Текст книги "Охота на кентавра (сборник)"

Автор книги: Виктор Тарасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Жулик, я прикончу тебя, – Обнорски хотел повернуть Старика лицом к себе и показать ему лазер, чтобы тот почувствовал страх.

Старик медленно поднял вверх свое лицо, Иван заглянул в него… Так близко он его еще не видел. Оно было ужасно, большие белые глаза, изъеденные лишаями, сгоревшая кожа, бессмысленная улыбка… Иван не знал, понимает ли его Старик. Лазер заплясал у него в руке, и он опустил его: «А имею ли я право судить этих несчастных?» Старик, подождав некоторое время с запрокинутой головой, снова наклонился вперед, возвращаясь к своему занятию. Иван вышел.

«Ралли» с прилежным рокотом отмерял свои километры, шлейф пыли тянулся по пустыне, Обнорски возвращался. «Все ложь, – думал он. – Ложь позади и ложь впереди. Мир искаженных понятий. Чиновники в министерстве играют в свои словесные игры, а дикари на свалке – в свои. И все довольны!» О, как ему хотелось домой, в город, в удобную квартиру с автономной очисткой воздуха.

Ну что же он им скажет: «Извините, старики, я не буду больше. Дайте мне мой оклад, мой письменный стол. Я буду сидеть тихо».

Вдруг кто-то показался впереди, шел размашисто и уверенно. Обнорски встрепенулся, иногда на самом дне отчаяния вдруг родится надежда. И он почувствовал сейчас не надежду даже, нет, а только предвкушение ее – легкий холодок под сердцем…

Но это был старый знакомый – сумасшедший пророк, отмахавший в бодром темпе психа не одну сотню километров и по-прежнему полный энтузиазма. Обнорски остановил «Ралли» и приоткрыл дверь:

– Может, ты пить хочешь?

– И будешь проклят и ты, и дети твои… – старик излагал свою программу, обрадованный, что нашелся слушатель.

– Ты знаешь, старина, это самые правдивые слова, которые я слышу за последнее время, – ответил, подумав, молодой человек. – Я действительно проклят, вот только не знаю за что…

Старик для пущей убедительности замахнулся на него палкой, и Обнорски поспешно захлопнул дверцу и дал газ. Но старик успел таки, трахнул по капоту «Ралли» посохом – древним как мир.

– Уж тебя-то, по крайней мере, я знаю, как зовут, – подумал Иван. Тебя зовут Илия!

Он оглянулся. Старик стоял на дороге и размахивал палкой. Он кричал что-то вслед, но ничего не было слышно.

Слова уносил ветер.

Шалость

1

Слюпи прилепился к скале и оглянулся.

Под ним лежал город, раздетый и беспомощный перед нашествием песков, открытый движению пыли и ветров, пустой перекресток всех времен.

Слюпи не торопясь активизировал свою сенсорную систему, прислушался. Погони не было. Внизу, в бетонном лабиринте, не вспыхивало ни единой искры живого сознания. Только голос мертвой материи исходил от почвы: шелест двигавшегося песка, потрескивание накаляемой скальной породы, далекий гром подземных обвалов.

Планета, на которой для ремонта корабля остановились родичи Слюпи, была безжизненна многие тысячи лет. Она двигалась по странной вытянутой ороите вокруг звезды – красного карлика, то замерзая, то превращаясь в пекло.

Сейчас планета приближалась к звезде, медленно обретая атмосферу из аммиака. Красное солнце почти не светило, но уже припекало.

Слюпи переключился на инфракрасное зрение, чтобы лучше видеть.

Погибшая цивилизация, ее характер, причины гибели не интересовали пришельцев – они торопились. Помимо ремонта они перестраивали корабль для временного смещения. Но Слюпи был любознателен. И сейчас его терзали два чувства: страх и любопытство. По словам взрослых, в таких городах некогда обитали демоны и злые колдуны. Они должны быть мертвы сейчас вместе со своим городом, но все равйо Слюпи боялся. Ведь он был всего лишь ребенком, непослушным мальчишкой, убежавшим от родителей, чтобы посмотреть на настоящий город демонов. Он стал спускаться.

Он долго блуждал в каменном лабиринте, выдумать который могло лишь извращенное сознание чудовищ. Родичи Слюпи не строили городов, а родители говорили ему, что демоны делали города, чтобы мучить в них людей. Они пускали туда своих пленников, и те, блуждая в бетонных норах, гибли, удаляясь от источников энергии.

Наконец Слюпи нашел то, что искал, и остановился, довольный. На открытой ровной площадке в пыли и пепле лежало множество черных, обугленных обломков одинаковой округлой формы. Слюпи снял с себя тускло блеснувшего «жука», похожего на украшение, и пустил его на один из этих кусков угля.

«Жук», забавно перебирая металлическими ножками, пробежал, потом с шорохом стал зарываться в золу. Если он найдет хоть одну органическую клетку с неповрежденной рибосомой, внешний вид сгоревшего существа можно будет воссоздать.

Слюпи приготовился к ожиданию. Он уже делал несколько попыток, но неудачно. «Жуки» цепляли что-то в этом море пепла и начинали воспроизводить ни на что не годные предметы. Ему же хотелось поиграть с живым существом.

«Жуки» – ассемблеры, протеиновые ремонтные автоматы, – были единственной технологией родичей Слюпи, годной практически на все: от омоложения стариков до строительства космических фрегатов. Один из ассемблеров стащил Слюпи, сняв его с корабля на ремонтной площадке, и убежал в город.

Послышался щелчок, и на куче пепла появился еще один «жук». Это означало, что ассемблер стал дублироваться, он прочитал одну клетку и приступил к работе. Вскоре появилось еще два «жука» – чтобы осуществить восстановление, нужна был масса ассемблеров по весу не меньше, чем вес объекта. А для этого им приходилось делиться подобно живой клетке.

Вскоре «жуки» облепили весь остов. И вдруг – разбежались. Каждый знал, как «строить» одну молекулу, но строительный материал – нужные атомы – еще предстояло найти, выделить и собрать.

Тысячи «жуков» проворно сновали вокруг, пробуя «на вкус» все, что им попадалось. Один даже «куснул» Слюпи за конечность.

– Ну, ты, – возмутился тот. – Я тебе не материал…

Наконец защитная матовая сфера закрыла обломок и трудившихся на нем «жуков», а когда она лопнула, Слюпи увидел странное существо. Высокое, на единственной опорной конечности, зато множество других, совершенно беспомощных, спускались вниз и бессильно переплетались.

Слюпи чуть не взвизгнул от восторга: «Получилось!» Он ясно чувствовал, как в существе движется жизнь, светятся эмоции. Следующим невольным его возгласом было: «Ну и страшилище!»

– Как мне тяжело, – подумало существо. – И где все остальные?

Отрицательные эмоции захлестывали ожившее страшилище. Слюпи был вынужден отступить в сторону и затормозить свое восприятие, ему было неприятно.

– Вот здесь был сад, и нас было много, – сказало дерево. – Как легко дышалось по утрам!

На мгновение через сознание бедного обреченного существа Слюпи уловил частицу прошлого и стал ее вытягивать. Он увидел встающее солнце и множество подобных существ, которые просыпались и протягивали крохотные влажные ладошки к потоку тепла…

– Как больно, – дерево раскачивалось. – Я сейчас, кажется, сгорю…

И действительно, с легким хрустом и криком оно вспыхнуло и через мгновение превратилось в ту же груду пепла. «Жуки» стали поспешно складываться в один, главный.

После восстановления существа могли некоторое время жить автономно и независимо от окружающей среды, но когда «жуки» отключались, в силу вступали местные условия, которые были, по-видимому, сейчас для этих существ смертельны.

«Слабый вид, – рассуждал Слюпи, загребая оставшихся „жуков“. – Аборигены были неподвижны и полностью подвержены окружению. Понятно, почему они погибли».

На родине Слюпи не было различия между флорой и фауной, все живые думали и защищались. Ассемблеры, восстанавливая клетки земного растения, нашли изъяны в его рибосоме и восполнили их по своей памяти. Получился мыслящий гибрид земного дерева и инопланетного. Но всех этих тонкостей Слюпи не улавливал, он двинулся дальше, новая игра волновала его и радовала.

Вскоре он нашел нечто похожее на костяк, положил на него «жука» и, отодвинувшись в сторону, стал ждать. Спустя некоторое время возникла дымка, а кости шевельнулись. Колеблясь, дымка росла и наконец закрыла костяк и суетливых жуков. Потом защитный шар оторвался от почвы и лопнул, а там, где он был, уже находился оживленный демон.

Обнаженная девушка сидела на мостовой, обхватив колени руками, волосы рассыпались по плечам, а глаза смотрели на Слюпи.

– Кто ты такой? – сказала девушка, впрочем, Слюпи не воспринимал ни пола, ни возраста. Сказанное демоном блуждало где-то по цепям анализатора и никак не переводилось.

Слюпи ясно осознал лишь одно: чувства, исходившие от демона. Пока это были страх и отвращение.

– Давай играть, – мысленно предложил он демону, но не знал, понял ли тот его. Отрицательные эмоции захлестывали ожившее страшилище.

– Я умерла и, конечно, в рай не попала, – сказала девушка и медленно подняла голову. – Так вот какое солнце в аду: красное, как кровь. Зачем ты разбудил меня, дьявол?

Слюпи ничего не понял, кроме горя, исходившего от демона. Его анализатор напряженно работал, исследуя мыслительный аппарат, анализируя речь.

– Все вокруг мертвы, а я жива. Зачем? – Она встала, тело ее белело даже в красно-черном свете. Слюпи был в замешательстве. Поток горестных эмоций в демоне нарастал. Необходимо было что-то предпринять. Демон оказался слабым, ранимым существом.

– Мы называли смерть избавительницей от страданий. Неужели наша боль вечна и простирается даже за пределы смерти?

Похоже, что Слюпи наконец нашел. Некое словосочетание, бессмысленное для него, но оно медленно всплывало в сознании страшилища.

Слюпи спросил: – Зачем ты жил?

И с удовольствием отметил появление у демона нового сильного чувства: удивления. Желая изменить ситуацию, он стал повторять эти слова, не имевшие смысла:

– Зачем ты жил? Зачем ты жил? Зачем ты…

– Ты спрашиваешь, демон, зачем я жила? Мокрица, разве ты поймешь?

Бешеный поток обрушился на Слюпи, он затрепетал от непередаваемого наслаждения, так глубоки и ярки были воспоминания. Какая сильная эмоциональная жизнь была у этих демонов! Как они опасны на самом деле! Слюпи чувствовал, словно ветер наполняет его тело и оно становится легким и стремительным, словно один ликующий крик бросает его к небесам. Слюпи не был в состоянии осознать или найти аналогию ни одному из воспоминаний демона. Но он и не хотел. Он лишь впитывал в себя, воспринимал, был резонатором, оболочкой музыкального инструмента, в котором ликовала, пела чужая жизнь.

Он видел чужими глазами прекрасный город под голубым и ласковым небом. Кто-то взял его руку, и он почувствовал, как его душа через демона сливается с кем-то. Единение, родство, слияние и сладкая беззащитность – все это переплеталось и звучало. Новизна, странность ощущений потрясла Слюпи, ему казалось, что он околдован, попал в плен к демону…

– Ты спрашиваешь, зачем я жила? Знай же: я любила!

Она хотела сказать еще что-то, но судорога свела ей горло, лицо изменило цвет, глаза расширились. Слюпи поспешно отключил свое восприятие, иначе можно было принять смерть.

Она упала на мостовую, скрюченное тело пошло огромными волдырями ожогов, которые лопались. Потом тело демона стало раздуваться и кости появились из-под мяса. Под палящим солнцем все снова превратилось в пепел и кости.

Слюпи приблизился, нашел в пепле оставшихся «жуков». Ядовитая атмосфера и высокая температура убивала демонов мгновенно, как только общее защитное поле «жуков» ослабевало.

Слюпи посмотрел на то, что осталось от демона, стряхнул пепел с последнего «жука». Он не испытывал жалости: слишком чуждой была для него эта форма жизни. Нельзя жалеть то, что не понимаешь. Слюпи направился дальше, он был доволен. Редкое развлечение!

Вскоре он нашел нужный костяк и привел «жука» в действие. Когда матовая оболочка распалась, Слюпи увидел, что демон уже стоит, опираясь конечностью о стену. Этот был совсем иного вида, чем первые два, – вместо шерсти на голове у этого блестела кожа, натянутая на череп. Слюпи чувствовал, как одиночество и беспомощность охватывают странное существо.

Пожилой мужчина огляделся, увидел Слюпи и содрогнулся:

– Так вот чем все закончилось. Людей всегда интересовало, каким будет конец света. A я узнал, вот только рассказать некому. А это что за жаба?

Слюпи решил не тратить времени зря и спросил: – Зачем ты жил? Давай играть!

– Скажи мне, жаба, что это было? Война? Aх да, что-то с солнцем…

– Зачем ты жил? Давай играть! Зачем…

– Зачем я жил? Сложные вопросы ты задаешь! Что тебе сказать? Жена? Работа?

Он задумался. Слюпи видел длинные коридоры, столы, бумаги… Лица демонов, как размытые белые пятна, скучные, нудные, надоевшие. Демоны рождали слова, мысли их были так же скучны, как пыль на бумагах, как шорох. Слюпи был разочарован, этот демон вспоминал лишь скуку, но она и так была хорошо знакома Слюпи. Мучаясь, он сказал:

– Не то, другое. Зачем ты жил?

Мужчина вспоминал. Вдруг в глубине и мраке появилась ослепительная точка, которая стала стремительно расти и вскоре залила светом душу демона и все вокруг. Слюпи вскрикнул от удовольствия и присосался к ощущениям демона.

Он ясно увидел, что демон, вернее не он, а его копия, маленький миленький демончик радостно тянется к нему и что-то лепечет. Слюпи затрепетал от наслаждения: у него был маленький слюпчонок, которого хочется ласкать, ласкать…

Мужчина поднял ребенка на руки и поцеловал его в глаза, тот радостно смеялся, цеплялся ручонками за волосы. Мужчина подбросил его вверх: какое счастье! Потом он баюкал ребенка, учил его ходить, он звал его тихо и ласково: не бойся, иди, мой мальчик! Острая жалость и гордость говорили в нем.

– Зачем я жил, спрашиваешь? У меня был сын! – прозвучало, как отдаленный гром. – Если ты способен это понять. У меня был мой мальчик! Но что с ним? Где он?

Тревога вспыхнула в демоне, и Слюпи поспешно отключился. Демон стал делать беспорядочные движения, заметался на месте, потом побежал по улице. Но конец действия ассемблеров и беспощадное солнце быстро сделали свое дело. Слюпи бочком подобрался к нему и забрал «жука». Это что-то новое! Этот демон был определенно хорош, он не обманул ожидания.

Слюпи долго искал следующий костяк, он привередничал, отказывал одному за другим в оживлении по едва заметным признакам. Им руководило чутье, словно он занимался этим делом всю жизнь. Игра ему нравилась, он не торопился. Вокруг лежали тысячи неиспользованных возможностей, тысячи душ, смешанных с пеплом, хранили в себе нечто неповторимое и неожиданное.

Слюпи вспомнил, о чем говорили взрослые.

Единственный «жук», оставленный на планете, без конца дублируясь, сможет за тысячу лет оживить здесь всех, кто когда-либо жил, и воспроизвести всю природу в первозданной чистоте. Но именно этого взрослые опасались: цивилизация наверняка была агрессивной и ухитрилась сама отравить себя. На этот случай существовал запрет на восстановление.

Наконец на краю гигантского разлома почвы Слюпи остановился: ему понравился крупный пропорциональный костяк, лежавший поперек механизмов самого примитивного вида.

Этот механизм, по-видимому, средство передвижения, состоял из открытой платформы, несложного пульта управления и двух десятков колес.

Слюпи привел в действие ассемблер. Вскоре из-под лопнувшей оболочки появился призрак, одетый в плоть. Но этот демон имел иной вид, чем первые два.

Юноша сел и оперся рукой на пульт. Сильное тренированное тело его напряглось, он внимательно огляделся.

И снова Слюпи был удивлен – демон не испытывал отрицательных эмоций. Под оболочкой вторичных, мало значащих чувств Слюпи уловил работу развитого мыслительного аппарата, спокойно оценивавшего обстановку. Слюпи сказал:

– Давай играть!

– Давай! – внезапно понял его демон и достал из-под пульта что-то металлическое. Слюпи мгновенно отметил рост уверенности демона и опасность, исходившую от предмета – это было оружие. Он бросился на демона, но его когтистые лапы лишь царапнули по невидимой преграде защитного поля. Откуда оно взялось?

Слюпи жалобно заскулил и заметался. Случилось то, в чем его предостерегали родители: демон вырвался из-под контроля, он вооружен и защищен. Анализатор Слюпи лихорадочно заработал, исследуя природу незнакомого поля.

Он постарался успокоиться. В конце концов жить демону осталось немного…

– Ты напал на меня? Почему? Это ты все натворил? – спросил юноша, показывая вокруг себя излучателем. Но слова его застревали гдето в анализаторе, смысл их доходил до Слюпи лишь частично. Но он отмечал одновременно рост уверенности демона. Значит, ситуация развивается не в пользу Слюпи.

– Вы, наверное, могущественная Раса. Откуда вы прилетели? Что здесь ищете? – Юноша направил на Слюпи излучатель. И тот, отметив рост опасности, мгновенно сжался в сверхплотный комок, чтобы отразить удар.

– Ага, сообразил! Умный парень! Так вот, я думаю, что мы сможем договориться. Смотри, я убираю излучатель. Понимаешь?

Опасность миновала, оружие исчезло. Слюпи был удивлен. Демоны были, злы и не упускали случая, чтобы нанести вред, но демон не сделал этого. Почему? Анализатор молчал, а проклятое время текло медленно, демон не умирал.

– В обмен на твою жизнь я хочу знать, как вы это проделываете. Я имею в виду воскресение.

Ассемблер! Слюпи забыл о нем, а «жуки» уже сложились, и главный остался за защитной оболочкой у демона. Даже если демон умрет, ассемблер останется недоступным для Слюпи.

Он будет периодически включаться, и демон будет снова и снова оживать. Говорили же ему родители: не трогай «жуков»! Слюпи снова заметался в панике.

– Так все дело в этой небольшой вещице? – догадался юноша, беря в руки «жука». – Спасибо, приятель! Постой, а почему я так хорошо тебя понимаю? Вижу прошлое и будущее…

Что за новые способности. Все! Сейчас демон бессмертен. От отчаяния Слюпи сделал то, на что в здравом рассудке никогда бы не решился. Моментально сжавшись, он с силой распрямился, стремительно бросившись на основание машины. Таранный удар был так страшен, что многотонная машина треснула посредине, разломалась пополам и соскользнула в пропасть. Сознание Слюпи зафиксировало одновременно вспышку ужаса демона и разряд, прорезавший небо над Слюпи.

По тяжелая машина уже падала, катилась в трещину, увлекая за собой лавину камней, вызывая подземный гром.

Прилепившись на самом краю пропасти, Слюпи слушал, как замирают ужас и отчаяние демона, как угасает, мигая и сопротивляясь, его жизнь где-то в глубине камня. Вот погасла и последняя искра сознания. Слюни снова был один в ледяной пустыне. Она была раскалена солнцем, но от нее на Слюни веяло холодом.

В ней не было больше жизни.

Слюпи медленно приходил в себя, пережитое потрясение лишило его сил. Он беспомощно лепился к скале на краю бездны. Одиночество и тоска все сильнее охватывали его. Ему стало казаться, что он один на всем свете, что мрак трещины притягивает его.

Но вдруг кто-то позвал его по имени. Слюпи словно очнулся, прислушался и уловил искаженную расстоянием мыслеграмму отца:

– Слюпи, негодный мальчишка, где ты?

Отец искал его и, казалось, сердился, но за оболочкой досады Слюпи уловил доброту. Мальчишка почувствовал силы, но не рисковал пока отлепиться от скалы, боясь упасть.

– Ну и задам же я ему! – говорил отец матери, и Слюпи уловил их общую тревогу за него. Он чуть не заплакал от радости и жалости к себе. Он больше никогда не убежит от родителей, пусть только его заберут отсюда!

– Ты зря волнуешься. Мы достаточно могущественны, а Слюпи достаточно взрослый, чтобы ему ничто не угрожало на этой свалке мусора, – отвечала мать.

– Мы ничего не знаем о погибшей цивилизации, и в этом опасность. Мальчишка никого не слушает и вечно таскает приборы, балуется с ними. Он может, например, наткнуться на атомную бомбу и спровоцировать деление. У него еще мало опыта, в он не успеет защититься от взрыва!

– Все дело в том. что ты мало занимаешься его обучением. Ему пора бы знать все методы индивидуальной защиты.

– Дело в том, что ты совсем не занимаешься его воспитанием. Если бы он имел достаточно материнской ласки, то не бегал бы куда глаза глядят.

– Постой, а почему ты думаешь, что я одна должна заниматься его воспитанием?..

Человек очнулся от боли. Левая рука не действовала, бок страшно болел. Но он был жив, и это удивило его. Под защитную оболочку из прозрачного пластика с шипением проникал кислород – от сотрясения сработала аварийная система. Здесь, в глубине трещины, было не так жарко. Падая, вездеход зацепился за выступ скалы, а лавина прошла стороной.

Это спасло его.

Он был плотно зажат сорванными сидениями и решил не двигаться, чтобы набраться сил.

Пока он не мог осознать всего, что с ним произошло, но в нем крепла уверенность, что все будет хорошо. Он нашел в темноте и прижал к себе здоровой рукой бесценную вещь – воскреситель.

Он смотрел вверх, откуда сочился скудный розовый свет, и думал, что так, наверное, проникает свет утра к зерну, лежащему в почве.

В человеке медленно поднималось и крепло неведомое раньше чувство своего предназначения. То же, должно быть, испытывает зерно во мраке почвы, прежде чем прорасти навстречу дню.