Текст книги "Действуй, жена! (СИ)"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– А этот злодей? – вскидывает голубые глазки Танечка. – У меня с ним будут сцены?
– Ага! – ржет Витька Мерцхали. – Обязательно! Он тебя к батарее прикует и трахнет! Леха, включи сцену!
– У нас возрастной рейтинг шестнадцать плюс, – весело отмахиваюсь я, глядя на Танечку многообещающим взглядом.
– То есть пугать можно, а любить нельзя? – хохочут Витька с Самойловым.
– Ладно, народ, – устало замечаю я. – Я тут на обезболивающих. Поеду домой, посплю. А то вместо триллера получите какое-нибудь сраное фэнтези… – треплюсь я как ни в чем не бывало и внезапно ощущаю, как беспокойство стягивает обручем душу. Не знаю, почему и зачем, но я должен срочно повидать Шакиру – мать ее – Мансурову.
– Для сказки, Леха, у нас все готово. Танька – принцесса, ты – принц. Даже без парика сыграешь, – смеется Вася, кивая на мои длинные патлы. – Витька – волшебник. Только Баба-яга нужна. Очаровательная и лохматая…
– Найдется такая, – улыбаюсь я, думая о Мансуровой. Отличный вариант, кстати! Голос есть, фактура чудесная…
– Наглотаешься таблеток и напишешь, – весело добавляет Витька. – Сказки хорошо идут.
– А что ты пьешь, Лешенька? – подает голос мой директор Оксана Валерьевна. Обычно она молчит и что-то записывает в блокнотик. И хоть говорят, что незаменимых у нас нет, но без Оксаны я бы не справился.
– Забыл название, – морщусь я, – но всю ночь проспал как сурок. Вот только сейчас начинает дергать, – замечаю. Моя команда расценивает мое недовольство как конец беседы. Попрощавшись, я первым выхожу из чата и сам не ведаю, как оказываюсь у лифтов. Будто во сне вызываю кабину. А когда через минуту попадаю на восьмой этаж, быстро вхожу в офис «Дизайн ФМ».
– Мне нужна Мансурова, – строго говорю секретарше, сидящей за высокой стойкой. – Срочно.
– Но у нее совещание, – бормочет она, узнавая, и тут же расплывается в улыбке. – Ой… Я попробую ее вызвать. Но у нас сегодня очень нервный клиент… Не знаю, получится ли?
– Попытайтесь, – киваю я и уже собираюсь усесться на салатовый кожаный диван – какая гадость, – когда двери напротив со стуком открываются и из переговорной вываливается Игорь Пирогов, держа за руку перепуганную и бледную Шакиру.
– Оставь ее! – рыкаю я, тут же оказываясь рядом.
– Привет, Леха! – кивает Пирогов, мой преданный фанат. Он обожает фильмы с моим участием. Долго донимал Ромку, пытаясь познакомиться со мной. В какой-то момент брат сдался, и теперь к каждому празднику Игорь передает моей матери корзину, полную фруктов и сыра. Обязательно кладет в заветный туесок и бутылочку моего любимого кьянти. Короче, мой брутальный поклонник. – Я таки вычислил эту сволочь! – торжественно заявляет он. – Это она – Дерзкая Анжелика! Пишет гадости о нормальных людях и думает остаться при своих бабках. Не выйдет, милая, – криво усмехается он, выкручивая руку Кире.
– Отпусти ее, – командую я, призывая на помощь всю свою решительность. – Это какая-то ошибка, Игорь, – стараюсь говорить убедительно. – Кто-то хочет нас стравить между собой, – добавляю я вкрадчиво. – Отпусти мою невесту, и поговорим, – прошу настойчиво Пирогова.
– Невесту? – удивляется Игорь и косится на Шакиру, потом на меня. – Вы знакомы?
– С первого класса, – киваю я.
– С детского сада, – встревает Мансурова.
– Точно? – хмуро осведомляется Пирогов и снова подозрительно оглядывает нас. – Тогда почему она про тебя гадости пишет?
– Это не она, – мотаю я головой, призывая весь свой талант в помощь. Нужно обязательно уговорить этого страшного человека. Неизвестно, что он решит, какие меры примет. Говорят, в девяностые неугодные Пирогову людишки пропадали без вести. До сих пор ни одного не нашли.
– У меня точная информация, – бурчит Пирогов и Кирину руку и не думает отпускать.
– Ты не выйдешь из здания, – предупреждаю я, подходя ближе. – Отпусти по-хорошему, Игорь Петрович. Я не позволю тебе увести Шакиру.
И пока мой фанат судорожно соображает, закрывая спиной Мансурову, я звоню брату. Тот влетает на восьмой этаж вместе с охраной и сразу берет быка за рога.
– Какие претензии к нашей Шакире, Петрович? – ощерившись, спрашивает он, делая ударение на слове «нашей».
– Ребята, – пытается втолковать нам Пирогов истину, которую мы и без него знаем. – Я точно заню. Ошибки быть не может.
– Мне положить с прибором, – рычу я, подходя ближе, и просто забираю из рук растерявшегося мафиози Киру Мансурову.
– Испугалась, девочка? – громко шепчу я, прижимая к груди маленькую дрянь. Конечно, испугалась! Глаза распахнуты, лицо бледное…
– Прошу ко мне в кабинет, – настойчиво предлагает Ромка и выразительно смотрит на меня и мою мнимую невесту, переводит сумрачный взгляд на застывшего, будто статуя, Пирогова. – Устроили тут шоу, – кривится он и, улыбаясь, кивает подпирающему дверной косяк старику: – Не беспокойтесь, Анатолий Петрович, все под контролем.
И когда мы с Шакирой, поравнявшись с Романом, проходим мимо, дергает мою девочку за кудрявую прядку.
– Отвали, Лом, – привычно отмахивается она. Покосившись на Пирогова, я замечаю, как недоверие у него на лице сменяется сомнением. Один короткий жест ставит все на свои места. Любому понятно, что мы втроем давно знакомы и общаемся запанибрата. А значит, к ведению блога Шакира не имеет никакого отношения. Теперь осталось убедить в этом Игоря Петровича и самих себя.
Глава 5
Как ни странно, но презентация Пирогову понравилась. Мне даже казалось, что он не особо смотрел на нее, а больше пялился на меня. То пристально всматривался в лицо. Нагло, до неприличия, то противным липким взглядом ощупывал грудь. Хотелось встать и выйти. Вот только перед этим хорошенько врезать по гладковыбритой обрюзгшей щеке. Или заехать кулаком в маленький свинячий глазик.
«Ты же леди, Шакира», – самой себе напоминаю я и решаю не обращать внимания на странного клиента. Еще по дороге на работу я прочла комменты под блогом. Да и сама подлила масла в огонь с левого аккаунта. Народ зашелся в истерике. А мы с Маликой решили, что это добрый знак. Подписчики прибавляются, популярность растет. А что еще надо двум ехиднам?
Честно говоря, у меня не возникло и тени сомнения, что Пирогов не сможет докопаться до истины. Как? К тому же прошло всего часов двенадцать с момента публикации. За это время некоторые соизволят только подняться с постели, переодеть труселя с хоботом, прислать мне в офис огромный веник из роз и записку с цитатой из Карлсона.
«Эх, малыш, малыш, – некстати вспоминаю я о Воскобойникове. – Мог бы, конечно, и сам заявиться. Поблагодарить лично». Но такова гадская природа богатых и знаменитых. Когда человек нужен, перед ним можно и козликом поскакать, а как необходимость отпадает, то проще откинуть за ненадобностью в кучу мусора и двигаться дальше. Я особо не льщу себе мыслями о принце на белом скакуне. Сейчас звезда экрана выдрыхнется в моей квартире и отправится спасать мир, в который раз позабыв о Шакире Мансуровой.
«Но это и к лучшему, Кира», – думаю я, снова ловя странный взгляд Пирогова. Я, конечно, женщина красивая и все еще свободная, но вот такое пристальное внимание приводит меня в легкую оторопь. Пытаюсь понять, где и когда грубо накосячила. И не нахожу никаких зацепок. С Маликой у нас прямой связи нет. Она давным-давно покинула Россию. Приняв мусульманство, из Анжелики превратилась в Маляк. Но мне привычнее называть ее Маликой или Малявкой. Естественно, можно провести глобальное расследование и связать Анжелику Дерзкую с Маляк Ретмен и потом выйти на меня. Но не за двенадцать же часов!
Пирогов отвлекается на Анатоля, подсовывающего ему дополнительное соглашение к договору, подписывает не глядя, а затем снова ощупывает меня глазками-буравчиками.
«Ну, извините, дорогой товарищ, – хмыкаю я. – Тут вам ничего не обломится. Бодрячки-старички явно не в моем вкусе. И не надо меня уверять, что в постели вы еще ого-го и можете подтянуться на турнике стопятьсот раз! Фоточки вашей жены в неглиже и на коленках у студентика говорят об обратном».
«Осторожнее», – предупреждает меня чуйка, и сам Пирогов скорее напоминает хищника, чем поплывшего от желания дедушку. Смотаться бы побыстрее. Общаться с этим типом без свидетелей мне совершенно не хочется. Но как только я поднимаюсь из-за стола, Игорь Петрович подскакивает и, схватив меня за руку, тянет к себе.
– Иди сюда, голубушка. Поговорим, – рычит угрожающе.
– Что вы позволяете? – пытаюсь вывернуться я из мощного захвата.
– Э-э, Игорь, – блеет сзади Анатоль и даже не думает позвать охрану. Так боится потерять клиента, сволочь.
– Да все нормально, Толик, – небрежно бросает Пирогов и тянет меня к выходу. – Я этой мрази задам парочку вопросов и отпущу.
Анатоль кивает, удовлетворенный ответом. Сказали же, что все нормально, вот он и не рыпается.
У меня остается надежда только на охрану Ломика, дежурившую на входе в здание. Рома Воскобойников, Лехин старший брат, серьезно подходит ко всему, чем бы ни занимался. Вот и это здание, построенное им по проекту французского архитектора, охраняется лучше любого военного объекта. И парни, стоявшие в холле, даже имеют на лицах отпечаток интеллекта. Только там я могу заорать во все горло. Самого Ломика за пару лет работы в бизнес-центре я видела от силы раза три. Высокий и статный мужчина в костюме от Армани, с портфелем от Луи Виттона и тусклым взглядом всегда проходил мимо, не обращая на окружающих никакого внимания. Слишком строг, слишком недоступен и надменен. Самый наглядный пример, в какое запрограммированное чучело превращается нормальный человек, когда ему на голову сваливаются большие деньги.
– Только попробуй пикни, Анжелика, – рычит мне в ухо Пирогов, и я инстинктивно дергаюсь, понимая, что явка провалена.
– Вы с ума сошли, – стараюсь освободиться я из стального захвата. – Вы меня с кем-то путаете! – пытаюсь объясниться, но в глубине души уже притаился страх. Кэрри и Малика далеко и ничем не смогут мне помочь. А я тут. Рядом. И прекрасно подхожу на роль девочки для битья. Вот будет ли порка показательной или меня просто прикопают в придорожном лесочке, я не знаю и, честно говоря, надеюсь на первый вариант. «Только отпусти меня, гад. На минуточку отпусти. Я упорхну от тебя как птичка. Сначала в Москву, а затем в Дубай. И хоть оборись здесь».
Но в тот момент, когда Пирогов силой вытаскивает меня из переговорной, я встречаюсь взглядом со своим спасителем. Леха – обаятельный сукин сын, стоит посреди холла. Волосы собраны в хвост, на глазах вечная бейсболка, но даже из-под нее видно, как меняется взгляд звезды экрана. Воскобойников свирепеет мгновенно и уже готов кинуться на моего обидчика, если бы не больная рука. И тогда он начинает говорить. Убеждать старого козла, крепко держащего меня за своей спиной. Но наш артист разговорного жанра действительно обладает талантом внушения. Не только мои сотрудники, сидящие в опен-офисе и глазеющие на бесплатное шоу с участием приглашенной звезды, но и я сама верю каждому его слову. Да, Леха – мой жених, и у нас скоро свадьба. Один ушлый Пирогов отказывается признать за истину лапшу, висящую у него на ушах. И требует доказательств.
В кабинет Лома торжественная процессия входит парами. Впереди шествуем мы с Лехой, а замыкает шествие хозяин кабинета и сумасшедший Игорь Петрович.
Нет! Я его, конечно, понимаю. Рога никого не красят. Но «Рупор Анжелики» имеет дело с проверенными фактами, а значит – носи на здоровье, дорогой товарищ!
– Так, – устало вздыхает Лом. – Давайте по порядку. Какие претензии ты, Игорь Петрович, предъявляешь нашей Шакире? И почему с невестой Алексея ты ведешь себя как с падшей девкой?
– Чушь какая-то, – потирает потное лицо Пирогов. – Мои люди проверяли. Источник надежный… Эта тварь пишет тексты, а вторая – подбирает фотографии.
– Сбавьте обороты, Игорь Петрович, – спокойно и холодно просит Леха, обнимая меня. Через тонкую рубашку я чувствую тепло своего защитника. Прижимаюсь к нему, понимая, что только с ним я в безопасности.
«Когда этот дурдом закончится, попрошу Воскобойникова отвезти меня в аэропорт. И сегодня же улечу к Малике, – решаю я. – Пережду там весь гнев Пирогова, а заодно напишу еще пару статей об этой рогатой скотине. Разозлил ты меня, Игорь Петрович. Ох, разозлил!»
– Мы за Мансуровой следим второй месяц! Прослушиваем все разговоры, – в порыве ярости пыхтит Пирогов. – Леша, прости, но тебя рядом с ней никто не видел. И хватит тут устраивать спектакль. Девка тебя облила грязью. Мою Лизу. Я поклялся найти ее. И точно знаю, что это она.
– Ошибаешься, Игорь Петрович. Во всем ошибаешься. Да и где твои люди могли нас вместе видеть? Нам нет нужды светиться, – презрительно ухмыляется Леха. – У нас все тихо и спокойно. Еще никто не знает о нашем решении пожениться. Естественно, моя семья знакома с Шакирой. Но пока ты не напал на нее, мы предпочитали хранить в тайне нашу маленькую радость.
– Хорошо, – кивает Пирогов, и мне его уже жалко. Морда пунцовая, глаза злые. Так и до инфаркта недалеко. – Я сейчас позвоню Нине Вадимовне, пусть она мне скажет…
– Не вопрос, – криво ухмыляется Лом и тут же по громкой связи набирает мать. – Ма, – тянет, как в детстве. – Лешка нашелся. Он у Киры был. А мы обыскались…
– У нашей Кирочки? – удивляется старая жаба. Вот и не знала даже, что я у нее «наша Кирочка».
– Да, мам, – влезает в разговор Леха. – Мы тут к Ромке с Шакирой завалились. Все нормально.
– Здравствуйте, тетя Нина, – пищу я, как припадочная куропатка.
– Здравствуй, моя хорошая! – поет Нина Вадимовна, как будто это не она выставила меня за дверь пятнадцать лет назад. «Найдешь другого. Мой Леша тебе не пара», – заявила без всяких сомнений. Зато теперь рада-радешенька. – Кирочка, ну, приходи поскорее, я так соскучилась…
– Жди нас на обед, – весело обрывает ее Ромка. – И коньяк достань. Есть что отметить.
– Что? – напрягается Нина.
– Я женюсь на Кире, – торжественно заявляет Леха. – Хотел сообщить тебе лично, но кое-кто из моих поклонников не оставил мне выбора. Вот Игорь Петрович Пирогов нам тут все нервы вытрепал, желая убедиться, что ты знаешь Киру…
– Бред какой-то! Конечно, знаю! – фыркает Нина и добавляет устало: – Как же мне твои фанаты надоели, Леша! И почему люди не живут своей жизнью? – театрально вздыхает она.
– Ладно, мам, – прерывает ее причитания Лом. – Мы скоро будем.
– И Пирогов с вами? – недоуменно уточняет Нина.
– Нет, – тут же заверяет старший Воскобойников. – У Игоря Петровича свои дела. Ему некогда.
– Ну и хорошо, – довольно бурчит Нина. – Посидим сами. По-семейному. Приезжайте, дети, жду вас. Сейчас девочкам позвоню. Они тоже подъедут.
Все так же не отлипая от Лехи, я бросаю косой взгляд на Пирогова. Жабьи причитания его, конечно, убедили. А вот меня повергли в очередной шок. Только опытный человек, знающий Нину Вадимовну годами, может разобраться в этих ласковых интонациях. Я уж точно определяю, когда поменялся тембр, а уж фразочка «девочки тоже подъедут» не оставила ни капли сомнений. Ясное дело, жабешки сейчас приготовятся к бою и выпрут новоявленную Лешкину невесту, стоит только заявиться на порог.
– А кольцо где? – хватается за последнюю зацепку Пирогов. Чешет лысину и все еще подозрительно смотрит на нас с Воскобойниковым.
– Ты мне надоел, Игорь Петрович, – морщится Леха, целует меня в лоб и ласково шепчет: – Погоди, Кирюшенька.
Тянется к своей сумке, лежащей на соседнем кресле, и одной рукой пытается открыть боковое отделение. Когда ему это удается, выуживает ключи от квартиры.
– Рома, – морщась от боли, обращается к брату, – отправь Марину к нам на квартиру. Пусть принесет Киркино колечко. Ты его в ванной забыла или на тумбочке около кровати? – спрашивает звезда экрана.
– Не помню, Лешенька, – воркую я. – Где-то на твоей половине оставила…
– Вы что, живете вместе? – изумляется Пирогов.
– Достаточно на сегодня, – решительно встает Леха. – Мне этот допрос надоел. Вы не можете остановиться, Игорь Петрович, и еще, наверное, захотите спросить о размерах моего члена…
– Лешенька, я… Я ничего не понимаю, – бормочет Пирогов, всплескивая руками, – я же к тебе со всем уважением, дорогой мой. Но откуда к тебе приблудилась эта зараза?
– Вам лучше уйти, и скажите спасибо, что мы не вызвали полицию, – со сталью в голосе бросает Воскобойников. – Вы нас утомили своим присутствием.
– До свидания, – бормочет подавленный Пирогов. Поймать меня ему так и не удалось, да еще поссорился с Лешей. Не знаю, какие у них совместные дела. Но, видать, Лехин тон сильно его расстроил. – Я все равно докопаюсь, – шипит он на ходу. – И если эта дрянь виновата, я отомщу. Только и вам достанется, братцы-кролики.
Я всматриваюсь в разъяренное лицо и понимаю, что в мужчине, стоящем в дверном проеме, нет ничего человеческого. Сплошной мрак и хаос. Это уже не хомо сапиенс, а зверь.
– Мы вас поняли, – рычит Лом и сам решительно идет к выходу. – Миша, – просит кого-то из охраны. – Проводи товарища…
Он возвращается обратно в кабинет хмурый и злой. И вместо того, чтобы сесть в свое роскошное белое кресло, берет стул и усаживается напротив нас с Лехой.
– Итак, Шакира, – рычит недобро. – Твою задницу мы спасли. Теперь, моя дорогая, пришло время поговорить начистоту.
– Я не понимаю, о чем ты, – пытаюсь уйти в несознанку я.
– Кира, – нехотя замечает Леха. – Ты связалась с монстром. А сейчас и мы с Ромкой попали под раздачу. Ничего, прорвемся, – морщится он. – Но нам придется соблюдать правила игры. И если при этом мы будем честны и не станем использовать друг друга втемную, то сможем выиграть. Пирогов – поганый человек. Но трусливый. Он не попрет против нас, если будет уверен, что ошибся. Но один неверный шаг, Кира, и он просто грохнет кого-нибудь. Поэтому, раз уж мы все играем свои роли в этом чудесном водевиле, давай поговорим откровенно.
– Что ты предлагаешь? – шепчу я, понимая, что Воскобойников прав.
– Во-первых, пожениться, – рычит Леха. – Только так мы сможем обезопасить тебя. Считай это услугой с моей стороны, дорогая. Потом разведемся.
– Тебе зачем? – фыркаю я. – Просто проводи меня в аэропорт. Я улечу к сестре.
– Пирогов тебя везде найдет. Это отморозок из девяностых, – бубнит Ромка. – Я его хорошо знаю.
– Зачем жениться на мне? – я смотрю внимательно на Леху и пытаюсь понять, о чем он думает. Когда-то давно я бы голову отдала за подобное Лешкино предложение. Но, став старше, поумнела. Теперь на таких вот персонажей смотрю спокойно. «Улыбаемся и машем!» – самая лучшая тактика.
– Мы поженимся, – совершенно серьезно говорит Лехес. – Сыграем пышную свадьбу. Это обязательно, Кирюшенька. Я помогу тебе избавиться от Пирогова и пустить его по ложному следу. Не спорь, я точно знаю, что блог ведете вы с сестрой, – когда я подрываюсь с места, рычит он. Сильно сжимает мое запястье и признается как ни в чем не бывало: – Меня достали мать и сестры. Но мне с ними ссориться неохота. Ты, как моя жена, должна поставить их на место. Другого пути у тебя нет, Шакира, – заявляет этот нахал. – Или соглашайся, или я зову обратно Игоря Петровича. Извинюсь перед этим душевным человеком и верну тебя. Да еще и свои наработки представлю. Ты думаешь, я не искал эту Дерзкую Анжелику?
– Леша, – лепечу я, но натыкаюсь на строгий взгляд Ромки. Кошусь на Леху и вижу, как играют желваки на его скулах.
«Твою мать, – ужасаюсь мысленно, – кажется, я влетела по-крупному!»
– Я могу простить твои выходки, Шакира, – строго отчитывает меня Воскобойников. – Но другие люди не настроены так благодушно. Если я вычислил, найдут и другие. Поэтому пока блог свою работу не останавливает, но вы с сестрой тискаете пару статеек про меня, про Пирогова, а затем пишете о ком угодно из Голливуда. О Анджелине Джоли или Николасе Кейдже. Изредка публикуете статьи о третьеразрядных знаменитостях. Кто с кем переспал, кто кого послал. И ваш хреновый рупор постепенно заканчивает свою работу. Или меняете направление. Это понятно? – выходит из себя Леха и чуть из трусов не выпрыгивает. – А мы с Ромой обеспечим твою защиту, – кивает он на брата. – От тебя же требуется только одно. Нащелкать по носу наших сестер и мамашу. Житья от них нет.
– Ты должна так себя вести, – добавляет Роман, – чтобы потом любая другая невестка им показалась бы ангелом во плоти.
– Ну, ребят, я, конечно, стерва, но такой изощренной пытки не заслуживаю, – стараюсь отвертеться, понимая, что лучше быть убитой Пироговым, чем встретиться нос к носу с жабешками. В первом случае хоть мои мучения долго не продлятся. – Давайте вернем Игоря Петровича, – вздыхаю я. – Я перед ним повинюсь во всех грехах. Он вывезет меня в посадку и пристрелит. А вы останетесь со своими родственницами один на один.
– Так это все-таки ты писала обо мне гадости?! – подскакивает Леха и тут же корчится от боли. – Блин, Кира! Ну что я тебе сделал?
– Я! – кричу запальчиво. – И еще напишу, Леша! Страна должна знать своих героев. Нельзя в кино играть одно, а в жизни творить противоположное. Нельзя признаваться в любви с экрана, а в реале бросать девчонок незадолго до свадьбы. Нельзя творить подлости и считать себя чистеньким. Зовите Пирогова! – решаю я и, откинув затылок на изголовье дивана, закрываю глаза. – Пусть грохнет, что ли…
– Да кто тебе дал право судить? – кипятится Лешка.
– Кира, – тихо предупреждает Роман, – Пирогов – страшный человек. Наши мама и сестры гораздо симпатичнее. Мы с Лешкой тебе поможем с ними справиться. Ну, помоги, а? Уже сил нет терпеть…
– Тебе-то что? – вскидывается Леха и удивленно смотрит на брата. – Только не говори, что хочешь развестись со Светкой.
– Это вопрос времени, брат, – вздыхает Лом, – и если наше НКВД повязнет в борьбе с Кирой, то мне не придется воевать на два фронта.
– Погоди, бро, – изумленно шепчет Лехес, – как развестись? Светка – нормальная баба.
– Уже нет, – мотает головой Лом, – за двадцать лет брака мы надоели друг другу. Мне иногда кажется, что я родился женатым.
– Рома, – бормочу я и чувствую, как по щекам текут слезы, – ты с ума сошел. Светка любит тебя и детей. Поговорите друг с другом! Может, есть какая-то пустяковая причина, ставшая непреодолимой преградой.
– Странная ты, Кира, – усмехается Лом, с удивлением глядя на мое зареванное лицо, – когда тебя Пирог из офиса тащил, ты не отбивалась, когда Леха обвинял, защищалась, а когда узнала о моем предполагаемом разводе, заплакала.
– Ничего ты не понимаешь, Лом! – реву я, всхлипывая. – Против Светки вообще работать отказываюсь. Я ее уважаю очень. Тебе повезло с женой, а ты, дурак, не ценишь.
– Поговори у меня, – шипит Роман, – тоже мне Робин Гуд выискался. Бэтмен, твою мать!
– Бэтмен и Ретмен, – скалится Лешка и внезапно оказывается рядом. Вытирает широкой ладонью слезы, катящиеся по моим щекам. Прижимает к себе и неожиданно целует в лоб. – Ты попала, Кира, – торжественно заявляет с наглой ухмылкой. Как будто и без него я этого не знаю!
– Хорошо, – торгуюсь я. – Если вы хотите нейтрализовать с моей помощью жабешек, то пока придется оставить блог. Иначе вы лишаете меня оружия. Я ж не гладиатор, чтобы выходить на арену с дубиной против стаи львов, – говорю запальчиво и замечаю улыбки на лицах братьев.
– Гладиатор, – ласково шепчет Лешка, проводя ладонью по моей коленке, – проверочное слово «гладить».
