Текст книги "Ашдир-Кфаар (СИ)"

Автор книги: Виктор Халезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Получай, мерзость! – Тарвион запустил в переплетение корней крохотный пузырек. Раздался звучный хлопок, под деревом вспухло сиреневое облако. Могучий ствол заскрипел и накренился, норовя рухнуть.

Не задерживаясь для того, чтобы полюбоваться последствиями алхимического взрыва, орк и люди припустили прочь. Костлявая рука мэтра вцепилась в болдыря. Старикан едва мог идти, сильно припадая на левую ногу.

– Где ящер? – спохватился комендант Нарлаха.

Орк огляделся по сторонам. На самой границе слуха полукровка уловил сопровождавшееся надсадным дыханием шуршание. Болдырь указал в направлении, откуда доносились странные звуки.

Райзард лежал на животе, суча конечностями в безуспешных попытках ползти. За ним тянулась широкая полоса крови. Заслышав шаги, ящер поднял украшенную перьями голову. Залитую красным физиономию испещряли глубокие борозды ран.

– Кто на тебя напал? – склонился над раненым барон.

– Младший сын... венец творения... – прошептал Вришх и бессильно уткнулся мордой в ковер прелой листвы.

– О чем это он? – недоуменно поднял брови юнец.

Несмотря на висевшего на плече кавалера Ордена Ребиса, Дрогг присел и осторожно перевернул райзарда.

Броню из панциря ратты исполосовали многочисленные разрезы. Судя по обилию крови, раны являлись смертельными. Впрочем, полукровка уже не шевелился.

Выпрямившись, зеленокожий согласно кивнул на вопросительный взгляд рыцаря. Морнингер вонзил меч в спину лежащему охотнику и провернул рукоять. Ящер даже не дернулся.

Алхимик на ходу опорожнил несколько склянок и теперича мог шагать без поддержки орка. Одначе мэтр Тарвион все равно едва поспевал за более молодыми соратниками.

Двигаясь елико возможно быстро, они добрались до тропы, коя привела их к логову аштхинов. Тем не менее, Дрогг не рассчитывал на то, что им удастся оторваться от неведомых убийц.

Около двух часов их путь проходил спокойно.

– Наш прешледуют шакхи, – известил юнца болдырь, узрев среди крон стремительные тени.

Комендант Нарлаха промолчал, выразительно оглядев тяжело ковыляющего магистра. Взор отрока паче любых слов говорил о том, что он не против бросить ставшего обузой спутника.

Зеленокожий ожидал атаки пауков, но все равно пропустил тот миг, когда твари бросились из зарослей.

Морнингер удачно поймал первую из бестий на меч. Впрочем, второй шакх тотчас прянул на рыцаря сбоку, едва не сбив с ног.

Орк увернулся от прыгнувшего с ветки паука. Чудище приземлилось позади полукровки и тот, развернувшись, наступил монстру на лапу. Одновременно зеленокожий ткнул мечом в ту часть спины создания, из-под коей отходили все восемь членистых ног. Чудище пронзительно заверещало, конвульсивно задергав конечностями.

Охотник не успел добить раненую тварь, поскольку на него кинулся еще один шакх. Дрогг отразил рукой нацелившиеся ему в лицо педипальпы. Паук упал на лапы прямо перед болдырем. Не дожидаясь повторного наскока, орк вогнал клинок в усеянную россыпью блестящих буркал голову. После орк нанес рубящий удар, развалив уродливую башку.

Не достигнув легкой победы, шахки бросились в чащу. Полукровка окинул взглядом место битвы. Комендант Нарлаха вышел из схватки невредимым, а вот милорд Тарвион, свернувшись, лежал на земле и тихо постанывал, зажимая руками живот. Подле алхимика валялся дымящийся труп паука.

– Идти можешь, мэтр? – подошел к старикану Морнингер.

– Конечно-конечно, милостивый государь, только дайте подняться, – торопливо запричитал адепт тварной области знания, понимая, что юнец без сожаления добьет не способного передвигаться соратника.

С помощью Дрогга кавалер Ордена Ребиса поднялся на ноги. Рыцарь не дал магистру Тирполисского университета времени для того, чтобы обработать рану, сызнова погнав отряд вперед.

Приближался вечер. На пути беглецов замаячила полоса мертвого леса, где два дня тому назад на них напали акума.

Коротко охнув, алхимик осел на землю. Барон и орк опасливо заозирались, полагая, что мэтра сразила стрела. Спустя несколько секунд, зеленокожий обратил взор на адепта тварной области знания. На теле старикана не появилось новых ран. Видно, он попросту лишился сознания от потери сил.

Болдырь склонился над бесчувственным алхимиком.

– Что с ним? – донесся сверху нетерпеливый фальцет коменданта Нарлаха.

Дрогг начал расстегивать пропитанный кровью пурпуэн, дабы понять, стоит ли волочь кавалера Ордена Ребиса с собой или лучше прикончить прямо здесь.

За спиной, там, где стоял юнец, пронеслась стремительная тень. Отрок хрипло забулькал и рухнул наземь, звякнув доспехами.

Почуяв опасность, охотник перекувырнулся через бок и резко вскочил на ноги. Тесак беззвучно выскользнул из ножен. Под ногами полукровки лежало тощее тело Морнингера. Из рассеченного горла натекла уже целая лужа крови.

Дрогг обвел глазами окрестные джунгли, не обнаружив ни единого следа таинственного убийцы.

– Выходи и шражайша как мужсина! – выкрикнул орк.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем изумрудная стена зарослей дрогнула, будто исказилась сама ткань бытия. Свитый из стеблей и листьев занавес набряк невысокой коренастой фигурой, донельзя похожей на гнома. Странный силуэт исподволь налился тварными очертаниями. На левом запястье полукровки задрожал инкрустированный аметистами медный браслет. Оный артефакт возвещал о том, что ныне на глазах Дрогга творилась магия.

Действительно, перед орком возник близкий родич почивших недавно Кьерна, Фендура и Грумо. В то же время явившееся создание не относилось ни одному из ведомых болдырю низкорослых племен. Странный коротышка имел бледно-сизую кожу, на коей отчетливо угадывались очертания полупрозрачных чешуек. Голова пришельца блестела гладкой лысиной, в то время как нижнюю часть широкого лица скрывала кудлатая борода ярко-зеленого цвета, напоминавшая клок мха. Желтые, рассеченные узкими щелями зрачков глаза обрамляла кожистая бахрома. Короткие толстые пальцы венчали внушительные когти, указательный перст десницы алел свежей кровью.

Лесной гном носил грубую безрукавку и кургузые штаны, сплетенные из стеблей растений. За перехватывающей широкую талию лианой виднелся костяной нож с иззубренным лезвием.

– Кто ты такой? – не придумав ничего лучше, спросил охотник.

Физиономия твари на миг просияла горделивым удовольствием. Таинственный карлик безусловно хотел рассказать о себе.

– Меня зовут Кфаар-Гиил из народа Дамороо. Я – владетель Священной Пущи. Высшее творение Великого Отца, – коротышка говорил глухо, с явственным шипением. Несмотря на это, в его голосе отчетливо улавливалось надменное высокомерие. Похоже, обитатель чащи мнил себя по меньшей мере полубогом.

Внутренности орка напряженно сжались. Великим Отцом именовали Адобара сотворенные им расы. Дрогг никогда не слыхал, чтобы витамант создавал существ под названием дамороо. В сознании зашевелилась неприятная мыслишка о том, что могущественный волшебник до сих пор жив и продолжает выводить новых гомункулов. Зеленокожему не было никакого дела до свихнувшихся колдунов и их дрязг с людьми, но Кфаар-Гиил, похоже, считал по-иному.

Видя молчание собеседника, лысый гном заговорил снова, сурово понизив голос:

– Ты явился в мои земли, уничтожал растения и зверей, принадлежащих мне по праву. За сии злодеяния я приговариваю тебя к смерти, – чешуя карлика угрожающе потемнела, став темно-синей.

Болдырь едва не пропустил стремительный удар когтистый лапы. Двигался владетель Священной Пущи молниеносно, аки эльф.

В следующий миг незащищенное предплечье дамороо сшиблось с тесаком орка. Широкий клинок заскрежетал по оказавшейся прочной, будто сталь, шкуре.

Тварь наседала, выкручивая руками сумасшедшую мельницу. Изогнутые когти проходили в пальце от лица и горла полукровки. После нескольких мимолетных касаний карлика, толстая куртка превратилась в лохмотья. Не теле охотника заныли свежие раны.

Дрогг тщился оторваться от владетеля леса, дабы метнуть нож. В ячеях пояса орка покоилась припасенная на крайний случай колба жидкого огня.

Высшее творение Адобара не позволяло противнику отстраниться, хотя бы на шаг. Впрочем, лысый коротышка напирал весьма не умело. Болдырь уже несколько раз ткнул его клинком в грудь и живот. Лишь непробиваемая чешуя спасла Кфаар-Гиила от смерти.

Они бились, кружа по узкой полосе, оставленной сворой аштхинов. Краем глаза охотник заметил, как тело мэтра Тарвиона уволокла в чащу пара кхарадунов.

Владетель Священной Пущи не собирался уставать, но и орк мог сражаться без перерыва много часов. Поняв, что схватка непредвиденно затягивается, лесной гном изменил порядок действий. Ныне чешуйчатый карлик тщился не зацепить когтями, а схватить зеленокожего.

После дюжины бесплодных попыток, отпрыск Адобара добился желаемого: толстые пальцы сжали запястье Дрогга. Болдырю почудилось, что его сцапал тролль, настолько сильным оказался хозяин чащи. Левая рука перехватила рукоять тесака, но охотник пропустил тяжелый удар кулака. Грудная клетка полукровки хрустнула, внутренности перетряхнуло. Неожиданно стало трудно дышать. Болдырь почал судорожно хватать ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба.

Несмотря на боль не утративший рассудка орк сделал выпад, рассчитывая поразить желтый глаз. Удар вышел корявым, дамороо легко перехватил ослабевшую руку.

Они застыли, сцепившись. Хотя среди своих соплеменников Дрогг отличался недюжинной силой, он не мог побороть даже заурядного гнома. Лесной карлик же обладал поистине стальными мышцами, создавалось впечатление, что Кфаар-Гиил играючи скрутил бы медведя.

Кости и суставы зеленокожего надсадно затрещали, болдырь попятился. Ашдирский коротышка неожиданно рванул противника вправо. Измотанный полукровка не сумел удержаться на месте. Охотник отчаянно дернулся, но владыка пущи держал крепко. Неловкая подножка и они рухнули на ковер бурой листвы. Гном, точно скала, придавил орка к земле. Правая рука карлика вцепилась в Дроггово горло. Полукровка яростно забился, чувствуя, как сжимается и трещит не выдерживающая напряжения трахея. По коже побежали теплые струйки: острые когти разорвали кожу.

Зеленокожий что есть мочи рванулся в бок. Он ощутил, как с хряском вырывается из сустава придавленное грудью дамороо левое плечо. Болдырю удалось освободить правую руку. Почти теряя сознание от боли и нехватки воздуха, орк вонзил большой палец в глаз лысому коротышке. Зрак оказался твердым, будто сработанным из стекла, и поддался далеко не сразу. Кфаар-Гиил завыл и еще сильнее сжал глотку охотника, когда с хрустом лопнула выпуклая зеница владетеля пущи. Взор застлала антрацитовая тьма, но Дрогг упорно продолжал погружать палец все глубже в голову карлика. За растекшимся глазным яблоком полукровка ощутил студенистую мякоть мозга.

Верно, болдырь лишился сознания, поскольку не почувствовал, когда умер отпрыск Адобара. Когтистая длань все также сжимала шею зеленокожего, но давление более не усиливалось.

Чувства вернулись к Дроггу в тот миг, когда некто осторожно сдвинул с него тело лесного гнома. Орк лихорадочно заморгал, отгоняя плававшие перед глазами белые хлопья. Над ним нависло три широких физиономии.

– Он жив, – сообщил низкий грудной голос, принадлежавший, по всей видимости, женщине.

– Тем лучше, значит, придадим его праведному суду, – незнакомец говорил хрипло, с шипением. Вне всякого сомнения, его распирал едва сдерживаемый гнев.

Полукровку грубо схватили и поставили на ноги. Кто-то ловкими движениями отвел его руки за спину и стянул запястья жесткой, скорее всего, травяной веревкой.

Только сейчас Дрогг сумел разглядеть, что его пленили дамороо – трое мужчин и двое женщин – точно такие же, как и только что погибший Кфаар-Гиил, но с пышными копнами изумрудных волос на головах.

Орка ощутимо толкнули в спину, приказывая идти. Небольшой отряд отправился в направлении лишенной зелени рощи.

В тени деревьев сгущались сумерки. Слева алел угасающий закат. Хозяева леса не зажигали факелов, верно, прекрасно видя в темноте.

Впереди шагала женщина с копьем без наконечника, по сути являвшемся заостренной палкой. Длинные космы карлицы отличались более темным, нежели у сородичей, цветом, и вяще походили на водоросли. Чуть позади предводительницы семенил тучный, ниже остальных, гном. Широкая ладонь сжимала короткий посох из корявой неошкуренной палки. Венчала жезл черная голова насекомого. Недра пустой башки зловеще светились желтым.

Еще один коротышка шел позади Дрогга, время от времени больно пихая пленника в спину. Оставшаяся пара высших творений Адобара волокла тело Кфаар-Гиила.

Ночь бархатным покрывалом накрыла лес. В густых кронах заплясали разноцветные светляки. Чащу наводнили таинственные звуки: шелест, стрекот, уханье. Низкая, набрякшая скорыми ливнями пелена туч, не позволила звездам и лунам озарить землю.

Дамороо и орк вошли в полосу мертвого леса. Возглавлявшая отряд карлица приказала остановиться на просторной круглой поляне, исчерченной полосами сизого мха. Охранник болдыря – гном с короткой бородой, выглядевший несколько моложе остальных – нарочито бесцеремонно потащил полоняника к ближайшему дереву. Владетель пущи достал длинный стебель вьюна и привязал его к рукам зеленокожего. Ловко забравшись на одну из нижних веток, карлик потянул веревку на себя, подвесив орка, точно на дыбе. Охотник не почувствовал особой боли. Все его тело нестерпимо ныло еще после схватки с Кфаар-Гиилом.

Хозяин леса опустил голову, встретившись взглядом с полукровкой.

– Завтра мы будем судить тебя, ты заплатишь за то, что совершил, – зашипел карлик.

Дрогг равнодушно молчал.

– Я самолично придам тебя смерти. Уж, поверь, твои мучения будут беспредельны, – хищно оскалился дамороо.

Лицо высшего творения Адобара исказила гримаса гнева, когда он увидел, что угрозы не произвели на узника должного впечатления. Рассвирепев, коротышка отвесил орку смачную пощечину. Опьяненный вседозволенностью карлик хотел продолжить избиение, но его прервал властный голос предводительницы:

– Прекращай баловаться, Саим, пора хоронить твоего отца.

– Я еще не закончил с тобой, отродье, – злобно бросил молодой владетель пущи, легко спрыгнув с дерева.

Дамороо приволокли на поляну громадный пень, на кой уложили тело Кфаар-Гиила. Женщины долго и заботливо обкладывали покойника цветами, создавая сложный узор. Обладатель светящегося посоха зажег по краям прогалины факелы, горевшие мягким изумрудным огнем.

Наконец приготовления к обряду завершились и пятеро карликов сомкнули кольцо вокруг тела сородича. Находившийся возле головы мертвеца колдун воздел посох к небу и затянул заунывную песню. В плотном занавесе облаков образовалась прореха, сквозь кою на землю полился серебристый свет лун, придавший всему происходящему еще более чарующий и загадочный вид.

Слова шамана подхватили остальные гномы. Их отнюдь не мелодичные голоса довольно долго сотрясали ночную тьму.

Затем камлатель извлек плоскую глиняную чашу и наполнил ее неведомой жидкостью. Каждый из участников обряда чинно прошествовал к заклинателю и пригубил неведомой жидкости. После дамороо вернулись на свои места. Чародей бросил жезл, резко вскинув руки.

– Великий Отец, прими свое покорное чадо, что верой и правдой служило твоему делу! – разнесся над еланью зычный бас коротышки.

Высшие силы вняли властному тону: мертвое тело вспыхнуло смарагдовым пламенем, взметнувшимся в высоту на добрую сажень.

Лесные владыки разбрелись по поляне сразу же, как угас магический огонь.

Гном по имени Саим вернулся к дереву, на коем висел Дрогг. Карлик сел, упершись спиной в широкий ствол. Спустя краткое время до орка донесся гулкий храп. Дамороо не выставили часовых на ночь, верно, действительно мня себя всесильными хозяевами пущи.

Терзаемый болью полукровка не спал, пребывая в полубреду. Сквозь сомкнутые веки он ощутил наступление рассвета: агатовую тьму сменила грязно-серая пелена. Воздух заметно похолодал, наводнившись каплями влаги.

Болдырь открыл глаза, услышав странное гудение.

– Вяжи тварей! – огласил мертвую рощу зычный вопль.

На елани происходило нечто невообразимое. Поначалу орк отказался верить собственным глазам, подумав, что сия картина – всего лишь морок, сотворенный его помутившимся разумом.

По краям поляны открылись три золотистых овала межпространственных врат. Из ближайшего портала, возникшего всего в пяти шагах от охотника, появился высокий темноволосый мужчина с щегольской бородкой. Незнакомец носил черную обтягивающую одежду и короткий кожаный плащ того же цвета.

– Кинда ифаро рахалан! – руки пришельца изогнулись в сложном жесте, и с них сорвался свитый из серебряных нитей шар.

Магический снаряд поразил вскочившего на ноги Саима. Вопреки ожиданиям орка дамороо не сгорел живьем, а лишь повалился наземь оплетенный эфирными тенетами.

Следом за колдуном важно шагнул могучий гном – шириной плеч превосходивший даже приснопамятного Фендура. Именно он и командовал нападением. Голову подгорного жителя покрывал шлем, один из двух венчавших кой рогов был обломан. До пояса опускалась густая пшеничная борода. Зеленокожий прекрасно знал явившегося на прогалину карлика. Сверди Драконобой после совместного приключения в Черных горах именовал Дрогга-охотника не иначе как братом.

После знаменитого ловца крылатых ящеров из мутного зеркала врат выскочили двое гномов помельче – огненно-рыжий и соломенноволосый. В руках коротышек находились внушительные арбалеты, стрелы которых имели шаровидные наконечники величиной со здоровенный кулак. Хлопнули спусковые крючки. Короткие болты прянули в лесных владетелей, раскрывшись сетями из тонких стальных нитей.

Последним из портала вынырнул веснушчатый безбородый карлик с юным румяным лицом. Только внимательно присмотревшись и заметив, что забранная кольчугой грудь обитателя пещер выступает двумя округлыми холмиками, полукровка сообразил, что перед ним женщина.

В другой части елани в лагерь лесных карликов вступили трое полуэльфов: темноволосый с гладким без изъянов лицом, рыжая девушка – с разъятой верхней губой и молодой воин, на чьей голове черные пряди перемежались пепельно-серыми. Нос последнего представлял собой безобразный бугристый ком, расползшийся натеками по щекам. Худые фигуры болдырей облекали темно-зеленые плащи. Пришельцы на ходу спускали тетивы коротких луков. Белые с искрящимися наконечниками стрелы также обращались ловчей снастью – только изумрудного цвета.

Через третий, проход, открывшийся с закатной стороны, ворвалась пара орков: носившие кожаные доспехи сородичи Дрогга раскручивали черные петли арканов.

Еще троих владык чащи сплеленали тенета. Лишь колдун успел вовремя выкрикнуть заклинание, и мчавшаяся в него сеть рассыпалась серым пеплом. Камлатель взмахнул посохом, бросив короткую фразу. Теперича сгорели опутывавшие предводительницу вервия. Женщина дамороо выставила руку вперед.

– Каам-ша-хасин! – властно молвила она.

В рыжую лучницу устремился шар смарагдового пламени. Полуэльфийка порскнула в сторону, но магический болид, точно гонящий жертву хищник, последовал за ней. Магическая сфера ударила в худую спину. Пожираямая зеленым огнем полукровка рухнула наземь, исходя истошным криком.

Тем временем шаман успел освободить еще одного сородича – мужчину, чье лицо пересекали три белых рубца. Вызволенный гном также метнул заклятие. Пожаловавший вместе со Сверди Драконобоем карлик-арбалетчик, наклонив голову, окунулся в колдовское пламя, ровно в воду. Паче чаяния эфирный огонь громадными каплями стек с блестящей брони, лишь опаленная кудлатая борода завилась кольцами да пухлые щеки стали еще румянее.

Чернобородый маг, срываясь на хрип, прогорланил витиеватую инкантацию, указывая руками на ашдирского ворожея. Изломанная ослепительно-белая стрела с оглушительным треском врезалась в дамороо. Лесной чародей пошатнулся, но устоял на ногах. Из черной дыры на его груди повалил густой дым. Раненый заклинатель швырнул в подступающих орков фиолетовым сгустком. Проворные зеленокожие ушли в стороны, избежав встречи с эфирным ядром.

Волшебник в черном пустил в шамана еще одну молнию. Магический удар пришелся в спину гнома. Камлатель выронил посох и рухнул на колени. К нему подскочили сородичи Дрогга. Судя по тому, что они остановились, не став вязать лесного владыку, тот уже испустил дух.

Полуэльфы набросили сразу две сети на предводительницу чешуйчатых карликов. Рыжая пособница Драконобоя бросила в карлика со шрамами камнем, кой взорвавшись, окружил лесного владетеля пеленой иссиня-черного дыма. В образовавшееся облако, залихватски гикнув, ринулся Сверди. Великий охотник сжимал в руках толстую бечеву. За ним последовали бросившие арбалеты стрелки. Из глубин непроницаемой завесы донеслись звуки борьбы.

Агатовая хмарь медленно рассеялась. Довольно ухмыляющийся Драконобой сидел верхом на распластавшемся дамороо. Двое других гномов прижимали к земле конечности высшего творения Адобара.

– Попался, гнида, – ласково прошептал на ухо пленнику пшеничнобородый и, перейдя на обычный для себя густой бас, прогремел:

– Спеленай его, Минакаил!

Обладатель модной бородки небрежным жестом простер ладонь над землей.

– Савато раббо... – негромко молвил волшебник.

В сторону чешуйчатого карлика, извиваясь точно змеи, поползли с полдюжины бисных жгутов. Юркие вервия легко проскользнули между охотником и его добычей, намертво сковав последнюю.

Великий гном (вернее, дворф, как себя именовали уроженцы Йортнрума) неспешно поднялся и брезгливо отряхнул руки, словно только что притронулся к чему-то очень мерзкому.

– Кто-нибудь снимете с дерева почтенного Дрогга! – в деланном гневе заревел Сверди.

– Думается мне, ему и там неплохо, – глумливо откликнулись на орочьем. Охотник хорошо знал этот голос. Он принадлежал Багалу – сыну знаменитого вождя Ширвада – одному из лучших воинов народа зеленокожих полуэльфов. В последние годы, дабы сберечь потомство от истребления остроухими лесными родичами, мужчины и женщины орков жили порознь. Раз в год племена собирались для проведения брачных обрядов и зачатия детей. Пути Багала и Дрогга неоднократно пересекались на этом поприще. Лучшие красавицы попеременно отдавали предпочтение то одному, то другому, вследствие чего у обоих накопилось немало обид. Люди в подобном случае уже давно порвали бы друг другу глотки, но орков осталось слишком мало для того, чтобы устраивать междоусобные распри. И все же между сыном прославленного вождя и видным звероловом существовала явственная неприязнь.

Несмотря на ехидные слова, сын вождя споро забрался на дерево и перерезал удерживавшую Дрогга лиану. Второй орк – родной брат Багала – Хорм – осторожно поймал устремившееся к земле тело.

– Ну, здорово, братец! – отпихнув зеленокожих, Сверди заключил освобожденного в крепкие объятия.

– Благодарю за шпасение, – шепнул на ухо приятелю охотник.

– Да не за что! – звонко расхохотался карлик, чересчур сильно хлопая друга по спине.

После теплого приветствия великий гном поворотился к собравшемуся подле него отряду. Скованные пленники-дамороо, будто забытые, возлежали там, где их настигли ловчие снасти.

– Азгар, Азгур живо дуйте в лагерь и притащите все добро без остатка. Теперича встанем биваком здесь, – распорядился Драконобой.

– Это как же, отче? До стоянки-то нашей пять лиг пешком топать. Пусть Минакаил туда слетает, – заартачился соломенноволосый, выглядевший чуть старше второго арбалетчика.

– Не спорь с родителем! – голос великого дворфа зазвенел, точно ударивший о наковальню молот.

– Мож нам хоть Азгун поможет? – верно, от испуга втянув голову в плечи, подал голос рыжий стрелок.

– Никто вам не поможет! – сделал страшную рожу ловец драконов. – Что есть мочи неситесь в лагерь и притащите наше имущество, пока лесные твари его не схарчили. А сестрица ваша будет врачевать почтенного Дрогга.

– Слушаемся, отче, – понурился желтоволосый.

Рудой хотел еще что-то сказать, но старший брат резко дернул его за кольчужный рукав и коротышки ходко умчались прочь с поляны.

Вопреки словам Сверди, осматривать тело охотника взялись Багал с Хормом. Орки весьма грубо спровадили взявшуюся было помочь гномицу.

Сородичи напоили Дрогга унявшим боль пряным отваром, наложили повязку на вывернутую руку и оставили отдыхать, прислонив к дереву.

Следуя указаниям Драконобоя, колдун по имени Минакаил с помощью магии перетащил всех дамороо на середину прогалины, усадив спина к спине.

Двое полуэльфов сбоку елани занимались проводами в последний путь погибшей соплеменницы. Хозяйственная Азгун взялась расчищать место для стоянки, выбрасывая оставленные после похорон Кфаар-Гиила цветы.

Разобравшийся с делами Сверди плюхнулся на землю подле Дрогга.

– Между прочим, я тоже хотел бы тебя поблагодарить, дружище, – загадочно произнес гном.

– Не помню, стобы я в пошледнее время окажывал тебе какие-либо ушлуги, – наморщил лоб зеленокожий.

– Мы выслеживали этих тварей уже месяц, – карлик с отвращением кивнул в сторону пленников. – И только сегодня, благодаря тебе их удалось сцапать. Хитрые бестии, творят волшбу, что позволяет им сливаться с лесом.

– Штранно, – задумчиво протянул болдырь. – Я думал, ты не охотишьша на ражумных шусештв...

– Чего тут странного? – проворчал дворф. – Этих выродков нужно истребить под корень. Они – позор гномьего рода.

– Ты жнаешь, кто они такие? Они нажывают себя дамороо, вышшими творениями Адобара... – Дрогг устремил на приятеля любопытный взор.

– Дык прекрасно знаю, – под внимательным взглядом Сверди невольно повел плечами. – Сотни три лет назад. Еще до появления в здешних местах людей, существовал тут гномий починок, кой так и именовался Дамороо, что на миррадском языке означает "замшелый пень". Жило в ней – всего ничего, две семьи. Уж не знаю, посулами али силой проклятый Адобар захватил их, пытал и увечил, пока не превратил в энтих образин – своих высших творений. Теперича наш священный долг – уничтожить сие противуестественное недоразумение.

– Ты говоришь прям как эльфы об орках, – недобро улыбнулся полукровка.

– Не наговаривай на меня! – шутливо вспылил карлик. – Тут совсем другое дело. Мы, гномы, дворфы, дверги – честный, храбрый и благородный народ. А ты представь, что может произойти из-за горстки этих гомункулов, в чьих жилах течет лишь толика нашей крови? Они насилуют, грабят, убивают. Может статься так, что все иные народы – люди, орки, эльфы ополчатся на нас из-за бесчинств этих ублюдков. Разразится большая война, прольются реки крови, а эти негодяи будут стоять в сторонке и посмеиваться. А потом, в роковой час, выйдут из тени и приберут к рукам весь мир во имя своего треклятого Адобара.

– Ты жело преувелисиваешь, братес, – покачал головой болдырь. – Этих карликов лишь жалкая куска, до всерашнего дня я о них даже шлышал, хотя шам не раж хаживал в Ашдир-Кфаар. Они орудуют только ждесь, в часе. Дамороо жештоки и кровожадны, но они ведь засисают родную обитель от сужаков. Вы, гномы, нашколько помнитша мне, вообсе не допушкаете кого-либо в швои сертоги.

– Странные разговоры ведешь, ты, Дрогг, – Сверди вперил в собеседника исполненный недоверия взор. – Уж не намекаешь ли ты на то, что я должен отпустить этих поганцев да еще снабдить провизией на дорожку?

– Думаю, ш ними можно договоритьша, – осторожно предложил полуроквка.

– Договориться?! – возмущенно фыркнул великий дворф. – С этими выродками? Уж не помутился ли твой рассудок во время плена, дружище? Между прочим, совсем недавно они алкали тебя прикончить, а ты предлагаешь с ними лясы точить.

– Я – не гном, а вы, гномы, вшегда легко находите обсий яжык друг ш другом, – болдырь понизил голос, полагая, что его слова могут не понравиться Драконобою. Охотник оказался прав.

– Они – не гномы, а созданные больным разумом Адобара чудовища! – теперича пшеничнобородый рассердился по-настоящему. – В ближайшие часы мы казним их, поелику подобным тварям не место в нашем мире!

Орк замолчал, не желая еще больше распалять негодование товарища. Некоторое время они сидели, молча, а затем карлик стал расспрашивать названного брата о том, как тот очутился в плену у лесных владетелей. Дрогг без прикрас поведал всю историю, начиная с того часа, когда оставшись один в берлоге Звероборца, услыхал резкий стук в дверь. Зеленокожий утаил лишь подробности сношений с Кьерном Ражим, а также нарочито кратко обмолвился о смерти своих спутников-гномов, ибо подобные известия могли привести Сверди в истовое бешенство и тогда пленные отпрыски Адобара не избежали бы долгой и мучительной кончины.

– Эх, жалко Фендура, отличный парень и так нелепо сгинул. Да и Кьерн тоже неплох был, несмотря на сварливый норов, – огорченно вздохнул Драконобой, когда болдырь закончил рассказ.

Тем временем на поляну вернулись отправленные за скарбом гномы. Сыновья Сверди волокли целую гору тюков и коробов. Казалось удивительным, что существо подобного размера вообще способно поднять столь внушительную ношу.

Великий дворф деловито поднялся на ноги. Сгрузив поклажу, молодые карлики виновато потупились. Драконобой с важным видом осмотрел принесенное и разразился отборной бранью. Выяснилось, что нерадивые отпрыски не принесли даже трети того, что оставил в чаще отряд. Не рискуя поднимать взглядов на разгневанного отца, коротышки проворно умчались обратно.

Хлопотливая Азгун начала разбирать притащенное братьями добро. Чуть позже к ней присоединился колдун Минакаил. Тот выбрал из огромной кучи два лакированных ларя черного дерева и удалился, усевшись подле пленников.

По указанию Сверди Багал и Хорм разыскали среди груд мешков и торб вязанку стволов бомы. Из тонких прочных прутьев орки сработали две клети. При споспешествовании черноволосого мага сородичи Дрогга посадили троих дамороо в решетчатые ящики. В одном коробе очутилась предводительница лесных владетелей, а в другом – Саим и гномица, чьи зеленые волосы имели заметный бурый оттенок. Карлик со шрамами оставался скованным магическими путами. Недовольный сим обстоятельством Драконобой отправил полуэльфов в лес, дабы нарубить деревьев для еще одной клети, а сам вместе с орками почал возиться посреди прогалины. Худшие опасения болдыря подтверждались: великий дворф сотоварищи обустраивали пыточную колоду.

Багал с Хормом приволокли на елань громадный пень. Сверди самолично обтесал его вершину широким каменным лезвием, сделав совершенно гладкой. Затем великий ловец крылатых ящеров с помощью наклепок прикрепил к комлю четыре петли сыромятных ремней.

Вернулись полуэльфы, неся подмышками охапки жердей. Спустя четверть часа последний из полонян обрел узилище.

Пока мужчины создавали потребное для казни, Азгун подвесила на треногу внушительный котелок и занялась приготовлением пищи. По поляне пополз густой запах вареной телятины, заставлявший внутренности клокотать в нетерпении.