Текст книги "Далетания. Затерянная в черновиках. Части 1 и 2 (СИ)"
Автор книги: Виктория Ель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Зайдя за чей-то дом, я села на груду досок. Не хотелось никого видеть, ведь, если кто-то из родных спросит, зачем я это сочинила, что я смогу ответить?!
Две таких быстрых смерти... а я даже не знала их имен... Проходные персонажи-эпизодники...
Я глядела на пустынные улицы и мне хотелось раствориться, исчезнуть, и чтобы этот жесткосердечный мир испарился вместе со мной!
Не знаю, как долго я так сидела. Часов ни у меня, ни, тем более здесь, не было. Свет не менялся – небо, после вчерашнего дождя, было затянуто облаками. Может облака специально сгоняют-сдувают на трущобы от элитных земель? Этого я не знала, а мои герои теперь могли делать все, что угодно – я перестала участвовать в их решениях. Теперь я только могла вспоминать мои небольшие отрывки из их грубо начертанных судеб.
Ко времени пришло и воспоминание о последнем вечере дома, когда я зарисовывала жизнь матери Тартена. Было это совсем недавно, поэтому записи еще не успели закрепиться в памяти, и, как факт, всплыли только сейчас. Думать о ее жизни, когда теперь я знала ее и Тартена лично, было тяжело, но мне нужны были эти сведения, чтобы спасти родных и, быть может, для чего-то еще, о чем я пока сама боялась думать всерьез.
Арона, как и другие родители, у которых отобрали детей, получила компенсацию от правительства – теперь ей регулярно выдавали талоны на еду и покупку необходимого минимума товаров. С самого дальнего расстояния эта 'плата за ребенка', могла выглядеть сожалением правительства, но на деле – это была его страховка – одиноких родителей намеренно отстраняли от производства и вообще от каких-либо дел, чтобы они не вздумали взбунтоваться или затеять какую-то месть. Такой вывод был сделан, после многочисленных исследований психологами Лаборатории. Поэтому, люди, потерявшие детей, любыми способами отстранялись от всякой деятельности и медленно затухали, сидя дома и получая скудное, но регулярное питание.
Мне представились мыши, которых держат в обычных земных лабораториях для потомства – их кормят, поят, убирают за ними экскременты, потом формируют меж ними пары и размножают, а детей отдают на эксперименты. Что чувствуют эти мыши? Им тоже дают пенсию-компенсацию от администрации по окончании их трудов?
Прервав мои размышления, подошел Сашка и молча покосившись на меня, примостился на доски рядом.
Какой он угрюмый... Никогда не видела его таким...
Сколько же лет мы знакомы? Никогда раньше не задумывалась об этом – Сашка будто всегда был рядом, я привыкла воспринимать наши плавные, спокойные отношения как что-то само собой разумеющееся. Конечно, страсть между нами тоже случалась, но была ли она вызвана влюбленностью или это просто гормоны?
Я остановила себя, – нельзя так думать! Когда я впала в кому, он за меня беспокоился, навещал моих родных, помогал, чем мог. Думаю, окажись я на его месте, я сделала бы все тоже самое, ведь Сашка мне такой же родной человек, как мама и папа!
Другой вопрос, что воспринимаю ли я отношения с ним как... серьезные? Я не знала, как ответить. А внутренний голос будто пытал меня! И Сашка, сидящий рядом, все молчал, казалось, он слышит мои размышления и ждет вердикта.
Я подумала о Тартене и сердце предательски кольнуло. Умом я понимала, что с ним мне не быть – здесь я не останусь, ведь тогда я умру в реальном мире! А Тартен не сможет попасть ко мне – его там просто нет, он – это карандашные наброски на бумаге, как бы жестоко это не звучало! Он навсегда останется в моей книге и, время от времени, я буду навещать его и читать любимые строки, буду вспоминать наши разговоры и его допросы... Я сжала пуговицу Тартена, которую подвесила на цепочку на шею. Как хорошо, что он догадался мне ее отдать! Он так долго проносил ее у сердца, что мне казалось, что это оно бьется рядом с моим! Позволят ли мне всесильные высшие силы забрать с собой хотя бы эту его часть?
Ладно, хватит нытья, так только хуже!
– Как там дела? – спросила я.
– Дариан очнулся, – не сразу отозвался Сашка. – Он очень плох, но говорить может.
– Правда?! – обрадовалась я и вскочила с места. – Мне нужно срочно его увидеть!
– Придется подождать – Арона его обрабатывает и попросила всех нас выйти. Видимо, вначале она сама с ним поговорит.
– Ясно.
Неохотно я уселась обратно. Мы снова замолчали. Неуютное напряжение между нами росло. Вряд ли сейчас я могу сказать что-то обнадеживающее, – подумала я. – Так что, пусть уж лучше помолчим!
Чтобы отвлечься, я уставилась на неровные ряды трущобных переулков. После нескольких дней, проведенных в помпезном Замке и в элитных садах, они казались мертвыми, давным-давно покинутыми людьми. От нечего делать я глядела дальше, и постепенно стала различать детали – забытые игрушки в высокой, некошеной траве, крохотные клумбы с полевыми цветами, обложенные булыжниками, вырезанные из бумаги фигурки на стеклах окон – трущобники создавали уют из всего, что попадалось под руку.
Неожиданно, где-то вдалеке послышался громкий сигнал. Я в панике встрепенулась, но Сашка остановил меня.
– Смотри, это просто конец рабочего дня, – сказал он и кивнул вперед.
И правда! Из-за угла потянулась стайка людей в застиранных рабочих робах, они заполняли улицы и переговаривались между собой. Между рабочими мелькали дети – они были одеты немного веселее – в выцветшие и потрепанные костюмчики, я узнала пестрые элитные расцветки, видимо, бывшие в употреблении наряды элиты отправлялись сюда. Детишки буйствовали, веселились и, бегая между взрослыми, спешили на ужин.
Заразившись их озорством, я улыбнулась.
– Пойдем, – предложила я и Сашка, наконец, сбросил с себя унылую маску.
Он тряхнул головой и протянул мне руку. Поджав губы, я приняла ее, и мы двинулись к дому Ароны.
Мама с папой ждали нас на крыльце, у них был взволнованный вид.
– Дариан хочет поговорить с тобой, – сказал отец. – Сделай это, а потом соберемся вместе и придумаем, как нам быть. Нам нельзя здесь больше оставаться.
По его тону ясно, что игры с моим воображением он намерен прекратить. Я и не против! Только как?
Я оставила родных на крыльце и вошла в дом.
Дариан по-прежнему лежал на столе. Мазью от него воняло еще больше, чем с утра, но, памятуя о своей боли, я стиснула зубы и подошла ближе.
– Здравствуйте, Дариан! Как вы?
Могла и не спрашивать – сразу видно, что плохо. Чиновник почти не двигался – вся верхняя часть тела замотана, половина лица тоже – голову спас плотный парик, но нижняя часть носа и подбородок тоже поражены.
Я встала рядом с ним, не зная, чем помочь. А ведь он нам нужен! Без него мне родных отсюда не вытащить!
– Арона сказала, что мои киборги мертвы. – Тихим, с присвистом, вырывающимся сквозь бинты, голосом сказал он.
– Да. Мне очень жаль их. – Ответила я, но Дариан меня не слушал.
– Я обещал вскоре освободить их, – сказал он. – Они носили облегченную броню и были уже практически здоровы.
Вот, значит, как... Я не стала ему говорить, что из-за пористой брони они и погибли.
– Что думаешь о предстоящем собрании, – сменил тему Дариан. – Ты готова?
Опять начинается!
– Дариан, отправьте моих родных домой, только после этого я выполню все, что захотите! – сказала я, стараясь не кричать.
Раненный чиновник попытался повернуться, но только рванулся вперед, издал болезненный вопль и рухнул обратно.
– Знаешь, ты меня разочаровываешь, – ответил он, после того, как немного отдышался. – Я столько лет ждал тебя, столько сил потратил, а что я вижу?
– Лучше бы вы в это время сами устроили революцию! – не смогла сдержаться я. – Думайте я – обычная девчонка вас всех спасу? Вот, сейчас махну рукой и все получится?!
Меня начинал бесить этот дед! Я не могу тратить время на жизнь своих персонажей, пока не спасу родных!
– Отправьте меня домой! – заявила я. – Я перепишу ваш мир и все! Никаких революций не нужно! Никаких страданий больше не будет!
– Ты все еще думаешь, что ты в своей книге?
– Естественно! – я злилась все больше, хотя чувствовала, что он пользуется этим и манипулирует мной, чтобы склонить к своему. – Я и вас выписывала, как главного подпевалу Властителя! – снова не сдержалась я. – По сюжету вы постоянно устраивайте интриги и исподтишка управляете всеми вокруг, и еще, – вспомнила я что-то неотчетливое, – с вами связана какая-то тайна, но, хоть убейте, не помню, какая...
– Отличное объяснение 'обычной девчонки'! – похвалил Дариан, пропустив большую часть моего эмоционального монолога мимо ушей. – А теперь ответь мне или, даже лучше, не отвечай, просто подумай сама как-нибудь: ты действительно думаешь, что если бы тебя не волновал этот мир, не волновало бы в нем что-то так, что ты бы жизнь отдала за это, ты бы смогла попасть сюда? Разве есть такие силы, которые могли бы заставить тебя оказаться здесь?
И, Настя, – продолжил Дариан, – ты действительно думаешь, что ты не знала бы любую деталь в тобою придуманном мире досконально и, как ты выражаешься, 'махнув рукой' не могла бы поменять ее? Ты действительно до сих пор полагаешь, что наш мир – это всего лишь текст, заключенный в плоскую книжку?
Даже сквозь слой повязок я чувствовала его довольную ухмылку...
– Скоро подойдут люди, – объявила Арона, заглянув в дверь из второй комнаты.
Я тяжело дышала, стоя у стола с Дарианом; чиновник поблагодарил хозяйку и попросил ее помочь ему немного приподняться.
Мне нужно было прийти в себя. Я направилась к двери, но распахнув ее, увидела Сашку. Он стоял совсем рядом и по выражению его лица, я поняла, что он слышал каждое слово!
– Ты соврала! – рассвирепел он.
(Почему все вокруг обвиняют меня во вранье? А, ну, да, потому что я вру на каждом шагу!)
– Тише! – испугалась я и, схватив его за руку, потащила подальше. – Молчи, только ничего не говори сейчас!
Когда мы отбежали на значительное расстояние от дома, он вырвался и зло взглянул на меня.
– Что ты задумала?! Немедленно признавайся, иначе я сейчас же все расскажу твоим предкам!
– Саша, не кричи, пожалуйста! – умоляла я, наскоро придумывая спасительное вранье. – Мне пришлось сказать Дариану, что я сделаю, все, что они хотят. Иначе, зачем нам им помогать?
– Почему ты?
– Не знаю!
Сашка сузил глаза.
– Они считают меня 'избранной'. – Сдалась я. – Обычная байда про предопределение и все такое... Но я придумаю, как отвертеться, ты же меня знаешь!
Сашка вскинул голову, чтобы не смотреть на меня; я заметила в его глазах боль.
– Думал, что знаю. – Ответил он и зашагал обратно к дому.
Это было хуже пощечины!
Я встряхнула головой, чтобы отделаться от нехороших мыслей. Я все исправлю, – сказала я себе, – все будет хорошо!
– Подожди меня! – закричала я и догнала его. Сашка молчал. – Не говори родителям, – умоляюще попросила я.
– А почему нет? – он резко остановился и уставился на меня. – Думаешь, мы такие неудачники, что не справимся?!
Раньше Сашка никогда не позволял себе так мне грубить. Я смотрела на озлобленное лицо с кривой ухмылкой и не узнавала его!
– Боишься за предков? Отправь мать назад – она все уладит с нашими телами, а мы с твоим отцом тебе поможем. Или ты считаешь, что сама лучше справишься?
Я попятилась от него.
– Нельзя, я не могу вами рисковать... – хотела объяснить я, но он меня прервал:
– Не хочешь? Тогда на хрен предков, пусть только я останусь! Иди в портал, а я скажу, что я избранный! У меня ведь по-любому лучше получиться! Я хоть что-то смыслю в военной херне!
– Прекрати! – закричала я. – Не дави на меня! Это мой мир, я решаю! Я не буду рисковать ни одним из вас!
– А я, значит, должен тебя им отдать? А твоим врать, что все хорошо?! – выплюнул он мне в лицо.
Мы оба тяжело дышали. К моему горлу подкатил комок, мне хотелось рыдать и куда-то бежать.
– Настя, – откуда-то позвала мама. – Ты нужна, деточка! Подойди к нам!
Я отвернулась от него и поспешила к дому.
Глава 12
В дом втиснулись не меньше тридцати человек, но внутри было тихо. Дариан переместился на кровать, Арона устроила чиновника на подушках, чтобы он мог всех видеть, а сама стояла рядом, словно верный сержант возле раненного генерала. В ненужный момент у меня возник страх толпы – все казалось слишком реальным: полумрак кухни с тускло мерцающими лампами над головой, толпа незнакомцев, которых связывало предстоящее незаконное действо, терпкая смесь запахов пота, страха и возбуждения.
В тишине старого дома, где слышалось лишь дыхание присутствующих, Дариан начал свою речь:
– Первый шаг сделан. – Без приветствия, предисловия и других лишних деталей начал он.
По моей коже пробежала дрожь. Люди вокруг чувствовали то же, я знала это.
– Лаборатория боится. Иначе на меня бы не напали. – Продолжил Дариан. – Она чувствует, что движение началось...
Я обратила внимание, что он не назвал руководителя, а только объект – Лабораторию. Почему? Может они тоже не знают что внутри? Но ведь Дариан там завсегдатай!
– ...Сегодня нам нужно быть осмотрительными. Не допускать того, чтобы информация стала известна раньше срока. Только один человек предупредит всех, и в назначенный день мы выступим разом!
По комнате раздались одобрительные возгласы и хлопки.
Не я ли этот человек? – пугливо подумала я. Но к счастью, никто не вызвал меня на 'сцену'.
– Будем действовать тихо. – Повторил Дариан и обвел каждого внушающим взглядом. – Чем больше Лаборатория боится, тем больше зла причинит. Сделаем неосмотрительное сейчас и все рухнет.
Чем тише он говорил, тем больше окружающие к нему наклонялись и прислушивались. Никогда не думала, что революционные речи произносятся шепотом, но я чувствовала возбужденную дрожь людей и сама невольно заражалась ей.
– Пять дней. – Еле слышно шептал старый чиновник. – Три, чтобы предупредить людей, два на подготовку. И мы сделаем свой ход. – Он помолчал, глядя на готовых ринуться в бой. – Победим или умрем, но все кончится ровно через пять дней.
Больше Дариан не произнес ни слова. Арона стояла не шелохнувшись, она будто заранее знала содержание речи и сосредоточенно смотрела перед собой, не обращая ни на кого внимания.
Люди зашевелились – одни ждали продолжения, другие начали переговариваться.
– Кто станет проводником? – спросил мужчина, стоящий в первом ряду.
На всякий случай я притаилась за спинами, но меня не позвали. Из толпы вышел мальчишка лет десяти-двенадцати, задиристо поглядел на собравшихся и забрался на кровать Дариана вместе с ногами. Арона тут же смахнула его подзатыльником. Мальчишка пожал плечами и, вызывающе выпятив худенький живот, встал рядом.
– Рик? – удивился тот же мужчина.
Дариан кивнул.
– Он знает все лазейки и его знают все, – чиновник чуть ли не с обожанием взглянул на пацаненка. – Однажды он пробрался даже ко мне в башню! – рассмеялся Дариан, но тут же поморщился от боли. – Все его любят, прячут от правительства, освободили от школы, а он забрался ко мне и нагло выпросил пирожных. Я чуть не помер, когда обнаружил его в своем шкафу!
Собравшиеся засмеялись; кто-то стал рассказывать о других приключениях Рика и новый взрыв хохота огласил старенький дом. Мальчишка изображал на лице скуку, но я заметила, что от гордости он все больше выпячивает нижнюю губу.
– Но разве можно отправить его одного? – вырвалась вперед сердобольная женщина. – Это же опасно!
Малыш громко хмыкнул и, сунув в рот зубочистку на манер папиросы, продолжил равнодушно пялиться в окно.
– Один он не пойдет, – ответил Дариан. – Но больше я ничего не могу сказать. Любое распространение информации раньше срока, приведет к краху! Доверьтесь мне, – попросил он.
Я задумалась, а почему? Кто он им, чтобы верить его слову? И вообще, почему Дариан явился именно сюда? Как он связан с матерью Тартена?
Но логичные вопросы, которые вертелись у меня в голове, никто не задал. Про 'избранность' речь тоже так и не зашла, хотя Арона первым делом спросила именно об этом. Доверившись словам Дариана, люди стали расходиться, а чиновник поманил меня:
– Настя, познакомься с Риком.
Я подошла к ним. Мальчишка смерил меня равнодушным взглядом и снова уселся на кровать (Арона уже вышла и не могла этого видеть).
– Он будет вашим проводником, – пояснил Дариан. – С ним дойдете до моста, а когда минет пятый день, мост освободится, и вы сможете пройти в Лабораторию.
Какой-то короткий план, – подумала я, но не стала высказывать подозрения вслух. Что я еще могла попросить? Отряд телохранителей? Или чтобы Дариан сам за ручку повел нас к Лаборатории?
Я пожала плечами.
– Когда можно уходить?
Дариан скривил незабинтованную часть лица.
– Вначале тебе залечат руку.
– А разве здесь можно еще что-то сделать?
Мальчишка снова хмыкнул. Я и забыла о его присутствии!
– Покажи, – велел чиновник.
Пацаненок лениво переложил ногу на ногу, и на той, что оказалась сверху, подтянул штанину к себе. Я охнула – вся видимая часть его левой ноги была покрыта слоем тонкой бронированной чешуи!
– Как вторая кожа, – чванливо бросил Рик.
Голос у мальчишки был грубым, он явно гордился полу-искусственной ногой.
И тут до меня дошло, что меня ждет та же участь!
– Нет! – я изо всех сил замотала головой. – Я вылечусь дома. Там мази, доктора и все остальное!
Мальчишка пренебрежительно фыркнул.
– Неженка!
Я хотела ответить, но Дариан нас прервал:
– Спасибо, Рик, ты мне очень помог. А теперь отправляйся домой, тебе нужно хорошенько выспаться! – попросил Дариан и легонько толкнул малыша, тот еще раз фыркнул на прощанье, злорадно ухмыльнулся мне, и вышел за дверь. – Рик попал под кислотный дождь еще крохой, – пояснил чиновник (по его спокойному тону было ясно, что он старается отвлечь меня от предстоящей операции), – большую часть его тела заслонила собою мать, которая вскоре умерла от отравления. Мальчика растил отец – он солгал сотрудникам Лаборатории, что Рик умер, а в доказательство привел разлагающийся труп жены, как она велела сделать перед смертью. Но через несколько лет умер и отец Рика, мальчишку подкармливали общиной, потихоньку учили – ведь в школу ему нельзя. Жить Рик ни у кого не стал – не терпит, когда слишком опекают, очень самостоятельный... – Дариан помолчал. – Он не первый, кто хотел проникнуть сквозь посты, но пока единственный, кому удалось – только он знает все лазейки, всех стражников, лучшего проводника и представить сложно!
– Но вдруг нас поймают?
– Тогда оставайтесь здесь и сражайтесь с нами! – любезно предложил Дариан.
Родителей я нашла на улице. Они о чем-то эмоционально спорили с Сашкой. Я неуверенно подошла к ним. Неужели, он все им рассказал?
– Детка! – крикнула мне мама, приглашая присоединиться к ним. – Как рука?
Я и сама не заметила, что снова сжимаю предплечье – только так становилось легче, мазь действовала все меньше, а язвы, наоборот, разрастались!
– Скоро меня починят, – загадочно сказала я и уселась к ним в кружок. – Что обсуждаем?
– Твоему отцу не нравится Дариан, – ответила мама и неуверенно пожала плечами.
– Да, – подтвердил папа. – Он слишком крутит всеми вокруг, он задумал что-то, знаю я таких!
– У нас нет выбора, – сказала я. – Но скоро мы уйдем отсюда, наш проводник... (я не решилась рассказать о нем подробней) проведет нас до моста, а там и в Лабораторию попадем – место, где портал.
– А ты уверена, что это на самом деле весь его план? – напрямую спросил отец и я поняла, что Сашка меня не выдал.
Я глянула на него, но он отвернулся, чтобы не видеть ликующей благодарности на моем лице.
– Даже если и не весь, то мы будем далеко и сами решим, как поступить. – Уверенно заявила я. – Главное дойти до моста, а там разберемся! У нас есть пять дней!
– Так много! – ахнула мама.
Я испугалась новых споров и поспешила заверить, что срок с запасом – чтобы двигаться в безопасное время суток и не спешить.
– Что будет с твоей рукой? – вдруг поинтересовался Сашка.
Я скривила гримасу.
– Вам с папой понравится, – буркнула я, и попыталась выкинуть из головы предстоящую операцию.
На крыльце показалась Арона.
– Пора. – Просто сказала она.
Под подозрительными взглядами родных я направилась к дому, но дойдя до двери не сдержалась и позвала Сашку с собой. Пусть чертово лечение неизбежно, но одна я терпеть не намерена!
Арона пропустила нас в комнату, которая располагалась позади кухни. Оказавшись на пороге я невольно попятилась – на меня разом глазели не меньше трех киборгов! Но глаза быстро привыкли к полумраку и я различила многочисленные костюмы и запчасти, а не живых воинов. Прямо как в доме у Тартена! Хотя, не исключено, что это и есть его бывшая комната. Вполне возможно, что он спал на той же узкой койке, на которую сейчас указывала мне Арона!
Быстро проскользнувшее, словно комета по небу, воспоминание о Тартене заставило сердце биться чаще. Но когда я увидела инструменты Ароны, я забыла даже о нем!
Я осторожно легла на койку.
– Хорошо. – Сказала Арона и придвинула ко мне небольшой столик. – Теперь вытяни руку.
Арона дезинфицировала приборы, считала необходимые запчасти и настраивала свет, а я пыталась удержаться и не закатить истерику. Колени дрожали. Я не могла унять их и они подпрыгивали на койке, отбивая жалкий панический ритм. Чтобы отвлечься, я пялилась в окно, но боковое зрение дарило по-настоящему незабываемые виды – Арона протирала спиртом угольные чешуйки и складировала их в ряд, все ближе и ближе к моей перевязанной руке...
Сашка встал сбоку и взял меня за здоровую руку, его голубые глаза так же неотрывно следили за действиями Ароны.
– И это должно мне понравится? – скривился он.
Я пробормотала что-то неразборчивое.
– Готова? – спросила мать Тартена.
У меня отнялся язык, не в силах ответить что-то членораздельное, я кивнула.
– Хорошо.
Ее постоянное 'хорошо', которое она говорила и к месту и просто, как бы подытоживая, начинало бесить!
– Сейчас разверну повязку и сниму мазь. – Объяснила Арона. – Придется терпеть – обезболивающее дам только перед вживлением, иначе оно перестанет действовать раньше, чем закончу!
Судорожно дергая ногами, я проглотила комок в горле и кивнула. Сашка тяжело вздохнул и сдавил мою руку.
– Жми, когда будет больно, – предложил он то единственное, чем мог помочь.
И тут началось! Противоестественные жаркие и жесткие прикосновения к отравленной коже, заставляли извиваться и содрогаться каждый долгий миг, пока Арона снимала очередной слой мази и гнойных извержений! Я мычала от боли! Руку Сашки я сжимала изо всех сил, но почти не чувствовала его – все мое существо будто теперь было заперто в правой руке, она заставляла меня стонать и проклинать всю Далетанию вместе взятую!
– Хорошо, – перекрывая мое мычание, сказала Арона. – Еще раз промою и дам обезболивающее.
Она была так противно спокойна, что я чуть не послала и ее!
И вдруг холодок!
– Ааааааааа...
Прохладная жидкость свободно полилась по руке, останавливая движение открытых воздуху язв. Арона взяла чистую кисточку и стала смазывать их изумрудно-черной мазью, смесь совершенно не чувствовалась. Я расслабилась. Сердце перестало скакать и ноги свободно растянулись на лежанке. Сашка неуверенно подмигнул:
– Скоро все закончиться.
Я не стала объяснять, что самое интересное впереди...
– Говори, если что-то почувствуешь. – Предостерегла Арона.
Доверчиво подняв глаза, я увидела огромную иглу, которую она быстро протягивает ее к моей руке!
– Неееет! – закричала я, но было поздно!
Словно вилку в мясо, она воткнула иглу в руку!
К горлу подступила тошнота. Я задыхалась, не в силах сдвинуть с места руку с пронзившей ее иглой. В глазах потемнело; сознание ускользало, все окружающее сливалось в пятно.
– Чувствуешь?! – Спросил Сашка.
В его интонации звучали нотки восторга.
– Что? – сквозь бред полуобморочного состояния, переспросила я.
– Тебе больно?
Нет! Я всего лишь умираю!
Меня затрясли за плечи, кто-то влил в губы что-то холодное. С трудом приподняв веки, я увидела, взволнованное Сашино лицо и по-прежнему невозмутимое Ароны.
– Действует. – Сказала она.
– Вы уверены? – спросил Сашка.
– Да, пора начинать, иначе не успею закончить и тогда действительно придется терпеть!
Я почувствовала, что кисть правой руки передвинули, но не предала этому значения. Я оказалась в каком-то спасительном полубреду, и была этому чрезвычайно благодарна! Пусть делают со мной все, что хотят! А я просто посплю, – решила я и, прикрыв тяжелые веки, провалилась в теплую полутьму.
Глава 13
Я проснулась с громким выдохом, будто только что вырвалась из водоема; сердце громко стучало; серое небо по-прежнему взирало из окна, но что-то изменилось. Зажмурившись, я вытащила правую руку из-под одеяла и пошевелила пальцами – это оказалось нелегко, будто я держала что-то громоздкое, но главное – металлический скрежет, от которого похолодело в ушах. Поборов страх, я открыла глаза и впервые взглянула на новую угольно-черную клешню.
Вот я и киборг...
Тихо встав с раскладушки, я натянула балетки (одежда с вечера была на мне) и вышла во двор. Клешню взяла с собой – я действительно несла ее в левой руке – вдруг отвалится?! Это было не просто непривычно, это было... фантастически, только не сказочно, как я всегда мечтала, а по-другому, это была какая-то извращенная фантастика, в которой девушке-героине не дарит наряды фея, а уродует ее, превращает в чудовище, которое не изменится даже после поцелуя принца!
Смогу ли я с этим смириться? – спрашивала я себя, оглядывая клешню со всех сторон. Хорошо, что в разговоре с самим собой не нужно отвечать вслух – 'нет' сказанное и услышанное отобрало бы последнюю надежду! Ну, конечно, я смирюсь с этой уродливой клешней! И дальше все будет только лучше и прекрасней!
Из глаз потекли слезы. И рядом не было никого, кто мог хотя бы молча обнять!
Хорошо! Черт, привязалось Аронино словечко! Ладно! Причин для нытья и так предостаточно, нужно успокоиться!
Я положила клешню на колени и стала рассматривать ее будто незнакомого зверька: при самом далеком взгляде все было не так плохо – мне не поставили полноценную, в несколько килограммов броневую лапищу как у Тартена, которой можно щелчком пальца пробить кирпичную стену, меня напротив, будто зашили чешуйками металла поверх язв, при хорошем освещении они даже давали небольшой кокетливый отблеск...
Господи, что я несу?! У меня металлическая лапа!
Уняв очередной приступ пессимизма, я попыталась снова пошевелить пальцами; на троих из них – указательном, среднем и безымянном тоже были чешуйки, более тонкие, чем на кисти, но идеально подходящие – я могу брать что-то и пользоваться рукой как раньше, а может... может даже сил у меня прибавится!
На тропинке во двор показался Рик. Он шел прямиком ко мне и так самодовольно ухмылялся будто сам сделал мне апгрейд.
– Пробовала уже? – без приветствия поинтересовался он, загоревшимся взглядом осматривая лапу, которую я все еще держала на коленях. – Давай, не тяни!
Быстро оглядевшись, он отломил с забора небольшую доску и сунул мне ее под нос.
– Ну же!
Я хотела сказать, что еще и двигаться толком не научилась, но заикнись я об этом – авторитет в глазах мальчишки был бы утерян до конца жизни! Пришлось рискнуть. (Признаюсь, мне и самой этого жутко хотелось!)
Плюнув на внутренний страх, я крикнула и с балбеса долбанула по доске. Она разлетелась на ошметки!
Малец одобрительно заржал. Я вскочила и от счастья завертелась на месте – что бы еще раздолбать?
Я подбежала к скамейке, на которой мы вчера сидели с родителями, возле нее валялись дырявые глиняные горшки. Некогда было спрашивать нужны они Ароне или нет, и я по очереди вдарила в каждый кулаком сопровождая удары боевыми воплями. И горшки тоже разлетелись!
Что еще? – азартно искала подходящие жертвы я. – Пальцы так и чесались! Лапа перестала казаться наказанием!
Рик довольно наблюдал за мной, выпятив худенький живот как вчера на собрании. Черт, да мальчишка спас меня от идиотской истерики!
Мои вопли разбудили маму. Позевывая и сонно жмурясь, она вышла на крыльцо и удивленно уставилась на меня сиявшую улыбкой во весь рот. Видимо, Сашка ничего не сказал ей на счет операции...
– Твой... Дариан просил всех нас подойти к нему после завтрака, – продолжая подозрительно меня осматривать, передала она.
– Ага! – невинно отозвалась я.
Совсем забыла, что сегодня мы уходим! Не скажу, что успела прикипеть к дому матери Тартена, но выходить в незнакомую часть Далетании было страшно, тем более теперь со мной родители, а единственный ориентир – мальчишка с ногой киборга. Хотя, мне ли говорить об этом...
Мама воспользовалась тем, что я задумалась и спустилась ко мне.
– А что у тебя на руке, милая? – почти с нежностью спросила она.
И, прежде чем я успела отскочить, схватила меня за локоть.
Все, трепки не избежать!
– Мы бы нашли лекарства! – голосила мама. Ее лицо покраснело, на глаза навернулись слезы. – А теперь что делать? Как это снять?!
Мама орала уже минут десять, на звуки истерики из дома выбежал отец и сейчас я пряталась у него за спиной.
– Ну рука же у тебя не болит? – спросил папа.
– Нет, – пискнула я.
– Вот, а с остальным дома разберемся...
– Вы уже разобрались! – снова заверещала мама. – Лежим все в коме, а сколько еще продержимся?! Может, мы уже мертвы... – тихо закончила она и зарыдала.
Папа подбежал к ней и обнял, пытаясь утешить. Мы стояли неровной группой и думали об одном – мама права. Я совершенно забыла о реальности пока играла с клешней и думала о предстоящем пути, как о приключении. Но разве можно так рисковать родными? Они ведь только чудом тоже не попали под кислотный дождь! А что, если бы на месте Дариана был кто-то из них или Сашка? Что бы я тогда делала?
Нельзя быть глупой! Нельзя. Я ответсвенна за них. Я должна вернуть их домой любой ценой!
– Мама, – позвала я и подошла к родителям. – Мы скоро доберемся до Лаборатории и попадем домой. А с рукой все будет в порядке. Может даже я окажусь полностью здорова – ведь сейчас мы всего лишь... спим?
Папа прижимая зареванную маму к груди, еле заметно кивнул.
– Пойдем, – я взяла ее за руку, – Дариан ждет. Он поможет нам поскорей выбраться!
Мы вошли в дом. Сашка был на кухне, я заметила, что у него грязные руки.
– Подправил немного, – объяснил он, махнув на обеденный стол, где некоторое время лежал Дариан.
Сашка ополоснул руки под умывальником и подошел к нам. Мы все переглянулись.
– Идем, – сказала я и постучалась в комнату Ароны.
– Войдите. – Разрешил Дариан.
Я распахнула дверь. Старый чиновник лежал на той же койке, что и я вчера. Лицо и грудь у него все еще были забинтованы, но по шее и плечам 'расползлась' чешуя. Видимо Арона провозилась с ним большую часть ночи. Кстати, его криков я не слышала, неужели изнеженный чиновник сдерживался? Вспомнив свои муки, я содрогнулась.
В любом случае, сейчас он выглядел заметно бодрее и даже смог жестом приветствовать нас.
