Текст книги "Помни, живи, люби (СИ)"

Автор книги: Виктория Лейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Нам пора, – Романофф ободряюще улыбнулась. – Ну, ну! Выше нос! Я уверена, тебе там понравится.

– Надеюсь, – вздохнула Оливия, и в последний раз тоскливо оглянулась, словно тоже кого-то или чего-то ждала.

Ни Наташа, ни Лив не знали, да и не могли знать, что в ту минуту, когда они грузили чемоданы в багажник и усаживались в салон, сверху за ними внимательно наблюдали. С такой огромной высоты они казались совсем крохотными. Бартон стоял у окна до тех самых пор, пока желтый автомобиль не затерялся в потоке других машин.

========== Неудачный сеанс психотерапии ==========

Графство Кент, Англия. Год спустя…

Увернувшись от летевшего ей прямо в нос крепкого мужского кулака, Романофф вцепилась нападавшему в плечо, а другой рукой ловко ударила под дых. Соперник охнул и свалился на колени. Сзади Наташу атаковал второй – вернее, попытался, но Романофф оказалась быстрее – молниеносно повернулась, перехватила занесенную руку с блестящим на солнце кинжалом и заломила за спину. Парень выронил оружие в траву, и Наташе потребовалось не более трёх секунд, чтобы подобрать его.

– Сожалею, мистер Нортэм, но сегодня вы снова убиты, – вздохнула она, прижимая к его шее бутафорский кинжал.

Парень вздохнул и послушно принял протянутую руку помощи. Пока он вставал на ноги и отряхивал с одежды землю и прочий сор, первый, растянувшийся на траве, весело наблюдал за происходящим.

– Нечего расслабляться, Уолден, – фыркнула Наташа, глядя на студента. – У вас была отличная возможность атаковать меня со спины.

– А так можно? – удивился Уолден. – Я думал, когда вы «убили» Нортэма, тренировка закончилась…

– У агентов «Гидры» тоже будете спрашивать разрешения? – Наташа прищурилась. – У нас здесь не спортивная борьба и нет запрещённых приёмов, – она покачала головой. – Вот и как, скажите на милость, отпускать вас в свободное плавание? Хорошо, если проживёте пару месяцев. – Она окинула студентов внимательным и укоризненным взглядом. – Тренируйтесь усерднее. И помните главное – никаких табу.

С таким напутствием Романофф оставила будущих агентов на полигоне и зашагала к зданию. Время близилось к полудню, а так как с утра позавтракать ей не удалось, то сейчас для этого самое время – впереди ждали ещё две тренировки.

В фойе она увидела Оливию – девушка сидела в дальнем углу, на одном из диванов и счастливо улыбалась, глядя в телефон. Заметив Наташу, а точнее, услышав её шаги в пустом холле, Лив быстро убрала гаджет.

– Вот ты где! Почему не была на тренировке? – Романофф не сердилась, но выглядела недовольной.

– Зачем заниматься дополнительно, если в этом году меня всё равно не возьмут в штат? – вздохнула девушка. – Вот если бы ты…

– Достаточно, – мягко осадила Романофф. – Мы уже сто раз это обсуждали, Оливия. Пока тебе не исполнится восемнадцать, ни о какой службе не может быть и речи. Это закон. Но дополнительные тренировки никогда не помешают.

За весь последний год это был, наверное, сотый по счёту раз, когда Лив поднимала этот разговор. Конечно, она знала правила – пока не стукнет восемнадцать, в команду не попасть, но… Собираясь в Англию, Оливия надеялась, что уж за год-то ей точно удастся доказать Наташе, что она готова к работе. В конце концов, если в шестнадцать лет можно получить права, то почему нельзя устроиться на работу? Ну, подумаешь, что работа эта специфическая… Однако, как и следовало ожидать, Наташа была непреклонна.

Оливия не любила быть назойливой, впрочем, сейчас ей нужно было поговорить с Романофф на другую тему.

– Ты ведь завтракать? – спросила она. – Я с тобой.

День выдался ясным. После целой недели серых дождей, небо, наконец, просветлело, выглянуло из-за туч солнце, а воздух понемногу прогревался. Погода в Англии была словно капризная женщина – никогда не знаешь, какой фокус она выкинет сегодня, но к таким сюрпризам Наташа успела привыкнуть. Здесь, в самом сердце Британии было тихо и спокойно. Тренировочная база располагалась близ деревушки, что находилась тут с начала шестнадцатого века, и Наташа частенько любила гулять по узким, мощёным булыжником улочкам, заходить в маленькие семейные магазинчики, а по выходным коротать время в местном пабе. Временами ей казалось, что она может поселиться здесь навсегда – купить небольшой домик с уютным садом и вести в нём спокойную размеренную жизнь. С карьерой агента можно завязать и остаться на базе в качестве руководителя. Интересно было бы взглянуть на лицо Фьюри, если бы она решилась на такой шаг. О начальнике, коллегах и Нью-Йорке Романофф теперь вспоминала нечасто. Первое время она скучала по ним и мегаполису, но затем свыклась с размеренной жизнью в английской глубинке и стала получать от неё искреннее удовольствие. На рождественские каникулы отправила Оливию в Штаты, но сама не поехала. Во-первых, на тот момент она ещё слишком часто думала о прошлой жизни вообще и Клинте в частности, а во-вторых… Второй причины, по сути и не было. За всё время её пребывания в Кенте Бартон напомнил о себе два раза – поздравил с днём рождения и Рождеством – прислал короткое, но тёплое и искреннее сообщение. Может, так оно и лучше.

– Тони, наконец, решился и сделал Пеппер предложение, – сообщила Оливия за завтраком.

Они сидели в небольшом кафе, которое Наташа полюбила ещё в начале своего здесь пребывания. Открытая веранда была спрятана от любопытных глаз белыми занавесками и буйно разросшимся плющом, который, тем не менее, отлично пропускал тепло и солнечный свет.

– Давно пора, – улыбнулась Наташа. – А ты-то откуда знаешь?

– Пьетро сказал, – ответила она. – А ещё всем интересно, почему ты так редко звонишь. – Лив убрала за ухо прядь отросших волос и выразительно посмотрела на Наташу.

– Я не люблю говорить по телефону, – призналась Романофф. – Куда лучше вот так – с глазу на глаз. Но, как ты знаешь, за этот год у меня не было возможности вырваться в Штаты. – Она невозмутимо размешивала сахар в чашке кофе.

– Конечно! – согласилась Оливия и закивала головой, – поэтому, я надеюсь, что ты не убьёшь меня вот за это, – с этими словами девушка обезоруживающе улыбнулась и положила на стол два билета на самолёт.

Несколько секунд Романофф переводила взгляд с билетов на Оливию, пока та, затаив дыхание, пыталась угадать по лицу Наташи, злится она или нет.

– Что?! – не в силах выдержать этот взгляд, воскликнула Оливия. – Отпуск всем нужен. А тебе особенно. Ты слишком много работаешь.

«А ты слишком много на себя берёшь для своих лет» – хотелось ответить Наташе. Пробивной характер Оливии, конечно, мог сыграть добрую службу, но иногда здорово раздражал.

– А поставить меня в известность ты, конечно, не сочла нужным? – спросила она. Голос и выражение лица её оставались спокойными, но Оливия знала, как искусно Наташа умела прятать свои настоящие чувства.

– Ты бы отказалась, – Лив виновато опустила глаза. – А я, между прочим, о тебе волнуюсь! – горячо заверила она. – Нельзя так много работать. Впрочем… если хочешь меня убить – убивай.

Романофф злилась, но в то же время не могла не порадоваться. Ей нравилось, что Оливия при необходимости идёт напролом – не самое плохое качество для будущего агента. Однако, в целом, за прошедший год она стала усерднее и послушнее – могла, конечно, изредка взбрыкнуть, но к обучению относилась серьёзно. Глядя на Оливию, Наташа всякий раз убеждалась, что её усилия не прошли даром.

– Полагаю, уже сегодня нужно начать собирать вещи? – Романофф допила кофе и жестом попросила у официанта счёт.

Оливия заметно расслабилась. Не то, чтобы она всерьёз думала, что Наташа устроит ей выволочку, но такой вариант был возможен.

– Я взяла билеты на двадцатое число, – важно сказала она. – Чтобы у тебя было время всё здесь уладить.

– Хочешь сказать, таким образом ты пытаешься меня задобрить? – Романофф прищурилась и хитровато улыбнулась.

– Вроде того, – Лив беспечно развела руками. – Я ещё слишком молода, чтобы умирать. – То есть, ты всё-таки согласна? – в её глазах вспыхнул счастливый огонёк.

– Ну, не могу же пропустить свадьбу Тони, – усмехнулась Наташа. – К тому же у меня для него припасена пара запоминающихся тостов.

Нью-Йорк…

Пьетро загонял машину на подземную стоянку, когда его телефон напомнил о своём существовании. «Сработало. Она согласилась :)))», прочитал Максимофф. Улыбнувшись, парень убрал телефон в карман джинсов. Припарковал автомобиль, а через несколько минут уже стоял в лифте.

Едва переступив порог своей новой квартиры, он увидел валяющиеся рядом с обувной полкой женские туфли.

– Ну и срач же у тебя здесь! – из-за угла показалась Ванда и, перешагивая через разбросанные по полу вещи, подошла к брату и отвесила ему ласковый подзатыльник.

– Творческий беспорядок сестричка, – ухмыльнулся он, приглаживая растрёпанные волосы. – А ты пришла наводить красоту?

– Вот ещё! – фыркнула девушка. – Если бы в этом ещё был смысл… Мне просто сделалось скучно. Да и вообще, разве нужен повод, чтобы навестить своего бестолкового брата?

– Не нужен, – стискивая сестру в объятиях, согласился Пьетро. – Но сегодня у меня есть для тебя новости.

– Надеюсь, хорошие? – вскинув бровь, уточнила Ванда. – А то я сюрпризы как-то не очень.

– Через три дня прилетает Оливия, – и, выдержав почти театральную паузу, добавил, – вместе с Наташей. Ты ведь хотела её увидеть.

– Она мне нравится, – задумчиво кивнула Ванда. – Но, впрочем, не я одна по ней скучала.

– Ну… так-то и я по ней скучал, – Пьетро почесал затылок и растрепал волосы окончательно. – Роджерс скучал, Пеппер, да и Тони, наверное… Все в общем.

Ванда лишь покачала головой. Мужчины… Ничего-то они не понимают, а ещё говорят что-то про женскую логику. Интересно, Бартон уже в курсе? Последний раз она видела его около трёх месяцев назад – после отъезда Наташи Клинт редко появлялся в штабе. Почти сразу вернулся с детьми в свой дом; не без помощи Фьюри нашёл надежную няню, чтобы присматривала за детьми, и с головой ушёл в работу.

Поразмыслив с минуту, Ванда всё-таки решилась и написала ему. Она была почти уверена, что Наташа не станет этого делать, и хотя Максимофф терпеть не могла вмешиваться в чужие дела, она кое-что понимала в людях, а ещё лучше – что значит быть одиноким.

Доран, Юго-восточная Македония…

Бартон валялся на грязном бетонном полу, когда получил сообщение. Вспотевший, измотанный, с разбитым лицом, он, наконец, смог перевести дыхание. Очередная миссия была успешно выполнена, но победа на сей раз досталась ему тяжеловато. Рана на плече горела огнём и сильно кровоточила. Морщась от боли, Клинт с трудом сел и осторожно убрал руку. Кровь полилась ещё сильнее. Стиснув зубы, он поднялся на ноги и, не оглядываясь на три мёртвых тела за его спиной, поковылял к выходу, зажимая огнестрельную рану. Вышел на крыльцо, обессилено рухнул на изъеденные трещинами ступени и достал телефон. «Наташа возвращается в Нью-Йорк. Бери отпуск и приезжай». Бартон прислонился к стене и закрыл глаза. Голова кружилась. Если не остановить кровь, то велик риск потерять сознание. Был бы рядом напарник – было бы проще. Но Клинт теперь принципиально работал в одиночестве, чем до крайности раздражал Фьюри. Слабеющей рукой Бартон кое-как набрал номер и вызвал подкрепление.

«Вечно ты лезешь в самое пекло, и отбираешь у меня всё веселье» – прозвучал в голове голос Наташи, прежде чем Клинт провалился в чёрную бездну.

Нью-Йорк, сутки спустя…

Плечо болело. Клинт уже добрых два часа ворочался с одного бока на другой, выбирая удобную позу, но в любом положении рана давала о себе знать вспышками дёргающей боли. Наконец, устав от бесплодных попыток заснуть, Бартон кряхтя встал с койки и вышел из палаты. Больше всего на свете он хотел оказаться не в сверхсовременном лазарете Старка, а в собственном доме в Тенесси. Возможно, будь он менее упрямым, сидел бы сейчас на родной кухне и со здоровым плечом. В последнее время Клинт ловил себя на том, что заимел дурную привычку размышлять на тему «если бы…». Если бы он согласился на нового напарника; если бы Наташа осталась; если бы он мог уделять детям больше времени; если бы, Лора, чёрт возьми, не умерла…

Если уж ему не помогало обезболивающее, то старое доброе средство наверняка не подведёт. С такими мыслями Клинт и направился в бар.

Он несколько удивился, увидев за стойкой Тони. Старк задумчиво вертел в руке стакан, разглядывая его содержимое. Бартона он заметил не сразу.

– Не возражаешь? – Клинт присел рядом, и Тони лишь тогда увидел его.

– Ничуть, – пожав плечами, отозвался он и услужливо придвинул Бартону бутылку и пустой стакан.

Пока Клинт наливал себе виски, Тони не сводил с него внимательного взгляда. Бартону даже как-то неуютно стало.

– Что? – не выдержав, спросил он. – Может, хватит так на меня смотреть?

Но Тони ничуть не смутился:

– Так сильно болит? – участливо спросил он.

Только этого не хватало, мрачно подумал Клинт. Старк, будучи изрядно выпившим, имел обыкновение проявлять об окружающих заботу, нимало не задумываясь о том, нужна ли она вообще. А Клинт так и в принципе ненавидел, когда его пытались опекать.

– Терпимо, – ответил он и, сделав глоток, довольно поморщился. – А у тебя очередной приступ человеколюбия? Кстати, Пеппер не возражает против того, что ты вот так напиваешься?

– Не знаю, – честно ответил Старк. – Она спит. Надеюсь, что спит.

– Ты счастливый, человек, Тони, – Клинт допил остатки виски и налил себе ещё. – Это хорошо, что ты женишься. Семья всем нужна.

– И секс тоже, – неожиданно выдал Старк. Впрочем, учитывая количество им выпитого, в этой откровенности не было ничего удивительно.

– Ну, я надеюсь, у вас с этим проблем нет, – Бартон хрипло усмехнулся и снова сделал глоток.

– А я и не себя имею в виду, – невозмутимо парировал Тони и снова внимательно уставился на Клинта. – Я про тебя говорю.

Он поперхнулся виски. Не то, чтобы его было так легко смутить, но такого поворота Бартон не ожидал.

– Это ты так пытаешься меня закадрить? – смешок получился каким-то нервным. – Если так, то должен тебя разочаровать – мужчины меня не интересуют.

Тони налил себе уже невесть какую по счёту порцию. Клинту даже стало интересно – сколько он выпил?

– Тебя, по-моему, уже вообще ничего не интересует, – констатировал Тони. – Ну, кроме работы. Слушай, может мне тебя вместо Джарвиса взять? – он повернулся к Бартону и подпер кулаком щёку. – Хотя нет… – Тони сокрушенно покачал головой, – Джарвис не пьёт.

– На сломанный нос нарываешься? – спокойно поинтересовался Клинт, хотя Тони отлично знал, что скрывалось за этой невозмутимостью. – Я ведь не посмотрю, что мы с тобой друзья.

– На себя лучше посмотри, – мрачно ответил Тони. – Ты же чёрт знает в кого превращаешься.

Клинт глубоко вдохнул. Больше всего ему хотелось как следует заехать по наглой старковской физиономии, но раненое плечо и старая дружба удерживали от этой соблазнительной идеи. Бартон сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев и затем резко разжал – обычно это помогало успокоиться.

– Что тебе от меня надо? – облокотившись о край стойки, поинтересовался он. Желание двинуть и в самом деле немного отпустило.

– Разозлить тебя хочу, – честно признался Тони. Взгляд его сделался осмысленным и сосредоточенным. – Чтобы ты, наконец, взял свою задницу в руки и начал жить.

– А что ты знаешь о моей жизни? – спросил Клинт, и морщинка у него на лбу стала ещё отчётливее. – Думаешь, у меня всё плохо?

Тони пьяно улыбнулся:

– Когда ты в последний раз трахался?

– Ты у нас теперь психологом заделался? – вопросом на вопрос ответил Клинт. Он уже раз десять пожалел, что не остался в палате. – Так вот, что я тебе скажу – хреновый из тебя психолог, доктор Старк, – последние два слова Бартон произнёс с откровенной насмешкой, но в голосе его скользила пока ещё тщательно скрываемая злоба. Будь он чуть более пьян, наверное, не удержался бы и двинул Старку в челюсть. – Спокойной ночи, Тони, – кривовато улыбаясь, сказал Клинт, – и катись в задницу. – С этими словами он поднялся со стула и вышел из лофта.

========== Эхо прошлого ==========

Оливия, едва только они с Наташей прошли паспортный контроль, бросилась прямиком по коридору в зал ожидания и очень скоро затерялась в пёстрой людской толпе. Романофф, волоча за собой два чемодана пошла наугад, но уже меньше, чем через минуту увидела Ванду – её красный сарафан бросался в глаза, и Пьетро, стискивающего в объятиях Оливию. Выкрутившись из крепких рук, Лив переключилась на его сестру.

– О! А вот и блудная дочь! – Ванда увидела Наташу и махнула рукой.

Через несколько секунд две пары рук уже обхватили её с двух сторон. Наташа подумала, что будь она чуть более сентиментальной, то наверное, даже прослезилась бы. Но, даже учитывая её характер, Романофф в тот момент было чертовски приятно – всё-таки осознание того, что тебя где-то ждут дорогого стоит.

– Хотите верьте, хотите – нет, но я тоже по вам скучала, – призналась она и от избытка чувств по очереди поцеловала каждого из близнецов. – Пьетро Максимофф, тебе нужно побриться! – фыркнула она, ласково похлопав его по щеке.

– Ну уж нет, – категорично завил он, заботливо поглаживая трёхдневную щетину, – кое-кто считает, что с ней я выгляжу брутальнее, – рассмеялся Максимофф.

Наташа уж было хотела уточнить, кто именно, но в этот момент Оливия с грохотом уронила один из чемоданов.

– Ладно, поехали, – сказала Ванда. – Не поверите, но я даже заставила Пьетро убраться к вашему приезду.

Изначально Романофф хотела вернуться в свою квартиру, но потом поддалась на уговоры Пьетро – он пожаловался, что ему скучно и некому готовить, а от ресторанной еды у него уже скручивает желудок. Пока Нат была в Англии, в её квартире жила Ванда, и такой расклад был удобен для них обеих – Максимофф получила жильё, а Наташа могла не беспокоиться за порядок и благополучие кота.

Всю дорогу она смотрела в окно, и только тогда поняла, насколько соскучилась по Нью-Йорку и его бешеному ритму жизни. В Англии были тишина и покой, дарившие умиротворение, которого ей так не хватало, но за год Романофф получила его в избытке. Да, она полюбила британскую глубинку, полюбила тренировочную базу и своих непутёвых студентов, но всё это было не то. Она нуждалась в движении, адреналине и опасности – за долгие годы всё это стало не просто частью жизни, но впиталось под кожу, проникло в кровь и вписалось в её генетический код. Люди, привыкшие ходить по краю, просто физически теряют способность жить размеренно – один раз заглянувши в бездну, подойдя к самому её краю, хочется делать это снова и снова. Игра в рулетку со смертью подобна наркотику, соскочить с которого крайне тяжело, а порой и совсем невозможно.

– Приехали! – голос Пьетро вырвал её из размышлений. Наташа и не заметила, как они добрались до места, хотя путь занял у них около получаса.

– А ты неплохо устроился, – уважительно сказала она, разглядывая новенькую высотку, сверкающую начищенными до блеска окнами.

Пьетро довольно улыбнулся. Одобрение Наташи явно доставило ему удовольствие.

– Последний этаж, – с гордостью сообщил Максимофф, когда они зашли в лифт. – Всегда любил высоту.

Трехкомнатная квартира было небольшой по площади, но довольно уютной, и в ней ко всему прочему имелся замечательный балкон. Хотя Пьетро и говорил, что убрался к приезду гостей, но, как через несколько минут заметила Наташа, «уборка» заключалась в спешном распихивании вещей по шкафам и ящикам, и, судя по всему, изначально всё это валялось на полу и мебели. Но так как Романофф никогда не была перфекционисткой, сей факт её ничуть не смутил.

– Вина и шампанского у меня нет, но пива сколько хочешь, – сказал он. – Впрочем, могу сходить в магазин, – он уже направился обратно к двери, и Наташе оставалось лишь гадать, откуда в нём столько энергии.

– Пиво вполне подойдет, – миролюбиво сказала она. – И ещё у тебя отличная квартира! – Наташа хитро прищурилась. – Осталось только найти хозяйку.

– Пфф… – фыркнул Максимофф, – я и сам себе отличный хозяин. И тотчас как-то подозрительно быстро сменил тему. – Ну, ладно, вы это… пока устраивайтесь тут, а я достану пива. – С этими словами Пьетро выскользнул из комнаты.

Пару секунд Наташа заинтересованно глядела ему вслед, а точнее, в пустой коридор, и затем вновь вернулась к распаковыванию вещей.

Ванда не знала, известила ли Наташа Клинта о своём приезде, а потому не решалась рассказать о том, что сама написала ему. Они сидели на маленькой кухне, пили пиво – даже Оливия выпросила у Нат разрешения на одну бутылку, и всё это время Ванда, исподтишка поглядывая на Романофф, мучительно думала – рассказать той или нет. На сообщение Бартон так и не ответил.

– А что Клинт? – наконец, спросила она. – Ты с ним общаешься?

– Он писал мне несколько раз, – ни один мускул не дрогнул на её лице, но Ванда заметила, как погрустнел Наташин взгляд. – Вроде бы у него всё хорошо.

– Он вообще почти ни с кем не общался за этот год, – вздохнула Максимофф. – Кстати, он сейчас в Нью-Йорке. – Она посмотрела на Наташу.

– Правда? – с деланным равнодушием уточнила Нат. – Тогда нам, наверное, нужно увидеться. – Она усмехнулась и отпила пива. – Всё-таки, мы были напарниками.

«И лучшими друзьями» – очень хотелось добавить Ванде, но она, разумеется, промолчала.

– Его ранили, – тихо сказала Максимофф и, заметив испуг на лице Наташи, поспешила успокоить, – но ничего серьёзного, он уже почти в норме. Если хочешь, вечером можем поехать к Старку.

Наташа хотела. Два слова «его ранили» из уст Ванды заставили её сердце пропустить пару ударов. Целый год она, как могла, старалась не думать о Клинте, но каждый день боялась звонка Фьюри, сообщающего ей страшные новости.

– Я поеду к нему сейчас, – после короткого молчания сказала Наташа и уточнила, – одна. – Романофф обвела взглядом присутствующих. – Никто не против?

Возражающих не нашлось.

Клинт не ждал, что она придёт. Вернее, что вот так – бесцеремонно, игнорируя протестующие возгласы доктора Чо, войдёт в палату, по-ковбойски распахнув стеклянные двери. Это было в духе прошлой Наташи, той, с которой он готов был идти в огонь, воду и на ужин к Бен Ладену. Но её больше не было. Вернее, Бартон считал так до тех пор, пока она не появилась на пороге. Он только что задремал и даже начал видеть сон, когда Локи, восседающий на столе в кабинете Фьюри вдруг заговорил голосом Наташи:

– Клинт Бартон!

Он подскочил и резко открыл глаза. Прямо перед его кроватью стояла Романофф, и первые пару секунд Клинт искренне полагал, что она продолжение его сна.

– Наташа?.. – бестолково переспросил он точно также, как после достопамятной когнитивной рекалибровки.

– Я так сильно изменилась? – спросила она и, подбоченясь, сложила руки на груди. До боли знакомая поза.

Клинт уже понял, что стоящая перед ним Романофф была вполне реальной:

– Сейчас как будто бы и нет, – признался Клинт. – Потому и спросил. Ванда рассказала?

– Да, – кивнула Наташа и внимательно посмотрела ему в лицо. – Да и ты не выглядишь удивлённым. Она что, предупредила тебя о моём приезде?

– Скорее, проговорилась, – Клинт не стал сдавать Максимофф с потрохами. – А ты не хотела, чтобы я знал? – он испытующе посмотрел на неё.

– Я не собиралась тебя избегать, – будучи опытной шпионкой, Наташа прекрасно умела выдерживать подобные рентгеновские взгляды. – И я действительно испугалась, когда узнала, что тебя ранили, – здесь она говорила совершенно искренне. – Не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. – Она присела на край постели.

– Я и не думаю, – ответил Клинт. – Но после нашей ссоры ты так резко уехала, – он нахмурился, но взгляд его потеплел. – Что я должен был думать, Нат? Ты сделала всё, чтобы я чувствовал себя виноватым. И, знаешь, я ведь действительно ломал над этим голову. – Он перевёл взгляд на её ладонь, лежавшую в нескольких сантиметрах от его. Очень захотелось прикоснуться.

– У меня был трудный период Клинт, – сжав губы, Наташа покачала головой. – Только не спрашивай, в чём дело, хорошо?

– Но сейчас-то он прошёл? – хмуро осведомился Бартон и посмотрел ей в лицо, точно надеясь прочитать на нём верный ответ, если Наташа задумает соврать.

– Я ещё не успела понять, – честно ответила она и пожала плечами. – Я боялась возвращаться в Нью-Йорк, но хуже мне здесь не стало. Думаю, можно считать это хорошим знаком, – Романофф улыбнулась.

Наташа и вправду была похожа на себя прежнюю. Сколько раз она вот так сидела рядом с ним после очередного ранения; осуждающе качала головой из-за того, что Бартон опять полез в самое пекло, но глаза её излучали тепло и заботу. Клинт почувствовал облегчение, и впервые за год поверил, что всё может вернуться на круги своя.

– И какого чёрта ты отказался напарника? – Романофф уперла руки в бока, и Клинт не смог сдержать улыбки. Да, перед ним и в самом деле была старая добрая Нат. – Жить надоело?

– Я интроверт, – сказал он. – До этого момента я и один неплохо справлялся. А те, чьи кандидатуры предлагал Фьюри, были на редкость болтливыми.

– Я уверена, что уж с этой проблемой ты бы справился на «ура», – хмыкнула Наташа и, прищурившись, посмотрела ему в глаза, – одного твоего фирменного взгляда хватило бы, чтобы закрыть им рот.

– С тобой это никогда не срабатывало, – не удержался он.

– А тебя так раздражала моя болтовня? – парировала Наташа. – Может, мне сейчас обидеться и уйти?

Несколько секунд они смотрели друг на друга и вдруг синхронно рассмеялись. Завалившись на бок, Романофф, наконец, крепко обняла бывшего напарника. Рана на плече Клинта тут же отозвалась ноющей болью, но он не обратил на это внимания. Ощущение тонких рук с несвойственной для женщины силой сжавших его плечи, пожалуй, стоило того, чтобы немного потерпеть. Шея и лицо Наташи были теплыми, а руки холодными. Бартон ещё с самого начала приметил эту её особенность. А ещё от неё приятно пахло. Клинт с наслаждением вдохнул почти выветрившийся аромат духов, смешанный с шампунем и её собственным запахом. Этот коктейль заставил сердце сладостно сжаться, и Бартон неосознанно покрепче прижал её к себе, утыкаясь носом в шею.

– Клинт… Ты сейчас меня задушишь, – простонала Наташа, и, тем не менее, не спешила выкручиваться из его объятий.

Он разжал руки. Будто опомнившись, мотнул головой, прогоняя остатки мимолетного наваждения. Она тоже выглядела растерянной и, как показалось Клинту, даже немного напуганной.

– Рёбра целы? – с улыбкой спросил он.

– Как ни странно, да, – протянула Романофф и с наслаждением размяла плечи.

– Хорошо, что ты здесь, – от её мягкого взгляда даже плечо перестало ныть. – Я рад, что ты приехала. – И, поразмыслив, всё-таки решил спросить, – насовсем или…

– Как карта ляжет, – Романофф и сама не знала ответа. – Но пока у меня впереди три месяца отпуска, и я не хочу об этом думать.

– Как-то это на тебя непохоже, – удивился Клинт. Обычно Наташа планировала каждый свой шаг.

– Иногда нужно давать себе поблажки, – сказала Нат. – К тебе это, тоже относится, – цокнула она, глядя на его забинтованное плечо. Возьми у Фьюри отгул.

– Уже взял. Точнее, он сам мне его дал. Оклемаюсь немного и сразу к себе, в Тенесси, – Клинт всё-таки решился и накрыл её руку своей. – Поедешь со мной? Дети будут рады тебя увидеть.

– Я тоже по ним соскучилась, – при упоминании детей на сердце потеплело. – Как они?

– Джаспер стал лучшим в футбольной команде, Виктория начала учить французский и занимается в театральной студии, – с гордостью перечислял Клинт, – а Натаниель почти научился ходить, – он рассмеялся, – а ещё у нас дома живёт лисёнок. Вики нашла его в лесу, и целую неделю держала в сарае втайне от няни.

Наташа слушала его и улыбалась. Жизнь Клинта налаживалась, и это радовало. В глубине души она всегда знала, что Бартон справится, но всё равно переживала, раз за разом вспоминая ту страшную ночь, когда увидела его с петлёй на шее. Но теперь всё это осталось в прошлом.

– Конечно, – сказала Романофф. – Там в Англии я часто думала о них. И о тебе… – тихо добавила она.

Прежде, чем Клинт успел ей ответить, двери распахнулись, и в палату влетел Тони.

– Так-так! – громко возмутился он. – Мисс Романофф! Изволили явиться ко мне в Башню и даже не поздоровались? – он демонстративно упёр руки в бока. – Нет, Клинт, ты только посмотри на эту женщину! И это после всего, что между нами было?!

Вот теперь она окончательно почувствовала, что вернулась домой. Колючие шуточки Тони были ещё одной вещью, которой ей не хватало в Англии.

– А ты? – Нат стиснула его в объятиях и ощутимо ткнула пальцем под ребро. Тони сдавленно охнул. – Даже не свадьбу не пригласил, засранец!

– Ванда меня опередила, – переводя дыхание, сказал он. – По-моему, она опередила всех нас. – Теперь настала его очередь «душить» Наташу. – С возвращением домой, рыжая зараза.

Вечером уже по традиции собрались у Старка. Не было никакой торжественности – обыкновенные посиделки людей, которые, может, и не были лучшими друзьями, но слишком многое прошли, чтобы называться чужими. И с ними Наташа чувствовала себя дома. Даже Фьюри пришёл – как всегда серьёзный и немного угрюмый. Важно сидел за барной стойкой, неспешно потягивал бренди (свой любимый алкогольный напиток) и с наблюдал за происходящим с видом отца-настоятеля. Или воспитателя в детском саду, как шепнул ей на ухо Роджерс. Наташа едва удержалась от едкого замечания насчёт доли правды в этой шутке – Стив, как и год назад, тоскливо глядел в сторону Ванды, но так и не решался перейти к более близким отношениям.

Пеппер светилась от счастья и, наверное, будь у неё за спиной крылья, она бы сейчас летала где-то на уровне седьмого неба. Тор беззаботно опрокидывал одну кружку пива за другой и громко рассказывал о том, что Локи теперь уже окончательно встал на путь исправления.

– А ты дай своему братцу посох читаури, тогда и проверим, – предложил Старк. – А ещё лучше, отправляйся с отцом куда-нибудь в Ванахейм и оставь трон без присмотра.

На часах была половина первого, а никто ещё и не думал расходиться. Два долгих перелёта всё же дали о себе знать – Наташины глаза нещадно слипались, а бороться с зевотой она уже даже и не пыталась. Допив шампанское, она собиралась вызвать такси, чтобы вернуться к Ванде, но прежде решила отыскать Оливию. Девушка обнаружилась на балконе – лёжа в шезлонге она расслабленно смотрела на ночной мегаполис, а рядом на столике стояло несколько пустых бокалов.

– Так-так… – протянула Романофф, – и сколько же мы сегодня выпили? Кажется, я разрешила тебе только один бокал шампанского, – заметила она.

– Я уже взрослая, – важно ответила Оливия. – И самостоятельная. А ты мне не мать, чтобы указывать.

Больше всего Романофф хотелось устроить ей знатную взбучку, но в том состоянии, в котором сейчас находилась Оливия, это было бы малоэффективно. Разумнее всего было уложить её спать, а уж поутру организовать качественную промывку мозгов.