Текст книги "Когда солнце встанет на западе (СИ)"

Автор книги: Виктория Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

В обычной жизни я практически не пью спиртное. Так, бокал вина иногда. Но после сегодняшнего сумасшедшего утра с легкостью приняла предложение Нолы. И теперь в моем бокале плескался коньяк. Бокал был третьим по счету и в голове уже слегка шумело. И совесть уже почти уснула.

А ведь поначалу её укусы не давали спокойно дышать. Мне было мучительно стыдно за то, что я наговорила Миарону. Вернее, накричала. До сих пор перед глазами шалые лица мэра и посла, которые ошарашенно наблюдали за моей истерикой.

Нола рядышком приканчивала четвертый бокал коньяка, снова и снова припоминая мне мой позор:

– Да, подруга, тебе удалось меня удивить! У меня перед глазами так и стоят перекошенные морды нашего мэра и этого, чрезвычайного. А уж когда ты вцепилась в своего супружника…

…Когда в воздухе прозвучало «Ваше императорское величество», мне показалось, что меня пыльным мешком из-за угла прихлопнули. Медленно, словно преодолевая, сопротивление воздуха, через силу, я повернулась и посмотрела на Миарона:

– Ваше императорское величество?

Миарон кивнул.

Я растерянно обвела взглядом присутствующих. Оглянулась на стоящего рядом с Миароном Дилона:

– Император?

Мой голос даже для меня прозвучал сипло и жалко. Еле слышно. Дилон даже не пошелохнулся, вытянувшись по струнке и глядя прямо перед собой. Заговорил Миарон:

– Таша, прости, что не рассказал раньше. Я на Земле не официально. Как частное лицо. Можно сказать, инкогнито. Я собирался все рассказать тебе позднее, уже на корабле.

Краем глаза я заметила, что лицо чрезвычайного от услышанного вытянулось еще больше. Мозг отметил присутствие нежелательных свидетелей, но меня уже несло:

– Император, значит? – мой голос уже почти сорвался на визг. Все ближе подкатывала истерика. Но остановится я не могла. Да и не хотела. – Рассказать, значит, собирался на корабле? А на каком, позволь спросить? Уж не на том ли корабле, на котором собирался увезти Адама, оставив меня и Еву на Земле?

– Я бы никогда так не поступил.

До меня от Нолы донеслось едва слышное:

– Ой, ду-у-урак!

Меня словно хворостиной стегнули:

– Да-а-а? А к чему тогда были все эти угрозы?

Миарон поморщился, но промолчал.

– Молчишь? Ла-а-адно. А когда ты мне собирался рассказать про участок? Случайно, не на том же корабле? Или скажешь, что это был сюрприз?

Молчание Миарона бесило все больше. Мне безумно хотелось вцепиться обеими руками в воротник его пиджака, или что там на нем надето, и трясти до тех пор, пока с его надменной физиономии не слетит эта проклятая невозмутимость.

С воинственного настроя меня сбил ошарашенный голос чрезвычайного:

– Покорнейше прошу простить меня за дерзость, ваше императорское величество, но, насколько я знаю, вы приобрели землю для своей супруги. А…

Выдержка изменила Миарону. Его серые глаза вдруг полыхнули нестерпимым ледяным огнем. На глазах он превратился из надменного засранца в величественного императора, повелителя целого космического сектора. С ледяным высокомерием, глядя сквозь чрезвычайника, он процедил:

– То, что вы чего-то не знаете, мэйз посол, не означает, что этого нет.

И чрезвычайник, и мэр Шаэ, буквально позеленели на глазах. Чрезвычайник низко, подобострастно согнулся:

– Покорнейше прошу меня простить, но ваша супруга…

– Перед вами.

В фойе воцарилась такая мертвая тишина, что я отчетливо слышала тяжелое дыхание стоящего напротив перепуганного мэра.

Миарон дал всем возможность проникнуться моментом, а потом тоном, не терпящим возражений, процедил:

– Оставьте нас.

И мэр, и чрезвычайник подчинились мгновенно. Как только они скрылись в недрах бизнес-центра, Дилон осторожно взял мою подругу под локоть и отвел к выходу. Мы с Миароном остались вдвоем:

– Таша, не злись, пожалуйста. О том, что участок уже куплен и записан на твое имя, я собирался тебе рассказать сейчас. Для того и пришел. А о своем статусе я действительно собирался молчать до последнего. Так надо. Было. – Миарон поморщился – Жаль, что не вышло. Теперь придётся ускорить отлет. На Земле я не могу обеспечить своей семье должный уровень безопасности. А о вас еще до полуночи не узнает только слепой или глухой. – на мгновение Миарон умолк, что-то обдумывая, а потом тихо спросил – Когда и где мы сможем поговорить? Теперь уже без каких-либо умолчаний и тайн. Я расскажу все.

В ответ я только фыркнула. Во мне еще говорила злость:

– Не сегодня! Я сейчас не в состоянии даже думать здраво. Не то, что слушать и принимать решения.

С этими словами я отвернулась от своего супруга и решительно отправилась к подруге.

И вот теперь мы с подругой дружно сокращали мои запасы коньяка.

Подруга еще пыталась рассуждать. А у меня был ступор. И никак не получалось решить: начавшийся так ужасно понедельник продолжился хорошо или нет? В голове никак не хотел укладываться тот факт, что Миарон, оказывается, император. Хотя, какой он, к древнему черту, Миарон. Его же Дилон называл как-то по-другому. Как именно, вспомнить не получалось.

Зато разом вспомнились все оговорки Дилона. Я горько усмехнулась. Была бы чуточку повнимательнее, не выглядела бы сегодня такой дурой. А так… Чего уж теперь грызть локти.

Из размышлений меня выдернула почти пьяная Нола:

– Да уж, подруга! Вот это ты дала! И знаешь, что, – полупустой бокал в руках подруги опасно накренился – я уже почти жалею, что тогда отправила тебя вместо себя!

Я ошарашенно уставилась на Нолу. Даже хмель куда-то подевался. А вот подходящие слова не находились. Подруга грустно улыбнулась:

– Не смотри на меня так. Это так. Мелкая зависть. – Нола отхлебнула из бокала – я прекрасно понимаю, что, даже если бы я сама отправилась на конгресс, женой императора сегодня я бы не была. Во-первых, меня, с моими аллергическими пятнами, даже с Земли бы не выпустили. Во-вторых, даже если бы я столкнулась с морунцем, я вряд ли бы позволила со мною так обращаться. Да и скрываться не нужно было бы. То есть, мерзавцу просто нечем было бы прижать меня.

Я тихо прервала ее монолог:

– Ты забываешь о самом главном.

– О чем?

Подруга выцедила последние капли из бокала и огляделась в поисках бутылки.

– О связи истинных.

Подруга разом помрачнела. Даже прекратила поиски бутылки.

– Да уж. Ее я точно в расчет не беру.

С минуту мы помолчали, обдумывая каждая свои мысли. Потом Нола осторожно поинтересовалась:

– И что ты теперь будешь делать? В связи со всем, что мы теперь знаем?

Удержать тоскливый вздох мне не удалось.

– Если честно, понятия не имею, как мне поступить. Я теперь понимаю, почему ему так нужен сын. Частично могу понять его командное поведение и бескомпромиссный тон. Миарон просто привык, что все его распоряжения выполняются безоговорочно. Но это не облегчает мне принятие решения. Адам о нем даже слышать не хочет.

– Вот кстати, Адам ведь еще не в курсе, что он наследует?

Я покачала головой. На губах прочно обосновалась усмешка. Такая горькая, что мне самой было неприятно:

– Я не думаю, что предмет наследования что-то изменит в его отношении к отцу.

Нола приподняла брови:

– Отцу?

– Как бы я к Миарону не относилась, факт его отцовства это не отменит.

– Вот как? Ну, в принципе, ты права. – Нола на мгновение умолкла, а потом, пристально глядя на меня, спросила: – А ты сама что думаешь? Как планируешь поступить? Вряд ли у тебя получится проигнорировать своего венценосного морунского супруга после публичного оглашения вашего статуса.

– Я понимаю. Как только новость дойдет до ушей госпожи мэрши, та разнесет ее по всей планете. Погоди, скоро в мои двери будут пачками ломиться желающие получить выгоду от знакомства с женой императора Моруны. – я низко опустила голову и еле слышно выдохнула – И я очень этого боюсь. Сама не знаю почему.

Меня прервал серебристо-звонкий сигнал от входной двери. Словно иллюстрация к моим словам. Нола хмыкнула:

– Похоже, подруга, ты снова права. Пошли, поглядим на первооткрывателей.

Не смотря на приличное количество выпитого спиртного, подруга шла ровно и быстро. Первая оказалась у входной двери. И распахнула ее настежь, не глядя кто там пришел.

На пороге стоял Роман. Взъерошенный. Не опрятный. Руки в карманах. В глазах решимость.

Ева Солнцева

В этот понедельник учеба для меня продвигалась со скрипом. А если быть честной, то наука вообще не шла мне в голову. В ней, моей бедной голове, было пусто и звонко. И ощущения были очень странными.

Попробовав проанализировать свое состояние, я пришла к выводу, что меня что-то сильно беспокоит. А вот предмет беспокойства определить не удалось. Но что-то тревожило. Тревожило так, что, переходя из одного корпуса универа в другой, я вовсю вертела головой, что-то ища. Подруги недоуменно смотрели на мои метания, спрашивали, что я потеряла. Или кого. При этом ехидно хихикая. Если бы я могла объяснить хотя бы самой себе!

Неожиданно сбоку, между группы деревьев, мелькнула белоснежная морунская коса. Я даже споткнулась. И замерла, впившись глазами в то место.

Кто-то из девчонок потянул за руку, зовя идти дальше. Я только нетерпеливо отмахнулась.

Сокурсницы ушли. А я осталась стоять на месте, гипнотизируя взглядом просвет между деревьями. Минуты утекали. Мимо пробегали студенты. Степенно прошествовал кто-то из преподавателей. Морунец не появлялся. Показалось?

В конце концов, я плюнула на свою затею и повернулась к учебному корпусу, намереваясь постараться успеть к началу пары. И тут же боковым зрением заметила одинокую белую фигуру.

Меня словно кипятком ошпарили. Драгоценный папочка издеваться изволит? Я вихрем обернулась вокруг своей оси и бросилась к деревьям. Мысль о том, что взрослый мужчина вряд ли станет из-за деревьев подглядывать за девушкой, если он, конечно, нормальный, даже не пришла в мою бедную голову.

Группа деревьев при ближайшем рассмотрении оказалась шестью чахлыми деревцами не известной мне породы со стволами с мою руку толщиной. Прятаться тут было негде. А морунец словно растворился в пространстве.

Я разочарованно вздохнула. И вновь повернулась идти в учебный корпус.

Вру. Не успела. Как только я начала поворачиваться, снова боковым зрением заметила морунца. Как мне показалось, он ехидно и чуть недоуменно усмехался мне в лицо. От злости просто снесло крышу. Как выражается мой любимый братец. Не думая, что я делаю и как это выглядит со стороны, не глядя, протянула в сторону морунца руку. Пальцы коснулись плотной, чуть шершавой ткани. В следующую секунду я изо всех сил вцепилась в одежду незнакомца. Вцепилась и потрясенно распахнула глаза. Я держала воздух.

Как это может быть?! Пальцы четко ощущали тканевые складки в кулаке. А глаза смотрели на пустое место. Я отчаянно зажмурилась. До боли. До мельтешащих мотыльков под закрытыми веками. И протянула вторую руку. Ладонь легла на твердую, обтянутую плотным сукном плоскость. Мгновение, и эта плоскость судорожно поднялась под моей ладонью. Гулко ударило сердце. Я открыла глаза. И почувствовала себя идиоткой. На меня, ощупывающую воздух с закрытыми глазами, недоуменно таращились какие-то девицы. От неожиданности я едва не выпустила свою добычу. Помогло то, что я снова боковым зрением видела морунца. Его фигура застыла в напряженной позе. Словно плотно сжатая пружина, готовая в любой момент распрямиться. Выстрелить и улететь.

Я поняла, что морунец только и ждет удобного момента, чтобы вывернуться из моих рук и скрыться. И злорадно вцепилась в его одежду второй рукой. А потом оскалилась в сторону любопытствующих:

– Проваливайте! Чего уставились?

Как ни странно, девицы подчинились. Мужская грудь под моими руками судорожно дернулась в прерывистом вздохе.

Стараясь не думать, как выгляжу со стороны, я завертела головой, пытаясь найти наиболее оптимальный угол, под которым я могу видеть морунца. Уж очень мне было некомфортно видеть, как мои пальцы вцепились в воздух.

Раздался едва слышный шепот:

– Мэйзи, отпустите, пожалуйста! Вы привлекаете к нам не нужное внимание. Я не уйду.

– И почему, интересно, я должна тебе верить? – сама поразилась, как желчно звучит мой голос.

– Мой повелитель приставил меня охранять вас, мейзи. Уйти я не имею права.

– И кто твой повелитель?

– Ваш отец, мэйзи.

Шепот казался до нельзя удивленным. Я призадумалась. Папочка приставил ко мне охранника? Папуля повелитель? Повелитель чего?

Морунец терпеливо ждал. А меня раздирали сомнения. Врет или нет? Меня охраняют от какой-то опасности или чтобы не сбежала? Сбежит или нет, если отпущу? И еще десятки подобных мыслей. В конце концов победило соображение, что в такой позе я даже с братом связаться не могу. Медленно разжав пальцы, я отступила на шаг. И судорожно вздохнула. Морунца как и не было. Тут же услышала тихое, на грани восприятия:

– Я здесь, мэйзи. И никуда не уйду, пока повелитель не отменит приказ.

Стало как-то зябко. Я не трусиха. Нет. Но странная ситуация по неволе вгоняла в нервную дрожь. Почему-то вдруг оказалось, что руки деть некуда. И я обхватила ими себя за плечи. А потом нерешительно поинтересовалась:

– От чего или от кого вы меня охраняете? И как давно?

– Совсем недавно. Менее часа. – незнакомец чуть помолчал – Признаться, мэйзи, вы меня очень удивили. Обнаружить морунского воина взглядом невозможно. Даже при помощи специальных приборов. А вы меня заметили почти сразу. – на миг упала неловкая тишина. А потом морунец вдруг робко попросил – Мэйзи, я был бы счастлив стать вашим личным телохранителем!

Я даже споткнулась. И потрясенно уставилась на пустое место рядом со мной. Это он о чем?!

– Э-э-э?

Блин, Ева, очень содержательно! Злость на себя помогла собраться с мыслями:

– Вы о чем? Какой личный телохранитель?

И снова над ухом прохладный, едва слышный шепот:

– Вам по статусу положена личная охрана. Наверняка, этот вопрос будет решать мэйз Тау`Тен. Но, если вы захотите, если попросите повелителя. Вам не откажут. А для меня – шепот вдруг захлебнулся вздохом – это почти не достижимая социальная ступень. К вам в охрану будут набирать только высокородных. И плевать на способности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Горький вздох над ухом.

Я поежилась. Когда морунец молчит, кажется, что я одна на этой тропинке. Все давно на парах. А я плетусь непонятно куда и не понятно зачем.

Тропинка подвела меня к развилке. Ну и куда мне идти? На пару не стоит. Только хуже сделаю. Пересидеть где-то надо. Заодно попытаюсь хоть что-то выведать у моего телохранителя. Я задумчиво посмотрела вправо. Там, почти у самой ограды университетского парка, стояла одинокая беседка. Там вполне удобно. Главное, чтобы ее никто не занял до меня.

Я уже нацелилась повернуть вправо, когда над ухом раздался все тот же прохладный шепот:

– Мэйзи, у центральных ворот вас ждет ваш отец.

Я в немом изумлении вытаращилась на пустое место возле себя. Как?! Откуда он знает?

– Все очень просто, мэйзи: специальный коммуникатор передает сообщения на наушник в моем ухе. – и легкий смешок – Пойдемте.

Смешно ему, заразе! Я опять разозлилась:

– Вы мне так и не ответили: от кого вы меня охраняете?

– Надеюсь, не от кого. Надеюсь, это просто формальность. Но, будьте уверены, если опасность появится, я не задумываясь отдам за вас жизнь!

Это прозвучало хоть и шепотом, но так торжественно и так напыщенно, что я хихикнула. Этот морунец начинал мне нравиться.

– Как вас зовут?

– Моррел, мэйзи. К вашим услугам.

Наверное, он поклонился. Мне стало жаль, что я его не вижу.

– Хорошо, Моррел. Если вдруг случится так, что мне действительно понадобится охрана, я за вас попрошу.

Едва слышный вздох в ответ не позволил мне понять чувства моего охранника. И разбираться было уже некогда. Мы подошли к воротам. Возле которых нетерпеливо вышагивал он. Миарон. Мой отец.

В груди что-то съежилось.

Мы оба на миг замерли. Лично я пыталась решить, как же мне себя вести. Как относиться к стоящему напротив мужчине.

В детстве я всегда мечтала о папе. Сильном, надежном. В руках которого можно было укрыться от всех невзгод. Крепкие плечи которого оградят от всех проблем мира. Впрочем, это я сейчас могу облечь свои мечты в слова. Ребенком же просто мечтала, как однажды откроется дверь. Войдет некий мужчина. Подхватит меня, подкинет в воздух и, поймав в объятия, скажет: «Здравствуй, Ева. Я твой папа.»

– Здравствуй, дочь!

Я вздрогнула. Слишком неожиданно и слишком созвучно моим мыслям прозвучало приветствие морунца. Моего отца. Наверное, нужно привыкать называть его так.

– Здравствуй…

Я все же не смогла заставить себя произнести «папа». По лицу стоящего напротив меня мужчины проскользнула какая-то тень. Он помолчал немного, похоже ожидая, что я скажу еще что-то. Но мне челюсти словно судорогой свело. Кивнул своим мыслям и вздохнул:

– Ева, в первую очередь я хочу попросить у тебя прощения.

– За что?

Хмыкнул. В серых глазах появилось выражение сосредоточенности. В серых?! Вроде бы у него глаза были совсем светлые? Не думая, как это может выглядеть со стороны, выпалила:

– У вас ведь глаза были другого цвета!

Мужские губы дрогнули в скупой улыбке:

– И это все, что тебя беспокоит сейчас?

В лицо бросилась краска. Да так, что даже коже стало больно. Папуля похоже все понял:

– Ева, нам бы где-нибудь поговорить. – Тут же поморщился и пробормотал себе под нос – Ненавижу уже эту фразу! – и уже громче, для меня – Улица не совсем подходящее место для бесед подобного рода.

Я пожала плечами:

– Могу предложить парк или кафе.

Несмотря на то, что сейчас шли занятия, по парку группами и по одиночке бродили студенты. Пусть их было немного, но они были. В кафешке наверняка еще хуже. Папуля посмотрел на все это дело и вдруг тихо предложил:

– Может, просто сядем во флайкар? Клянусь, похищать тебя не собираюсь.

Догадаться, о каком флайкаре идет речь, не составило никакого труда. На стоянке среди потрепанных и мелких студенческих машин стоял бронированный монстр. Летать в таких мне не приходилось. Я фыркнула:

– Мысль о похищении мне даже в голову не приходила. Вот если бы на моем месте был Адам…

– Обиделась. – он не спрашивал, он утверждал, поддерживая меня под локоть, пока я забиралась в салон летающего монстра – Зря. Впрочем, имеешь право. Но обидеть тебя я точно не хотел.

Вместе с нами в салон забрался сопровождающий папулю морунец. Я завертела головой:

– А мой телохранитель на улице остался?

На меня тут же уставились две пары внимательных глаз, словно сканеры прошлись. Я поежилась:

– Чего вы на меня уставились? Что я такого сказала?

Второй морунец приоткрыл дверь:

– Моррел, иди сюда!

Прямым взглядом своего охранника я по-прежнему не видела. Только расфокусировав взгляд, периферийным зрением видела смазанное движение.

Кто-то шумно выдохнул. Морунец, имени которого я не знала, ошеломленно проговорил:

– Алекс, твоя дочь видит. Неужели это то, о чем я думаю?

Папуля хмуро кивнул:

– Кажется, Дилон, Забытые послали нам Видящую. Моррел, проявись! Как давно моя дочь тебя заметила?

У меня неприлично отвисла челюсть. На моих глазах буквально из воздуха соткалась фигура еще одного морунца. Такой же светловолосый, как и мой папочка со своим другом, только волосы едва достают до плеч. Привычно бесцветные глаза и явно военный мундир светло серого цвета с какими-то странными серебристыми деталями. Наверное, какие-то знаки отличия.

Мой охранник низко согнулся в поклоне, насколько это вообще было возможно из положения сидя:

– Мой повелитель, мэйзи заметила меня почти сразу, когда шла по дорожке.

Тот, которого папочка назвал Дилоном, удивленно поднял брови:

– В движении? Уверен?

– Абсолютно, мэйз советник!

Дилон посмотрел на меня. И в его глазах была странная смесь радости, удивления и обреченности:

– Точно Видящая.

Я ошеломленно глазела на него, на папулю, даже на своего охранника глянула. Тщетно. Все хранили торжественное и благоговейное молчание. Я не выдержала:

– А ни у кого, случайно, нет желания просветить меня, о чем сейчас идет речь?

Папуля потер лоб:

– Забытые, как же все запуталось!

Но мгновение слабости прошло почти моментально. Папуля выпрямился и посмотрел на меня:

– Я сейчас постараюсь как можно более кратко тебе все объяснить. Если что-то не поймешь, говори сразу.

Я кивнула, и он заговорил.

– Я уже в курсе, что тебе ничего не известно о расе морунцев.

Я торопливо перебила:

– Да, собственно, и о вас и о ваших друзьях мне тоже ничего не известно. Простите, но мой телохранитель обращается к вам Повелитель, ваш друг – советник. А чего повелитель и советник, нельзя случайно мне рассказать? А то вдруг я какие-то там этикеты нарушаю?

Дилон язвительно хмыкнул. А папуля вдруг широко усмехнулся:

– С точки зрения этикета, ты уже нарушила все, что можно, и что нельзя тоже.

Интригующее заявление. Я вопросительно посмотрела на родителя. А он широко и тепло мне улыбнулся:

– Дочь, перед тобой император Моруны.

Я глупо хлопнула ресницами:

– Не смешная шутка… – и вдруг накрыло пониманием, что никто и не собирается надо мною подшучивать. Что невероятное заявление моего родителя чистая правда. Голос предательски осип – А… мама знает?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Отец кивнул:

– Уже знает.

– А-а-а… – ой, мамочки, чувствую себя жутко умной блондинкой – и что теперь?

Отец мигом посерьезнел. Но не успел он и слова сказать, как у меня вдруг вырвалось визгливое:

– Так вот почему ты столько лет даже и не вспоминал о том, что где-то у тебя есть жена? В твоем статусе все женщины доступны и на все готовы? А как нагулялся…

Неожиданную даже для меня мою истерику жестко прервал Дилон. Он просто схватил меня за плечи и крепко встряхнул, шипя сквозь зубы:

– Девчонка, до чтоб ты понимала!

– Дилон, прекрати немедленно! Со своей дочерью я разберусь сам!

Резкий окрик папочки мгновенно возымел действие. Дилон отпустил мои плечи и, под горящим взглядом моего отца, сложил руки на груди в очень странном жесте и принужденно поклонился мне:

– Прошу прощения, моя принцесса. Я забылся.

Мне стало неуютно. Очень неуютно. Как будто, вместо мягкого сидения флайкара я вдруг оказалась сидящей верхом на взбешённом еже. Не придумав ничего лучше, я скованно кивнула. Мгновение подумав, проговорила:

– И вы меня простите. Для меня это очень болезненный вопрос, многолетнее отсутствие отца. Я…

– Дочь, прости и ты меня. Я не со зла и не от безответственности. Понимаешь… Космические демоны, как же сложно! Ладно, все равно нужно все объяснять. А ты уже большая девочка. Правда неприглядна. Мне стыдно. Наверное, можно было все решить как-то иначе. Но мне казалось, я поступаю наилучшим образом.

Отец умолк, сжав пальцами переносицу. Явно пытаясь собраться с мыслями. Я растерянно посмотрела на Дилона. Куда-то не туда завернул наш разговор. Почему-то мне кажется, что в том, что я сейчас услышу, будет мало приятного. Дилон молчал, с каменным выражением красивого лица глядя прямо перед собой. Обиделся.

Что-то сделать или сказать я не успела. Заговорил отец.

– Восемнадцать лет назад, в тот день, когда я встретил твою маму, пользуясь моим отсутствием на Моруне, некие личности попытались устроить дворцовый переворот и свергнуть власть. И им почти это удалось. Мне бесконечно стыдно, что, будучи советником по безопасности, я эту самую безопасность не смог обеспечить самым близким – моим родителям и брату с его нией. Пока я по срочному вызову добрался до Моруны… – голос отца охрип и сорвался, но он тут же взял себя в руки и заговорил снова – К моменту моего прибытия императора, моего отца, и его наследника, моего старшего брата, убили. Вместе с братом погибла и его ния. Императрицу-мать отравили ядом оравии. От него нет противоядия. Она умерла у меня на руках. Впрочем, успев обнаружить отсутствие брачного браслета на моей руке. Именно тогда я осознал, что у меня есть ния. Что я смогу выполнить завет умирающей матери – не дать угаснуть правящей династии. Хотя в тот момент не считал возможным привезти нию в замок.

– Почему? – ой, это мой голос такой хриплый и жалкий?

– Да потому что у меня на воле гуляли заговорщики, которые уже лишили жизни почти всю правящую семью. Терять им было абсолютно нечего. А я совершенно справедливо опасался, что не смогу обеспечить во дворце безопасность для своей нии. Поэтому-то и принял решение все скрыть. И перед тем, как огласить имя своей супруги, вырвать хребет заговорщикам. Я был идиотом. Зачистка затянулась на долгие годы. Я со своими соратниками постоянно вылавливал исполнителей разной масти и величины. А главный кукловод постоянно ускользал. Шли годы. Но поймать того, кто дергал за все ниточки, не удавалось. Связь между мною и моей нией образоваться не успела, поэтому окружающие и не догадывались о том, что их император давно уже не свободен. И в последние время наиболее близкая к трону знать начала активно настаивать на том, что я обязан обзавестись наследником. Да и невесту они мне уже сыскали. – отец горько усмехнулся – У меня не осталось выбора. Несмотря на то, что заговор так и не раскрыт, мне пришлось идти на риск, отправляться за своей нией. Ну а тут все вообще встало с ног на голову. Я не хотел огласки. Хотел тихонько забрать свою нию. И уже на корабле, в полете ей все объяснить. А оказалось… Да еще и связь, будь она неладна, начала формироваться. Я оказался не в состоянии совладать с незнакомыми мне чувствами и эмоциями. Наговорил Таше столько всего, что каяться мне еще… – отец резко оборвал свою исповедь, словно очнулся и внимательно на меня посмотрел – Впрочем, вряд ли тебе стоит это слышать.

– А что мне стоит слышать?

Эмоций не почему-то было. Только какая-то странная, деловая собранность.

– И почему, прости, ты сейчас здесь? Решил начать с меня, потому что легче всего убедить?

– Не угадала. Я начал с тебя, потому что ты сейчас наиболее уязвима. Таша сейчас дома. Твой брат учится в заведении закрытого типа. Там не так просто устроить диверсию. А вот в твой университет доступ открыт круглосуточно всем желающим.

Я непроизвольно вытаращила глаза на такое заявление. Отец, по-видимому, понял:

– Сегодня мне пришлось в присутствии чрезвычайного уполномоченного посла Земли в Звездном совете и вашего мэра признать Ташу своей супругой. А я послу не доверяю. Поэтому теперь мне необходимо, имея в распоряжении очень мало людей, обеспечить безопасность до отлета вам троим.

Я опять потеряла свою челюсть.

– Не думаешь же ты, что за прошедшие несколько часов кто-то успеет организовать на кого-то из нас покушение?

Отец скупо улыбнулся:

– Не стоит недооценивать современные средства связи. И не советую недооценивать того, кому однажды почти повезло уничтожить правящую семью. Если бы тогда я не захотел развеяться за пределами Моруны. Если бы не сорвался внезапно, никому ничего не сказав, на ближайшую курортную планету, то сейчас бы на древнем троне Моруны сидел самозванец.

Я сидела, оглушенная новостями и совершенно не знала, что сказать. В голове теснилось такое множество вопросов, что мне казалось, она сейчас лопнет. Но озвучить я осмелилась только один:

– И что теперь?

Отец (кажется, я уже привыкла его так именовать!) слегка пожал плечами:

– Если бы вы находились все вместе, было бы гораздо проще обезопасить вас. Но я, кажется, уже начинаю привыкать, что с моей семьей просто не будет.

Отец осторожно обнял меня за плечи. А я посмотрела ему в глаза и задала вопрос, который мучил меня больше всего:

– Почему ты в начале напрочь игнорировал меня? Ты ведь даже маме заявил, что заберёшь только Адама. Почему?

– Потому что дурак. Потому что растерялся. Я сейчас открою тебе маленький секрет: в правящей семье несколько тысячелетий не рождались девочки. Только мальчики. Я был готов стать отцом мальчику. Я знал, как и в каких случаях поступать. Но дочь… Я растерялся. Не сразу понял, каким сокровищем одарили меня Забытые.

Слова оглушили. Я столько всего уже успела напридумывать себе. А все оказалось совершенно не так. Я думала, что мама не нужно отцу. А оказалось, что он беспокоился о ее безопасности. Я решила, что дочь не входит в его планы. И вдруг оказалась сокровищем. Что еще я могла придумать не совпадающего с действительностью?

Я уже открыла рот, чтобы спросить о какой-такой видящей говорили отец с Дилоном, когда меня накрыло.

Присутствовало полное ощущение, что меня с головой захлестнула ледяная волна. В легких тут же закончился воздух. Все внутренности скрутило от какого-то первобытного ужаса. Я словно была на прицеле и одновременно пыталась пройти по канату над пропастью, а перед глазами плясала мутная пелена. На плечи тяжким грузом упало предчувствие беды. И я точно знала, с кем случилось несчастье.

С губ сорвалось мучительным стоном:

– Мама!

Но вряд ли кто-то услышал меня. Потому что одновременно со мной рядом с воплем «Таша!» согнулся пополам отец.

К нему потянулся с намерением помочь сидевший напротив Дилон, но тут же отпрянул, отшатнулся от отца. А меня с сидения сдернул Моррел и впихнул в угол, прикрывая собой.

Задыхаясь от переполнявшего меня чувства несчастья, я все же сумела выглянуть из-за своего телохранителя.

Тело отца полулежало боком на сиденье. В странной позе, как сломанная кукла на шарнирах. В широко открытых глазах настоящий шторм бушует со свинцовыми тучами и молниями. А из центра груди выходит призрачно-алая нить. Нет, не нить. Скорее, канат, если судить по толщине. Он дрожал, вибрировал и извивался, как будто пытался пронзить пространство.

Захваченная необычным зрелищем, я забыла про все свои неприятные ощущения. Захотелось подойти, пощупать. И, наверное, попытаться помочь отцу. Но меня по-прежнему удерживали сильные руки Моррела. Попыталась вывернуться из захвата. Ничего не получилось. Моррел стиснул меня еще сильнее и едва слышно прошептал:

– Не нужно, мэйзи. Не подходите к повелителю. Это опасно.

Я изумилась:

– Чем?

– Повелитель сейчас активно генерирует энергию, пытаясь помочь своей ние на расстоянии. Несмотря на то, что он ваш отец, эта энергия вам чужда. И может убить.

Ничего себе новости! Я даже икнула с перепугу. Об этой непонятной энергии я не знала ничего.

В этот момент благополучно забытый мною Дилон рявкнул с пилотского сидения:

– Моррел, держитесь!

Как и когда Дилон перебрался на сиденье пилота я, к своему стыду, не заметила. Тяжеленный и неповоротливый на вид, бронированный флайкар взвился вертикально вверх с такой скоростью, что у меня на мгновение заложило уши. Моррел удобнее перехватил меня одной рукой, а второй вцепился в поручень над дверью. И вовремя. Дилон заложил немыслимый вираж, направляя флайкар на нужный курс. Нас с Моррелом впечатало в стену. Рядом с нашим аппаратом пронзительно взревела серена. Мы едва с кем-то не столкнулись. Дилон в самый последний миг избежал столкновения, подняв наш флайкар еще выше. Мне дико захотелось наорать на безбашенного морунца, пренебрегающего всеми правилами безопасности, несущегося вперед на предельной доступной скорости. Но каким-то внутренним шестым чувством я понимала, что даже этой скорости мало. Мы не успевали. Потому и промолчала.