Текст книги "Тайный агент Ника (СИ)"

Автор книги: Виктор Селезнёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

Глава 15. Карибский доктор

Яркое утреннее солнце поднималось всё выше. Жаркий тропический пейзаж неподвижно застыл словно на фотографии. Спокойное изумрудное море. Золотой песок. Пальмы отбивают поклоны райскому великолепию.

Пуэрто-Рико. Страна вечного солнца и радости. В девять утра на широкий пустынный пляж в пятистах метрах возле деревни Лос-Молинос выбегает целая толпа весёлых ребятишек. Мальчишки и девчонки. Всего около десятка. От восьми до одиннадцати лет. Все смуглые, шоколадно-загоревшие, черноволосые. Совсем не похожи на аборигенов. Одеты чисто и опрятно, но очень легко. Под стать здешнему климату. Все радостно хихикают, визжат, смеются. Дети как дети. Весело перекликаются на местном испанском наречии.

Надрывно вереща и улюлюкая, дети бегут прямо к морю, волоча за собой огромный ярко-красный плавучий матрац и два больших надувных круга. Они бегут купаться, на ходу сбрасывая за собой ненавистную одежду. Солнце, воздух и вода. Что ещё нужно для полного счастья?

Разрезая прибрежную гладь, толпа ребятишек врывается в спокойную как в бассейне морскую воду, моментально взбаламучивая её словно от шторма. Брызги во все стороны. Дикие вопли. Душераздирающие крики. Истерический смех. Пронзительное визжание. Хуже чем в сумасшедшем доме. Всё смешалось в одном всерадостном звуке.

Началась жуткая драка за плавучие средства. Две девчонки влезли верхом на матрац и спихивают друг дружку, качаясь туда-сюда. В итоге обоих стянул за ноги коварный восьмилетний мальчишка. И тут же занял их место. Но и он недолго продержался. А девчонки тоже не лыком шиты. Тут же включились в бойню за круги. Все хотят покататься. Плавучих средств – три штуки. А ребятишек – десять штук. Может и больше. Никто точно не считал. В итоге получилась каша-мала. Просто кошмар какой-то.

Все брызгаются. Все кричат. Все тянут друг друга в разные стороны. Весело. Волны от ребятишек разбегаются во все стороны. Доходят до самых краев огромной Атлантики. А ученые – дураки. Изучают гидрографию и метеорологию. Запускают спутники. Ставят датчики. Годами сидят в лабораториях и пишут многотомные диссертации. А разгадка – вот она. Вот откуда происходят штормы. Вот из-за чего возникают волны цунами. Всё из-за них. Из-за них – беспокойных маленьких чертей, которые вот так невинно катаются на надувных штуках. И вообще – все беды Человечества из-за них. Голову даю на отсечение, Атлантиду потопили тоже они. Маленькие шаловливые детишки. Не рассчитали малость, когда купались.

Высоко над пляжем пролетают красивые белые чайки. Небольшая стайка. Три белых птички с вечно-застывшими улыбками возле клювов. Они медленно пролетают над детишками к дальнему концу пляжа.

Чернокожая девочка одиннадцати лет отвлекается на чаек. Она сползает с круга. Кто-то пихает её следом в спину. Она падает. Плюхается в воду. Проплывает пару метров и встает на ноги почти на самом берегу. Она снова смотрит на чаек. Чайки останавливаются и начинают кружиться в ста метрах от купающихся ребят. Над чем они кружатся?

Девочка опустила глаза – и ужаснулась! Прямо под кружащимися чайками кто-то лежит. Лежит на самой кромке воды. Накатывающая волна лениво облизывает неподвижное тело. Девочка испуганно вскрикнула. Все услышали её крик.

Ребятишки остановились. Мигом послазили с плавучих средств. Все смотрят, куда показывает девочка. Никто больше не смеется. Никто не улыбается. Все молчат.

Девочка снова вскрикнула. Одна чайка метнулась вниз. Она садится в паре шагов от лежащего тела. Девочка крикнула что-то на испанском и первая побежала вперед. Остальные – за ней. Все молчат. Все напряжены. Все взволнованы.

Чайка видит бегущих к ней детей. Она пронзительно крякает и взлетает ввысь. Сегодня ей не дали полакомиться свежей падалью.

Ребята подбегают ближе. И чем ближе они подбегают – тем бледнее и испуганней становятся их смуглые лица. На песке лежит ребенок. Ребенок такой же как они. Его тело не подает никаких признаков жизни.

Они подбегают ближе. Это девочка! Она лежит, уткнувшись лицом в песок. Руки такие же темные и загоревшие как у них. Одета в шорты-багамы и голубую майку.

Первой подбежала чернокожая девочка. Она опустилась на колени. Вся дрожит. Не знает что ей надо делать. Подбежали остальные.

Она осторожно наклонилась. Взяла лежащую девочку за руку и перевернула на спину. Все переглянулись. Лицом девочка не похожа на ребят. Европейка!

Чернокожая девочка перешла на коленях, вставая сбоку от девочки. Наклонилась к ней ухом на грудь и прислушалась. Долго слушала. Потом растерянно подняла на ребят глаза и пожала плечами. Мол, ну не медик я, чего вы от меня хотите?

С другого боку к лежащей девочке подошел кучерявый мальчик и опустился на колени. Он взял её руку возле запястья и застыл, пытаясь что-то нащупать. Сидел так секунд десять. Вдруг, на его лицо наползла улыбка. Он пронзительно вскрикнул. Девочка жива!

Все радостно заголосили, прыгая и улюлюкая. Только чернокожая девочка не улюлюкала. Она поступила благоразумней всех. Она прикрикнула на своих приятелей. И постучала по голове пальцем, что-то им сердито крича. Мол, чего вы радуетесь? Нужно срочно вызывать медиков! Все согласились с ней, кивая.

Чернокожая девочка снялась с места и стремительным бегом понеслась к разбросанным по пляжу вещам. Она бежала, напрягаясь и побивая собственные рекорды. Быстрей! Только бы быстрей! От неё зависит жизнь этой несчастной европейской девочки, которую выбросило на берег.

Она подбежала к своим вещам. Нагнулась и вытащила мобильный телефон. Дрожащими руками принялась нажимать на кнопки. Девочка прерывисто дышала от усталости и от волнения. Она звонила в местную скорую помощь. На том конце сразу взяли трубку.

Дрожащим волнующимся голосом девочка принялась кричать в телефон, прося о помощи и рассказывая в двух словах ситуацию. Ей задали только один вопрос: где она находится? Она ответила. Больше никаких вопросов не было.

Через семь минут над пляжем появился вертолет. Красивый белый вертолет с параллельными опорами и большим красным крестом на боку. Ребятишки радостно запрыгали, размахивая руками и показывая куда нужно садиться.

Вертолет сел на пляже в десяти метрах от лежащей девочки. Поднялся песок. Дети присели прикрывая собой лежащую девочку от сыплющегося песка.

Из вертолета выбежали три медика в белых просторных одеждах с короткими рукавами. Один нес в руках сложенные носилки, другой – гладкий белый чемоданчик с красным крестом, а третий – волочил за собой капельницу, в которой колыхалась прозрачная жидкость.

Уже через три минуты двое медиков внесли лежащую девочку на носилках прямо в вертолет. Третий волочил подставку с капельницей, из которой в кровь девочки перетекало лекарство.

Чернокожая девочка подбежала к медикам. Она что-то спросила у них. Один обернулся к ней, уже сидя в вертолете. Он ответил ей громко и улыбнулся. И все дети радостно заулыбались. Девочка-европейка будет жить!

* * *

Ника очнулась от чьего-то прикосновения. Принюхалась, не открывая глаза. Пахнет больницей. И пальмами. На всякий случай Ника напряглась всем телом. Что-то острое в боку.

Она осторожно приоткрыла глаза. Только щелочки. Она лежит на больничной кровати. Справа от неё сидит какой-то худой черный негр в белом халате и в белой шапочке. Он озабоченно склоняется к ней и присматривается, округлив глаза. Он аккуратно и мягко подносит руку к её щеке.

Первая реакция Ники была как у настоящего тайного агента. Она решила, что она, скорее всего, попалась. И находится она ни в какой не в больнице, а в нелегальной резидентуре 'Двойки' за рубежом. А вся эта бутафория сделана специально, чтобы она не догадалась.

Собрав все силы, она резко рванулась. Негр и вскрикнуть ничего не успел. Рука девочки только что спокойно лежала на кровати. А сама она лежала с закрытыми глазами. И вдруг – доля секунды – и девочка сидит перед ним и сжимает правой рукой его худую ладонь. Хотя она всё ещё ослаблена, негр с ужасом ощутил стальную хватку её руки. Как в тисках, из которых не вырвешься. Но это ещё не всё, что он успел ощутить.

Глаза девочки засверкали лютыми угольками. Ника сильно сдавила большим пальцем болевую точку в середине ладони и одновременно занесла вверх, согнув в локте, левую руку с раскрытой ладонью так, что она прямой стрелой смотрела прямо негру в лицо. Он вскрикнул от резкой боли в сдавленной точке. Попытался вырваться, но не смог. Тиски ещё те. Ника только ещё сильнее сдавила точку. У него из глаз потекли слезы.

– Это 'Двойка'?! Отвечай, падла! Убью! – грозно рявкнула Ника по-русски и угрожающе тряхнула занесенной для единственного удара напряженной рукой.

Негр перепугано затряс головой:

– Я ничего не понимаю! Я ничего не понимаю! Пусти! Больно как! – заверещал он в ответ по-испански, вырывая руку и надрывно округляя глаза.

Ника моментально поняла, что он искренен в своих словах. Она знала испанский. И даже различала, что он говорит на карибском наречии. Ника чуть смягчилась, опустила занесённую для удара руку, сняла давление на болевую точку. Но руку не отпускала. Мало ли. Может он зомбированный.

На всякий случай она повторила свой вопрос на чистом испанском.

Негр удивленно округлил глаза, не ожидая такого поворота:

– Какая ещё 'Двойка'? Что это означает? Отпусти! – ему удалось вырвать свою руку. Точнее, Ника её отпустила. А негр решил, что девочка малость спятила. Он сразу же пожалел её. Бедняга. Нахлебалась воды. Чуть не погибла в море. Теперь, вот результат. Бросается на людей. Но откуда она знает испанский? Что-то не похожа она на испанку. А перед этим говорила на каком-то другом языке. На каком? Негр не знал этого языка. Что-то совершенно для него непонятное.

– А где я вообще нахожусь? – спросила Ника по-испански.

– В Сан-Хуане. В больнице.

– В Сан-Хуане??? – Ника заулыбалась не в силах поверить в такую удачу.

– Ну да. В Сан-Хуане. В столице Пуэрто-Рико.

Услышав слово 'Пуэрто-Рико', Ника заулыбалась ещё шире. Она окончательно поняла, что спаслась. А ещё она вспомнила, как только что держала несчастного негра-врача за болевую точку и грозилась его убить. Этого воспоминания она не смогла вынести. Ника рухнула на постель и раскатисто захохотала.

Врач решил, что она точно спятила. То бросается на него, то хохочет как ненормальная. Но он сам невольно заулыбался, глядя как она смеётся. Раз смеётся, значит ей уже лучше.

– Ты вообще хорошо себя чувствуешь? Голова не болит?

Ника поняла его намек и прекратила смеяться, продолжая добродушно улыбаться:

– Нет, доктор, голова не болит. А чувствую как? Помните как Терминатор говорил? 'Бывало и получше!'

Доктор засмеялся, сверкая белыми зубами на чернокожем лице. Может быть девчонка и не спятила? Раз есть чувство юмора, значит всё нормально. Но, всё-таки, что-то с ней не так.

Девочка вдруг приподнялась и подала ему руку:

– Не бойтесь! – Она ему добродушно улыбнулась. – Меня зовут Ника.

– А я доктор Тито Парис. – Он осторожно пожал ей руку, боясь как бы она опять её не сжала.

– Очень приятно. Я должна сказать вам спасибо, доктор. И, ради бога, извините, что я так круто обошлась с вами поначалу. Считайте, что я тогда немного спятила.

– Вообще-то я так и подумал, – улыбнулся доктор Тито. – А у тебя очень сильная рука. Почему так?

– Ну, знаете там, тяжелое детство и всё такое. Я занимаюсь каратэ.

– А, ну тогда понятно. Это многое объясняет. То-то я смотрю – ты такая крепенькая. У тебя вообще тип европейский. Ты откуда будешь?

Ника задумалась на секунду и решила пока уйти от вопроса:

– Что это? – спросила она, показывая пальцем на капельницу.

– Капельница.

– А что внутри капельницы? Что за препарат?

Тито посмотрел на неё удивленно. Ника поняла его удивление:

– Что вы на меня так смотрите? Может я хочу стать врачом. Я вообще любознательная.

– Тогда понятно, – кивнул ей Тито. – Там раствор глюкозы с аскорбиновой кислотой.

– Сколько процентов глюкозы?

Врач откровенно удивился её вопросу. Зачем двенадцатилетней пациентке знать такие детали?

– Четыре, – пожал он плечами.

– Лучше бы десять поставили. Для меня это норма.

– Ты что! Это же для гипертоников. У тебя гипертония?

– Нет. Ну, ладно. Этот раствор тоже нормальный. Пусть капает. – Она лениво махнула рукой, будто там в капельнице какая-то ерунда налита.

Тито опять округлил глаза от удивления.

В этот момент к ним в палату вошла медсестра в чепчике с красным крестом. Она выглядела немного взволнованно. Она подошла к доктору с какой-то бумагой на подставке.

– Вот, доктор, результаты анализов. Взгляните здесь, здесь и вот здесь, – показала она в трёх местах.

Тито присмотрелся к бумаге и округлил глаза:

– Ничего себе! Содержание гемоглобина завышенное более чем в два с половиной раза...

– Это моя норма, – неожиданно спокойно прервала его Ника.

Доктор вместе с медсестрой испуганно покосились на девочку как на диковинку.

– Ничего себе норма! – промямлил он.

– Доктор, а посмотрите-ка сюда внимательно. Видите? – Медсестра настороженно показала на экран приборчика. На экранчике шла электрокардиограмма биения сердца Ники.

Врач затаил дыхание:

– Да, вижу. Вот эти всплески не такие, как должны быть. Систолический объем значительно выше. И частота сердцебиения тоже выше. Очень странно. Впервые сталкиваюсь с подобным. – Он настороженно обернулся к Нике. – Это что, тоже твоя норма?

– Да, совершенно верно, – сказала Ника без улыбки.

Доктор наморщил лоб:

– Девочка, ты что, во всём этом разбираешься? – Он покосился на электрокардиограмму.

– И не только в этом. – Девочка хитро улыбнулась.

– Хорошо. Что такое систолический объем?

– Это количество крови, выбрасываемое сердцем за одно сокращение. Он в среднем равен 65-70 миллилитров у нормального человека. Моя же норма 105-110 миллилитров. Но я могу усилием воли повысить этот показатель как минимум в два раза. Ну и, естественно, могу понизить до нуля.

Тито чуть со стула не упал от неожиданности. Он посмотрел на Нику как на пришельца с другой планеты. С трудом оторвав свой испуганный взгляд, он покосился на медсестру:

– Алехандра! Вы уже сообщили в полицию?

– Я как раз собиралась это сделать. Прямо сейчас и пойду.

Ника встрепенулась. Она мягко положила доктору на руку свою ладонь и посмотрела на него просящим взглядом:

– Пожалуйста, не обращайтесь в полицию. Мне грозит страшная опасность. Вы не представляете.

– Но почему? Расскажи нам. Что за опасность?

Ника покосилась на медсестру и секунду подумала:

– Хорошо, доктор. Я вам расскажу. Я вам расскажу всю правду. Но только вам одному. И никому больше. – Она опять покосилась на медсестру.

Тито задумался:

– Хорошо. Алехандра, оставьте нас.

Медсестра недовольно скривилась. Попереминалась с ноги на ногу и вышла из палаты.

Доктор посмотрел на Нику серьёзным взглядом:

– Рассказывай.

Ника тяжело опустилась на подушку, расслабляясь и глядя прямо ему в глаза. Он почувствовал необычную силу, исходящую от взгляда её необычных ярко-голубых глаз. Этот взгляд было тяжело выдержать. При том, что Ника не применяла сейчас никакого гипноза и внушения. Она просто серьёзно и прямо смотрела ему в глаза.

– То, что я вам сейчас расскажу, Тито, очень серьёзно. Предельно серьёзно! – Она подчеркнула это слово поднятым к нему указательным пальцем, от которого у чернокожего мужчины прошла нервная дрожь по спине. – Я расскажу вам всё только для того, чтобы вы не обращались в полицию. Тогда вы поймете, почему я не хочу, чтобы вы звонили в полицию. То, что я вам сейчас расскажу, очень опасно. Это не пустые слова. Погибли люди. Я сама чуть не погибла. Это вы уже знаете. Прежде чем начать рассказ, я должна вас кое о чем спросить. Во-первых, готовы ли вы к тому, чтобы узнать всю правду обо мне? Это очень опасная информация. За неё людей убивают. Во-вторых, вы должны будете держать язык за зубами и никому не рассказывать. Каждый, кому вы проболтаетесь, включая жену, родственников и детей, будет рисковать своей жизнью. И вы тоже. Повторюсь, это очень опасная информация.

Мужчина сглотнул тугой комок:

– Ты что, девочка, шпионских романов начиталась? Твои занятия каратэ до добра не доведут.

– Зря вы так несерьёзно. Для начала ещё раз взгляните на кардиограмму. И вспомните результаты анализов.

Доктор встрепенулся:

– Это серьёзный довод. Рассказывай.

– Дайте мне слово, что будете молчать и никому не расскажете.

– Обещаю.

Девочка всмотрелась в его глаза и начала свой жестокий рассказ. Каждое слово, которое она говорила, било его словно обухом по голове. Родившийся и выросший на далеком спокойном острове Пуэрто-Рико простой чернокожий мужчина-доктор не был готов к тому, что он окажется в самом центре сверхсекретных перипетий между двумя мощнейшими спецслужбами мира. До этого в его жизни самым большим событием был ежегодный местный карнавал. Теперь, вся эта красота меркла перед грозной серьезностью, с которой Ника произносила каждое слово о себе:

– Во-первых, я из России. – Доктор округлил глаза от неожиданности. – Я родилась двенадцать лет назад на секретной военной базе под Москвой. Я результат сверхсекретного проекта в области генной инженерии. У меня пятьдесят четыре хромосомы.

– Сколько??? – У Тито отвисла челюсть.

– Пятьдесят четыре. И зря вы меня перебиваете. Это уже несерьезно. Зачем я вам всё это рассказываю?

Тито заставил себя успокоиться и погасить нервную дрожь:

– Всё, я больше не буду. Продолжай, пожалуйста.

– Так вот. Я родилась в ходе сверхсекретного проекта, проводимого Управлением стратегических исследований Министерства обороны России. Цель проекта – создание человека с расширенными физическими и умственными способностями. Для чего это нужно военным? Для использования в разведывательных и карательных операциях с повышенной эффективностью. Внешне я такая же как все. Но только внешне. За счет генной инженерии у меня значительно повышен коэффициент использования возможностей головного мозга. Семьдесят процентов. Да-да, не удивляйтесь. Не буду вам пересказывать всего, что я могу. Вы видите, что я свободно общаюсь с вами на испанском, хотя это не мой родной язык. А ещё я знаю шестнадцать языков. Плюс в дороге выучила украинский. – Она улыбнулась. – Я знаю, что такое систолический объем, о котором вы меня спросили. Об этом я знала уже в восемь лет. А теперь я разбираюсь даже в нанохирургии... Закройте рот, а то муха влетит!.. Вот вы также сказали, что я сильная, хотя маленькая. Почему так? Есть такое понятие, как коэффициент 'абсолютной силы'. Это показатель сократительной функции мышц. Величина, пропорциональная сечению мышц и направленная перпендикулярно волокнам. Выражается в килограммах на сантиметр квадратный. Так вот, у меня этот коэффициент выше в три-пять раз для различных мышц. И мышечные волокна содержат в несколько раз больше миоглобина. Всё это забито на генетическом уровне. Понимаете? Плюс постоянные тренировки. Я уже говорила вам, что владею каратэ, а кроме этого – самбо и айкидо. Плюс некоторые приемы из секретных и малоизвестных боевых искусств.

– Но зачем всё это? – ошарашено спросил Тито.

– Как зачем? Чтобы использовать меня и других ребят в военных целях. Для разведки. И для проведения карательных операций.

– Что значит карательных?

– Это значит, что мне приказывали убивать людей.

– Убивать?!

– Да. Это моя специализация. Я выполняла задания 'Двойки'. Это управление военной разведки России. Очень сильная спецслужба, которая следит за всеми странами мира. И за вашей страной тоже.

Тито снова изменил выражение лица и посмотрел на Нику недоверчиво.

– Знаешь, Ника. Ты, конечно, странная девочка. Но не настолько же? Мне кажется, что ты многое выдумываешь. Ну, не может такого быть. Слишком похоже на сказку.

– Разве я вам рассказываю сказки? Я говорю с вами о передовых технологиях и о спецслужбах.

– Все равно не верю. Начиталась фантастики. Зачем военным использовать таких как ты для убийства?

– А зачем военным нейтронная бомба? Для военных это всего лишь ещё один инструмент. Вот вы, как врач, в своей работе применяете много разных инструментов. Одних только скальпелей, наверное, штук десять можете использовать. Хорошо иметь один инструмент. Но гораздо лучше иметь десять или сто похожих инструментов, каждый для отдельной операции. Это повышает эффективность. Кстати, подайте мне вон тот скальпель, который лежит на дальнем столике.

Тито испуганно покосился на девочку:

– Что ты задумала?

– Просто кое-что вам покажу. Тогда вы меньше будете думать, что я всё придумала. Не бойтесь. Ни мне, ни вам больно не будет.

После пятисекундного колебания, Тито встал, прошел в дальний конец палаты и вернулся, протягивая ей скальпель ручкой к ней.

– Снимите, пожалуйста, капельницу. Там уже все равно почти ничего не осталось. А то прозеваете.

Тито взглянул на капельницу и перепугался. Она была практически пуста. Он поспешно отключил её и вытащил иглу.

Тем временем Ника взвесила на руке скальпель. Покачала его в руке, держа пальцами за конец. Тщательно ощупала его, чтобы почувствовать металл. Тито уже присел опять к ней, наблюдая что она делает.

Ника покачала в руке скальпель, изучающее посмотрела в дальний конец палаты на угол между потолком и стеной. Вдруг молниеносно размахнулась и бросила. Тито даже не успел заметить броска. В дальнем углу что-то звучно стукнуло.

– Смотрите! – Она показала пальцем.

Тито посмотрел туда и ужаснулся. Пролетев через всю палату, скальпель врезался лезвием прямо в портрет местного губернатора. Прямо в шею.

– Присмотритесь к точке, в которую я попала.

Тито присмотрелся и еще больше побледнел:

– Это моментальная смерть. Похоже, всё, что ты мне говоришь – правда. Ты знаешь свое дело.

– Вообще-то скальпель неудобно бросать, – многозначительно добавила Ника. – Он не для этого сделан. Куда удобнее бросать финку. Кстати, чтобы вы не думали, что я какая-то там злюка, сообщаю, что мне противна вся эта грязь и убийства, которые меня заставляли делать. Я сбежала от своей спецслужбы.

– Ты хочешь сказать, что за тобой охотятся русские?

– Да. Мне помогли сбежать американцы из ЦРУ. Они давно хотят заполучить в своё распоряжение меня или такого же агента. Американцы перевозили меня из Севастополя на военном эсминце. В пятистах километрах к северу от Пуэрто-Рико корабль подвергся нападению спецсредства 'Двойки'. Все погибли. Выжила одна только я, потому что выпрыгнула за борт.

У Тито перекосило лицо. Он встал, отошел шатающимися ногами к дальнему столику и вернулся к Нике со свежим номером популярной местной газеты 'El Mundo'.

– Вот посмотри! – Он показал ей статью на первой полосе.

Ника сразу всё поняла. На первой полосе большими буквами по-испански через всю страницу было написано: 'ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ В САРГАССОВОМ МОРЕ: Вся команда американского военного эсминца бесследно исчезла в Бермудском Треугольнике в пятистах километрах к северу от Пуэрто-Рико'. И огромная мрачная фотография того самого корабля, на котором плыла Ника. Фотография сделана на фоне изображения Бермудского Треугольника и темного силуэта летающей тарелки. Осталось только Бабу Ягу пририсовать для полного колорита.

Она улыбнулась и вернула газету Тито:

– Бермудский Треугольник не виноват. Это 'Двойка' уничтожила всю команду корабля с помощью особого сверхсекретного спецсредства.

– Но как? Тут пишут, что на корабле вообще ничего живого не нашли! Даже крови.

– Вот так и обработали. Честно говоря, лучше вам об этом не знать. Во-первых, это ещё более секретная информация, чем та, о которой я вам уже рассказала. Во-вторых, вам спокойней будет жить без знания таких глубоких секретов. Это перевернет все ваши представления о существующем мире. Кстати, расскажите как меня нашли? – спросила Ника, переходя на другую тему.

– Тебя ребятишки нашли на берегу возле деревни Лос-Молинос. Они там купались и заметили тебя на берегу. Ты должна их благодарить. Они вызвали спасательный вертолет. Если бы не они, ты бы погибла. Организм был крайне истощен, когда тебя подобрали на вертолет.

Ника прослушала его очень заинтересовано.

– Значит, я обязана этим детям своей жизнью. Нужно будет их отблагодарить.

Тито вдруг подумал о чем-то и весь сжался от этой мысли. Он сочувственно положил ей на руку свою ладонь:

– Пятьсот километров. Бедняга. Как ты смогла всё это переплыть? Это совершенно нереально.

– Вы правы. Это нереально. Я плыла, надеясь только на чудо. Плыла собственными силами три дня. И за это время преодолела чуть больше половины пути до Пуэрто-Рико. Но дальше плыть я уже не смогла. Я остановилась и приготовилась умереть в открытом море.

– И что же тебя спасло?

– Вы не поверите. Касатка.

– Касатка??? – удивился Тито.

– Да. Умное животное. Она несла меня на своей спине. Я очень ей обязана.

– Бедняжка. Значит, ты говоришь, что американцы переправляли тебя на свою территорию. Почему же ты не хочешь, чтобы мы позвонили в полицию? Ведь, ты находишься в Пуэрто-Рико. А Пуэрто-Рико – под американской юрисдикцией. Ты практически на территории США.

– Ваша полиция – это ещё не ЦРУ. Пока мы будем туда звонить, пока они будут разбираться – 'Двойка' засечёт меня и попытается уничтожить. Они пошлют диверсионную группу прямо сюда, в больницу, и всё здесь разнесут в клочья. А я ещё ослаблена. Я не смогу себя достойно защитить, если что-то произойдёт. Понимаете?

Тито нехотя закачал головой, соглашаясь:

– И что же ты собираешься делать? Может быть, свяжешься сразу с ЦРУ отсюда?

– Да, я так и сделаю. Но я хочу сначала немного поправиться и набраться сил. Полежу у вас в больничке три дня. Я вам буду помогать и давать советы как меня лучше лечить. Ведь, вы уже знаете, что я отличаюсь от других детей. – Она улыбнулась. – Кроме того, с сегодняшнего дня я начну тренироваться, чтобы восстановить свою форму. К тому моменту, когда я сделаю звонок в ЦРУ, я должна быть во всеоружии и готова к любым неожиданностям. Есть вероятность, что, когда я позвоню в ЦРУ, 'Двойка' засечет мой звонок и направит сюда своих головорезов. Это вполне реально, потому что они усиленно следят за тем телефоном, который мне дали американцы. А другого телефона у меня нет. Если 'Двойка' опередит ЦРУ, то мне придется очень быстро сматываться отсюда. Понимаете?

– Да, – кивнул Тито.

– Хорошо. Ну, вот и весь рассказ на сегодня. Кстати, я ужасно голодна. Четверо суток ничего не ела. Буду вам крайне признательна, если вы мне устроите чего-нибудь перекусить. По легкому. А то мне сразу много нельзя в таком состоянии.

– Да-да, конечно. В больнице отличная столовая. Я попрошу, чтобы тебе приготовили легкий бульон.

– Это будет замечательно. А есть тут у вас спортзал?

– Да, есть. Очень хороший. И бассейн есть.

– Отлично. Тогда я сегодня же начну там потихоньку заниматься. Нужно восстанавливать форму.

– А не рано?

– Обижаете, – шутливо нахмурилась девочка.

– Хорошо. Не спорю. Сделаю для тебя всё, что от меня будет нужно.

– Спасибо.

Тито улыбнулся и вышел из палаты.

* * *

Ника очень быстро поправлялась и набирала форму. Все в больнице удивлялись новой пациентке и всему, что она делает. Особенно удивлялся чернокожий доктор Тито.

На следующее утро после рассказа девочки доктор пришел в больницу совершенно мрачный, разбитый и невыспавшийся. Первым делом он отправился в палату, чтобы проведать Нику. Но палата была пуста. Он подошел к дежурной медсестре.

– Где девочка?

– Она пошла в спортзал.

Тито вошел в спортзал и запнулся от неожиданности. Ника висела на перекладине и подтягивалась. Это получалось у неё не так легко, как обычно. Но, тем не менее, она подтягивалась. Тяжело, но уверенно. Сделала больше десяти подтягиваний. Спрыгнула. Заметила Тито. Улыбнулась и пошла к нему.

– Что-то вы неважно выглядите. Хорошо спали?

– Если честно, то плохо. Мучили кошмары. Всю ночь за мной гонялись диверсанты с автоматами. Думал, до утра не доживу.

– Да, не надо было мне вам всё это рассказывать, – вздохнула Ника.

– Ничего, переживу как-нибудь, – махнул он рукой. – А у тебя как дела? Это что? Твоё ослабленное состояние? – Он показал рукой на её напряженные после подтягивания мышцы.

– Да.

– Ничего себе ослабленное состояние! Ты же подтягивалась!

– Ну и что? В обычном состоянии я делаю больше тридцати раз. И легко. Не так как сейчас.

– Ну дела! А я вообще ни разу не смог бы подтянуться, – смутился Тито.

– Разве это так важно? – успокоила его Ника. – Зато вы умеете лечить людей. Это ведь здорово! Это гораздо лучше и важнее, чем уметь подтягиваться.

– Спасибо, Ника.

– Да не за что.

Она развела руками и пошла в центр зала на маты. Принялась отрабатывать удары каратэ. Тито долго стоял и смотрел, дивясь на столь необычное зрелище. Он совсем забыл о работе. Наконец, он что-то вспомнил и бегом выбежал из зала. Он должен помогать другим больным. А Ника не очень то похожа на больную. Хотя сама она и считала себя таковой.

Ника занималась в спортзале и бассейне долгими часами. Казалось, что она осталась в больнице только из-за этого. Тито очень редко видел её в своей палате на больничной койке. Ника появлялась в своей палате исключительно для того, чтобы четыре часа поспать или полежать под капельницей. Два раза в день она лежала под капельницей с десятипроцентным раствором глюкозы и аскорбиновой кислоты. Это заменяло ей отдых. Кроме того, Ника имела нормальное трехразовое питание. Каждый день отдыхала, гуляя в больничном садике по дорожкам между растущими пальмами. Девочка уверенно восстанавливала силы и каждый день удивляла скромнягу Тито своими способностями. У него от этого всё больше расшатывались нервы. Доктор плохо спал по ночам. Приходил невыспавшийся. В конечном итоге, Ника предложила ему помощь и провела лечебный сеанс гипноза. После этого Тито стал лучше себя чувствовать и не жаловался на бессонницу.

Через три дня, как и планировала, Ника была полна сил и чувствовала себя исключительно хорошо.

– Спасибо вам за всё, – сказала она Тито, когда они вдвоем прохаживались по больничному садику.

– Не стоит. Это моя работа.

– Вы сделали для меня больше, чем положено на вашей работе. Вы меня выслушали и поверили.

– И тебе спасибо, Ника. Ты открыла мне глаза на многие вещи, которых я раньше не знал и о которых даже не догадывался. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем в нормальном состоянии. Я очень хорошо отдохнула тут у вас. Набралась бодрости и сил на год вперед. Поверьте.

– Я рад.

– Теперь, мне нужно собираться. Пойду переоденусь. Не могу же я предстать перед ЦРУ в шортах и шлепанцах на босу ногу!

Тито весело рассмеялся.

– Когда будешь им звонить?

– Как только переоденусь.

– Если хочешь, можешь позвонить с моего мобильного. – Он протянул ей телефон.

– Нет, это плохая идея.