Текст книги "Охотничья луна"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

VI. Серьга с рубином

Сойдя с поезда, я узнала, что Эммет прибыл, чтобы отвезти нас в школу, но когда мы вышли в станционный двор, я увидела карету Веррингеров и его самого рядом с ней.

Он выступил вперед, держа шляпу в руке.

– Мисс Грант, какое удовольствие снова видеть вас.

Я была захвачена врасплох, не ожидая встретить его так скоро, но должна признаться, что задумывалась, вернется ли он к тому времени, когда начнутся занятия.

– Значит… вы вернулись, – сказала я и подумала, каким глупым должно ему показаться это замечание и что, конечно же, оно выдало мое замешательство.

– У меня здесь карета, – сказал он. – Не откажите мне в удовольствии отвезти вас в Академию.

– Вы очень добры, – ответила я. – Но Эммет здесь со школьной каретой, чтобы забрать нас.

– Это ведь что-то вроде старой трясучки, не так ли? В моей будет удобнее.

– У нас и с Эмметом все будет в порядке, благодарю.

– Я этого не позволю. Эммет, вы можете взять багаж и, может быть, мисс э…

Он смотрел на Терезу, которая вызывающе уставилась на него.

– Я собирался сказать, что, может быть, вы окажете мне честь, воспользовавшись моей каретой, – продолжил он с намеком на насмешку в голосе.

– Я поеду с мисс Грант, – сказала Тереза.

– Отличная идея. Эммет, я забираю обеих дам.

– Очень хорошо, сэр Джейсон, – сказал Эммет.

Я была очень рассержена, но устраивать сцену было бы смешно. Однако я ощущала, что важно все, что приводит меня к контакту с ним. Я была в ярости на себя за то, что не отказала ему таким образом, чтобы отказ был вежливым и холодно формальным и в то же время показывал ему, что я не желаю быть ему ничем обязанной.

– Отлично, – сказал он. – Вы обе можете сесть рядом со мной. Тут полно места, и это наилучший способ наслаждаться ландшафтом. Я буду получать удовольствие, демонстрируя вам своих гнедых. В сущности я даже горжусь ими.

Вот так и вышло, что когда карета выворачивала из станционного двора на дорогу, мы сидели рядом с ним.

Я сказала:

– Надеюсь, ваш тур был приятен.

– Что ж, надоедает быть вдали от дома. Ностальгия, я полагаю. Все время думаешь о том, что оставил. А вы и мисс э…

– Херст, – сказала я.

– Мисс Тереза, да, помню. Вы хорошо провели каникулы?

– Очень хорошо, правда, Тереза?

– Последнюю часть, – ответила Тереза.

– О… только в конце?

Тереза сказала:

– Последняя часть была с мисс Грант, первая с моими родственниками. Это та часть, которая мне совсем не понравилась.

– Могу представить, как приятно быть с мисс Грант. Я вам завидую.

Я смотрела прямо вперед.

– Будем надеяться, что в этой аллее нам не встретится другая карета, – сказала я.

– А, вы помните. Если мы встретим…

– Вы настоите на том, чтобы они отступили.

– Ну конечно. Надеюсь, я смогу видеться с вами в этом семестре. Я слышал от мисс Хетерингтон, что у вас будет летний карнавал. Она захочет привлечь и нас в Холле, так же как и школьниц, поскольку карнавал посвящен Аббатству.

«Нас? – подумала я. – Кто это мы ? Он и Марсия Мартиндейл. Она теперь леди Веррингер?»

– Я помню предпоследний, это было несколько лет назад. Он устраивался в память какой-то даты. Мы сохранили и куда-то спрятали костюмы. В последний раз были приглашены актеры, и они оставили монашеские рясы. Я должен сказать о них мисс Хетерингтон.

– Это будет интересно, – холодно сказала я.

– Опасность встречи с другой каретой миновала, – сказал он, искоса поглядывая на меня. – Вы можете облегченно вздохнуть. Я не поставлю вас в неловкое положение проявлением высокомерия и эгоизма.

Внезапно он остановил коней.

– Просто чтобы вы могли полюбоваться этим несколько минут, – сказал он. – Величественно выглядит, не так ли? Должно быть, шестьсот лет назад это выглядело совершенно так же. Отсюда вы ни за что не догадались бы, что это развалины, верно?

– Я вижу школу, – сказала Тереза.

– Но не развалины, слава Богу. Не знаю, что бы мы делали без нашей доброй мисс Хетерингтон, ее учениц и ее чудесных учительниц.

– Казалось бы, для вас в Холле они не должны иметь большого значения.

– О, имеют. Они придают жизни остроту. И подумайте только, как это полезно для моих подопечных. Где еще они могли бы получить столь замечательное образование? Где еще они получили бы это дыхание культуры? Пришлось бы отправлять их в какое-нибудь заведение за границей. Но ведь насколько удобнее быть недалеко от дома.

– Ваши рассуждения доставили бы огромную радость мисс Хетерингтон.

– Я их время от времени ей сообщаю, – он взглянул на меня. – Но я никогда так сильно этого не ощущал вплоть до последнего времени.

– Смею предположить, эти сентиментальные мысли приходили, когда вы были вдали. Говорится ведь, что вдали сердце любит сильнее.

– Признаюсь, отдаление сделало это с моим.

– Может быть, поедем? Мисс Хетерингтон будет недоумевать, когда увидит, что Эммет возвращается без нас.

– Думаете, он уже там?

– Он поехал по короткой дороге, – сказала Тереза, – а вы, сэр Джейсон, по кружной.

Мы продолжали путь и вскоре прибыли в школу.

Мисс Хетерингтон вышла встретить нас. Она действительно выглядела несколько взволнованной.

– О, вот и вы, мисс Грант. Меня несколько озадачило… И Тереза…

– Я был на станции, – сказал Джейсон Веррингер, – увидел дам и подумал, что было бы невежливо не предложить подвезти их. И вот, благополучно доставив милых леди, я говорю au revour. Кстати, мисс Хетерингтон, у нас в Холле есть несколько костюмов монахов. Остатки с прошлого раза. Я велю кому-нибудь их просмотреть, или кто-нибудь из ваших людей может это сделать. Они могут вам пригодиться.

– Спасибо. Я непременно воспользуюсь вашим добрым предложением, сэр Джейсон. Вы уверены, что не желаете войти?

– Не теперь. Но попозже я зайду. До свидания, милые дамы.

Галантным жестом он снял шляпу, и его кони поскакали прочь.

– Тереза, – сказала мисс Хетерингтон, – вам лучше пойти в свою комнату. Я полагаю, вы встретили мисс Грант на станции?

Тереза молчала, и я быстро сказала:

– Я объясню, иди, Тереза.

– Эммет отнес ваш багаж, – сказала Дейзи. – Пойдемте в кабинет.

Я последовала за ней и, когда дверь была закрыта, рассказала ей о Терезе.

– Она бросила их и приехала к нам сама! Не подумала бы, что у Терезы хватит на такое смелости.

– В последнее время она очень повзрослела.

– Очевидно, у родственников ей не нравилось. Я написала им, и все мирно уладилось. Они даже испытали облегчение. Полагаю, это было очевидно, и я получила их разрешение на то, чтобы она провела летние каникулы с нами.

Дейзи кивнула.

– Мы не отвечаем за то, что она вот так сама отправилась в путь, – сказала она. – Надеюсь, Тереза не чересчур привязывается к вам, Корделия. С этими впечатлительными девочками нужно быть осторожными.

– В сущности, она больше была с Вайолит, чем со мной, я думаю. Это просто поразительно, как хорошо они ладят.

Она кивнула. Затем сказала:

– А сэр Джейсон… Я удивилась, увидев вас в его карете… И вы сидели рядом с ним.

Я объяснила:

– Все произошло, как он рассказал. Он был там и был очень настойчив. Я не могла отказаться от его предложения или мне пришлось бы стать невежливой и даже грубой.

– Понимаю. Но будьте с ним поосторожнее. Он опасный человек.

– Опасный… в каком смысле?

– Я хочу сказать, что было бы неосторожно девушке в вашем положении с ним дружить.

– Я и не собираюсь.

– Надеюсь.

– Женился он на миссис Мартиндейл, или это еще предстоит?

– Свадьбы не было… пока. Было много разговоров с тех пор, как миссис Мартиндейл приехала в Грачиный Стан.

– Она и сейчас там, не так ли?

– О да. Она вернулась недели три назад. Он тоже. И люди ждут последующего развития событий. Общее мнение, что они поженятся. Неприятный слух, что он помог своей жене умереть, чтобы жениться на миссис Мартиндейл, упорно обсуждается. Я не люблю такого рода сплетни о ком-то столь близком к школе. Какая жалость, что все принадлежит ему и он проявляет к нам интерес. Я уверена, что все эти слухи – чепуха. Он может быть каким угодно волокитой, но он не из тех, кто способен убить собственную жену. Но если он женится и успокоится, боюсь, эти слухи не умрут. А пока лучше бы нам всем оставаться как можно более в стороне.

– Согласна, – сказала я. – И я, несомненно, именно это и собираюсь делать.

Дейзи удовлетворенно кивнула.

– Это не так легко, – продолжала она, – ведь он наш арендодатель.

Позже в согревательной я увидела Эйлин Экклз, и мне захотелось перемолвиться с ней словечком.

– Добро пожаловать обратно на каторгу, – сказала она. – Хорошо провели каникулы?

– Очень хорошо, спасибо. А вы?

– Замечательно. Летних каникул придется ждать долго. Я всегда считала этот семестр самым трудным. Полагаю, это оттого, что жажда вырваться острее, чем когда бы то ни было.

– О, прошу вас, – засмеялась я, – семестр еще даже не начался.

– Я думаю, он будет мрачным. Только вспомните, у нас будет эта летняя гадость. Я была на прошлой, и вы не можете себе представить, пока сами от этого не пострадаете, какое это жуткое дело. Музыкальные интерлюдии, пение в большом нефе, повсюду ходят в белом – в рясах наших основателей… Дают небольшое представление… вероятно, пьесу: действие первое – строительство Аббатства; действие второе – Ликвидация; и действие третье – воскрешение Феникса в лице нашей собственной Академии для юных леди.

– Во всяком случае, можно над этим посмеяться.

– Конечно, дорогая моя Корделия. Приходится или смеяться, или плакать.

– Думаю, что первого будет больше.

– А после этого – великолепная свобода. Об этом надо думать в течение предстоящих недель тяжкого труда и конфликтов: свет в конце туннеля. Кстати, вернулись вы с помпой.

– О, значит вы об этом знаете?

– Моя дорогая Корделия, все знают. Вы сидели рядом с ним так, чтобы все видели. Это родина не только взбитых сливок и сидра, но еще скандалов и сплетен. Это два основных вида здешней промышленности.

– Уверяю вас, скандалу нет оснований касаться меня.

– Я рада. Мне не хотелось бы, чтобы вас пронзили кинжалом, а ваши останки погребли под развалинами алтаря… или, возможно, чтобы ваше тело однажды темной ночью бросили в рыбный пруд. Мне мадам Мартиндейл кажется вполне способной применить методы Борджиа или Медичи, если на нее найдет такое настроение.

– Она, несомненно, выглядит несколько театрально.

– И намерена достичь своей цели, то есть, моя дорогая Корделия, получить Холл и титул, который неотделим от Холла. За эти выгоды она согласна взять в придачу сэра Джейсона, и очень может случиться, что горе ждет любую соперницу.

– Вы говорите такую чепуху, – сказала я, смеясь. – Уверяю вас, подвезти девушку в карете вовсе не значит сделать ей предложение о замужестве – или хотя бы намерения подобного рода.

– Я, тем не менее, думаю, что вы ему приглянулись. Вы не лишены очарования.

– О, спасибо! Вы говорили, что сплетни и скандал – продукт этих мест. Полагаю, что некоторые люди страдают от избытка воображения. Я этого Джейсона Веррингера видела очень мало, и то, что видела, не слишком мне нравится.

– Так и держитесь, Корделия. Будьте мудрой девой.

Я посмеялась вместе с ней. Все-таки хорошо было вернуться.

Несмотря на заверения самой себя, что Джейсон Веррингер никоим образом меня не касается, в последующие дни я все больше убеждалась, что это не так. Если я выходила куда-нибудь, я высматривала его; однажды я увидела, как он выходит из Холла, повернулась и галопом ускакала как можно дальше от этого места. Я думаю, он заметил это, но поскольку шел пешком, у него не было возможности догнать меня… если у него было настроение догонять.

Затем, когда я выезжала из школы в свободное время, я очень часто его встречала и поняла, что он подстраивает эти встречи. В моем положении было естественно, что мои верховые прогулки происходят в определенное время, и он быстро обнаружил, когда именно.

Это тревожило, но одновременно и интриговало меня; и если быть абсолютно честной, я должна признать, что была далеко не равнодушна к нему, хотя стремилась к такому состоянию души.

Он вмешивался не только в мое свободное время, но и в мои мысли. Когда упоминали его имя, что случалось довольно часто, поскольку нельзя было зайти в любую лавку и не услышать что-нибудь о нем или его делах, я делала вид, что мне не интересно, тогда как все время пыталась уловить как можно больше сведений.

Я была очень неопытна в таких делах. Единственная встреча у меня была с Эдвардом Комптоном, и чем дальше я от нее отходила, тем больше она казалась мне похожей на сон. Возможно, будь я искушеннее, я была бы более встревожена. Дело в том, что я позволяла втянуть себя в сферу его притяжения, а он – человек, обладающий обширным знанием женщин – понимал мои чувства и был намерен их использовать.

Я привлекала его с того момента, когда он увидел меня в карете с Эмметом, он не был тем, кто отказал бы себе в удовольствии преследования, когда его влекло к женщине.

И вот он преследовал меня.

Мое неприветливое отношение нисколько его не отвращало. Будь я мудрее, я знала бы, что это настраивает его еще решительнее.

Для мужчины, который вот-вот должен был жениться на другой женщине, это было недопустимо. Я отказывалась это признать и говорила себе, что его отношение ко мне было точно таким же, как к любой молодой и относительно привлекательной женщине. Ничего особенного.

Но разумеется это было не так.

Однажды во время моей дневной поездки он галопом присоединился ко мне.

– Какой приятный сюрприз, – с иронией сказал он, поскольку было ясно, что он меня поджидал. – Я уверен, что вы не станете возражать, если я поеду с вами.

– На самом деле я предпочитаю ездить одна, тогда можно выбирать свой аллюр.

– Я приспособлю свой к вашему. Какой чудесный день! Для меня особенно чудесный, смею сказать, поскольку я встретил вас.

Я сказала, что на самом деле мне нужно скоро возвращаться в школу.

– Очень много дел, – добавила я.

– Какая жалость. Это все ваша летняя оргия?

Я поневоле рассмеялась.

– Не думаю, чтобы мисс Хетерингтон понравилось, услышь она, как вы это называете.

– Я хочу, чтобы кто-нибудь просмотрел костюмы, которые у меня сохранились, чтобы выяснить, могут ли они каким-то образом быть использованы. Не заедете ли в Холл? Я хотел бы показать их вам.

– Это область Мисс Барстон. Она шьет.

– Их не нужно шить. Они уже сшиты.

– Возможно, они нуждаются в обновлении или подгонке для того, кто будет в них выступать. Я скажу мисс Хетерин-i юн, что вы хотите, чтобы зашла мисс Барстон.

– Я надеялся, что вы придете… и тому подобное.

– Интересно, сколько способов носить цистерцианские рясы?

– Вам конечно же. Поэтому я и хочу, чтобы вы зашли.

– Вам на самом деле нужна мисс Барстон.

– Мне не нужна мисс Барстон. Мне нужна мисс Грант.

Я взглянула на него с холодным удивлением.

– Да, – продолжал он. – Отчего вы так отчужденны? Вы меня боитесь?

– Боюсь вас! С чего бы?

– Ну, меня ведь представляют огромным людоедом, не так ли?

– Разве? А я полагала, что вы – вдовец, который собирается снова жениться.

Он рассмеялся.

– О, так вот в чем дело! – сказал он. – Сказки, которые рассказывают о моей семье, весьма забавны. Поскольку я остался в одиночестве, весь груз ложится на меня. Когда-то мой брат разделял его со мной.

– Ваша жизнь очень ярка, я полагаю. Вы, несомненно, даете соседям повод поговорить.

– Значит, и я бываю полезен. Корделия, почему бы нам не быть… друзьями?

– Нельзя просто принять решение быть другом. Дружба – это нечто такое, что должно вырасти.

– Ну так дайте нашей шанс вырасти, хорошо? Мое сердце забилось быстрее, чем ему полагалось бы. Он, несомненно, очень мощно на меня воздействовал.

– Все имеет свой шанс, – сказала я.

– Даже я… с вами?

Я пришпорила лошадь и пустилась галопом. Повернула и поскакала через поле.

Он не отставал. Когда мы приблизились к дороге, мне пришлось остановить коня.

– Головокружительно, – сказал он. Я согласилась.

– Я должна возвращаться. Опаздывать нельзя. Через час у меня начинается урок, и мне надо успеть вернуться и переодеться.

Он кивнул и поехал рядом со мной. Однако к школе подъезжать не стал. Я пыталась понять, в курсе ли он сплетен и, может быть, не хотел, чтобы это дошло до ушей Марсии Мартиндейл, или считал, что я буду недовольна, если он сделает это, и откажусь ездить с ним в следующий раз.

Я пошла в школу, переоделась в блузку и юбку и поспешила на свой урок.

Однако я не могла запретить себе думать о нем.

Два дня спустя во время дневного перерыва я не поехала верхом, поскольку была уверена, что если сделаю это, встречу его снова, поэтому и решила погулять в развалинах Аббатства.

Там царили мир и покой, однако одновременно я ощущала предостережение, как всегда, когда бывала в развалинах одна. Полагаю, из-за нависшей атмосферы древности, понимания, что когда-то это было процветающее поселение святых людей, занимавшихся своими делами… как вдруг обрушивается жестокий удар – и на месте всей этой красоты, покоя и святости остаются руины. Конечно, они все еще красивы. Это не могло быть разрушено полностью. Красота – радость вечная, даже когда вандалы делают все, что в их силах, чтобы разрушить ее. Но то, что осталось от Аббатства, производило сильное впечатление, даже стены без крыши, вздымающиеся к небесам.

Я прошла поперечным нефом, который надо мной вглядывался в синеву неба. Прошла через нартекс с западной стороны базилики и, обогнув часовню и дом настоятеля, оставила развалины позади и подошла к рыбным прудам.

Какое-то время я постояла, глядя на воду, перетекающую из одного пруда в другой. Их было три: второй ниже первого, третий ниже второго, так что там, где они соединялись, шумели водопады. Это было очень эффектно и красиво.

Я стояла у воды, глубоко задумавшись, когда услышала шаги. Я резко повернулась и увидела Джейсона Веррингера.

Он приблизился, улыбаясь и со шляпой в руке.

– Что заставило вас прийти сюда? – спросила я и только потом поняла глупость и невежливость такого вопроса. В конце концов земли Аббатства принадлежат ему. Он может идти куда вздумается.

Он все еще улыбался.

– Угадайте, – сказал он. – Только одна попытка, а не три как полагается… поскольку ответ очевиден. Я скажу вам. Чтобы увидеть вас.

– Но как вы узнали?..

– В сущности очень просто. Вы не поехали верхом, так что, по-видимому, гуляете пешком. Где вы могли бы гулять? Что ж, развалины неотразимо привлекательны. Поэтому я недалеко отсюда привязал лошадь и пошел через развалины, когда увидел, что вы любуетесь прудами. Они достойны внимания, не так ли?

– Достойны. Я представляла, как монахи сидели здесь и ловили рыбу.

– Как это делает уважаемый Эммет, полагаю, обеспечивая ваш стол рыбой.

– Это верно.

– Это одна из привилегий, которые мисс Хетерингтон вытянула из меня.

– Я уверена, что она это чрезвычайно ценит.

– Она всегда производит такое впечатление. На самом деле я ей очень предан. Без школы здесь крайне скучно.

– Конечно, такого не может быть, с поместьем и… всей вашей деятельностью.

– И все же чего-то недостает… чего-то очень привлекательного.

Я засмеялась.

– Наверняка вы преувеличиваете. И в любом случае вы большую часть зимы проводите за границей.

– Только в этом году. Обстоятельства отличались от обычных.

– Да, разумеется. Вы когда-нибудь ловите рыбу в этих прудах?

Он покачал головой.

– Я знаю, что некоторые из моих людей делают это. Рыба великолепна, как меня уверяют, и иногда находит путь к нам на стол.

Я кивнула и посмотрела на приколотые к блузке часы.

– Еще не пора, – сказал он. – Почему так выходит: как только мы встречаемся, вас начинает очень интересовать, когда мы расстанемся?

– Жизнь школы протекает по часам. Вы должны знать это.

– Монахи жили по ударам колокола. Вы похожи на них.

– Да, видимо. И время, которое появляется у меня для дневных прогулок, – это время между уроками.

– Благодаря чему легко узнать, когда вы свободны. Вам следовало бы прийти как-нибудь вечерком на обед ко мне в Холл.

– Думаю, мисс Хетерингтон сочла бы это несколько непристойным.

– Я не приглашал мисс Хетерингтон. Разве она управляет вашей жизнью?

– Директриса в школе такого рода имеет большое влияние на поведение своих сотрудниц.

– В выборе друзей? В том, какие приглашения им принимать? Конечно, я знаю, что вы живете в монастыре, но ведь это только развалины. Вы не монахиня, принявшая постриг.

– Вы очень добры, приглашая меня, но мне невозможно принять приглашение.

– Может быть, такая возможность и есть.

– Я ее не вижу.

Мы шли вдоль прудов. Он внезапно остановился и, повернув меня, положил руки мне на плечи.

– Корделия, – сказал он, – предположим, если бы мисс Хетерингтон согласилась, тогда вы пришли бы пообедать со мной?

Я заколебалась, а он сказал:

– Вы пришли бы.

– Нет… нет. Не думаю, чтобы это было очень… прилично. Кроме того, об этом и речи нет, я не вижу смысла это обсуждать.

– Я действительно довольно сильно к вам привязываюсь, Корделия.

Я с минуту помолчала и снова пошла. Он продел свою руку в мою. Лучше бы он ко мне не прикасался, подумала я, испытывая неловкость и смущение.

– Смею сказать, вы привязаны к большому количеству людей, – ответила я.

– Это говорит о моей любящей натуре. Что я имею в виду, так это то, что я особенно к вам привязываюсь. Я высвободилась:

– Уже на самом деле мне пора возвращаться. Я просто вышла на короткую прогулку в развалинах.

– О, я знаю, что вы слышите сплетни о Веррингерах, но вы не должны позволять им повлиять на вас. Они продолжаются уже сотни лет. В данный момент глава семьи я, так что я и являюсь центральной фигурой во всех скандалах. Все мои предки разделяли ту же судьбу – монстры порока. Такими их всегда представляли. Мы всегда смеялись над историями, которые о нас ходили. Пусть люди забавляются за наш счет, бывало говорили мы. Жизнь у них скучная. Пусть косвенно поживут через нас. Да, есть даже история про эти самые рыбные пруды. Вы еще не слышали, что о моем пра-пра-прадедушке поговаривали, будто он убил человека и выбросил его тело в эти самые пруды?

Я посмотрела на них и вздрогнула.

– Пруды соединены с рекой, – продолжал он, – и в этом месте течение быстрое. Я покажу вам. Подойдите сюда. Река всего в нескольких милях от моря… так что бедную жертву унесло прочь, и его кости лежат теперь где-то на дне океана.

Мы подошли к последнему пруду. Река в этом месте просто бурлила, устремляясь к морю.

– Этот порочный Веррингер возжелал жену ближнего своего, привел ближнего к прудам, ударил его по голове и отправил тело в плавание к морю. К несчастью, злому акту был свидетель. Отсюда мы и узнали, как все произошло. Как будто ему было не все равно. Он женился на своей избраннице, и она стала одной из нас. Видите, мы порочный клан.

– Случилось так, что вам известны события в вашей семье, даже если они передавались из уст в уста. Вполне возможно, что если бы все мы могли проследить нашу семейную историю так же далеко в прошлое, мы тоже нашли бы скелеты в шкафах.

– Это добрая мысль. Приятно представлять, что мы не единственные злодеи.

Сверху послышался звук. Я обернулась и увидела на склоне Терезу.

– Ты меня ищешь, Тереза? – спросила я.

– Да, мисс Грант, – ответила она. – У мисс Барстон болит голова, и она просит, чтобы вы посидели с ее классом, если вы свободны. Она говорит, что вам нужно будет только наблюдать за ними, она дала им задание.

– Да, разумеется. Я сейчас же возвращаюсь. До свидания, сэр Джейсон.

Он взял меня за руку и поцеловал ее, предварительно поклонившись Терезе.

Мне она сказала:

– Я видела, что вы не поехали верхом, вот и догадалась, что вы должны гулять в развалинах.

– Я спустилась к прудам и случайно встретила там сэра Джейсона.

– Я должна была прервать вас. Мисс Барстон сказала…

– Конечно, Тереза.

– Надеюсь, вы не возражаете.

– Конечно нет. На самом деле я пыталась как-то уйти.

Она кивнула и выглядела довольной.

Его преследования становились настойчивее, и люди начали это замечать. Он имел смелость предложить мисс Хете-рингтон, чтобы я пришла в Холл проверить костюмы. Когда она напомнила ему, что это входит в задачи мисс Барстон, он ответил, что считал, будто девушкам, которые наденут костюмы, полагается носить их с достоинством и что именно мне с моей специальной подготовкой следовало бы их посмотреть.

– Шито белыми нитками, – сказала Дейзи. – Он знал это, и понимал, что я знаю тоже. Я не могла не рассмеяться… к чему присоединился и он. Я твердо заявляла: «Нет. Это должна быть мисс Барстон». Тогда он ответил, что сообщит, когда удобно будет это сделать. Мне кажется, что мы больше об этом не услышим. Не знаю, что и сказать вам, Корделия. Он явно испытывает к вам какой-то интерес. Вы молоды и хороши собой, и, если говорить честно, он волокита. Но ему следовало бы самому обеспечивать себя женщинами, а не искать их в респектабельных заведениях. Он поселил эту женщину в Грачином Стане и конечно знает, что уже одно это само по себе – не будь он тем, кто он есть, – должно бы закрыть для него наши двери. К сожалению, он наш арендодатель. Если бы ему вдруг стукнуло в голову, он мог бы нас моментально выселить. Более того, у нас две ученицы из Холла. Они посещают все дополнительные занятия и очень выгодны. Это вызывающая ситуация. Вы полагаете, что сможете справиться? Вы разумная молодая женщина.

– Думаю, что могу. Он иногда подстерегает меня, когда я езжу верхом, а однажды я встретила его у рыбных прудов.

– О Господи… Конечно, он имеет полное право быть здесь. Мы не можем изгнать его из его собственного поместья.

Я чувствовала возбуждение – это было похоже на битву, и я была глубоко в нее вовлечена. Я не могла по чести сказать, что его преследования меня очень огорчают. Они были крайне лестны, и я была бы очень необычной женщиной, если бы не любила лести.

Когда я в следующий раз выбралась в город, меня подстерегла миссис Бэддикомб.

– О, я чую, уже скоро зазвонят свадебные колокола, – доверительно сказала она мне. – Я же слышу, у этих там, в Грачином Стане, подготовка вовсю. Миссис Гиттингс тут вчера была… Сегодня она уезжает, забирает малышку к своей сестре в пустошах. Такая довольная! Другое такое и не найти, чтоб так ее радовало, и ясно почему. У них там, в Стане, должно быть, очень странное хозяйство.

– Я знаю, миссис Гиттингс любит посещать свою сестру.

– Ясно, не будь малышки, ей бы не работать в Стане. Она и живет для этого дитяти. Бедная крошка! Это милость Божия, что у нее есть хоть кто-то, кто о ней думает. Понятное дело, с такими, как эта… Ну, ей бы надо показываться после церемонии… а не до.

– Значит, вы полагаете, что если миссис Гиттингс с ребенком уезжает, значит…

– Конечно, моя дорогая. Свадьба будет, это точно. Скорее всего, пастору не больно охота церемонию совершать, да что он может поделать? Не хочет же потерять заработок, верно?

– Вы не можете быть уверены, что это из-за свадьбы, – начала я.

– Чего же еще? И если сейчас не время, так когда? Уж год, как бедная святая душа отошла. Он выждал свой год, и не забывайте, у Веррингеров пока нет наследника. Об этом надо подумать. Попомните мои слова, именно это все и значит.

Из лавки я вышла с ощущением депрессии. Может ли миссис Бэддикомб быть права? Но ведь если бы он должен был вот-вот жениться, он бы не показывал такой явный интерес ко мне?

Несколько дней спустя мисс Хетерингтон послала за мной.

– Вот записка от сэра Джейсона, – сказала она. – Он просит, чтобы вы пришли в Холл обсудить проблемы, связанные с Фионой и Юджини.

– Идти в Холл… я? Конечно же, он предпочтет об этом поговорить с вами.

– Так я думала, но он продолжает настаивать, что его волнует выход Фионы в свет, что должно произойти в будущем году, когда она покинет нас, и он думает, что с вашей шаффенбрюккенской подготовкой он может обсудить это с вами и договориться о специальной подготовке, которая ей будет нужна.

– Но я ничего не знаю о выводе девушки в свет в Англии.

– Он потерпел поражение с костюмами монахов, но не привык сдаваться. Я думаю, что же ему ответить.

– Полагаю, я могла бы пойти в Холл.

– Моя дорогая Корделия, я спрашиваю себя, разумно ли это.

– Думаю, что все будет хорошо. Я понимаю, его свадьба очень скоро.

– Так ли?

– Согласно миссис Бэддикомб.

– Она – отличное агентство новостей, – сказала Дейзи, – но, я полагаю, они не всегда соответствуют истине.

– По ее словам, миссис Гиттингс увезла ребенка, который в данных обстоятельствах мог оказаться помехой.

Дейзи пожала плечами.

– Право, я хотела бы, чтобы он вел себя более прилично. Но покуда это не отражается на школе отрицательным образом, нас это не касается.

– Не вижу, каким образом его поведение может бросить тень на школу. Что, если бы я пошла и взяла с собой девушек. Они были бы мне вместо дуэньи.

– Хм, – фыркнула Дейзи. – На самом деле это смешно. Досадно то, что он это знает и, полагаю, смеется над нами.

– Мне кажется, он нас дразнит, – сказала я. – В конце концов, он скоро женится и, может быть, тогда остепенится.

– Это утверждение, в котором я бы очень усомнилась. Говорят ведь, что горбатого могила исправит.

– Но еще говорят, что исправившийся волокита – самый лучший муж.

– О Господи, в сущности все это довольно абсурдно. Как вы полагаете, можете вы с этим справиться, Корделия?

– Думаю, да. Я возьму девушек с собой и настою на том, чтобы они присутствовали.

– Я уверена, он постарается вас каким-нибудь образом перехитрить.

– Он уже раз-другой делал это, но надеюсь, ему это надоест, когда я ясно покажу, что не стремлюсь к его обществу.

Она очень прямо посмотрела на меня.

– Вы ведь ему это показываете, Корделия?

– Ну конечно.

– Говорят, он очень привлекательный мужчина. Я не слишком сама в этих вещах разбираюсь, но знаю, что в некоторых отношениях волокиты привлекательны.

– Это романтическая литература, мисс Хетерингтон. Она неприменима к реальной жизни.

– Вы кажетесь очень уверенной.

– Я и уверена по отношению к нему.

– Что ж, тогда идите с девушками, и посмотрим, что из этого выйдет. Не вижу, почему бы ему не обсудить их будущее со мной.

Таким образом я и оказалась в тот майский день в Холле, и событие это сильно повлияло на будущее.

Я выехала после полудня с Фионой и Юджини, и вскоре мы преодолели несколько миль, которые разделяли школу и Холл.

Фиона была сдержанна, но очаровательна, Юджини, как обычно, дерзка, несколько раздражена, потому что пропускала дневную верховую прогулку с группой девушек и с Шарлоттой Маккей.

Когда мы добрались до Холла, мы направились прямо к конюшням. Джейсон Веррингер был там, как будто ждал нас с нетерпением. Он помог мне спешиться.

– Как раз вовремя, – сказал он. – Я очень люблю пунктуальность, и, полагаю, мисс Грант тоже.

Один из грумов подошел забрать лошадей. Юджини приласкала свою и объяснила груму, что следует делать.