Текст книги "Помни, живи, люби (СИ)"

Автор книги: Виктория Лейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Хм… И вправду впечатляет, – признал Клинт, оглядываясь по сторонам.

Над сплошь затянутой зелёной тиной стоячей водой, буйно разрослись субтропические деревья, корнями ушедшие глубоко в трясину, а кронами тянущиеся вверх и переплетающиеся друг с другом словно в объятиях. Стволы и ветви были оплетены паутиной мхов, свисающей, будто волосы русалки, или облюбованы эпифитами, которые сейчас расцвели розовыми и красными цветками.

Лодка шла почти бесшумно. Они заглушили мотор до минимума и теперь двигались на максимально низкой скорости.

– Как в сказке, – улыбнулась Наташа, на несколько секунд забыв, зачем, собственно, они явились в это волшебное царство.

– Кстати, кто такая эта… Мари Лаво? – спросил Клинт.

– Колдунья Вуду, которая по слухам обладала невиданной силой, а перед самой смертью прокляла болото, на котором жила. И в каждом городе Луизианы тебя станут уверять, что жила она именно на их болотах, – с улыбкой сказала Романофф.

И откуда она столько всего знает, думал Клинт, глядя на неё. Не то чтобы он был совсем уж необразованным, но очень многое из того, что рассказывала ему Наташа, было для Бартона в новинку.

К концу дня их поиски не дали никакого результата. То ли Баклер неверно указал место, то ли они неправильно поняли его слова, или же Лавджой здесь вообще не появлялся, но никаких следов беглого агента им не удалось обнаружить. Солнце клонилось к закату, и вместе с ним уходило очарование этих болот. Над водой сгущался туман, смешивающийся с испарениями, и всё чаще им на пути попадались преграды в виде поваленных деревьев, застрявших на поверхности воды. Точно неведомый хозяин здешних болот не желал пропускать незваных гостей.

– Продолжим поиски или вернёмся? – спросила Наташа.

– Продолжим, – вглядываясь вперёд, ответил Клинт. – Гляди!

Наташа посмотрела туда, куда указывал Бартон. В зарослях камыша, у берега стояло каноэ.

– Думаешь, это наш клиент? – шёпотом спросила она.

Самодельная лодка запросто могла принадлежать кому-нибудь из местных, браконьеру вроде Питера или случайно попавшему сюда туристу, что, впрочем, было маловероятно.

Сбавив обороты мотора до минимума, они подошли к берегу. Оружие у них было уже наготове, но поблизости пока никого не наблюдалось. Осторожно, прощупывая ногами почву, Клинт шёл впереди, а Наташа прикрывала его со спины. Сумерки уже сгустились над болотами, и видимость резко ухудшилась. От стоячей воды поднимались в воздух белые клубы тумана и в полумраке приобретали зловещие очертания. Где-то справа прокричала болотная птица.

Они уже были достаточно далеко от того места, где оставили моторку, но вышли на узкую тропу, ведущую через болото вглубь леса. Ноги проваливались в вязкую жижу и основательно промокли, но Бартону и Наташе доводилось бывать и в куда худших условиях.

– Что это? – остановившись, спросила Романофф и посмотрела куда-то влево.

– Блуждающие огни*, – ответил Клинт. – Судя по всему, их и видел Баклер. На болотах они часто встречаются, но идти на них нельзя – заведут в самую топь.

Тьма окончательно окутала местность. Звуки стали отчётливее и ярче, а туман сгустился. От дневного очарования не осталось и следа, и болота теперь выглядели тоскливыми и зловещими. Фонари решили не включать – это выдало бы их присутствие и спугнуло Лавджоя, если он находился поблизости.

Вдруг Бартон остановился. За его спиной Наташе было не разглядеть того, что находилось впереди, да и темнота существенно ухудшала наблюдение.

– Смотри, – почти беззвучно произнёс он, и указал на два часа.

Среди переплетённых ветвей кипарисов темнело небольшое строение, судя по всему, хижина. Единственное окно было завешено плотной тканью, но сквозь неё всё равно пробивался мутноватый отблеск. Клинт и Наташа переглянулись. После нескольких лет совместной работы они научились понимать друг друга без слов. На несколько мгновений Романофф невольно залюбовалась тем, как Бартон ловко и бесшумно поднял наизготовку лук, зарядил стрелу и плавно натянул тетиву. Ни одной ошибки. Ни одного лишнего движения, всё отточено и продумано. Наташа достала пистолет. Второй остался в кобуре, так как свободная рука ещё могла ей пригодиться. Хлипкие шатающиеся ступени скрипнули всего один-единственный раз, но даже он мог стать роковым. Агенты замерли. Изнутри хижины не донеслось ни звука. В шаге от двери они остановились и посмотрели друг на друга. «Я пойду первым» – прочитала в его глазах Наташа и медленно кивнула в ответ. Бартон, следуя давней привычке, сосчитал до трёх и одним ударом ноги снёс хлипкую дверь с петель. Раздался треск, и старая дверь с грохотом рухнула на пол. Небольшая комната была пуста. На колченогом столике коптила свой угол керосиновая лампа, дряхлая кровать неприятно резала глаз смятым и грязным постельным бельём… Может, это была хижина браконьеров, подумала Романофф, и сейчас они, полупьяные, шатаются где-то поблизости. В следующую секунду что-то ударило её в спину, и Наташа едва удержалась на ногах. Клинт выстрелил. Из угла раздался глухой болезненный крик, и вернувшаяся в боевое положение Романофф увидела оседающего на пол мужчину, в плече которого торчала стрела. Это был Спайсер Лавджой.

– Вы арестованы, – брезгливо глядя на агента «Гидры», сказал Клинт, – будешь вести себя хорошо, может, и останешься в живых.

На перекошенном от боли лице Лавджоя расплылась кривая усмешка.

– Тогда лучше тебе убить меня прямо сейчас.

Возможно, Клинт бы и сделал это, но Фьюри велел по возможности взять Спайсера живым. Дальнейшие события развивались за какие-то жалкие секунды. Лавджой, несмотря на серьёзное ранение, вдруг проворно вскочил на ноги и, молниеносно выхватив откуда-то из-за пояса нож, бросился на Наташу. Та успела перехватить его руку и заломила её Спайсеру за спину. Мужчина взвыл от боли. Клинт снова прицелился, но в этот момент Лавджой свободной рукой ударил Наташу в живот, и Романофф, охнув, отлетела в сторону, ухватив за собой Спайсера. Выпущенная Клинтом стрела просвистела над головой Лавджоя и вонзилась в стену. Наташа упала на спину и, выхватив нож, собралась нанести решающий удар, но Бартон опередил – следующая стрела пронзила Лавджою горло. Захрипев, мужчина повалился на Наташу, придавив её весом своего тела. Романофф почувствовала, как на груди у неё расплывается липкое и горячее кровяное пятно. Брезгливо спихнув с себя испустившего последний вздох агента «Гидры», она, игнорируя протянутую Бартоном руку, самостоятельно поднялась на ноги.

– По крайней мере, у них у всех есть хоть одно положительное качество, – хмыкнула она, глядя на мёртвого Лавджоя, – они верны своему делу. Однако… живым он был бы нам полезнее.

Бартон лишь пожал плечами.

– Он сам выбрал свою долю.

Клинт не получал никакого удовольствия от убийств и относился к ним скорее как к тягостной необходимости, и знал, что Романофф тоже. Она никогда не говорила этого вслух, но Бартон видел, что она переживала после каждого совершенного убийства, хотя и тщательно пыталась это скрыть. Что ж… сегодня он избавил её от очередных мук совести.

– Какое-то слишком простое задание, не находишь? – спросил он. – Тут бы и твоя Оливия в одиночку справилась.

Наташа огляделась по сторонам.

– От тела надо избавиться, и замести следы.

– Хорошо. Сбросим его в болото.

Конечно, с одной стороны это было неправильно. Спайсер Лавджой всё-таки был человеком, пусть и не самым хорошим. Хотя опять же, всё относительно, размышлял Клинт. Для кого-то они, агенты «Щ.И.Т.а», зло в последней инстанции, ведь у тех, чьи жизни они отняли, тоже были семьи и дорогие люди. На этой мысли Бартон тут же одёрнул себя – в отличие от «Гидры» они никогда не причиняли вреда близким своих врагов.

– Ну… вот и всё, – задумчиво проговорила Наташа, когда бездыханное тело Спайсера Лавджоя поглотили вечно голодные воды болота. – Миссия выполнена.

Она грустно улыбнулась. Так всегда бывало после выполнения очередного задания. Радости и чувства восторжествовавшей справедливости она не чувствовала уже давно, и уж точно не причисляла себя к «армии света». В душе была только усталость и желание как можно скорее провалиться в сон.

– Пойдём отсюда, – приобнял её Клинт, – у нас с тобой есть ещё не распитая бутылка текилы.

Наташа глянула на него с неодобрением:

– Бартон, тебе не кажется, что ты слишком часто…Ай! – она вдруг резко осеклась, согнулась и схватилась за ногу.

– Наташа!

Клинт подскочил к ней и помог встать на ноги.

– Что с тобой?

– Кажется, меня кто-то укусил… – Романофф болезненно сморщилась. – Как же больно… Прямо горит!

Придерживая её за талию, Бартон осветил фонарём местность, и с ужасом увидел скрывшуюся в зарослях камыша чёрную блестящую змею.

Комментарий к На болотах Луизианы

*”Битва Экстрасенсов Америки” – популярное в США телешоу, с которого “слизана” наша “Битва Экстрасенсов”

*Мари Лавó – верховная жрица вуду в Новом Орлеане (Луизиана), жившая в XIX в. и по слухам обладавшая невиданной силой

*блуждающие огни – достаточно редкое природное явление, наблюдающееся на болотах, кладбищах и в лесах.

========== Минутная слабость ==========

– Это что, гадюка? – Наташа тоже успела заметить скрывшуюся в камышах змею.

– Не знаю, – ответил Клинт, осторожно придерживая её за талию, – в любом случае, не переживай, я знаю, что с этим делать.

Это было одновременно и правдой и нет. Его и самого несколько раз кусали змеи, пару раз даже более опасные, чем гадюки, но тогда под рукой у него был весь спектр необходимых медикаментов, а теперь… Клинт не успел толком разглядеть змею, и, соответственно, не знал, как быстро распространяется по телу её яд, и насколько он опасен.

– Сейчас вернёмся к лодке и сразу в больницу.

Наташа слабо улыбнулась, сделала шаг, по-прежнему придерживаемая Бартоном, но тут же рухнула на колени.

– Нога немеет, – выдохнула она.

– Ничего страшного, – Бартон стиснул зубы и ободряюще улыбнулся. – Помнишь, когда меня укусила гремучая змея? Вот тогда у нас действительно были проблемы.

Наташа этого не помнила. Она вообще не была уверена, что Бартона кусала гремучая змея.

Клинт взял её на руки. Ноги проваливались в вязкую жижу, и всё вокруг казалось совершенно одинаковым. От лодки до хижины Лавджоя они шли максимум минут десять, а сейчас блуждали уже добрых двадцать. Бартон всегда прекрасно ориентировался на местности, но сейчас вынужден был признать – они заблудились. На руках у него Романофф тяжело и хрипло дышала, но пока находилась в сознании. Клинт пытался с ней разговаривать, чтобы не дать отключиться, и, если сперва она, пусть и невпопад, но отвечала ему, то теперь Наташа лишь едва кивала, а то и вовсе не реагировала. Бартон ругался сквозь зубы, но всё ещё не терял надежды отыскать пришвартованную моторку, но времени оставалось все меньше. Когда, в очередной раз обратившись к Нат, он не услышал ответа, Клинт принял решение вернуться в хижину. Сердце колотилось с бешеной силой, руки и ноги холодели, а в голове стучала одна-единственная мысль – только бы в этой чёртовой лачуге нашлось какое-нибудь противоядие. Учитывая, что Лавджой долгое время жил на болоте, у него должен был иметься набор необходимых для подобных условий лекарств.

Клинт осторожно уложил Наташу на грязную смятую постель и кинулся обыскивать полки и ящики. На пол полетели чашки, склянки, ножи, какие-то бумаги… Бартон распахивал один шкафчик за другим, выбрасывал наружу всё его содержимое и периодически оглядывался на Наташу. Даже в мутном свете керосиновой лампы было заметно, как стремительно бледнее её лицо. Она опять открыла глаза, но взгляд её затуманивался.

«Я не дам ей умереть».

Наконец, на глаза ему попалась аптечка. Дрожащими от напряжения пальцами он открыл пыльный пластмассовый ящик с красным крестом на крышке. Внутри обнаружились две просроченные упаковки ибупрофена, пластиковый пузырёк с прозаком, бинт, антибиотики… На самом дне под кучей совершенно бесполезных сейчас медикаментов Бартон нашёл две ампулы с прозрачной жидкостью. Он не был верующим, но в тот момент искренне возблагодарил высшие силы, в которые не верил – это был ещё годный к использованию антидот.

– Ну, вот… – улыбнулся он, усаживаясь на постель рядом с Наташей, – сейчас мы тебя подлечим.

На её висках блестели капли пота, губы тряслись, а тело била крупная дрожь.

– Клинт… – собрав силы, прохрипела она, – послушай…

Он вколол ей противоядие.

– Сейчас тебе станет лучше, – не то для неё, не то для себя самого сказал он.

Наташа, собрав последние силы, схватила его за руку.

– Помнишь наш разговор?.. Обещай мне… Если я…

Он не хотел даже говорить с ней на эту тему.

– Ты сама это сделаешь, Нат. Вот оклемаешься немного и сделаешь.

– Обещай мне! – она с удивительной для её состояния силой вцепилась ему в руку. – Обещай, Клинт!

– Ты не умрёшь, – твёрдо сказал он, но глядя в её глаза, всё же нехотя добавил, – Хорошо. Обещаю. Но этого не потребуется, ты и сама знаешь.

Вытребовав с него клятву, Наташа разжала хватку, и её тонкая рука безвольно упала на простыню.

– Я знаю, ты не подведёшь меня, – она в последний раз слабо улыбнулась и закрыла глаза.

– Нат! – Клинт легонько ударил её по щеке. – Нат, очнись! Не закрывай глаза!

Он осторожно приподнял её и прижал к себе. Наташа ещё дышала, но дыхание это было слишком слабым и прерывистым. Клинт понимал, что сделал всё, что мог, и теперь оставалось лишь ждать.

– Дыши, Нат. Только дыши… Не сдавайся, – бормотал он, прижимая её к себе.

Бартон не мог позволить себе потерять ещё одного близкого человека. Сначала судьба отняла у него Лору, которую он до сих пор почти каждую ночь видел во сне, а теперь пытается отобрать и Наташу.

Клинт бережно уложил её обратно на постель. Ему вдруг показалось почти кощунственным то обстоятельство, что она сейчас лежит на той самой кровати, где спал этот мерзавец Лавджой. Но другой постели здесь не было. Поразмыслив немного, Клинт всё же снял с неё промокшую одежду и укутал проеденным молью одеялом.

В дальнем углу отыскалась допотопная горелка, судя по всему исполнявшая роль печки. Рядом в фанерном ящике лежали высушенные ветки. Бартон перенёс горелку поближе к кровати и развёл огонь. Он и сам успел изрядно промокнуть и потому, недолго думая, снял джинсы и футболку, развесил их над огнём рядом с одеждой Наташи и прилёг на самый край постели.

…Прошло чуть больше двух часов, а Нат так и не пришла в себя. Бартон знал, что должен держать себя в руках и сохранять спокойствие, но с каждой минутой делать это становилось всё труднее. Он гнал от себя мысли о её смерти, но в то же время в его голове всё ещё звучали её слова: «Обещай мне! Обещай, Клинт!» Теперь всё это казалось таким неважным и несущественным. Он вновь посмотрел на Наташу. Почему у него всё забирают? Это что, наказание за его жизнь?

– Только посмей умереть, – сквозь зубы процедил он.

В какой-то момент он задремал – провалился в короткий и тревожный полусон, продлившийся не более нескольких минут – едва ощутимое движение справа заставило его резко подскочить.

– Наташа!

Она лежала на боку – бледная, измождённая, но самое главное – живая. Смотрела на него своими голубыми глазами из-под полуприкрытых век и пыталась улыбаться. Клинт сгрёб её в охапку и с такой силой прижал к себе, что Наташа сдавленно застонала.

– Клинт… Ты меня задушишь.

Он взял её лицо в свои руки и пристально заглянул в глаза.

– Я думал, что потерял тебя.

Всё произошло быстрее, чем он смог отдать себе в этом отчёт – поддавшись спонтанному порыву, Бартон поцеловал её. Наташа была ещё слишком слаба, чтобы сопротивляться – она безвольно повисла у него в руках, пока он прижимался к её губам. Не отталкивала, но и не отвечала. Через несколько секунд Клинт опомнился и, точно обжёгшись, отпрянул от неё.

– Прости, прости… – забормотал он, опустив взгляд, но всё ещё держа её в руках.

Бартон уже ненавидел себя за этот поступок.

– Ерунда, – она тоже отвела глаза.

Клинт не мог не заметить, как вспыхнули её щеки.

– Не знаю, что на меня нашло.

– А я знаю, – Наташа изо всех сил старалась, чтобы голос её звучал спокойно. – Ничего особенного. Ты испугался за меня. Давай просто забудем об этом.

Нат казалось, что бешеный стук её сердца слышит даже Клинт. Или чувствует, потому что его рука до сих пор была на её спине.

– Нам нужно вернуться в гостиницу. – Она выглянула в окно. – Уже светает, думаю, теперь мы быстро отыщем лодку.

Как ни хотелось Клинту «сбежать с поля боя», он все ещё не был уверен, что Наташа в состоянии куда-то идти.

– Тебе надо отдохнуть.

Она с трудом поднялась на постели и огляделась по сторонам.

– Меня тошнит от этого места. Я хочу убраться отсюда и как можно скорее.

Наташа всё ещё с трудом держалась на ногах, и Клинту опять пришлось взять её на руки, хоть она и противилась этому. Они и в самом деле довольно быстро обнаружили спрятанную в камышах моторку. Романофф даже не могла понять, как ночью они умудрились заблудиться – словно болотные призраки нарочно сбили их с пути, чтобы вернуть обратно в хижину с неизвестно какой целью.

За всю дорогу никто из них не произнёс ни слова. Им обоим было невыносимо это молчание, но говорить не хотелось. Каждый думал о своём и одновременно об одном и том же. Между ними всегда была очень тесная связь, это началось ещё с Будапешта, когда Бартон оставил её в живых, привёз раненую в свой дом, и Лора выхаживала её две недели, прежде чем Клинт сознался Фьюри, что не выполнил «заказ». А через три дня этот «заказ» с перевязанным плечом стоял перед Ником и дерзко смотрел в глаза. С тех пор Наташа и Клинт стали одним целым. Они не были любовниками, но их связь была куда прочнее сексуальных уз – в горе и радости они были друг у друга, вместе отправлялись на задания, вместе напивались, вместе зализывали раны и праздновали победы… А теперь всё это висело на волоске. Может, и правда стоило забыть, не придавать значения этому спонтанному поцелую, но, сколько ни ври себе, всё равно ясно – что-то изменилось.

В номере, который они сняли, было две комнаты. Едва переступив порог, Наташа неровной походкой направилась к ванной.

– Вот приму душ, и мне сразу станет лучше.

Заперев за собой дверь, она привалилась к стене и медленно сползла на пол. Теперь, оставшись наедине с самой собой, ей больше не было нужды притворяться. Романофф, наконец, дала волю эмоциям – уткнулась лицом в колени и беззвучно заплакала. Через пару минут, буквально заставив себя подняться на ноги, она звонко ударила себя по щеке.

«Соберись. Соберись сейчас же, никчёмная ты тряпка».

Она вышла из ванной спустя пятнадцать минут. Переодетая в чистую одежду, с полотенцем на голове, и, самое главное – на её лице не было ни единого свидетельства молчаливой истерики.

– А вот теперь можно и поспать, – бодро улыбнулась она. – Я просто с ног валюсь.

Клинт проводил её долгим и внимательным взглядом. Хотел спросить, всё ли у неё хорошо, но потом передумал. Если сочтёт нужным – сама скажет.

Он долго стоял под душем, подставляя напряжённое тело под струи горячей воды. Обычно это помогало привести в порядок мысли, но сейчас Бартон смутно догадывался, что единственное верное средство для восстановления равновесия – стоящая под его кроватью бутылка текилы.

Когда он вернулся в свою комнату, Наташа сидела на его кровати.

– Не могу спать при свете, – призналась она.

– Я тоже. Надеюсь, ты не станешь опять читать мне лекции о вреде пьянства? – спросил он, выуживая из-под кровати бутылку.

– Сегодня я хочу выпить вместе с тобой.

Алкоголь и в самом деле немного снял напряжение. За окнами гостиницы вовсю сияло солнце, пробивалось сквозь стёкла, слепило глаза, и Бартон опустил жалюзи. Комната наполнилась мягким, приглушенным светом.

– Мы ведь всё ещё друзья?

– Конечно, – без тени сомнения ответила Наташа. – Клинт, перестань думать об этом. Подумаешь – поцелуй! Это ничего не значит.

– Просто… Я не знаю, что на меня нашло, – повторил он. – Я испугался. Думал, что теряю тебя. – Он замолчал на пару секунд. – Это очень больно – терять близких.

Ей захотелось обнять его, но она удержала себя от этого поступка. Вместо этого Наташа просто посмотрела на него и улыбнулась.

– Ты меня не потеряешь, Клинт.

Она сидела как раз на том месте, где тень от жалюзи расчертила комнату тёмными и светлыми полосками – Бартону почему-то очень понравился этот вид.

– Кстати, насчёт того, что ты сказала…

– Оставим эту тему, Клинт, – резко сказала она. – В тот момент я думала, что умру, потому и сказала так.

– Но так ведь не может продолжаться вечно, – заметил он. – Это неправильно.

– В этой ситуации я решаю, что правильно, а что нет. Это моя жизнь. И точка. Пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить.

Клинт не настаивал. В конце концов, это и правда не его дело.

========== Оливия ==========

В Нью-Йорк они вернулись уже на следующий день. Фьюри остался доволен результатами проделанной работы и выделил своим лучшим агентам две недели отдыха.

– Вы, ребята, это заслужили, – сказал он.

Клинт ещё задержался на площадке, и Романофф, воспользовавшись этим, незаметно скрылась за стеклянными дверями лофта. Первое, что бросилось ей в глаза – сидящая на диване Оливия с забинтованным плечом.

– Что это с тобой случилось?– спросила Наташа.

Уотсон опустила глаза.

– Да так… Ничего, – быстро ответила она.

Нат была измотана до предела, но и оставить сей факт без внимания не могла.

– Сознавайся, – строго велела она, усаживаясь рядом.

Оливия поняла, что вертеться бесполезно. Врала она, конечно, профессионально, но с Наташей ей было не тягаться.

– Ну… это, – замялась она. – Ранение, в общем. Но ничего серьёзного, – и тут же заверила – Доктор Чо сказала – заживёт.

Прежде, чем Романофф успела ей ответить, двери, ведущие из коридора в лофт, открылись, и вошла Пеппер.

– Наташа, – улыбнулась она, – рада, что вы с Клинтом уже вернулись, – тут она заметила Оливию, – Лив! А ты что здесь делаешь? Почему не в лазарете?

Теперь мисс Уотсон оказалась прижата аж с двух сторон. И если Пеппер интересовало, что она здесь делает, то Наташа для начала собиралась узнать, как Оливия вообще получила ранение. Выбрав из двух зол меньшее – а именно, предоставив Пеппер самой всё объяснить, Лив торопливо покинула «место допроса».

– Так что произошло? – постукивая пальцами по стеклянной крышке стола, спросила Романофф.

– В неё стреляли.

Наташа аж подскочила.

– Господи! Кто?! Как это вообще случилось?!

Пеппер, выставив перед собой руки, примиряюще заверила:

– Нат, ты только успокойся, всё уже обошлось.

– Ну, ничего себе! – Романофф упёрла руки в бока. – Я, между прочим, несу за неё ответственность!

– В общем… – выдохнула она, – Оливия уговорила взять её на одно из заданий. Без ведома Фьюри… Виновные уже наказаны, – уточнила Пеппер.

Романофф помрачнела. Мысленно она уже догадывалась, кто мог провернуть такую авантюру и пойти на поводу у неопытной девчонки. Стива и Брюса она отмела сразу – они с такими делами не шутили. Ванда тоже не согласилась бы, так что… оставались Тони и Пьетро. Пеппер, судя по её лицу, поняла, о ком думала Наташа.

– Максимофф, – сказала она. – Не волнуйся, Фьюри уже задал ему знатную трёпку.

– И где он? – хмуро поинтересовалась Наташа.

– Разве он не встретил вас на площадке? – удивилась Пеппер.

– Да не Фьюри, – отмахнулась Нат. – Максимофф.

– В лазарете. Его тоже ранили… слегка, – она сказала это таким голосом, будто пыталась оправдать Пьетро.

Романофф нехорошо прищурилась.

– Ты куда? – испуганно спросила Пеппер.

– Исправить это «слегка», – мрачно ответила Наташа, направляясь к дверям.

Пеппер хотела было остановить её, но потом передумала. В конце концов, Пьетро, по её мнению, заслужил бонусную порцию зуботычин.

***

На несколько секунд Клинт удивлённо замер в дверях комнаты. Ванда с книгой в руках сидела на диване, сложив ноги по-турецки, а по бокам от неё устроились Джаспер и Виктория. Натаниель мирно спал в своей кроватке.

– Прочтёшь ещё одну? – спросила Виктория.

Ванда улыбнулась, подняла голову, и в этот момент увидела стоящего на пороге Бартона.

– А вот и ваш папа вернулся!

Всё внимание детей тут же переключилось на Клинта. Прежде его командировки были куда более длительными, и сейчас его скорое возвращение стало приятным сюрпризом. Ванда с лёгкой грустинкой наблюдала за семейной встречей – ей здесь нравилось, по большей части из-за того, что вся эта разношёрстная компания таких непохожих людей, тем не менее, давала ощущение одного целого, и Ванда чувствовала себя его частью.

– Вы хорошо себя вели?

Ванда ответила за Джаспера и Викторию:

– Мы с ними отлично поладили, правда, ребята?

О неудавшейся попытке Джаспера пробраться в лабораторию Старка она решила умолчать. Да и том, что Виктория накрасила Тони ногти, пока тот спал на диване, Клинту знать не обязательно.

– Вы с тетёй Нат поймали плохого парня? – спросил Джаспер.

– Как всегда, – улыбнулся Бартон и потрепал сына по макушке.

Он снова выглядел героем в глазах детей. Но в такие моменты Клинт почти всегда со страхом думал о том, что, вероятно, в один ужасный день и Джаспер захочет стать агентом «Щ.И.Т.а». Это был один из самых страшных кошмаров Бартона. Труднее всего было осознавать, что к тому моменту, когда Джаспер примет это решение, Клинт уже не сумеет ему помещать. Именно поэтому он не любил рассказывать детям о своей работе – суровую правду им знать пока рано, а приукрашенные, почти «киношные» истории как раз и могли стать тем самым катализатором.

От Ванды не укрылось, что Бартон хоть и был измотан до крайности, но всё равно выглядел невероятно счастливым. Впрочем, по-другому, наверное, и быть не может, если есть место, где тебя ждут. Клинту было куда и ради кого возвращаться.

– А где тётя Нат? – спросила Виктория.

Прежде, чем Клинт успел ей ответить, Ванда предложила свою версию:

– Думаю, убивает моего брата, – спокойно сказала она.

Бартон в непонимании посмотрел на Максимофф.

– Пьетро взял Оливию на одно из заданий, и её ранили. Не опасно, но всё же, – с тем же олимпийским спокойствием пояснила Ванда.

Но Клинт всё равно ничего не понял.

– А за каким чёртом Пьетро вообще потащил её с собой?

– Наверное, об этом тебе лучше спросить у него, – посоветовала Ванда. – Если увидишь там Наташу, попроси её не бить его слишком сильно.

Час от часу не легче, подумал Клинт. Стоило им уехать, как начались проблемы. Интересно, где в это время был Фьюри? Бартон не мог поверить, чтобы Ник дал добро на такое рискованное мероприятие.

– Ладно, схожу посмотрю, что к чему, – вздохнул он.

Джаспер и Виктория собрались было с ним, но Бартон на корню пресёк эту идею.

– Оставайтесь здесь и слушайтесь Ванду, – сказал он.

Гневные крики Наташи он услышал сразу, как только оказался в лазарете. И чем ближе подходил он к палате, тем громче они становились.

– Я не могу в это поверить! О чём ты только думал?! О чём, скажи мне, Пьетро???

Она стояла возле его койки, уперев руки в бока и, казалось, из последних сил сдерживалась, чтобы не пустить в ход кулаки.

– Нат, это я виновата… – слабо подала голос стоящая рядом Оливия.

– Молчать! С тобой я потом разберусь, – её праведный гнев вновь обратился на Пьетро. – Чего ты хотел этим добиться?

– Ну, виноват… – мрачно ответил Максимофф. – Можешь мне врезать, если хочешь. Задание-то было пустяковое… Один из новобранцев «Гидры» сдавал «экзамен» – должен был украсть какие-то бумаги из архива. Сопляк и навыки нулевые… А Оливия очень просила взять её с собой. Я сначала отказывался, а потом… Ну кто ж знал, что с новобранцем будет «куратор»… – вздохнул Пьетро и виновато взглянул на Наташу.

– Я ему челюсть сломала! – гордо заявила Оливия.

На Наташу это, впрочем, не произвело впечатления.

– Угу. А он в тебя выстрелил, – угрюмо ответила она и снова перевела взгляд на Пьетро. – Знаешь, я думала, ты более ответственный. А если бы её убили? Об этом ты подумал?

– Мистер Бартон! – хитрая Оливия увидела стоящего за стеклянными дверями Клинта и поняла, что это хороший повод уйти от скользкой темы. – Ну, как прошло задание? А то Наташа ничего не хочет рассказывать.

Романофф хоть и была зла, но не смогла не оценить способность Лив заговаривать зубы. Если она не оставит мечту стать агентом, это может сыграть ей хорошую службу.

– Ты, я смотрю, тоже времени даром не теряла, – усмехнулся Клинт. – Нат, может, тебе всё-таки стоит успокоиться? Считай это боевым крещением. Тем более, все живы и здоровы.

Романофф посмотрела на него так, будто хотела ударить.

– И ты туда же? Скажи, а если бы… – она резко осеклась, так и не договорив то, что собиралась.

– Что? – Клинт будто хотел её подтолкнуть.

– Ничего! – рявкнула Наташа. – И вообще, не лезь не в своё дело, хорошо?

Спорить с Наташей, когда она находилась в таком состоянии, было бессмысленно. Вдобавок ко всему Бартон догадывался, что причина её настроения была не только в Оливии. Но об этом он думать не хотел.

– Я разочарована в тебе, Пьетро. Очень разочарована, – покачала головой Нат. – А ты, – с этими словами она развернулась к Оливии, – если хочешь стать настоящим агентом, должна научиться дисциплине и подчиняться начальству.

Несмотря на свой взбалмошный характер спорить с Наташей она не решилась. Когда Романофф и Клинт ушли, Оливия, виновато потупив взгляд, уселась рядом с Пьетро.

– Ты прости меня, ладно? – пробормотала она. – Не волнуйся, Наташа отходчивая, скоро она тебя простит.

Максимофф лишь махнул рукой.

– Ладно, чего уж там. А ведь скажи, – хитровато улыбнулся он, – это всё-таки было весело! Здорово ты ему в челюсть зарядила.

Оливия аж зарделась от такой похвалы.

– Я ещё вечерком зайду, если ты не против?

***

Тони соскучился по вечеринкам. Последний раз они собирались всем составом после того, как победили Альтрона. А потом… каждый умчался по своим делам. Тор – в Асгард, усмирять вновь проявившего узурпаторские замашки брата; Брюс – неизвестно куда подальше от греха и самого себя; Клинт – домой, к тогда ещё живой и полной надежд Лоре… Сам же Тони маялся от безделья. Как назло никакие враги не желали выползать из своих нор и покушаться на его жизнь, да и в мире всё было относительно спокойно… Нет, Тони, конечно, не жаждал Третьей Мировой, но спокойное существование вгоняло его в тоску, граничащую с вялотекущей депрессией. Хотелось встряски, чего-то нового, пинка под зад в конце концов… Или же просто собраться старой доброй компанией.

Ещё до отъезда Клинта и Наташи он разыскал Брюса, связался с Тором… Вечеринка была неизбежна.

Грандиозного праздника не планировалось – так, скорее дружеские посиделки, но в свете последних событий, а точнее, полного их отсутствия, Тони был рад и этому.