Текст книги "Найди меня, милая (СИ)"

Автор книги: Виктория Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

В тот день мы ужасно повздорили с Макеевой, я ушел от нее прямо среди ночи. И подумал тогда о Брусникиной. Оказалось, она еще более странная, чем я ожидал. И слава богу, что я вовремя выяснил, на какие подвиги она способна ради себя и своей Ритки. Теперь она была у меня под присмотром и не станет делать глупости. Я очень на это рассчитывал. Впрочем, пока что мы вполне мирно играли в напарников. Я старался относиться к ней, как к младшей сестре, которую нужно опекать. В каком-то смысле так оно и было. Кира Юрьевна казалась мне эдаким тепличным растением, которое требовало особого ухода. Некой трепетной заботы что ли. Впрочем, я и сам с трудом мог бы описать свое отношение к ней. В идеале, чтобы я вообще о ней не думал. Ни в каком смысле. Мне тогда было бы куда проще жить.

Я вспомнил ее сегодняшний разговор по телефону. Она согласилась пойти на встречу с этим Андреем. Снова. Значит, он ей нравился. К тому же, я напомнил себе о том, что мне было известно. Кира Юрьевна, очевидно, до сих пор была влюблена в своего Антона, хоть и не отдавала себе в этом отчета. По крайней мере ее рассказ об этом, когда мы сидели в кафе, был весьма эмоциональным. Столь же эмоциональным, как и ее ответ на мой поцелуй. Черт, сотри эти мысли, Кирилл!

Тут у меня зазвонил мобильный. Я взглянул на дисплей и вздохнул. Настя.

– Привет, а ты где? – спросила она, едва я успел поздороваться.

– Вот подъехал к твоему дому.

– Поднимайся, я тебя жду.

– Уже иду.

Я вышел из машины. Да, мне определенно стоит наладить отношения с Настей и постараться относиться к Кире Юрьевне более отстраненно. Так всем будет лучше. Я вошел в подъезд.

Макеева ждала меня с накрытым на столе ужином. Вполне мирно встретила, поцеловала, помогла раздеться, усадила за стол. Достала бутылку виски из шкафа.

– Выпьешь или тебе еще за руль?

Вопрос с подвохом. Означал, останешься ли ты на ночь или поедешь к себе. И вот так всегда. Нет бы просто спросить, прямо, безо всяких уловок. Но нет, Настя так, видимо, не умела. Я протянул ей свой стакан.

– Пожалуй выпью. День был хлопотный.

– Расскажи.

– Был в музее, говорил с женой Синицкого Ольгой. Весьма странная особа.

– Был в музее? – повторила Макеева. Я прямо кожей ощутил, как она напряглась при этих словах.

– Ну да. Она же там работает. – я постарался ответить, как можно спокойнее.

– С кем еще беседовал?

– Насть, если тебя интересует видел ли я Брусникину, так и скажи.

– Да мне все равно. Я так спросила, разговор поддержать. – хмыкнула она, разливая виски в стаканы. Один протянула мне.

– Отлично. – я сделал большой глоток. – Был у Альберта Эммануиловича, ты помнишь, антиквар, он нам помог в деле Косого пару лет назад.

– Помню, конечно. Занятный старичок.

– Точно. Ну так вот, он утверждает, что вряд ли похититель мумии украл ее с целью наживы. Продать ее практически невозможно. А геморроя с ней не оберешься. Так что совсем не понятно, куда двигаться дальше. В общем, я зашел в тупик. А ты чем порадуешь?

Настя только развела руками.

– У нас тоже глухо. Мы с Сашкой полдня проторчали возле дома этого Синицкого, ничего особенного не заметили. Опросили его соседей, все говорят, что он отличный мужик, уважаемый и так далее. И жена его прекрасная женщина. Так что глухо, как в танке.

– Завтра сам буду за ним следить. Если ничего интересного не замечу, снимаем наблюдение. Надоело. Столько времени на него потратили.

– Пожалуй. Кстати, мы просмотрели всех молодых воришек, что есть у нас в базе, никто из них не подходит под описание человека, прострелившего тебе руку. И явно не один из этих ребят не способен спуститься с крыши девятиэтажного дома. Тут нужна особая подготовка, ты так не думаешь?

– Альпинист что ли ты хочешь сказать?

Настя кивнула.

– Как вариант. Это было бы логично, ты не находишь?

– Думаю, ты права. Но не можем же мы объехать все альпинистские клубы в городе с фотороботом человека в профиль, при чем весьма сомнительным.

– Не можем.

Мы помолчали.

– Что еще новенького в музее?

– Да ничего. Экскурсии оказывается бывают весьма занятные.

Настя многозначительно взглянула на меня сквозь стакан.

– Раньше ты терпеть не мог музеи. – заметила она.

– Я и сейчас их не очень люблю. – подавив в себе желание сказать что-нибудь грубое, ответил я. – Дело не в музеях, а в гиде, который ведет экскурсию.

– Значит, Брусникина покорила тебя своим талантом рассказчика? Ну-ну.

Я залпом выпил свое виски и поставил стакан на стол. Макеева явно была настроена на очередную ссору. Меня это уже в конец достало.

– Настя, при чем тут Брусникина? Я тебе уже сто раз говорил, что у меня с ней ничего нет, и не было.

– А не будет – не сказал. Неужели это только вопрос времени?

Я взорвался. Вскочил со стула, сунул руки в карманы, сделал несколько стремительных шагов по комнате, призывая себя к спокойствию.

– Тебе не надоело выдумывать несуществующие романы? Ты меня уже скоро станешь к Сашке ревновать. Или, вон, к Махову. В конце концов, это просто нелепо. Ты сама разве не видишь?

– Я вижу, Соболев, что ты от меня постоянно что-то скрываешь. Ты стал меня избегать, мы вдвоем не были уже так давно, что я и не вспомню дату. И после этого ты говоришь, что я выдумываю?

– Ты сама виновата. Ты контролируешь каждый мой шаг. Мы сидим с тобой в отделе по восемнадцать часов в сутки, а тебе все кажется, что стоит мне уйти, как я тут же помчусь налево. Разве я давал тебе повод? Мне кажется, нам пора разобраться в этой ситуации.

– Да, давай разберемся. Сколько мы так с тобой уже? Почти два года? Раньше все было замечательно. До появления этой Брусникиной.

– Ты права, все действительно стало иначе. Только Брусникина здесь ни при чем.

Тут Настя тоже вскочила.

– Так что же изменилось, Кирилл? Я люблю тебя по-прежнему, я всегда рядом с тобой.

Я посмотрел в ее умоляющие глаза. Никогда не думал, что этот взгляд когда-то сможет меня раздражать.

– Ты сама сказала: что-то изменилось.

Настя схватила меня за полы пиджака и нервно спросила:

– Ты меня любишь?

– Насть…

– Просто ответь на вопрос!

– Ты давишь на меня, Настя. – я расцепил ее пальцы и отошел к столу. Налил себе виски, снова залпом осушил стакан. Макеева стояла посреди комнаты с опущенным руками. Мне было ее так жалко, что я просто не находил никаких слов.

– Я давлю. – наконец, произнесла она. И расхохоталась. Она смеялась так громко, что я уже подумал, что у нее началась истерика. Но вдруг она замолчала и вновь посмотрела на меня: – А как мне не давить, если ты так поступаешь?

– Я не знаю, что тебе сказать.

– А ты уже все сказал. Просто признайся, и мы, наконец, поставим все точки над i.

– Да в чем я должен признаться? – устало спросил я.

Этот разговор меня просто добил.

– Ты боишься, Соболев. Ты всегда боишься перемен. Потому и ведешь себя, как полный придурок.

Я поднялся.

– Думаю, мне лучше уйти. Иначе ты сейчас наговоришь такого, о чем потом будешь жалеть.

Я подошел к Насте и обнял ее. Она вцепилась в меня так крепко, словно боялась, что я сбегу.

– Останься. Я так люблю тебя, я так скучаю.

Я расцепил ее объятие, затем наклонился и поцеловал в висок.

– Завтра поговорим.

Она не пошла провожать меня до двери, как делала раньше. И я подумал о том, что Настя в чем-то права: все и правда изменилось. И теперь уже ничего не будет, как раньше. Хорошо это или плохо, я пока и сам не знал. Я действительно не любил перемены. Она и тут оказалась права. Я усмехнулся, подивившись тому, насколько хорошо знает меня эта женщина. Но, видимо, одного этого знания было недостаточно.

Оказавшись в машине, я услышал, как разрывается мобильник в моем кармане. Но не успел ответить. Достав телефон, обнаружил три пропущенных от Брусникиной. Надо же, мы так ругались, что я не услышал звонка. Сейчас был не самый подходящий момент для разговора с этой женщиной, но я все же набрал номер. Думаю, она не стала бы звонить так поздно по пустякам.

Трубку Кира Юрьевна взяла практически сразу.

– Ну наконец-то! – это было первое, что я услышал. – Я вам уже три раза звонила!

Голос взволнованный. Я насторожился.

– Что-то случилось?

– Мне только что звонили.

– Кто?

– Не знаю. Он не представился. У него такой голос…просто жуть. Я до сих пор трясусь от страха.

– Кира Юрьевна, успокойтесь. И расскажите все по порядку.

Она громко вздохнула, очевидно пытаясь справиться с эмоциями. Наконец, ей это удалось, и она продолжила уже более спокойным тоном.

– Он позвонил полчаса назад.

– Номер высветился?

– Не определен.

– Ясно. Продолжайте.

– Он позвонил, я взяла трубку, а он и говорит: «Не будешь лезть не в свое дело – останешься жить.» И сразу пошли гудки. Ну я испугалась и вам позвонила. Все.

Я присвистнул.

– Забегали. Очень интересно.

– Да что вам интересно? Мне угрожали, я боюсь, черт возьми. – воскликнула Брусникина. Я услышал едва ли не всхлип.

– Кира Юрьевна, не надо бояться. Сомневаюсь, что кто-то взаправду собрался вас убить. Один раз уже пытались-не вышло.

– А если попытаются еще раз?

– Нет смысла впадать в истерику. Просто, видимо, кому-то не понравился наш интерес. А это значит, что мы затронули кого-то, кто имеет прямое отношение к нашей мумии. И это просто отлично. Раз пугают вас, значит напуганы сами. Значит нужно ждать развития событий.

Я услышал, как в трубке Брусникина чертыхнулась. И улыбнулся.

– Ну хотите, я пришлю вам полицейский наряд, они будут ходить за вами день и ночь.

– Хочу! – воскликнула Кира Юрьевна скорее просто из вредности. – Ладно, простите меня, не нужно никакой наряд. Я просто перенервничала.

– Ну попросите Риту к вам приехать.

– У нее свидание с немцем.

Я усмехнулся.

– Тогда отправляйтесь-ка спать. Закройтесь на все замки, никому не открывайте и трубки с незнакомых номеров не поднимайте. Я позвоню вам завтра.

– Хорошо. Извините, что так поздно вас побеспокоила. Просто я не знала, к кому еще обратиться.

– Вы правильно поступили, не волнуйтесь. Отправляйтесь спать.

– До свидания.

Простившись с ней, я побарабанил пальцами по рулю. Несмотря на то, что я так легко успокаивал Брусникину, самому мне было совсем не смешно. Кого же мы задели, что он пошёл на такие грубые меры. Звонки по телефону, угрозы – боевик какой-то. Ладно, завтра будет видно, что к чему. Я завел мотор и отправился домой.

Глава 14

КИРА

Утром меня разбудил телефонный звонок. Учитывая, что я полночи тряслась от страха, до трех часов сидела с включенным светом, ждала рассвета и практически не спала, оторваться от подушки мне было крайне сложно. Я лежала на животе, раскинув руки в позе морской звезды и пыталась пальцами добраться до трубки на комоде. Это удалось не сразу. В итоге, проигнорировав один звонок, ответила только на второй. А поскольку я лежала лицом в подушку, то и голос у меня был весьма хриплый, так что неудивительно, что узнали меня не сразу.

– Кира, что с тобой? – обеспокоенный голос моей матери заставил сжать зубы. Ну какого черта звонить в такую рань.

– Я сплю, мам.

– Уже девять утра. Почему ты не на работе?

– Мне к обеду только. Ты чего звонишь? – я перевернулась на бок, положила трубку себе на щеку и попыталась вернуться в сонное царство.

– Звоню напомнить тебе, что в этот четверг мы устраиваем рождественский ужин.

– Католический праздник в разгар православного поста-гениальная мысль, – прохрипела я в трубку. Было так хорошо лежать с закрытыми глазами и ни о чем не думать.

– Кира, ты совсем спятила? Мы договаривались об этом ужине заранее. Я уже и Наташу с Андрюшей пригласила. И Даня Яночку позвал.

Меня затошнило уже от одного упоминания этих имен. Что уж говорить о перспективе встретиться с ними лицом к лицу.

– Ма, все будет хорошо. Я помню про ужин, не волнуйся. А теперь можно я еще капельку посплю?

Мама выругалась в трубку и отключилась. Наступила блаженная тишина. Я впадала уже в сонный транс, когда снова зазвенел мобильник. Я так вздрогнула от неожиданности, что телефон свалился с моей щеки на пол.

– Ну что еще! – я стала шарить рукой под кроватью, наконец, достала его и ответила:

– Ма, я все помню, дай же мне поспать.

В трубке кто-то рассмеялся.

– Простите, что разбудил, Кира Юрьевна.

– Кирилл Сергеевич! – я резко села на кровати и разлепила сонные глаза. – И вовсе я не сплю.

– Я думаю, вам стоит подъехать ко мне.

– А вы где?

– У дома Синицкого. Он как-то чересчур нервничает. Мне кажется, что сегодня произойдет что-то важное.

– И вы хотите, чтобы я присутствовала? – спросила я с сомнением, ища тапки под кроватью.

– Да. Приезжайте, я вам адрес смс вышлю.

– Хорошо. Я буду, – тут взгляд мой упал на часы. Я чуть не застонала с досады. – В десять, если не возражаете.

– Я вас жду.

Закончив разговор, я поплелась в ванную. Ну кто придумал вставать в такую рань. Широко зевнув, я спешно стала приводить себя в порядок.

В десять минут одиннадцатого я была возле дома Бориса Иваныча. Он жил в обычном спальном районе, в центре. В серо-зеленом панельном доме с восемнадцатью подъездами. И его был как раз самый последний. Зло чертыхаясь, я почти пятнадцать минут шла по заледенелому тротуару к заветной цели, то бишь нужному мне подъезду. Неловко лавируя, словно училась кататься на коньках, я чертыхалась, жалея, что надела сапоги на каблуке. И распинала на чем свет стоит мастеров, в чей гениальный ум пришла идея построить дом такой длины. Вдоль подъездов тянулась бесконечная вереница машин, очевидно принадлежащих жильцам. Я упорно пыталась отыскать взглядом авто Кирилла Сергеевича, но тщетно. Только остановившись, наконец, перед подъездом с номером восемнадцать на боку, я услышала, как мне приветственно посигналили. И обернулась. Соболев припарковался на выезде в арке, чтобы особо не светится, но самому наблюдать за всем, что происходит во дворе. Заметив его джип, я подошла и постучала. Он открыл мне дверь, я протиснулась в салон. Сделать это было довольно сложно-в руках у меня было два больших стакана с кофе и пакет с круасанами.

– Доброе утро, – улыбнулся Кирилл Сергеевич при виде меня.

– Я принесла завтрак, – один стакан протянула капитану. – Почти не спала сегодня и поесть не успела.

Соболев рассмеялся, достал из пакета круасан, стал жевать, запивая кофе.

– Вкусно. Я тоже еще не завтракал.

Только сделав глоток горячего черного кофе я, наконец, смогла задавать вопросы.

– Почему вы решили, что должно что-то произойти? Из-за вчерашнего звонка?

Тот кивнул.

– Вчера Синицкий вел себя абсолютно нормально. А сегодня за утро уже трижды выбегал из дома и возвращался назад. Его жена ушла к восьми на работу, а он даже и не торопиться. Хотя я проверил-у него сегодня лекции. А он тут сидит и явно нервничает.

Я задумалась, едва не ошпарив язык.

– Интересненько. Будем ждать, когда он появиться снова?

– Точно.

– А что потом?

– Там видно будет. Конечно, может я и ошибаюсь, и мы глупо проторчим здесь полдня…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Мне к четырем на экскурсию, – напомнила я скорее себе, чем ему. – Последняя в этом году.

Соболев взглянул на меня в упор своими светлыми глазами.

– Выходит, закончилась ваша работа в музее?

– Да, теперь экскурсии будут уже только после праздников. В новом году. К тому же, я ведь только заменяла Риту.

– Понятно.

Мы помолчали.

– Думаете он попытается продать останки Хаемуаса? – с сомнением произнесла я.

Соболев покачал головой.

– После разговора с антикваром, мне пришла в голову совсем другая мысль.

– Какая же?

– Что, если он не собирался продавать кости?

– То есть как?

– Да очень просто. Страховка останков отличный вариант прибыли для Бориса Иваныча в том случае, если ему не удастся продать мумию.

– Об этом я как-то не думала. А ведь вы, возможно, правы. Такую ценную вещь просто обязаны были застраховать.

– Вот. Что, если Синицкий просто перепрятал Хаемуаса в надежное место и ждет, когда получит приличную пенсию. Вы знаете, что он собрался увольняться?

– Борис Иваныч? – Я удивленно покачала головой. – Ни в музее, ни в институте об этом не говорят ни слова.

– Я узнал совсем недавно. А теперь подумайте: он всю жизнь работал в этом институте. Он отдал ему столько лет, а что получил взамен? Его звездный час был давным-давно, и выше этого события ему прыгнуть так и не удалось. И вот он решает поквитаться со всеми обидчиками. С бывшей женой, и с руководством музея, которое его не оценило по заслугам. И крадет мумию, зная, каких больших денег стоит эта находка. Все в панике.

– Но как он получит страховку? Ведь если она застрахована, то скорее всего через музей, как и все остальные ценности. Не сходится тогда, – внесла я в складный рассказ Соболева резонанс.

Он мотнул головой.

– Это предстоит, конечно, выяснить. Но сам план мне кажется не таким уж и невыполнимым. Как думаете?

Я задумалась. Под мирное жевание Кирилла Сергеевича мне в голову пришла идея. Я полезла в сумку и достала мобильный. Соболев поглядывал на меня с недоумением, но вопросов не задавал. С минуту я сидела молча, потом набрала номер. Подружка ответила со второго гудка.

– Ритка, привет.

– Привет. Как дела?

– Нормально. Слушай, дело есть к тебе. Ты можешь как-нибудь осторожно узнать у руководства музея, была ли застрахована наша мумия?

– Зачем тебе это?

– Есть одна мысль, хочу ее проверить.

– Тебе срочно надо?

– Как можно быстрее, если получится.

– Ну хорошо. Я поспрашиваю, – пообещала Ритка.

– Большое тебе человеческое спасибо.

– Пока не за что, – отозвалась подруга и отключилась.

Я победно взглянула Соболеву в глаза.

– Узнает. Обещала.

– Отлично. Думаю, учитывая связи Маргариты, она получит эту информацию гораздо быстрее, нежели я буду посылать своих людей.

Последующие три часа прошли в томительном ожидании. Соболев сказал, что очень скоро события начнут развиваться, но пока было глухо. Я даже успела заснуть, пока капитан внимательно следил за подъездом Синицкого. Ему, видимо, было не привыкать сидеть часами в засаде. Мне же это испытание давалось с большим трудом. Сперва мы пытались общаться на какие-то отвлеченные темы, но мысли все время возвращались к мумии, стрелку и Борису Иванычу, так что особо поболтать не удалось. И в итоге я почла за лучшее поспать. Как раз и время быстрее пролетит. Если бы. Спать на жестком сидении было крайне неудобно. Я все время вертелась, укладываясь то так, то эдак. В итоге скрутилась калачиком, голову положила на свой локоть и так задремала. Мне снилось море, такое синее-синее, шум прибоя приятно убаюкивал. Солнце светило, чайки пели, а я все качалась на волнах, как в колыбеличке. Пока одна волна не подкинула меня с такой силой, что я проснулась и распахнула глаза. И поняла, что никакая это не волна, а всего-навсего машина движется, и мы наехали на лежачего полицейского. Причем, Соболев весьма недобродушно проехался колесами по своему дорожному коллеге.

– Почему вы меня не разбудили? – Накинулась я на капитана.

Он и бровью не повел.

– Пока ничего особенного не происходит. Синицкий вышел из дома с портфелем в руках. Сел в машину и движется как раз перед нами.

– Он же препод, может в портфеле лекции, – предположила я, смотрясь в зеркало и приглаживая волосы после столь короткого и беспокойного сна.

– Может и лекции, да вот только едем мы в противоположном от института направлении, – капитан указал мне на старенькую хонду, движущуюся в соседнем ряду. Между нами было около пяти машин, и я понятия не имела, как Соболев умудряется не терять из виду нужное нам авто в таком потоке. Дорога была с четырьмя полосами, время обеденное, пробки, так что следить за машиной Синицкого было весьма непросто. Но, разумеется, капитан справлялся с этим заданием блестяще.

Я уже настроилась на очередное долгое ожидание, как вдруг машина бывшего Ритиного мужа свернула к высокому торговому центру. И остановилась на стоянке. Синицкий выбрался на улицу, огляделся по сторонам.

– Может он на обед заехал? – предположила я, наблюдая, как он двинулся в правую сторону от торгового центра.

– Нет, тут все интереснее, – с улыбкой протянул капитан, барабаня пальцами по рулю.

Я взглянула на него с недоумением.

– Что там находится вы, конечно же, знаете?

– Альфа-Банк, – ответил Соболев, чем привел меня в замешательство. – Определенно, намечается что-то интересное.

– Да может он просто зарплату с карточки снимает, – не сдавалась я.

– В банке? На другом конце города? – Соболев хмыкнул. – Кира Юрьевна, ну вы меня умиляете. Нет. Тут дело куда серьезнее. Давайте немного подождем и все само прояснится.

Я согласилась. Синицкий пробыл в банке где-то минут двадцать, назад вышел еще более нервный, чем, когда входил. Он поминутно оглядывался, и крепко прижимал к груди свой черный портфель.

– Что же он так волнуется… – протянула я, внимательно наблюдая за перемещениями мужчины по стоянке.

– Скоро узнаем, – ответил Соболев, заводя мотор.

Синицкий сел в свою хонду, и мы дружным картежом снова выехали на дорогу.

– Торопится, – заметил капитан мимоходом, прибавляя скорость.

– И едем мы опять не в институт, – констатировала я с прискорбием.

Выходило, что Борис Иваныч, действительно, замешан в каких-то нехороших делах. Оставалось выяснить в каких, и имеют ли эти дела отношение к нападению на меня и краже мумии из музея.

Тем временем Соболев кому-то звонил. Я слушала в пол-уха. Оказалось, в отдел, лейтенанту Ковалеву.

– Саня, он был в Альфа-Банке на Маяковского примерно полчаса. Вышел весьма нервный. Узнай, что он там делал. И поскорее, если можно.

– Полиция может отслеживать банковские операции? – Удивилась я.

Соболев кивнул.

– Если очень надо, мы все можем.

Ответ был более, чем исчерпывающий. Я не стала задавать капитану очередные глупые вопросы. И сосредоточилась на машине впереди нас. Очень надеюсь, что из-за своего нервоза Синицкий не заметил, что за ним следят. Наконец, мы снова остановились. На этот раз у маленького кафе на окраине квартала. «Манеж» гласила вывеска. Наш нервный приятель припарковался рядом со входом. Мы встали чуть поодаль. С портфелем в руках Синицкий проследовал в кафешку, попеременно оглядываясь. Мне показалось, что он нервничает еще больше, чем прежде.

– Вам нужно пойти туда, – вдруг резко бросил Соболев, и полез в бардачок.

– Да вы что? А если он меня узнает?

– Постарайтесь быть незаметной. Да, и вот еще, наденьте это, – капитан извлек из бардачка пакет.

На свет божий появился белый парик с длинными локонами и черные очки. Я уставилась на Кирилла Сергеевича во все глаза.

– Вы возите с собой парик? Чего еще я о вас не знаю?

Соболев улыбнулся.

– Это была моя самая страшная тайна. Больше нету. Надевайте, идите в кафе и постарайтесь посмотреть, что там будет происходить.

Я вздохнула.

– А вы не думаете, что я буду выглядеть странно?

– Почему?

– Женщина в пуховике и солнечных очках не вызывает у вас подозрений?

– Никаких. Идите же, мы теряем время.

Я со вздохом натянула парик и очки. Посмотрелась в зеркало.

– Тихий ужас.

– Зато вас совершенно невозможно узнать, – сказал Соболев, хлопнул меня по плечу и буквально вытолкал из своего джипа. – Я на вас надеюсь. Удачи.

– Спасибо, – буркнула я, направляясь ко входу в «Манеж».

Ноги утопали в сугробах, голова чесалась с непривычки, очки спадали на нос-короче, чувствовала я себя лучше всех. На входе в кафе на миг замерла и с грустью обернулась на машину капитана. Он показал мне большой палец, поднятый вверх, и я попыталась воспрять духом.

В маленьком помещении было достаточно многолюдно. Обеденное время, сообразила я. Повесив пальто на вешалку у входа, я тряхнула локонами и направилась к барной стойке. Бармен даже не выказал никакого удивления при виде женщины зимой в очках в помещении. Думаю, что в наше время он уже просто привык ко всему. Из чего я сделала вывод, что подозрений действительно не вызываю. Поздравив себя с первой победой, я заняла место с краю, заказала чашку капучино и осторожно огляделась. Риткин бывший обнаружился за столиком в самом темном углу кафе. Он сидел один, боком ко мне и время от времени оглядывался, прижимая к груди свой портфель. Перед ним стоял стакан с соком, к которому мужчина даже не притронулся. Он явно кого-то ждал.

Я успела выпить свой кофе, а Борис Иванович по-прежнему сидел один. Изрядно подустав пялиться на напитки в баре, я старательно изучала количество кирпичиков на стене возле кофе машины. Бармен давил на меня такого косяка, что я немного занервничала. В этот момент рядом с Синицким как раз и возник невысокий молодой человек. Он сел напротив Бориса Иваныча, практически лицом ко мне. Я осторожно обернулась через плечо. Темноволосый, глаза карие. Спортивного телосложения. Одет во все темное. Я сделала вывод, что никогда ранее нам с ним встречаться не приходилось. Куртку снимать не стал, значит, не на долго, решила я. Так и оказалось. Посидев минут десять и о чем-то пошептавшись с Синицким, незнакомец улыбнулся – Борис Иваныч осторожно передал ему свой портфель.

Не особо рассчитывая на удачу, я достала мобильный. Прикрываясь длинными локонами, навела зум на максимум и сделала снимок. Слава богу, эти двое были так заняты друг другом, что на мои действия не обратили никакого внимания. А я быстро расплатилась, схватила свое пальто и стала пробираться к выходу. Что-то подсказывало, что ничего интересного я здесь больше не увижу.

Вернувшись в машину к Соболеву, я плюхнулась на сидение. И только тут смогла отдышаться-оказывается я изрядно переволновалась от такого приключения.

– Ну что там? – спросил Соболев.

Я стянула жаркий парик, сняла очки и победно улыбнулась.

– Вы были правы. Что-то происходит. Синицкий отдал свой портфель какому-то человеку. Думаю, он скоро выйдет из кафе. Мы могли бы за ним проследить.

– О, да вы втянулись в процесс, – рассмеялся капитан.

Я кивнула.

– Работа под прикрытием вдохновляет. Смотрите, Борис Иваныч, – я указала в сторону входа в «Манеж».

Там действительно стоял Риткин бывший муж, без своего портфеля. Поглядел на небо, подышал свежим воздухом и направился к машине.

– Что делаем? Поедем за ним или подождем незнакомца? – спросила я.

Соболев с минуту подумал и ответил:

– Будем ждать его друга. В конце концов, Синицкого мы всегда найдем. А вот этого другого можем упустить.

– Согласна.

Но удача в тот день от нас уже отвернулась. Мы прождали почти час, но незнакомец в черном так и не появился. Кстати, я подумала о том, что мы не видели, каким образом он оказался внутри изначально. Это сбивало с толку.

– Он давно ушел, – наконец озвучил Соболев мои собственные мысли.

– Может я еще раз схожу туда? Вдруг он просто заказал себе обед и долго его жует? – предложила я скорее просто так. Мне было абсолютно ясно, что неизвестного мы упустили.

– Ладно, идите, думаю, теперь можно парик не надевать, – разрешил Соболев и я быстренько выбралась из машины.

Пока шла в кафе, у меня затрезвонил телефон. Звонила Ритка.

– Короче, Кирюха. Я насчет твоей просьбы.

– Что узнала?

– Кости Хаемуаса не были застрахованы.

– Как? Ведь такая ценность! – я даже рот открыла, слушая подругу.

– Да вот так. Никакой страховки не оформлялось, потому что не было смысла-ну кто станет воровать мумию, которая является историческим наследием? Это как украсть Джоконду, понимаешь?

– Что ты сказала? – удивилась я, поняв, что Ритка мыслит совсем как я. Нечто подобное я говорила антиквару в салоне.

– В общем, я информацию тебе дала, что ты будешь с ней делать?

– Пока не знаю. Подожду капитана. Спасибо тебе, Рит, – я отключилась и задумалась.

Но не успела сделать никаких выводов на фоне новой информации, потому что вошла в «Манеж». Быстро огляделась, присвистнула и обреченно поплелась назад. Открыв машину, забралась на свое сидение и развела руками.

– Нет его в кафе. Точно ушел.

– Вот черт, – капитан стал барабанить пальцами по рулю, чем привел меня просто в бешенство.

Но я заставила себя молчать.

– Рита узнала, что Хаемуас не был застрахован, – сказала я спустя какое-то время.

Соболев со злостью ударил по рулю и повторил:

– Черт.

Я покачала головой. Очередная наша версия летела в тартарары. И я ничем не могла помочь своему напарнику. Да и себе тоже. Покрутила в руках телефон, раздумывая над сложившейся ситуацией. И вдруг встрепенулась.

– Я же его сфотографировала!

– Что? – Соболев уставился на меня во все глаза.

А я полезла в телефон. И уже буквально через минуту демонстрировала капитану плоды своей работы-снимок был очень плохого качества, да ещё и на маленьком экране-совсем ничего не разглядишь. Мой энтузиазм погас.

– Блин. А я думала, что такая классная идея с фоткой.

Соболев завел мотор. И растянул губы в улыбке.

– Вы умница. Снимок можно увеличить и отредактировать. У нас будет его лицо.

Мы выехали на проспект, капитан так спешил, что мне пришлось вжаться в сидение-я немного опасалась с ним ездить. Он сейчас был хуже маршрутчиков. Однако, настроение нетерпения передалось и мне. К тому же, я периодически улыбалась во весь рот-ведь капитан сказал, что я умница.

Машина летела, как сумасшедшая и я решилась, наконец, спросить:

– Кирилл Сергеевич, куда мы направляемся?

– В отдел. Там есть один хороший человек, который обработает наше фото в сжатые сроки. Я очень хочу взглянуть на этого знакомого Синицкого. Заодно, может Сашка уже пробил информацию по банку.

Когда мы остановились возле отдела, Кирилл Сергеевич выбрался наружу, а вот я выходить не спешила.

– Что же вы?

– Я лучше подожду вас здесь, – я протянула ему свой телефон – Не хочу, чтобы все знали, что вы приехали со мной, – добавила, стараясь не смотреть Соболеву в глаза.

Но он и так все прекрасно понял. Я не желала встречаться с лейтенантом Макеевой, потому что знала, как она отреагирует на мое появление. Капитан не стал настаивать, и я осталась в машине одна.

На этот раз я честно заснула. Никто меня не беспокоил. Мне ничего не снилось. Впервые за долгое время я действительно смогла просто закрыть глаза и отключиться.

Меня разбудил Кирилл Сергеевич, забиравшийся в машину. Я взглянула на часы. Капитан отсутствовал почти два часа. Я зевнула и потянулась.

– Ну как наши дела?

Соболев кивнул и протянул мой мобильный.

– Фото отредактировали. Я распечатал снимок. – он полез в карман и достал оттуда листок с черно-белым лицом в профиль. Хоть и смазана была фотография, но я мгновенно опознала человека, которому Синицкий передал свой портфель.

– Вы его не узнали, Кира Юрьевна? – спросил капитан.

Я покачала головой.

– Впервые сегодня с ним встретилась.

– Уверены?

– Абсолютно. Неприятный тип.

Соболев хмыкнул.

– А ведь должны были бы почувствовать, наверное.

– Что именно? – я насторожилась.

– Этот самый человек в вас и стрелял.

– Откуда вы знаете?

– Я его видел только боком, но хорошо запомнил. И тут на фото сразу узнал.