Текст книги "Охотничья луна"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Это произошло через три дня после несчастного случая. Благодаря быстрой обработке и лосьону, который мне дала миссис Кил, мои раны заживали. Я стала спокойнее, лучше владела собой, говоря, что поддалась глупым чувствам оттого, что была потрясена.
Теперь я видела его таким, каким он был – высокомерным, чувственным волокитой, который считает, что любая приглянувшаяся ему женщина – законная добыча.
Только не эта, твердо говорила я себе.
Я отправилась в город и зашла на почту за марками. Миссис Бэддикомб кого-то обслуживала, но выразила удовольствие при виде меня.
Она закончила обслуживать клиента и подождала, пока не звякнул колокольчик над дверью, когда он ушел.
– Ну, мисс Грант, приятно вас видеть. Как руки? Я слышала о вашем происшествии. Паршиво, верно?
Я слегка покраснела. Неужто эта женщина все знает?
– Они заживают, – сказала я. – Это была ерунда.
– А с девушками все в порядке? Новость слышали?
– Новость? Какую новость?
– Она убралась… пропала… совсем укатила.
– Кто это может быть?
– Эта миссис Мартиндейл, конечно.
– Куда она уехала?
– Вот это мне хотелось бы знать.
– Полагаю, она часто посещает Лондон.
– Ну, на этот раз она убралась насовсем.
– Как вы можете знать?
– Дом закрыт, и миссис Кил из Холла отправила туда слуг сделать уборку. Джеральд Кавердейл собирается въехать. Его домик мал теперь, когда он женат и с двумя детьми. Говорят, он давно на него заглядывался. Это может только значить, что она насовсем уехала.
– Но как вы можете в этом быть уверены?
– Только сегодня утром у меня тут была девушка, которая у Кавердейлов работает. Она говорит, сэр Джейсон сказал им, что могут переезжать, когда хотят. Интересно, что же случилось с ней… этой миссис Мартиндейл.
– Не думаю, что она могла просто так уехать.
Миссис Бэддикомб пожала плечами.
– Кто знает. Быстро от нее отделались.
В маленьких излишне любопытных глазках миссис Бэддикомб загорелось подозрение, и я почувствовала, что не могу оставаться в ее лавке. Мне хотелось уйти прочь, чтобы обдумать то, что она сказала. На что она намекала?
Спокойно и быстро я сказала:
– Полагаю, мы узнаем в положенный срок. Мне просто нужно несколько марок, будьте любезны, миссис Бэддикомб. Я должна быстро возвращаться.
Я вышла на солнечный свет. Меня вдруг охватил страх. Почему? Уж конечно, если Марсия Мартиндейл захотела поспешно уехать, это не должно меня беспокоить.
Мисс Хетерингтон созвала конференцию, чтобы обсудить то, что получило пышное название «Бал-маскарад» Она всем нам напомнила, что времени осталось мало и что было бы эффектнее всего, если бы он состоялся в канун середины лета. Это оставляло нам для подготовки всего около месяца, совсем немного, но ей не нравилось, чтобы такого рода вещи длились слишком долго, потому что они мешают работе школы, как мы недавно убедились с «Золушкой».
– У нас есть кое-какие костюмы, – сказала она. – Те, что мы использовали на предыдущих маскарадах, и сэр Джейсон обещал одолжить нам еще. Естественно, у нас должны быть монахи… и некоторые старшие девочки могут взять эти роли. Девочки помладше в рясах будут выглядеть нелепо. У нас состоится обычное представление в трех актах. Начало, ведущее к Ликвидации; елизаветинская эпоха и возрождение; сегодняшний день со школой. Все девушки могут принять участие в исполнении школьной песни и других номерах. Если будет тепло и сухо, можно провести это под открытым небом. Ожидается полнолуние, и это идеально. Развалины – чудесная сцена. Я надеюсь и молюсь, чтобы было не слишком влажно. Иначе придется все проводить в трапезной, или, может быть, сэр Джейсон предложит нам Бальный зал в Холле. Это действительно очень бы подошло, но придется подождать, чтобы он предложил. Мистер Крау, вы могли бы взяться за работу над песнями. Их должно быть достаточно много. Мисс Экклз, вы могли бы заняться оформлением, и, конечно, мисс Грант выберет отрывки для декламации и будет направлять актеров. Мисс Паркер, я думаю, что в финальной части они могли бы исполнить несколько привлекательных физических упражнений, а также станцевать несколько народных танцев, не так ли, мистер Бэтхерст? Вечер должен быть интересным, и, если он окажется успешным, мы повторили бы самые яркие места непосредственно перед каникулами, когда приедут родители. Немногие из них захотят приехать в середине семестра, даже для того, чтобы посмотреть, как выступают их отпрыски. Главное приняться за дело незамедлительно. Вопросы есть?
Несколько вопросов было, и после этого в школе больше не говорили ни о чем, кроме маскарада. Я бросилась в подготовку с жаром, пытаясь забыть те тревожные, но стимулирующие минуты в Логове дьявола. Я знала, что он был на грани того, чтобы обойтись со мной варварски, и продолжала поражаться тому, как вид травмы оказал на него такой немедленный эффект и пробудил те крохи порядочности, которые в нем были. Возможно, он до того момента действительно думал, что я хочу, чтобы он схватил меня и овладел мною, как он угрожал сделать. Возможно, я и хотела. Однако я сделала этот жест отчаяния, почти не раздумывая, поскольку мне невозможно было бы спастись через окно.
Я не могла этого забыть. Оно было в моих снах.
А теперь Марсия Мартиндейл уехала. Что бы это могло значить?
Он заехал в школу и удалился с мисс Хетерингтон в ее кабинет. Вызвали нас с Эйлин Экклз. Я, насколько возможно, избегала смотреть на него. Он спросил о моих руках, и я сказала, что они быстро заживают. Мы поговорили о маскараде, и я, надеюсь, была совершенно холодна и уж конечно держалась отчужденно. Он пытался заставить меня взглянуть на него, и каждый раз создавалось впечатление, что он умоляет о прощении.
Дейзи пошла проводить его до ворот, и в следующие дни я не выезжала на верховые прогулки одна. Я боялась встретить его и постоянно напоминала себе, что никогда больше не должна оставаться с ним наедине.
От Терезы я узнала, что новая горничная Эльза большинством девушек признана «очень компанейской». Она была не такой, как остальные. Никогда не жаловалась на неприбранные спальни и, когда узнала, что мисс Хетерингтон собирается сделать проверку, поспешила в комнату Шарлотты и привела ее в порядок.
Казалось, эта троица ей особенно нравилась, и она вечно сплетничала с Фионой, Юджини и Шарлоттой. Я была удивлена, поскольку Шарлотта была не из тех, кто болтает со слугами, но, очевидно, Эльза даже ее завоевала.
– Я хорошо помню Эльзу, – сказала я Терезе. – Она была такой же и в Шаффенбрюккене, очень популярной среди девушек.
Слухи появились, должно быть, через неделю после отъезда Марсии Мартиндейл. Миссис Бэддикомб, как я уверена, продолжала свои комментарии по поводу странной ситуации, а когда один из рассыльных булочника, который привез товар на почту, сказал ей, что ехал мимо Грачиного Стана и видел в дверях леди с ребенком на руках, миссис Бэддикомб вознамерилась сделать ситуацию как можно более драматичной.
Женщина, которую посыльный увидел, вероятно, была миссис Кавердейл, у которой был маленький ребенок, и было вполне естественно, что она стояла в дверях со своим малышом на руках.
Однако миссис Бэддикомб не была намерена принимать такое простое объяснение.
– Бедняга Том! Его прямо как громом поразило. Говорит, волосы дыбом встали. Ее окружал туманный свет, а руки она держала так, словно звала на помощь.
– Надеюсь, она не уронила ребенка, – сказала я. – И почему же Том не пошел ей помочь или хотя бы узнать, чего она хочет?
– Как же, Господь с вами, мисс Грант, разве вы никогда не сталкивались лицом к лицу с тем, что неестественно?
– Нет, – созналась я.
– Кабы встречались, так поняли бы. Бедняга Том, он просто подхлестнул лошадь и убрался как можно быстрее.
– Но Кавердейлы уже въехали, не так ли?
– Вот и нет. И уж может теперь и не захотят, вовсе.
– Миссис Бэддикомб, что вы хотите сказать?
– Ну, она же и правда довольно внезапно уехала, верно?
– Миссис Бэддикомб, – серьезно сказала я. – Вам следовало бы быть осторожнее.
Она выпрямилась и с подозрением взглянула на меня.
– Осторожнее? Мне? Разве я не всегда осторожна?
– Хотела бы я знать, на что вы намекаете.
– Ясно, как нос на лице, мисс. Она приезжает сюда… а потом больше не нужна… она исчезает.
– Не нужна?
Миссис Бэддикомб хмыкнула.
– Я умею читать между строк, – сказала она.
– И сочинять сценарий, – сердито добавила я. Она тупо уставилась на меня.
– До свидания, миссис Бэддикомб, – сказала я.
Меня трясло, когда я остановилась за дверью лавки. Я думала о том, как глупо поступила. Теперь я отрезана от информации, которую она могла предложить; и хотя половина ее могла быть фальшивой, мне хотелось знать, о чем говорят.
Вся глубина моей глупости стала очевидной, когда Эйлин Экклз встретила меня в согревательной и сказала:
– Вас вовлекают в драмы Колби, Корделия. Сивилла с почты шепнула мне, что вы «втюрились» в сэра Джейсона Веррингера, а она уже давно знает, что он на вас глаз положил, и не смешно ли, что бедная миссис Мартиндейл, надежды которой так высоко летали, словно по колдовству исчезает, когда больше не нужна.
– Какая чушь! – сказала я, отчаянно покраснев.
– Беда такого рода разговоров в том, что зачастую в них есть элемент правды. Я точно думаю, что сладострастный сэр Джей положил на вас глаз, и нет сомнений в том, что одно время миссис Мартиндейл была его очень близким другом. Так-то. На сей тончайшей основе миссис Б. ткет свои фантазии. Чепуха, да, но основанная на некоторых фактах, и D этом есть опасность.
– Вы предупреждаете меня? – спросила я. Она склонила голову набок и посмотрела на меня с напускной серьезностью.
– Вам лучше знать, чего вы хотите, – сказала она. – Все, что я могу сказать, у него своеобразная репутация. Были слухи о смерти его жены. Теперь пошли слухи об исчезновении, как они это называют, его подружки. Слухи липнут к нему, а в нашей профессии слухи могут погубить карьеру. Я бы советовала… но полагаю, вы не хуже меня знаете, что совет – это нечто, что дается бесплатно и принимается, только если совпадает с наклонностями рецепиента. Я бы держалась от него подальше, а после летних каникул слухи могут заглохнуть.
Я с любовью взглянула на Эйлин. Она была хорошим другом и разумной женщиной. Мне хотелось сказать ей, что я не нуждаюсь в предупреждениях. Я решила никогда больше не оставаться с Джейсоном Веррингером наедине.
Мисс Хетерингтон вызвала меня в свой кабинет. Она была так встревожена, что не могла полностью это скрыть и не дотягивала до своего обычно невозмутимого образа.
– Постыдное происшествие! – сказала она. – Я послала за вами, Корделия, потому что Тереза под вашим особым покровительством.
– Тереза! Что она сделала?
– Она набросилась на другую девушку.
– Набросилась!
– Действительно. Буквально напала.
– Какую девушку? Почему?
– Девушка, о которой идет речь – Шарлотта Маккей. Причину ни одна из них не называет. Полагаю, это какой-то пустячный спор, но чтобы одна из моих учениц дошла до применения насилия…
– Я не верю, что Тереза могла это сделать. Она очень мягкая по характеру.
– В последнее время она была больше уверена в себе. Она бросила в Шарлотту Маккей туфлей, и попала в голову над виском. Там довольно глубокий порез. Девушки испугались, когда увидели кровь, и позвали мисс Паркер, которая как раз проходила мимо.
– Где они теперь?
– Шарлотта прилегла. К счастью, глаз не задет. Одному Небу известно, какой вред мог быть причинен. Как вышло, это всего лишь порез. Тереза заперта в карцере для наказанных. Я приму решение о ее наказании позже. Но что меня шокирует, так это то, что подобное поведение могло иметь место здесь. Я только надеюсь, что родители об этом не услышат.
– Мне пойти навестить Терезу?
– Она сильно дуется и отказывается говорить что бы то ни было. Она сидит там с плотно сжатыми губами, и заметила только, что Шарлотта это заслужила.
– Конечно, Шарлотта очень раздражающая девушка. Характер у нее не из лучших, и я знаю, что в прошлом она часто дразнила Терезу.
– Девочка никогда на нее не набрасывалась.
– Нет…
– В ней гораздо больше смелости, чем раньше, и я полагала, что это хорошо. Теперь… я не так в этом уверена. Да, сходите к ней и попытайтесь узнать причину этого необычайного и неприемлемого поведения.
Я отперла дверь карцера. Это была кельеподобная комнатушка, которую братья-миряне использовали как кладовку. В ней было три письменных стола, обеденный стол и стул. Девушек отсылали сюда делать устные или письменные уроки, а использовалась она только когда нарушение считалось более чем пустяковым.
Тереза сидела за одним из письменных столов.
– Тереза! – воскликнула я.
Она неуверенно встала и чуть ли не с вызовом посмотрела на меня.
– Расскажи мне все, – сказала я. – Я уверена, что есть объяснение.
– Я ненавижу Шарлотту Маккей, – сказала она.
– На самом деле это не так. Просто большую часть времени она ведет себя, как глупая заносчивая девчонка.
– Я ненавижу ее, – сказала она. – Она злая.
– Расскажи мне точно, что произошло.
Она молчала.
– Мисс Хетерингтон требует объяснений, ты же знаешь.
Она продолжала молчать.
– Должна ведь быть причина. Может быть, это был какой-нибудь пустяк, и ты вспомнила все накопившиеся в прошлом обиды? Это была последняя капля?
Она сказала:
– Это не был пустяк.
– Что же тогда?
Снова это молчание.
– Возможно, если бы ты смогла объяснить, мисс Хетерингтон поняла бы. Ты знаешь, она справедлива. Если у тебя была основательная причина, она поймет, что на мгновение ты потеряла над собой контроль. Мы все знаем, как Шарлотта может испытывать терпение окружающих.
Но она не хотела говорить. Я пыталась снова и снова, но хотя и была уверена в ее привязанности ко мне, я ничего не могла от нее добиться.
– Она злая, – все, что она говорила. – Она злая и лгунья, и я ее ненавижу. Я рада, что сделала это.
– Не говори этого мисс Хетерингтон. Ты должна вести себя покаянно и сказать, что сожалеешь и никогда больше ничего подобного не сделаешь. Полагаю, тебе придется после этого переписывать какие-то строчки. Вероятно, ты весь день завтра проведешь здесь, отбывая свое наказание.
– Мне все равно. Я рада, что сделала ей больно.
Я вздохнула. Это была неправильная позиция, и я была очень обескуражена тем, что Тереза отказывалась рассказать, что произошло, даже мне.
Я должна была вернуться к Дейзи и признаться в своем поражении.
Проходили неловкие дни. Шарлотта использовала свою травму как только могла. Однажды я зашла в ее спальню и нашла там Фиону и Юджини вместе с Эльзой. Они сидели на кроватях и смеялись.
Упрекать их было трудно, если вспомнить, что совсем недавно я могла фигурировать в такой же сцене в Шаффенбрюккене.
Я продолжала избегать Джейсона Веррингера, но иногда все-таки выезжала одна. Когда я направлялась в город, я выбирала длинную кружную дорогу, чтобы не проезжать близ Холла. Это вело меня мимо Грачиного Стана. Я видела там признаки деятельности и догадалась, что Кавердейлы въезжают.
Я не решалась заходить на почту, но все равно в один прекрасный день я должна была это сделать, и наступил момент, когда я храбро вошла. Миссис Бэддикомб при виде меня была вне себя от радости. Она не выказывала обиды на мою холодность во время нашей последней встречи. Она заставила меня прождать, пока не обслужит двух клиентов, а затем наградила своим живым любопытным взглядом и с видом близкой подруги перегнулась через прилавок.
– Приятно видеть вас, мисс Грант. Я слышала, в школе с этим маскарадом много хлопот.
– О да, – ответила я. – Это юбилей строительства Аббатства, так что это особый случай.
– Надо же! Это ж столько лет назад. Я тут говорила миссис Тейлор, когда она сегодня утром заходила, что интересно бы узнать, как там маленькая Миранда поживает. Спорю, счастлива достаточно. Эта Джейн Гиттингс обожает ее, да и Ада Уолли тоже.
– Кто такая Ада Уолли?
– Сестра Джейн. Уолли тут в Колби жили много лет. Старый Билли Уолли был управляющим в сидровом деле. Хорошо себя обеспечивал. Вырос он на болотах, и девочки с бабушкой оставались там, пока еще были маленькие. Когда он ушел от дел, поехал в этот коттедж на болотах. Мать его тогда уже умерла. Джейн вышла за Гиттингса, Ада же поехала с ним по дому работать. Это в Бристонли, как раз на краю болот. Они все о болотах говорили, эти Уолли. Было время, когда Перси Биллингз по Аде вздыхал, да ничего из этого не вышло, потому что ей надо было за стариком приглядывать, а потом Перси взял да вдруг и женился на Дженни Марки.
– Прямо маленькая сага.
– Так и есть, дорогуша. Ада была бы хорошей матерью. Я так понимаю, она позаботится о маленькой Миранде, она и Джейн заодно. У Джейн тоже ребят не было. Забавно, как у некоторых они есть, а у некоторых нету… и похоже, те, кому они не нужны, их и получают. Вот Софи Прествик. Сразу видно, чем она занималась. Там придется быстренько свадьбу играть, попомните мои слова. Так вот, Софи резвится и попадается… а эти, которые их хотят, не могут никак получить. Например, возьмите сэра Джейсона…
Она хитро на меня посмотрела.
Я сказала ей, какие марки мне нужны, и почти против воли она открыла свою папку и дала мне их.
– Ну, мы еще увидим дела, правда же, теперь, когда замешанная в это дело дама пропала, можно сказать.
– Пропала?
– Мы же не знаем, куда, правда? Все, что мы знаем, это что нету ее с нами теперь. И еще я вам вот что скажу, мисс Грант, ничто на месте не стоит, так? Жизнь идет дальше. Я. часто себя спрашиваю, а дальше-то что?
– Кажется, вы очень хорошо информированы обо всем, что повсюду происходит, – с иронией сказала я.
– Это все в самой природе почтовой службы, можно сказать. Как я всегда говорю Бэддикомбу. толку в этой работе мало… работаешь много, а получаешь гроши… Но я говорю ему: есть еще люди… и из-за этого она того стоит.
Она подняла глаза и с видом благодетельницы человечества положила свою папку в ящик.
Я вышла, чувствуя облегчение оттого, что она не выглядела задетой и пытаясь понять, уловила ли она вообще мое неодобрение во время нашей последней встречи.
После полудня я отправилась гулять в развалинах, поглядывая, не замечу ли Джейсона Веррингера. Он вполне мог ходить здесь, поскольку я догадывалась, что он пытается меня поймать и рано или поздно сделает это.
Я вышла к прудам и стала смотреть на воду. Шум водопадов успокаивал, и я пошла вдоль прудов к реке, а потом побрела по ее берегу.
Возвращалась я той же дорогой и, дойдя до прудов, увидела Терезу.
Я позвала ее, и она бегом пустилась ко мне.
– Ты тоже вышла прогуляться? – спросила я.
– Да. Я видела, что вы пошли в эту сторону.
– Нам придется поворачивать обратно. Я не должна опаздывать на урок, да и ты тоже. Справилась ты со своим заданием?
– О да. Мне пришлось выучить несколько строф из «Илиады».
– Довольно длинный кусок?
– Я уже знала большую часть.
– Тереза, мне жаль, что так получилось. Ты уверена, что не хочешь об этом говорить?
Она уверенно кивнула. Я вздохнула.
– Я думала, ты поймешь, что можешь мне довериться.
Она продолжала молчать, и на ее лице промелькнуло ослиное упрямство. Мы шли молча.
– У тебя есть роль в маскараде? – спросила я.
– Нет. Ну, только в конце… в упражнениях и в школьной песне. Мисс Грант, я хочу у вас кое-что спросить, Я с облегчением вздохнула: все-таки она скажет мне, что сделала Шарлотта, чтобы ее так глубоко оскорбить.
– Да, Тереза?
– Об этом трудно говорить, потому что я думаю, он вам нравится… Я думаю, он вам очень нравится.
– Кто? О чем это ты?
– Это о миссис Мартиндейл.
Я почувствовала, что мой голос дрогнул, когда я произнесла:
– Что же о ней?
– Я… я думаю, она умерла. Я… я думаю, ее убили.
– Тереза! Как ты можешь такое говорить! Право, не следует.
– Я никому больше не говорила.
– Я надеюсь.
Она остановилась и сунула руку в карман, потом протянула ее мне. Когда пальцы разжались, я увидела серьгу. Она была такой странной, такой самобытной, что я тотчас ее узнала.
– Она принадлежала ей, – сказала она. – Я видела, как она носила их.
– Ну и что?
– Я нашла ее здесь… у прудов… Должно быть, она выпала… при борьбе.
– Дорогая моя Тереза, ты слишком многое воображаешь. Ты прямо как миссис Бэддикомб.
– Это ее серьга. Я знаю, потому что Юджини пришлось не так давно ее возвращать. Тогда она ее нам показывала. Я нашла это… здесь, близко к воде… Должно быть, она ее обронила.
– Ну, она ее обронила. Потеряла. Люди иногда теряют серьги, а то, что она уже раньше ее теряла, говорит о том, что в ней есть какой-то дефект.
– Я думаю, эту обронили, когда бросали ее в воду.
– Тереза! Что на тебя нашло? Сначала ты набрасываешься на Шарлотту Маккей, а теперь делаешь эти дикие обвинения в отношении… в отношении кого, Тереза?
– Его. Боюсь, он вам нравится, мисс Грант. Я знаю, предполагается, что он нравится женщинам. Только не… я – я… не вынесу, чтобы он… уговорил вас… вмешал вас в это все. Это все портит… все веселье, которое у нас было с тетей Пэт-ти и Вайолит. Мисс Грант, пожалуйста, не обращайте на него внимания. Он дурной человек. Юджини говорит…
– Ты кому-нибудь говорила об этом, Тереза?
Она яростно замотала головой.
– Обещай мне, что не сделаешь этого.
Она решительно кивнула.
– Это все нелепости, – продолжала я. – Существует масса злобных сплетен. Миссис Мартиндейл уехала, потому что ей надоела сельская жизнь.
– Почему же она не сказала, что уезжает?
– А зачем? Это не касалось никого, кроме нее. Не сомневаюсь, что она сказала тем, кого это касалось.
– О мисс Грант, не участвуйте в этом. Пусть делают, что хотят, но давайте мы останемся вне этого. Давайте думать о лете и пчелах, и цветах, и яблочных пирогах тети Пэтти и Вайолит.
– Тереза, успокойся, – сказала я. – Ты все это придумала. Я бы не удивилась, если бы миссис Мартиндейл вернулась.
– Она не может. Он ей не даст. Теперь у него с ней все кончено. Он такой. Он вышвыривает людей, когда они ему больше не нужны… и убивает их. Была его первая жена.
– Все это просто сплетни.
– Это правда.
–Нет.
– Это правда, – сказала Тереза, – и мне страшно. Я не хочу, чтобы вы…
Я обняла ее одной рукой.
– Это меня не касается, – успокаивающе сказала я. – Этот человек не имеет к нам никакого отношения. Просто он – владелец земель Аббатства, вот и все. Все как и было раньше. Ты едешь со мной домой на летние каникулы, и мы чудесно проведем время.
– О да… да.
– Смотри, не делай ничего, что могло бы рассердить мисс Хетерингтон. Она может наказать тебя, оставив на каникулы в школе.
Тереза побелела. Я быстро сказала:
– О, она этого не сделает. Но лучше не рискуй. И еще, Тереза, ни слова никому об этом. Это неправда… но было бы плохо об этом говорить. Ты ведь этого не делала, верно?
– О нет, нет.
– А эта серьга…
Она раскрыла ладонь. Рубин сверкал на солнце ярко-красным.
Я думала, что с ней делать и какой эффект она произвела бы, если бы люди узнали, что ее нашли у рыбных прудов.
Гадать мне пришлось недолго, поскольку Тереза быстрым движением взмахнула рукой и бросила серьгу в воду. Я в шоке повернулась к ней.
– Тереза! – воскликнула я. – Зачем ты это сделала?
– Все закончено, – сказала она. – Давайте ничего об этом не будем больше говорить. Я не буду… если вы не будете.
Я чувствовала сильное беспокойство, но одновременно и облегчение: мне не нужно что-то предпринимать по поводу серьги.
Мы вернулись в школу. Я подумала, что Тереза кажется спокойнее и счастливее, чем была после истории с Шарлоттой.