Текст книги "Найди меня, милая (СИ)"
Автор книги: Виктория Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Извините. – наконец, выдавила я, подняв глаза от земли.
Он смотрел на меня и улыбался. А я, кажется, впервые заметила, какая чудесная у него улыбка. И едва сумела подавить в себе желание застегнуть Соболеву куртку и замотать покрепче шарф. Вместо этого я махнула рукой и сказала:
– Мы оба погорячились, так что давайте забудем об этом и дело с концом.
– Согласен.
Он, наконец, вспомнил, что на улице зима и поежился. И стал застегиваться. Я наблюдала за его движениями, ощущая невыносимое желание коснуться его руки. Это было ужасное чувство, я пыталась избавиться от него, разглядывая небо. Больше всего в жизни я боялась влюбиться не в того человека. Это было бы равносильно концу света. Моего так точно. Потому что я не была готова к такому чувству. И прекрасно это осознавала. И человек этот явно не для меня. Да только сердцу не прикажешь. Я мотнула головой, как бы споря с самой собой. А я прикажу. У меня получится. Не нужен мне никакой мужчина и никакие чувства. Мне и одной хорошо. Тем более, что этот мужчина занят. И мне это доподлинно известно.
– Вы домой, Кира Юрьевна? – вопрос Соболева вывел меня из ступора.
– Что вы сказали?
– Говорю, вы домой направляетесь?
Я неопределенно мотнула головой.
– Так шла просто…Решила немного прогуляться.
– Ну да, ночь, зима, холодный ветер – самое время для прогулок. – со смехом заметил капитан.
Я тоже улыбнулась.
– Помнится вы сами совсем недавно говорили, что часто не спите по ночам. Вот и я решила пройтись. Людей нет – красота.
– Тут вы правы, днем такого не увидишь.
Он огляделся по сторонам, заметил вдалеке кружок света и снова повернулся ко мне, указав в том направлении.
– Забавно, именно там мы с вами впервые и встретились. Помните?
«Странно, что вы об этом помните» – едва не ляпнула я, кивая.
Мы молчали. Холод уже пробирал до костей, я усиленно прятала голову в воротник, но это не спасало. Соболев тоже ежился, но никто из нас не решался сказать, что давно пора разойтись по домам. Впрочем, меня дома все равно никто не ждал. Разве что мой кот. А вот интересно, ждал ли кто-нибудь Кирилла Сергеевича. Этот вопрос я не задала бы даже под дулом пистолета.
– Кира Юрьевна, раз уж вы решили не спать сегодня, да и меня мучает бессонница, может выпьем кофе?
– Сейчас? – я вытаращилась на Соболева.
– Тут недалеко есть круглосуточное кафе, я там раньше частенько засиживался допоздна.
– Почему же?
– Работа такая, бывает насмотришься всякого, а потом мучаешься без сна.
– Вы вроде давно в полиции… – заметила я, с сомнением поглядывая в его сторону.
– К тому же я мужчина. – продолжил за меня капитан, посмеиваясь. – Все равно, иной раз бывает весьма паршиво от нашего мира. А ночью он выглядит иначе.
– Тут вы правы. – согласилась я.
– Ну так как, идем греться в кафе?
– В тепло? – Я подула на свои замерзающие руки. – Скорее показывайте дорогу.
Через каких-то минут двадцать мы уже сидели в ночной кафешке. Мы были здесь совершенно одни. Только официантка иногда сновала по залу. Место было очень уютное, я это сразу оценила. Небольшое помещение, столики в центре. Света совсем мало, только кое-где горели маленькие лампочки от новогодней гирлянды. Мы выбрали высокую стойку, что тянулась вдоль огромного окна, выходившего на проспект. Было приятно видеть, как тих ночной город без людей. Редко мимо окна проезжали машины. Мы с капитаном провожали их взглядом. На столе у нас горела небольшая белая свечка, я водила ладонью над огнем, чтобы быстрее согреться и старалась не обжечься. Соболев наблюдал за мной, но предпочитал молчаливую улыбку каким бы то ни было словам. Если честно, то я в них и не нуждалась. Было очень комфортно сидеть в тепле, рядом с ним и смотреть на огонь. Молчание нарушил Кирилл Сергеевич, когда нам принесли по чашке дымящегося кофе. Он сделал большой глоток и ошпарил язык. Скривился от боли. И чертыхнулся. А я улыбнулась.
– Ну что же вы. Осторожней надо.
Иногда мужчины ведут себя совсем как дети.
– Впредь постараюсь. – отозвался капитан. И стал дуть на свой кофе.
Я положила ложку сахару себе в чашку и тоже подула на горячий напиток.
– Очень уютно здесь. Даже не знала об этом кафе.
Он кивнул.
– Да. Главное людей совсем нет.
Из этой фразы я сделала вывод, что Соболев не любитель шумных мест и вечеринок. Однако, тут же на ум пришла наша встреча в караоке-баре, где он прекрасно проводил время со своей девушкой, нисколько не беспокоясь о количестве народа вокруг. И я задумалась: где же настоящий Кирилл Сергеевич? Ответ пока не нашелся.
Я молча пила свой кофе, чувствуя, как тепло разливается по телу, как приятно покалывают коленки, как отогреваются руки. Спать не хотелось ни капельки. Давно мне не было так хорошо и спокойно. Словно все события остались за дверями этого тихого местечка. Я перевела взгляд на Соболева, держащего в руках чашку, и наткнулась на блеск синих глаз. Он вдруг улыбнулся и, поставив чашку на блюдце, спросил:
– Кира Юрьевна, могу я задать вам вопрос?
– Задавайте.
– Глупо, конечно…
– Что вы хотите знать? – я снова улыбнулась.
Он немного подумал, провел рукой по волосам и, наконец, произнес:
– Что вы делали тогда под фонарем? Ну помните, ночью, когда мы первый раз встретились. Вы стояли там достаточно долго, я видел, просто стояли и смотрели на небо. Странное было зрелище, скажу я вам.
Я даже вздрогнула.
– Вы наблюдали за мной?
Капитан немного смешался, но потом кивнул.
– Не каждый день мне приходится сталкиваться с молодыми особами, которые разгуливают по ночам и пялятся на фонарный столб. Извините, конечно.
– Мне тоже. – я рассмеялась, чтобы как-то разбавить неловкость, возникшую от этого замечания.
В словах Соболева я в который раз увидела себя со стороны. Когда на тебя смотрят другими глазами это всегда как-то отрезвляет, и ты начинаешь задумываться. По крайней мере я мысленно представила картину, которую видел капитан в тот день и поняла всю нелепость своего торчания под тем фонарем. Но как могла я сказать Кириллу Сергеевичу, что у меня на душе кошки скребли, вот я и вышла в поисках хоть какого-то развлечения. Он и так считает меня странной, сам постоянно об этом говорит. А тут точно решит, что я спятила.
– Вы молчите. Я вторгся туда, куда не следовало?
Ну вот умеет же этот человек задать вопрос по существу. Как будто видит все, что меня волнует. Словно все мои чувства у меня на лице написаны. Впрочем, возможно так оно и есть.
– Понимаете, иногда просто необходимо побыть наедине со своими мыслями. Ну, чтобы понять, что тебе действительно надо и чего ты ждешь от этой жизни.
– Разобраться в себе вы хотите сказать?
Я кивнула.
– Именно.
– А плакали почему?
– Когда?
– В тот день, когда мне руку прострелили.
Тут уж я вздохнула и опустила глаза в чашку. Сделала глоток, размышляя над тем, могу ли посвятить этого человека в дебри своей непонятной души. Я давно ни с кем не разговаривала вот так просто. Да и не привыкла я делиться такими вещами. И совсем не важно, что передо мной сидит капитан милиции, который ведет мое дело. Он и так ведь думает, что я не от мира сего, так что вряд ли мои откровения сильно его поразят. Скорее он окончательно сможет убедиться в том, что я чокнутая. Ну так это ему и так известно.
Я допила кофе, заказала еще чашку и посмотрела в окно. Проводила взглядом проезжавшую мимо машину. Заметила, как на улице снова хлопья падают на асфальт.
– Снег пошел. – произнесла я словно бы самой себе.
Земля опять погружалась в белоснежную негу. Свечка мирно подрагивала на столе. Мир словно бы вымер. И в этой ночной тишине я, наконец, повернулась лицом к Соболеву. А он вдруг сделал то, чего я никак не ожидала – положил ладонь на мою руку и осторожно погладил, словно обещал, что мне нечего бояться, что рядом с ним я могу говорить, о чем угодно. И я начала рассказывать. Про родителей, с которыми добрые, но какие-то отстраненные отношения, про Даню, который плюнул на мои чувства или просто не думает, что они есть. Про Антона. Когда речь зашла о бывшем парне, Соболев будто невзначай свою ладонь убрал, я же подняла на него взгляд и увидела в этих глазах словно бы потухший блеск. Говорила я весьма эмоционально, а он все слушал и слушал, молча. Я же почувствовала себя вдруг легко, словно переложила груз со своей души на его плечи, а он вроде бы был и не против. Около двух часов ночи я поняла, что устала, а от кофе болит голова. Или это виски выветрился, и я поняла – пора баиньки.
– Я вас провожу, – сказал Кирилл Сергеевич, помогая мне одеться.
Согласно кивнула, повернувшись к капитану, наблюдала, как он застегивает свою куртку и берет в руки шарф. Сама не знаю, как так вышло, но я вдруг выхватила у него теплую зеленую ткань и стала заботливо оборачивать вокруг его шеи.
– Спасибо, – сказал Кирилл Сергеевич, неожиданно перехватив мою ладонь. А потом осторожно приблизился, погладил меня по щеке и поцеловал. Я и не заметила, как обвила руками его спину, прижимаясь сильнее, будто боялась, что он меня отпустит. Только капитан и не думал этого делать. Наши губы то и дело встречались, нежность, с которой Соболев меня целовал, вызывала электрический разряд во всем теле, пробуждала давно забытые чувства. Когда я уже совсем потеряла голову, Кирилл меня отпустил, но совсем ненадолго. Пригладил мои волосы, чмокнул в нос и обнял за талию.
– Пойдем, тебе пора спать.
Глава 13
– В музее представлены более 400 экспонатов, которые в последние годы найдены археологами и антропологами на территории нашей республики. Самый уникальный экспонат– это череп человека, жившего в бронзовом веке.
На основе изучения антропологических находок сотрудники института смогли дать описание физического типа древнего человека, который проживал на нашей территории.
Я стояла в зале с редкими находками, ведя экскурсию для одиннадцатого класса. Их было пятнадцать человек, вопросов задавали много, так что я изрядно вымоталась. Но зал с костями был уже пройден, зал с анатомическими экспонатами тоже остался позади, хоть и произвел сильное впечатление. Я рассказывала про самую главную находку нашего музея, когда заметила среди высоких голов знакомую физиономию. Кирилл Сергеевич, наконец, пришел ко мне на экскурсию, как мы и договаривались. Он помахал мне рукой в знак приветствия. Я лишь слегка улыбнулась, хоть внутри все так и подпрыгнуло, однако продолжила, обращаясь к группе подростков:
– Физический тип современного человека мало чем отличается от древнего, только скелет у древнего человека был более массивным. При этом ученые установили, что на протяжении веков у человека шел процесс утончения костей скелета, уменьшение мышечной массы и увеличение жировой. В результате исследования костей древних людей установлено, что они болели практически теми же заболеваниями, что и современное население – туберкулезом, анемией, венерическими заболеваниями, кариесом, воспалительными заболеваниями. В заключение скажу, что, в отличие от соседних стран, на территории нашей страны сохранилось не очень много останков древних людей. Это объясняется тем, что мы позже остальных славянских народов полностью отказались от языческого обряда сожжения трупов после смерти – только в 11-м веке.
Мы прошли в соседний зал и спустя минут пятнадцать я, наконец, освободилась, предоставив детишкам самим разглядывать ценные экспонаты и побродить по музею в свое удовольствие.
– Занятная у вас работа, Кира Юрьевна. Вы очень интересно рассказываете. – ко мне приблизился Соболев с улыбкой от уха до уха.
– Вы все-таки пришли. Это радует.
– Я же обещал.
Я тоже улыбнулась. С момента нашего посещения ночного кафе прошло несколько дней. Мы не обсуждали наш поцелуй в кафе, я так и не перешла на ты, что побудило Соболева так же вернуться к первому варианту нашего общения. В тот вечер он действительно проводил меня до дома, и когда я все же задала один единственный вопрос – зачем – он лишь улыбнулся почти по-отцовски и ответил:
– Вам это было нужно.
Услышать такое от мужчины, который тебе нравится, было не очень приятно. Получалось, что он сделал это словно по принуждению, а такой расклад мне совсем не подходил. Так что я поблагодарила капитана за все виды помощи, оказанные мне за эти сутки и поспешила скрыться в своей квартире, чтобы не сгореть со стыда. И до этого утра мы не виделись.
Соболев был занят работой, я экскурсиями и нам совсем не удавалось пообщаться. А новостей хватало. Теперь я чувствовала себя в обществе капитана вполне спокойно, если убрать моменты, связанные с поцелуем. Между нами установилось некое доверие и почти приятельские отношения. Во избежание дурацких ситуаций, мы договорились вести наше расследование вместе. И теперь Кирилл Сергеевич рассказывал мне обо всем, что ему удавалось узнать по своим каналам, а я снабжала его информацией об атмосфере в институте и музее.
– Я посмотрела в журнале – Ольга сегодня здесь. Можем ее навестить. – заговорила я шепотом, отведя капитана в сторонку.
Он лишь кивнул.
– Было бы неплохо. Кстати, – он огляделся, проверяя, не подслушивает ли нас кто, – есть у меня знакомый антиквар, я думаю, нам стоит к нему наведаться. Если кто-то хотя бы пытался сбыть саркофаг или ценные останки-мы будем знать об этом уже сегодня.
Я кивнула, соглашаясь.
– У меня как раз эта экскурсия последняя. Найдем Ольгу, а потом к вашему антиквару. Только вот я сомневаюсь, захочет ли Ольга говорить при мне…
– Вы то ей что сделали?
– Водила за нос, притворяясь Риткой– думаете мало? Учитывая, что Риту она терпеть не может уже очень давно.
Соболев почесал затылок.
– Попробуем все же ее разговорить. Мне интересно, какое вы произведёте на нее впечатление.
– Неизгладимое. Даже не сомневайтесь.
Я скрылась в подсобке, причесалась, переобулась и вернулась к Соболеву.
– Ольга должна быть на шестом этаже. Идемте?
– Идем.
Мы двинулись к лифту. Кстати, их в музее было два-один пассажирский, другой грузовой. В грузовом ездить я немного опасалась-за свое недолгое пребывание в музее я умудрилась однажды там застрять. И теперь старалась избегать поездок на нем. Но, как назло, пришел именно грузовой лифт, Соболев вошел в кабину, мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним и надеяться, что мы благополучно доедем. Соболев изучал кнопки с таким видом, словно видел их впервые.
– Сколько этажей в вашем музее?
– Считая цокольный-семь. Огромное здание, огромные ценности.
– А на цокольном какой зал?
Я задумалась.
– Я спускалась всего один раз, но, по-моему, там нет зала. Кажется, Рита говорила, что там складские помещения и зал реставраций.
– Как интересно. – протянул Соболев.
Не очень понимая, что именно его привлекло, я с чувством облегчения вышла из лифта – мы были на месте. Кабинет Ольги находился в конце коридора. Мы неспешно двинулись по длинному красному ковру, устланному вдоль всего этажа. Кабинеты располагались по обе стороны от нас. Тут повсюду было высокое начальство. А у меня сложилось впечатление, что я в дорогой гостинице.
Остановившись перед кабинетом с надписью Синицкая О.В., я указала капитану на дверь и предложила первому войти в кабинет. Он покачал головой, постучал и вошел внутрь. Я протиснулась за ним. При виде нас жена Бориса Ивановича подняла голову от компьютера.
– Вам кого?
– Здравствуйте, Ольга Владимировна. – Соболев достал удостоверение из кармана и показал его удивленной женщине. – Капитан Соболев. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
Тут Ольга заметила меня и нахмурилась. Проследив за ее взглядом, Кирилл Сергеевич сказал:
– Кира Юрьевна любезно проводила меня в ваш кабинет. Иначе сам бы я точно потерялся. Надеюсь, вы не будете против, если она поприсутствует при нашем разговоре?
Это было сказано таким тоном, что у Ольги просто не было других вариантов, и она согласно кивнула. Не станет же она отказывать полицейскому в таком звании. Ольга предложила нам присесть, сама осталась за столом. Мы с Соболевым заняли два стула по другую сторону и как по команде растянули губы в улыбке. Ольга даже дернулась. И вообще мне показалось, что она изрядно нервничает. Хотя причин для беспокойства я не видела. Но она почему-то избегала встречаться со мной взглядом. И явно ерзала на своем стуле. Мне было интересно, заметил ли Соболев ее беспокойство, но он, словно бы нарочно, старался этого не видеть. А может так оно и было. Наконец, Кирилл Сергеевич заговорил.
– Ольга Владимировна, скажите, как давно вы работаете в музее?
– Почти восемь лет. А что? – Соболев не спешил ответить на вопрос женщины, и она стала нервничать еще больше.
Я с удивлением наблюдала как разные оттенки сменяются на ее лице. Зачем так волноваться, мне было невдомек.
– А с Маргаритой Лапиной вы когда познакомились впервые?
Ольга метнула в мою сторону гневный взгляд.
– Когда эта пришла и сказала, что она и есть Маргарита. Раньше я о ней только слышала.
– И что же вы о ней слышали?
– Много хорошего. – кривая ухмылка озарила лицо Ольги. – Вам, наверняка, известно, что Лапина раньше была замужем за моим мужем. Сами подумайте, какие чувства я могу питать к такой женщине. Она мне никогда не нравилась.
– Почему же? Подумаешь, бывшая жена. Сколько таких же в нашем городе…
– Эта Маргарита самая настоящая стерва.
Я сжала руки в кулаки, пытаясь сдержать свой гнев. Да как она смеет. Вот наглая бабенка.
– Можно с этого места поподробнее? – попросил Соболев с милой улыбкой.
– Вы не против, если я закурю? – спросила Ольга.
– Пожалуйста.
Она достала из стола сигареты и зажигалку. Потом приподнялась, открыла окно. Морозный воздух ворвался в кабинет, Ольга пустила пару клубов дыма и, наконец, заговорила.
– С тех пор как мы поженились, эта Маргарита всегда строила ему козни. Потому что он не захотел жить с идиоткой, которая ничего не смыслит ни в истории, ни в искусстве. Просто красивая морда-вот и все, чем может гордиться эта ваша Лапина. За какие заслуги ее терпит начальство-сами догадайтесь. Вот поэтому она и получает все высокие посты, ей достаются важные командировки. А мой Борис Иванович сидит на кафедре уже больше десяти лет, а он ведь ученый. И все из-за этой стервы. – тут Ольга заметила хмурый взгляд с моей стороны. – Она, конечно, может кое-что и умеет, но большинство приписанных ей заслуг она добыла совсем не научным путем.
– Вы хотите сказать, что Маргарита состоит с кем-то из начальства в любовной связи? – я в первый момент даже не узнала свой голос. Меня так взбесила эта женщина со своей клеветой на Ритку, что я не сдержалась.
Соболев удивленно на меня взглянул.
– Задайте этот вопрос своей подруге. – ответила Ольга, выбросив окурок в окно и закрывая его.
– Ну, а сами вы как думаете, Ольга Владимировна? – настаивал Соболев.
Ольга снова села за стол и усмехнулась. Весьма неприятно, должна сказать.
– Я уверена, что в наше время таких высот в столь короткий промежуток можно добиться только одним путем. Через постель.
– Да как вы смеете! – я вскочила, не в силах больше сдерживаться. – Рита порядочный человек!
Ольга рассмеялась. Соболев резко поднялся.
– Спасибо вам, Ольга Владимировна, за содержательную беседу. Всего доброго.
– И вам. И передайте своей подружке, чтобы близко к моему мужу не подходила.
– Да сдался ей ваш старый хрыч! – прокричала я уже с порога– Соболев схватил меня за локоть и силой вывел из кабинета.
Только в лифте, куда меня весьма нелюбезно впихнул капитан, я смогла, наконец, отдышаться и немного прийти в себя.
– Пустите. – я дернула локтем. – Вот уж дрянь! Как она могла только сказать такое о Ритке. – возмущалась я, когда лифт остановился на третьем этаже, мы вышли и направлялись в подсобку.
– Зачем вы стали ее провоцировать? Разве мы за этим туда пришли? – накинулся на меня капитан.
Я вытаращила на него глаза.
– Я что должна была сидеть и слушать, как она поливает грязью мою подругу?
– Вы там были не для этого. Если бы я знал, что вы не способны держать себя в руках, никогда бы не взял вас с собой.
Я остолбенела.
– Вы что серьезно?
– Более чем. – Соболев провел рукой по волосам, вздохнув. – Кира Юрьевна, допрос должен проходить в спокойной атмосфере, иначе это балаган какой-то получается. А мы с вами расследуем серьезное дело. Тут эмоции ни к чему. В ваших же интересах мне помогать, а не устраивать истерики на пустом месте.
Я вошла в подсобку, и села на маленький диван. Соболев остался стоять у окна.
– Простите меня. Из-за моей глупости, мы так ничего и не узнали у Ольги. – я смотрела на спину Соболева. Он глядел в окно, я видела лишь его сжатые в замок руки.
Наконец, он повернулся ко мне. И улыбнулся.
– Ну, кое-что мы все-таки узнали.
– Что же?
– Что Ольга ненавидит вашу Ритку, возможно, даже больше, чем ее бывший муж. А это уже называется мотив.
– Думаете, Ольга причастна ко всему, что у нас тут твориться? – я с сомнением покусала губы. – Не кажется ли вам, что Ольга мелковата для такого серьезного преступления?
Соболев задумался.
– В том-то и дело, что кажется. И именно по тому, что все не сходится, я и злюсь. Ощущение, что мы с вами бродим в темном лесу, в поисках дорожки. А ее как будто никогда там и не было.
– Сложная метафора. Но общей смысл мне понятен.
Мы помолчали. В моей голове роилась куча мыслей, я не была способна остановиться на чем-то одном, о чем размышлял Соболев мне было не известно.
– Кстати, вы заметили, как она нервничала в нашем присутствии? – спросила я.
Соболев кивнул.
– Это мне тоже кажется немного странным. Чего так переживать? Подумаешь, допрос. Я же ее не в отделение пригласил. Просто побеседовали. Нет, что-то здесь не чисто. Знать бы что.
Снова наступило молчание.
Спустя какое-то время, Кирилл Сергеевич вновь обратился ко мне:
– Если вы здесь закончили, то можем ехать.
– Куда?
– К антиквару, вы что забыли?
Я открыла рот от удивления.
– Вы все еще хотите, чтобы я поехала с вами? После того, как я испортила вам разговор с Ольгой? Вы уверены?
Капитан улыбнулся.
– Вы теперь вроде как мой напарник. Будем считать, что первый блин комом. Но впредь очень надеюсь на ваше благоразумие.
Я торжественно подняла руку.
– Обещаю.
Когда спустя сорок минут мы подъехали к антикварному салону, было уже достаточно темно. Зимой всегда темнеет рано, но сегодня прямо какая-то чернота окутала улицу. Старенький джип Соболева погряз в снегу, пришлось изрядно расчистить его, прежде чем войти в лавку, иначе назад бы мы точно не уехали.
Наконец, оказались внутри салона. Там было очень много всяких незнакомых мне вещиц. Драгоценности были выставлены на прилавках, оружие и именные сабли висели на стенах. Старинные камни в высоких стеллажах до самого потолка. Свет в салоне был приглушенный, а на входе зазвенел колокольчик, стоило нам войти. За большой стойкой никого не было, но на звон колокольчика вдруг появился невысокий мужчина с длинной белой бородой и в очках. Ну прямо Мерлин из мультика про волшебника, подумала я. Откуда он взялся я так и не поняла. Никаких дверей за его спиной не отыскалось. Он просто в одно мгновение возник – и все тут. Я уставилась на Соболева в недоумении.
– Не пытайтесь разгадать эту тайну, Кира Юрьевна. Я сам уж сколько раз сюда приезжаю, все удивляюсь, откуда он появляется. – шепотом сказал мне капитан.
Я кивнула и пошла вслед за своим напарником.
– Кирилл Сергеевич, дорогой. – буквально пропел старик за прилавком, раскинув руки в приветственном жесте.
– Здравствуйте, Альберт Эммануилович. – они обнялись и расцеловались.
Я наблюдала с большим интересом. Занятно, сколько еще у Соболева таких необычных знакомых.
Тем временем Альберт Эммануилович заметил меня.
– Вы привели даму. Очень рад за вас. – странный антиквар взял мою руку и поцеловал, приведя меня в состояние некого недоумения. Я даже не помню, целовали ли мне когда-нибудь раньше руки. – Как вас зовут, милая барышня?
Милая барышня от изумления даже забыла собственное имя. Только хлопала глазами.
– Это Кира Юрьевна. – ответил за меня Соболев, со смехом поглядывая в мою сторону. Видимо, выглядела я весьма растерянной.
– Замечательное имя. – снова заговорил странный старик. – И девушка очаровательная. Ваша невеста, Кирилл Сергеевич?
Я смешалась, покраснела под взглядом антиквара и вытащила свою руку, наконец, из его цепких пальцев. Соболев тоже немного растерялся. Но лишь на мгновение.
– Это моя напарница, мы расследуем дело о краже. И нам нужна ваша консультация. Если, конечно, это возможно.
Старик улыбнулся, качая головой.
– Для вас, дорогой мой, все, что пожелаете.
Он уселся на стул, что стоял возле стойки, предложил мне занять соседний, только Соболев остался стоять.
– Что именно вас интересует?
– Альберт Эммануилович, мне нужно знать, не слышали ли вы о продаже саркофага или мумии Хаемуаса? Я знаю, вы в курсе всего, что происходит на рынке сбыта драгоценных вещей.
Антиквар согласно закивал, с интересом поглядывая на Соболева.
– Вы говорите о той мумии, что исчезла из Национального музея истории не так давно? – уточнил старик.
Я по-новому взглянула на странного человека. Похоже, Соболев прав-если кто-то и сможет нам помочь, то это он. Если, конечно, будет что рассказать. В чем я сильно сомневалась.
– Да, принц Хаемуас исчез. Точнее его мумия. Вот я и хотел бы узнать, ходят ли какие-нибудь слухи об этом среди ваших коллег? Сами понимаете такая находка и вдруг пропала.
Альберт Эммануилович согласно закивал.
– Вы верно подметили, Кирилл Сергеевич. Такая находка. Я скажу вам то, что мне известно. Никто не пытается продать останки мумии, да и странно это было бы, если честно.
– Почему? Может быть драгоценности с саркофага где-то всплывали? – не сдавался Соболев.
Альберт Эммануилович лишь усмехнулся.
– Сразу видно, дорогой мой, что вы совсем не разбираетесь в искусстве.
– Что вы хотите сказать?
Старик хитро прищурился.
– Есть вещи, ценность которых не измеряется в евро или каратах. Их ценность в ни с чем не сравнимом прикосновении к истории.
Я в очередной раз уважительно посмотрела на старого антиквара. Он был абсолютно прав. Соболеву это было бы сложно понять, но действительно, ценность Хаемуаса для истории была безграничной. И деньги тут были совершенно ни при чем.
– Это все лирика. Кто-то осмелился нарушить видение прекрасного, и решил заработать денег. Немалые, кстати, бабки дают за такую ценную мумию. – сказал Кирилл Сергеевич, облокотившись о стеклянную стойку.
Я покачала головой, а Альберт Эммануилович откровенно рассмеялся.
– Мальчик мой, вы совершеннейший профан в этом, вот вам и кажется, что все так просто. Украл-продал-заработал денег.
– А разве это не так? – начал злиться Соболев, задетый тем, что его назвали профаном.
Я улыбнулась, стараясь, чтобы капитан не заметил.
– Это как украсть «Тайную вечерю». – сказала я, обращаясь скорее к старому антиквару, чем к своему напарнику.
– О, я вижу девушка разбирается. – оценил мою реплику Альберт Эммануилович.
Я кивнула ему. Соболев переводил взгляд с одного на другого, и явно тяготился тем, что его как бы не пускали в наш кружок по интересам.
Наконец, антиквар решил сжалиться над своим давним другом и объяснил:
– Вещь уникальная, но кому ее предложишь? Сразу станет понятно, что она краденая.
– Ааа… – протянул Соболев, кажется начиная понимать, что мы хотели сказать. – Альберт Эммануилович, а вы уверены в этом? Я вам, конечно, доверяю, но, сами понимаете, моя работа вернуть мумию в музей.
– Конечно, я понимаю. И я абсолютно уверен в том, что говорю. Не стоит искать такую драгоценность на черном рынке. Ее там нет. Лучше подумайте, кому выгодно было бы ее исчезновение.
Простившись с необычным антикваром, мы с Соболевым покинули салон. На улице уже возле машины капитан остановился.
– Вы согласны с ним, да?
Я тоже остановилась и взглянула на мужчину.
– Скорее всего он прав. Маленький процент вероятности того, что кто-то все же похитил Хаемуаса с целью обогатиться, конечно существует. Но я сильно в этом сомневаюсь.
– Это очень плохо.
– Почему?
– Потому что возвращает нас к начальной точке. Знаете, обычно говорят «ищи, кому выгодно». В данном случае, видимо, речь идет не о деньгах.
– Может нам и стоит искать, кому выгодно, но не с точки зрения именно денег. – предложила я, размышляя. – Возможно, тут что-то еще, о чем нам пока не известно.
Соболев немного подумал, видимо, ничего не решил и направился к машине. Оказавшись в тепле салона, я спросила:
– Какие планы на завтра?
– Пока не знаю. Думаю, надо получше присмотреться к Синицкому.
– Так за ним же ведут наблюдение ваши сотрудники или нет?
– Ведут. Но пока безрезультатно. Ладно, на сегодня хватит с нас, как думаете?
– Полностью поддерживаю.
– Давайте по домам. Утро вечера…
Я кивнула, и мы тронулись. В полнейшей тишине размышлять было очень удобно, но мой мозг уже просто сбивался от количества мыслей. Я даже ощущала небольшую головную боль в висках. Я перевела взгляд на своего спутника. Он тоже выглядел уставшим. Да, он абсолютно прав, нам просто необходим отдых.
Тут у меня зазвонил мобильный. Взглянув на дисплей я с удивлением ляпнула:
– Андрюша? – мне показалось, что тихо, но Соболев услышал и повернулся в мою сторону.
– Это кто такой?
– Друг, помните, я вас знакомила в баре. – пролепетала я, отвечая на звонок. – Алло.
– Здравствуй, Кира.
– Здравствуй.
– Как поживаешь?
– Спасибо, все хорошо. А ты?
– У меня тоже все благополучно. Кир, я подумал, мы с тобой так хорошо провели тогда вечер, может встретимся еще раз?
Я задумалась, гадая, слышит ли капитан наш разговор. Его вроде бы совсем не волновало, с кем я говорю по телефону, он смотрел прямо на дорогу. О чем думал он в тот момент, было мне неведомо. Мне показалось, что ему абсолютно наплевать, кто мне звонит и зачем.
– Да, мне тоже понравилось наше свидание. – сказала я довольно громко, чтобы Соболев слышал. – С удовольствием его повторю.
Мы договорились о следующей встрече, и я закончила разговор. Соболев не произнес ни слова. Молча довез меня до дома, высадил у подъезда и, кивнув на прощание, развернулся и уехал. Недоумевая, я отправилась спать.
КИРИЛЛ
Я долго сидел в машине возле дома Макеевой. Было еще совсем не поздно повернуть назад и уехать. Но я убеждал себя, что нужно подняться наверх. В последнее время мы часто ругались с Настей, она ревновала меня буквально к каждому столбу. Такое не всякий вынесет. Особенно ее злило, что я общаюсь с Кирой Юрьевной. Она названивала мне по сто раз на дню, если мы не сидели вместе в отделе. И всегда хотела знать, где я нахожусь и с кем. Я пытался с этим бороться, объяснял Насте, что нет у меня с Брусникиной никаких отношений, но тщетно. Она не хотела верить, чем приводила себя и меня в состояние постоянного ожидания новой ссоры. И это было просто невыносимо. Сегодня мы договорились, что я приеду к ней после встречи с антикваром. Я вынужден был скрывать свои посещения музея, свои переговоры по телефону с Кирой Юрьевной, про вечер в квартире Лапиной я вообще старался не думать. Как и про поцелуй, который позволил себе под действием алкоголя и глаз Брусникиной.
