Текст книги "Рождественское предложение миллиардера (СИ)"
Автор книги: Виктория Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Что тебе нужно?
– У меня есть около ста подарков, которые нужно завернуть, и я надеялась сделать это к тому времени, как мы поставим ёлку. Но я понимаю, что ты безумно занят, и к тому же ты уже пожертвовал своим субботним вечером.
Дани наклонилась вперед в своём стуле, переводя взгляд с одного на другого. Он сделал вид, что не замечает, что она подразумевала.
– Правда? Я не слышала об этом.
Элли тоже проигнорировала её.
– Но я приготовлю эгг-ног* и привезу домой кое-что из пекарни. (*эгг-ног – сладкий напиток на основе сырых куриных яиц и молока. Популярен в США и Канаде, странах Южной и Центральной Америки, Европе. Является традиционным рождественским напитком)
Как будто она нуждалась в этом, он бы все равно не сказал «нет»:
– Я в деле.
– А я на выход, – сказала Дани, поднимаясь.
– Сядь, ты ещё не закончила, – Элли нахмурилась и указала на стул.
Он подошёл к двери, а затем остановился, вспомнив о своей встрече:
– Я опоздаю, но я буду здесь.
– Замечательно, – она кивнула. – Спасибо, Итан!
– Мне нужно обсудить мои планы на выходные, люди.
– Ты уверен, что ты все ещё согласен насчёт субботы? – Элли вздрогнула.
Рождественской ёлки?
– Я думаю, нам нужно выбраться из города и пойти в одно из тех ... мест, где продаются деревья, – он поморщился.
– В самом деле? Я знаю отличную ферму! – лицо Элли засветилось, и она даже поставила кружку на стол.
– Ты же не собираешься отвезти его на Блуберри-Хилл? – брови Дани удивленно взмыли вверх.
Элли кивнула.
– Всё что пожелаешь, – он пожал плечами. – Я согласен.
– Давайте-ка проясним! Итан собирается забросить живую рождественскую елку на крышу своего Порше?
– Мы возьмём Range Rover.
– Я понятия не имела, что у тебя два автомобиля... это даёт мне множество возможностей! – Дани приподнялась.
– Эта информация вообще никак не изменит твою жизнь, – Элли повернулась к ней.
– У тебя действительно проблемы с тем, как проникнуться духом Рождества, – проворчала Дани, опустившись на свой стул.
– В любом случае, увидимся сегодня вечером! – улыбнулся Итан.
– Хорошего дня. Спасибо за кофе!
Он пристально посмотрел на неё, любуясь её великолепной улыбкой. Она стояла на его кухне, как будто, так и должно было быть, как будто так она желала ему хорошего дня каждое утро. Однако он понимал, что она не будет смотреть на него таким образом, если он не убедит её, что это не так важно, чтобы приют оставался в своём нынешнем местоположении. Теперь, когда Элли была в его доме, последнее, что он хотел, это потерять её. У него могло бы быть всё, если он разыграет правильно все части своего плана.
И именно в этот самый момент неожиданно для всех Дани закричала:
– О, какая гадость! Крюка просто вырвало на коврик!
Закончив чистить коврик, Элли вернулась на кухню. Дани ела из коробки какие-то органические злаки, хлопья летели мимо её рта налево и направо, падая на пол.
– Удостоверься, что уберёшь после себя, – нахмурилась Элли.
– У Итана есть уборщица, Берта или что-то в этом роде, – Дани закатила глаза. – Это её работа.
Удивительно, как её сестра с такой отвратительной скоростью перешла из грязи в князи.
– Не забудь, что мы пойдем к маме сегодня утром.
– Почему ты настаиваешь на том, чтобы пытать меня? – Дани застонала и опустила голову на стол, уронив коробку с хлопьями, и всё содержимое высыпалось.
Элли закрыла глаза и посчитала до десяти.
– Это же Рождество. Мы собираемся выпить кофе, подарить ей рождественский подарок, а потом уйти.
– Я не хочу проводить свой выходной, болтая с женщиной, у которой никогда не было времени ни для кого из нас, что очень иронично, потому что я думала, что люди, которые не работают, имеют много времени.
Элли допила свой кофе, не желая признавать, что всё, что сказала её сестра, было правдой.
– У неё есть проблемы.
– Что мы ей подарим?
Прежде чем ответить Элли непроизвольно сделала паузу:
– Книгу доктора Фила*, коробку конфет и подарочную карту Whole Foods* (*Фи́ллип Кэ́лвин «Фил» Макгро́у (англ. Phillip Calvin «Phil» McGraw) – американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил»; ** американская сеть супермаркетов, специализирующихся на продаже органик-продуктов).
Дани резко повернула голову:
– Ты должно быть шутишь?! Whole Foods?! Я думаю, что это пустая трата, учитывая, что большинство её продуктовых покупок совершаются в два часа ночи в 7-Eleven* внизу по улице. И книга доктора Фила? Она никогда не прочтёт её! (*сеть небольших магазинов, находящихся в 18 странах мира).
– Я не согласна, и уже поздно высказывать своё мнение насчёт этого, – Элли скрестила руки на груди, стараясь выглядеть так, словно она на самом деле не защищается. – Я заплатила за всё это. Я просила тебя, чтобы ты также приняла в этом участие...
– Я бы купила ей билет в один конец в ад!
Элли ополоснула свою кружку в раковине, прежде чем погрузить её в посудомоечную машину.
– Именно поэтому я сама пошла за покупками.
– Как ты можешь так нормально к этому относиться? К ней? Она дерьмовая мама!
Элли вздохнула и прислонилась к стойке. Она сосредоточила взгляд на тёмных шкафчиках цвета насыщенного дерева современной кухни Итана. Было ещё слишком рано заниматься проблемами семьи. Казалось, что её проблемы просто увеличивались, а не решались.
Она до сих пор не нашла для них приличную квартиру. Кажется, арендодатель всё ещё собирался продать приют, и ей, возможно, придётся столкнуться с тем, что это было неизбежно. Затем, помимо всего прочего, пришло время навестить их маму, чего она втайне боялась. Навещать её всегда было разочарованием и лишним показателем реального положения дел. Сегодня она не думала о своей матери, она не обижалась на неё, не сердилась. Но когда они действительно собирались нанести ей визит, все эти глубоко погребённые чувства бурлили внутри словно вулкан, пока не заполняли её этой темной энергией, которая тащила её назад в ещё более тёмное место её прошлого.
Она взглянула на Дани, которая выглядела так, словно ей нужно было немного успокоиться. Время действовать, как действуют взрослые люди.
– Она единственная, кто у нас есть, милая. Я не заставляю тебя жить там или наносить ей еженедельные визиты. Она не плохой человек, и у неё была тяжелая жизнь.
– Как у тебя. Как и у меня. И мы в порядке.
Элли приподняла бровь, и её сестра слегка покраснела.
– Ты знаешь, что я имею в виду, Элли. Она использует своё плохое прошлое как оправдание. Она действует как ребёнок, и она никогда не сможет взять себя в руки. Она ставит своих парней выше нас. Она даже не любит нас.
Элли знала, что её сестра расстроена. Она знала это, потому соглашалась с тем, что та говорила. Единственное различие заключалось в том, что она смирилась с этим. Существовал также тот факт, что когда-то её мать приняла правильное решение. Но Дани понятия не имела об этом.
– Дани, ты молода, и ты злишься на неё, я понимаю. Ты не простила её, и это может занять некоторое время, но чем скорее ты отпустишь этот гнев к ней, тем счастливее ты будешь. И, конечно же, она любит нас по-своему.
– Ты читала книгу доктора Фила? – саркастически спросила Дани.
– Всё, что я знаю, это то, что чем больше я злилась на маму, тем злее я становилась в целом. Я не преподавала ей урок, злившись. Я просто в результате причиняла себе боль. Мы не собираемся менять её. Шансы совершенно не в нашу пользу, что она однажды проснётся и прозреет, пытаясь изменить свою жизнь и загладить вину перед своими девочками. Этого не произойдет. Поэтому мы прощаем. Мы не забываем, но мы прощаем. Продолжаем жить. Мы есть друг у друга.
Дани на мгновение задержала пристальный взгляд на Элли и вышла из комнаты.
– Прими душ! И поспеши, у меня полно дел, которые нужно сделать позже, – сказала Элли.
Она не могла принять снисходительное поведение Дани. И единственный ответ, который она получила, это звук захлопнувшейся двери спальни.
Элли села за стол и опустила голову в свои руки. Обычно разборки с Дани требовали терпения, но когда дело доходило до обсуждений их матери, ей нужно было держаться за свои эмоции. Она не знала, давала ли она правильный совет. Она не знала, принесут ли эти ежегодные рождественские визиты больше вреда, чем пользы. Черт, она многого не знала! Она выглядела так, будто все у неё под контролем. Она была способна помочь подросткам, но иногда она чувствовала себя едва способной разобраться в собственной жизни. Что, если она подводила свою сестру ещё больше, чем это сделала их мать?
Она взглянула на часы и почувствовала облегчение, понимая, что еще слишком рано. У неё был огромный список дел, и сегодня был её выходной день. Всё, что ей нужно было сделать, это справиться с визитом в дом их матери, а затем она проведёт вечер с Итаном. При мысли о нем, она почувствовала необъяснимое головокружение, как будто это было свидание или что-то вроде того. Конечно, это было не так.
Два часа спустя они стояли в вонючем коридоре дома её матери. Они уже решили, что запах был смесью травы и рыбы.
– Я не буду стучать, ты стучи, – прошептала Дани.
– Я держу кофе и подарки, поэтому если ты хочешь, чтобы я постучала, тебе придётся всё это взять.
Сестра нахмурилась, вздохнула и фыркнула, а затем неохотно постучала в дверь квартиры матери. Их мать открыла дверь через несколько минут, насколько та могла открыться, учитывая количество мусора, и, взвизгнув, потянула их обоих в групповое объятие.
– Мои девочки! – закричала она. Элли попыталась не дать кофе упасть и отказалась вступать в контакт с Дани, которая на данный момент изображала отвращение.
Они пошли за матерью на маленькую кухню, пытаясь пройти между коробками и мусором.
– Это похоже на то, как будто мы находимся в предстоящем эпизоде «Барахольщиков»,* – прошептала Дани. (*Имеется в виду американская шоу-передача «В плену ненужных вещей» о случаях патологического накопительства)
– Шшшшшш, и сядь! – шикнула Элли на Дани, которая все еще стояла в дверях, демонстрируя свой характер больше, чем обычно во время этих визитов.
В это время их мать пыталась очистить стол от кип журналов, лотерейных скретч-карт, грязных блюд и другого непонятного хлама. Через несколько минут она села, а Дани неохотно последовала за ней. Элли попыталась сконцентрироваться на воспоминаниях ощущения мягкого вкуса кофе, который сегодня утром приготовил ей Итан, а не на том факте, что их мать, которой она позвонила за неделю и предупредила о их визите, не побеспокоилась даже сделать уборку или сменить халат. Это заставило её рассердиться, но не из-за себя – ей было уже всё равно, из-за Дани. Она уже сожалела, что вынудила её приехать сюда сегодня.
Элли заметила выжидательный взгляд матери, направленный на ее сумку. Вздохнув, Элли подсунула её вперед, заставив себя улыбнуться:
– С Рождеством, мама. Это от Дани и меня.
Их мать улыбнулась, словно ребёнок, который дорвался до сладкого, и, вытащив красную праздничную упаковку из сумки, зарылась в неё. Её улыбка угасла, когда она прочитала название книги доктора Фила, но подарочная карта и конфеты были ею намного лучше, чем книга:
– Whole Foods... звучит необычно.
– Это небольшой шаг вперёд от 7-Eleven, – сказала Дани. Элли пнула её под столом, но их мать даже не уловила сарказм в словах Дани.
– Большое вам спасибо, девочки.
– Всё это от Элли, – сказала Дани, откидываясь назад на своём стуле.
Её мать сделала глоток кофе, нисколько не обидевшись:
– Хотелось бы, чтобы у меня были лучшие новости для вас, девочки, но для меня это был очень трудный год.
– Начинается, – сказала Дани слишком громко.
– Хотелось бы мне иметь возможность купить вам подарки.
– Дай угадаю, – Дани наклонилась вперёд. – Ты отдала всё своему парню-мудаку, который потратил их на игровых автоматах?
Элли покачала головой и на мгновение закрыла глаза, но не прежде, чем увидела, как лицо её матери сморщилось от слёз.
– Он должен был выиграть. И если бы мы выиграли, я бы отдала своим девочкам половину. Это то, что я хотела бы сделать для вас… подождите секунду! – сказала её мать, вскакивая. Она порылась в кухонном ящике, который не мог полностью закрыться из-за огромного количества мусора, которым был заполнен. Она схватила что-то, а затем развернулась, чтобы посмотреть на них, держа это за спиной. Элли тихо застонала.
– У меня есть что-то! – она подошла к Дани и положила на стол перед ней старые рождественские М&Мs.
Элли положила локти на стол и опустила голову в свои руки, закрываясь от улыбающегося лица матери, и внутренне приготовилась к последствиям.
– Ты, должно быть, шутишь… – прошептала Дани.
– Тебе они не нравятся?
– Мама, ты же знаешь, что у тебя нет денег, чтобы тратить их в казино, – Элли наклонилась вперёд и попыталась вернуть разговор в нужное русло, чтобы ей не пришлось останавливаться на том факте, что их мать только что пыталась выдать забытый пакет M&Ms как тщательно продуманный подарок.
– О, я усвоила этот урок, Элли, – её мать шмыгнула носом в потертую ткань и села.
Дани издала задыхающийся визг.
Их мать замерла на мгновение, а затем заговорила:
– Я знаю, что это должно быть выглядит плохо, но всё действительно потихоньку налаживается для меня. У меня собеседование на следующей неделе, и у Билла тоже. И ты знаешь, что я ненавижу ничего просить, милая...
– В самом деле? Ты всё время просишь у Элли.
Элли приготовилась к тому, что её ждало, она даже не потрудилась сказать, чтобы Дани промолчала.
– Мне просто нужно пятьсот долларов, чтобы оплатить арендную плату, и я обещаю вернуть вам деньги.
На мгновение Элли зажмурилась, заставив голос её матери отойти на задний план, вместе со звуком стула Дани скользящего по полу линолеума.
Пятьсот долларов.
Ей хотелось закричать на неё, встряхнуть её. Она сказала это так, как будто ей так легко достать пятьсот долларов. Ей хотелось закричать и спросить её, как она вообще осмелилась просить у нее деньги, когда она воспитывала и содержала её дочь.
Она открыла глаза и уставилась на подарки, которые она купила для неё. Она медленно посмотрела на Дани и действительно пожалела, что потащила её сюда. Дело не в том, что она ожидала, что их мать изменит свою жизнь, но она надеялась... на что-то. Что-то, что могло бы дать Дани немного покоя.
Пришло время уходить. Она встала.
Её мать прошептала её имя, схватив её за запястье:
– Элли помнишь, помнишь, как я помогла тебе? Я была рядом, когда нужна была тебе больше всего.
Элли замерла, уставившись на грязный пол. Она ненавидела это. Она ненавидела, что Дани так пристально смотрела. Ей никогда не следовало приводить её сюда.
Элли зажмурилась на мгновение, пытаясь не думать о том событии, о котором говорила её мать. Дани так и не поняла. Она открыла глаза, не глядя на сестру.
– Я, я могу дать тебе чек, – прошептала она.
– Что? – крикнула Дани. – Мама, ты же знаешь, что у нас случился пожар, верно? Что у нас нет лишних денег?
Её мать сжимала руки, её взгляд пробежался по комнате. Она искала бутылку.
– Я знаю... и мне очень жаль, что я не могла приютить вас.
– Мы бы и так не пришли сюда.
– Дани, подожди меня за дверью, – сказала Элли, вытянув чековую книжку из своего кошелька.
– Ты слабая, бесхарактерная трусиха, Элли! Я не могу в это поверить!
Элли стиснула зубы, останавливаясь, глядя в сумку. Её внутренности неприятно сжались и она глубоко вздохнула:
– Иди к двери. Не разговаривай со мной, пока мы не вернёмся к Итану.
Дани отправилась к входной двери.
Рука её матери схватила её.
– Спасибо, Элли!
Внутренности Элли снова неприятно сжались, и она отдёрнула свою руку. Она не хотела, чтобы её трогали. Она достала ручку, выписала чек и положила его на стол.
– С Рождеством, – сказала Элли, затем вышла за дверь.
Некоторое время она стояла в коридоре.
Дани ждала перед лестницей.
Элли изо всех сил старалась быть выше этого, мудрее, потому что именно такой она и должна была быть всю свою жизнь.
Она подошла к сестре, желая, чтобы кто-то шёл рядом с ней, потому что она всегда ходила одна. Сейчас всё было похоже на то, словно всё вокруг разваливалось, становилось хуже, чем когда-либо было, и ей уже просто не хотелось быть веселой или мудрой. Ей хотелось пережить свой собственный нервный срыв. Она ненавидела, что её мать все ещё удерживала её, что одним напоминанием она могла вернуть Элли в самое уязвимое время в её жизни.
Голубые глаза её сестры внимательно смотрели на нее, и Элли точно могла сказать, что она плакала. Её сердце сжалось, и, казалось, что она смогла вновь стать этим ответственным человеком, потому что она крепко обняла её.
– Я знаю, это отстой, Дани. Но мы есть друг у друга.
Она ожидала, что её сестра обнимет её в ответ, но Дани вырвалась из её объятий.
– Не могу поверить, что ты это сделала. Я хотела взять эти грязные M&Ms и ...
– Эй, я знаю.
– Я больше не приду сюда. Я больше никогда её не увижу.
Элли медленно кивнула и потянулась, чтобы коснуться руки сестры.
– Всё нормально.
Дани увернулась от неё.
– Все н е н о р м а л ь н о! И я до сих пор злюсь на тебя за то, что ты была тряпкой.
– Не разговаривай со мной таким тоном.
– Почему, что ты собираешься сделать? Выгонишь меня, не дашь мне еды? Хорошо, тогда сделай это! Сделай!
Элли потребовалась вся ее выдержка, чтобы Дани не увидела, какую боль причиняет ей своими словами, поэтому она использовала свои профессиональные навыки, притворяясь, что Дани была одним из её детей с работы.
Она знала, из-за чего всё это.
Когда она забрала Дани из-под опеки своей матери, это было по необходимости. Обещания её матери заставили Элли сломаться, и у нее не было выбора, кроме как вытащить её десятилетнюю сестру. Она знала, что Дани не перестала чувствовать себя покинутой. И Элли знала, что Дани не понимает, почему она всё ещё была признательна своей матери.
– Мы застряли вместе, малыш.
– С меня хватит, Элли! Я больше не хочу торчать с тобой! Как ты можешь быть такой сильной и такой глупой одновременно?
От этих слов боль прорвалась сквозь ее защитный панцирь, Элли смотрела в глаза сестры и изо всех сил старалась не заплакать.
Она видела зрелость в ее глазах, ее взгляд был намного старше взгляда шестнадцатилетнего подростка.
Она должна была своей сестре, должна рассказать ей тайну, которую она так долго скрывала от неё.
– Я пыталась защитить тебя. Я знаю, что ты уже презираешь маму, и я просто не хотела всё ухудшать.
Дани стояла там, теребя красный шарф на шее и наблюдая за ней.
– О чём ты говоришь?
Элли говорила тихо, пытаясь сделать разговор как можно более кратким.
– Я дала ей деньги, потому что я должна ей.
– За что?
– За то, что выбрала меня, – она посмотрела на свои сапоги, уже желая забрать назад все слова, что были ею произнесены. Она никогда не открывалась никому, но, возможно, этому пришло время. Возможно, настало время, чтобы Дани всё узнала и всё поняла.
– Выбрала тебя, а не кого?
– Её тогдашнего бойфренда. Она поверила мне на слово. Поверила мне, а не ему, – прошептала она, пытаясь обуздать свои эмоции и воспоминания, чтобы Дани оставалась спокойной.
– В чём было дело?
Элли посмотрела поверх плеча Дани, прежде чем сосредоточилась на ярком знаке «Выход». Так было проще говорить – не глядя в глаза Дани.
– Он… эм…. начал приходить в мою комнату ночью…
– Нет, нет, нет, я не могу с этим справиться! Нет!!! – Дани сжала глаза и прикрыла уши, замотав головой.
И она выбежала на улицу.
Элли наблюдала, как она бежала по пустой лестнице, пока полностью не скрылась из виду.
Слёзы размывали зрение Элли.
Сейчас она не пошла бы за ней. Она едва могла дышать. Только начав говорить, она истощила все силы, которые у неё остались. Она только что наконец-то смогла говорить о чём-то столь мрачном из своего прошлого, и она снова закрылась. Она хотела сесть и плакать.
На этот раз она нуждалась в том, чтобы рядом с ней был кто-то сильнее неё.
Ей никогда не стоило говорить что-либо об этом Дани. Она не была готова.
Элли поняла, что Дани нужно успокоиться, и она знала, что у Дани хорошая компания друзей. Поэтому Дани, вероятно, отправится в дом своего лучшего друга.
А она... не то, чтобы она могла сказать об этом Итану. Сможет ли он понять это? Она оглядела грязный коридор, запахи, которые были давно ей знакомы, теперь цеплялись за её одежду.
Нет, Итан никогда не сможет понять ничего из этого. Где она была, кем она была, для Итана никогда не будет достаточно.
Глава 5
Итан поправил галстук, когда двери лифта разъехались в стороны. Он прошел по коридору «Строительной Компании Дейна», знакомая обстановка заставляла его думать о тех временах, когда он приходил сюда ребёнком, подростком, взрослым.
Когда он был маленьким, то хотел работать здесь вместе со своим отцом. Он всегда думал, что это было его судьбой. Отец брал его к себе на работу, где Итан внимательно слушал, заворожённый деловыми встречами и безоговорочным авторитетом отца. Ему нравилось, какие умные слова говорил его отец, и хотел быть похожим на него. Он всегда был умнее Карсона, работал усерднее Карсона, и в определённый момент жизни его отец признал это. У них с отцом появилась связь, особенная связь. До того дня, пока доктора не сказали им, насколько слабым был Итан. Это был день, когда они с отцом отстранились друг о друга, это был конец его путешествия, его походов в офис с отцом. Конец связи с отцом и начало прихода к власти Карсона.
В начале, Итану было слишком больно, чтобы беспокоиться об этом. Он наблюдал за тем, как это произошло, чувствовал это. Он ощущал себя игрушкой, которую отвергли за то, что она больше не была идеальной. Даже когда он вылечился, жизнь не вернулась к норме. Итану пришлось работать ещё сильнее, чтобы доказать, что он был способен делать тоже, что и раньше. Но вера его отца была потеряна и его тоже.
Между ним с Карсоном начались небольшие соревнования, а их противостояние только возрастало. Он знал, что Карсон чувствовал в нём угрозу, Итан ни за чтобы не позволил ему выиграть. Несмотря на все его достижения, его лучшие оценки, его вне учебные достижения, ничто из-за этого теперь не было достаточно хорошо для их отца.
Итан остановился у зала заседаний, его взгляд прошелся по сидящим за длинным столом работникам. Его отец сидел во главе; Карсон справа от него. Когда-то давно Итан представлял себя на этом месте. Возможно, этими соревнованиями отец давал ему шанс занять законное место в компании. Возможно, теперь отец действительно хотел видеть его рядом с собой.
Итан схватился за ручку двери, его рука крепко обхватила холодную сталь. Жаль, что всё это он делал по другой причине. Он больше не хотел сидеть рядом со своим отцом. Или вообще с кем-нибудь из них. Ему просто нужно было доказать, что он может это сделать.
– Мистер Дейн, – позвал его голос.
Он повернулся и увидел подходящую к нему секретаршу отца.
– Не волнуйся, Роуз. Я сам провожу себя.
Беседа затихла, когда он приблизился к главе стола, где сидел его отец. Удивление и налёт гордости в глазах отца должны были наполнить его удовлетворением, но по какой-то причине этого не произошло. Кто-то пододвинул ему одно из кожаных кресел, и он сел рядом со своим отцом, напротив Карсона. Лицо его брата покраснело, словно с него градом потечет пот, что и было его желаемой реакцией. Итан никогда не приходил на эти совещания. Он знал, что для Карсона это было знаком, что Итан помечает свою территорию. Ему нравилось думать об этом в таком ключе, ему нравилось быть нарушителем спокойствия, совсем как это безжалостно сделал с ним Карсон, когда они были младше.
– Привет, пап, – сказал он и присел. Он повернулся ко всем за столом, распознавая некоторые знакомые лица. – Доброе утро всем.
Он уселся в кресле и усмехнулся Карсону.
Его отец встал и указал на него.
– Для тех, кто не знал, это мой талантливый сын, Итан. Он решил удивить нас и присоединиться к сегодняшней встрече. Надеюсь, однажды нам удастся убедить его присоединиться к нам в «Строительной Компании Дейна».
Итан приложил усилия, чтобы сохранить спокойное выражение лица. Впервые за много лет отец выразил хоть какую-то форму одобрения, какой бы сомнительный она не была. Это должно было заставить его гордиться, особенно учитывая кислый вид Карсона.
– Это закрытая встреча, – его брат наклонился вперёд.
Итан склонился к нему, встретился взглядом со своим братом и сделал большой глоток воды. Он чётко ощущал, как отец смотрел на этот обмен репликами, вместе со всеми остальными, которые только претворялись, что не смотрят.
– Я тоже владелец акций.
– Всё верно, Карсон. Итан также имеет шанс возглавить компанию, если его предложение окажется таким же хорошим, как я ожидаю.
Карсон выглядел так, словно его голова скоро взорвётся. Если бы ему больше нравился его брат, ему бы даже стало его жалко. Его отец был настоящим манипулятором.
Карсон откинулся в кресле и начал говорить немного слишком громко.
– Что ж, это при условии, что он сможет справиться со всем этим. Но всем известно, что он слишком занят всеми назначениями докторов.
Он осмотрел кресло Карсона и решил, что оно легко может перевернуться.
–Уверен, он справится, как всегда. Я рад, что ты присоединился к нам сегодня, Итан. Я собирался позвонить и пригласить тебя в клуб сегодня на ужин. В семь вечера.
Разумеется, предполагалось, что он скажет да. Его отец никогда не спрашивал, лишь приказывал. Он не был Карсоном. Как бы он не завидовал брату, он не был им.
– Спасибо за приглашение, но у меня уже есть планы, – планы намного лучше.
Карсон подавился кофе. Их отец неохотно кивнул, но не сказал ни слова, и вскоре встреча началась. Он сидел там, думая о том, насколько это все было не нормальным. Думал что получит какой-то кайф от того что будет находиться здесь и дразнить Карсона, но этого не было. Ничто не сравнивалось с тем, что он чувствовал, когда был с Элли.
Чёрт, этот день катился в ад, и он ещё даже не закончился. Все началось так многообещающе – сорванная встреча, наблюдение за пытками Карсона, открытое признание его отцом… Но, вместо этого он остался с неприятным ощущением в животе. В итоге он варился в собственной вине по поводу Элли и приюта.
Итан положил телефон на стол и посмотрел в окно. Никого не было дома. Элли работала допоздна, а Дэнни была там, где ошиваются подростки перед выходными.
Он не знал, как ему встретиться с Элли сегодня, или завтра, или в любой другой день, если только не случится какого-то чуда. Поскольку он в них не верил, на лучшее надеяться не приходилось.
Телефон зазвонил, он взял его, надеясь, что ему звонили из офиса с какими-нибудь хорошими новостями. Он уже связался со своим адвокатом и хорошим другом, Николасом Райтом, и запустил работу по поиску нового здания для приюта. Если он не сможет сохранить приют открытым в настоящем месте, тогда ему нужно будет доработать план Б. Пока что, проблема была в том, что все подходящие здания были слишком далеко от центра города. Совсем не то, чего хотела Элли.
– Здравствуйте, мистер Дейн, это Джули из офиса доктора Петерсона. Я хотела оповестить вас, что ваша запись на первое декабря была перенесена на пятое.
– Это совсем мне не подходит, Джули, – Итан провел свободной рукой по лицу.
– Мне жаль, но мистер Петерсон будет до тех пор в отпуске. Разница всего несколько дней.
– Эти записи назначаются заранее, я прошел сканирование и сдал кровь шесть недель назад.
– Возможно, я могу проверить и посмотреть, сможет ли вас принять другой доктор. Это лишь результаты так что…
– Нет, мне не нужен другой доктор. Значит, я встречусь с доктором Петерсоном пятого числа.
– Спасибо, мистер Дейн. Запись на три часа дня.
– Хорошо, – он отключился, совсем не в настроении для обмена любезностями. Он внёс изменения в календарь и бросил красную ручку на стол. Он встал, позволяя креслу откатиться по дереву и врезаться в стену через несколько секунд. Подойдя к книжной полке, он посмотрел на фотографию, которая была с ним ещё с детства. Он поднял её и нахмурился, глядя на детей. Иногда казалось, что ничего этого в действительности не было, что он не был ребёнком, что он не знал этих людей. Иногда же ему казалось, что он всё ещё был этим ребёнком, что навсегда им останется. Когда-то этот ребёнок был бесстрашным. Он посмотрел на маленькую деревянную коробочку на столе, раздумывая о том, стоит ли её открыть. Он знал, что было внутри, он открывал её раз в год, клал содержимое в карман и брал с собой к доктору. Это был талисман на удачу, но он бы никогда не признал этой слабости вслух. Предмет внутри он получил от двух самых важных женщин в его жизни. Он позволял себе думать о них в это время года, остальное время было лучше, когда он просто заталкивал воспоминания подальше.
Он поставил обратно фотографию в серебряной рамке, его пальцы оставили отпечатки на отполированной поверхности. Он пока не будет открывать коробку. Ещё две недели. Ему нужно подождать две недели, чтобы сохранить ясность ума. Две недели претворяться, что он был нормальным парнем, который был достоин считаться другом Элли. И теперь он был уверен, что не мог поддаться влечению к ней. Элли нужен был мужчина с твёрдыми принципами, которому не было никакого дела до мести. Ей определённо не нужен был слабый мужчина.
Он вышел из комнаты, ему нужно было пробежаться.
Элли прошла мимо коридора, который вёл к личному крылу Итана; она замедлила шаг и заглянула в коридор, где виднелась наполовину открытая дверь в его домашний зал. Он никогда не оставлял дверь открытой, но, с другой страны, он и не ожидал увидеть ее дома в это время. Скорее всего, он думал, что был здесь совсем один. Звук шагов на беговой дорожке казался чересчур громким в пустой квартире.
Она знала, что пришла поговорить с ним, что звучало абсолютно ненормально. Она хотела его поддержки, увидеть, как его глаза смягчаются от заботы, услышать этот хриплый, интимный тон, с которым он говорил с ней. Она начинала полагаться на него, каким бы страшным это ей ни казалось, она не могла остановиться. Всю жизнь она была одна, и она была одиноким родителем подростку, но начав жить здесь с Итаном, она перестала чувствовать себя одинокой, это заставило её хотеть… его.
Она медленно пошла на звук. Может, она закроет ему дверь. Остановившись перед комнатой, она подавила желание заглянуть внутрь. Закрой дверь и уйди, Элли. Вот только она мельком увидела движение и голую кожу. Любопытство победило, и она посмотрела через щель и почувствовала, как её челюсть упала. Это было не просто пробежка, Итан по-настоящему бежал. Длинные сильные шаги, которые подтверждали, что он был здесь каждый день. На нём не было футболки, она висела на ручках. Пот скатывался по его торсу, и она пялилась как ребёнок в магазине сладостей на идеальные, упругие твёрдые мышцы его живота, чистую мужскую красоту, которую она всегда представляла себе под его одеждой. Да, все это вызывало слюни, кроме выражения его лица. Он выглядел так, словно бежал с какой-то целью, пытался убежать от чего-то. Вены на его шее были напряжены, как и тонкие черты его лица. Его выражение лица было хмурым, уверенным.
