Текст книги "Рождественское предложение миллиардера (СИ)"

Автор книги: Виктория Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Думаю, нам стоит поторопиться и найти дерево. Я слышал прогноз погоды, сообщили, что позже будет снег, – она резко встала, практически опрокидывая их кофе, пока перекидывала сумку через плечо.

Он удержал стаканы и поднял их со стола.

– Спасибо, – сказал она, сжав губы и забирая свой кофе.

– Элли, – простонал он, идя рядом с ней. Они вышли из пекарни на свежий, холодный воздух. Небо было серым и тяжелым, воздух влажным, все говорило о грядущем снегопаде.

Она не сказала ни слова, пока они шли к тому место, где стояли бесконечные ряды елок. Земля под ними было холодной и неровной, но Элли уверенно шла вперед, все дальше и дальше от главного амбара. Она зигзагом ходила между елями, попутно бормоча и ворча.

– Мне кажется, нам нужно что-то вроде этого, – сказала она, остановившись у низкого, тонкого и хлипкого дерева.

Он скорчил лицо.

– Недостаточно высокое. Слишком в стили Чарли Брауна (*Чарли Браун – герой мультика, прим. переводчика). Давай лучше посмотрим там, – он показал в сторону самых больших деревьев.

Он слышал, как она что-то пробормотала, пока он уводил ее. Начал падать снег, и ему пришлось признать, что это место выглядело чертовски волшебно, если бы он был человеком, который думал о магии и рождественских деревьях. Он им не был. Она оттолкнула его в сторону и подбежала к самому высокому дереву из всех. Она триумфально встала рядом с ним, словно выиграла какой-то конкурс. Она была невероятно милой. Кончик ее носа порозовел, как и ее щеки. На ней была светло-синяя шапка с белыми снежинками и пальто морского цвета. Он хотел притянуть ее к себе и поцеловать, но он должен был помнить, что между ними не может быть ничего кроме дружбы, и даже она скоро станет сомнительной, если он не найдет способ спасти приют.

– Оно, это идеальное дерево.

Он заставил себе перевести взгляд с нее на ель.

– Ты уверена, что оно поместится в комнату?

Она нахмурилась, оценивая размеры дерева, упершись рукой в бедро.

– Ага, однозначно. Если ты думаешь, что сможешь поставить его.

– Я? Конечно. Не переживай об этом.

– Прекрасно, – она самодовольно улыбнулась. – Нам стоит пойти узнать его цену.

– Я позабочусь об этом.

– У нас достаточно денег в бюджете.

– Значит, возьми их и потрать на что-то другое.

Она улыбнулась ему великолепной улыбкой, и он не сдержал ответной усмешки. Вот так просто. Он превращался в Джексона. Он улыбался каждый раз, когда рядом была Элли.

– Детям очень понравится.

И ей тоже. Он хотел, чтобы ей тоже понравилось. Черт, как все эти ненормальные мысли появлялись в его голове? Прошлая ночь сломала его. Ему никогда не следовало целовать ее.

– У меня раньше никогда не было настоящего дерева. Оно пахнет хорошо, – она просунула голову между парой веток и через секунду взвизгнула. – Колючее.

Он подошел к ней, выбрасывая стаканчик из-под кофе в мусорку.

– Настоящие деревья выглядят лучше, пахнут лучше и не сравнимы с искусственными.

– Я так понимаю, в детстве у тебя были настоящие ели? – она сделала глоток кофе и посмотрела на него.

– Да, сразу несколько, – он кивнул.

– Ох, вау. В разных комнатах.

Он засунул руки в карманы.

– Ага, их декорировали в одном стиле с комнатой, в которой они стояли.

– Должно быть, у твоей семьи уходило на это много времени.

Он некоторое время смотрел на нее, прежде чем ответить.

– Мы делали это не сами, декораторы занимались этим каждый год.

– Оу.

– Что насчет тебя?

Она снова посмотрела на дерево, отворачиваясь от него.

– Обычно никакой ели.

– Интересно, что из этого более жалко. Отсутствие дерева или куча деревьев, до которых никому не было дела.

Она бросила на него взгляд.

– Трудно сказать. Я купила искусственную ель для Дани в первый год, когда она переехала ко мне. Подумала, это ее подбодрит.

– Сработало?

– Да, слегка, – она кивнула. – Я знаю, она была рада жить со мной, но думаю, что в таком возрасте все еще трудно покидать родителей, какими халатными они бы не были.

Он перевел взгляд на землю.

– Как твоя мама?

Она сняла перчатку и провела рукой по ветвям.

– Все также. Она из тех людей, которые просто не могут собраться, знаешь? Она не плохой человек, но ей не стоило заводить детей, – последнюю часть она сказала мягко, что заставило его подумать о тех вещах, к которым он не привык. Она заставляла его испытывать эмоции, к которым он не привык. Элли поднимала на поверхность его мягкую сторону, которую он никогда не сможет показать своей семье. Здесь, с ней, он думал, что в нем есть то, что ей нужно. Пока снег опускался на ее каштановые волосы, а признание висело в воздухе.

Черт, он хотел открыться ей, хотел рассказать о себе, но он не говорил о том периоде годами. Ему не нравилось быть мягким или вспоминать о том времени, когда он был слабым и полностью во власти других. Но ее взгляд, когда они были в его офисе, все еще преследовал его. Она была женщиной, которой он смог бы доверить свои секреты. По-своему, она поняла бы его. Если он и откроется кому-то, это будет Элли. Дело было не только в его секретах, его прошлом. Он хотел узнать и о ее прошлом. Он хотел бы быть парнем, которой все исправил бы, дал обещания.

Она отошла от него, чтобы выбросить стаканчик, и вернулась обратно.

– А твои родители? У вас спланированно что-то на Рождество?

– Мы собираемся на бранч утром в Рождество, – он пожал плечами.

– Оу… звучит... мило.

Он ухмыльнулся.

– На самом деле, это ад. Мой брат сидит и пытается впечатлить нашего отца, его жена или девушка на день проведет все время, восхищаясь украшением, которое его секретарь выбрала для нее, и мы все открываем подарки, которые никто из нас не выбирал.

– Что это значит? – ее рот открылся.

– Энн, мой ассистент, покупает подарки для отца, матери и брата.

– Итан!

Он рассмеялся.

– Это семейная традиция. Отдай кредитку и дело сделано.

– Это немного грустно.

– Не сказать, что наша семья близка.

Она надела обратно перчатку, не смотря на него.

– Забавно, я всегда думала, ты вырос в прекрасной семье. Иногда легко предположить, что все намного лучше, когда у вас есть деньги.

– Ну, нам не приходится волноваться о еде и о том, где жить, в этих вопросах все определенно лучше.

– Ты когда-нибудь представлял себя с собственной семьей? Со своими традициями?

Он сделал шаг к ней, но потом остановил себя. Какого черта он делал? Нет, он не думал о собственной семье. Он не думал о детях. Но он думал о ней. И, возможно, в каком-то ненормальном месте внутри, где он позволял себе представлять подобное, он думал об Элли в роли его жены. Матери. Она смотрела прямо на него, сцепившись с ним взглядом. Даже он был уязвим к такому моменту, обволакивающий их запах кедра, мягко падающие снежинки, свежий деревенский воздух. Черт, что с ним происходило?

Должно быть, она предположила, что он ничего не ответит, потому что начала говорить сама.

– Я никогда не думала ни о чем подобном. Знаешь эту отвратную сцену, когда маленькие девочки сидят и воображают свою свадьбу? Только не я. Мне нужно было волноваться о более важных вещах. Но когда Ханна и Джексон поженились... эта маленькая часовня в деревне...

Ее голос затих, она смотрела куда-то сквозь него, с не большим блеском в глазах.

– Да, – сказал он хриплым голосом. – С этими двумя все выглядит слишком просто.

Она перевела взгляд на свои ботинки.

– Он хороший парень.

Черт. Джексон, правда, был хорошим парнем, но все еще чувствовал зависть, потому что тоже хотел быть одним из хороших парней. Он хотел Элли. Он хотел в первый раз в жизни иметь серьезные отношения. Он хотел женщину дольше, чем на ночь. И не любую женщину, Элли. Только Элли.

Он кивнул.

– Это правда, – он подошел к ней, говоря себе, что просто смахнет снег с ее волос, потому что между ними не может быть большего. Он не был достаточно хорош для нее, он сделает ей больно. Однако это не остановило его.

– Элли, это ты?

Он резко повернул голову, когда к ним подбежал какой-то похожий на дровосека парень. Элли издала нечто похожее на визг и побежала, прыгнула, в его раскрытые объятия. Мистер Черника. Итан стоял там, пока ревность издевательски отбивала ритм внутри него. Все, чего он хотел, было подойти к этому парню и оторвать его руки от Элли. Он приструнил порыв, о котором даже не знал, и мысленно начал считать в обратном порядке.

– Я так рада тебя видеть, Сэм, – сказала Элли своим милым голосом.

Он улыбнулся ей своими глуповатыми, по мнению Итана, глазами. Он предположил, что некоторые женщины нашли бы его походный вид привлекательным.

– Я тоже рад тебе, сладкая.

Время вмешаться. Дело было в проявлении нежности, сладкая. Когда он встал рядом с Элли и взял ее за руку, она посмотрела на него. Шокированный взгляд был либо из-за того, что она забыла о его присутствии, либо из-за того, что он взял ее руку.

– Оу, Итан, это мой... хороший друг, Сэм Кромвэл.

Сэм Кромвэл протянул свою руку. Итан пожал ее, бесясь из-за крепкого рукопожатия.

– Приятно познакомиться, Итан.

– Мне тоже, – сказал Итан. – Это твоя ферма?

– Ага, – кивнул Сэм.

– Значит, тебе нравится черника?

Сэм слегка выпрямился, словно осознал, что Итан считал его идиотом.

– Мои бабушка и дедушка основали эту ферму. Они и дали ей название.

Итан кивнул.

– Откуда вы друг друга знаете?

Сэм раскрыл рот, словно огромный кит.

– У нас длинная история.

Элли подняла взгляд на Итана.

– Мы встречались некоторое время.

– Лучшие недели в моей жизни, – сказал Сэм, облокачиваясь на одно из деревьев.

Итан надеялся, что оно опрокинется.

– Прекрасно. Что ж, мы здесь ради дерева, – сказал он, указывая на ту ель, которую ему показывала Элли. – Думаю, Элли хочет это. Сколько оно будет стоить?

– Для Элли? За наш счет.

– Я настаиваю, – Итан достал свой кошелек.

– Сэм, это так мило с твоей стороны, но я заплачу.

– Я сам позабочусь об этом, – сказал Итан, оголяя свои зубы как неандерталец.

– Нет, оно за наш счет, – сказал Сэм, выпрямляясь. Черт подери, они были одного роста.

– Ребята, – сказал Элли голосом учителя начальной школы. – Я заплачу, это будет тратой за счет приюта.

Сэм поднял руки.

– Я отнесу его к твоей машине.

– Я отнесу его, – сказал Итан.

– Политика компании. Я заберу его.

Итан пожал плечами, наблюдая за тем, как он с легкостью поднял дерево.

– Хорошо. Не хотелось бы пойти против политики Черничных Холмов. Мы подойдем через минуту, – как только он ушел из зоны слышимости, Итан повернулся к Элли. Она смотрела на него с хмурым выражением лица.

Ее нога постукивала по покрытой снегом земле, издавая хрустящий звук при каждом ударе.

– Что это сейчас было?

– Значит это он бывший?

Она скрестила руки и опустила шапку ниже на лоб, но недостаточно низко, чтобы прикрыть складку между бровями.

– Да.

– Почему вы расстались? Скажи, что инициатором была ты.

– Я нахожу твое поведение крайне обеспокоенным, словно ты выплевываешь все вопросы. Я отказываюсь отвечать, если ты не сбавишь обороты.

Итан поднял руки.

– Сбавить обороты? Я не пытаюсь начать ссору. Мне просто интересно.

– Мы расстались, потому что он не мог дать то, что мне было нужно.

Итан не смог подавить ухмылку.

Она ударила его своей варежкой.

– Дело было не в нем, а во мне. Я хотела всепоглощающей любви, страсти, от которой трясет и подгибаются колени.

– Я мог бы сразу сказать, что он не даст тебе этого. Сэкономила бы недели своей жизни.

Ее рот открылся.

– Ты ведешь себя странно.

– Нет, Элли. Я веду себя как парень, который приглашал тебя на свидание три раза и которого ты трижды отвергла. Я веду себя как тот самый парень, которому пришлось встретиться с фермером черники, с которым ты согласилась встречаться. И я также скажу тебе, что завтра появится Выходной Итан и...

Ее крик возмущения прервал его.

– Что ты только что сказал?

Он не мог подавить улыбку, хотя она и была невероятно зла, упиралась руками в бедра, а выражение лица говорило, что она была готова надрать ему задницу.

– Да, Выходной Итан. Знаешь, тот с щетиной, которая нравится тебе так сильно, что ты хочешь облизать мое лицо.

Она закричала и бросилась на него. Ему удалось увернуться от ее удара, но он смеялся так сильно, что у нее получилось попасть ему в плечо.

– Не могу поверить! Мне это не приснилось. Ты просто ужасен!

Ее лицо стало красным, и он смог схватить ее за руку, притягивая ближе к себе.

– Не думаю, что ты считаешь меня таким уж ужасным.

– Больше не цитируй меня.

– Ладно. Мне нужно тебя цитировать. Да, вчерашняя ночь была очень, очень реальной, но я не переставал думать о ней с тех пор. Я расскажу тебе, что знаю. Та химию, которую ты хотела с Спэмом, черничным фермером? Она есть у нас. Ты поймешь это, когда я поцелую тебя меньше чем через минуту.

– Хм, мечтай, и его зовут Сэм.

– Твой мир остановится. Твои колени так ослабнут, что тебе придется держаться за меня. Ты забудешь, где ты, кто ты, и будешь думать лишь о том, что хочешь большего.

Ее губы раскрылись, и она издала звук, который заставил его кровь быстрее бежать по венам. Итан вторгся в ее личное пространство и взял ее лицо в руки, каждая мышца в его теле была напряжена. Снег падал вокруг них, и были изолированы от всего мира среди бесконечных елей. Она не двигалась; ее глаза не отпускали его, и он знал, чувствовал исходящее от нее желание.

– Что ты делаешь? – прошептала она, ее взгляд перешел от его глаз к губам.

– Я показываю тебе, что значит забыть где ты, кто ты и думать лишь о том, что хочешь большего, – он наклонил голову и, наконец, попробовал женщину, из-за которой не мог спать ночами, о которой думал и которую хотел. Но он не собирался торопиться. Он хотел насладиться каждой секундой и собирался наглядно показать ей, насколько хорошо им было бы вместе. Он мягко коснулся губами одного уголка ее рта, и она вздохнула. Ее руки сжались на его предплечьях, когда он произнес ее имя напротив ее губ, и потом зарылся руками ей в волосы.

На этом закончились его попытки не торопиться. Он целовал ее глубоко, и вкус Элли был прекраснее, чем он помнил. Она была на вкус как корица, ваниль... и Элли. И он не мог насытиться. Он сжал в руках ее волосы, притягивая ближе, целуя ее, пока абсолютно не убедился, что выполнил каждое из своих обещаний. Ее ладони сместились с его предплечий на грудь, потянула за отвороты его пальто, притягивая к себе, пока он не начал тонуть в Элли.

– Ваше дерево готово! – объявил голос, похожий на Спэма.

– Вау, – прошептала она, все еще держась за его руки и отступая назад.

– У нас могло быть это в течение трех лет, если бы ты сказала да.

Она посмотрела на него глазами, наполненными чем-то похожим на уязвимость. Она отпустила его и шагнула от него.

– Три года назад мне было сложно представить тебя как-то иначе, кроме как парня, который жаждет исключительно развлечений и отношений без обязательств.

– Милая, если бы это были обязательства перед тобой, у меня не было бы с этим никаких проблем.

Она почти улыбнулась ему.

– Итан… я не... я заботилась о себе очень долго, и все идет гладко. Я не люблю полагаться на других людей, потому что они всегда подводят меня, хотя ты пока этого не сделал, – она замера, чтобы заключить его в свои руки каким-то круговым движением. – Ты не подвел меня, – она нахмурилась, и он попытался сохранить спокойствие, хотя чувствовал себя отвратительно, потому что в итоге он все же подведет ее. В итоге, он сделает ей больно. Ему не стоило ввязываться в это, но, когда он посмотрел в ее голубые глаза, которые светились уязвимостью и доверием... это убивало его. Он не мог оставить ее.

– Итан, в тебе намного больше, чем я ожидала, но в большинстве своем моя жизнь – парад невезения. У меня есть мать, которой нужно больше помощи, чем любому ребенку, зависящая от меня сестра-подросток с отвратительным характером и собака-инвалид. Я выросла в бедной семье, никогда не встречала своего отца и регулярно ходила за едой в пункт продовольствия. Эти дизайнерские вещи, которые сейчас на мне, первые в моей жизни, и все благодаря тебе. Я говорю это не для того, чтобы ты жалел меня. Я признательна тебе, сильнее, чем когда-либо смогу выразить, и я отплачу тебе, с процентами.

Он прокашлялся от прилива эмоций. Из-за ее слов он захотел послать всю свою семью и провести остаток жизни с Элли. Он превращался в Джексона.

– Элли, ни за что в жизни...

– Но я не хочу жить так постоянно. Это не я. Мне нравятся простые вещи. Я не люблю следовать приличиям.

Он пожал плечами.

– Мне абсолютно плевать на всякие приличия.

– Я хочу настоящего, Итан.

– Тогда, полагаю, мне нужно снова показать тебе, что такое настоящее, – сказал он, снова беря ее лицо в свои руки. Ее кожа была нежной, а дыхание сбилось при контакте с ним.

– Серьезно, я не шучу. Не целуй меня снова, пока я не закончу говорить.

– Продолжай, ты говори что-то о том, что тебе нужно настоящее.

– Верно, – сказала она и быстро облизала губы, смотря на его рот. Он подавил желание улыбнуться.

– Может, ты меня неправильно поняла. Может, ты просто не знаешь меня достаточно, – он провел большим пальцем по ее скуле, желая убедить, что в нем было больше, чем она думала. – Мне нравятся твоя сестра и Крюк. Что касается твоей мамы, кто я, чтобы судить? Ты еще мою семью не видела.

Она слабо ему улыбнулась.

– Я понимаю это, но говорю не об этом... наши отношения никогда бы не сработали.

– Ты считаешь меня поверхностным.

Она покачала головой и затем кивнула. Он рассмеялся, пытаясь не принимать это слишком близко.

– Я так не думаю, Итан. Иногда я вижу проблески другого человека, как в тот раз, когда ты выпроводил меня из своего кабинета. Я знаю тебя три года, живу с тобой под одной крышей почти две недели, но у меня все еще ощущение, что я не знаю тебя. Я знаю о тебе не больше, чем в тот день, когда мы встретились. Я понимаю, что ты не хотел видеть меня в своем офисе по какой-то причине, но твоя реакция все еще была... странной.

Он вздрогнул и притянул ее в объятия. На его удивление, она обернула руки вокруг его талии. Он не хотел рассказывать ей, не хотел ее жалости, или хуже, он не хотел, чтобы она считала его слабым. Она чувствовала, словно не знала его, но он не знал, как стать более реальным и при этом не углубляться в ту часть себя, которую он не любил. Ему не нравился тот Итан.

Ему нравился Итан, который был успешен на работе, был успешен в тренировках и держал свою жизнь под контролем. Ему не нравилось думать о ребенке, у которого ничего не было под контролем.

– Я сожалею об этом, милая, – сказал он ей в макушку. Элли пахла улицей и каким-то цветочным шампунем. Ему было жаль, что он сделал ей больно в тот день, что не мог открыться ей. Какого черта он должен был теперь делать? Она практически сказала, что считает его пустым. Значит перед ним стояли варианты отпустить Элли и оставить свои секреты в безопасности или открыться ей и...

– Знаю, но ты все еще не сказал мне... то, что я видела, – он отстранился, сделав шаг назад. Ее глаза зорко следили за ним. – Нам, вероятно, стоит вернуться в приют или будет слишком поздно, чтобы подрезать дерево.

– Ты права. Давай узнаем, получилось ли у Спэма поднять дерево на крышу моей машины.

– Сэм. Его зовут Сэм.

Глава 8

Часом позже Элли стояла на углу улицы, наблюдая за тем, как Итан заносил елку в приют. Он отказался от ее помощи, поэтому она придерживала для него дверь. Дениз поспешила к ним, как и несколько детей, чтобы посмотреть.

Она улыбнулась, когда Макс решил присоединиться и помочь Итану перетащить дерево в главную комнату.

– Спасибо, парень, – сказал Итан Максу, держащему дерево, пока сам он собирал для него основание, которое купил по дороге. Элли попыталась сконцентрироваться на собравшейся вокруг них группе, а не на том, каким горячим выглядел Итан, когда брал на себя командование. Подобное всегда приходилось делать ей. Он вмешался и без проблем со всем справился. Провести с ним день, просто вдвоем... было приятно, тем более этот день принес много открытий.

Он ревновал к Сэму. Она надеялась, что он немного откроется и впустит ее. Вместо этого, он доказал то сумасшедшее притяжение, о котором она и хотела узнать. Он заставил ее забыть обо всем. Ее никогда так не целовали, если не считать прошлую ночь. Теперь она знала, что ей не приснилось, и, по всей видимости, она сказала, что хотела бы облизать его лицо. Больше никогда она не будет пить в одиночестве.

Сегодня он взял инициативу на себя, поцеловал ее так, словно хотел ее, с всепоглощающей страстью. Но когда она задала ему вопрос, он отгородился от нее. Он бросил пальто на одно из кресел и теперь с Максом устанавливал дерево, пока другой мальчик удерживал его на месте. Ей следовало доставать коробки с украшениями, а не пялиться на него или на его мышцы, которые, казалось, возносили его лонгслив на новый уровень.

Она не должна думать ни о чем их этого. Она должна помнить, что Итан был эмоционально недоступен. Да, прекрасно, единственный парень, которому удалось перевернуть ее мир одним поцелуем, был эмоционально закрыт.

– Вытри слюни, милочка, – прошептала ей на ухо Дениз.

Элли прикрыла лицо.

– Это правда, у меня текут слюни.

– По хорошей причине. Я просто надеюсь, что ты не облажаешься в этом.

– Спасибо за дозу уверенности, – Элли нахмурилась от слов подруги.

Дениз закинула руку ей на плечо.

– Я говорю о том, что, когда вы двое близко, или он хочет приблизиться, ты закрываешься и придумываешь пять тысяч причин, почему ваши отношения не сработают.

– Я, правда, ненавижу, что ты так много про меня знаешь, – прошептала она, все еще наблюдая за общением Итана с детьми, пока они занимались елью. Они с Дениз моментально нашли общий язык и, спустя бесчисленные дни и ночи, проведенные вместе, они рассказали друг другу о своей прошлом. Она знала о своей подруге так же много.

– Элли, что ты думаешь? – низкий голос Итана разнесся по комнате, и она виновато перевела взгляд от его груди к глазам.

Он стоял рядом с елью, спрашивая о том, правильно ли она была установлена. Он выглядел таким притягательным, милым и сексуальным… она прокашлялась и быстро кивнула.

– Идеально. Давайте начнем развешивать гирлянды.

Дениз поискала в коробке и вручила ей огромный шар спутанных гирлянд.

– Постарайся не отвлекаться от лампочек, – прошептала она.

– Я разберусь с этим за пять минут, – Итан подошел и вытянул руку.

– Ты когда-нибудь этим занимался? – Элли постаралась не рассмеяться.

Он забрал гирлянды.

– Это кучка гирлянд. Какие могут быть проблемы.

Спустя полчаса Элли в десятый раз напоминала Итану, что нельзя ругаться вслух. Похоже, детей это развлекало. По кругу передавали горячий шоколад, и они распаковывали украшения. У Итана намечался прогресс, несмотря на громкое выражение отчаяния.

– Ха, думаю мы заходим на тридцать пятую минуту. Кажется, на полчаса больше, чем...

– Готово, – победно объявил он, вставая с полностью распутанными гирляндами. Все захлопали и засвистели.

Он поднял руки, улыбаясь. Этот мужчина только что очаровал и покорил полную подростков комнату, плюс ее и Дениз.

– Спасибо, кто знает, как их вешать?

– Элли знает, – ответила одна из девочек.

– Ага, я в этом эксперт, – она вытянула руку за первой гирляндой и пошла к выдвижной лестнице. – Кроме того, я знаю, что не стоит устанавливать смехотворные лимиты по времени для такого, – она ухмыльнулась Итану на пути к стремянке, которую тот держал на месте для нее. Это была его чертова отвлекающая улыбка.

– Дениз, думаю, нам нужна рождественская музыка, – предложила она, забираясь на самый верх. Она посмотрела вниз и поймала такой взгляд, наблюдающего за ней Итана, что ее тело превратилось в пороховую бочку на грани взрыва, потому что смотрел он ей не прямо в глаза, не изначально. Его взгляд лениво прошелся по ее телу, пока не достиг глаз. К тому моменту она уже пожалела, что надела шерстяной свитер. Ей стоило одеться по-летнему.

– Не упади, – сказал он, протягивая ей гирлянду одной рукой и легко держась за ее бедро другой.

– Спасибо за совет, – ответила она, пытаясь сосредоточиться на задаче крепко обмотать гирлянду вокруг верхних ветвей, а не на ощущении его ладони на ее теле.

Итан стоял в тесной комнате, делая глоток кофе и восхищаясь Элли, пока она болтала с подростками. Все любили ее; это было очевидно по тому, с какой простотой большинство из них обращалось к ней, по ее повседневному поведению. Она смеялась, дразнилась и мягко разговаривала с самыми отстраненными.

Он осмотрелся вокруг, оценивая это место. На самом деле, это был веселый вечер. Дети начали расходиться, и комната осталась почти пустой. Элли с Дениз были в столовой, и он сказал ей, что подождет здесь. Рождественское дерево купало комнату в мягком свете, что создавало чувство настоящего дома, хотя это и был приют для детей, у которых не было дома. Но благодаря молодым работникам и помощникам все казалось реальным. Чувства... она обвинила его в том, что он был на них не способен. Был ли он не способен чувствовать? Разумеется, нет. Все же, если верить Элли, ему чего-то не хватало в этом вопросе.

Он посмотрел на нее. Ее каштановые волосы были неаккуратно собраны на голове большой заколкой. Красный свитер обтягивал ее изгибы, за разглядыванием которых он ловил себя каждый день. Ее улыбка была великолепной, ее глаза сияли, пока она смеялась с несколькими девочка. Так что, как видно, он чувствовал. Он чувствовал много всего, помимо очевидного.

Итан сел на освободившийся диван, раздумывая над комментарием о недостатке чувств, пока ждал Элли. Ребенок сел в кресло напротив него, закидывая ноги на кофейный столик. Этот был тот же подросток, которого он видел, когда забирал Элли в первый раз.

Итан разглядывал его кислое выражение лица. Оно было ему знакомо, это было универсальное закрытое, мятежное выражение лица, которое в определенный момент времени носил каждый подросток. Он знал, что, скорее всего, этот парень считал, что Итан не смог бы понять его, и, черт возьми, во многих смыслах это так и было, за исключением одного.

– Тебе здесь нравится?

Макс пожал плечами, зарылся глубже в кресло и нахмурился. В этот момент Элли прошла мимо, и Итан заметил, как мальчик проводил ее признательным взглядом.

– Тебе нравится она?

– Она классная, – Макс дернул головой в его сторону, забавный румянец расцвел у него на шее.

– Это правда.

– Она твоя девушка?

Итан сделал паузу.

– Нет, просто хороший друг.

– Значит ты идиот.

Он подавил смешок и вытянул ноги. Диван был не совсем удобным, но он был чистым.

– Иногда люди не хотят разрушать нечто хорошее, поэтому не двигаются дальше.

Макс склонил голову и притворился, что разглядывает что-то в своей тетради.

– У тебя нет занятия получше в воскресенье? Ты выглядишь как кто-то важный.

– Я жду, когда Элли закончит, – Итан пожал плечами. – Кроме того, я хотел сегодня быть здесь.

– Чем ты занимаешься?

– Я владею технологической компанией.

– Серьезно? Звучит круто.

Он кивнул.

– Это довольно круто, видите? – Он мог общаться с людьми. Он мог чувствовать. Прямо сейчас он чувствовал искреннее беспокойство за этих детей, особенно за того, что сидел перед ним.

– Готов поспорить, нужно много денег, чтобы основать компанию.

Итан принял сидячее положение.

– Не обязательно, но это не помешает. У моего приятеля совсем не было денег. Он получил полную стипендию в одном из лучших университетов страны. Когда мы выпустились, то начали компанию.

– Ага, все же уверен, что ты проспонсировал ее, – в его голосе был определенный подтекст, словно он уже решил, что сам никогда не сможет сделать подобного.

– Нет, он не позволил мне, потому что не хотел быть моим должником. Мы начинали с помещения в подвале. Нам повезло наладить некоторые связи и получить несколько удачных сделок, но мы работали до изнеможения и много рисковали. Кто угодно может это сделать.

Макс пожал плечами, его лицо снова приобрело выражение закрытости, пряча искорку интереса, которую заметил Итан.

– Да, что ж, глупо с моей стороны тратить время, мечтая о вещах, которые никогда не произойдут. Я никогда не попаду в такой университет. Я запорол мои первые два года старшей школы.

– Не имеет значения, исправь это сейчас.

– Я пытаюсь, – Макс почесал голову и разочарованно вздохнул.

– Это место похоже на то, которое может тебе помочь.

– Так и есть.

– Еще не поздно. Тебе сколько, пятнадцать?

– Шестнадцать, – сказал он так, словно это было все равно, что восемьдесят.

– Значит, возьми себя в руки и подтяни свои оценки.

Макс в ярости схватил свои книги, заставляя Итана пожалеть о своей прямолинейности.

– Парень, слушай, я просто хотел помочь советом.

– Ну что ж, последнее, что мне нужно – это совет от богатого придурка, который считает себя добрым самаритянином и пытается впечатлить девушку, с которой хочет переспать. Прибереги его для того, кому не наплевать.

Он проследил за тем, как его первая попытка замотивировать проблемного подростка вылетела из комнаты. Он глубоко выдохнул. Дерьмо. Он думал, что с Дани было тяжело. Как у Элли получилась делать это целый день?

Он взглянул на часы. Она должна была скоро закончить. Он встал и подошел к рождественскому дереву. Все отлично постарались. Ничего вычурного, но из-за него главная комната выглядела более праздничной. Ему стало интересно, у скольких детей была елка, пока они росли. У него стояло по одной в каждой комнате дома его детства. Они все были большими. Каждая была украшена в особой цветовой гамме, соответствующей декору комнаты, и доставала до почти трехметровых потолков, но ни одна из них не вызывала такое тепло, как эта.

Вина поселилась в его мыслях, пока он думал об этом мальчике, Максе. Он услышал мягкие голоса в коридоре и, прислушавшись, узнал голоса Элли и Макса. Он посмотрел в сторону двери и увидел, как Макс подарил ей улыбку, скорее полуулыбку, и потом перевел взгляд вниз. Элли улыбалась ему в ответ, и эмоции ударили его под дых, лишая возможности двигаться. Внутри нее был свет, сияние, неотъемлемая доброта, которая взывала к лучшим его частям, умоляя их проявиться. Из-за этого он хотел забыть все причины, почему он не мог быть с Элли, самая главная из которых то, что он не был достоин такой женщины, как она. Он сделает ей больно, разочарует ее, и видеть ее разочарование убьет его. Но теперь, когда он узнал ее еще лучше, держаться подальше было практически невозможно. Впервые в жизни он хотел чего-то хорошего, хотел окружить себя людьми, которые заставляли его становиться лучше, быть больше того маленького мира, в котором он жил.

Элли напоминала ему медсестру Энни. Энни была ему как мать, и иногда, когда ему было плохо и страшно, он лежал на больничной кровати ночью, загадывая глупые желания и прося бога о том, чтобы он сделал Энни его мамой. Он знал, что, разумеется, это никак не могло исполниться, но Энни обнимала его так, словно знала, что ему нужно было за кого-то держаться, потому что он боялся, что исчезнет, и его заберут из этого мира, как только он закроет глаза. Энни заставила его поверить, что он останется здесь навсегда.