Текст книги "Когда солнце встанет на западе (СИ)"

Автор книги: Виктория Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Из соображений конспирации подруга не поехала провожать меня в космопорт. Оставшись одна, я быстро растеряла весь свой боевой дух. Вот только выходов было всего два – вернуться домой и подвести Нолу или взять себя в руки и отправиться на конгресс. Помедитировав несколько минут, глядя на стойку регистрации и таможенного досмотра, я выбрала второе.

На регистрацию я шла на ватных ногах, ежесекундно ожидая, что очередной служащий космопорта или таможни грозно зыркнет на меня и разоблачит в моем лице аферистку, не законно присвоившую себе чужую жизнь. Обошлось. Ни люди, ни машины не распознали подлога. А усталый таможенник гораздо больше внимания уделил моему багажу, чем мне. По большему счету, сложно было ожидать разоблачения при тех минимальных различиях, которые отличали теперь меня от подруги. Я была чуть выше Нолы (на целых три сантиметра!) и чуть круглее ее. Учитывая тот факт, что высокий каблук я не ношу в принципе, разница в росте была не заметна. А чуть более аппетитные округлости с успехом маскировала правильно подобранная одежда. Конечно, те кто хорошо знал Нолу, сразу же обнаружили бы подлог. Да только ни Нола, ни я никогда не сталкивались с остальными делегатами. Я чуть-чуть знала миз Свенсон. Но наше знакомство было настолько поверхностным, что даже если бы аспирантка присутствовала в составе делегации лично, все равно бы не смогла меня разоблачить.

Полет промелькнул для меня как сон. Не смотря, на то, что для меня это было первое межзвездное путешествие, особой разницы я не ощутила. Это был обычный пассажирский лайнер. Поэтому гиперпрыжки совершались тогда, когда все пассажиры спали. В дневное же время я не отрывалась от доклада. В первый день ко мне еще кто-то подходил, пытаясь завязать знакомство. Я не запомнила ни имен, ни лиц. Свою рассеянность объяснила просто – жутко нервничаю перед выступлением, пугает такая огромная аудитория. Кто-то отечески похлопал по плечу. Кто-то дал несколько советов, как побороть страх. Но в целом, меня оставили в покое.

На Сайцет, третью планету Проксимы Центавра, мы прибыли рано утром четвертого дня. До торжественного открытия Межзвездного исторического конгресса оставалось несколько часов. Времени как раз хватало, чтобы заселиться в номер и привести себя в порядок, поскольку жить мы должны были в том же здании, где проходил конгресс, только на несколько десятков этажей выше.

Отель меня поразил. На первый взгляд суперсовременное здание казалось было возведено только из цветного стекла. Оно сияло и переливалось то как маленькое солнце, то словно гигантский экзотический цветок. А в следующий миг что-то неуловимо менялось, и отель превращался в каскад водопадов. Даже понимая, что это всего лишь очередная приманка для туристов, я не могла отвести от него взгляд.

Номера были одноместными, состоящими из одной комнаты и санблока, небольшими и разочаровывающе-безликими ровно до того момента, как служащий научил обращаться с небольшим пультом слева от входа – персональным дворецким. Этот маленький электронный волшебник предлагал несколько сотен вариантов интерьера номера. Если честно, я устала листать на двенадцатом десятке. Мамочка моя, чего там только не было! Конечно, инопланетные интерьеры чаще пугали, чем завораживали. Например, мрачное каменистое плато посреди гор жуткого вида и огромным птичьим гнездом вместо кровати. Я надолго зависла над этим интерьером и, даже, рискнула отойти от Дворецкого и ощупать край гнезда-кровати. На вид сложенное из каких-то сухих травинок, стебельков и мелких веток, он был довольно жестким и кололся.

Наигравшись вдоволь предложенной игрушкой, я остановилась на типично-земном старинном стиле, мельком удивившись наличию такового в инопланетном каталоге. Ковать стала светло шоколадной и обзавелась балдахином цвета топленых сливок. Стены очень светлые, почти белые, украшали изящные светильники и живые растения, отдаленно напоминающие земной папоротник, только вьющиеся и с мелкими кремово-золотистыми цветами. Пол устилал пушистый ковер, тоже кремовый, с узором цвета молочного шоколада и золотом. Остальная мебель: пузатая тумбочка на гнутых ножках у кровати, солидный шкаф, весь в кремовых завитушках, словно торт, небольшой столик перед диваном и, собственно, сам диван, оббитый тканью под парчу, были различных оттенков бежевого и кремового с небольшим вкраплением позолоты. Я оглядела уютный интерьер, счастливо вздохнула и помчалась в санблок. Времени оставалось катастрофически мало.

Освежившись, я сменила джинсы на узкую строгую юбку длиной до колена графитово-серого цвета. Потом пришел черед той самой жемчужной блузки из венерианского шелка. Слегка подкрасила глаза, оставив губы естественными, не тронутыми косметикой. Тянуло сколоть волосы в строгий пучок, но я волевым усилием сдержала собственные порывы. Нола никогда, ни при каких обстоятельствах на закалывала волосы, всегда и везде оставаясь с распущенными. Отступила на шаг от зеркала и оценила свои усилия.

Образ получился неожиданно чувственным и соблазнительным. Юбка задумывалась как строгая офисная одежда, но неожиданно плотно обтягивала бедра и, сужаясь к низу, заканчивалась на три пальца выше колен – на грани допустимого! Текучий венерианский шелк мягко подчеркивал все выпуклости и впадинки. Дымчатый макияж в коричневых оттенках сделал мои глаза больше и глубже.

Нола была живой, яркой привлекательной и неуловимой. Незнакомка в зеркале была воплощенным соблазном – жила и дышала им. Пока я не шевельнулась. И сразу стало видно, насколько я далека от выбранного образа, насколько не уверена в себе. В общем, я совершенно не походила на Нолу и от ужаса, что завалю всю конспирацию, у меня мгновенно повлажнели ладошки.

Первым моим порывом было немедленно переодеться и смыть макияж. Я даже дернулась в сторону шкафа. Но на глаза случайно попался таймер. И сразу стало ясно: либо иду так, как есть, либо безнадежно опаздываю. Нервозность пошла на новый виток с удвоенной скоростью.

Глава 4

Я неслась по коридору отеля со скоростью чуть ниже сверхзвуковой при этом стараясь не расплескать кофе из одноразового стакана и проклиная собственную дурость.

Вконец распсиховавшись из-за собственного внешнего вида и близкого начала конгресса, я все же старалась идти уверенно, раз уж роль роковой красотки это не мое. Да и не следовало показывать окружающим насколько я нервная и неуверенная в себе. Но спустившись в холл перед конференц-залом застыла, вновь охваченная тревогой, сомнениями и неуверенностью в собственных силах. Передо мной колыхалось и перемещалось живое море из существ. В неярком освещении холла невозможно было понять какие расы здесь представлены. Но их было столько, что яблоку негде было упасть.

Меня кто-то невежливо пихнул, раздалось шипение. Лингво-переводчик услужливо перевел «Чего встала, дорогу загораживаешь!». Я испуганно отскочила в сторону и, едва не потеряв равновесие, столкнулась с низеньким, крепеньким человечком с довольно большими ушами и печальными глазами. К счастью, инопланетник не стал возмущаться или затевать скандал. Лишь печально вздохнул и обойдя меня засеменил по своим делам. Пробормотав ему с спину «Простите!», я отвернулась, чтобы уткнуться носом в него! Старинный вендинговый аппарат с кофе! Я в восторге осмотрела конструкцию. При ближайшем рассмотрении автомат оказался не старинным, а всего лишь стилизованным, и, естественно рабочим. Естественно, я не устояла и купила себе стаканчик.

Отхлебнув горячего ароматного напитка, я глазами нашла вход в конференц-зал. На входе стояло устройство, похожее на то, которое я проходила в космопорту. Входящие сначала показывали свой пропуск охраннику, затем проходили через это устройство с экраном. Пропуск! У меня все похолодело внутри: пропуск в виде бейджа нам всем выдавали при заселении. Войдя в номер, свой я положила на стол. Так он там и остался. А без пропуска мне нечего и мечтать попасть в зал. Я судорожно посмотрела на хронометр. Времени оставалось так мало, что бегом я едва-едва успевала.

Лифт перемещает быстро, за секунду доставляет на нужный этаж. Если бы еще он был рядом с моим номером! Но нет. Лифт и номер находились по разным концам длинного извилистого коридора, по которому я сейчас и неслась на максимальной скорости, стараясь не расплескать быстро остывающий кофе.

Мне оставалось завернуть за угол и преодолеть несколько метров, когда я со всего маху впечаталась в стену. Удар был так силен, что у меня перехватило дыхание. И в довершение, кофе все-таки выплеснулся, щедро оросив собой мою грудь и стену, в которую я врезалась.

Пока я переводила дыхание, обозревала масштабы катастрофы в виде намокшей и испорченной блузки, сквозь которую проступили очертания откровенного белья, подсунутого мне Нолой и пыталась сообразить откуда взялось препятствие посреди коридора, само препятствие вдруг отступило от меня и издало разъяренный рык. Я подняла голову и обомлела. Передо мной возвышался инопланетник в белом, испорченном расплескавшимся кофе, явно военном мундире. На меня смотрели бесцветные, прозрачно-льдистые, глаза уроженца таинственной планеты Моруна.

Снежно-белые волосы, бесцветные брови, ресницы и губы, белая кожа, белый мундир. В голове мелькнула шальная мысль: «он похож на сугроб и сейчас меня заморозит!», но додумать ее я не успела. Морунец рыкнул, а лингво услужливо перевел:

– Ты что творишь, маленькая дрянь? Где твои глаза?

Я приоткрыла рот, пытаясь оправдаться, но поняла, что не смогу произнести ни слова. От ужаса перед случившимся куда-то подевались все умные мысли, а во рту стало сухо как в древней пустыне. К тому же, я ничегошеньки не знала о морунцах, и понятия не имела, какая форма обращения принята у них на планете.

– Ты немая или глухая?

Не имея сил ответить, я отчаянно замотала головой. Морунец усмехнулся, но не по-доброму, а как-то… как удав кролику, пришло в голову сравнение.

– Не глухая, не немая, но почему-то молчишь. Хмм… – он как-то очень странно окинул меня взглядом, словно ледяным языком лизнул. – И что с тобой делать? Ты как собираешься возмещать ущерб?

Он красноречиво посмотрел на заляпанный мундир.

И тут меня прорвало:

– Прошу прощения, лорд. Я очень сильно спешу, и никак не ожидала, что за углом кто-то есть. Поэтому столкнулась с Вами! С Вашего позволения, я оплачу счет за чистку Вашего костюма! Я живу..

– Проклятые боги!!! – рык морунца эхом разлетелся по коридору – Ты что же, думаешь, мне нечем оплатить чистку своей одежды?!

– Что Вы!

– Что я пожалею несколько кредитов?

– Нет-нет, я вовсе не это имела в виду! – мне уже хотелось плакать. Надо же было так попасть! – Просто Вы спросили, как я собираюсь возмещать ущерб… И я предположила…

Голос все-таки сорвался.

Морунец, наоборот, успокоился. Лицо его как-то разгладилось и приобрело надменное выражение. А я снова почувствовала прикосновение ледяного языка – он меня разглядывал. Я поежилась и представила, как выгляжу со стороны. Виноватое выражение лица, опущенные плечи, прилипшая к телу полупрозрачная блузка и невесомые ажурные чашечки лифа под ней, нескромно обтягивающая бедра юбка и ступни в классических лодочках в позиции… мыски вместе, пятки врозь. Еще бы пол мыском туфли поковыряла! Тут же в лицо плеснуло жаром. Стало стыдно до удушья.

Сквозь ватную завесу стыда до меня донесся новый хмык морунца. Теперь какой-то удовлетворенно-заинтересованный. Громом посреди ясного неба прозвучали над головой его слова:

– Придешь сегодня вечером в мой номер. Там и подумаем, как ты сможешь возместить мне ущерб. – И многозначительная улыбка.

Поначалу я ощутила облегчение. Слава Богу, удастся все уладить по-тихому. Моя тайна останется при мне.

Морунец как-то расслаблено-сладко мурлыкнул:

– Как тебя зовут, крошка?

– На…, кхм. Нола Кайро, лорд.

– И ты здесь с кем?

– Я в составе делегации участвую в Межзвездном историческом конгрессе.

В прозрачных льдинках мужских глаз промелькнуло удивление:

– Вот как? Ученый мышонок… Значит, ты здесь на три дня и три ночи?

– Немного не так. – я мимоходом удивилась его осведомленности. Не может же военный участвовать в историческом конгрессе. Или может? – Мы возвращаемся вечером третьего дня. Сразу после закрытия конгресса.

– Ну что ж. Две ночи хуже, чем три и лучше, чем одна. Но тебе придется потрудиться, чтобы успеть возместить весь ущерб!

Я почувствовала, что мои глаза округляются. Внутри все сжалось в один липкий комок ужаса. До меня, наконец, дошло, что именно имеет ввиду инопланетник под возмещением ущерба. Не то, чтобы я совсем ничего не знала о том, что происходит за закрытыми дверями супружеской спальни. Все же любой, имеющий доступ в гала-сеть, знал и как, и с кем, и в каких позах. Да и Нола последние четыре года планомерно вытравливала из меня всю ту ужасающую наивность, с которой я жила ранее, благодаря воспитанию моих родителей. И все же гала-сеть и моя дорогая подруга оказались не в силах подготовить меня к получению такого «лестного» предложения. Не думая, на одних инстинктах, я выпалила:

– Нет! Никаких ночей! Да как Вы только посмели мне такое предложить…

Морунец не позволил мне завершить мою девственно-правильную и напыщенную речь:

– А как еще, мышонок, ты собиралась возмещать ущерб? – голос мужчины сочился презрением, как гнилой персик соком – Я уже сказал тебе, что не возьму твои кредиты. Морунский воин никогда не унизится, позволив женщине оплатить его нужды. А больше ты ни на что не годна, кроме как позабавить меня пару-тройку ночей. – и добавил скучающе – А может и раньше надоешь.

Я почувствовала себя попросту раздавленной подобным откровением. В голове стало пусто и звонко. Горло перехватило и стало трудно дышать. А коридор перед глазами почему-то затянуло радужной пленкой. Не послушными, дрожащими губами, не глядя на морунца, я с трудом произнесла:

– Простите, но это невозможно…

– Это еще почему? А-а-а! Я понял. Ну объяснишь супругу, насколько ты была неловкой. А я, так и быть, поучу тебя ловкости. – морунец насмешливо хмыкнул– возможно, даже буду нежным…

– Нет!

Для большей убедительности я отчаянно замотала головой.

Морунец помолчал.

Я зябко повела плечами. Мне показалось, или от его молчания в коридоре ощутимо понизилась температура? Еще чуть-чуть и снег пойдет. Поэтому, когда мужчина заговорил, меня совсем не удивил звон льда в его голосе:

– В таком случае, мэйза Кайро, я просто вынужден сообщить об инциденте организаторам конгресса. Вас вышлют.

Вместе со звоном льда и завываниями вьюги я услышала старинный траурный марш. Я не знала, как поступят организаторы конгресса. Но так или иначе, репутация Нолы в научном мире будет безвозвратно испорчена. И это в лучшем случае. Что случится, если в результате жалобы морунца будет выявлен подлог, я боялась представить.

– Куда и когда я должна прийти?

– Вот это другое дело. Не бойся, Нола, я тебя не обижу. Приходи в номер 2 на Небесном уровне. Жду тебя, скажем в десять вечера по местному времени.

Морунец мимолетно потрепал меня по щеке, как домашнюю зверушку, обошел, как мебель и удалился по своим делам. А я поплелась в номер.

Как так могло случится, что я сама себя загнала в ловушку? Где проморгала поворот в свой персональный ад?

Глава 5

Весь оставшийся день для меня прошел как тягостный кошмарный сон. Я словно покинула собственное тело и наблюдала за ним со стороны. Вот я открываю двери и вхожу в номер. Весь уют обстановки и флер романтики куда-то испарился. Обычная комната с обычной, пусть и дорогой мебелью. Я с недоумением вспоминала, как пол часа назад (Боже, как мало времени прошло!) восторгалась интерьером, как ребенок новой игрушкой.

Вот я стаскиваю с себя испорченную блузку, намереваясь выкинуть ее в утилизатор. В следующий момент воспитание берет верх и блузка отправляется в чистку, а я надеваю другую, свою собственную. Не беда, что ткань этой блузки в разы плотнее, а сам фасон полностью закрыт и очень консервативен. В ней я чувствую себя защищенной, как самыми прочными латными доспехами. Вот я беру пропуск и покидаю номер. Я окончательно и бесповоротно опоздала на открытие конгресса, но к счастью, мой доклад не сегодня. А отметится у организаторов и показаться на глаза другим членам земной делегации просто жизненно необходимо. И пусть, когда я войду в зал, на меня посмотрят тысячи глаз. Это уже не важно. Это такой пустяк. Вот я иду по коридору, машинально отмечаю, что следы катастрофы в виде бумажного стаканчика и пятен кофе уже исчезли. Вот я миную весь оставшийся путь. Вот показываю свой пропуск охраннику и прохожу странным коротким коридорчиком больше похожим на кишку какого-то огромного существа. Вот я захожу в огромный зал. Один из распорядителей помогает мне найти свое место. Сажусь.

Все, что говорили докладчики, прошло мимо меня. В первый же перерыв вторая женщина нашей делегации, имя которой я никак не могла вспомнить, отвела меня в медицинский кабинет, приговаривая по дороге, что нельзя так нервничать, это вредно для здоровья.

В кабинете меня осмотрели, сделали инъекцию и дали каких-то таблеток. Ватная пелена, окружающая меня, слегка рассеялась. Теперь я слышала, о чем говорят докладчики, слышала, когда ко мне обращаются. Хотя иногда отвечала не впопад. Все чувства словно замерли, затаились.

Вечером я приняла ароматную ванну. Обрызгалась духами подруги и под вполне скромное платье надела самый дерзкий из имеющихся комплект белья. Зачем я это делала? Ведь это не свидание с любимым человеком и не первая брачная ночь с мужем. Обдумав эту мысль как следует, чуть ли не покатав ее на языке, я решила переодеться. Но вместо этого приняла успокоительное. Сразу три таблетки вместо одной.

Хрупкий кокон моего спокойствия разбился вдребезги, когда я поднялась на последний этаж. Ноги враз стали ватными. Я с трудом заставила себя выйти из лифта. Здесь все дышало невиданной роскошью. Я, дочь в общем-то далеко не бедных людей, не видела такого даже на картинках. Лифт доставил меня в небольшой пустынный холл, пол которого выстлан настоящим деревом – немыслимое расточительство! Стены от пола и до половины так же прикрыты деревянными панелями. В отличие от темно-шоколадного блестящего пола панели на стенах имели оттенок свежеспиленной древесины и были матовыми. Выше деревянных панелей стены были задрапированы кремовой тканью, по виду похожей на венерианский шелк. Несколько настенных светильников стилизованных под ветки драгоценной муррийской гицены в полном цвету изливали мягкий теплый свет. И две двери друг напротив друга. Одна попроще, со стандартной единицей. Вторая из натурального дерева, по-императорски величавая, украшенная богатой резьбой и проблесками позолоты кичилась цифрой «2». Больше тут ничего и не было.

Императорская дверь распахнулась сразу же, как только я к ней подошла. Я осторожно заглянула внутрь. Недоуменно огляделась. В обозримом пространстве никого не было. И что дальше? Только сейчас до меня дошло, что имени морунца я не знаю. Ну в самом деле, не кричать же мне: «Лорд, где вы?». Словно собаку зову. От такого сравнения мне стало смешно. Похоже, успокоительное уже действует. Чуть осмелев, я переступила порог и вошла в номер. Хотя, какой же это номер. Это королевские апартаменты. Или императорские.

За спиной мягко затворилась дверь. От этого тихого звука я подпрыгнула. Вся моя напускная смелость тут же куда-то улетучилась. Разом навалилось осознание: я заперта в одном помещении с абсолютно чужим мне мужчиной. И, когда я утром отсюда выйду, изменения в моей жизни будут столь необратимы, что мне тошно было о них думать.

Окончательно удариться в панику не успела. Откуда-то из глубины апартаментов появился морунец. Я даже неприлично разинула рот от удивления. Он приближался ко мне босой, в свободных мягких брюках и совершенно земной на вид белой футболке, плотно обтягивающей торс. Футболка соперничала своей белизной с кожей морунца, темная сине-зеленая ткань брюк только сильнее подчеркивала эту снежную белизну.

Морунец уже приблизился ко мне почти вплотную, когда я наконец опомнилась и подобрала челюсть. Мужчина меня удивил. От утреннего жесткого и даже жестокого военного остались лишь гладко зачесанные назад волосы. Сейчас мужчина был таким… Таким… Сравнение не находилось.

Поток моих бессвязных мыслей прервал сам предмет размышлений. Он окинул меня взглядом и, слегка скривив губы, произнес:

– Ты бы еще скафандр для открытого космоса одела! – не поняла, это ему мое платье не нравится? – И хватит уже дрожать! На Моруне не принято обижать женщин. Клянусь великими предками, тебе понравится! Завтра сама за добавкой прибежишь!

Он говорил со мной словно уговаривал комнатную собачонку съесть не вкусный, но питательный концентрат. Стало противно. Отповедь сорвалась с губ сама собой:

– И Вам добрый вечер, лорд! Спасибо за комплимент! Я рада, что Вам нравится мое платье!

Боже, что я несу! И кому я это все говорю! Захотелось удавиться, не сходя с места.

Морунец сначала опешил. А потом, как по волшебству, в льдинках его глаз появились серебряные и голубые искры. Мужчина от души расхохотался:

– Ладно, я тебя понял! Прости, был непростительно груб! – он даже поднял вверх руки ладонями вперед, показывая тем самым, что не желает ссорится. – Пойдем, хватит уже топтаться у порога.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Морунец повернулся и пошел вперед, показывая дорогу и, как бы между прочим, бросил через плечо:

– Чтоб ты знала, Нола, моя самая любимая женская одежда – это кружевное нижнее белье.

А я повторно за очень короткий промежуток времени потеряла челюсть. И виной тому была не столько шокирующая откровенность прозвучавшей фразы, сколько вид толстенной белоснежной косы, змеящейся вдоль крепкой мужской спины. Коса была настолько длинной, что ее кончик значимо покачивался в такт шагам морунца примерно на ладонь ниже мужских колен.

На мое несчастье, мужчина оглянулся, пройдя всего несколько шагов и, конечно, тут же заметил, что я его разглядываю. Его лицо расплылось в какой-то пошловато-хищной ухмылке.

– Ого! Я думал, ты скромная серая мышка! Но скромницы не разглядывают мужские тылы так, словно это самый крупный природный бриллиант в мире. – он погрозил мне пальцем – Ай-яй-яй, Нола, невоспитанная девчонка! – и тут же, безо всякого перехода – Рад, что тебе нравлюсь.

Мне стало совершенно ясно, что он не верно истолковал мой взгляд. Но объяснить я ничего не успела. Морунец одним прыжком преодолел разделявшее нас расстояние и приблизился ко мне вплотную.

– Тебе разве мама не объясняла в детстве, что не вежливо так пристально изучать определенные части мужского тела?

Отвечать сил не было. И я опять, в который раз просто помотала отрицательно головой. Под его пристальным взглядом я съежилась, пытаясь казаться меньше.

Утром я не заметила, насколько высок инопланетник. Сейчас же мужчина буквально нависал надо мною, подавляя, вторгаясь в личное пространство без сомнений и жалости. От такого соседства перехватило дыхание и пересохло в горле. В голове стало пусто и звонко. Я уже не понимала кто я, где нахожусь и для чего. С трудом сглотнув, посмотрела в лицо морунца. Инопланетник уже не улыбался. В его глазах становилось все больше голубых искр. А сами искры все темнее. Казалось, там, в глубине прозрачно-льдистых глаз зарождается неведомой и ужасающей силы шторм. Еще немного, и прозрачной льдистости уже не останется. Ее всю поглотит разгорающаяся синева. А еще я с некоторым удивлением заметила, что его ноздри трепетали. Трепетали так, словно … он меня обнюхивал? Боже, что же он за зверь такой? По спине пробежал холодок.

А мужчина и вправду меня нюхал. Я четко это осознала, когда у самого моего уха раздались тихие хрипловатые слова:

– Ты необыкновенно чудесно пахнешь! – я чувствовала, как его дыхание чуть шевелит прядку на моем виске – Словно волшебный цветок уразии!

Его рука поднялась и прикоснулась к моей щеке. Большой палец погладил кожу губ.

Я совсем растерялась. Меня захлестывало смущение от нежданной ласки, страх перед стоящим рядом со мной мужчиной, и перед тем, что должно было произойти между нами, и предвкушение чего-то непонятного, неизведанного.

Я попыталась отстраниться. Все же страх преобладал в дикой мешанине моих чувств. Но морунец не позволил. Его свободная рука обвила мою талию и плотно прижала к мужскому торсу. Вторая рука прекратила поглаживать мои губы и змеей скользнула на мой затылок.

Страх во мне взметнулся с новой силой, гася собою все остальные чувства и ощущения. Вот только сопротивляться не было никакой возможности. Мои руки оказались надежно зажаты между нами. Я затрепыхалась. От ужаса вначале перехватило дыхание. Но уже в следующее мгновение я задышала сильно, прерывисто и рвано. Тогда – то и коснулся моего обоняния этот восхитительный запах. Нечто очень теплое и вкусное, полузабытое, родное. Я замерла, пытаясь понять, что это. И в этот момент губы мужчины накрыли мои.

На меня вновь обрушился водоворот эмоций. И страх на этот раз был далеко не самым сильным ощущением.