Текст книги "Мой лучший босс (СИ)"
Автор книги: Виктория Вестич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 25. Я все знаю
Наверное впервые за всю жизнь мне было спокойно и хорошо. Как будто я на своем месте, как будто все так, как нужно. Несмотря на то, что за ворота я не выходила, а повсюду сновало множество охранников, не покидало чувство, что я свободна как никогда раньше. Оказалось, это приятно – просто убирать дом, готовить вкусную еду и знать, что впереди ждет долгий вечер в компании с Марком! Прошло всего три дня, но складывалось ощущение, будто целая жизнь. Да, все это время приходилось плести какую-то чушь отцу, говорить с Эдуардом, но все это происходило как не со мной. Не по-настоящему.
Дом был хоть и не огромный, но очень просторный. А больше всего мне нравился двор. Правда, он казался пустым – ни деревьев, ни кустов. Так что я оккупировала полупустую веранду и решила в свободное после приготовления ужина время рассадить цветы в горшки. Какая потом красота будет!
– Что ты делаешь? – удивленный голос за спиной заставил вздрогнуть и я поспешно обернулась.
Марк вошел совсем неслышно и теперь стоял, засунув руки в карманы. На лице его читалось неподдельное удивление. А вот так, да! Хозяйничаю в твоем доме, Краев, как ты и хотел!
– Сажаю цветы. Гортензии, – улыбаюсь уголками губ, возвращаясь к своему занятию. Приминаю землю вокруг небольшого цветка и снова оборачиваюсь, – Тебе не нравится?
Марк неопределенно мотает головой и выдавливает:
– Нет, очень… очень красиво, – кажется, он и правда удивлен, – Откуда ты их взяла?
– Попросила мальчиков, они мне привезли.
– Мальчиков? – Краев вопросительно вскидывает бровь и бросает нехороший взгляд на гостевой домик, где разместилась охрана. Черт, кажется, им не поздоровится.
– Я очень их просила. Мне совсем нечем было заняться. Зато потом, когда станет совсем тепло, гортензии расцветут и их можно посадить по краю дорожки. Будет очень красиво! – привожу я железобетонный аргумент, отставляя горшок и поднимаясь.
– Будет, – с задумчивым видом говорит Марк.
Он не сводит с меня изучающего взгляда, смотрит так пристально, что я смущаюсь и с преувеличенным весельем оповещаю, стягивая попутно садовые перчатки:
– Я ужин приготовила. Рагу овощное и запеченное мясо.
Все происходит за долю секунды. Краев делает шаг ближе, резко прижимает меня к своему крепкому телу. Уверенно пальцами поднимает подбородок к себе, заставляя смотреть в глаза, и я нервный выдыхаю прямо в губы мужчины.
– Мне нравится, как ты здесь освоилась, – вкрадчиво говорит он и сердце предательски-сладко екает.
Шумно сглатываю и заставляю себя отступить на шаг, пока это не зашло слишком далеко.
– Снег совсем растаял… – мямлю невпопад.
Надо взять себя в руки, надо прекратить это! Иначе отец просто размажет – его, меня, Таю. Будет в таком бешенстве, что не пожалеет никого. Виктор Комаров никогда и никого не жалеет.
За окном стремительно сгущаются сумерки, но я все равно подхожу к нему. Делаю вид, что рассматриваю освещенный фонарями двор, а на самом деле ловлю в стекле отражение Марка.
– Ты не спал сегодня. Я заметила, – говорю совсем тихо.
Но Краев, кажется, не собирается отступать. Даже короткого мгновения не дает опомниться – в два шага настигает меня, встает прямо за спиной. Все происходит как в замедленной съемке, только мой пульс разом ошеломительно подскакивает. Он проводит носом по открытой шее от плеча и выше. Беззащитную кожу обжигает дыхание и слегка царапает легкая щетина – по телу мгновенно проходит волна колючих мурашек.
– Да, – выдыхает Краев на ухо горячее признание, – смотрел, как ты спишь. Не хочу пропустить больше ни одного мгновения, когда мы вместе.
Руки Марка ложатся на талию, он по – хозяйски привлекает к себе. И у меня нет сил сопротивляться… Не выдерживаю, прижимаюсь к его спине всем телом и почти мурлычу:
– Ты пахнешь так… по родному.
Наши взгляды пересекаются в отражении стекла, и я вижу, как меняется лицо Краева. Улыбка мгновенно исчезает с его губ.
– Это тот же одеколон, что ты подарила мне десять лет назад, – от хриплого голоса мужчины в груди становится тесно. Пальцами он разворачивает мое лицо к себе, и словно завороженная я слежу за тем, как темнеет его взгляд.
– Который я украла у отца и сказала, что он должен быть только твоим? – шепотом спрашиваю, облизывая пересохшие губы, – И ты ни разу его не сменил?
Разворачиваюсь к нему. Марк усмехается, невесомо проводит пальцами по руке и переплетает наши пальцы.
– Никогда, Маша.
Я больше не хочу убегать. Не хочу думать об отце, Эдуарде, свадьбе, уговаривать себя, что я хорошая девочка и должна делать, что сказано. Не хочу игнорировать то, что нас тянет друг к другу, словно магнитом. Что Марк единственный человек, кроме Таи, кому я безоговорочно доверяю.
И я делаю шаг к нему.
Он склоняется ниже, смешивая наше дыхание, и просто прикасается к губам. Только прикосновение, но ощущение такое, будто мне по венам пустили ток – все 220, на полную мощность. По телу проходит дрожь и от слабости резко подгибаются колени. Пальцами я слабо цепляюсь за рубашку мужчины, чтобы просто не рухнуть вниз. Марк едва успевает подхватить меня, прижимает крепко и целует уже по-настоящему.
Никогда не думала, что может быть так! Чтобы ни одной мысли, будто все ушло на второй план. Лишь бездонные омуты глаз, в которых тонешь без остатка – и нет желания спастись и плыть наверх, к воздуху. Лишь желание отдать всю себя, двигаться навстречу. Плевать на все, только бы быть с ним. Только бы делить с ним – еду, кров, постель. И свою жизнь.
Когда я в середине ночи выхожу из ванной, Краев уже беззаботно спит. Невольно улыбаюсь, глядя на его спокойное расслабленное лицо. Кто же знал, что за внешностью сурового босса скрывается такой вулкан? Осторожно ложусь на самый край, чтобы не разбудить его, но Марк в полусне цепко хватает меня за талию и придвигает к себе. Даже охнуть не успеваю, как оказываюсь прижата к горячему голому телу! А Краев даже не проснулся при этом, только по-хозяйски обнял и хоть бы что!
На телефон приходит оповещение и я поспешно хватаю его с прикроватной тумбочки, чтобы выключить звук. Мельком пробегаю по сообщению глазами. Всего три слова от неизвестного отправителя, но горло словно сдавливает невидимой рукой, настолько становится нечем дышать.
«Я все знаю».
Глава 26. Контрольный в голову
Это были лучшие выходные в моей жизни. Несмотря на непонятную угрозу от незнакомца, я старалась не показывать Марку, что меня это беспокоит. Тем более этот «доброжелатель» пока себя никак не проявил больше. И так на Краева все мои проблемы свалились. А уж что нас ждало впереди… Я даже боялась представить, как отреагирует отец, боялась лишнее слово обронить в телефонном разговоре, чтобы случайно не выдать себя с головой.
Что делать дальше? Почему-то не верилось, что отец просто так возьмет и разрешит мне жить с Марком, а Тае – с ее обожаемым Толиком. Скорее прикончит нас всех. Разом. Вот это как раз было похоже на правду.
Я так погружаюсь в эти безрадостные мысли за приготовлением завтрака, что не замечаю, как Марк подходит сзади. Только вздрагиваю и зажмуриваюсь от удовольствия, когда он заключает меня в крепкие объятия, осыпает поцелуями шею и шепчет на ухо хриплым после сна голосом:
– Моя рубашка тебе идет безмерно. Так соблазнительно выглядишь…
Не могу удержаться – улыбаюсь и выключаю от греха подальше сковороду, на которой даже не успела зажариться яичница. И очень вовремя, потому что Краев легко подхватывает меня на руки и усаживает на стол. Одним уверенным движением придвигает ближе и выдыхает прямо в губы:
– Доброе утро, хозяйка дома.
Поцелуй выходит горячим и жадным. С ним всегда мало всего – ласк, поцелуев, заботы. Хочется еще и еще. И мне страшно от мысли, что все это кончится, что этот мой мужчина станет чужим. Но сейчас эти страхи растворяются в крепких объятиях. О да, Краев умеет заставить забыть обо всем на свете, кроме него одного.
– Марк! – выдыхаю, слабо сопротивляясь, – Завтрак!
– Да. Прекрасный завтрак, – довольно ухмыляется мужчина, ловко избавляя меня от единственного предмета одежды.
– Ты опоздаешь на работу, – безуспешно взываю к голосу разума.
– Да. Сегодня я планирую очень сильно опоздать на работу, – ухмылка Марка становится еще шире.
Завтрак приходится отложить.
Зато после он проходит куда более спокойно, не в пример прошлым дням. Краев допивает кофе и как бы между делом говорит:
– Возвращайся на работу. Я же вижу, ты тоскуешь без дела.
– Ты серьезно? – удивленно вскидываю брови и передаю Марку намазанный джемом тост, – А как же расследование? Меня ведь отстранили до того момента, пока результатов не будет.
Но мой лучший босс только недовольно морщится:
– Это не ты, я знаю. И этого достаточно, чтобы ты вернулась.
– Ну что ж, – я откладываю нож и с глубокомысленным видом откусываю кусок бутерброда, – я очень ценный сотрудник. Даже не знаю, стоит ли соглашаться на ваше предложение или лучше поискать вакансию с более выгодными условиями. Попробуйте меня уговорить.
Марк даже поперхнулся кусочком тоста от моей наглости, но, откашлявшись, расхохотался:
– Так и быть, я сделаю вид, что этого не слышал и в качестве одолжения не накажу своего ценного сотрудника.
– Ну-у, мог бы и поуговаривать для вида, – я весело морщу нос и смеюсь вместе с ним.
Краев хмыкает весело, а после вздыхает:
– Ну ладно. Хотел приберечь до вечера, но раз уж ты так сильно хочешь, то…
Он поднимается со своего места и останавливается позади меня. Мягким движением убирает в сторону волосы и в следующую секунду застегивает на шее цепочку с изящным синим камешком. От осторожных заботливых касаний перехватывает дух, а уж когда я в нетерпении бегу в прихожую, чтобы получше рассмотреть подарок в зеркале, и вовсе чуть дара речи не лишаюсь!
– Ты с ума сошел?! Это же наверняка очень дорогая вещь! – аккуратный камешек в виде капли завораживающе сверкает гранями, но на душе тепло совсем не от дорогого подарка.
Марк следит за мной с довольной улыбкой, а после подходит ближе и обнимает со спины.
– Ну ты же ценный сотрудник. Надеюсь, такая премия тебя устроит? – наши взгляды пересекаются в зеркале.
– Ты не оставляешь мне выбора, кроме как согласиться.
– Я знаю.
Обжигающие иголки расходятся по телу, когда Марк снова начинает целовать шею. Слегка прикусывает кожу и мне не удается сдержать судорожный вздох. Мгновение – и Краев подхватывает меня на руки.
Что ж, сегодня на работу мы действительно сильно опоздаем…
Я, конечно, знала, что в офисе за моей спиной будут шептаться все, кому не лень после произошедшего, но все равно надеялась, что за время отсутствия сплетни как-то улягутся. Не знаю, то ли мое появление снова всколыхнуло местный серпентарий, то ли магнитные бури так действуют, но ощущение было такое, что косились на меня абсолютно все. А стоило отвернуться или скрыться из виду, сразу же бросались осуждающе шушукаться.
Не думала, что первый рабочий день после вынужденного ухода дастся так тяжело! Из-за этой напряженной обстановки даже сосредоточиться на задачах невозможно было. Я даже не удивилась, когда настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила идущего навстречу коллегу и столкнулась с ним. Бумаги выпали из рук и разлетелись под ногами.
– Осторожнее! Девушка, что же вы так неаккуратно, – охнул мужчина и тут же присел рядом, чтобы помочь собрать рассыпавшиеся документы.
– Простите! Просто сегодня такой день… – я подняла взгляд и осеклась, встречаясь взглядом с начальником службы безопасности.
Збигнев, мать его, Игорь Валентинович мгновенно меняется в лице. От вежливости не остается и следа – смотрит на меня с отвращением, как будто видит перед собой самое мерзкое, что вообще существует на свете. Чуть ли не зубами скрипит от злости и наверняка едва сдерживается, чтобы собранные бумаги мне в лицо не швырнуть.
– Какого черта ты тут делаешь?! – морщась, шипит он, – Кто вообще тебя сюда пропустил?
С трудом вырываю документы из его рук и поднимаюсь, с вызовом глядя на Збигнева.
– Марк Захарович вернул меня на работу, – отвечаю сдержанно, чтобы не нарваться на скандал прямо посреди офиса.
– Ох, ну конечно, – криво ухмыляется Игорь Валентинович, поднимаясь и засовывая руки в карманы брюк, – я забыл, что у Марка отбило последние мозги при виде твоей задницы.
Прежде чем уйти, Збигнев прожигает меня недобрым взглядом. Я едва сдерживаюсь, чтобы не поежиться от того, как многообещающе нехорошо он на меня смотрит. Хочется просто сбежать от внимания этого неприятного человека, но я держусь стойко.
– Не думай, цыпа, что ты здесь надолго, – бросает он на прощание.
Боже, за что этот человек меня так невзлюбил? Замечаю любопытные взгляды коллег, с интересом наблюдавших за перепалкой, и не выдерживаю. Просто хочу быть подальше от всей этой грязи. В фирме отца если и были сплетни, то они как-то проходили стороной, но здесь… Такое ощущение, будто вся твоя жизнь на виду у чужих людей. И все хотят всунуть в нее свой нос. Только вовсе не для того, чтобы поддержать.
Хватаю сумку и выбегаю из офиса. Даже охранника, которого Марк приставил меня охранять вне дома, забываю предупредить, так хочется поскорее сбежать от злых языков.
Ловлю такси и уже через пятнадцать минут приезжаю по адресу съемной квартиры. Хорошо, что Краев еще утром дал мне ключи от его собственного жилья, потому что в свой дом я бы никак не попала. Старая связка осталась в сумке, что я тогда швырнула в преследователя. Замок после этого переставили, но вот дубликат я спросить элементарно забыла.
На лестничной площадке торопливо выуживаю ключ из кармана и вставляю в скважину. Это даже волнительно немного, ведь в квартире Марка я до сих пор не была!
– Так это ты? – женский голос в гулком подъезде раскатывается громом.
От неожиданности и испуга роняю вещи и торопливо оборачиваюсь. В паре шагов от меня, сложив руки на груди, стоит эффектная брюнетка. Судя по тому, как она сканирует меня брезгливым взглядом с головы до ног и пренебрежительно фыркает, точно не соседка и точно не в добром настроении.
– Простите? – вскидываю вопросительно бровь.
Поспешно поднимаю сумку и ключ и все-таки открываю дверь – а вдруг это какая – то сумасшедшая? Потому что за моими действиями она следит с неприкрытой злобой.
– А я думаю, куда это Марк подевался, – тянет она томно, царственным жестом заправляя смоляную прядь за ухо, – а он себе новую девку завел. Не думала, что у него так резко испортятся зрение и вкус.
Застонала мысленно. Вот уж обиженных любовниц мне сегодня точно не хватало! Без них этот день был бы точно слишком скучным! Но мне все равно любопытно, с кем раньше встречался Краев, поэтому я беззастенчиво рассматриваю внешность соперницы. Надо быть честной – красивая. Прямо-таки роковая женщина. Вот только они обычно не унижают себя попыткой вернуть тех, кто от них ушел.
– Оу, – выдыхаю сочувственно, – вы, наверное, его бывшая девушка?
– Нет, милая подружка, – хищно скалится девица, – бывшая девушка для него ты.
– Неужели? – вскидываю брови, изображая удивление, – Но ведь из нас двоих только у меня ключи от его квартиры.
Незнакомка кривится, будто съела кислый лимон, но отвечать не торопится. Не хочу больше продолжать бессмысленную перепалку и делаю шаг в прихожую. И в следующую же секунду брюнетка пренебрежительно роняет:
– Знаешь, я тут поболтала с твоей милой сестренкой. Эта дурочка совсем не умеет держать язык за зубами. Так вот, оказалось, что ты без пяти минут как замужем. С ума сойти, правда?
Застываю на месте. От сердца по грудной клетке растекается расплавленный лед – внутри холодеет и на языке становится горько от дурного предчувствия. Медленно оборачиваюсь к брюнетке. Наши взгляды скрещиваются и в глазах соперницы горит злое торжество, алые губы искривляются в победной ухмылке.
– Так это ты прислала мне то сообщение? Откуда у тебя мой номер?? – спрашиваю и не узнаю своего голоса.
Со скучающим видом девушка рассматривает маникюр на своих ногтях. Неопределенно качает головой и продолжает:
– Я понимаю, предсвадебный мандраж бывает у всех. Но не до такой же степени, чтобы прыгать в койку к чужому мужику, – она с притворным сочувствием качает головой, – а вдруг твой жених узнает?
– Кто ты такая?
– Маргарита, девушка Марка. Приятно познакомиться, – издевательски усмехается брюнетка.
– Что тебе нужно?
Но она делает вид, что не слышит вопроса и сокрушенно вздыхает:
– А вдруг узнает твой отец? Говорят, норов у него крутой.
– Замолчи! – не выдерживаю я. Отвожу глаза, чтобы не видеть довольную усмешку Маргариты и устало потираю висок, – Что ты хочешь от меня?
– Да ничего особенного, подруга. Только устроить твое личное счастье, – пожимает та плечами и заканчивает уже серьезно, даже не скрывая угрожающего тона, – вали в Москву к своему женишку и оставь в покое Краева.
– А тебе это поможет? Если он о тебе даже не вспоминает, значит, ты ему не нужна. Не думала об этом?
– Нет. Я думала о другом. – она вытаскивает айфон из кармана куртки и неторопливо тыкает наманикюренным пальцем по экрану, – О том, что у меня есть номер телефона твоего будущего муженька.
Горло перехватывает спазм. Сердце ухает вниз и через секунду с силой бьется в ребра. В голове шумит от его пульсации и я выдыхаю едва слышно:
– Ты лжешь.
Сказать громче просто не хватает сил.
– Что ты, нет же! Не каждому же брать с тебя пример и врать всем, начиная от отца и заканчивая любовником! – Маргарита отмахивается в притворном испуге.
– Хватит, – выходит слишком жалко.
Словно издеваясь и пытаясь еще больнее уколоть, брюнетка цокает языком и демонстрирует мне экран. На нем и правда высвечиваются знакомые цифры номера Эдуарда.
– Кстати, а ты не думала, как отреагирует Краев на эту новость? О женихе и о том, что ты кругом завралась?
– Хватит!!! – перебиваю я. Сдерживаться и сохранять хладнокровие больше не получается.
Загнанной в угол. Так я себя чувствовала под выжидающим взглядом Маргариты.
– Я… я придумаю что-нибудь…
– Нет, не так, подруга. «Я оставлю Марка в покое и исчезну из вашей жизни» – вот так правильно, – качает она головой, торжествующе ухмыляясь.
– Да, наверное… – едва заставляю себя обреченно выдавить это.
Чувство, словно из тела разом выкачали все силы и поместили в вакуум. И лучше это было правдой, потому что тогда бы я не мучилась и не мучила никого.
Потерянная, делаю шаг в квартиру и словно в прострации пытаюсь закрыть дверь. Маргарита охает:
– Упс! Кажется, я случайно нажала не на ту кнопку! Такая неуклюжая, взяла и отправила сообщение твоему жениху о том, что он рогами царапает потолок.
Сердце обрывается и я резко оборачиваюсь к ней. Маргарита испуганно прикрывает рот ладошкой и смотрит меня с напускным сочувствием. Но потом не выдерживает и со злорадной улыбкой досылает словно контрольный выстрел в голову:
– Два дня назад.
Глава 27. Серьезный разговор
Марк
– Ты вернул ее на работу!
Дверь кабинета с грохотом распахивается. Поднимаю голову от бумаг и вижу Игоря собственной персоной. Друг буравит меня обвиняющим взглядом, будто одним решением вернуть Машу на работу я совершил худшее преступление. Секретарша Леночка маячит за спиной Збигнева и робко выглядывает из-за плеча – я просил ее никого не пускать, чтобы разобраться с отчетами.
– Я говорила, что вы заняты, – виновато блеет она.
– Закройте дверь, Лена и теперь уж точно никого не впускайте, – хмыкаю в ответ, не сводя взгляда с Игоря.
Леночка выполняет приказ все с тем же виноватым бормотанием. Едва за ней захлопывается дверь кабинета, я откидываюсь на спинку стула и киваю:
– Да, я вернул Машу на ее рабочее место.
– И это после того, как она подставила твою фирму? После всех убытков? Просто переспала с тобой – и ты все простил? – от злости по скулам Игоря ходят желваки.
– Осторожнее, – стальным тоном обрываю я попытку оскорбить и продолжаю, – я абсолютно уверен в ее невиновности. И то, что мы вместе совершенно не при чем.
– О-о, очень даже причем! Если бы ты с ней не спал, то она давно уже была уволена, а скорее всего уже гнила в СИЗО и давала показания!
– Она невиновна.
– Это не играет роли. Она Комарова – этого достаточно, чтобы получить по полной!
– Подожди, – хмуро останавливаю его и поднимаюсь со своего места, – то есть ты хочешь сказать, что подставил бы Машу просто из-за того, что она – дочь Виктора Комарова?
– Я уже это сделал, – Збигнев складывает руки на груди. Можешь не переживать, финансовые отчеты с убытками поддельные. Но тендер мы действительно проиграли. Пришлось чем-то пожертвовать.
Стараюсь выровнять дыхание, потому что ощущение такое, будто мне дали под дых. Кулаки сами собой сжимаются, и я вкрадчиво уточняю:
– Зачем?
Друг пожимает плечами и со скукой в голосе объясняет, раскачиваясь с пятки на носок:
– Я ждал, что ее папочка примчится спасать задницу своей дочери и мы сможем поквитаться. Ну и я надеялся, что ты прекратишь с ней отношения. Все равно вы не пара.
– А погоня и запугивания? Тоже твоих рук дело? – от едва сдерживаемого гнева голос сел. Прожигаю взглядом Игоря и подхожу ближе. Едва сдерживаюсь, чтобы не вмазать ему до того, как услышу ответ: все еще надеюсь, что это просто предположение. Не мог же лучший друг пойти против меня и угрожать моей любимой женщине?
– Ее бы никто не тронул. Ты же знаешь, что у меня принцип – не бить женщин. Так, слегка припугнуть хотел.
– Слегка, – хрипло повторяю эхом и закрываю глаза, давая ярости затопить каждую клеточку мозга.
Убью.
Первый удар прилетает точно в скулу и Игорь отшатывается. Сомневаюсь, что тот не ожидал такого. Он сплевывает кровь прямо на пол и смотрит исподлобья, с затаенной ненавистью.
– Разборки из-за бабы. Как банально! – цедит бывший друг.
Ухмыляюсь жестко и снимаю пиджак, чтобы не мешал. Не спеша закатываю рукава. Все это спокойствие только наигранное, и Игорь это отлично понимает.
– Я ее люблю, Збигнев. И я тебя просил не приближаться к ней. Ни она, ни ее сестра не отвечают за своего урода-отца, – от бешенства внутри кипит кровь, даже руки подрагивают от желания поквитаться с ним.
– Любишь? – Збигнев от души хохочет и в этом смехе слышится издевка, – а она тебя любит? Комарова ведь не говорила, что у нее жених в Москве остался? И свадьба совсем скоро.
– Ты только что это придумал? В досье не было ни слова об этом, – качаю головой с усмешкой.
– Не было, конечно. Его ведь я собирал, так что кое-что убрал оттуда. Но информация проверенная – можешь у своей ненаглядной спросить. Кто знает, может ее сюда папаша прислал и специально под тебя подложил?
Срываюсь с места и за секунду оказываюсь рядом с другом. Хватаю за грудки, встряхиваю и рычу с яростью:
– Что ты сказал?!
– Да-да, Краев, я считаю, что Маша дешевая продажная…
Не даю договорить оскорбление – отталкиваю Игоря от себя и от души впечатываю кулак в его скулу. Внешний мир и все ощущения будто отключаются, остается только одно – желание расквитаться с тем, кто устроил этот ад. Даже боли от ударов не чувствую. Просто пру напролом, игнорируя выпады и бью в ответ без жалости, по болевым точкам.
Отвлеченно отмечаю стук двери, и тут же Леночка испуганно охает:
– Марк Захарович!
Не знаю, привлек ее грохот от потасовки или нет, но когда практически рядом с ее головой пролетает брошенный в меня стул, она испуганно кричит:
– Охрана! Охрану, скорее!
Отвлекаюсь на секунду, почти пропускаю удар в живот, но в последний момент успеваю увернуться. Кулак проходит вскользь, по боку. Бью в ответ под колено и сбиваю бывшего друга с ног. Обрушиваю удары по лицу Игоря – еще и еще. Не собираюсь останавливаться, пока не сотру эту самодовольную ухмылку.
Едва заношу руку для нового удара, как чувствую, что ее перехватывает кто-то. Дергаюсь еще раз, но хватка усиливается и я понимаю, что сразу три охранника оттаскивают меня от Игоря. Возле бывшего друга тоже парочка особо крупных амбалов, но продолжать драку он и не рвется. Только поднимается и утирает кровь из разбитого носа. Его рубашка разорвана, как и моя, а в белую ткань впиталась кровь.
– Отпустите! – рычу, дергаясь к бывшему другу. Збигнев заслужил получить по полной, а то, что было – это только цветочки.
– Я только хотел, чтобы ты понял, с кем имеешь дело.
– Я отлично понял. Если я тебя еще раз увижу рядом с Машей – ты труп, – сплевываю с презрением.
Мы обмениваемся звериными взглядами, прежде чем охрана выволакивает из кабинета Збигнева и покидает его сама.
– Я сейчас принесу аптечку! – отмирает насмерть перепуганная Леночка и тут же запоздало бросается закрывать дверь от непрошеного внимания зевак. Очень даже зря – любопытных лентяев я запомнил в лицо, так что уже завтра их здесь не будет.
– Ничего не надо. Подготовьте мне приказы на увольнение всех, кто был сейчас в приемной. Завтра я их подпишу, – приказываю жестко. Надеваю пиджак, чтобы хоть как-то скрыть дыры и пятна крови на рубашке.
– Завтра? – с опаской уточняет секретарша.
Киваю в ответ и выхожу из кабинета.
Завтра. Потому что на сегодня у меня запланирован важный разговор с госпожой Комаровой.
Всего несколько часов до конца рабочего дня, совсем немного – и Марк будет дома. И все это время я просто не нахожу себе места. Если его бывшая любовница действительно сообщила Эдуарду, то… В груди от одной только мысли, что отец узнал, щемит сердце. Я выпила кучу таблеток успокоительного, но руки все равно трясутся.
Я старалась никогда не вникать в прошлое отца, но все равно однажды услышала его разговор из – за приоткрытой двери, где он давал приказ разобраться с человеком так, чтобы его не нашли. Он это назвал «решить проблемы». И с тех пор, когда я слышала от него эти слова, внутри все переворачивалось. А что если отец и с Марком захочет «решить проблемы»? Как мне уберечь его? Краев точно не станет прятаться, скорее сам придет к отцу, чтобы попытаться поговорить с ним. Как это было 10 лет назад…
В тишине квартиры слышу, как поворачивается несколько раз ключ во входной двери. Вздох облегчения сам собой срывается с губ, и на несколько секунд глаза я закрываю глаза. Наконец-то он пришел.
Выхожу, чтобы встретить любимого и замираю на пороге комнаты. На лице Краева красуется несколько кровавых подтеков, пара синяков, даже руки и рубашка испачканы в крови. Перед глазами плывет от ужаса и я выдыхаю, испуганно зажимая руками рот:
– Боже мой, Марк… Что случилось??!
Сердце глухо пропускает удар и я чувствую, как земля уходит из-под ног. Отец… это он узнал все о нас и избиение Марка – это только начало ада!
– Все в порядке. Просто теперь у меня нет друга, – ухмыляется Краев весело и страшно одновременно.
– Это… это с ним ты подрался? – догадываюсь я и слабо оседаю на стул в прихожей.
– Да, – отвечает он и неторопливо раздевается. Так спокойно, будто ничего не произошло.
– Почему?
– Выяснил, что это Збигнев тебя подставил. И он же организовал эту погоню, чтобы запугать, – он цедит сквозь зубы ругательство, шарахает по стене кулаком и болезненно морщится.
Это выводит меня из оцепенения. Быстро срываюсь со стула и бегу в ванную. Лихорадочно пытаюсь найти аптечку, но как назло в доме Марка есть только аспирин и почти закончившаяся бутылочка антисептика. Ни мазей, ни обезболивающего – ничего.
– Не нужно, мышка. Все в порядке, сейчас приму душ и все, – он приваливается к косяку плечом и с интересом следит за мной.
– Молчи. Я не успокоюсь, пока не обработаю все твои раны.
– Раны? – фыркает он беспечно, – Да это пустяки, пара царапин.
– Закрой рот, Краев, – приказываю строго. Хватаю все скудные запасы медикаментов и прохожу мимо него, – иди за мной.
– Ох, такой командный тон, – ухмыляется Марк и растягивает в улыбке рот, но тут же морщится от боли – губа разбита. Но после ведет себя, как паинька: безропотно садится на диван и позволяет обработать ссадины. Наверное, видит, как меня трясет. В середине процесса притягивает к себе и заставляет сесть на колени. И пока я пропитываю новый ватный диск антисептиком, он успокаивающе поглаживает мою руку.
– Все-таки надо к врачу съездить. У тебя совсем ничего, кроме этого нет, – тихо говорю я, кивая на уже пустую бутылочку.
– Уже бегу, – он расслабленно откидывается на спинку дивана и усмехается как-то невесело, – успокойся, Маш. Все заживет. Как там говорится – до свадьбы?
Не успеваю ничего ответить – сильные руки обхватывают талию и Марк заставляет практически лечь на него. Когда наши лица сближаются, он не сводит с меня слишком внимательного взгляда. Словно изучает и… выжидает.
– Все хорошо? Ничем не хочешь поделиться? – от вкрадчивого голоса по спине бегут мурашки.
Надо сказать. Прямо сейчас.
– Н-нет, – растерянно лепечу я и вдобавок отрицательно мотаю головой, – все хорошо.
Черт, какая же я дура! Но… я слишком боюсь, что Марк наломает дров. Просто явится к отцу и выложит ему все. И он его уничтожит. Потому что Виктор Комаров не терпит людей, которые мешают вести дела и создают проблемы. Лучше пусть живой, но чужой, чем…
Мне даже страшно додумывать эту мысль. Зажмуриваюсь крепче, прижимаюсь к горячему телу Марка и утыкаюсь в его плечо носом. Краев медлит, но после все же обнимает за плечи и мягко целует в висок.
– Испугалась за меня? – спрашивает тихо, и я в ответ тихонько киваю.
Испугалась и боюсь до сих пор – и потерять тебя, и жить без тебя, но если не подчиниться отцу, что нас ждет дальше? Все это хочется сказать ему, но я только молча глотаю слезы.
– Все будет хорошо, Маша, успокойся, – шепчет на ухо уверенно Марк, поглаживая по спине.
Как же мне хочется, чтобы его слова были правдой…
