Текст книги "Охотница за нечистью. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Виктория Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Ставки или же играем? – послышался мужской елейный голосок над головами охотниц.
Возле девушек стоял черноволосый мужчина, худощавый с тусклыми глазами, цвет которых был не угадаем в тёмном помещении Штрека. На лице от брови до подбородка у него был глубокий шрам, обезображивающий симпатичную физиономию.
– Мы не играем, – низким голосом ответила Мира и поспешила отвернуться от своеобразного брокера, но худощавая рука с выпуклыми венами резко дернула её за плечо.
Грубо развернув к себе Мирославу, брокер скинул с неё капюшон и расплылся в ехидной улыбке:
– Так-так, кто у нас тут? Мирослава Вьюжина! А где же твой братик? – мужчина причмокнул языком и почесал глаз.
– Его со мной нет, – прошептала девушка, пытаясь не смотреть на брокера.
– Жаль, Вьюга отличный игрок, – видимо он не замечал погрустневший взгляд Мирославы. Никто не замечал в ней каких-либо эмоций выдающих слабость по отношению к потере обоих братьев. – Ну, так что? Будем делать ставочки?
Мужчина с ужасным шрамом на лице кинул взгляд на Кристину, равнодушно поведя бровью, он покачал головой.
– Значит, моего любимчика Вьюгу не привела, а какую-то... – чем он закончил предложение, Тина не услышала, ибо Мира схватив её за локоть, повела к арене.
– Это брокер Штрека. Раньше Вьюга часто играл здесь, иногда мне приходилось полуживого вытаскивать его из этих мест, – подойдя к арене, окруженной перилами и напоминающую клетку, девушки остановились: – Только как они узнают, зачем мы здесь, Кристина, начнется шквал слухов по всему миру. Все узнают, чем занимаются две беглянки из Королевского Двора.
Их план был предельно прост: завоевать внимание, объяснить причины, сказать дату и уйти. Наверное, слишком прост...
На арену под гул криков и визгом вышел брокер, которого раннее видели девушки. Поведя рукой в левую сторону, мужчина пригласил на ринг Штрека молодого парня на вид, которому было не более двадцати лет.
– Охотник, – вслух прошептала Тина.
Соперником этого охотника был также молодой парень с подозрительно черными глазами, ушами-кисточками и длинными обезображенными пальцами.
Заметив встревоженный взгляд Ивашковой, Мирослава объяснила:
– Они всегда так ставят противников. Охотник против нечисти. Что-то типа равноправия, – Мира резко вдохнула и прокашлялась. – Как же тут воняет.
Бой закончился быстро. Парень-фейри, вцепившись в спину молодого охотника, вырвал его хребет. Тот даже сообразить не успел, как его обмякшее тело пало на гладкий пол ринга, а в окровавленных руках фейри когтями держал хребет юноши.
– Твою ж... – выкрикнула Тина, прикрывая рот рукой в испуге, она смотрела на стекающую алую жижу и довольное лицо фейри.
Под дикий шквал выкриков и аплодисментов брокер вышел на арену и, окинув взглядом охотника, спокойно улыбнулся. Всучив фейри деньги, он поднял его руку и закричал:
– Играем дальше! – брокер, отпустив фейри, багровея от крика, продолжил: – Последние новости с инстанций повыше нашего Штрека... Королевский Двор в беде, нечисть наступает, поэтому титулованные власти призывают на фронт все свои кадры. Всех охотников великих десяти династий! Что мы на это ответим, друзья?!
– Да пошли они! – хором заорали что охотники, что нечисть.
– Думаю, ты права, – прошептала Тина, – титулованных охотников они тут не очень жалуют.
Кристина, заправив локон волос за ухо, встревожено стала смотреть на ринг, но тут её схватили за руку, и она поежилась от болезненной хватки.
Молодая девушка, держа её за запястье, смотрела на её ворона, окатив Кристину ледяным взглядом, она закричала:
– У нас тут Королева из Дворца!
Кристина удивилась тому, как в шумном помещении вдруг стало тихо, ей казалось, что сейчас были слышны только удары её сердца. Все взгляды в Штреке обратились к ней. Тина услышала, как Мира прошептала что-то неподвластное цензуре. Вырвав свою руку из хватки, Кристина схватилась за капюшон и сняла его.
Вздохи и ахи разнеслись по помещению:
– Это же Королева Ивашкова...
– Штрек не место для таких, как ты!
– Убирайся!
– Вон!
Тина, вздохнув, глянула на Миру, качнув головой в сторону ринга, она взобралась туда и протянула руку блондинке.
– На ринг вступая, вы драться соглашаетесь? – всё таким же елейным голоском спросил брокер, явно обескураженный происходящим. – Выхода иного нет больше у вас.
– «Звездные войны» по нраву тебе?* – насмешливо спросила Мира, вытирая вспотевшие ладони об плащ.
– Нам надо кое-что сказать вам... – начала Тина, но её даже слушать не стали. Публика громко мычала и топала ногами, а кто-то даже собирался влезть на ринг и по какой-то причине расквитаться с Королевой Ивашковой.
– Они не станут слушать тебя. Дерись, докажи им, что достойна внимания, – брокер уже стал выискивать глазами потенциального противника.
– Даже не думай, Тина! Это самоубийство! – шептала ей Мира, но было уже слишком поздно.
Кристина, провожая взглядом подругу сняла плащ и кинула ей. Повернувшись к своему противнику, она нахмурилась. Это был мужчина неопределенного возраста с милыми кудряшками, обаятельным располагающим к себе лицом... она так и не поняла к кому из нечисти, к какому роду его можно было отнести.
– Бой! – услышала она голос брокера.
Не успела Тина и пальцем пошевелить, как её тело окуталось жаром, а в глазах стояла непроглядная темнота. Её тело с глухим звуком упало на пол, она пыталась вдохнуть воздух, но тело не подчинялось, было такое ощущение, что в него вселился другой человек и управлял ею как марионеткой.
– Пре... прекрати, – шептала она, пытаясь открыть глаза, но тело, находящиеся в неповиновении, ломило от боли. – Прошу...
Кристина не слышала ни криков, ни возгласов, ни слов Миры. Только боль и страх. Пытаясь подняться, она вновь закричала.
– Что же ты за тварь такая? – спросила Тина, вдыхая носом. Резкий запах её собственной крови заполнил ноздри.
Противник не отвечал, девушка вообще не имела ни малейшего понятия о том, что он делает с ней. Ей было так больно, что она полностью расслабилась, желая, чтобы это всё поскорей прекратилось.
Её грудь окутало холодом, было ощущение, что кто-то рукой взобрался в грудную клетку и пытается вырвать жизненно важный орган, с каждым ударом, отчаянно трепещущим в преддверии чего-то ужасного...
Она сделала единственное, что ей оставалось. Пытаясь завести руки, Тина собиралась высвободить своего хоста, но энергия окутанная нитями страха не поддавалась. Тогда она сделала то, что отобрало у неё все силы. Она вобрала энергию в себя. Если освобождение хоста – это высвобождение энергии наружу, то обращение в Хостинга – поглощение энергии в себя.
Огромная черная птица, с полыхающими огнем крыльями взобралась на потолок и уселась на балку. Взметнув к своему противнику, она выклевала ему глаза и тот пал ниц перед черным вороном, хватаясь за окровавленные глаза.
Кристина, упав на землю, готова была потерять сознание, но оглядев публику, она поняла, что завороженные её даром созерцатели стали очень внимательны к её словам. Встав с помощью Мирославы, она посмотрела на публику и стала говорить о том, о чём сама имела лишь приблизительное понимание...
– Что та им сказала? – спросил Марк.
– Что дарую свободу, – Кристина ртом хватала воздух, вспоминая ощущения, когда не могла делать этого. Вспоминая те ощущения, когда полностью была готова распрощаться с жизнью...
– И сколько из них согласились? – подал голос Артём.
– Все, – Мира прикусила щеку и закрыла глаза от усталости.
– То, что вы делаете – безумство, – юный ведьмак качал головой в неверии. – Всё это так субъективно для меня как для того, кто считается нечистью.
– Исходя из всей информации, что мы имеем всё, что нам остается – это субъективность, – Артём настороженно смотрел на ведьмака. – Штрек был вашим первым местом. В скольких местах вы ещё успели побывать?
– Почти везде. Осталась Япония и Бали. Мы думаем, что пятнадцатое марта – это решающий бой, – Мирослава отряхнув коленки, посмотрела на ведьмака. – Следующие темные пещеры, верно?
Воланд в подтверждении кивнул головой, удивляясь собранности этой девушки.
***
Шуршащие опалые листья гнили на земле. Было так тоскливо от осени, царившей в пределах Горной страны, что компания охотников и юного ведьмака шли в абсолютной тишине. На повестке дня было слишком много вопросов, но никто даже голоса не подавал. Во-первых, произошедшее на Цветущих холмах всё ещё не отпускало никого из них и, во-вторых, рассказанная часть истории Мирославой и Кристиной произнесла молчаливый шок на остальных.
Тина шла позади, подковыривая носком обуви пожелтевшие листья. Время от времени она поеживалась от прохладного ветра. Она посмотрела вперед сквозь высокие деревья на огромную гору. По узкой дороге, называвшейся ущельем, проходила горная дорога, по которой путешественники ступали очень тихо. Возвышающиеся горы, выше которых было только небо, напоминали пики и округлые овальные склоны.
– Нам придется проходить через тёмные пещеры, – вдруг подал голос Воланд. – Мы, конечно, можем пройти через горы, но это займет долгие дни, а то и недели.
– Но... – тихонечко прошептала Лера. – Разве в этих горах нет там всяких чудовищ?
– Это всего лишь глупые легенды. Эти пещеры давно уже пустуют, – отмахнулся от девушки ведьмак.
Пещера, располагающаяся в склонах горы, сквозила арктическим холодом. Темнота, исходящая из пещеры сильно пугала.
– Предлагаю проверить внутренность, – заявил Артем, хватая ведьмака за шиворот куртки и таща за собой. – Ты, коротышка, пойдешь со мной.
Радов, припираясь с Воландом, скрылись в темноте пещеры, пообещав, что скоро вернутся.
Тина, глубоко вдохнув горный воздух, отошла в сторонку, облокотившись об склон, она присела на корточки и наклонила голову к коленям. Сейчас бы ей поспать. Поспать, а потом проснуться где-то в Лондоне в девчачьем общежитии пансионата Святой Марии. И всё произошедшее забыть, как страшный сон.
– Почему ты не сказала мне? Про письмо Ибсен? Я бы прошел всё это с тобой, – услышала она резкий голос Марка.
Не поднимая голову, Тина занесла руки над головой и скрестила ладони в замок, надавливая ими на затылок. Ей было так стыдно за то поведение, за то слабину, которую она позволила показать.
– Зачем? Чтобы в случае моего провала, очень даже ожидаемого, тебя бы убили, как сообщника? Я и так бросила тебя в сложный период, когда погиб твой отец и двоюродный брат, а потом я должна была ещё и позвать тебя за собой? – Тина так откровенно лукавила. Ей так сильно хотелось, чтобы Марк был рядом, чтобы именно он был рядом, когда она тонула в отчаяние и страхе, когда непроглядная тьма касалась её своими лапами. Ей так сильно хотелось его. – Я, как утопающая, не должна тянуть тебя за собой.
Марк, опираясь коленями об пыльную грязную землю, наклонился к ней и, обхватив её спину своими руками, прислонил к себе:
– Почему ты решаешь что-то за меня?! – грубо спросил он, с натиском сдавливая её кожу. Её черные волосы щекотали его лицо, вдыхая их аромат, он жмурился от невидимой боли. – Знаешь, когда появляется человек, которого боишься потерять – становится очень сложно жить.
Парень приподнял её подбородок и заставил посмотреть на себя.
– Не решай за меня! Если есть возможность разрушить правила и даровать надежду и свободу, таким как мы – я готов рискнуть, но не только по этой причине. Ты ведь прекрасно знаешь, что я люблю тебя, и готов пойти за тобой – только позови, – от его слов Тине захотелось расплакаться.
Чем, черт возьми, она заслужила его? Он слишком самоотвержен, он слишком добр к ней. Она уже нарушила все возможные правила Дворца, как и он в принципе. Её не должно что-то сдерживать, не теперь...
Наклонившись, она коснулась его губ своими, больно впившись в его уста Тина заплакала. В грудной клетке у неё было ощущение, что вместо сердца там обитает маленькая птичка колибри, готовая вот-вот прорвать себе проход наружу. Марк, поднеся ладони к её лицу, стал вытирать слёзы, при этом, не открываясь от её губ.
– Не брошу тебя, – прошептал он на ухо, поцеловав её в висок.
Кристина благодарно кивнула головой и встала с помощью поданной руки парня. Не брошу тебя – звучало для неё приятней любых высокопарных слов.
***
Артем, идя подле ведьмака, молчал, тогда как сам Воланд расценивал его молчание, как угрозу. Парень вообще побаивался Радова. Любой вменяемый человек побаивался Артёма Радова. Ведь он был точной копией своего отца. Лидер, умен, груб, силен. Но всё же была у Артёма отличительная черта. Он мог любить, в отличие от отца и он любил девушку, которая принимала его таким, каков он есть: грубого, умного, сильного. Он знал, что такое быть любимым, знал, что есть что-то, за что можно бороться.
– Кхм, – откашлялся ведьмак, чем привлек внимание и без того раздраженного Артёма. – Так это твой хост, значит, лев?
Радов ничего не ответил, лишь смерил рыжего не очень-то приятным взглядом. Вдруг парень остановился, и шаги разносящиеся эхом замолкли.
– Я думаю, не стоит идти дальше, – произнес он. – У меня есть другой вариант.
Артем, заведя руки назад, он пару раз вдохнул и высвободил льва, хоста своей династии. Поистине царское животное с золотой гривой и сосредоточенным взглядом, как и своего хозяина, стояло перед Волондом.
– Мой хост проверит, что там дальше. Так, думаю, будет безопасней.
Ведьмак, кинув на парня озлобленный взгляд, только так, чтобы тот не заметил, присел на корточки и опустил факел, держащий в руках.
Радов же стал по стойке смирно. Закрыв глаза, он стал плавно разводить руками, Воланд думал, что за таким действием будет смешно наблюдать, но на самом деле весь этот цирк... выглядел изящно. Медленные движения Радова повелевали хосту двигаться по тёмной пещере. Петляя по закоулкам, лев ступал осторожно, не привлекая внимания к кому бы то ни было. Огромные лапы коснулись пыльной земли и, зарычав, хост помчался обратно к хозяину, услышав призыв.
– Проклятье! Убираемся, Воланд! – выкрикнул Артем, рывком возвращая льва к недрам внутренней энергии.
***
Мирослава присев на камень и уже со скучающим видом стала пялиться в одну точку, она уже было собиралась нажаловаться про долгое отсутствие парней, как услышала крик Артема, доносящийся из пещеры и странный звук напоминающий...
Подорвавшись на ноги, она заметила источник странного звука. Огонь, вырывающийся из пещеры!
– Что это такое? – спросила она у парней, запыхавшихся после беготни.
– Значит, говоришь, старая легенда? – крикнула Маша, подбегая к остальным и таща за собой Леру. Как поняла Мирослава, девушка точно понимала больше неё.
Огонь вспышками вываливался из пещеры и обугливал всё на своем пути.
– Это то, о чём я думаю? – явно веселясь, спросил Марк, хватая Кристину и загораживая её от огня, хотя это было излишнем. Пламя не доходило до них, ибо они сумели спрятаться под камнем.
– Это именно то! – выкрикнула Маша, хотя Марк стоял совсем близко возле неё.
Романова завела свои руки, точно, так как до этого делал Радов, и приготовилась к бою. Из пещеры с рыком вырвалось существо похожее на ящера – дракон.
Это был красный дракон с твердой чешуей с огромными лапами, напоминающими собачьи, из которых торчали острые загнутые когти. Хвост у него был не очень гибок, а даже наоборот напоминал он торчащую палку. Крылья его были огромны, выпуклые шипы норовили поранить. Их огромных ноздрей вздымался пар, а из пасти клубы пламени.
Маша, не теряя время, высвободила своего хоста. Дракон – хост династии Романовых – был не таким устрашающим. Расскраса он был синего, на крыльях не было шипов или каких-либо опасный выпуклостей. Ящер, вздымаясь к небу под руководством Марии, вцепился в схватку с драконом. Пробивая крепкий панцирь, хост Маши своими острыми когтями вцепился в хребет дракона, но тот, выпустив клубок огня, ожег ящера девушки.
Романова, закричав от иллюзорной боли, на секунду утратила связь со своим хостом, вражеский дракон, улучив момент, направил свою голову в сторону охотников и собирался выпустить на них очередную порцию изжоги.
– Воланд! – крикнула Мира, закрываясь руками от дыма.
– Понял, – ведьмак, поднеся руки, наколдовал невидимое защитное поле так, чтобы огонь не коснулся их.
– Астрог! – услышали они чей-то вполне себе человеческий голос.
Тина, ухватившись для поддержки за плечо Марка, высунула голову из-под камня скрывающего их и ахнула:
– Адам МакКензи, ты долбанный друидский засранец, убери этого дракона!
Воланд, посмотрев туда же куда и Тина, рассмеялся. Перед ними и вправду стоял барабанщик «Друидов» кельтский друид и его друг Адам МакКензи. Стоя возле входа в пещеру, он поднял руку в повелительном жесте и дракон по имени Астрог, лег на землю.
– Воланд?! Пташка?! Вот так встреча, – улыбаясь, произнес друид.
_________________________________
* Отсылка на мастера Йоду и его инверсию из культовой саги «Звездные войны».
Глава 10
Горная страна
В глазах эльфийки стояли слёзы, с нескрываемым огорчением она смотрела на матушку Хэй. Нервно, по привычке, она смахнула мешающую прядь волос со лба и, поджав губы, повторила свой вопрос:
– Зачем ты это сделала?! – в голосе Мэрит слышалась обида.
У матушки сердце разрывалось от такого тона девочки, но что она ещё могла с этим поделать?
– Ты о чём? – спокойно улыбнувшись, пыталась не выдать себя наставница.
– Прекрати! – взревела девушка.
Стояли они на холме, где обычно, когда Мэрит была маленькой, практиковались в распознавании трав с матушкой. Сейчас только-только начало светать, поэтому застать их во время ссоры никто бы не смог. Леди Мэрит удачно выбрала время для скандала с наставницей.
– Зачем ты рассказала отцу о том, что иногда я разговариваю с Дмитрием? – голос её дрогнул, потому что только сейчас она додумалась до того, что матушка могла сказать отцу намного больше…
Наставница Хэй приблизилась к Мэрит, но увидев её отчуждение, отступила назад:
– Мэрит! Он враг народа.
– Но ты же знаешь, что Ибсен… – начала эльфийка, но была перебита строгим взглядом, которым её окатила наставница.
– Леди Мэрит, я настоятельно прошу вас помалкивать об этом, иначе мне придется поведать обо всем вашему отцу! – сейчас как никогда на лице наставницы проявилась строгость, которую почему-то Мэрит особенно побаивалась.
– За что ты так со мной, матушка Хэй? Ты же всегда мне верила… – прошептала девушка, вытирая слезы.
– В том-то и дело, дитя моё, в том-то и дело.
– Ненавижу! – бросила она любимой наставнице, и медленно качая головой, стала отходить.
– Мэрит, – протянув к ней руку, позвала матушка, но девушка уже бегом стала удаляться с холмов, где раньше маленькой девочкой упражнялась в распознании трав…
***
Метель заставляла снег гнаться куда-то вперед. Вместе с тем подталкивая и её. Ветер так сильно завывал, что она даже не слышала собственного голоса, шепчущего имена братьев.
Кругом всё было белым от снега, а вот её круглые щеки покраснели от холода. Всё её тело занемело от мороза... Но по какой-то причине, превозмогая боль, она продолжала идти.
Она шла и шла пока не встретила на дороге двух волков. Они были такими же белыми, как и всё вокруг, только синие глаза несвойственны не одному животному этой породы были хоть каким-то ярким пятном.
Два волка долго сидели и наблюдали за ней, она же, остановившись, упала ниц от изнеможения. Кое-какое время она лежала на холодной земле, покрытой таким ненавистным ей снегом, и вдруг всё начало теплеть. Ей становилось тепло. А это означало, что она засыпает…
– Мирослава…
Из последних сил она глянула в сторону доносящегося голоса. Над ней стояли два белоснежных волка, они наблюдали.
– Я нашла вас, – прошептала девушка.
– Ещё нет, – ответило животное голосом её младшего брата.
Оба волка не глядя на нее, развернулись и скрылись во взбушевавшейся метели…
Мира, резко подорвавшись, вскрикнула, но так тихо, что сумела никого не разбудить. Потерев глаза, она огляделась. Они всё ещё находились в тёмных пещерах, в которые их провел друид.
Как это ей удалось уснуть? Наверное, слишком устала. Обычно у неё получалось не спать днями, могла только сомкнуть глаза на несколько часов и обойтись без сновидений, но чтобы на всю ночь… такого ещё не было. А вот сегодня…
Мирослава так была занята собственными рассуждениями, что не сразу заметила, что была не единственной не спящей.
– Плохие сны? – спросил Воланд, подогревая что-то на костре.
– Это же не драконьи яйца? – проигнорировав вопрос ведьмака, Мира встала и, отряхнувшись от пыли, посмотрела на раскаленную от огня сковороду.
– Нет. Ты что! – парень, в серьез воспринявший слова девушки отодвинул жаровню и с укором глянул на неё. – Драконы – вымирающий вид!
Мирослава, закатив глаза, подошла к рыжему и, усевшись возле него, оглядела спящих друзей.
– Не удивляйся. Здесь что-то с воздухом, – будто прочитав её мысли, пояснил Воланд. – В сон тянет.
Для девушки это многое объясняло. Иначе бы она не смогла уснуть. Если сон раньше для неё был спасением, то сейчас он губительная сила. Сновидения Мирославы Вьюжиной были темными, страшными. Но не всегда они касались её братьев. Иногда во снах она видела смерти незнакомых ей людей или же раз за разом Мира видела повторение кошмара о склепе Королевского Двора. Он постоянно снился ей. Постоянно преследовал её.
– Так что за сны тебя мучают? – не выдержав долгой паузы, вновь поинтересовался ведьмак.
Девушка так сильно сжала челюсти, что казалось, сейчас раздробит зубы в алмазную пыль.
– Плохие сны, Воланд, – угрюмо прошептала она.
Мира не сказала ведьмаку того, что в своих снах она раз за разом теряет братьев, раз за разом она ищет их и хочет к ним.… Где бы они ни были.
***
Матушка Хэй была действительно старой женщиной. Нет, не в смысле возраста. Было ей по эльфийским меркам всего лишь пятьдесят лет, но если судить по меркам её души, которая изведала ни мало горя и бед – то она была уже очень стара. Матушке Хэй не довелось познать счастья материнства, так что воспитанница – миледи Мэрит – была её единственным утешением.
Она любила девочку как родную дочку. Оберегала её от любых невзгод и печалей. Матушка делала для неё то, что должна была делать Грай. Наставница была тем буйком во время шторма, была солнцем во время снегопада и, к сожалению, была тем, кого порой Мэрит ненавидела. Матушка Хэй часто спрашивала себя, что за чувство сильней: ненависть или любовь? И никогда не находила ответа, потому что была убеждена, что ненависть и любовь всегда ходят рука об руку. Порой одного человека ты можешь ненавидеть настолько, насколько и любить. В этом и заключался весь трагизм любви.
Наставница, нервничая, постучала в двери маленького домика на холмах, но потом, опомнившись, дернула дверную ручку и вошла. Никто, кроме эльфа, не мог открыть эту дверь, естественно пленник, поселенный в этот дом не смог бы впустить её.
Матушка Хэй оглядела когда-то свою бывшую мастерскую: массивная кровать, высеченная из кедра, тумба, на которой в маленькой вазочке стояли полевые цветы, которые скорей всего принесла Мэрит, девочка не могла видеть какое-либо помещение без источника жизни, а главным источником жизни Леди Загадочного леса считала природу и её плоды.
На кровати утомленно сопел Дмитрий Ивашков, Король своей династии и враг всего рода нечисти. Как думала сама наставница.
Матушке было стыдно признаться, но она действительно находила этого юношу весьма привлекательным: тёмные волосы, чуть завивающиеся на концах, спадали на его лицо; красивые глаза, очень темные, в которых как казалось Хэй, таилась тьма. При своей долговязости он был достаточно мускулист, но было в нём что-то такое… хрупкое. Будто он был хрустальной вазой, которую очень легко разбить. Когда он спал, то его сосредоточенное лицо разглаживалось, и подлинность его настоящего характера становилось сложно скрыть. Обезоруженным во сне он становился тем восемнадцатилетнем юношей, которым являлся.
Матушке почему-то вдруг стало жалко будить сего молодого человека и рушить его равномерное сопение. Но на самом деле ей этого делать и не пришлось. Дмитрий резко отрыл глаза и, подорвавшись с кровати, откинул одеяло на пол. Удивленно проморгав, он уставился в недоумении на эльфийку, ожидая от неё каких-то действий.
– Не беспокойся, охотник. Я пришла поговорить с тобой, – матушка Хэй выставила руку перед собой, успокаивая его. – Ляг обратно и приготовься очень внимательно слушать меня.
Матушка Хэй медленно подошла к дубовому столу и присела на стул, стоявший подле. Посмотрев на охотника, который так и не присел, она нервно улыбнулась ему.
– Знаешь, она таким тебя и представляла. Красавец, – прошептала наставница, но достаточно громко для того, чтобы Дмитрий смог услышать её. Не обращая внимания на его смятение, она продолжила: – Ты когда-нибудь любил, Дмитрий Ивашков?
Последнюю фразу она произнесла как самое отвратительное ругательство, будто выплюнула ему его же имя в лицо.
На изумление матушки Дмитрий не слишком удивился поставленному вопросу. Он скорей задумался, решила для себя Хэй. И Дмитрий, правда, задумался.
Вся его жизнь не просто состояла в тренировках, охоте и учениях, нет, вся его жизнь была одним сплошных законом и правилом: заботиться о сестре, положить на алтарь Всевышнего свою жизнь, если понадобится, оберегать её от той судьбы, которая уготована ему. В его бытие не было месту любви. Он просто не успевал. Всех кого он любил – умерли. Кто остался – оберегал.
– Я люблю сестру, – сказал он, сжав челюсти.
– Нет. Не так, – она покачала головой и тихо по-старчески засмеялась.
Дмитрий не лукавил. Он отлично понял вопрос женщины, но ему было стыдно признаться, что за свои восемнадцать лет он ни разу не любил. Восемнадцать лет кажется ерундовым возрастом. Он мог бы ещё поспеть, но суть была в том, что поспевать некуда. В их мире они умирали молодыми, ибо рисковали своей жизнью каждый божий и небожий день. Как же не влюбиться в этом возрасте, когда ещё есть возможности? Он не мог.
– Не любил, – говорит юнец. – Не успел.
И тут матушке до щемящего чувства в сердце стало жаль охотника. Как такой молодой парень может говорить о том, что он чего-то не успел? Ведь у него целая жизнь впереди.… Но это была ложь. Ведь этот молодой красивый парень находится в плену у самого Лорда Загадочного леса. Он изначально приговорен к смерти, и она это понимает. И понимает затруднительность той ситуации, в которую попала её воспитанница.
– А вот Мэрит любила. Всю жизнь любила, – матушка постучала перстнем по столу. Нервничая. – Призрака из мечтаний всю жизнь любила. Представляешь?
– Вы это о чём? – обеспокоенно спросил парень.
– О тебе, Дмитрий Ивашков.
Женщина встала со стула и, отвернувшись от молодого человека к окну, стала говорить:
– Почти двенадцать лет тому назад, еще, когда мать Мэрит была жива, моя воспитанница получила пророчество от той, кого вы зовете провидица Ибсен…
– Не одни мы так её зовем, – усмехнувшись, подметил парень.
– Нет. Не одни. Но ты, правда, думаешь, что зовут её так? Ибсен – опасная женщина. Нет на свете существа, могущественней и старше её. Как бы не сложилась далее твоя судьба, малец, я советую держаться подальше от таких, как она, – голос её звучал отрешенно, да и она сама была отрешенной. – Мэрит было пять лет, когда провидица Ибсен предрекла её дальнейшую судьбу. Она сказала ей, что всю свою жизнь она будет одиночкой. И что встретит она себе возлюбленного подобного ей. Такого же одинокого… но вот только…
– Только любовь их будет запрещена, – закончил за матушку Хэй Дмитрий. Его удивлению не было предела. – Это же мое пророчество!
– Ибсен сказала Мэрит, что он один из охотников. Мэрит всю свою жизнь лелеяла мысль о прекрасном принце из мечтаний. Она создала твой образ у себя в голове и восторгалась тобой, даже не зная о тебе, Дмитрий. Она любит лишь твой образ, созданный ею же, – матушка смотрела на восходящие солнце, с этого окна отлично открывался вид на рассвет. – Она украла в тринадцать лет у своего отца книгу с пророчествами, данными вашим династия. Среди них она отыскала твоё… и тогда всё совпало. Теперь она знала твоё имя.
Дмитрий был очень удивлен. Он не знал, что и думать об этом всем. Молодая эльфийка была для него всего лишь девочкой. Юной и очень доброй, девушкой, которая помогала ему всё это время. Он, правда, думал, что источником её безрассудной помощи валяется урожденная доброта, а не нежные чувства, которые как оказалось она питает к нему.
В прошлом году на Зимнем балу она сама лично на память продиктовала ему его же пророчество. Тогда он подумал, что она слишком любопытна и как все остальные пытается заглянуть к нему в душу. Все они так делали. Его пророчество было выставлено на всеобщий показ, все знали, что ему уготовано, что он одинок и скорей всего когда-нибудь нарушит одно из главных правил Кодекса: никаких близких связей с нечистью. Все знали, но всем было плевать. Не в том смысле, что все его покинули, и он остался со своими проблемами в одиночку. Нет, всё было совсем по-другому. Всем было наплевать на истоки его одиночества, на причины.
И тогда на Зимнем балу он рассердился на Мэрит. Думал, что она такая же как и все остальные. Будет спрашивать, почему же так случилось, что он один, может быть, будет даже жалеть, но и как все остальные уйдет. Оставив его наедине с проблемами, которые он привык разрешать сам.
Но Дмитрий даже мысли допустить не мог о том, что Мэрит вовсе не собиралась копаться в его одиночестве, она собиралась поселиться в этой пустоте и занять её. Он не мог поверить, что она та самая, что она девушка с которой суждено ему быть.
– Мэрит всю жизнь ждала тебя. Не подпускала к себе никого от того и считает себя одинокой, – обернувшись к встревоженному охотнику, произнесла матушка. – Ты не понимаешь. Она ждала тебя всю жизнь! Никому, кроме меня, она не рассказывала об этом, и сейчас она хочет сбежать с тобой. Я не знаю, при каких обстоятельствах, но она сделает это… если только…
– Если только я не остановлю её? – подняв свои глаза, в которых таилась тьма, спросил Дмитрий.
– Да. Вы с ней из двух разных народов. Вы разные! Мальчик, она даже не любит тебя настоящего. Ты всего лишь образ, воссозданный ею. Не позволяй ей разрушить свою жизнь, – просила она.
Противоречивые чувства терзали Дмитрия. Отпустить свою судьбу, которая ещё не обозначала настоящей любви или же позволить маленькой девочке, которой он её считал, погибнуть из-за него. Дмитрий сделал тот выбор, который делал всегда. Он сделал то, что делал всегда – оберег.
– Хорошо. Я не позволю.
***
Они проснулись на рассвете. По крайней мере, они так думали.
Адам МакКензи, друид, скрывшейся в пещерах Загадочного леса провел их в туннели и обещал довести до самых пределов Горной страны, обиталища гномов и если уж на то пошло – богатства и дома осени.
