Текст книги "Мой лучший босс (СИ)"

Автор книги: Виктория Вестич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Надо вытаскивать Машу. Причем как можно скорее. Даже если она не согласится, просто увезти ее силой, похитить, спрятать. Потом поймет, что для ее же блага.

Рядом остановился темный внедорожник и стекло с пассажирской стороны медленно опустилось вниз.

– Садись, – Игорь склоняется ниже, выглядывая через окно.

Меньше всего мне сейчас хочется видеть бывшего друга и общаться с ним. До сих пор слишком велико желание набить ему морду за все, что он натворил.

– Приехал позлорадствовать? – ровно интересуюсь я.

– Нет. Приехал помочь.

Одариваю его недобрым взглядом и ухмыляюсь. Игорь устало трет переносицу и вздыхает:

– Я действительно приехал помочь, Марк. Один ты не справишься. Садись.

Хмыкаю под нос и неторопливо закуриваю. Делаю две затяжки и киваю вместо ответа. Не колеблясь больше, сажусь в припаркованный внедорожник и пожимаю руку Игорю. Сейчас главное вытащить из этой клоаки Машу. Сводить счеты с заклятым другом будем потом.

Глава 35. Настоящий отец

Меньше всего на свете Виктор Комаров любил, когда кто– то пытается вставлять ему палки в колеса и угрожать. Такое вообще вряд ли кому– то может понравиться, но обычные люди и не привыкли решать проблемы методами бывшего авторитета. Радикально.

Все планы посыпались еще в тот момент, когда он пошел на поводу у дочери и решил отправить ее за Таей. Надо было просто сцапать эту вертихвостку и силой приволочь домой. Зачем он вообще послушал Машу? Это не его кровь и веры ей тоже не было никакой.

При воспоминании об этом у Комарова сжались кулаки и он заскрипел зубами. Уничтожить всех. Всех, кто предал его. Оставить лишь Таю. Только припугнуть, чтобы не рыпалась и сидела тихо. На нее он оставит все свое состояние, будет кому развивать дело. Даже если силой придется заставить родную дочь, Виктор был к этому готов.

Комаров не боялся Марка. Этот дружок из прошлого Маши… еще тогда, десять лет назад, по ее поведению он должен был понять, что эта ш***а не его дочь. Разве может так поступить та, в чьих жилах течет кровь Комарова?

С того момента, когда он сделал тест ДНК, пять лет назад, он готовил план мести. И ничего не могло его нарушить. Этот Краев просто букашка, по сравнению с ним, которого в Москве никто не знает. Никто не поверит его слову. А уж если этот идиот сунется к Полянскому, тогда его человек решит проблему лучшим способом. Вешать без лишней надобности на себя «мокрое дело» даже косвенно Комаров не собирался. В планах было баллотирование в депутаты местного собрания, и нельзя, чтобы журналисты могли хоть что-то раскопать.

Впрочем, Виктор уже давно праздновал победу и знал, что ничто не сможет нарушить его планы.

Марк

Я удивленно поднял брови, когда Игорь настроил маршрут и уверенно вырулил на дорогу с парковки. Мы уже знаем, куда ехать и что делать?

– Мама кое-что рассказала, думаю, нам это поможет, – голос с заднего сиденья заставил вздрогнуть. У нас что, еще пассажиры есть?

Резко оборачиваюсь и ошеломленно смотрю на Таю. Она сидит в обнимку с матерью и робко улыбается, когда мы встречаемся взглядами. Валентина все такая же бледная, испуганная, но в глазах – счастье.

– А вы здесь как оказались?

– Я приехала с Игорем, а мама…

Валентина торопливо перебивает дочь:

– Тая позвонила мне и сказала, что она здесь. Охранник отвез меня в свадебный бутик, а я сказала ему, что там надолго и тайком сбежала через черный вход, – женщина слабо улыбается на секунду, а после в голосе слышится тоска, – я вижу, как моя дочь угасает с каждым днем все больше и больше. Она сейчас под надзором, ей не выйти. Я не хочу такого будущего ни для Маши, ни для Таи.

– Вы недавно даже разговаривать со мной боялись. С чего вдруг решились чтото менять? – хмыкнул я недоверчиво. Уж слишком быстрая перемена произошла с женщиной.

Валентина помолчала немного, а после сжала ладонь Таи в своей руке и покачала головой:

– Я их мать. Я должна защитить своих девочек.

– Что-то вы поздно это поняли, – не удержался я от ироничного комментария.

– Марк, – строго оборвала Тая, сводя брови на переносице.

– Давайте лучше перейдем к делу, – Игорь прекратил перепалку и указал на панель, на которой лежала папка с документами, – взгляни.

– Вы уже разработали какой-то план? – с хмурым видом быстро листаю страницы. Досье на Комарова? Оперативно. Только Игорь уже давно собрал на своего злейшего врага абсолютно все, и я читал все эти данные уже не раз.

– Виктор не отец Маши.

Ах вот оно что. Откладываю папку и хмыкаю. Да, такой информации Збигневу за десять лет раскопать не удалось.

– Это я уже знаю. Ну и что нам это дает? Отец-не отец, а Маша все равно в плену. Куда мы вообще едем? – не выдержал я, когда Игорь свернул на дорогу, ведущую к выезду из города.

– К ее родному отцу.

– Мы знаем, кто это?

Игорь пересекся со мной взглядом и молча кивнул на заднее сиденье. Точно. Мать моей мышки раскололась, по-видимому. Жалко только тогда, когда жареным запахло.

– Так кто это?

– Артур Циглер, – без промедления ответила Валентина.

– На первой странице, – прокомментировал Игорь, указав снова на досье, – один из самых первых партнеров Виктора. С ним он начинал первый легальный бизнес.

– Да, я читал о нем. Но он же вроде через год улетел в Германию и весь бизнес туда же перевел. С тех пор в России вообще не бывал, насколько мне известно.

– Бывал, – возразила Валентина, – Он… примерно в это время умерла его мать, а похоронена она в России. В день памяти он всегда приезжает сюда.

– Так значит, Циглер здесь?

– Да. Я уже пробил, – кивает Игорь, не отрывая взгляда от дороги.

– И он в курсе, что у него есть дочь? Или он вас бросил, когда узнал? – обернувшись назад, спрашиваю у Валентины.

– Нет, Артур бы никогда так не поступил. Не отпустил, зная правду. Мы… любили друг друга.

– Тогда почему вы ему не сказали о беременности? Или Комарова любили сильнее?

– Нет. Я… я просто побоялась сказать что-то даже родителям. Тогда бы меня силой потащили на аборт. Я бы не пережила этого.

– Так почему вы не встретились с Циглером и не рассказали все ему?

– Артур уехал из страны, как только понял, что свадьбу никто не отменит. А если бы Виктор узнал, что не он отец Маши… Вы должны понять. Он бы не пожалел ни девочек, ни меня.

– Он знает. И вы правы – жалеть не собирается, – хмыкнул я и вздохнул, – Почему вы решили, что Циглер поможет нам? Ну да, Маша его дочь, но вдруг ему окажется все равно?

– Не окажется. Виктор боится его, поэтому это наш единственный шанс отменить все. И если Артур узнает, что дочери грозит опасность, он точно не останется в стороне, – возразила уверенно Валентина.

– Надеюсь, – тяжело вздохнул я, – союзники нам не помешают.

Охрана согласилась доложить о нашем приезде Циглеру только после того, как Валентина назвала свое имя и сказала, что дело касается жизни и смерти. И эта женщина сама не понимала, как на самом деле была права.

Встречал в доме нас импозантный высокий мужчина с легкой проседью в волосах. Он удивленно вздернул брови, увидев меня и Игоря на пороге, но еще больше переменился в лице, когда встретился взглядом с Валентиной.

– Что у вас за информация, которая касается моей семьи? – Артур хмуро осмотрел Валентину и перевел взгляд на нас. Хорошо хоть Тая осталась ждать нас в машине.

– Мы пришли к вам за помощью, – начал было я, но мать Маши, не выдержав, перебила:

– Артур, Виктор собрался отдавать мою старшую дочь за сына Полянского.

– Зачем ему отдавать дочь за своего врага? – вскинул брови мужчина, – Лет двадцать назад Полянский серьезно насолил Виктору, а он никогда не прощает и не забывает такого.

– Он и не забыл. Уделите нам полчаса, я все вам объясню, – пообещал я.

– У меня самолет в Германию. И я не думаю, что дела Комарова как-то касаются меня, – холодно отрезал Циглер.

– Касаются, Артур… – Валентина выступила из-за моей спины, и Циглер ощутимо вздрогнул, снова столкнувшись с ней взглядом. – Маша твоя дочь.

– Моя дочь? – Артур удивленно хмыкнул, во глазах мужчины появился лед.

Валентина робко сжалась под его взглядом, но взгляд все равно выдержала.

– Твоя, Артур.

– То есть, ты ушла от меня уже беременной? И как же Виктор принял тебя с моим ребенком?

– Он… он не знал, что Маша не его дочь.

– Ты выбрала Виктора, он воспитывал Машу как своего ребенка. Зачем мне лезть в вашу семью? – равнодушно пожал плечами мужчина.

– Ты же знаешь, что родители никогда не отменили бы свадьбу. А я просто боялась. Но сейчас… пойми, он просто продает нашу дочь!

Циглер хмуро потирает небритый подбородок. Молчание затягивается так надолго, что даже Игорь не выдерживает:

– Вы поможете? Или оставите своего ребенка в беде?

– Посмотрю, что можно сделать, – неопределенно отвечает мужчина.

– Артур, прошу. Она наша дочь! Маша угасает на глазах, брак с этим подонком просто добьет ее! – умоляюще шепчет Валентина.

Вижу, что Артур колеблется и качаю головой. Нужно сказать правду.

– Она вряд ли проживет в браке год, – подаю голос я.

– Что?

– О чем ты говоришь?

Валентина смотрит на меня испуганно. Ох, не хотел я, чтобы она это слышала…

– Виктор собирается устроить несчастный случай. Он чуть не лопнул от гордости, рассказывая мне, как отомстит тем, кто его предал. Маша подписала завещание на его имя еще несколько лет назад, так что, думаю, она погибнет вместе с Полянским.

В холле повисает потрясенное молчание.

– Отобрать сына и дело всей жизни у Полянского за то, что он сделал когда-то. И отобрать вашу с Валентиной дочь за то, что вы его обманули. Разом уничтожить предателей и выйти сухим из воды. Потому что никаких прямых доказательств его словам и делам нет. Хитро, – задумчиво произнес Игорь.

– Покажи ее фото, – хмуро потребовал Артур у Валентины.

– У меня с собой нет.

– У меня есть. Но только совместное. Мы фотографировались недавно, – подхожу к Циглеру и протягиваю ему телефон, – вот, здесь несколько снимков.

Мужчина берет смартфон, пролистывает их, внимательно разглядывая каждую деталь фото. Брови сходятся на переносице.

– Красивая.

– Очень.

– Похожа на мою мать. Это в ее честь ты назвала дочь Машей?

Женщина коротко кивает. Валентина и Артур обмениваются такими взглядами, что я убираю смартфон и киваю Игорю. Друг понимает меня с полувзгляда, так что из помещения мы выходим почти неслышно. Видимо, до сих пор между ними не отболело. Пусть поговорят наконец.

– Надо съездить к Полянским, – на ходу озвучиваю дальнейший план, – чем больше у нас будет союзников против Комарова, тем лучше.

– Да уж, он тебя точно с распростертыми объятиями примет, когда узнает, что это ты его сыночка разукрасил, – съязвил Игорь.

– Думаю, он захочет выслушать меня, когда я скажу, что его сыночка хотят убить, – хмыкаю в ответ.

– Нет, подожди. Я серьезно, тебе нельзя туда. Не думаю, что Виктор так просто оставит тебя в покое. Вполне может быть, что тебя ждут прямо возле офиса.

– И что ты предлагаешь?

– Я съезжу к нему. Меня Комаров точно не помнит, да и сынку Полянского я морду синяками не украшал.

Хмуро потираю подбородок.

– Звучит неплохо. Но мне тоже надо чем-то заняться. Я не могу просто сидеть и ничего не делать, зная, что Маша там одна с этим уродом и никакая охрана ее не защитит.

– Валентина сказала, где будет проходить завтра церемония.

– Отлично. Тогда съезжу, заведу пару полезных знакомств, найду черный ход.

Едва мы успеваем выйти за ворота дома, как Тая сразу же бросается к нам.

– Ну как все прошло? – девчонка вцепляется в ладонь Игоря и смотрит на него во все глаза.

Я что-то пропустил или между этими двумя действительно слишком теплая симпатия?

– Хорошо. Но нам еще нужно съездить кое к кому, – друг успокаивающе поглаживает ее руку и мы обмениваемся многозначительными взглядами.

– Мне ехать в отель? – догадывается Тая, – а мама?

– Не переживай, думаю, Артур не откажется ее подвезти.

Мы разъезжаемся каждый по своему делу. И уже через два часа Игорь отзванивается и говорит, что Полянского не оказалось на месте. Ну что ж, возможно, Циглер знаком с отцом Эдуарда хотя бы вскользь и не откажется поприсутствовать на свадьбе своей дочери.

Глава 36. «Лучший» будущий муж

Утро проходило на удивление спокойно. Как будто свадьбы никакой и не будет после полудня. Но это слишком обманчивое ощущение, потому что я знала, что внизу меня ждала целая куча людей, от фотографа до стилиста. Я спускалась вниз, как на эшафот. До последнего оттягивала этот момент. И хотя до самой церемонии было не меньше шести часов, все суетились и бегали так, будто мы опаздывали всюду.

– Мария Викторовна, мы вас заждались! Уже хотели послать горничную за вами!

С тоской я осмотрела свадебное платье. Красивое, конечно, с закрытыми плечами, длинными рукавами. Не пышное, а приталенное платье в пол, очень целомудренное, но при этом изысканное и праздничное. Жаль только, что никакой радости от него нет. Да и… мне бы все равно хотелось совсем другого свадебного платья на свадьбу с Марком.

Которой не будет никогда.

От печальных мыслей меня отвлек голос горничной:

– Мария Викторовна, там ваш жених приехал, очень просил, чтобы вы к нему вышли.

Сердце ухнуло вниз. На тот ужин, что планировал отец, Эдуард так и не пришел, да и вообще всю эту неделю не показывался. С чего ему вообще заявляться сюда сейчас?

– Скажи ему, что видеть невесту перед свадьбой плохая примета, – отрезаю я и решаю вернуться в свою комнату. Надо умыться, привести себя в порядок и не заставлять больше людей меня ждать. Они ведь просто выполняют свою работу.

Я успеваю подняться по лестнице и завернуть в коридор, где располагается моя комната, как сзади настигает Эдуард.

– Привет, птичка, – ухмыляется он, распространяя вокруг себя аромат алкоголя.

– Я не хочу с тобой разговаривать, ты мне противен, – отрезаю я и спешу исчезнуть.

Он ловит меня за руку, дергает на себя и вжимает в стену.

– А придется, – прошипел Эдуард в лицо, сжимая мою шею ладонью, – не только разговаривать, детка, но и делать другие вещи.

– Пусти, мне больно! – хриплю в ответ, изо всех сил вырываясь из его хватки.

Полянский ухмыльнулся, склонился ниже и свободной рукой полез под домашний халат. Мои глаза расширились от ужаса, что есть сил я вцепилась ногтями в запястье мужчины, пытаясь его остановить.

– Меня твои трепыхания только заводят, – хрипло рассмеялся Эдуард. – Немного насилия поможет освежить наши отношения. Раз по-другому ты не понимаешь.

Он дергает подол халата и ткань угрожающе трещит. Боже мой, он же не изнасилует меня в собственном доме. Рядом куча людей, этого просто не может, не может случиться!! Но в глазах Полянского горит ненависть – воспоминания от его встречи с Марком наверняка еще слишком свежи и ему хочется выплеснуть злость хоть на кого-нибудь. А выпитый алкоголь только распаляет сильнее.

Хочу закричать, но Эдуард как будто предугадывает мое желание и тут же зажимает рот ладонью. Чудом я изворачиваюсь и бью жениха коленом в промежность. И сразу после этого изо всех сил рванула к своей комнате. Скорее закрыть дверь, запереться за надежным замком, оказаться в безопасности!

Уже у комнаты Эдуард догнал меня. Снова сжал шею, только уже крепче, так, что от нехватки воздуха на глазах выступили слезы. Вот теперь он был вне себя от бешенства. Вряд ли он даже соображал, что делал, потому что во взгляде не было ни капли разума. С ужасом я царапала его руки, пытаясь оторвать шеи и нормально вдохнуть.

– Дети? У вас все в порядке?

Мама. С каким же облегчением я посмотрела на нее, когда будущий муж ослабил хватку!

– Все в порядке, Валентина Петровна. Мы просто разговариваем после долгой встречи. Соскучились, проявили эмоции. Бывает.

– В таком случае уберите руки с шеи моей дочери, Эдуард, – тихо, но с затаенной угрозой в голосе произнесла она, – и уходите из моего дома.

Впервые я видела, что она дает кому-то отпор, что она защищает меня.

– Да. Это просто страсть, знаете ли, – с искусственной улыбкой ответил он и снова посмотрел мне в глаза, – Я уйду, когда мы договорим. Правда, Машенька?

– Нет, сейчас. Раз бракосочетание скоро, вам придется подождать, чтобы увидеть Машу. Жениху не стоит видеть невесту до свадьбы.

Я смотрела на нее во все глаза, боясь, что ее слова окажутся шуткой. Неужели только что мама попросту приказала Эдуарду убираться? Полянский остановил на ней долгий взгляд, а после ухмыльнулся, склонился ниже и обжег ухо шепотом:

– Это сейчас ты можешь сбежать и твоя мамочка тебе поможет. Но через пару часов станешь моей женой, и даже твой папаша и слова мне не скажет, если я на его глазах буду тебя насиловать. Потому что он тебя продал с потрохами.

Напоследок он сжимает волосы на затылке и проводит языком по мочке уха, а после разворачивается и уходит, огибая маму по дуге.

Меня трясет от омерзения и стыда. По лицу катятся бессильные слезы.

– Мама… – выдыхаю едва слышно.

В глазах темнеет и я ускользаю в спасительную темноту.

Меня приводят в чувство, но ощущение, что я нахожусь во сне, не проходит. В кошмаре. Все вокруг как будто ненастоящее, я даже не сразу понимаю, что меня везут куда-то.

– Что такое? – слабо спрашиваю, оглядываясь вокруг.

– Чтобы не опоздать, мы решили, что лучше все приготовления проведем прямо в ЗАГСе. Ты же знаешь, какие в Москве пробки, – ободряюще улыбается мама.

Мне хочется закричать, разорвать это чертовое платье, бережно упакованное в чехол, расколотить все. Но я знаю, что легче не станет. Никакая истерика не выразит всю скопившуюся внутри боль, поэтому просто отворачиваюсь к окну.

ЗАГС полностью закрыт, сегодня, видимо, он обслуживает только нашу с Эдуардом свадьбу. От воспоминания о нем снова мутит. Приходиться сцепить зубы и играть из себя примерную девочку. За нашей машиной к зданию подруливает целая процессия и всю эту толпу людей во главе со мной провожают в светлое просторное помещение с зеркалами, пуфами и другой подобной винтажной мебелью. Видимо, эта комната специально отведена для последней подготовки невесты перед тем, как она станет замужней женщиной.

Несколько часов мучений – и из зеркала на меня смотрит красотка в облегающем свадебном платье. Хоть сейчас в рекламный буклет для какого-нибудь бутика. Вперед, в счастливую семейную жизнь!

– Ты такая красивая, детка, – мама поправляет фату на голове, ласково сжимает мою ладонь и заглядывает в глаза, – потерпи, скоро все закончится.

Я едва сдержала нервный смешок. Боюсь, что он просто перерастет в истерический хохот. Закончится? Да этот кошмар только начинается!

В комнату вошел фотограф и помощница стилиста торопливо принялась разглаживать складки платья.

– Посмотрите в камеру, пожалуйста.

Я безропотно выполнила просьбу.

– Ну что же вы, улыбнитесь! Сегодня такой счастливый день! – ободрил меня мужчина.

В горле встал комок слез и я с трудом не расплакалась. Помогло только то, что в комнату ввалилась целая гурьба людей – родители и другие близкие родственники.

– А чего у нас невеста такая невеселая? – весело поинтересовался отец Эдуарда, Дмитрий Полянский, – Такая красивая и такая печальная!

– Оставь ее, Дмитрий Константиныч, все невесты грустят перед свадьбой, – обращается к нему отец и улыбается искусственной улыбкой.

А потом улучает момент, склоняется к самому уху, и шипит злобно:

– Улыбайся, ты замуж выходишь, а не вечный траур носить собираешься. Веди себя, как счастливая невеста, иначе пожалеешь.

Сглатываю и незаметно киваю, давая понять отцу, что услышала его. Старательно растягиваю губы в улыбке, когда фотограф приглашает родителей жениха и невесты сделать снимок на память.

Словно пользуясь моментом, пока никто не видит, незнакомый мужчина отводит Полянского в сторону, и говорит что-то такое, от чего тот меняется в лице. Я отвлекаюсь на секунду, а когда возвращаю взгляд назад, этого человека уже нет в комнате.

– Давайте оставим невесту подготовиться, – улыбается Полянский и обращается к отцу, – пока девочки проверят, все ли готово, идем, поговорим наедине.

– Ну кто на свадьбе сына говорит о делах? – шутит отец.

Лжец. Все, что ему дорого – это бизнес. Даже сейчас глаза алчно загорелись, видимо, рассчитывает в уме, насколько выгодно меня продал и можно ли еще повысить ставку, пока не поздно. Мужчины покидают комнату, а мама ободряюще улыбается:

– Мы недолго, дорогая. Так, ребята, давайте дадим невесте побыть немного одной и собраться с духом. Она очень волнуется!

Как же я благодарна ей сейчас! Хоть еще минуту побыть в одиночестве, насладиться свободой, прежде чем на шее затянется удавка. Без сил я опустилась на мягкий пуф и взглянула на себя в зеркало.