше действо больше напоминало поспешную заправку топливных баков машин, нежели обстоятельное человеческое застолье.

– Что все это значит? – быстро проглотив свой паек, спросил я у Эрнесто.

– А ты не догадался? – В голосе моего бывшего напарника звучал сарказм.

– Синдикат?

– Конечно.

– Разве нельзя было объяснить мне ситуацию без всех этих эффектных трюков со стрельбой и "вертушками"?

– Ты решил, что операция затеяна из-за тебя? – Эрнесто рассмеялся. – Раньше ты не страдал повышенным самомнением…

То было раньше, подумал я. Интересно, как повел бы себя Эрнесто, узнай он, что я мог бы прямо сейчас распотрошить всех этих накачанных и уверенных в полной безнаказанности коммандос, как мальчиков?

– Мы вышли на тебя случайно…

– Да, мне не повезло… – буркнул я себе под нос.

– Что?

– Продолжай. Это я так…

– А-а… Все началось со взбучки, устроенной тобой в Сан-Паулу банде Красавчика Франшику. Это чрезвычайно опасная компания. Наши люди очень удивились, когда до них дошла весточка о твоих подвигах. Босс приказал разыскать тебя. Тогда мы еще не знали, что это ты, Мигель. Просто человек, способный в одиночку отметелить толпу отморозков, которым кого-нибудь зарезать, что нормальному индивидууму справить нужду, – ценный кадр для Синдиката. Когда составили твой словесный портрет и ввели в компьютерную базу данных, то выяснилось, что мы наткнулись не просто на самородок, а на целый клад. – Эрнесто осклабился.

– Такая оценка моих скромных возможностей мне льстит.

– Ладно, не прикидывайся. Я тебя видел в деле, и не раз. Так что давай не будем… После того как мы выяснили твою личность, дальнейшее оказалось делом техники. К сожалению, перехватить тебя в Сан-Паулу не успели, но ты, на нашу удачу, поступил на службу к профессору Штольцу. Его экспедиция и являлась главным объектом операции, которую руководство поручило мне, – не без гордости сказал, напыжившись, Эрнесто.

– Растешь…

– Не без того…

– И что вам задолжал профессор Штольц?

– Ничего. В этом деле он выступает в роли болванчика. Ланге – вот кто нам был нужен. Вернее, не он, а то, что этот проходимец искал. Для оперативного обеспечения свежей информацией с места событий мы внедрили в экспедицию Педро.

– Может, ты мне объяснишь, что лежит в шкатулке?

– Откуда?! – Эрнесто от удивления на мгновение потерял дар речи. – Как ты узнал о шкатулке?!

– Что в ней, Эрнесто? – повторил я свой вопрос жестко и требовательно.

– Я не могу тебе этого сказать. Не имею права. – Лицо Эрнесто стало хмурым и отчужденным.

– Почему не можешь? – вдруг раздался чей-то голос, и к нам наконец присоединился еще один человек – тот, что до сих пор безмолвно отсиживался за занавеской.

Только готовность к любым неожиданностям удержала меня от потери самообладания. Появился страшный горбун с грубыми, безобразными шрамами на уродливом лице. Это был вылитый Квазимодо; он даже хромал, приволакивая левую ногу. Но в его черных глубоких глазах таился незаурядный ум – жестокий, проницательный и беспощадный.

– Марио?! – все-таки воскликнул я чуть громче положенного.

– Он самый, – дружелюбно улыбнулся вошедший; при этом шрамы на его лице задвигались и образовали дьявольский оскал; подобную гримасу мне доводилось видеть только в музее на ритуальных масках ацтеков. – Здравствуй, Мигель. – Он протянул мне руку.

– Здравствуй, Марио. – Я с силой пожал его стальные пальцы.

В свое время, когда я менял внешность после того, как Синдикат вытащил меня из спецучебки ГРУ, где я отрабатывал свою высшую меру в качестве "куклы", Марио исполнял роль слуги. Это было в Аргентине, в закрытом пансионате, обслуживающем мафиозные структуры. В конце концов между нами наладился контакт, который с известной натяжкой можно было назвать приятельскими отношениями.

– Ты носишь мой талисман? – то ли удивился, то ли с удовлетворением констатировал Марио, быстро прикоснувшись к кожаному шнурку на моей шее.

– Я его не снимаю, – решил я ему польстить. – Он приносит мне удачу.

Если честно, я был недалек от истины. Кусок кожи с прикрепленным к нему прозрачным красным камешком, клыком какого-то зверя и птичьим перышком и впрямь однажды спас мне жизнь. После этого случая я по мере возможности с талисманом не расставался. Я уже знал, что он является знаком очень влиятельного и могущественного в Южной Америке объединения – Братства Божественного Красного Ягуара.

Еще раз скорчив улыбку-гримасу, Марио кивнул и поставил на стол шкатулку.

– Открой, – сказал он недоумевающему Эрнесто.

В металлической шкатулке, на крышке которой был нарисован черной краской имперский немецкий орел, держащий в когтях свастику, находились тонкие прямоугольные пластинки из нержавеющей стали, поставленные как карточки в библиотечном каталоге.

– Что это? – Я недоумевал – из-за этих железок заварилась такая каша?!

Марио достал пластину и дал ее мне. На одной из сторон полированного нержавеющего прямоугольника были выгравированы цифры и буквы латинского алфавита.

– Ну и?.. – Я озадаченно посмотрел на очень серьезного Марио.

– Может, не нужно ему рассказывать? А, Марио? – робко вмешался Эрнесто.

Похоже, главную скрипку в операции играл горбун. А Эрнесто, как обычно, слегка преувеличивал свою значимость.

– Он один из нас, – отрезал Марио. – И достоин доверия больше, чем некоторые…

Эрнесто стушевался. И виновато опустил голову. Наверное, горбун намекал на его ахиллесову пяту – страсть к спиртному, нередко уводившую Эрнесто в дебри запоя. Особенно в то время, когда он сидел без работы.

– Здесь выгравированы тайные номера счетов в швейцарских и других европейских и южноамериканских банках. Их открыли под конец Второй мировой войны высокопоставленные фашистские функционеры.

– Золото нацистской партии?

– Часть его. Нам еще предстоит разобраться сколько. Этот мини-сейф, – Марио показал на шкатулку, – хранил отец Ланге. Пока не преставился.

– И сын старого наци решил поправить свое финансовое положение?

– Да. К нам на крючок он попал случайно, хотя мы и знали о существовании этого городишки. Правда, нам не было известно его местонахождение. Сельва цепко удерживает свои тайны.

– Но кроме Синдиката, за этой шкатулкой охотились и блондины. Кто они?

– Конкуренты. – Глаза Марио рассыпали черные колючие искры. – Наследники старого Ланге. Это их организация финансировала Штольца… старого болвана Штольца, которому посулили сокровища инков или кого там еще. Плюс шиллу. Они знали, что Ланге такую возможность не упустит. И пошли по следу.

– А как они определили момент, когда нужно вмешаться?

– Предельно просто, – улыбнулся Марио. – Франц…

– Что-о?!

– Да, да, Мигель. Именно Франц подбил дядюшку на организацию экспедиции, это он допустил утечку информации о предстоящем путешествии в Южную Америку для господина Ланге, после чего тот упросил профессора взять его с собой и обратился к своим друзьям за финансовой помощью. И получил ее… от шефов небезызвестных тебе блондинов, так как друзья Ланге давно ходят в членах этой нацистской группировки, ставящей перед собой далеко идущие цели.

– У Синдиката с ними какие-то проблемы?

– В глобальном плане – нет. Но в частных случаях – в таком, например, как этот, с тайными счетами, – мы противники. Хотя иметь дело с организацией наци – себе дороже.

– Она так сильна?

– Если их шефы узнают, кто стоит за операцией по изъятию этой шкатулки, – Марио положил пластину на место и захлопнул крышку, – то Синдикату придется туго.

– Значит, будете производить "зачистку"?

– Тебя это смущает? Или жалко кого?

– Я просто спросил.

– Тогда я тебе просто и отвечу – обязательно будем. А ты как бы поступил в подобной ситуации?

– На людей блондина мне плевать. На Ланге – тоже. Но профессор… и Гретхен…

– Франц не в счет? – насмешливо поинтересовался Марио.

– Доносчику и предателю – первый кнут. Этот юный мерзавец не только обманул, но и подставил под удар своих родных. И вовсе не из-за дурной головы. Судя по тому, что мне теперь известно, он из идейных.

– Ладно, мы еще вернемся к этому вопросу… – Марио коротко взглянул на Эрнесто, и тот, дружелюбно похлопав меня по плечу, ретировался из палатки. – Мы искали тебя не для того, чтобы вспоминать твои былые подвиги или просто пообщаться.

– Я это давно понял.

– Не слышу энтузиазма в голосе.

– На кой ляд меня сначала усыпили, а затем заковали? Нельзя было объяснить ситуацию?

– Да, нельзя, – отрезал горбун. – Нам трудно было спрогнозировать твое поведение. Мы так давно не виделись… А сорвать операцию, утвержденную советом боссов… Мигель, это невозможно.

– Понимаю.

– А теперь давай побеседуем.

Я обречено кивнул.

Волкодав

Кей явилась как звезда на вечернем небосклоне: поднял раз голову вверх – ничего, поднял второй – вот она, нарисовалась…

Впрочем, все по порядку.

Спустя два дня после гибели Гюрзы я сидел в ресторане гостиницы и, погрузившись в невеселые размышления, меланхолично жевал булочку, намазанную сливовым джемом. Было время завтрака, и отдыхающие, несколько вяловатые после ночных увеселений, слонялись вокруг моего столика как сонные мухи – тихо жужжа и бестолково тыкаясь туда-сюда в поисках свободных мест, совершенно игнорируя слабые попытки метрдотеля навести хоть какой-то порядок в этом броуновском движении невыспавшихся как следует и не опохмелившихся молекул в человеческом обличье.

Посмотрев осуждающим взглядом на страдальцев – увы, в сложившейся ситуации мне нельзя было себе позволить ни капли спиртного, – я опустил глаза и отхлебнул крепкий ароматный кофе по-турецки; на греческой половине острова его называли "кофе по-кипрски". А когда поднял голову, напротив меня угнездилась совершенно очаровательная блондинка с невинным детским личиком и широко распахнутыми голубыми глазищами.

– Хэлло! – Она показала великолепные жемчужные зубки. – Вы разрешите к вам присоединиться, мистер?..

– Майкл. Для вас – Майкл. – Мое мужское начало взбрыкнуло, и понесло – как всегда, по кочкам. – Буду рад.

– Как здесь мило. – Она непринужденно осмотрелась. – Кстати, если вам интересно, меня зовут Кей.

– О-о… У-у… – только и смог я промычать в ответ, ругая себя последними словами за временный столбняк, приключившийся так некстати.

В отличие от своей постоянной готовности к схватке со всяким противником в любое время дня и ночи, к пику боевой формы для постельных баталий я обычно подходил ближе к вечеру. И потому оказался просто не готовым продемонстрировать этой обалденной телке свое незаурядное мастерство кобеляжа. Я лишь строил всяческие гримасы, услужливо пододвигал розетку с джемом и маслом… и пытался поддержать светский разговор, от которого меня пот прошиб; уж лучше бы отработать на татами пять спаррингов подряд, чем изображать из себя джентльмена, да еще в такой неурочный час.

– Нам по дороге, – уверенно заявила Кей, когда я назвал ей этаж отеля и свой номер.

Она ела быстро, как птичка, и аккуратно. Поэтому ждать ее мне не пришлось.

Мы поднялись наверх и пошли по коридору. Кей о чем-то щебетала, а я лихорадочно соображал – не пригласить ли ее в свои апартаменты? Вдруг мой донжуанский порыв окажется преждевременным? А мне очень бы не хотелось упустить такой блестящий шанс исцелить свою израненную неопределенностью и томительным ожиданием неизвестно чего душу. Время, как говорят мудрые, большой лекарь; но если при этом еще завести и прелестную сиделку, у которой все на месте, то эффект лечения усилится многократно.

Кей разом прекратила мои терзания. Когда мы подошли к двери моего номера, она просто и ясно, но напористо спросила:

– Вы меня пригласите?..

Ошарашенный таким поворотом, я только кивнул в ответ и глупо улыбнулся.

– Мило… – Кей прошлась по номеру как кошка – грациозно, неслышно и что-то мурлыча под нос. – Очень впечатляет…

– Что-нибудь выпьем? – Я открыл бар – по моему распоряжению его заполнили в первый же день моего пребывания в "Святом Рафаэле".

– Не рановато ли… мистер Робинсон?

Моб твою ять! Она знает мою фамилию?! Откуда? Стоп-стоп… Приклеив на лицо улыбку, я медленно обернулся и посмотрел на клевую милашку Кей. Она стояла в трех метрах от меня и небрежно вертела в руках фирменную авторучку "Паркер".

Я обмер. Мне ли не знать, что собой представляет эта изящная вещица… Если я с перепугу не ошибся, то Кей держала бесшумное и суперсмертоносное оружие; им оснащались агенты многих стран. Внутри темно-зеленого перламутрового корпуса могли быть металлические иглы с ядом, капсулы из пластика с начинкой, бесследно и быстро растворяющиеся в теле жертвы, миниконтейнеры со сжатым газом, убивающим все живое за пять-семь секунд в комнате площадью пятнадцать квадратных метров, и наконец, новейшая разработка, детище уже двадцать первого века – лазерный светоизлучатель, ослепляющий противника на некоторое время. Мамочки… Ну и влип.

– Мне кажется, в самый раз. – Сделав вид, что не обратил внимания ни на ее подозрительную информированность, ни на зловещий "паркер", я, все так же лучезарно скалясь, сделал осторожный шажок, чтобы приблизиться к ней на расстояние прыжка.

– Не нужно, мистер Робинсон, – мягко проворковала Кей, направив авторучку точно мне в грудь. – Вы проиграли.

– О чем это вы? – Я изобразил недоумение, но остановился, чтобы не искушать судьбу.

– Все о том же. Не делайте резких движений и необдуманных поступков.

Я лихорадочно соображал. Если бы она хотела отправить меня вперед ногами, то чего проще: я сам – идиот! – подставил ей спину для прицельного выстрела. Значит, предстоит базар-вокзал? Кто эта стерва с лицом фотомодели? На какую разведку работает? А что работает, сомнений у меня не было. Как ты дешево прокололся, Волкодав!

– Извините, Кей, но у меня и в мыслях нет… – Я все еще прикидывался лохом, играл в непонятку. – К тому же вы сами напросились зайти в мой номер.

– Это не номер, а какой-то проходной двор. – Она с иронией кивнула в сторону одного из кресел.

Я посмотрел туда, и будь сейчас менее напряженная обстановка, рассмеялся бы от души. В кресле преспокойно валялся прозрачный пластиковый пакет с крохотными дамскими трусиками, забытыми обиженной полячкой. Получив, что называется, от ворот поворот после событий в "пиратском бриге", она немного пофыркала, а затем срочно нашла себе достойную замену. Чтобы зря не пропадали папины денежки. А я эти двое суток пребывал в таком глубоком трансе, что и думать о плотских утехах не мог.

– Жене купил… – буркнул я и снова незаметно продвинулся вперед сантиметров на десять, переступая с пятки на носок.

– Да? – Кей откровенно издевалась. – Несчастная женщина.

– Почему несчастная? – Я просто жаждал продолжить полемику, пытаясь выиграть время и выбрать подходящий момент для атаки. – Я очень внимательный мужчина. Люблю делать подарки… и вообще…

– Хватит! – резко оборвала она мои попытки забить баки. – И запомни: сдвинешься еще на миллиметр – получишь привет из этой штучки. Надеюсь, ты знаешь, что это такое. – Она показала на "паркер".

Славно… Мы уже перешли на "ты"… Любовь с первого взгляда… Моб твою ять! Вот влип, хмырь болотный…

– Кей, я не понимаю… – Я сделал последнюю попытку притвориться обычным ловеласом, получившим облом.

– Помолчи! – В ее голосе слышалась досада. – И это двуногое прямоходящее существо считает себя сильной половиной человечества? Бедные женщины… – Не спуская с меня глаз, она засунула свободную руку в свою сумочку и достала паспорт. – Лови. – Точным и грациозным движением она швырнула мне тонкую книжечку. – И посмотри, что там написано.

Не спуская с нее глаз и сторожа каждое движение Кей, как змеелов выпады рептилии на охоте, я открыл паспорт и прочитал:

– Кей Робинсон…

Кей Робинсон?! Глазам не верю…

– Да, миссис Робинсон… твоя жена.

Жена!!! Слово-загадка из записки Гюрзы, которое я так и не разгадал. Что за дьявольщина?!

– Да-а, вот это фортель… – Уже не обращая внимания на смертоносную авторучку (кстати, внезапно объявившаяся "женушка" уже держала ее свободно, не направляя в мою сторону), я буквально рухнул на диван. – Не изволите ли объясниться… миссис Робинсон?

– Может, нальешь мне чего-нибудь, дорогой? – Она непринужденно уселась напротив.

– И какой любимый напиток у моей жены? – спросил я, постепенно закипая. – Надеюсь, не виски?

– Напрасно надеешься. Вот там, я вижу, стоит бутылка "Чивас ригал".

Я молча повиновался. В моей башке столько сейчас вертелось вопросов, что было благоразумней не трепать попусту языком, а спокойно взвесить ситуацию и разобраться с дорогой "женушкой" так, как и положено асу-ликвидатору. Мне очень не понравилось чересчур вольное обращение этой блондинистой кисы с канонами конспирации. Похоже, ее прислали мне в помощь. Мне – и бабу?! Интересно, у кого это из отдела планирования спецопераций крыша поехала? Неужто мой шеф, полковник Кончак, не знает, что я терпеть не могу работать в связке с женщиной? Как-то мне пришлось выполнять одно задание, в котором принимала участие и кокетливая особа с ангельским личиком. И с той поры я дал себе твердое слово больше не проводить таких опасных экспериментов над собственной драгоценной жизнью. Да, я согласился на верховенство Гюрзы в операции "Альянс". Но она была уникумом в нашей специальности. Ей многие мужики и в подметки не годились. Тут я свою гордость запихнул куда подальше. Однако миссис Кей Робинсон – не тот случай. Ее козырная манера вступать в контакт мне почему-то не импонировала.

– Ну? – спросил я, налив и себе порцию виски.

– Что – ну? – дерзко отфутболила она мой намек.

– Показала ксиву – и шабаш?

Я был серьезен, как никогда прежде; эта дурочка и не подозревала, что ее жизнь висит на волоске.

– Ладно… – Она вдруг подобралась, как пантера перед прыжком. – Слушай…

Кей отбарабанила пароль без запинки. Я отвечал ей и все не мог отделаться от мысли, что сплю и мой кошмар вот-вот развеется.

– Кто тебя порекомендовал? – спросил я, повинуясь спонтанному порыву.

Кей неожиданно побледнела.

– Гюрза… – чуть слышно прошептала она. – Ты… все видел?

– Да. А тебе откуда это известно? – Подозрения проснулись вновь.

– Я была там… И ничем не могла помочь.

– Ты их видела?! – Я подхватился, словно ошпаренный. – Видела?!

– Конечно… – Кей одним глотком допила свой стакан.

– Кто они, знаешь?

– Нет.

– Сколько их было?

– Мне кажется, трое.

– Кажется?

– За Гюрзой шли двое, а один делал вид, что просто прогуливается.

– Контроль… – пробормотал я весь во власти вновь проснувшейся злобы на убийц Гюрзы. – Профи… Там, похоже, были не трое, а целая свора.

Мне понравилась ее наблюдательность: чтобы вычислить контроль, нужно иметь наметанный глаз и большой опыт.

– Приметы… Дай мне их приметы.

Кей говорила долго и обстоятельно. Да, в ее прелестной головке была не только мякина…

– Хорошо… – Я поднялся и плеснул себе еще виски. – Поохотимся… – прошипел я сквозь зубы, обращаясь к неизвестному противнику. – Я вам устрою поистине королевскую охоту.

Кей смотрела на меня остановившимися глазами, не мигая и, как мне показалось, не дыша. Ее небесно-голубые глаза потемнели, как будто пошли мелкой рябью – словно тихие морские бухточки перед бурей.