Текст книги "Ашдир-Кфаар (СИ)"

Автор книги: Виктор Халезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Молчать, сукин сын, здесь тебе не Драконьи горы, а лес Рон-Ашдир, – рявкнул Кьерн.

– Какой Рон-Ашдир?! Ты совсем того?! Мы в Ашдир-Кфааре... – начал втолковывать сородичу каштанововолосый.

Вынырнувшие из мглы шипастые конечности на корню пресекли зарождающуюся перебранку.

Твари с неохотой лезли в голубую дымку, но заметить их в оном тумане удавалось лишь в последний миг. Гномы сражались весьма скверно, постоянно толкая и пихая то друг друга, то орка. Размахавшийся секирой Ражий чудом не задевал соратников. Полукружья лезвий свистели возле самой головы Дрогга.

Отчаявшийся поразить стрекоз бродэксом дверг отбросил оружие, оставшись с голыми руками. Его ход возымел успех. Карлику удалось поймать за хвост одну из бестий. Рыжий ловко бросил ее под ноги и с хрустом раздавил тяжелым ударом сапога.

Миррадец ойкнул, в который раз схлопотав шипами по загривку. Похоже, слуге маэстро Тарвиона надоело получать по голове, поскольку он использовал еще одно средство из оставленного учителем запаса. Окрест расползся резкий запах спирта. Дрогг ощутил легкое головокружение.

Изумрудные стрекозы прекратили атаки, но мерное гудение их крыльев никуда не исчезло.

– Ух, кажется, убрались... – облегченно выдохнул каштанововолосый.

– Никуда они не убрались! Ты, дурак, жужжания что ли не слышишь? – вскинулся рудой.

Дрогг осторожно высунул голову за пределы лазурного тумана. Несколько бестий вились над алхимическим облаком, а остальные пожирали мертвых аштхинов.

К неудовольствию болдыря на поляну пожаловали и иные любители падали: черные птицы с торчащими во все стороны перьями и изогнутыми клювами, несколько кхарадунов, одинокая ратта, пара богомолов высотой с человека и стая небольших сизых ящериц, чьи спины украшал сложный алый узор. Эти создания ожесточенно рвали останки муравьев, время от времени схватываясь между собой за самые лакомые куски.

– Нам надобно уходить отшюда, пока тварей есе не шлишком много, -

Будто бы в знак согласия со словами орка, постепенно начала таять бирюзовая завеса.

– Ты кого стращаешь, паскуда? Чтобы я, Кьерн Хидгриммур, и от битвы бежал?! – вознегодовал дверг.

– Выгляни иж-жа этой пелены, гноме, и убедишь шам в какое положение мы попали, – Дрогг говорил бесстрастно, ибо судьба карликов его нисколько не волновала. Ежели эти твердолобые коротышки решат остаться на елани и погибнут, зеленокожий лишь возрадуется.

Пожелание охотника несколько запоздало, поскольку окружавшая его и гномов дымка сделалась почти прозрачной. Теперича окрестное пространство виделось, словно сквозь плотное марево.

– Можешь оставаться, рыжий, а мы уходим подальше в лес. Маэстро – не дурак, легко нас там найдет, – сообщил сородичу Грумо, а затем обратился к Дроггу: – Эй, орк, я потащу Фендура, а ты хватай торбы... Бери вот те, на коих намалевана змея... Да не эти! Не видишь, что ли? На них дракон! И не те! Там же ящерица! Тьфу, дубина! Подымай все, что сможешь уволочь!

Зеленокожий взвалил на себя несколько тюков поменьше. Затея миррадца ему зело не нравилась. Вестимо, тварей окрест собралось не так уж много, но прорваться к чаще со столь внушительной поклажей мнилось почти самоубийственным предприятием.

Ученик алхимика присел возле желтобородого, но вместо того, чтобы поднять приятеля, достал кремень, кресало и походившую на свиток бумажную трубку, от коей отходил короткий черный шнур. Карлик запалил нить. Огонек весело побежал вверх по тонкому жгуту. Каштанововолосый размахнулся и запустил странный предмет в толпившихся поблизости бестий.

Необычный снаряд взорвался снопом искр где-то на полпути до пировавшей аштхином своры. Раздался жуткий грохот. Оглушенные гады поначалу замерли, а после почали сучить конечностями настолько медленно, будто вместо воздуха их окружала мокрая глина.

– Не отставай, морда! – подмастерье мэтра Тарвиона ловко взвалил могутное тело раненого на плечи, и бодро затрусил к зарослям.

Орк тронулся следом. Паче чаяния за беглецами увязался и дверг. Грумо бежал на закат, собираясь обойти возвышавшийся посреди поляны холм с левого бока – по склону, на коем валялся лишь один муравьиный труп. Останки подземной твари пожирала ватага ящериц и змей.

Заметив, что карлики и полукровка лишились защитной пелены, к ним устремились порхавшие в вышине стрекозы. Дрогг и Кьерн взялись отмахиваться от чудищ. Совсем худо обстояли дела у Фендура и тащившего его миррадца. Покалеченный гном не мог сражаться, а пыхтевший снизу Грумо попросту не имел подобной возможности.

Одна образина даже села на спину пшеничнобородого и впилась челюстями в бычью шею. Зеленокожий поравнялся с гномами и всадил клинок в ранжевый зрак. С гневным верещанием бестия умчалась в высоту.

Встревоженный происходящим Душегуб страшно бранился, в самых что ни на есть грубых выражениях высказывая прислужнику алхимика, как его надлежит тащить. Желтоволосый пытался дергаться, вследствие чего сгорбившегося под тяжелой ношей миррадца мотало из стороны в сторону.

Пожиравшие стерву твари заинтересовались мчащимся к лесу отрядом. В сторону орка сотоварищи рванулся один из богомолов. Под ноги убегающим прыснули ящерицы. Выбившийся из сил прислужник Тарвиона почал месить бестий ногами, словно продираясь сквозь рыхлый снег. Раздавив с десяток гадин, Грумо поскользнулся на обратившихся в кашу телах и плюхнулся наземь. Карликов тотчас облепил целый рой монстров. Дрогг собирался было помочь коротышкам, но на него накинулся богомол. Ярко-салатовое насекомое вращало длинными шипастыми лапами, точно клинками.

Болдырь уклонился от походившей на пилу конечности и ткнул мечом в намерении поразить набухший чернотой глаз. Выпад орка не имел успеха, тварь ответила молниеносным ударом, полукровка лишь в последний миг убрал голову с пути иззубренной голени. Взваленные на спину торбы полетели на землю, поскольку сражаться с подобной ношей являлось невозможным.

Вошедшая в раж гадина пошла в наступление. Полукровка ловил на тесак коленчатые ноги, словно сражаясь с вооруженным двумя клинками воином. Все-таки лесная бестия не обладала разумом и весьма тупо перла вперед. Охотник попятился, левой рукой нашаривая на груди рукоять метального ножа. Дрогг уже готовился метнуть лезвие, когда сбоку на него прыгнул крупный лиловый кхарадун.

Не придумав ничего лучше, болдырь выставил навстречу жуку ногу. Внушительные жвалы разорвали штанину чуть выше сапога. Кожу обожгло болью. Зеленокожему повезло: сиреневая бестия отлетела прямо к богомолу. Тот с радостью сграбастал нежданную добычу.

Орк развернулся в сторону гномов. Выбравшийся из-под тела сородича Грумо волоком тащил к лесу облепленного гадами Фендура. Кьерн сражался со вторым богомолом – сизым, с алыми буркалами и крупнее, чем напавший на охотника. Рыжий карлик отбросил секиру и бился руками. У коротышки получилось оторвать одну из передних лап образины. Вторая конечность твари то беспомощно скрежетала по прочному бехтерцу, то также бесплодно колотилась о покрывавший голову дверга шишак.

Не желая помогать рудому задире, Дрогг побежал к чаще. Он догнал миррадца и почал сбивать бестий с пшеничнобородого.

Беглецы ворвались под сень деревьев. Погоню за ними продолжили лишь две утлые рептилии. Очутившись за пределами поляны, болдырь без труда затоптал их.

Земля неприятно захлюпала. Ноги по щиколотку погрузились в мягкую, водянистую почву. В нос ударил едкий запах гнили. В этой части леса с деревьев свисали мохнатые, точно ветки елей, лианы, делавшие чащу почти непроходимой.

Ученик алхимика сорвал несколько вцепившихся в желтоволосого змей – судя по пестрым узорам на чешуе, без сомнения ядовитых. Подмастерье Тарвиона почал суетливо мотать круги подле распластанного товарища, будто, тщась найти среди густой травы противоядие.

– Где мои сумки, мерзавец? – спохватившись, каштанововолосый накинулся на орка.

– Их пришлошь брошить, инасе мы не ушли бы оттуда живыми, – спокойно молвил Дрогг.

– А-ну, возвращайся на поляну и принеси мои торбы! – взъярился карлик, тыча рукой в сторону елани.

В это время окрестные заросли с треском разъялись и в образовавшейся прорехе возник Кьерн Ражий. Руки дверга вновь сжимали секиру. Зловонную творожистую маску рассекала пара свежих ран.

– Эй, рыжий, сбегай обратно за моими тюками. В котоме, на которой изображен синий дракон, кусающий себя за хвост, находятся противоядия, без них Фендур отдаст концы, – не слишком учтиво попросил о помощи миррадец.

– Пусть подохнет, треклятый стяжатель, так ему и надо! – разразился гневом рудой.

– Ах ты, подлый убийца! – Грумо кинулся на сородича, норовя схватить за горло.

Дрогг сделал шаг, очутившись между готовыми схлестнуться карликами.

– Вожьми вот это, – орк подал ученику алхимика флакончик темного стекла, в коем находился эликсир из листьев лиики – целебного растения, что растет на рубежах эльфийских владений. Оное зелье легко излечивало укусы змей северной части ойкумены, но отнюдь не всегда справлялось с ядом бестий полуденных лесов.

– Что это за дрянь? – подозрительно воззрился на склянку подмастерье Тарвиона.

– Каариум, – поименовал декокт принятым в городах волшебников названием зеленокожий.

– Ладно, сгодится, – коротышка скорчил недовольную гримасу, но несмотря на это обличенные в узкие перчатки толстые пальцы с готовностью выхватили пузырек из рук полукровки. Для начала миррадец сам сделал несколько глотков и только после этого склонился над пшеничнобородым.

– Не смей вливать мне в рот энту мочу остроухих! – зарычал Фендур.

– В твоем хайле ей самое место, – не преминул поддеть соломенноволосого дверг.

После продолжительных препирательств Душегуб все же соизволил сделать несколько глотков. Правда, скорчившись в отвращении, он почти сразу выплюнул большую часть снадобья.

Посовещавшись, помощник алхимика и орк приняли решение убраться подальше от наводненной тварями елани.

Грумо взвалил на плечи желтобородого. Измотанный ученик кавалера Ордена Ребиса шагал неуверенно, и идущему позади Дроггу приходилось поддерживать тяжелое тело раненого. Фендур занемог: у него начался сопровождавшийся лихорадкой бред. Круглое лицо сделалось красным, аки медный таз, по телу обильно заструился пот.

Сохраняя гордое молчание, за зеленокожим и прислужником Тарвиона следовал Кьерн Ражий.

Дроггу вяще не нравилась местность, где они очутились. Земля под ногами окончательно превратилась в зыбкую топь. Путников окружили низкие чахлые деревья, совершенно не годящиеся для того, чтобы обустроить на них ночлег. Зато вьюны и лианы образовали столь густой занавес, что разглядеть дорогу можно было лишь на несколько шагов вперед.

После продолжительных блужданий, они нашли каменистый участок, походивший на макушку погрузившегося в трясину великана.

Грумо облегченно скинул тяжелую ношу. Впавший в беспамятство Фендур хрипел что-то о скорой битве с драконами.

– Подкрепиться охота, – молвил плюхнувшийся на землю миррадец. Лицо коротышки выглядело осунувшимся и изможденным, верно, его тоже терзали полученные укусы. – Эй, орочья рожа, ты ж вроде зверолов? Сходи, налови какой дичи.

Зеленокожий, молча, извлек из котомы черствый сухарь и протянул карлику.

– Спасибо, обойдусь, – буркнул в ответ тот.

Дверг, во время передряги в целости сохранивший походную сумку, начал показательно уплетать поблескивающий жиром шмат копченого мяса.

– Кьерн, братишка, дай кусочек, – едва не взмолился каштанововолосый.

– Еще чего, – отрезал рыжий, выразительно чавкая набитым ртом. – Почто мне кормить оболтусов, кои собственное барахло по дороге выбрасывают?

– Я ничего не выбрасывал! – обиделся ученик Тарвиона. – Ты же сам видел, как на нас эти твари набросились!

– Угу-угу, токмо я с перепугу там свой мешок не оставил, – ехидно закивал рудой.

– Дык верно, это ж не ты Фендура на закорках волок, – с укором молвил Грумо.

– Больно мне надо корыстников из переделок вытаскивать, – с нарочитым равнодушием пожал широкими плечами дверг.

– Сам ты корыстник! – вяло огрызнулся миррадец, видно, не желая доводить дело до драки.

– Я – не корыстник, – нахохлился Кьерн. – Я защищаю слабых и немощных от таких негодяев, как ты, Фендур и зеленая паскуда.

– Это ж как ты их защищаешь? Убиваешь до того, пока другие не успели? – без всякой насмешки полюбопытствовал подмастерье алхимика.

– Знай же, куцобородый, за всю жизнь я пальцем невиновного не тронул. Все укокошенные мной – подлецы и лиходеи, – продолжил браваду рудой.

Прислужник Тарвиона промолчал, показывая, что подобный разговор ему не интересен. Они провели несколько часов в молчании, набираясь сил после недавней схватки.

День клонился к вечеру. Солнце еще не опустилось за окоем, маяча на закате размазанным красным пятном, но в тени болотных зарослей уже сгустился почти ночной мрак. Лес озарили тысячи разноцветных огней. Многие из них являлись светляками, что отряд уже видел в предыдущую ночь. Происхождение других оставалось загадкой. Чаща наводнилась звуками вполне свойственными обычной топи: между деревьями текло протяжно кваканье, из высокой травы доносились хрюканье и урчание, кроны деревьев наполняло прерывистое уханье.

– Не могу без еды! – поднялся на ноги Грумо. – Орк, будь другом, сбегай на поляну, принеси мои сумки. Думаю, те твари, уже давно убрались восвояси.

– Полагаю, сто на той елани ныне есе опашнее, нежели днем, – ответил Дрогг, не собираясь исполнять просьбу карлика.

– Дык я бы сам сходил, но на кого же Фендура оставлять? На тебя что ли али рыжего? – скорчив исполненную безысходности мину, всплеснул руками подмастерье алхимика. – Послушай, я готов буду поделиться едой. У меня в котоме осталась отменная солонинка из бедра зурхала. Принесешь торбу – угощу ломтиком.

– Во-первых, я уверен, сто бештии уже распотрошили твои вьюки, а во-вторых, у меня имеетша запаш шнеди, – объяснил отказ зеленокожий.

– Ну, ты сам сравни, чего лучше вкусить: сухарей плесневелых або жирненького мясца? – не отставал карлик.

– Я предпоситаю шухари, – непреклонно молвил болдырь.

– Ладно, паршивец, ты своего добился. Заплачу тебе за эту прогулку цехин, – толстые пальцы ловко сдернули с пояса пузатую калиту. Мошна негромко звякнула.

– Я не пойду туда даже жа шотню жолотых, пошкольку уверен, сто нисего шъестного там уже не ошталось, – Дрогг не изменил решения.

– Ах, ты, скотина, ты обрекаешь всех нас на голодную смерть! – в отчаянии возопил Грумо, в то же время, не делая каких-либо попыток наказать столь вероломного злодея.

Приближалась ночь. Сквозь разрывы в густой пелене туч промелькнули огоньки звезд. Каштанововолосый лег на землю, взявшись за живот, и почал жалобно стенать о том, что без сытной кормежки не дотянет до рассвета. Орк и дверг остались глухи к его мольбам.

Охотник взялся обустраивать место для сна. По обыкновению он рассыпал вокруг себя смесь Йалласара, запасы коей к вящему огорчению приближались к концу. Сегодня зеленокожему предстояло ночевать на земле, посему он извлек из сумки и нахлобучил на голову мешок из толстой парусины. Болдырь затянул тесемки на шее так туго, что едва мог дышать.

– Ха-ха-ха! Ты что вытворяешь, паскуда? На эшафот собрался? – взорвался хохотом Кьерн.

– Жагхиры, – обронил единственное слово полукровка.

– Что? – не понял рыжий.

– Это жуски, живусие в траве, они серез нождри забираютша в голову шпясему и откладывают там швои яйса. Пожднее иж них вылупляютша лисинки, которые в тесение недели пожирают можг жертвы, а жатем выбираютша наружу, выедая глажа, – невинным тоном поведал Дрогг.

– Э-э-э... орче, а не найдется ли у тебя еще таких мешочков? Чтоб мне на голову налезли? – забеспокоился рудой.

– Нет, в походах мне вшегда доштатосно одного, – болдырь улегся на каменистую землю.

– Негодяй, из-за тебя мы погибнем! – зарычал дверг.

– Иж-жа меня – это вряд ли, а вот иж-жа жагхиров – осень может быть, – полукровка улыбнулся, но коротышка само собой не увидел этого.

– Ничего, и не из таких передряг выбирались, – несколько остыв, проворчал Кьерн. – Дык поспать не получится, но подобным меня не напугаешь. В Ардоре да Дормире и похуже случалось.

Охотник закрыл глаза. Грумо продолжал жалобно стонать, пока рыжий не потребовал его заткнуться. Сон по обыкновению наступил медленно, с неохотой.

– Ты что творишь, ворюга?! – закричал занесший секиру над колыбелью орчонка карлик.

– Дык я только хотел взять чуть-чуть, совсем немного, не могу терпеть, голодно мне, – паче чаяния заскулил младенец голосом ученика мэтра Тарвиона.

Зеленокожий не сразу сообразил, что происходит.

– Так иди на болото лягушек лови, а не на чужое добро покушайся! – точно труба, загудел в гневе рудой.

– А я-то думал, что гном гнома в беде не бросит, ведь все мы друг другу братья, от великого Фратунвида род ведем, – едва не захныкал каштанововолосый.

– Это вас, миррацев, Фратунвид по пьяни с беззубой драконихой зачал, а отец двергов – всехрабрейший Сармин, кой к вашему сиволапому прародителю никакого отношения не имеет, – с отвращением процедил рыжий.

– Как ты можешь так относиться к своим собратьям?! – отчаянно воскликнул подмастерье алхимика.

– А ты – мне не собрат, куцобородый. Проваливай, пока не поколотил, – грубо отрезал Кьерн.

– Смотри, кабы я тебя снова не отделал, как сегодня на поляне, – с вызовом бросил Грумо, но судя по шороху, отодвинулся подальше от Ражего.

Коротышки замолчали, и орк сызнова окунулся в неспокойную дрему. Надетый на голову мешок не помешал болдырю пробудиться до рассвета. Охотник распустил узелок и сдернул с головы удушливую ткань. Дрогг медленно сел и огляделся. Рядом неспокойно ворочался пшеничнобородый, время от времени издавая бессвязное бормотание. В другой части каменистого пятачка, привалившись спиной к дереву, храпел рудой. Грумо бесследно исчез. Зеленокожий не сомневался, что каштанововолосый отправился за брошенным на елани скарбом.

Полукровка не ел уже почти сутки, но витавшие вокруг миазмы совершенно не располагали к приему пищи.

Болдырь сел, размышляя, что делать дальше. Ежели Морнингер сгинет в логове аштхинов, то разделаться с Кьерном можно будет прямо здесь, в Ашдир-Кфааре, а не ждать несколько месяцев для того, чтобы отвести от себя подозрения. Барон наказал рыжему ждать их три полных дня. Орк никуда не спешил и собирался оставаться с гномами весь означенный срок. К тому же дела складывались так, что спутники полукровки вполне могли почить без всякого его споспешествования в самое ближайшее время, а Дроггу зело алкалось полюбоваться смертью рудого коротышки.

Сверх ожидания первым из гномов пробудился Фендур.

– Охотник, воды дай, – захрипел пшеничнобородый. Бред и жар ушли, но карлик выглядел истощенным и ныне донельзя напоминал человека.

Немного подумав, болдырь все же поднес бурдюк к толстым потрескавшимся губам. Соломенноволосый сделал несколько жадных глотков.

– Благодарствую, – просипел подгорный житель. – Перекусить есть чего?

– Только хлеб, – ответил орк, решая стоит ли делиться с гномом едой.

– Эх, давай, – не слишком довольно выдохнул Душегуб.

Зеленокожему пришлось размочить жесткий ломоть водой и затолкать в рот бездвижному карлику.

– Вот теперича оно уж и не так скверно, – слабо улыбнулся Фендур. Он замолчал, верно, не имея больше сил разговаривать.

Спустя пару часов проснулся Кьерн. Подмастерье алхимика до сих пор не объявлялся.

– Где миррадский обормот? – поинтересовался рыжий, подозрительным взглядом обведя бивак.

– Понятия не имею, – пожал плечами орк. – Видно, отправилша жа швоим добром.

– Будем надеяться по дороге сгинет, – с надеждой проворчал рыжий.

Они откровенно маялись от безделья. Не привыкший сидеть на месте дверг принялся нервно прохаживаться поперек поляны. Пришедший в себя пшеничнобородый несколько раз пытался погуторить с орком, но, не добившись успеха, начал напевать похабные песенки.

Внезапно на голову рыжему плюхнулся ком студенистой субстанции. Карлик закричал, тщась сбросить атаковавшее его существо. Услышав легкий свист, орк вскочил на ноги. Рядом с ним приземлился здоровенный, длиной почти в два локтя, слизень. Создание имело бурую полупрозрачную шкуру, под коей пульсировали разноцветные внутренности. Переднюю часть вытянутого тела венчали длинные черные рожки, оканчивающееся круглыми мутно-желтыми буркалами. Бестия раззявила круглую обрамленную ворсом шупалец пасть, издав мерзкое шипение. Еще несколько таких же чудищ прянули на каменную проплешину из окрестной травы.

Дрогг двинул гада ногой. Дебелое тело заколыхалось, исходя волнами, ровно потревоженная вода, но тварь, не заметив удара, метнулась на орка. Болдырь руками отбросил в сторону осклизлую тушу и достал тесак. Полукровка рубанул подкравшегося справа слизня, клинок вошел в рыхлую плоть, аки нож в масло. Охотник полагал, что убьет монстра, однако страшилище лишь дернулось и продолжило наступление.

Несмотря на неказистые грузные тела и отсутствие ног, бестии передвигались весьма проворно. Чтобы убить этих существ, их приходилось изрубать на мелкие кусочки. Отдельные раны не доставляли слизням особого беспокойства.

На счастье оборонявшихся, для того, чтобы укусить, тварям сначала приходилось несколько секунд усердно присасываться к жертве. Искромсав трех чудищ, зеленокожий обошелся без повреждений. В середине поляны Кьерн, ровно чураки, рубил полдюжины бестий. Полукровка метнулся к Фендуру. В неспособного отбиваться карлика впились сразу три гадины. Самая наглая ухватила пшеничнобородого за лицо.

Орк оторвал слизней от раненого. Несколько минут охотник потратил на то, чтобы искрошить тварей. Болдырь метнул быстрый взгляд в сторону желтоволосого. Складывалось впечатление, будто с физиономии гнома содрали кожу, из кровавой мешанины выступали кости носа и скул, уцелел только один глаз, второй – белым пятном растекся по щеке.

У Дрогга не нашлось времени помочь карлику, поскольку шум битвы привлек еще одно дюже опасное существо. На краю прогалины объявилась громадная серо-зеленая туша. Ранее полукровка не сталкиваться с урхами, но много слышал о них от других охотников. Исполинская жаба утробно всхрапнула и выстрелила в дверга длинным шипастым языком. Липкий розовый жгут оплел шею и плечи Кьерна. От неожиданности коротышка даже выронил бродэкс. Уроженец Снежного Хребта повалился на землю, словно куль с мукой. Победно урча, монстр потянул добычу к себе. В предвкушении раскрылась громадная лишенная зубов пасть.

– Помоги... – замычал рудой, устремив в зеленокожего ошалелый взгляд.

Несмотря на то, что живоглот, как именовали в народе этих созданий, являлся серьезным противником, с коим не стоило сражаться в одиночку, полукровка не спешил прийти на выручку двергу.

– Будь ты проклят, паскуда... – прохрипел рыжий, лицо гнома зарделось, он изо всех сил тщился разорвать душивший его язык, но сие никак не получалось.

Не упуская из виду живоглота и его жертву, Дрогг принялся рубить не добитых рудым осклизлых тварей.

Сопение и хрипы Кьерна мнились болдырю слаще самой изысканной музыки. К несчастью, столь отрадные звуки грубо прервали. Из зарослей выскочил Морнингер с клинком наперевес. Не мешкая, юнец всадил бастард в выпуклый черно-желтый глаз. Урх заревел, забился в корчах, но добычу не выпустил. Барон начал вращать клинок. Жаба, наконец, свернула язык, освободив дверга, конвульсивно дрожа, рванулась вперед, и, совершив короткий прыжок, растянулась замертво.

Рядом с Дроггом возник Вришх, райзард взялся яростно крушить оставшихся слизней, но его отдернул в сторону мэтр Тарвион. Алхимик плеснул на бестий ранжевой жидкостью с резким кислым запахом. Студенистые тела задымились и почали стремительно таять, точно принесенный в тепло снег.

Не задерживаясь, кавалер Ордена Ребиса и комендант Нарлаха бросились к Фендуру.

Зеленокожий окинул взглядом вернувшихся. Рыцарь более не водил на цепи грумзарда. Верно, чешуйчатая гадина почила в подземелье или отрок прикончил ее за ненадобностью уже после расправы над муравьями. Ящер выглядел точно так же, как и до похода в логово аштхинов. Разве что салатовую чешую и бурый панцирь покрывал тонкий слой красноватой пыли. Лица же Морнингера и старикана походили на сработанные из стекла розовые маски.

Немного померекав, зеленокожий сообразил, в чем дело. Видимо, алхимик и барон, как и рудой карлик, угодили под плевки муравьев, а позже магистр Тирполисского университета применил какое-то зелье, что создало столь причудливые коросты.

– Как ваш поход, Эд? Удалось истребить тварей? – пристал к юнцу дверг.

– Умолкни, Кьерн, – резко оборвал гнома комендант Нарлаха. Судя по тону, он остался недоволен случившимся в гнезде аштхинов.

– Что с ним, мэтр? – спросил рыцарь у адепта тварной области знания.

– Потерял слишком много крови, никакие эликсиры не помогут, протянет в лучшем случае пару дней, – заключил магистр Тирполисского университета.

– Значит, придется добить, – в голосе отрока проскользнуло нечто похожее на жалость.

– Позволь мне, Эд? Я – умело, он даже боли не почувствует, – тотчас оживился рыжий.

– Давай, Кьерн, – отстраненно глядя в пустоту, кивнул юнец.

Дверг не стал тратить времени даром. Серебристое лезвие секиры взмыло вверх. Фендур захрипел, верно, тщась извергнуть проклятие.

– Умри, корыстник! – выдохнул рудой, опустив оружие. Увенчанная копной желтых волос голова с мимолетным хрустом отсоединилась от тела.

Приторочив бродэкс за спину, огненнобородый направился к зарослям.

– Куда путь держите, почтенный господин? – перегородил ему дорогу кавалер Ордена Ребиса.

– Как куда? – удивился коротышка. – Валежника набрать, дабы согласно обряду придать огню почившего сородича, – подгорный житель махнул рукой в сторону тела пшеничнобородого.

– В этом нет необходимости, – выставил вперед руки старикан. – Я использую для сей цели горючее снадобье.

– Я не позволю обливать покойных гномов, пусть и бывших при жизни отпетыми корыстниками, алхимической дрянью, – вознегодовал рыжий.

– У нас нет времени устраивать долгие похороны, Кьерн, – сердито зашипел Морнингер. – Поблизости бродит отряд нгвишу. Они разделались со слугой мэтра Тарвиона.

– Но вы-то хоть проводили его в последний путь как положено? – недоверчиво нахмурился карлик.

– Милорд алхимик сжег труп с помощью зелья, – не отвел взгляда барон.

– Да как так можно?! – взвился рудой. – Он же теперича обречен веки вечные блуждать во мраке подземелья!

– Мы тоже отправимся в непроглядную тьму, ежели не уберемся отсюда как можно скорее, – веско молвил отрок.

– Вы как хотите, Эд, а я останусь здесь и похороню Фендура со всеми почестями, – дверг встал, загораживая труп Душегуба от мэтра Тарвиона и коменданта Нарлаха.

– Твое право, – пожал плечами рыцарь. – Но учти, что мы не будем тебя дожидаться.

Кьерн, молча, кивнул и помчался в заросли собирать хворост для погребального костра.

Его благородие и кавалер Ордена Ребиса все же решили сделать краткий привал.

– Как прошел поход в логово аштхинов? – подошел к замершему на краю прогалины райздарду Дрогг.

– Нам удалось уничтожить королеву и кладки яиц, но большинство тварей остались живы, уйдут в другие гнезда, – скупо поведал ящер.

– Сто шлучилошь ш грумжардом? – из праздного любопытства поинтересовался зеленокожий.

– Воины обстреляли нас кислотой. Заклинательница совсем обессилела, юный человек принял решение выбираться на поверхность. Выйдя из подземелья, он убил Сарху, поскольку та больше не могла идти, – в глухом, будто доносившемся из глубины колодца, голосе райздарда промелькнули нотки печали.

– Что-то Кьерн запропастился, – без особого беспокойства сказал барон.

– Быть может, почтенные охотники отправятся в заросли и отыщут гнома? Негоже бросать столь храброго и умелого бойца, – внес предложение мэтр Тарвион.

– Нет времени. Нужно уходить отсюда, – отрезал комендант Нарлаха.

В словах отрока присутствовала изрядная доля истины. На каменную плешь нагрянул целый рой желающих полакомиться мертвечиной тварей. Пока явились лишь безобидные мухи и жуки, но в ближайшее время должны были подтянуться и более серьезные бестии, навроде приснопамятных стрекоз и богомолов.

Комендант Нарлаха поднялся на ноги. После встал и старикан.

– Пора выдвигаться, – сообщил полукровкам юнец.

– Милостивый государь, давайте хотя бы обойдем поляну кругом. Меня зело бередит, куда мог подеваться почтенный Кьерн, – опять пристал к рыцарю адепт тварной области знания.

Барон замер, вперив в кавалера Ордена Ребиса тяжелый взгляд.

– Ладно, – наконец с неохотой кивнул Морнингер.

Они выступили в направлении, куда совсем недавно отправился дверг. Карлик нашелся в десяти шагах от лагеря. Рудой сидел, прислонившись к тонкому стволу. Тяжелая голова свесилась на грудь. Рыжая борода пропиталась кровью. Даже мимолетного взгляда хватило для того, чтобы понять: подгорный житель мертв.

Узрев бездыханное тело, Дрогг невольно напрягся. Орк видел, как также насторожились его спутники. Казалось странным, что случившаяся столь рядом с биваком гибель осталась незамеченной. Верно, неведомый убийца действовал совершенно бесшумно.

Юнец, крадучись, приблизился к подгорному жителю и медленно приподнял мертвецу голову. Под подбородком, за полотном огненных волос виднелся глубокий разрез.

– Вспороли глотку. Опять нгвишу, – зашипел отрок. Морнингер говорил тихо, будто опасаясь, что его услышат бродящие где-то поблизости ящеры.

– Не думаю, – покачал головой Вришх. – Края раны рваные, его прикончили когтем. Презренные же используют оружие.

– Ты не прав, – охотник не без удовольствия разглядывал труп коротышки. – Коштяной или каменный клинок оштавит тосно такую же рану.

– Неважно, кто и чем его убил, нам нужно уходить, пока еще есть такая возможность, – мрачно процедил барон. Отрок рыцарь, отчего гневался на себя, спутников и все вокруг.

Скорым шагом, но не снижая бдительности, отряд направился к поляне, где располагался вход в логово аштхинов.

На елани паслась семья из шести булохвостов – закованных в прочный панцирь грызунов, чьи хвосты венчали три соединенных вместе шара. Эти создания обычно нападали, только почуяв опасность, но сражались весьма яростно.

Возглавлявший шествие Дрогг решил не выходить на открытое пространство, дабы не испытывать терпение вспыльчивых бестий. Они тронулись вдоль кромки леса, хоронясь в тени деревьев.

До проложенной стаей аштхинов просеки оставалось около десятка саженей, когда мэтр Тарвион и Морнингер неожиданно повалились наземь. Нечто ухватило их за ноги и потащило вглубь чащи. Черное щупальце попыталось обвиться вокруг голени орка, но охотник вовремя отскочил в сторону.

Орк вытащил тесак и помчался в направлении, куда утянуло алхимика с юнцом. Зеленокожий знал, с чем имеет дело. Через дюжину шагов его взору предстало высоченное угольно-черное дерево. Широкий комель саголо поднимался на толстых корнях, будто всамделишных ногах. Из-под основания ствола тянулись десятки шевелящихся жгутов. Именно они ныне волокли хрипло визжащего старикана. Комендант Нарлаха уже успел освободиться, перерубив тонкие рукава. В настоящее время барон яростно пробивался на помощь кавалеру Ордена Ребиса. Дрогг присоединился к отроку. Вместе они вырвали магистра Тирполисского университета из шевелящихся пут. Адепт тварной области знания с трудом поднялся на ноги.