Текст книги "Действуй, жена! (СИ)"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Все еще можно исправить, Леша, – вырываю я свою руку из его лапищи и чуть отступаю в сторону. – Купи мне обратный билет, или я сама …
– Уже механизм запущен. Свадьба завтра. Никаких фокусов, – отрезает он и добавляет сердито. – Я стремлюсь тебе помочь, Шакира. Не смей награждать меня рогами.
– Ты ревнуешь? – изумленно спрашиваю я, слабо веря в происходящее.
– А если и так? – вскидывает голову он, не сводя с меня испепеляющего взгляда. – Ты – моя невеста, Кира. Почти жена. Нам хорошо вместе.
– Но это скоро закончится, Леш. Я уползу к себе зализывать раны, а ты помчишь дальше к новым горизонтам, – заявляю я с легкой усмешкой. – Давай договоримся на этом берегу. Сколько времени продлиться наш брак? Составим контракт, что ли? Ты меня все время ставишь перед фактом и абсолютно не считаешься со мной. Вчера вечером я уверяю родителей, что приведу тебя в гости, а утром уже оказываюсь в Москве. Завтра свадьба, и я боюсь, что они не примут ни одно мое объяснение.
– Тогда расскажи им о блоге и рупоре Анжелики, – злится Леха и невзначай прижимает меня в стенке.
– Придется, – отрезаю я непримиримо. И неожиданно понимаю, что теперь у меня появится уйма времени, и я смогу уделить блогу больше внимания. Нужно переговорить с Маликой. Придумать новый тренд, постепенно ослабить внимание к Лехе. Что-то типа такого «Воскобойников женился и враз стал скучным и неинтересным».
– Пойдем завтракать и все обсудим. Хочешь контракт, пожалуйста! Хотя на твоем месте любая другая не знала бы, как отблагодарить. Твой блог – это вселенское зло. Ты это хоть понимаешь? Да, чуть не забыл, – пыхтит Леха, все еще зыркая на меня своими глазищами. – Из этого дома не смей выходить в аккаунт Анжелики. Да и связываться с Маликой пока нецелесообразно, – бухтит, он будто прочитав мои мысли. – Я договорюсь со знакомыми программистами. Они настроят тебе виртуальную частную сеть.
– Что? – будто дурочка, переспрашиваю я.
– ВПН, Кира, – морщится Воскобойников и, отпуская меня, заявляет. – Надень на себя хоть что-нибудь. Просто невозможно остаться равнодушным, – улыбается он и, легонько ущипнув меня за нос, выходит из комнаты.
«Придурок, – усмехаюсь я и, натянув шорты и короткий топ, иду следом.
«Мамочки дорогие! – хочется заорать мне. – Куда это я попала? Дворец, мать вашу!»
– Поедим, и покажу тебе дом, – весело заявляет Леха, усаживаясь за стол и наблюдая, как маленькая худая домработница ставит перед ним тарелку с овсяной кашей.
– Не хочу, – морщится он, отодвигая в сторону серый клейстер. – Ветчина, хамон, что-нибудь у нас есть?
– Нина Вадимовна просила по утрам готовить овсянку, и Дана Николаевна…
– О! – воздевает глаза к небу Воскобойников. – Как же мне это надоело! Теперь все хозяйственные вопросы решайте с моей женой, Надежда Ивановна. А на мать и сестер больше не ссылайтесь, пожалуйста, – отрезает он холодно.
– Но… Нина Вадимовна, – лепечет экономка. – Она беспокоится о вашем здоровье…
– Это она вам зарплату платит? – встреваю в разговор я. – Или все-таки мой супруг?
– Бинго, Кира! – веселится Воскобойников, как только Надежда стремительно выходит из кухни.
– Странно, что ты сразу не выставил свои условия, – замечаю я, подходя к холодильнику. – Я тоже не хочу кашу, Леш. Могу испечь блины или сырники.
– Конечно, – радостно кивает он. – Сырники, Кирюшенька. Если только у нас есть творог. Похоже, женившись на тебе, я сразу убью несколько зайцев, – довольно ухмыляется он, наблюдая, как я ищу в холодильнике продукты и проверяю сроки годности. – Во-первых, ты нейтрализуешь моих родственниц, во-вторых, сама приготовишь для меня что-нибудь вкусненькое, но самое главное, я балдею, когда ты произносишь «супруг». Чувствую себя счастливым и всесильным!
– Конечно, – киваю я, подавляя в себе яростное желание зарядить Воскобойникову сковородкой по голове. Достаю из холодильника, больше похожего на однокомнатную квартиру, творог, яйца. Пытаюсь найти муку в шкафчиках. Леха, улыбаясь наблюдает за каждым моим движением и ничем не помогает. Где носится его домработница, я не знаю и знать не хочу. Но еще один такой обидчивый фортель, и она отправится искать новую работу. Я, конечно, смутно догадываюсь, чем занимается Надежда Ивановна. Наверняка докладывает трехголовой гидре и матери их, очковой кобре, о бунте на корабле. А значит, звонок Нины Вадимовны не заставит себя долго ждать. Моя будущая свекровь умеет выдержать театральную паузу и звонит ближе к обеду, когда мы с Лешей сидим в шезлонгах на веранде и, лениво разглядывая ухоженный газон и елочки, высаженные вдоль забора, обсуждаем завтрашний день.
– Кирочка, – с придыханием воркует Нина. – Сырники на завтрак – хорошая идея. Я тебя понимаю, ты хочешь понравиться Лешеньке. Но, милая, жареное ему вредно. Пожалуйста, завтра пусть Надежда Ивановна приготовит овсянку. Она у нее такая вкусная.
– Конечно, – соглашаюсь я, прекрасно понимая, что экономку нужно менять. Немедленно. И пусть завтра Надежда Ивановна готовит кашку где угодно, но только не нам на завтрак.
– Вот и хорошо, Кирочка, – вздыхает Нина Вадимовна. – А что на обед? Ты обсуди этот вопрос с Надеждой. А то она обижается…
– Мы уже все решили с Лешей, – радостно рапортую я. – На обед у нас доширак…
– Что?! – вскрикивает свекровь.– Как доширак, Кира?!
– Ну, вы же просили кормить Лешеньку горячими супчиками. Вот зальем кипятком и поедим.
– Кира! – заходится гневом свекровь. – Я категорически против!
– Я вас услышала, Нина Вадимовна, – мурчу я в трубку. А закончив разговор, натыкаюсь на восторженный взгляд Воскобойникова.
– Доширак – это тема, Кирюшенька, – довольно хмыкает он. – Я его в последний раз в общаге ел, в студенческие годы. Мы туда еще вареное яйцо крошили и добавляли кетчуп. Красота!
Глава 10
– Да кто ты такая? У Леши каждый день новая. Вылетишь отсюда как пробка, – резко бросила Кире Надежда. Думала, что я не услышу, но просчиталась.
Гневная реплика домработницы застает меня в коридоре. Приходится вернуться. Мельком я замечаю холодную ярость, плещущуюся в глазах Шакиры, и поджатые губки домработницы, теперь уже бывшей.
– Моя жена, – шагнув к невесте и коснувшись губами ее виска, холодно бросил я. – И требования Киры имеют такую же силу, как и мои, – спокойно объяснил я. – Впрочем, вас, Надежда Ивановна, это уже не касается. Вы уволены.
Экономка вскрикивает от неожиданности. Глаза тут же наполняются слезами. Она нервно теребит подол фартука, неуверенным жестом заправляет за ухо почти незаметную прядку.
– Алексей Николаевич, я же верой и правдой… Столько лет… Извините меня, – тихо бормочет она, и мне вдруг внезапно становится жалко эту немолодую женщину. Работу она, конечно, найдет. Да и нареканий, кроме слива информации моей матери, больше не нет И если к этому я привык, то терпеть наглое обращение к Кире не собирался.
– Боюсь, вы не уживетесь с моей женой под одной крышей, – замечаю я устало. – Как вы собираетесь выполнять распоряжения Киры Михайловны, если не уважаете ни ее, ни меня?
– Так… Нина Вадимовна ничего не сказала. Даночка тоже. Вот я и подумала… – лепечет Надежда.
– Вы можете к ним переехать, – сардонически улыбаюсь я, – сразу как получите расчет…
Надежда смотрит на меня злобно и бросает с вызовом:
– Вот только кто ваши девятьсот квадратов убирать будет и всякие бланманже готовить?
– Найдутся желающие, – усмехаюсь я и даю знак охране проводить бывшую сотрудницу за ворота.
Мать звонит через пять минут. Охает и причитает. Но я не слушаю ее.
– Мне некогда, мама, – бурчу устало. – Едем Кире за платьем и мне за костюмом.
– Ты совсем с катушек слетел с этой Кирой, – тяжело вздыхает мать. – Даже свадьбы нормальной не организовал.
– Влюбленным все прощается, – смеюсь я и, закончив разговор, прошу охранника выкатить из подземного гаража мой Крузак.
В свадебном салоне, закрытом для остальных посетителей, Кира выбирает простое платье с квадратным вырезом. Очень скромное и одновременно офигенное. Приталенный силуэт и открытая спина делают ее похожей на роковую женщину. Хотя… Шакира Мансурова и судьба – понятия аналогичные.
Покупка костюма вообще не занимает много времени. Мы заходим в бутик Армани, расплачиваемся и забираем пакет.
– И все? – удивляется Кира. – Ты даже померить не захотел.
– Они знают мои мерки, – весело отмахиваюсь я. – Я им артикул прислал. Велел выдать точно такую же пижаму.
– А если мне не понравится? – улыбается она. Вечернее солнце раскрашивает волосы в золотистыми бликами. И даже бросает немножечко света в глаза. Мне кажется, что они у Шакиры искрятся.
– У меня этого добра навалом, – смеюсь я. – Сама выберешь подходящий. Я тебе доверяю.
– Абсолютно зря, – хихикает Кира. – А вдруг ты мне понравишься в цветастых шортах и смокинге?
– Ну, тогда ты пойдешь в бикини и в фате, – фыркаю я. Мы возвращаемся домой перед самой видеоконференцией со съемочной группой. Васька тут же узнает мой кабинет и вопит так, что у меня закладывает уши.
– Воск, ты в Москве? Я сейчас приеду, нажремся!
– Пока никого не приглашаю, – улыбаюсь натянуто. – Я тут не один…
– Алексей Николаевич, ходят слухи о вашей свадьбе. Это правда? Вы женитесь? – подает голос мой директор. – В Рупоре у Анжелики целый пост про вас и какую-то Шакиру.
– Женюсь, женюсь, какие могут быть игрушки? – напеваю я песенку из «Соломенной шляпки».
– Как женишься, Лешенька? – охает Танечка, по всей видимости, собиравшаяся затащить меня в свою гримерку в первый съемочный день.
– В обстановке абсолютной секретности, – рыкаю я и строго обращаюсь к директору. – А вы, Оксана Валерьевна, почитываете вражеские блоги?
– Как и все, Лешенька, – легко и непринужденно отмахивается она.
– Уволю, – бурчу недовольно. Вот только мой директор воспринимает угрозу как шутку и заливисто смеется.
– Ты женишься? – изумляется Витька Мерцхали. Трет ладонью обалдевшую физиономию. – На ком? Я ее знаю?
– Жену в студию! – настаивает обычно равнодушный Васька.
– Сейчас, – киваю я и звоню Кире, оставшейся на веранде. – Ты не могла бы присоединиться ко мне, дорогая?
– Я занята, – спокойно отрезает моя невеста. – Ты не предупредил меня заранее, Леша. В другой раз…
«Нет, нормально?! Чем же ты там занимаешься, Шакира? – я еле сдерживаюсь от ярости, чтобы не броситься к нахальной девице и не открутить ей голову. – Отказать мне, – пыхчу я словно чайник. – Мне! Да любая жительница постсоветского пространства спит и видит, как очутиться в моих объятиях. Все женское население одной шестой части суши! От пятнадцати и до восьмидесяти лет! И только одна Кира-Шакира считает своим долгом меня отфутболить.
– Когда свадьба? – вопит Витька Мерцхали. – И где? Я приду, Леха!
– Я тоже, – бурчит недовольно Василий. Наверняка обиделся, что узнал не самым первым.
– Ребята, у нас только регистрация в ЗАГСе…
И тут начинается буря. Каждый из собравшихся в чате уверяет меня, что просто обязан поприсутствовать на моей церемонии. А вероломный директор включает на полную катушку организаторские способности.
– Лешенька, устроим небольшой фуршет. С рестораном я договорюсь. В самом центре… На Арбате.
– Хорошо, – тяжело вздыхаю я, понимая простую истину: моя съемочная группа не простит мне тайного бракосочетания. Даже мой закадычный друг Витька Мерцхали не поймет. – Приглашаются все присутствующие! – словно московский купчик, объявляю залихватски. И закончив разговор, иду на поиски Шакиры. Накрывшись пледом, моя невеста сидит на террасе и что-то сосредоточенно творит в ноутбуке.
– Прости, что не пришла по первому зову, – оглядывается на меня Кира и снова утыкается носом в экран. Что-то чертит и ваяет, одновременно с кем-то переписываясь в чате.
– Мне хотелось тебя познакомить со съемочной группой. Ну, да ничего страшного! Завтра они припрутся в ЗАГС, – довольно хмыкаю я, представляя выходки моих друзей. И даже халу Оксаны Валерьевны отчетливо вижу.
– Прелестно, – как от надоедливой мухи отмахивается от меня Кира. – Мне нужно сегодня закончить проект и передать его Славе Дронову. А то ты меня выдернул с работы, я даже «мяу» сказать не успела.
– Незаменимых у нас нет, – ни с того ни с сего начинаю сердиться я. – Дронов твой и сам справится. Давай закажем еды и посмотрим какой-нибудь сериал, – замечаю я примирительно.
– Во-первых, – отрезает Кира и смотрит на меня злыми глазищами, – я занята. Во-вторых, не тебе решать, Леша, что и когда мне делать. В-третьих, заказывай еду только для себя. Я не ем после шести…
– А в-четвертых? – рычу я, нависая над этой строптивой женщиной. Хочу ее поцеловать, но она отклоняется. Да еще отводит рукой мое лицо в сторону. Нормально? И это за несколько часов до свадьбы!
– А в-четвертых, – улыбается она, выговаривая каждое слово, – я не смотрю телевизор. А сериалы – тем более. Предпочитаю читать классику.
«Во что я влип?» – за малым не ору я, но вовремя сдерживаюсь.
– Ты обиделась? – спрашиваю обалдело. – На что?
– Нет, – пожимает она плечами. – Просто забыла о твоем чудесном характере. Тебя мало волнуют другие люди. Только собственная персона.
– Да что случилось? – не выдерживаю я. – Кира!
Она смотри на меня своими глазищами-изумрудами и, не сказав ни слова, возвращается к работе.
– Мне правда некогда, Леш, – замечает устало. – Славка просил помочь. И если я сейчас не закончу свою часть, то сильно его подведу.
– Только мне кажется странным, что для тебя интересы чужого мужика важнее моих, – тяну я раздраженно. – Или этот Слава не чужой? Так и скажи!
– Леш, не морщи ягодицы. Потом придется пластику делать, – огрызается Кира и, забрав ноутбук, скрывается в доме.
«Я за тобой побегу, то не надейся, дорогая. Бегать не приучен, скорее наоборот!» – недовольно хмыкаю я и, усевшись на место, где минуту назад сидела Шакира, смотрю на газоны, покрытые сочной зеленой травой. Потянувшись к выключателю, зажигаю иллюминацию. Насколько хватает взгляда, видны маленькие лампочки, мерцающие белым светом.
Глубоко вздохнув, я укладываюсь на диван, закидываю ноги на столик, стоящий чуть с краю, и неожиданно прихожу к выводу, что мне нравится жить с настоящей женщиной, а не с какой-то пластмассовой лошадью. Естественно, та бы прибежала по первому зову. Ломалась бы перед моими друзьями и коллегами и всем своим видом показывала, что у нас величайшая любовь. Ну и, конечно же, девушка типа Симоны не стала бы никому помогать, посчитав старых друзей ненужными и никчемными. А вот Кира умудрилась еще и обидеться. Мысленно я перебираю наш с ней разговор. Вспоминаю каждый жест и поворот головы. Не сразу, но понимаю… Свадьба, будь она неладна! Я позвал друзей, а вот о тесте с тещей умудрился забыть. Идиот! Вот Кира обиделась. Я бы на ее месте впал в бешенство!
Я иду искать невесту в надежде помириться и не нахожу ее. Сотовый тоже не отвечает. Приходится даже звонить охране.
– Кира Михайловна в бассейне, – тут же докладывает мне старший по смене.
– Отлично, – улыбаюсь я и по дороге принимаю решение. А зайдя внутрь банного комплекса, замираю на месте. По синей глади скользит моя ненаглядная рыба, чередуя точные взмахи руками и ногами. Мне хватает лишь секунды, чтобы взять с полки махровое полотенце и встать у края бортика. И пока Кира носится, как угорелая бельдюга, по бассейну, я просто стою и смотрю. Наблюдаю за выверенными движениями, любуюсь стройной и гибкой фигурой. И неожиданно задумываюсь о женщинах. Нет, не о тех, что прошли через мою постель дружными колоннами. А в целом. Почему, восторгаясь самодостаточными и умными, мужчины умудряются взять в жены простушек без собственного мнения? Или крутят романы с моделями стандартной комплектации. Да я и сам был таким, пока в мою жизнь вновь не вернулась Кира. А теперь… Я чувствую страх. Боюсь ее потерять. Ощущаю неимоверную злость на какого-то Славика Дронова. И неожиданно понимаю, что влип. По самые уши влип и не желаю выбираться.
Наконец, Кира замечает меня и выходит. Вода тонкими струйками скользит по ее телу, бежит по каждому изгибу. Мне хочется слизать каждую из них. И плевать на хлорированную воду.
– Давно ты тут стоишь? – улыбается она, пока я одной рукой накидываю полотенце ей на плечи.
– Любуюсь, Кирюшенька, – честно признаюсь я, обнимая. Притягиваю к себе и, пробурчав что-то нечленораздельное, накрываю ее губы грубым и требовательным поцелуем. Моя девочка сдается и даже старается отвечать. Ее маленький змеиный язычок скользит вдоль моего, захватнически исследующего нежный ротик.
– Пойдем, – рычу, еле сдерживаясь, натыкаясь ладонью на мокрый купальник. Сил хватает только взять Шакиру за руку и отвести к шезлонгам. И после небольшой, но победоносной битвы отбросить в сторону никому не нужные трикотажные треугольнички.
– А если кто-то войдет, Леша? – лихорадочно шепчет Кира, а сама между тем расстегивает на мне рубашку и ощупывает мою спину влажными ладошками.
– Не бойся, – усмехаюсь я, одной рукой стаскивая штаны. – Никому не позволено нам мешать, девочка, – шепчу как заклинание.
– Может, лучше в спальне? – хитро улыбается Кира.
– Хочу здесь, – рычу я, усаживаясь на шезлонг и потянув ее к себе. Шакира не упирается, но всем своим видом показывает, что заниматься любовью в бассейне – не самая подходящая идея.
А когда моя невеста, сдаваясь, вздыхает, чувствую себя победителем. И побежденным одновременно. Невероятно, но мне кажется, что мы с Кирой и не расставались. Как будто не было этих пятнадцати лет. Или она все эти годы жила в моем сердце и никуда не уходила?
«Глупости, – отмахиваюсь от собственных мыслей. – Иначе, я не отпустил бы ее с такой легкостью…»
Я лениво веду ладонью по упругому животу Киры, перемещаю руку чуть выше и неожиданно вспоминаю странные слова, невесть откуда взявшееся у меня в голове «Ты лежишь, словно овощ на грядке, вся такая зрелая, загорелая…»
– Не знаешь такую песню? – напеваю я на ушко Шакире непонятные строчки. И сам себя корю за глупые разговоры. Сейчас она обидится на сравнение с овощем, и я пропал…
– Это же Кузьмин, – смеется Кира, прижимаясь ко мне.
– Плещет волна, лижет пятки.
Ты лежишь, словно овощ на грядке.
Вся такая зрелая, загорелая,
Как дочь далёкой республики Чад, – напевает она радостно. – Мы ее пели в школе. Ты забыл?
– Помню, конечно, – вру я, притягивая Киру к себе и снова целуя ее. Мои губы скользят по шее, потом спускаются ниже. И когда язык обводит вокруг пупка влажную дорожку, моя девочка со стоном предлагает:
– Пойдем в спальню, Лешенька, – бормочет Кира. – Я замерзла.
– Здесь согрею, – бурчу я, прижимая ее к себе здоровой рукой.
– Согрей меня в спальне, милый, – фыркает она и, поднявшись на ноги, тянет меня за собой. – Ну, Леша-а-а, – тянет как маленькая.
«Вот интересно, та же Симона смогла бы так? Или лежала бы бревном рядом и изображала африканские страсти? И не только Симона, любая другая. Для любой из этих женщин мое слово закон. Лишь только Кира общается на равных. И не включает в башке калькулятор. Даже когда я водил по дому, она радовалась за меня, а не подсчитывала, сколько стоит каждый предмет интерьера, и явно не думала, что сорвала джек-пот, – думаю я по дороге. – И даже потом добрая и бесхитростная Шакира лишь чмокнула меня в щеку и промурчала довольно «Рада за тебя, Воскобойников!».
– Может, посмотришь пост для блога? – спрашивает Кира, пока мы ждем доставку ужина. Треска с печенью и кабачками и свиные ребра в апельсиновом соусе должны прибыть к нам из моего любимого «Воронежа». А вот гамбургеры и картошку фри Кира заказала в Макдональдсе.
– Явный перебор, милая, – хмыкаю я немного растерянно. Вполне хватит и Доширака.
– Не для себя стараюсь, – заговорщицки подмигивает она, получая заказ. Достает одноразовую посуду и, разложив на тонких белых тарелках нехитрую снедь, делает несколько фотографий.
– Можем угостить охрану. Или выкинуть… Свою функцию они выполнили, – заявляет она, отсылая фоточки всему составу НКВД. Мама звонит первой и всхлипывая умоляет не есть эту гадость, а сестры заваливают меня сообщениями о вреде фаст-фуда и пластика.
– Поздно, – отправляю им сообщение. А весь пакет отдаю пацанам из охраны, хотя уже готов сожрать и гамбургеры. Жрать хочется неимоверно, а доставка нашего ужина все задерживается.
– Давай пост, Кирюшенька, и фотографии, – вздыхаю я, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь.
Буквально сразу мне на колени падает ноутбук, а сама Кира устраивается рядом. Я всматриваюсь в скупые строчки и мрачнею. Текст хороший. Немного ернический, но по-доброму. Скупо без подробностей Шакира излагает известные факты. Снова не лестно отзывается обо мне. Но это правильный ход. Менять стиль постов ни в коем случае нельзя.
– Я не согласен. Ты не старая и вышедшая в тираж, – бурчу недовольно. – Напиши лучше, что Алексей Николаевич встретил любовь всей своей жизни и безумно счастлив.
Кира смотрит на меня внимательно и, ухмыляясь, придвигает ноут к себе и быстро печатает.
– Так сойдет? – интересуется весело. – Как стало известно РДА из весьма проверенного источника, Алексей Николаевич Воскобойников, перепробовав великое множество разных десертов и сладостей, наконец нашел свою единственную любовь. И несказанно счастлив. Посмотрим, как долго сможет он довольствоваться обыкновенной ириской, и как скоро его потянет на что-то более изысканное.
– Стерва ты, Мансурова, – устало вздыхаю я и тянусь с поцелуем к этой несносной женщине. – А фотки где? Хочу глянуть…
– Сейчас выберем, – кивает она, открывая какой-то мудреный почтовый ящик. – Вот, смотри, – замечает довольно и тут же вскрикивает изумленно. – Твою мать, Воскобойников! Ептиль, Леша! Я даже представить не могла!
Вслед за ней я гляжу на скачанные файлы. Тут много всего. И наш торжественный выход из дома Киры, и променад по бизнес-центру. Парочка фото с фуршета, и я, честно говоря, догадываюсь, кто их сделал. Последними выпадают фотки со злосчастными гамбургерами и краем моей собственной кухни. Те самые фотки, отправленные моим родственникам всего десять минут назад.
– Ты полагаешь, они тоже сливают информацию?
– Дерзкая Анжелика хорошо платит за сведения. Эти снимки мы, конечно, отклоним. Но, Леша, как же ужасно! Ты же им ни в чем не отказываешь, наверное… Почему они так поступают с тобой?
– Не знаю, Кирюшенька, – преисполненный благодарности, я целую в лоб свою девочку. – Если бы не ты, я бы не догадался…
– Я тоже. Можно проверить почтовый ящик и реквизиты для оплаты и вывести на чистую воду жабешку-предательницу.
– Вот не зря я решил на тебе жениться, – фыркаю я, стараясь не думать, кто из моего ближайшего окружения предал меня. Вразвалочку иду к высокому шкафу с прозрачной дверью. Открыв винотеку с коллекционными винами, весело зову Шакиру:
– Выбирай любое, Кирюшенька. За нас и нашу помолвку нужно обязательно выпить!
