Текст книги "Нас невозможно убить (СИ)"
Автор книги: Виктория Осадчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Ты … ты… – начала я подбирать более приличные слова, хотя из меня так и рвались ругательства. А потом выдала фразу, которую сама же и ненавидела. – Ты знаешь, кто я?
– Моя сестра, – на плечо мне легла тяжёлая мужская ладонь. И даже не нужно было поворачивать головы, потому что по запаху кожаной куртки и парфюма, который въелся в моё сознание после ночных катаний на байке по городу, я узнала кто это. Он меня преследует?
– Третья уже, Дикий, – хмыкнул качок.
– Да, у меня большая семья, – развел Разумовский руками, толкая меня вперёд. Охранник лишь недобро зыркнул, но ничего больше не сказал. А мы оказались в просторном зале, где отплясывала толпа под быструю ритмичную музыку.
– Снова решила поискать острых ощущений? – прокричал мне в ухо Разумовский.
– А ты за мной следишь? – прибавила я тоже звук, чтобы перебить музыку.
– Я по делам.
– Я тоже, – пожала я плечами, оглядывая зал. Вот где искать эту козу? Ладно, начнем с бара.
– Я думал, у тебя свидание.
– Так и есть. Но сначала мне нужно найти одного пьяного человека, – продолжала я теперь рассматривать барную стойку.
– Либо в баре, либо в VIP-кабинках, либо в ресторане, – указал он на лестницу, которая вела на второй этаж. Ну, что ж, приступим к поискам. Ещё бы знать как звучит на сегодняшний день ее фамилия, возможно, это бы помогло. Разумовский пожелал мне удачи и скрылся в толпе, словно мне привиделся. Но я всё ещё явственно ощущала его запах, который брынчал на струнах моих воспоминаний и будоражил воображение, где я касаюсь его оголенной спины…фу, ты! Не о том ты сейчас Божена, тебе Надьку нужно найти.
Это оказалось не просто. Я потратила на это кучу времени, потому что её, якобы, никто не знал. Сговорчивым оказался лишь один официант, видимо, не так давно работающий здесь, заявив, что пьяная девушка заказала виски, и сейчас находится в ресторане. Направилась именно туда, куда указывал недавно Разумовский, и именно там нашлась моя пропажа.
Наденька была, что говориться, «в зюзю». На ней было шикарное платье, которое подчеркивало все ее прелести, стильная прическа, где каждый волосок имел свое определенное место, и…картину Репина «Нажрались» дополняли круги, как у панды под глазами от размазанной туши. Видимо, Наденька рыдала над своей тяжёлой женской долей, потому что других поводов довести себя до такого состояния я не видела.
– Ууу, мать, да ты сегодня прям на высоте. Ты в зеркало себя видела?
– Пришла жизни учить? – надула она пухлые губки.
– Вообще-то ты сама меня вызвала. Поехали, отвезу тебя.
– Выпей со мной, – схватилась она за бутылку, которую ей только что принесли.
– Так, – я убрала тару подальше от ее ловких ручек, – хватит тебе, алкоголичка ты хренова.
– Ладно, поехали, – согласилась она на удивление быстро.
– Я сейчас счёт принесу, – опомнился официант, сдавший ее мне с потрохами, пока клиентка не сбежала.
– О, Господи, – закатила я глаза, понимая, что мне и платить за нее придется, потому что эта идиотка ничерта не соображала, и, по-моему, уже начинала засыпать, – возьми, – я всунула парнишке карточку, – и давай пошевеливайся. Чек мне просто принеси. И такси закажи.
– Я тебе отдам сейчас, – полезла Надин в сумочку, откуда со звоном высыпались на пол все барахло. Приплыли! Теперь мне ещё ползать в поисках ее мелочевки. Но нет, она сама опустилась на колени в своем ультра-коротком платье. Гости заведения с интересом наблюдали за ней, а я все стояла и думала, когда это Наденька успела так опуститься? Мы виделись с ней на прошлой неделе, и она создавала впечатления женщины, которая бы и бровью не повела, если бы у неё из сумочки что-то выпало. Она бы просто пошла дальше. И пока она разбиралась со своими вещами, карточку мне уже вернули. Теперь, наконец, я могла её отсюда утащить.
Тут неожиданно образовалась ещё одна проблема. Вернее, она была сложена из трёх основных: пьяная Надя, лестница, лабутены на огроменном каблуке. Я даже пару раз ее ловила. Господи, в Москве бы подобной клиентке в приличном заведении и выйти помогли, и в такси посадили, а тут тащи сама. И вуа-ля, словно по мановению волшебной палочки мимо нас пронесся Разумовский. Злой Разумовский. Это было видно даже в полумраке. Я оглянулась, чтобы посмотреть откуда он так стремительно бежал, а в это время Надин как раз споткнулась в третий раз, и…угадила прямо в его объятья. И в этот самый момент я даже почувствовала лёгкую ревность, желая оказаться на ее месте. Отключающуюся Наденьку Андрей подхватил на руки, всучив мне ее сумочку. Мне тут рюкзак мешал до чёртиков, а ещё с ее косметичкой таскаться. Не, конечно, хорошо, что не с ней. И буквально за несколько секунд мы оказались у выхода. А там все та же толпа и все тот же охранник, который, видимо, только сейчас поверил в правдивость моих слов о подруге. Хотелось ему язык ещё показать, но удержалась.
– Такси приехало? – поинтересовалась я, окидывая теперь его самым своим недовольным взглядом из всех имеющихся.
– Да, ожидает, – кивнул он в сторону иномарки с плафоном на крыше. – И это тоже сестра? – хмыкнул амбал, обращаясь уже к Андрею.
– Троюродная кузина подруги мужа моей мамы, – ответила я за Разумовского, который сейчас мог бы сам нагрубить кому угодно. А того хуже, начать драку, уронив Наденьку.
– Тебя куда? – растормошила я Надю уже в салоне.
– В гостиницу, – еле проволочила она языком. А в какую, куда, сиди и догадывайся. Порылась в сумочке в поисках ответов на эти два риторических вопроса, а Андрей в это время стоял в ожидании решения пункта назначения. Нашла зажигалку с надписью «Paul». Ну, это место вроде нам знакомо. Назвала водителю адрес, а сама с мольбой взглянула на Разумовского, который тяжело вздохнул, утвердительно кивнул и пошел к своему байку. Мужская сила не помешает. Эта хоть и маленькая, но тяжелая. Одна я точно не справлюсь.
4
Словно ветер, что беглым порывом минувшее будит,
Ты из блещущих строчек опять улыбаешься мне.
Все позволено, все! Нас дневная тоска не осудит:
Ты из сна, я во сне…
М. Цветаева
– У тебя прям талант появляться в нужный момент в нужном месте, – улыбнулась я слабо, выходя из отеля, где мы оставили Надю.
– А я думал, это ты меня преследуешь, – ответил такой же измученной улыбкой Разумовский.
– Если бы это так, то я бы знала, где ты пропадал последние несколько дней.
– Хорошо, что это не так, – закрыл он тему одной фразой. Ну, да, время час ночи, а я тут пытаюсь выклянчить у него какие-то секреты. Нет, так не бывает. Как бы там ни было, а я чужой для него человек, и доверия ещё не заслужила. Пока он мне помогал. И наверное осознание этого факта вызывало во мне какие-то теплые чувства уверенности в Разумовском, как в мужчине. Такой точно не будет судиться с тобой за квартиру, и не будет делить твой бизнес после расставания. И вообще, можно ли с таким расстаться? Наверное, если только он устанет все время разгребать твои проблемы.
– Ладно, уже поздно. Это мне можно завтра спать до обеда, а у тебя работа, – попыталась я выкрутиться из неудобного момента.
– А на счёт подруги не волнуешься?
– Не маленькая уже. А вот из-за нее теперь я твоя должница, – я поежилась, потому что на улице стало холодно, и я это ощутила, находясь снова в одном платье. Руки скрестила на груди, чтобы сохранить хоть какое-то тепло. Андрей хмыкнул, наблюдая за этим. Затем стянул снова с себя куртку и протянул мне.
– Одевай. Завтра вернёшь.
– А ты?
– Ну, пусть будет на твоей совести, – пожал он мощными плечами.
– А если я теперь не усну?
– Уснешь.
В это время возле гостиницы появилось такси, которое я вызывала несколько минут назад. Как ни крути, а сервис у них очень хорош. И, пока таксист меня не увез, я позволила себе одну вольность, которая после стала ещё одним мучительным сном. Я просто хотела его чмокнуть в щеку, но в этот момент он повернул голову и получилось, что поцеловала я почти в губы. Кровь бахнула в голове, прилив к щекам, которые тут же начали гореть огнем. Поэтому я быстро прыгнула в такси. Разумовский провожал машину взглядом, пока я куталась в его куртку. И он даже не подозревал, что в эту ночь я спала с ней в обнимку. Стыдно признаться, но факт оставался фактом. И он, если честно, начинал меня пугать. Если дело так пойдет дальше, то я заработаю зависимость. И хуже, если это будет одержимость.
Но зато у меня появился ещё один повод увидеть его раньше, чем я приду на тренировку. Во-первых, мне нужно было увидеться с Надей, которая втянула меня непонятно во что. Ну, а так как гонимая мыслью о том, что в спортзал я могу заявиться после встречи с ней, я даже проснулась рано, не доспав положенные мне три часа. Вот что – что, а восстанавливая свой организм после депрессии, я разработала режим сна, которому следовала безропотно. Но никак не шел сон, когда мысли были затуманены и находились сейчас совсем не в моей постели.
И естественно, было понятно, что с похмелья Надя вряд ли так рано проснется. Значит…заеду сначала верну куртку.
– Пап, я готова сама сесть за руль, – сообщила я отцу, чувствуя какой-то душевный подъем и волнение одновременно.
– Ты в этом уверена?
– А ты думаешь, я стала бы собой рисковать? – улыбнулась я, понимая, что улыбка эта выглядит сейчас неуместно.
– Хорошо. Я тебе доверяю и знаю, что ты у меня девочка взрослая и рассудительная. Если что сразу звони либо мне, либо Сергею.
– Хорошо, – согласилась я, понимая, что немного мандражирую. Чёрт знает сколько времени не водила машину. Но ничего, она меня слушалась, хотя я вцепилась мертвой хваткой в руль. К тому же все правила, вбитые когда-то в голову (на права я сдавала сама), вспоминались автоматически. Вот так я и добралась до областного центра, потратив на дорогу чуть больше времени, если бы вез меня Сергей.
Первое, что я услышала, войдя в зал, это голос Петровича, который кричал.
– Я тебе говорил, что если ты с ними свяжешься, я не стану этого терпеть.
– Это не они, – второй голос я тоже знала, он принадлежал владельцу куртки, которую я сейчас держала в руках. Утро раннее, а они ругаются. Знать бы ещё причину ссоры.
– Нет, можешь быть свободен, – рявкнул Петрович, – в твоих услугах я больше не нуждаюсь.
Нет, так нельзя. Я нуждаюсь! Поэтому без стука ворвалась в тренерскую. На меня недоуменно уставились две пары глаз, при чем одни сверкающие неподдельной яростью, вторые с темными синяками, которые в миру называются «бабочкой». Так он вроде был ночью цел. А тут. Синяк на скуле, и это хорошо просматривается даже сквозь щетину, при чем она немного распухла, а ещё разбитые костяшки. И с кем Разумовский вчера успел сцепиться?
– Что тут происходит?
– Ничего, – рявкнул Андрей.
– Ты что здесь забыла? Спросил Петрович. Явно весь этот скандал был построен вокруг состояния Разумовского.
– Я? Я куртку принесла, – протянула я осторожно вещь владельцу. – Гордиться нужно такими сотрудниками, Петрович, – начала я зондировать почву, – а ты орёшь. Между прочим, Андрей вчера меня спас.
– И как это? – упёр он руки в бока.
– Обыкновенно. К моей подруге вчера начали приставать какие-то уроды, я в это время была с ней. Пришлось звонить Андрею, чтобы помог, – начала я сочинять на ходу, приукрашивая реальные события.
– И где это было?
– Мы в «Пирамиде» отдыхали, – я посмотрела на Разумовского, который облегчённо вздохнул. Видимо, все дело было в этом заведении. Или…я ничего не понимаю, но так уверенно вру.
– А почему ты сразу не сказал? – впялил свой взгляд Петрович на Разумовского.
– Не люблю я хвастать подвигами. Хотя ты мне даже объясниться не дал.
– А откуда тогда у меня его куртка?
– Господи, идите оба с глаз долой. Берешь вечером мои тренировки. Перед пацанами лучше так не появляйся, – приказал злой тренер. Андрей лишь согласно кивнул.
– Объяснишь? – уставилась я на него, едва мы оказались на улице. В глазах, который смотрели на меня исподлобья плясали молнии, готовые в любой момент убить любого на месте. Ярость плескалась через край, и я это ощущала почти физически.
– Нет, – выдал Разумовский и пошел по направлению к байку. А вчера он вел себя по-другому.
– Андрей, – попыталась я его остановить, – Разумовский, сволочь ты неблагодарная, – выдал вдруг мозг. Он остановился, обернулся, внимательно посмотрел, так, что аж холодок побежал по позвоночнику.
– Божена, я тебя об этом не просил.
– А нельзя просто сказать «спасибо»?
– Спасибо, – выдавил он. Развернулся, наверное в надежде сбежать, но подумал, и снова обернулся ко мне. – Извини, но я не буду тебя в это впутывать.
– Ясно, – выдохнула, попытавшись придать своему лицу более беспристрастное выражение. – До вечера!
Я так понимаю, что вечернюю тренировку будет вести именно он, так как Петрович решил не допускать Разумовского к детям с такой рожей. Хотелось, конечно, сказать, чтобы он засунул свою благодарность куда подальше и поглубже, но я промолчал, возвращаясь к автомобилю. Отправила папе сообщение с текстом, который говорил о том, что со мной все в порядке. Он волновался и я это знала. А ещё чувствовал себя виноватым за то, что не смог оградить свою единственную дочурку от ее мужа. Но, если вы знакомы с Алексеем Алексеевичем Барышниковым, то знаете, что это крайне принципиальный человек, который умрет, но не нарушит свое слово.
Теперь по плану было навестить Надю и узнать, что вчера за фигня приключилась.
Дорогу к отелю я уже запомнила, поэтому двигалась по городу без навигатора. В прошлый раз, когда папа устраивал праздник, я разглядела только новенький фасад здания и ресторан. Вчера же меня достаточно впечатлила обстановка внутри, которая кричала о том, что отель дорогой и…в общем, дорогой. Этого достаточно, чтоб представить насколько роскошно было внутри. А вот номера, где мы с Разумовским кинули Надин, я вообще не запомнила. Но мне повезло, что за стойкой администратора дежурила вчерашняя девушка все в том же красном форменном пиджаке, где на бейдже было выгравировано ее имя. Именно выгравировано. Но запоминать его мне было лень, да и не важно это все, если тебя встречают здесь, как самого долгожданного гостя и пускают в номер к постояльцу за парочку крупных банкнот. Да, с коррупцией я не борюсь и не собираюсь, потому что я выросла в семье, где такое решение проблемы считается приемлемым, у меня был пример с детства перед глазами. Стыдно, но… В общем, возвращаясь к Наде, а точнее входя в ее номер я попала в царство мрака и перегара. Ее тело, распластанное на огромной кровати, казалось совсем бездыханным, но если приглядеться оно дышало, и это успокаивало.
На часах почти десять, а мы вроде вчера ее приволокли чуть за полночь, так что этого времени, думаю, ей было достаточно для того, чтобы выспаться. А вот состояние похмелья уже будет не моей проблемой. Тем более не могу же я весь день сидеть здесь в ожидании того, что за спящей красавицей, что сейчас можно сказать с натяжкой, прибудет ее принц и разбудит поцелуем. Нет, это будет злая подруга, тем более после вчерашнего маленького приключения я имею право называть себя так хотя бы на сегодняшний день.
– Подъем! – я прям даже голосовые связки малость надорвала, и даже соседей перепугала. Раскрыла тяжёлые портьеры, впуская солнечный утренний свет в номер чтобы он не казался таким мрачным.
– Ты чего орёшь? – открыла глаза Надя, перевернувшись на бок.
– Тебя бужу.
– Зачем?
– Ну, ты же по ночам мне трезвонишь.
– Так это был не сон?
– Коза ты, Надин. Давай, поднимай свою тощую задницу, и тащи ее в уборную. А потом будем завтракать и опохмеляться, – приказала я, так как завтрак, заказанный мной ещё внизу, должен был прибыть с минуты на минуту.
– Че это она тощая? – надула она обиженно губки. – Ты знаешь, сколько я ее качала.
– Значит, не правильно это делала, – хихикнула я, продолжая ее тролить.
– Сучка, – фыркнула Надин, садясь на кровати, а потом вдруг захныкала и упала обратно. – Зачем я столько пила?
– У тебя нужно спросить.
– Лучше не спрашивай.
– А ты думаешь, для чего я приперлась. Все, давай, приводи себя в порядок, а то смотреть на тебя не могу. А я пока подготовлю себя для прослушивания интересной истории.
– Ты знаешь, что ты изверг, – закатила она глаза.
– Даже не догадывалась, – похлопала я ресничками.
Пока Надин плескалась уточкой в ванной, я устроилась удобно на кровати, расположив рядом столик с моим заказом и включила телевизор, щёлкая без интереса каналы. Совершенно не за что зацепиться глазу. И вот, когда я умирала от скуки, случилось явление Христа народу. Это как? Это НАСТОЯШАЯ Надежда, без макияжа, прически и ультра блестящего и такого же ультра, только в этом случае, короткого платья, которое я вчера так и не решилась с нее стягивать, чтобы ненароком не порвать. И если честно, то я была поражена насколько она проста и одновременно мила, несмотря на бледный цвет кожи из-за похмелья.
– Вау! А ты так перед мужем появляешься? – я откинулась на подушки и засунула виноградинкаэу в рот, разглядывая подругу.
– Шутишь? Мой муж считает, что я родилась с косметикой на лице и укладкой на голове, – Надя плюхнулась рядом, развалившись на второй половине этого огромного взлетного поля.
– Угощайся, – кивнула я на столик.
– Вот ты наглая, – хихикнула она, – вообще-то за это плачу я.
– За то, что я вчера пережила и отдала за твоё пойло целое состояние я просто обязана себя так вести.
– Прости, – она подвинулась ближе и уронила голову на мое плечо. – Сколько я тебе должна?
– Какая ты меркантильная, Громова, – взглянула я на нее сверху вниз, – вопрос не в деньгах. Ты теперь меня просто обязана обслуживать в салоне без очереди и записи всю жизнь.
– А будто я этого не делала, – прищурилась она, надув обиженно губки. Вот только с этим может возникнуть проблема.
– Которую ты вчера попыталась залить алкоголем? – догадалась я.
– Естественно! Короче там пи…дец полнейший, – Надин взяла бокал с пивом, который я заказала для нее, залпом выпила почти половину, скривилась. – Фу, ненавижу это пойло.
– Зато эффективно. Так что там за конец света?
– Не конец света, Жека, а настоящий полнейший пи…дец! Ну, почему я вышла замуж именно за Калинина, думаю, рассказывать не стоит. Ну, и оно, действительно, стерпелось и слюбилось за столько лет. И, знаешь, не была я ему всегда верной женой, но и он не отличался особой верностью. В общем, два сапога пара. Но о моих похождениях он не знал, а вот мне несколько раз приходилось избавляться от его любовниц.
Я округлила глаза на слово «избавляться». Почему-то сразу представилась «повседневная» Наденька с окровавленным топориком в руках.
– Ну, что ты так сразу реагируешь? – рассмеялась она. – Всего лишь давала деньги, брала расписку, что претензий эта женщина не имеет и отправляла восвояси под страхом «Если рыпнешься, я в силах нанять киллера», хотя ты знаешь меня, какая я мягкосердечная. А на этот раз все оказалось сложнее. Я уже год прошу Калинина о ребенке. Созрела я для этого. Он все ищет отмазки, что рано, ему дети не нужны, это лишний геморрой. И представляешь, его последняя залетела. И что ты думаешь? Он не хочет избавляться от ребенка, – после последней фразы Надя допила содержимое бокала. – Ладно, я вспылила вначале, предложив, чтобы она сделала аборт. Даже, кажется, настаивала. Потом остыла, говорю, будешь помогать. Теперь и мы сможем завести малыша. А он мне: «Она будет жить у нас и растить моего ребенка, а ты можешь помогать в воспитании». Нет, я конечно, знала за кого шла, и догадывалась о том, какой он урод. Но чтобы так. И я себя не жалею, поделом, как говориться. Я ушла, а этот га…дон угрожает тем, что если я надумаю разводиться, он отберёт у меня весь мой бизнес.
– Знаешь, – я нервно рассмеялась, – а ситуация знакомая. Видимо, нам обоим везёт на уродов.
– Но ты это пережила, а мне только предстоит.
– И, надеюсь, что теперь твоя гордость проснулась? Ты поняла, что выше этого дерьма, которое звала мужем?
– Да! От этого и тошно. Просто втоптала себя в грязь, закрывая на все это глаза.
– Ну, раз так, значит, прорвёмся, – я ободряюще улыбнулась и обняла ее.
Этот день я посвятила ей. Не знаю, но как оказалось, у нас есть что вспомнить, есть над чем посмеяться и всплакнуть. Ну, ладно, на это потратили часа три. Потом залипли на какую-то совершенно тупую американскую комедию, без смысла, но, было смешно. Только было не понятно, нам или шампанскому, которое играло в организме свой сонет. Да какой там сонет, там тяжёлый рок отбивал алкоголь.
Вот к чему-чему, а к этой заразе я была настроена крайне скептически. Ну, не борец, конечно, но сама предпочитала в любой ситуации трезво мыслить. А это означало, что один бокал шампанского мог просто меня скосить. Вот так и тут. А мне на тренировку. Нет, конечно, можно не ходить, но ведь как нарушить обещание данное себе? Это я уже считала предательством. Даже если на улице катастрофа, пять раз в неделю без каких-либо отмазок у меня физнагрузка. Зато за эти почти три недели был ощущаемый результат, как внешне, так и внутренне.
– Ну, какая нафиг тренировка? – хныкала Надя. – Я думала мы пойдем в клубешник какой-нибудь.
– Господи, – я потерла сонное помятое лицо, – Надин, ты не маленькая девочка, чтобы бояться оставаться одной.
– Возьми тогда меня с собой.
– О, нет! В это царство тестостерона? Хочешь, чтобы меня Разумовский выпер сегодня вместе с тобой. Он и так не рад, что я занимаюсь у него, – это было предположение, но всё же.
– Ну, а мне тогда чем заняться?
– А до того, как я приехала за тобой в «Пирамиду» ты же что-то делала, как-то жила.
– Занималась салоном, – ответила она. – Да! Нужно наведаться в салон. Он же пока мой.
Ну, вот! С одной проблемой разобрались. Тем более, что она решила, перед уходом, что мы все равно пойдем сегодня танцевать. Легче было согласиться, чем отделываться от нее. Ей в салон, а мне к Андрею. Сердце подпрыгнуло от волнения в груди, сделало кульбит и снова радостно забилось, неся меня именно туда, где я хотела всегда быть. И уже не знаю от того от, что там был Разумовский, или я обретала новую привычку?
Встречали меня приветственные выкрики типа «Здорова, Жек!», «Как дела, Жек?».
Забыла упомянуть, что парни в зале меня воспринимали сейчас абсолютно серьезно, часто давая какие-нибудь советы, помогая делать упражнения, чаще, конечно, чтобы поматсать. Но кто ж запрещал-то ненавязчиво прикасаться? Пару раз даже спарринговалась с ними. Это было очень.
– Ты опоздала, – раздался знакомый голос за спиной.
– Нет, мне Петрович сказал, что у меня свободный график.
– Ты видишь перед собой Петровича? – видимо, с утра настроение Разумовского только ухудшилось. И, да, на Петровича он был совсем не похож, учитывая то, что я видела перед собой.
– Нет, у Петровича от ярости лицо ее перекошивает, – это первое, что пришло в голову, ведь промедление с ответом означало бы, что я боюсь. И ещё одно «Да», его я боялась до чёртиков. Это в критической ситуации я бываю отважна с ним от избытка адреналина. Но эти глаза могли испепелять и заставляли мой язык прирастать у небу. Послышались покашливания, которыми парни прикрывали рвущийся наружу смех, а мы смотрели друг на друга испепеляя взглядом. Не знаю как он, но я точно уж плавилась. Внутри все полыхало, не давая сосредоточиться на главном, а в лёгких заканчивался воздух.
– Ладно, девочка, сама напросилась, – он натянул самодовольную улыбку. Звучало угрожающе, конечно, но блин, когда он подошёл ближе, обдав горячим дыханием кожу, наклонился ниже к уху со словами «Мне тебя жаль», я поняла, что к меня ноги стали ватными.
– Мы ещё посмотрим кто кого, – я гордо вскинула подбородок, бросая ему вызов. И он его принял.
Чёрт! Когда мои эмоции стали гормональными? Это по-моему, что-то со мной не так, а не с ним. Хотя попробуй понять этих мужиков. Ещё что-то про нас говорят. Да, блин, даже в критические дни женщины более лояльны. А тут. Козел! До чего ж дошел прогресс, у Андрюши ПМС. Или у Андрюши спермотоксикоз?
Этими и другими мыслями я успокаивала себя, пока переодевалась, чтобы задавить толпу мурашек, разбегающуюся на спринтерские дистанции от одного воспоминания его тела в опасной близости. Катализатором так же служил запах, который укоренился в моем мозгу и не давал покоя.
А уже через час я пожалела, что связалась с ним. Разумовский гонял нас так, что даже выдрессированные многолетними тренировками парни постанывали от нагрузки. Что говорить обо мне? Мышцы сводило от спазмов, лёгкие горели от частоты вдохов, но я стиснув зубы, терпела, продолжая доказывать себе и окружающим, что все сумею. И пусть завтра я буду еле передвигать ногами, но, сегодня ни за что не сдамся. Проклятый Разумовский. Самовлюблённый говнюк, которому дали свисток и власть над беззащитными телами.
– Василич, ты – зверь, – заверил его один из парней после финального свистка. Вся братия направлялась дружной гурьбой в душ, я осталась дожидаться, пока водные процедуры у них закончатся и я смогу спокойно привести себя в порядок.
– Божена, как смотришь на то, чтобы сходить куда-нибудь? – поинтересовался один из присутствующих. Кажется, Илья. Здоровый такой, улыбчивый, милаха, между прочим.
– Извини, у меня планы, – я специально широко улыбнулась, так как Разумовский направлялся в нашу сторону.
– Жаль, – парнишка даже расстроился.
– Я подруге сегодня обещала клуб и танцы до упаду. Если есть симпатичный друг, найдите нас.
Кажется, малой даже ожил. То, что он был младше меня было ясно, как день. Одарил ослепительной белозубой улыбкой и двинулся в душ, пока новоиспеченный тренер с серьезной миной не отослал его насильно.
– У тебя ещё сил хватает флиртовать? – хмыкнул он надменно. – Ещё кружочек?
– Иди в задницу, – фыркнула я, восстанавливая дыхание. У меня даже фаланги пальцев от напряжения тряслись.
– Будем работать над твоей физподготовкой. Мышцы слабые, – выдал он. – Растяжка требуется.
– Тебе повезло, что мне тяжело говорить, иначе я бы тебя обматерила.
– Видишь, всего три часа и тебе уже не хочется интересоваться моими делами, ты меня просто начинаешь тихо ненавидеть. Завтра поблажек тоже не жди.
– Фиг тебе, Разумовский. У меня два дня выходных, – приблизила я свое лицо на опасное расстояние к его губам. От греха подальше развернулась, пошла обратно к груше. Хоть она ни в чем не виновата, но этот гад меня вывел. Мы, конечно, не были друзьями, но сейчас он вел себя как настоящий говнюк.
– Сбегаешь? – кинул он мне в спину. Так, контролировать себя было тяжело. Ну, что он такого сделал? Ничего! Просто немного подразнил.
– Не дождешься! – выпалила я, снова подходя к нему ближе, а затем подняла наманикюренный пальчик к его лицу. – Можешь тату набить на лбу, – даже показала то место, где должно оно было быть.
– Тебя так легко вывести из себя?
– Торжествуй! Только я не пойму, ты женщин ненавидишь или просто козел по жизни? – не сдержалась я.
– Скорее всего, второе, – вздохнул он. – Поэтому, лучше тебе держаться подальше от такого козла, малышка.
– Это будет легко, – фыркнула я, возобновляя свой маршрут.
Теперь было ясно, что ему было нужно. И почему меня это так задевало? Но только сейчас я понимала насколько мы далеки друг от друга. Два совершенно разных и чужих человека из параллельных Вселенных. А я. я не хотела так. И это было единственное осмысленное, что касалось Разумовского.
Бедная-бедная груша.
