Текст книги "Охотница за нечистью. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Виктория Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Позавтракав какой-то жижей, которую приготовил Воланд, охотники направились вперед к Горной стране.
Непроглядная тьма царила в темных пещерах. Даже свет, падающий от факелов, зажженных с помощью магии ведьмака, совсем не помогал. В воздухе витал запах чего-то тяжелого, почти ощутимого, от чего хотелось спать.
Кристина, сонно потерев глаза, посмотрела на Марка и улыбнулась ему. Они замыкали цепь шествующих и пытались вести себя очень тихо, разговаривая. После происшествия на скалах между ними поселилась немая договоренность: не замыкаться друг от друга. Хотя на самом деле эта договоренность касалась больше Тины, чем Марка. В отличие от девушки парень никогда не замыкался. Хотя бы от неё. Он-то никогда не боялся признаваться ей в своих чувствах, потому что для него они были первыми. Он по-настоящему полюбил только сейчас, только её. И не собирался скрывать свои чувства, потому что понимал, что они единственные в своем роде. Больше он не сможет полюбить никого, кроме неё.
Легко коснувшись её ладони своей рукой в темноте, он провел указательным пальцем по её запястью. Отчего по телу девушки пробежали мурашки и пульсирующие волны удовольствия.
– Можешь мне кое-что рассказать? – спросил Марк шепотом, так чтобы его не слышали остальные.
Тина нахмурилась, но кивнула головой.
– Тот демон, с которым ты сражалась в Штреке, ты знаешь, кто он? – в его серых глазах читалась обеспокоенность.
– Я даже не знала, что он демон, – тихо пробормотала Тина.
– По описанию Миры это был злыдней. Эти демоны, как пиявки, поселяются в чужих телах и порабощают их себе. Судя по всему, он залез в твое тело и попытался прижиться там, – Марк говорил тихо, но даже так его голос был внушительным и ясным. Он пытался донести до девушки кое-что очень важное, что она никак не могла понять. – После Штрека ты не чувствовала себя как-то странно?
Кристина, округлив глаза, быстро замотала головой.
– Боже, Марк, нет! Во мне не живет ни какой демон.
– Ты уверена? Иногда злыдни не могут долгое время побороть другое существо, живущее в теле, поэтому их присутствие редко когда бывает ощутимым, – Марк взял её руку и самым естественным образом поцеловал тыльную сторону её ладони.
– С каким ещё другим существом они борются? – недоумевая, спросила Тина.
– С хостом, конечно же. Я думаю тогда в Штреке твой хост поборол дух злыдни. У тебя отлично работаю инстинкты, – он гордо посмотрел на неё и легко коснулся её щеки, так легко, что ей показалось, что этого жеста и вовсе не было.
Кристина хотела уже что-то ответить, как услышала голос Мирославы, разносящийся эхом по пещере:
– Там свет в конце туннеля, – Тина прямо– таки слышала усмешку в голосе девушки.
Кристина посмотрела вперед и правда увидела слепящий белый свет, который даровал ей какую-то ребяческую надежду. Ей очень не нравились эти зловещие пещеры и их темнота.
Выйдя в свет, они все в унисон поморщились от его резкости, прикрывая глаза руками.
Тина, привыкнув к свету, посмотрела на великолепие, открывшееся ей.
– Добро пожаловать в Горную страну! – оптимистично воскликнул Адам.
Горная страна неспроста так называлась. Всё вокруг её окружалось горами и пожелтевшими лесами, приветствующие осень. Углубление, окруженное горами, поросло вереском. И всюду, почти везде были маленькие домики, большие усадьбы, но они в коем разе не могли сравниться с великим замком Старшины гномов Тирона Бесстрашного. Этот замок расположился на самой верхушке горы, с которой неведомо откуда лилась вода. Водопад, подумала про себя Кристина, но на самом деле она так и не увидела источники воды.
Здание было огромным, плоское и украшено искусной резьбой. Сам замок был настолько великолепен, что мог свободно соперничать с замком Королевского Двора. Это было не странно, Мирослава говорила Тине, что гномы очень скупы и любят золото, а также каждый раз показывать, насколько они богаты.
– Это Элатайн. Замок Тирона, – прошептала Мира, подталкивая Тину к спуску на землю. – Незаметными мы тут не пройдем. Слишком сложно затеряться будет.
– Ну, тебе-то вряд ли, коротышка, – улыбнувшись, сказал Радов, чем очень удивил Кристину, ибо она думала, что Артём попросту не умеет этого.
– Я, между прочим, подросла, – подбоченившись, произнесла Мира.
Спустившись со скалы, они оказались в кустах папоротника.
– На этом я должен вас покинуть, – произнес друид, глядя на своего старого друга Воланда и заграничную пташку. – Я провел вас в Горную страну, как и обещал, но дальше не пойду.
– Береги дракона, Адам. Ник тебе за него голову оторвет, – ведьмак пожал руку друида и, угрюмо улыбнувшись, повернулся к охотникам: – Добро пожаловать в Элатайн.
***
Девушка, вытирая красные глаза от слёз, бежала к дому на холмах. За что матушка Хэй так поступила с ней? Наставница была единственной, кому она доверяла! А она взяла и предала её…
Мэрит, не стучась, вошла в дом и обнаружила Дмитрия Ивашкова, сидячим на кровати, и он был полуодетым! На нём были лишь штаны, чуть спущенные к нижнему белью. Его грудь слегка вздымалась, прерывисто дыша, а тёмные волосы спадали на лицо, закрывая прекрасные глаза.
Запоздало взвизгнув, девушка отвернулась к окну. Чувствуя, как по щекам растекается румянец, Мэрит спросила:
– Я не вовремя? – и тут ей захотелось треснуть себя вазой, стоявшей на тумбе. Конечно, она не вовремя! Юноша тут полуодетый, а она ещё имеет дерзость спрашивать его о таком.
Но Дмитрий ничего не ответил, он всё так же продолжал сидеть на кровати и уже мысленно бранить себя за то, что произойдет дальше.
– Нет, миледи вы как раз вовремя, – Мэрит услышала в голосе парня что-то такое, что определенно не понравилось ей.
Охотник с прыткостью и грациозностью кошки встал с кровати и накинул на себя темную шелковую рубашку. Подойдя к девушке, он коснулся её плеча и развернул к себе. Как же сжалось его сердце, когда он увидел её большие глаза цвета васильков, синие, почти фиолетовые, которые смотрят на тебя так, как будто видят твою душу, и её маленькие поджатые губы и наморщенный лоб. Ещё в их первую встречу, Дима подумал, что она мила и симпатична, но сейчас он видел в ней кое-что другое… что-то, что могло заворожить. И сейчас ему придется разрушить это.
Наклонившись к Леди Загадочного леса, он накрыл её рот своим, почти болезненно сдавив губы. Она пахла цветами, жасминов, если быть точным. Девушка прерывисто хватала воздух, когда охотник схватил её за затылок и прижал к себе.
В этом не было ничего хорошего. Не таким она представляла себе свой первый поцелуй. Жалобно взвизгнув, Мэрит попыталась отстраниться от охотника, положив свою трясущуюся руку ему на грудь, она толкнула его, но ее старания не увенчались успехом. Почему-то только сейчас эта мысль посетила девушку: Дмитрий Ивашков не был юношей, он был мужчиной!
– Прекратите, – взмолилась она, но он всё также продолжал целовать её. С болью.
И тогда она схватила его губу своей, чем немного удивила парня и укусила его.
Дмитрий, отклонившись от нее, ошарашено вытер окровавленный рот:
– Ты укусила меня!
– Ты поцеловал меня!
Обида отразилась на её лице, и только сейчас Дмитрий заметил, что глаза её были красными и опухшими. Она плакала, значит, была чем-то расстроена, и теперь он должен ещё больше расстроить её!
– Да ладно тебе, Мэрит, – прибегая к фамильярности, которою они ранее не использовали, пробормотал Дмитрий. – Зачем же ты пришла ко мне? Одна, рано утром?! Думаешь, я не понимаю?
Он преодолел между ними расстояние и ладонями обхватил её лицо, наклонившись к остроконечному ушку, прошептал:
– Не бойся, никто не будет знать о том, что Леди Загадочного леса и Эльфийской чащи делает наедине с Королем династии Ивашковых, – в его голосе звучала фальшивая насмешка, которую Мэрит, конечно же, приняла за настоящую.
Её глаза наполнились слезами и всё вокруг начало расплываться в неясные силуэты, с силой оттолкнув Дмитрия, который теперь не сопротивлялся, она выбежала из домика на холмах, напоследок бросив:
– Я думала, вы не такой!
Хлопнула дверь и Дмитрий остался один запертым в этой темнице. Рассержено откинув стул, он взлохматил свои длинные волосы и, опершись руками об стол, посмотрел в окно. Миледи в слезах бежала к Ливету, спотыкаясь и отчаянно вытирая глаза. Он подарил ей первый поцелуй и разбил сердце.
***
– Они все смотрят на нас, – с огорчением прошептал Артём. – Не люблю маленьких людей, они наводят страх на меня…
– Я маленькая, – ухмыльнувшись, подметила Мирослава.
– Знаю. Ты что, думала этот страх беспочвенный?
Охотники во главе с ведьмаком спускались по склонам Горной страны. Удивление маленького народца, было настолько неподдельным, что Артёму захотелось смеяться, что он обычно делал крайне редко.
Женщина, ростом с полтора метра стояла возле реки и стирала белье. Подняв голову, она вытерла потный лоб и откинула пряди прилипших волос и, заметив группку высоких людей, что-то закричала на неизвестном Радову языке.
– Что она там верещит? – раздраженно спросил он у Мирославы, которая, конечно же, должна знать язык гномов.
– Это диалектный немецкий, – тихо произнесла Мира. – Многие гномы говорят по-немецки, но их родной язык похож на славянский…
Мира ещё что-то говорила, но парень её не слушал. Он залюбовался тем, как она открывает рот и с интересом продолжает ему рассказывать то, что он вряд ли запомнит. Артём помнил ещё те времена, когда был неопытным юнцом, влюбившемся в Мирославу Вьюжину с её невероятно светлыми волосами и синими, словно бушующее море, глазами. Он помнит, какая она была сосредоточенная, упертая, с острым языком и постоянной решимостью. Артём удивлялся тому, как эта маленькая девушка, похожая на куколку, которую хочется оберегать и лелеять, ночи напролет зачитывалась книгами и учила, учила и учила. Не все охотники были способны к использованию энергии хоста или сноровке во время охоты, ведь были такие как Мира – умные. И не просто умные, а сосредоточенные с острым умом и мудростью. Артём знал, что её умению оставаться сильной в любых ситуациях способствовала семейная удача. Именно династия Вьюжиных во время эпохи предков, первых носителей метки, были инженерами и изобретателями. Поговаривали, что в их крови течет кровь самого да Винчи, но сама Мирослава говорит, что это сплошные глупости.
Мира выросла с бабушкой и Антоном, и Артём прекрасно знал, что бывшая Королева – Нина Антоновна – требовала с внучки невозможное. Но в следствии это невозможное превратилось в маленькую саркастичную девушку, которая знала, казалось, обо всем. Но и здесь не обошлось без семейной удачи, многие женщины семейства Вьюжиных унаследовали особенный дар, который не обошел и Миру – способность к эйдетической памяти*. Девушка знала пятнадцать языков, как и нечисти, так и человеческих. Мира признавалась Артёму, что иногда её мучают мигрени от количества информации, которую она носит в голове. И он не удивлялся, ведь ему самому с трудом удалось выучить латынь и французский.
– Ты же меня не слушаешь, да? – выгнув светлую бровь, спросила она.
– Конечно же, нет, – улыбнувшись, произнес он.
Слава, улыбнувшись в ответ, покачала головой и поправила рюкзак, висящий на спине. Они проходили мимо реки, которая открывала путь в Горную страну и к самому замку Элатайн. Дорога, открывающая путь, была покрыта пожелтевшими листьями, которые маленький народец сметал дворовыми вениками. Только как охотники проходили через какого-то гнома, тот поднимал голову и что-то шептал себе под нос. Молитвы, решил Артём. А ещё ему стало интересно насколько часто приходится сметать эти листья. Каждый день, что ли? Ведь осень тут постоянно, а значит, листья опадают также постоянно?
– Только в сезоны бури. Так они их называют, – ответила Мирослава на незаданный вопрос.
Артём не удивился этому. Они столько лет были вместе, что научились понимать друг друга без слов.
– Смотрите. Элатайн! – послышался радостный голос Маши Романовой откуда-то позади. – Ради всех святых, лишь бы этот гном не выкинул нас на улицу.
– Не выкинет. Тирон придерживается нейтралитета, – ответила Мирослава, глядя на прекрасный замок. – Ну, так написано в дневниках Дамьена.
– Ерунда. Тирон придерживается выгодной стороны, – ухмыльнулся Артём.
– Ты это о чём? – спросил Марк, оказавшийся возле Радова.
– Гномы – жадный народец. Нейтралитет только подтверждает это. Когда война закончится, он останется при всем своем богатстве, причем на стороне победителя, – вместо Артёма ответила Лера, чем удивила ребят, обычно она молчалива, никто не привык к тому, что она берет на себя смелость что-то кому-то объяснять. Но и сейчас её голос был тихим и немного дрожал. – Но мы те, кто стоим на нейтралитетной стороне. Самой выгодной.
Они остановились у ворот Элатайн и замерли в предвкушении. Поскольку было ранее утро, не считая гномов, которых они встретили по пути, пересекая деревушку, никого вокруг не было. Даже стражи.
Элатайн – был старинным замком, стоящим на возвышении горы, он был плоским и очень высоким, вздымающимся почти к небу. Его серые каменные стены и массивные кованые решетки манили своим великолепием и несомненным богатством. Артем, первым оправившись от впечатления навеянного замком, потянул руку к бронзовым ручкам и постучал.
Дверь с тяжелым звуком отворилась, и охотников встретил колющийся взгляд невысокого мужчины. Его было сложно не узнать, ведь большинство охотников из присутствующих не раз встречались с ним на ежегодных балах, устраиваемых Королевским Двором. Перед охотниками стоял сам Старшина гномов – Тирон Бесстрашный. Его суровый сосредоточенный взгляд блуждал по лицам охотников, он совсем не удивился, встретив их на пороге своего великолепного замка.
Первая заговорила Мирослава, сказав ему что-то по-немецки, она покорно наклонила голову и чуть ли не присела в изящном книксене, отчего окружающим её спутникам захотелось хихикать. Редко когда Мирослава вообще бывает вежливой, а тут такая учтивость, но глянув на её сосредоточенное лицо, зародыши юмора ребят заткнулись, обязуясь вернуться и ещё поглумиться над девушкой.
Тирон рассержено сплюнул и впустил охотников. Он ещё что-то сказал Мире, и та с угрюмым выражением лица послушав его, перевела спутникам:
– К наступлении ночи мы должны покинуть его замок. Он позволит пройти через свой замок на болота ведьм, – она кинула неодобрительный взгляд на гнома и добавила: – К полночи к нему приедет Эивиндр.
***
Замок был тих, на самом деле казалось, что в его стенах сквозит не только осенняя прохлада, но и страх, который не растопить ни одним камином. Элатайн хранил в себе память предков, он прошел века и помнил ещё те времена, когда Загадочным лесом управляли не эльфы, а фейри. Элатайн, конечно же, не был старше дерева Ливет, но видел достаточно войн и происшествий. Он пережил не одного Старшину гномов и принял не одного гостя, но ещё никогда этот замок не видел настоящих охотников, титулованной крови.
Тирон привел своих гостей с которыми не перекинулся ни одним словом даже с помощью суфлерства Мирославы в обеденную залу. Обеденная зала Тирона по великолепию и размерам перещеголяла даже зал для Званых ужинов Королевского двора. Пока охотники в абсолютном и весьма неудобном молчании проходили коридорами замка, то они не встретили ни одну живую душу, ни одну слугу. Зато они видели золото… повсюду. Золотые канделябры, золотые рамы зеркал и картин, позолоченные багеты, даже ножки некоторых стульев были с золотой огранкой.
Старшина гномов оставил своих гостей одних в обеденной зале, а сам, как думала Кристина, удалился обратно спать.
Трапезная зала уже была накрыта для завтрака, поэтому охотники приступили к процессу поглощения еды.
– Воланд, без обид, но эта стряпня намного лучше, чем твои жареные яйца дракона, – подметила Мира, совсем неженственно чавкая.
– То не яйца дракона были! – вспыхнув алым цветом, прорычал ведьмак.
– Это ты совету друидов рассказывать будешь, – Мира не удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Но потом девушка резко перевела свой взгляд на Леру, и её улыбка померкла, Кристина, сидевшая рядом ещё ни разу не слышала в голосе своей подруги такую неприязнь к кому-либо: – А вот Алехнович ела яйца дракона, правда?
Валерия испугано посмотрела на Вьюжину, и тут же её взгляд обратно опустился в тарелку:
– Не ела, – обиженно прошептала она.
– Не цепляйся к ней, Мира! – Марк сидел напротив двоюродной сестры как раз возле Леры.
Кристина наградила Князева недоумевающим взглядом, но тот вообще избегал участи смотреть на неё. Девушка не понимала, почему он так носится с Лерой. Все эти дни, что они провели в Загадочном лесу, она то и дело наблюдала, как Марк, ободряюще улыбается Алехнович, помогает нести сумки, не то чтобы он отказывал когда-либо в помощи ей. Тине было ужасно неловко признаваться в этом себе, но она ревновала, но ведь не настолько, чтобы отпускать колкие замечания в её адрес, как это по непонятным ей причинам делала Мира.
– Что с тобой? – наклонившись к Вьюжиной, спросила Тина.
Мирослава, налив себе вина в бокал при этом, не открываясь взглядом от Леры, отхлебнула и, проигнорировав вопрос Кристины, вновь обратилась к девушке:
– Что такое, Лера? Приятно вновь почувствовать себя в безопасности? В опекунстве у Марка? – она отхлебнула напиток и её колющийся взгляд, которым она обычно награждала какую-нибудь нечисть, перевелся на Князева и вмиг буря, бушующая в её глазах угомонилась: – Прости, я не хотела.
Вот только обращалась с извинениями она не к Лере, а к Марку. Сама же Валерия сидела неподвижно, и как показалось Кристине, она совсем не обиделась, а наоборот выглядела она очень даже виноватой. Её плечи поникли, а глаза помрачнели, и Кристине стало жалко девушку.
– Что это только что было? – шепотом спросила Тина.
– Ничего, – ещё никогда Тина не проводила между своей подругой такие ассоциации, но в этот миг ей как никогда показалось, что сейчас Мира похожа на рычащего волчонка. – Я просто лицемеров не люблю.
***
После обеда их провели в огромную, кто бы сомневался, гостиную. Обставлена она была по-старинному, но на удивление гостей совсем не богато. Наверное, решила для себя Кристина, Тирон боялся того, что охотники или ведьмак, путешествующий с ними, что-нибудь прикарманят или случайно утащат с собой.
Лера зашла в комнату последней, незаметно она присела на диван и, наклонив голову на подушку, пыталась немного подремать. Девушка часто оставалась незаметной, по крайней мере, теперь, раньше ведь всё было по-другому, а теперь она радовалась тому, что была такой же примечательной как и тень.
Девушка напряглась, когда почувствовала, что возле неё присела Кристина, но та не стала с ней говорить и даже виду подавать, что заинтересована в разговоре.
Лера улыбнулась, ей не очень нравилась Ивашкова, она казалась какой-то грубой и порой отчужденной, и ей не нравилось её не определение по поводу отношений к Марку. Но она была благодарна Кристине, ведь та смогла залечить непонятные бесы Князева. Вначале Лера ужасно удивлялась тому, как он смотрит на эту девушку, иногда, когда Ивашкова не видела, он смотрел на неё с такой нежностью, что Валерии становилось грустно. На неё уже никто так не посмотрит. А ещё она удивлялась тому, как часто Марк смеялся с Ивашковой, и с каким трепетом он держит её за руку, как иногда робеет, отчего Алехнович совсем голову теряет. Марк Князев робеет! Если бы она не видела этого сама, то никогда бы не поверила. Валерия была совершенно точно убеждена: Марк влюблен.
– Спрашивай, – прошептала она.
Кристина резко повернула голову в её сторону и, наклонившись, произнесла:
– Я знаю Миру достаточно, чтобы сказать, что она дерзкая, порой грубая и злая, но она не бросается словами, которые могут ранить, а то, что она произнесла ранее, совершенно точно ранило тебя. Поэтому у меня возникает вопрос: что ты такого сделала ей?
Лера медленно подняла голову и, посмотрев на девушку своими грустными глазами, сказала:
– Ей ничего. Я Марку сделала, – она вытянула правую руку и повернула запястье, на котором Тина ранее уже видела вертикальный шрам, рассекающий синие вены.
– Я делала вещи, которые непростительны, Кристина.
– И что же ты делала? – обеспокоенно спросила Тина.
– Ты, правда, хочешь знать? Думаешь, твоя подруга просто так ненавидит меня? Я не корю её за это. Я тоже себя ненавижу... – она сглотнула комок, подступивший к горлу.
Что в этом такого? Она не раз рассказывала эту историю брату, Маше, семье. В конце концов, она не раз прокручивала свою жизнь у себя в голове. Ничего не случится с ней, если она поведает Кристине Ивашковой историю своей жизни, которую и так казалось, знают все.
– Прежде, чем я начну, ты должна знать: я преступница, самая что ни на есть настоящая, если судить по нашим законам. Существует всего три непреложных обета, которые не должны быть нарушены. Полагаю, ты знаешь их?
Кристина напрягла память, вспоминая Кодекс Законов Охотников. Она вспомнила Королевский двор и охотника, высеченного из камня при входе в замок. Статуя, держащая в руках пергамент с законами, была такой же несчастной, как и все в том дворе.
– Первое. Люди о нас не знают и знать не должны. Второе. Верши правосудие, не отступай от своего долга. Третье. Кровосмешение с нечистью – грех, – произнесла на память Валерия. – На самом деле их куда больше. Эти самые важные. Я нарушила последний, сделала непростительную вещь в нашем мире – влюбилась. И так получилось, что влюбилась я не в охотника, и черт его побери, даже не в человека. Знаешь, когда женщина или мужчина охотник связывает свою судьбу с обыкновенным смертным, то этот смертный отрекается от своей семьи, друзей и вообще каких-либо связей с его миром. Он становится помеченным. На предплечье, – она неосознанно похлопала себя по плечу, – накладывают метку обета в виде хоста династии. И он не сможет никому рассказать о том мире, в котором теперь живет. Это происходит постоянно. Почти все династии смешались с кровью обыкновенных. Кроме моей, – она рассказывала всё это так монотонно как стихотворение, заученное на память. – Династия Алехновичей самая жутко педантичная династия, чтобы ты знала. Мы следуем законам, как смерть следует за жизнью. Если бы в книге Верности было прописано убивать одного из членов нашей династии раз в год для жертвоприношения, то моя семья незамедлительно покорялась бы. Я же никогда не была такой. Я умела любить, понимаешь?
Тина кивнула головой. В том, что рассказывала Лера, было что-то колышущиеся на грани боли и такого знакомого ей отчаяния.
– Я полюбила нечисть, – вздохнув, как после продолжительного рыдания отрезала она. – Он был всего лишь друидом. Не ведьмаком, не вампиром, не фейри и даже не эльфом, а всего лишь друидом. Господи, они же только травы изготавливают. И я полюбила такого, а они убили его, – она посмотрела на Кристину и слёзы покатились по её щекам. – Они не сделали это привселюдно, это сделал мой брат. Узнай кто-то из Великого Совета Королей, что я водила такие связи с нечистью, меня бы убили, а моя династия носила бы клеймо долгого позора. История знавала такие случаи. Бог мне свидетель, Кристина, я не хотела жить без него. Я не хотела смотреть в лицо брата и каждый раз видеть не его, а то, как он вонзает друидский клинок в его сердце.
Кристина ещё раз посмотрела на её запястье.
«Если бы мы могли выбирать, кого любить, мир был бы намного проще», – как-то раз сказала ей Валерия и теперь Кристина поняла, что эти слова означали для девушки.
– Ты правильно меня поняла. Я хотела покончить жизнь самоубийством, и я бы это сделала и нарекла бы свою семью на ещё больший позор, – она посмотрела на Марка, увлеченно разговаривающего с Артёмом. Парень будто почувствовал на себе взгляд, повернул голову в сторону девушек и слегка улыбнулся. – Я бы истекла кровью в своей комнате, если бы не лучший друг…
Валерия Алехнович была настоящей красоткой. Династия Алехновичей всегда славилась своей красотой, ходила легенда, что фейри, дарующие свои слова на балах Почтения нашептывали младенцам, будущим принцам и принцессам, сладкие фразы об их красоте, которые, конечно же, осуществлялись. Лера не была исключением, мальчики всегда смотрели на неё с восхищением, разинув рот, все, кроме одного! Маркуса Князева, достигнувшего двенадцати летнего возраста, отправили к Королевскому Двору для того, чтобы провести церемонию восхождения его как охотника. Мальчик уже тогда был так ловок и умен, что никакие дополнительные тренировки во Дворе ему не требовались, но как узнала Лера позже, он желал задержаться во Дворе настолько, насколько это было возможным. Подальше от отца. Она тоже не была примером родительской гордости. Нет, её родители отличные люди, и она их безумно любит, но их слепая вера в правила Королевского Двора уже тогда приводила её в отчаяние. Она не хотела быть такой, как они.
И, конечно же, встретив Марка Князева с его безупречной осанкой, озорной, но редкой улыбкой и серыми туманными глазами, она влюбилась. В конце концов, им было по двенадцать. Сложно не влюбиться в этом возрасте. Или думать, что влюблен.
Но вот только Марк был непоколебим, но на самом деле он был ещё мальчиком и не понимал заговорческие шепотки девочек и глупые улыбки, адресованные ему. Позже он начнет пользоваться этим, но не тогда. И точно не с Валерий Алехнович. С ней они стали лучшими друзьями, пока в девятнадцать лет Лера не влюбилась. Марк уверял её, что любовь её пагубна и разрушительна. Но ей не было до этого дела. Что он понимал в этом?! Парень, который никого никогда не любил? Эти слова она произнесла, выплюнула ему в лицо, но Марк не обиделся, он никогда не бросал друзей, тем более в беде.
Но так получилось, что семья Леры прознала о её связи с друидом, и её брат лично убил её возлюбленного. Лера ошибочно решила, что это Марк рассказал им, но это было неправдой, брат Леры проследил за ней однажды ночью и всё понял.
Накричав на Марка и обвинив его в предательстве, она бросила ему в лицо:
– Ты ублюдок, Марк Князев. Ты никогда не знал, что такое любовь. Ты завидовал мне!
Лера хорошо помнит тот момент, как лезвие её клинка вертикально скользило по синим венам. Как титулованная, ненавистна ей кровь стекала на пол. Как она начинала терять сознание. И как Марк тряс её за плечи, перевязывая рану куском ткани от своей рубашки. И она помнит тот момент, как очнувшись утром в лазарете Королевского Двора, кричала на него, что он отобрал последнее, что у неё было. Шанс вновь увидеться со своим возлюбленным. Помнит, как кричала, чтобы он убирался прочь и больше никогда не подходил к ней. И она совершенно ясно помнит тот момент, как он пораженный с нескрываемой болью на лице сделал то, о чём она просила и желала – ушел.
– Мы больше никогда не говорили об этом и в конечном итоге отдалились друг от друга, – она вновь вернула себе свой ровный, но тихий голос. – Я вижу, как ты смотришь на нас, когда мы говорим. Не переживай, он никогда не интересовался мной, эта лишь забота с его стороны. Только на тебя он смотрит по-особенному, так как ни на кого не смотрит.
– Спасибо, спасибо за то, что рассказала, – промямлила Тина.
Лера пожала плечами и отвернулась от неё, обратно положив голову на подушку.
Кристина, смахнув подступившие слезы, посмотрела на Марка. Встретившись взглядом с его серыми глазами, она встала и сделала, то, что привело всех присутствующих в комнате в изумление.
Она подошла к парню, который сидел с остальными мужчинами и, схватив его за воротник рубашки, наклонилась к нему и поцеловала под общие охи и вздохи.
Оторвавшись от девушки, Марк ошарашено прошептал:
– За что?
– За тебя.
_________________________________
* Фотографической.
Глава 11
Торфяные болота
Старинный кукольный домик стоял в её хранилище на трельяже. Она любила изредка пересовывать маленькую мебель с места на место и при этом любоваться на себя в зеркале. Рамония не находила ничего плохого в любовании. В конце концов, все любят себя, но мало кто в этом признается. Мы – это единственный человек, которого мы по-настоящему любим.
Маленькая, бутафорская, детская комната была обставлена по французскому шику. Сам Дамьен, узнав о её увлечении, когда-то подарил ей эту колыбель для малыша, этот столик, маленький комод и зеркальце. Она лелеяла и хранила свой кукольный дом точно так же, как и свои обожаемые зеркала. Реликвии народца холмов.
Аккуратно захлопнув двери игрушечного домика и закрыв его на ключ, Рамония встала и подошла к зеркалу Потерянных душ. К самому её нелюбимому зеркалу. Почти все, кому она когда-либо показывала это зеркало рыдали или же сходили с ума от отчаяния и горя, либо же долгими днями просиживали перед ним, наблюдая за близкими, которых потеряли.
Госпожа тяжко вздохнула. Когда-то это были отличные пытки. Но была одна проблема, лично она в этом зеркале никого никогда не видела. Она ведь теряла братьев, сестер, любовников и любовниц, но всё равно это зеркало всегда отражало лишь её образ. Она не раз задавалась вопросом: почему так? Но сама лично никогда не находила на него ответа. Дамьен, её старый и такой наивный друг, пытался объяснить ей причину: Рамония не видит никого в отражении зеркала Потерянный душ лишь потому, что по-настоящему любимых людей она не теряла. Госпожа только смеялась этому. Не могла же она сказать Князю вампиров, что в её темном сердце нет места любви и что скорей всего, она никого так и не увидит в этом зеркале, потому что никогда никого не полюбит.
Рамония действительно ненавидела это зеркало, но никак не могла с ним расстаться, ведь оно было идеальным орудием пыток. Она представляла себе, как схватит девчонку Кристину Ивашкову за её темные волосы, скрутит их в жгут и заставит наблюдать за своими родителями, как они были счастливы, а потом принудит смотреть её, как они умирали. Особенно, как умирал её отец, преданный собственной сестрой. Госпожа рассмеялась. Довольно выдохнув, она вновь подошла к трельяжу и, схватив колокольчик с подноса, позвонила.
Через несколько минут на пороге её хранилища стоял обнаженный Мортен. Озорно улыбнувшись, обнажив свои гнилые зубы, он подошел к своей Госпоже и присел в забавном реверансе.
– Плут, – холодно улыбнувшись, прошептала она.
Мортен лишь довольно хмыкнул, его непослушные кудрявые волосы закрывали тёмные глаза. Глаза как у нашей матери Лилит, подумала Рамония. Ей вспомнились те века, когда обыкновенные смертные выгоняли их с лесов и холмов своим огнем, а всё из-за этих тёмных глаз, присущих любому уроженцу их народа. А потом Рамонии вспомнились совсем не давнее происшествие: Цветущие холма пылающие в огне, от чёртовой магии охотников!
