Текст книги "Помни, живи, люби (СИ)"

Автор книги: Виктория Лейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Хорошо бы Клинт с детьми погостили у нас подольше, – мечтательно сказала Пеппер, завязывая ему галстук.

– Ага, – хмыкнул Старк, – не тебя разукрасили пока ты беззащитно спала на диване.

– Да и ты не слишком-то разозлился, – Пеппер ласково щелкнула его по носу, – хоть и уверяешь, что не любишь детей.

«Чего это она в последнее время постоянно о детях говорит?» – подозрительно думал Тони.

Прежде, чем он успел спросить об этом у самой Пеппер, она уже выпорхнула из комнаты. Несколько секунд Тони бессмысленно постоял посреди спальни, как-то рассеяно посмотрел в зеркало и, узрев там недовольное лицо, чертыхнулся себе под нос и вышел в коридор вслед за Пеппер. Её там уже не было, зато Старк нос к носу столкнулся с Наташей и вновь чертыхнулся, мысленно констатируя, что Башня превращается в общежитие.

– Куда это ты? – любопытство всё-таки взяло верх, так как Романофф двигалась в противоположную от лофта сторону.

– Сегодня без меня, – сказала она и попыталась ретироваться, но Тони оказался ловчее.

– Э… нет, милочка, – схватив её за локоть, цокнул он, – так не пойдёт. Все вместе, значит, все вместе. И вообще, что-то это на тебя непохоже.

– Я устала, – Наташа все ещё пыталась сопротивляться. – Неделька, знаешь ли, выдалась не из лёгких.

Тони, впрочем, отступать не привык.

– Хочешь расстроить Брюса? – он применил «запрещённый приём».

Возможно, не стоило этого говорить, запоздало подумал Тони. Наташа терпеть не могла, когда кто-то лез в её дела, тем более, если те были личного характера. Но к его удивлению, Нат не разозлилась.

– Я хочу отдохнуть, – миролюбиво сказала она.

Тони уже готов был сдаться и оставить её в покое, но в этот момент из-за угла выскочила Ванда и, судя по её лицу, искала она именно Наташу.

– Мне нужно с тобой поговорить, – доверительно шепнула Максимофф, утаскивая её в сторону.

Наташа разве что зубами не заскрипела.

***

В то время, пока Наташа тщетно искала уединения, Клинт столь же тщетно пытался веселиться. Ну, или хотя бы делать вид, что ему весело. Агентом он был блестящим, но актёром неважным. Во всяком случае, Стив «раскусил» его уже минут через двадцать после того, как все (за исключением Ванды и Наташи) собрались в лофте. Роджерс не любил лезть в чужие души, тем более, что мрачный настрой Клинта был вполне объясним, но он честно хотел поднять другу настроение.

– Знаю… Это прозвучит глупо, – подсев к Бартону, сказал Кэп, – но всё наладится. По крайней мере, ты начинаешь выходить из анабиоза, а это уже хорошо.

Клинт невесело усмехнулся. Ему даже не хотелось врать или прогонять Стива.

– С Фьюри не загрустишь, – сказал он.

Роджерс кивнул, но выражение лица у него в этот момент было задумчивым.

– Однако, не он притащил тебя сюда. – Говоря это, Стив имел в виду не вечеринку. – Наташа за тебя переживает.

Клинт равнодушно пожал плечами.

– А как же иначе? Мы ведь друзья, это естественно.

Громко ухнул стул, и рядом с ними приземлился Тор. Выглядел громовержец усталым и крайне недовольным. «В нашем «Обществе Мрачных Парней» прибавление» – невесело подумал Бартон.

– Ну, что? Усмирил братца?

Тор вздохнул и одним глотком выпил полбутылки пива. Поморщился, взглянул на этикетку, поставил бутылку обратно и достал откуда-то другую, по всей видимости, принесённую с собой.

– Пока да. Но не могу гарантировать, что к моему возвращению он опять сбежит из темницы и не устроит новое представление, – сказал он.

– Я бы на твоём месте отрубил ему голову, – назидательно сказал Клинт. – Да и на своём тоже.

Тор вроде бы даже обиделся.

– Он мой брат.

– И засранец. Одно другого не исключает.

Разговоры о Локи хорошего настроения явно не добавляли, и Бартон, сказав, что сейчас вернётся, оставил Тора и Стива наедине. Он и сам не мог понять, что именно с ним происходило, но всё происходящее вдруг начало дико раздражать, и дело было не только в упоминании трикстера. Сейчас Бартон о нём почти не думал. Мысли о Лоре, конечно, все ещё причиняли боль, но, сейчас к ним примешивалось что-то другое. Что-то горькое и опасное.

Ванда увела Наташу в самый дальний и плохо освещённый угол лофта. Они уселись на диван, и несколько секунд Максимофф напряженно молчала.

– В чём дело, Ванда? – не выдержала Нат.

Девушка нервно сглотнула. С её боевым нравом это не вязалось, и Романофф была уже откровенно заинтересована.

– Ну?

– Я хочу поговорить о Стиве, – на одном дыхании выпалила Максимофф.

Как ни пыталась Наташа сдержать улыбку, у неё это не получилось.

– А я ведь ещё в первый день заметила, что между вами что-то есть.

К её удивлению, Ванда как-то сникла.

– Я совершила большую глупость, – заявила она.

Наташу уже распирало от любопытства. Даже собственные невесёлые мысли отступили куда-то в свой тёмный угол.

– Ну? – Нат поняла, что Ванде необходим «пинок», чтобы продолжить.

Максимофф огляделась по сторонам, точно опасалась, что кто-то может их подслушать. Убедившись, что поблизости никого нет, она, наконец, решилась:

– Я его поцеловала.

========== Бегство ==========

Наташа еле удержалась от улыбки. Ванда смотрела ей в глаза, и всё сказанное, без сомнения, имело для неё огромное значение. А от Наташи она ждала комментария по поводу случившегося.

– Так это же хорошо, – поджав губы, чтобы они не растянулись в предательской улыбке, сказала агент Романофф. – Стив отличный парень, но очень стеснительный, так что ты правильно сделала, что подтолкнула его.

Ванда, конечно, заметила настроение собеседницы, и на лице её промелькнула обида. К Наташе она была расположена больше, чем к остальным, и надеялась если и не на совет, то хотя бы на понимание.

– А по-моему, я всё испортила, – мрачно сказала Ванда. – И теперь чувствую себя полной дурой.

– Он что, оттолкнул тебя? – Наташа, даже если бы захотела, не могла представить Стива, «отшивающего» девушку в грубой форме. – Сбежал? Или, может, сказал, что ты ему не нравишься?

Нет, так бы Роджерс точно не поступил. Скорее всего, толкнул длинную речь о долге, опасной работе или что-то вроде того. Это было бы вполне в его духе. И всё-таки, надо отдать должное решительности Ванды.

– Нет, – она покачала головой, – ничего такого он не сказал. – На пару секунд Ванда задумалась, очевидно, решая, стоит говорить Наташе или нет, но потом все жё продолжила, – и даже поцеловал меня в ответ. – Максимофф улыбнулась.

В их уголке было темно, но Наташа могла поклясться, что в тот момент щёки Ванды залились румянцем.

– Так в чём же дело? – растерялась Нат, а мысленно присвистнула. Стив, наконец, решился взяться за личную жизнь. Что ж, давно пора. – Или он так ужасно целуется? – хорошая шутка в большинстве случаев помогает разрядить обстановку.

– Нормально он целуется, – пробормотала Ванда. – Ну… наверное, нормально. Я-то ни с кем до этого не целовалась – откуда мне знать? Да и не в этом дело, – она или обиделась, или не поняла, что это была шутка. – Только на том поцелуе всё и закончилось. Может, мне это только кажется, но, по-моему, Стив меня избегает. – Она сокрушенно покачала головой. – Господи, какое унижение… И зачем я только это сделала?

– Люди вообще много глупостей делают, – Наташа пожала плечами. – Но иногда нужно их совершать, иначе рискуешь упустить что-то важное.

От Ванды не укрылось, что в тот момент, когда Наташа это говорила, взгляд её был устремлён куда-то в сторону, словно она задумалась о чём-то своём.

– Ты жалеешь о том, что сделала это? – через пару секунд Романофф «вернулась на землю».

Ванда уверенно мотнула головой.

– Нет. И от этого мне ещё хуже, – вздохнув, призналась она.

Наташа улыбнулась и похлопала её по спине.

– Значит, всё в порядке, – уверенно сказала она. – Поверь, ты нравишься Стиву, просто… дай ему немного времени.

Ванда и сама толком не знала, что хотела от неё услышать, но слова Романофф её приободрили. Наташа уже собралась вернуться к остальным, когда она в последний раз окрикнула её:

– Нат!

Романофф обернулась.

– А ты когда-нибудь совершала «оправданные глупости»?

Наташе стоило больших трудов не отвести взгляд.

– Всякое бывало, – расплывчато ответила шпионка. – Я бы не стала давать тебе совет, которому не следую сама.

Ванда хотела было ненавязчиво поинтересоваться, какие же именно «глупости» совершала Романофф, и насколько они были оправданы, но Нат уже скрылась на балконе.

Ночной воздух был густым и прохладным. После жаркого закутка, в котором они сидели, открытая площадка показалась ей настоящим раем. Романофф с наслаждением вдохнула и на пару секунд закрыла глаза.

– Хорошо здесь, да?

От неожиданности она даже вздрогнула.

– Прости, не хотел тебя напугать, – Брюс виновато улыбнулся и протянул ей бокал с коктейлем, будто желая таким образом извиниться.

– Ерунда, – отмахнулась Наташа. – Это просто я стала слишком нервной. Столько всего произошло…

– Я только недавно узнал о Лоре, – тихо сказал Брюс и посмотрел куда-то вдаль. – Бедняга Клинт. Как он, кстати?

Вопрос показался Наташе откровенно глупым. Как ещё может чувствовать себя человек, чуть больше месяца назад потерявший любимую жену? Однако, она посчитала, что не имеет права вдаваться в подробности, да и не хотела.

– Держится. Он сильный, и ему есть, ради кого жить.

По её голосу Брюс понял, что она недовольна.

– Прости. Я не имел в виду ничего такого. Он твой лучший друг, – зачем-то добавил Беннер.

– Ты ведь не о нём хотел поговорить? – напрямую спросила Романофф.

Её проницательность была не самым любимым качеством Брюса, но с другой стороны это избавляло его от необходимости долго и нудно подбирать слова.

– Ты была права тогда, – сказал он после короткой паузы.

– Насчёт чего? – хотя она и так догадывалась, что Беннер имел в виду.

– Насчёт нас. – Под Наташиным пристальным взглядом ему сделалось не по себе. – Я и тогда это знал, просто…

– Просто «что»? Не верил мне? – ещё пару месяцев назад она бы многое отдала за то, чтобы услышать эти слова, но сейчас они звучали «я подумал над твоим предложением и решил его принять». В действительности Наташа, конечно, знала, что Брюс так не думал и дело было скорее в другом: желания исполняются, но иногда это происходит слишком поздно.

Беннер смотрел на неё, ожидая ответа – в глазах была откровенная тоска, и Наташе стало его жаль.

– Два месяца назад я очень ждала этих слов, – честно призналась она, – но, наверное, изначально был прав всё-таки ты. Я приношу людям одни несчастья, меня нельзя любить.

Брюс выслушал её с молчаливым смирением, и Наташа подумала, что в глубине души он знал, что она это скажет. Может быть, даже хотел этого, чтобы успокоить совесть.

Ей захотелось уйти и с этого балкона, и с этой вечеринки. Вернуться в свою комнату, принять душ и с чистой совестью лечь спать. Она развернулась и собралась уходить, когда Брюс неожиданно спросил:

– Это всё из-за Клинта, да?

В следующую секунду он порадовался, что взгляды не могут убивать.

– Значит, ты обо мне такого мнения? Считаешь, что я могу использовать его несчастье в своих интересах?

– Я не…

– Хорошо, что у нас тогда ничего не вышло.

Если пару минут назад она просто устала и хотела спать, и настроение её было в принципе нормальным, то теперь ей хотелось взорваться и разнести вместе с собой половину Нью-Йорка. Хотя, мирные жители были, конечно, не виноваты. Даже Беннер не был виноват. Только она. Брюс высказал вслух то, в чем Романофф боялась признаться себе даже в мыслях.

– Вот ты где! – окликнул её Бартон, когда она вернулась в лофт. – Куда пропала?

Отступать было некуда, сбегать попросту глупо, и Наташа постаралась, чтобы улыбка её вышла искренней и довольной.

– Выходила подышать. Здесь жарко.

Клинт этого не замечал, а вот Наташе, похоже, и впрямь было некомфортно – раскрасневшееся лицо, уставший взгляд…

– Ты в порядке? – спросил Бартон. – Выглядишь не очень, – честно признался он, зная, впрочем, что она не обидится. – Может, воды со льдом принести?

Романофф кивнула. Задерживаться тут она не собиралась, но охладиться тоже будет не лишним. Наташа в два глотка осушила бокал и громко хлопнула им о стойку.

– Пойду спать.

– Тебя проводить? – Клинт по-прежнему не был уверен, что с ней всё хорошо, только не понимал, в чём дело.

– Зачем? Думаешь, не дойду и упаду замертво где-нибудь на полпути?

– Ну, как знаешь, – Бартон пожал плечами, но по-прежнему не сводил с неё внимательного взгляда. Наташа готова была сквозь землю провалиться.

Он хотел добавить ещё что-то, но Романофф поспешила ретироваться с «поля боя». Все-таки она была права – не зря ей с самого начала не хотелось сюда идти.

Бартон, немного озадаченный остался сидеть за барной стойкой. Дорого бы он дал за возможность узнать, что творилось с Наташей. Мимо прошёл Беннер и кинул на него какой-то неопределённый взгляд. Клинт помрачнел. Значит, дело всё-таки в Брюсе. Несмотря на многолетнюю дружбу, Наташа почти никогда не говорила с Клинтом о своей личной жизни, за исключением пары случаев, но насчёт Беннера он и сам догадался.

Для Бартона оставалось загадкой, что она в нём нашла, но не спрашивать же об этом напрямую? Хотя, почему бы и не спросить? Они же всё-таки друзья. Клинт Брюса не то чтобы не любил, но и особой дружбы между ними никогда не было. Бартону было куда интереснее в обществе Тони, Стива и Тора, а с недавних пор ещё и Пьетро. Беннер же оставался для него загадкой, которую, к слову, и разгадывать-то особенно не хотелось. Но за Наташу он готов был порвать любого, даже зелёного монстра.

Заперев дверь спальни, Романофф в изнеможении плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Злиться на Брюса не было смысла – вряд ли он сказал это со злым умыслом, скорее, ляпнул сгоряча. Но тоже хорош! Думать надо, что говоришь. Уже само наличие того факта, что кто-то догадывается, было ей невыносимо. Никто не должен знать. Наташа и себе запрещала думать об этом и до недавнего времени успешно сдерживала загнанные далеко, в самые углы подсознания мысли, а теперь контролировать их становилось всё труднее.

За все эти несколько лет, никто, ни одна живая душа не догадывалась об истинной природе её чувств к напарнику, да и сама Наташа почти сумела убедить себя в том, что никакой другой привязанности, кроме дружеской к Бартону не испытывает. Иначе и быть не может.

Наташа могла убить, сдать, солгать, но увести чужого мужа – никогда. Возможно, если бы она никогда не встречалась с Лорой, не знала её, и если бы Лора не относилась к ней с такой теплотой, возможно, Романофф и наступила бы на горло собственным принципам, но предательницей она не была. Смерть Лоры тоже ничего не меняла – теперь это было бы ещё большим предательством, да и потом… Клинт никогда не смотрел на неё, как на женщину, и уже одно это обстоятельство останавливало Наташу. Кроме того, она бы ни за что не рискнула их дружбой – в её жизни было совсем немного людей, которых она могла бы назвать близкими.

Наташа проснулась в половине седьмого. Прошлым вечером она не стала закрывать шторы, и вся комната была залита солнечным светом. Небо было ясным, воздух свежим, и день обещал быть замечательным.

Она уже давно приметила за собой, что её настроение отчасти зависит от погоды, но сегодня это не сработало. Наташа проснулась уставшей и разбитой. Дело было не в количестве выпитого – вчера она ограничилась парой бокалов мохито, и для похмелья этого явно было недостаточно. Тем не менее Наташа чувствовала себя так, словно беспробудно пьянствовала всю ночь – голова была тяжелой, мышцы ломило, как после изнурительной тренировки, а душ не намного улучшил её состояние.

Тем не менее, в штаб она прибыла вовремя, и в отличном виде. Уложенные волосы, лёгкий макияж и идеально выглаженная одежда. «Чем хуже у тебя идут дела, тем лучше ты должен выглядеть» – вспомнилась ей вычитанная в каком-то журнале глянцевая мудрость.

Фьюри был искренне удивлён, когда увидел её в своём кабинете. Он-то помнил, что дал ей и Бартону две недели заслуженного отдыха.

– Доброе утро, мистер Фьюри, – улыбнулась она.

Он сидел за столом, подперев подбородок сцепленными в замок руками и внимательно смотрел на неё.

– Доброе, – кивнул он, – впрочем, если ты здесь, надо думать, у тебя не всё хорошо.

– Отчасти, – расплывчато ответила Нат. Порой она ненавидела директора за его проницательность. – Месяц назад вы говорили мне о тренировочном лагере для наших агентов в Кенте, – она знала, что Фьюри не тот, с кем нужно ходить вокруг да около, – и предлагали мне занять там место инструктора.

– И ты отказалась, – напомнил Фьюри. Он поднялся из-за стола и подошёл к тумбе, где стояла кофемашина. – Эспрессо? Американо? Капучино?

– Я передумала, – с лёгким нетерпением сказала она. – Американо. Без сахара.

– Тростниковый, – Ник многозначительно потряс сахарницей. – Очень хорош.

– Мистер Фьюри, я хочу поехать в Англию. Надеюсь, там ещё остались свободные места.

Директор не спеша заварил кофе и протянул ей чашку. Романофф кивнула и сделала глоток.

– Полагаю, если я спрошу, что же заставило тебя так резко изменить решения, ты всё равно уйдешь от ответа? – он вернулся за стол. – Не боишься, что заскучаешь? Никаких миссий, никакого движения – обычная монотонная рутина и пара десятков необученных новичков. Вообще-то я намеревался отправить туда Пьетро или Ванду.

– Так вы возьмёте меня или нет? – Романофф начинала терять терпение. – Думаю, мне нужно взять тайм-аут.

Фьюри глядел на неё внимательным изучающим взглядом, намереваясь понять, что же с ней произошло. Были у него на этот счёт какие-то догадки или нет, Наташа так и не поняла. Из Фьюри вышел бы отличный игрок в покер – его манера глядеть на собеседников с абсолютно бесстрастным лицом пришлась бы там очень кстати.

– Хорошо. Если ты так в этом уверена, то я не имею ничего против, – пожал он плечами. – Отговаривать не буду, с тобой это не пройдёт, сам знаю. Остаётся лишь один вопрос – когда ты готова отправиться в Англию?

– Завтра, – без раздумий ответила Наташа. – Вещи я уже собрала.

========== Раскол ==========

Клинт проснулся в отличном расположении духа. Часы показывали половину десятого – непривычно позднее время, так как Бартон никогда не вставал позже восьми. Но иногда всё же следует давать себе поблажку, рассудил он. Однако, почти сразу же почувствовал укол совести – отдых отдыхом, а кто за детьми смотреть будет? Наспех одевшись, он вышел в коридор и быстрым шагом направился к одной из многих имеющихся здесь гостевых комнат, которую Тони определил под детскую.

– Доброе утро!

Он почти не удивился, застав там Ванду. Она, судя по всему, уже давно была на ногах и выглядела бодрой и довольной.

– Доброе утро, – кивнул Бартон и почесал затылок.

– Натаниеля я искупала и покормила, – «отрапортовала» Максимофф, – а Джаспер и Виктория ещё спят. Да и все остальные тоже спят, – добавила она.

Клинту сделалось неловко. Колесить по миру, рисковать жизнью и бороться со злом, было на порядок легче, чем быть хорошим отцом и справляться со своими обязанностями. Теперь же, когда он остался один, эта задача казалась невыполнимой.

– Спасибо. – Он подошёл к кроватке и посмотрел на мирно спящего Натаниеля. – Не знаю, как я буду справляться со всем этим и дальше, – Клинт не собирался говорить этого вслух, но как-то само собой вырвалось.

– Тебе бояться нечего, – улыбнулась Ванда. – С таким отцом они как за каменной стеной.

Конечно, вот только помимо каменной стены детям нужны внимание и время, невесело подумал Бартон. Специфика его работы вообще не предполагала наличие семьи, но Лора терпеливо мирилась и с трудностями, и с опасностью, которой подвергал себя Клинт. В то время когда он по несколько недель, а то и месяцев выслеживал очередную цель, Лора тоже совершала свой ежедневный подвиг. И только благодаря этой хрупкой женщине у их детей было полноценное счастливое детство. А что теперь?

– Теперь всё зависит только от тебя, – сказала Ванда. – Но я думаю, ты справишься.

– Что? – переспросил Бартон и только потом сообразил, что Ванде не составило никакого труда прочитать его мысли.

– Извини. Обещаю, что больше не буду копаться у тебя в голове, – заверила она. – Просто не удержалась.

– Да уж постарайся, – мрачновато отозвался он. От осознания того, что все его переживания для Ванды словно на экране становилось не слишком комфортно. – И вообще это неприлично. Всё равно что в замочную скважину подглядывать.

– Я же пообещала, что больше не буду, напомнила Ванда. – И если хочешь знать, иногда происходит не по моей воле – особенно, если эмоции сильные. Просто смотрю на человека и вижу все его мысли. Тоже не всегда приятно, знаешь ли.

– У Рождерса в голове покопайся, – посоветовал Клинт. – Может, что интересное найдёшь.

При упоминании Стива Ванда немного погрустнела.

– Я завтракать иду. Ты как? Со мной?

– Даже не пытайся меня отговорить – я всё решила, – Наташа продолжила складывать вещи, не обращая внимания на стоящего в дверях Клинта.

Новость о том, что Романофф уезжает в Англию свалилась на него как кирпич на голову. Нат подошла к нему после завтрака и равнодушным голосом сообщила, что Фьюри отправляет её в тренировочный лагерь в качестве инструктора.

– Не поверю, что это было его решение.

– Я этого и не говорю. Мне давно хотелось побывать в английской глубинке, а тут подвернулась отличная возможность.

С какой стороны к ней подойти, Бартон не знал. Ещё совсем недавно ему казалось, что он знает Наташу лучше, чем кто-либо другой, а сейчас перед ним была чужая и незнакомая женщина.

Клинт прошёл в комнату и уселся на кровать так, чтобы преградить ей путь к чемодану.

– Что с тобой происходит, Нат? – напрямую спросил он. – Только давай без отговорок.

Романофф поняла, что её прижали к стенке. Ей было стыдно перед Клинтом, он-то уж точно не виноват. Она присела рядом, положила руки на колени – поза вышла напряжённой и неестественной.

– Мне нужно взять тайм-аут.

Бартон чуть наклонился вперёд и повернул голову – так, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Мы ведь договорились без отговорок, Нат.

И тут, к его удивлению, она отвела глаза. Впервые на его памяти. Даже в минуты, наибольшей опасности, на волосок от смерти, Романофф всегда смотрела в лицо как в прямом, так и в переносном смысле.

– Я хочу сменить обстановку. Этого достаточно?

– А причина? – допытывался Клинт. – Она есть у всего. – Не выдержав, он резко поднялся с кровати и подошёл к окну. Посмотрел на город, затем опять на Наташу. – Я не понимаю, что с тобой происходит, Нат. Ты… ты стала какая-то другая, я тебя не узнаю, и меня это волнует. Ты ведь мне не чужая.

– Я буду в порядке, Клинт. Обещаю.

– Да… – он невесело усмехнулся, – обычно так говорят, когда дела идут хуже некуда. – Он снова подошёл к ней, присел на корточки и взял её за руки. Наташа вздрогнула. – Ты всегда приходила на помощь, когда у меня были неприятности, а теперь что-то случилось с тобой. – Клинт посмотрел ей в глаза. – Скажи мне, Наташа.

Романофф почувствовала, что ещё немного, и она не выдержит. Либо расплачется, либо (что ещё хуже) обо всём расскажет.

– Какая разница, в чём причина? – грубовато ответила Нат. Она решила, что уж пусть лучше он разозлится на неё, чем будет и дальше вот так пронзительно смотреть в глаза. Слишком тяжело. – И почему я должна перед тобой отчитываться?

Клинт растерялся:

– Я просто хотел помочь. И потом… ты моя напарница.

– Фьюри найдет тебе нового напарника. Или напарницу. Это уж как пожелаешь. А сейчас, если не возражаешь, мне надо собрать вещи.

Ей всё-таки удалось добиться своего – Клинт разозлился:

– Хорошо. – Он, наконец, отпустил её руки и направился к двери. – Поступай, как знаешь. Только не нужно срывать на других свои проблемы.

– Не нужно лезть ко мне в душу. Сам виноват – зло бросила она, молясь, чтобы он как можно скорее ушёл. К горлу предательски подступали слёзы. – Лучше уделяй побольше внимания детям, чтобы они не забывали, что у них есть отец. – В следующий миг она уже ненавидела себя за эти слова, но сказанного назад не вернёшь.

Пару секунд Бартон, прищурившись, смотрел ей в глаза, но ничего не сказал и лишь покачал головой. Уже на пороге он обернулся:

– Кажется, я совсем тебя не знаю, Наташа.

Он ушёл, и она, наконец, дала волю чувствам. Вернее, попыталась. И хотела бы заплакать, но слёз не было. Наташу душила бессильная, немая злоба. Схватив с прикроватной тумбочки фарфоровую безделушку, Романофф запустила её в стену. Статуэтка с оглушительным звоном разлетелась на осколки.

Клинт зашёл в лофт и, плюхнувшись на стул, оставленную на барной стойке початую бутылку рома и отхлебнул прямо из горла. Им завладело почти детское желание разозлить Наташу – чтобы она увидела его здесь, за этой стойкой с бутылкой алкоголя. Да, он злился на неё, но также и на себя, так понимал, что в словах Наташи была своя горькая правда. Она хотела ужалить побольнее, и у неё это получилось – замечание по поводу детей оказалось равносильно хлёсткой пощечине.

– Почему я должна ехать в Англию? Мне и здесь хорошо. – Оливия мрачно посмотрела на Наташу.

– Ты ведь хочешь стать настоящим агентом? – уточнила Романофф. – А для этого нужна хорошая подготовка. В лагере тебя обучат всему необходимому гораздо лучше.

– Но почему нельзя тренироваться здесь? – Лив по-прежнему не понимала. – Я тренируюсь с Вандой и Стивом – разве они плохие учителя?

В принципе Наташа было готова к подобной реакции. Слишком хорошо она знала характер Оливии.

– Ванда и Стив не учителя. Они агенты, им нужно работать.

Однако, и Лив не собиралась так просто сдаваться.

– Пьетро. Мы с ним отлично ладим.

– Да уж, – хмыкнула Наташа. – Он скорее доведёт тебя до больничной койки, чем до посвящения. Я не собираюсь за волосы тащить тебя в Англию, но если ты всё ещё хочешь быть агентом, тебе придётся. А нет – что ж, твоя воля, но не видать тебе карьеры в «Щ.И.Т.е». Ты уже взрослая, так что решай сама.

– Я… я не знаю, – вдруг совершенно по-детски призналась Оливия.

Наташа приселяя рядом и положила руку ей на плечо.

– Чего ты не знаешь? Хочешь быть агентом или нет?

Лив помотала головой:

– В этом я как раз уверена. Но я не хочу никуда уезжать.

Час от часу не легче, подумала Наташа. Она ещё не начала разбираться со своими проблемами, как свалились новые.

– Ты ведь прежде никогда не бывала за границей, – сказала Романофф. – И всегда говорила, что мечтаешь много путешествовать. Надо же когда-то начинать.

Для остальных новость об отъезде Наташи стала, мягко говоря, сюрпризом. Тони, как ей показалось, даже обиделся, что она сообщила об этом лишь накануне – слишком поздно, чтобы устроить прощальную вечеринку. Старк, конечно, подозревал, что всё это было неспроста, но после того как Романофф на корню пресекла его попытку докопаться причины, решил не доставать её. Себе дороже.

Наташа решила, что ляжет спать пораньше. Завтра их с Оливией ожидает два перелёта общей продолжительностью в четырнадцать часов, так что выспаться не помешает.

Она вышла из ванной в белом махровом халате. Высушивая растрёпанные волосы полотенцем, открыла дверь своей спальни и… так и застыла на пороге.

– Сюрприз!!! – хором заорали Тони, Пеппер, Стив и близнецы с Оливией.

Старк с громким хлопком выдернул пробку из бутылки шампанского. Добрая половина «Луи Родерер» тотчас оказалась на ковре.

– Хотела удрать от нас незаметно? – Ванда хитро прищурилась.

– Ага, удерёшь от вас, – хмыкнула Наташа, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Толком поспать уже, судя по всему, не удастся, но осознание того, что её здесь всё-таки любят, было дороже.

Она только сейчас заметила, что Бартона нет в комнате, но не удивилась этому. После утреннего разговора увидеть его здесь было бы странно. Нат почувствовала разбавленный горечью укол совести.

– Клинт сказал, что плохо себя чувствует, – тихо сообщила Пеппер. – Но это же всё глупости, ведь так? Что у вас произошло?

Наташа понимала, что врать уже не было смысла.

– Это всё из-за моего отъезда, – расплывчато ответила она. – Мы оба наговорили друг другу лишнего.

– Так, может, стоит объясниться? По-моему, сейчас для этого самое время. Знаешь, будь это кто другой, я бы и значения не придала, но Клинт… – Пеппер укоризненно покачала головой, – вы же лучшие друзья. И если он не пришёл на нашу спонтанную вечеринку, значит, вы и впрямь серьёзно повздорили. Нехорошо…

Романофф и сама понимала, что нехорошо, но не чувствовала себя готовой к разговору. И даже страх разрушить их дружбу не мог её переубедить.

– У меня нет на это ни сил, ни желания, – коротко сказала Наташа, давая понять, что не собирается продолжать этот разговор.

Пеппер в ответ лишь вздохнула.

Комната утопала в темноте. Сквозь открытое окно негромко доносились весёлые голоса этажом выше. Клинт различал звонкий смех Ванды, насмешливый баритон Старка, слышал, как спорили о чём-то Стив и Пьетро, рассказывает какую-то шутку Оливия… Хрипловатый и мягкий голос Наташи он услышал всего пару-тройку раз. Дорого бы он дал, чтобы узнать причину такого странного и грубого поведения. И всё-таки она была права.

Клинт закрыл окно и уселся на диван. Рядом на столе занимала своё «почетное» место бутылка, и так велик был соблазн прибегнуть к старому доброму лекарству, но Бартон держался. Вряд ли его детям нужен папаша-алкоголик. Клинт вышел из спальни и направился в соседнюю комнату. Открыв дверь, он увидел стоящую возле детской кроватки Наташу.

– Хотела проверить, как там Натаниель, – не поворачиваясь, сказала она. Работа научила её улавливать малейшие звуки. – Всё хорошо.

Она хотела пройти мимо, но Клинт ухватил её за руку и вывел в коридор. Здесь было на порядок темнее, чем в детской, и он с трудом мог видеть её лицо.

– Ты была права.

– Нет, – выкручиваясь из его хватки, сказала Наташа. – Ты хороший отец. Прости, я глупость сморозила. – Сказанное ею прозвучало искренне. – А теперь дай мне уйти, завтра рано вставать.

Клинт отпустил её. Не оглядываясь, Романофф скрылась в тёмном коридоре.

Утром она еле растолкала сонную Оливию, впопыхах приняла душ и успела даже приготовить нехитрый завтрак. Ещё не было и семи часов, и все ещё спали. Впрочем, и Наташа не жаждала видеть толпу провожающих.

– Ну, что? Готова?

Оливия кивнула и тут же широко зевнула.

Наташа отказалась от предложения Фьюри добираться до Англии спецрейсом, и выбрала обычную гражданскую авиакомпанию. Ещё раз удостоверившись в том, что ничего не забыла, она вызвала такси. Периодически Наташа ловила себя на том, что ждёт. И речь, конечно, не о заказанной машине и даже не о прибытии в место назначения. Ей всё же хотелось, чтобы Клинт вышел попрощаться. Просто, чтобы увидеть его напоследок.

Зазвонил телефон, и механический голос девушки диспетчера сообщил, что такси на месте.