Текст книги "Ашдир-Кфаар (СИ)"

Автор книги: Виктор Халезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Что вы, что вы, досточтимый государь, – запричитал алхимик, выставив ладони вперед, будто в попытке защититься. – Вестимо, я и нанятые мной охотники с радостью помогут вам достичь успеха в столь важном и наиблагороднейшем деле.

– Очень рассчитываю, что вы сумеете подтвердить сказанное делом, – презрительно молвил юнец и, отвернувшись, обратился к уряднику: – Оставайтесь здесь, Гартин, ваша помощь мне более не потребуется. Я возьму с собой только орка и Кьерна с Фендуром. Их охраны будет достаточно.

После комендант дал солдатам краткие указания и повелел выступать.

– Эй, дружище, а как же завтрак?! – с негодованием вопросил Звероборец. После разговора с милордом Тарвионом сумасброд заметно оживился, верно, выпил какой-то целебный отвар.

– Какой тебе завтрак?! – ответил человеку Грумо. – Спешить надо. Коли трапезничать сядем, к завтрашнему утру до чащи не доберемся.

– Никуда голодным не пойду! – гневно топнул ногой Филлиан.

– Вот и оставайся здесь! Все равно в лесу от тебя никакой пользы! – бросил каштанововолосый гном и бодро затрусил к воротам хутора.

– Закрой хайло, коротышка! Без меня в чаще вы мигом подохнете! – в напускном гневе захрипел острослов, но карлик даже не обернулся.

Некоторое время шутник стоял в растерянности, а затем, глубоко вздохнув, поплелся за ушедшими вперед спутниками.

Повозка с волами осталась в заимке. Все члены отряда теперича шли пешком. Они не стали возвращаться на тракт, а, найдя в зарослях неприметную тропку, направились к границе леса.

Через четверть часа перед ними выросла стена из поваленных обгорелых деревьев. Воздух наводнял удушливый чад, по небу плыли черные космы дыма, но среди груды закопченных стволов пламени не наблюдалось. Поросшую колючками ниву от пожарища отделял глубокий ров с оплывшими склонами. На дне буерака медленно катился поток грязной, редрого цвета воды.

Их накрыла волна низкого сильного гула, в коем угадывались шелест листвы, пение птиц, стрекот насекомых и еще с десяток присущих любому лесу звуков. Однако звучал Ашдир-Кфаар куда громче и величественнее, нежели любая другая чаща в пределах Ойкумены.

Морнингер с недовольной миной оглядел рубеж великой пущи. Похоже, молодого рыцаря зело возмутило отсутствие огня. В обязанности гарнизонов расположенных по краю леса башен входили ежедневные обходы в целях поддержания пламенной преграды. Но днесь солдаты, видимо, решили устроить себе отдых.

Впрочем, разбираться с нерадивыми пограничниками у отряда не имелось времени. Взявшийся помочь Зердо указал направо, где балку пересекала едва различимая тропка. Нещадно подгоняемые растерявшим всякое терпение алхимиком, они перебрались через овраг. Теперича отряд двигался будто бы сквозь узкий тоннель, потолком и стенами коему служили стволы и кроны. К лицам путников, точно когтистые лапы, протянулись голые узловатые ветки, норовя хлестнуть по щекам али впиться в глаза. В полусотне шагов впереди колыхалась изумрудная завеса. Постепенно черные тела мертвых деревьев исчезли под бархатным покрывалом мхов. Лишенные листвы сучья оплели бесчисленные вьюны и лианы, точно щупальца спустившие к земле гибкие стебли. В глазах зарябило от замелькавших вокруг цветов – алые, розовые, желтые, сиреневые, ранжевые бутоны, словно небывалые зеницы со всех сторон взирали на незваных гостей. Вокруг пестрых, источавших пьянящие ароматы венчиков кружили шмели и пчелы – многие величиной с кулак гнома, а то и больше.

Не удержавшийся Кьерн саданул бродэксом по одному из полосатобрюхих гадов. Тварь с недовольным гудением, точно выпущенный из пращи камень, умчалась в ближайшие кусты.

– Не шоветую злить этих шозданий, фриятель. Ешли одна из таких бештий ужалит тебя – умрешь в мучениях, – предостерег гнома Аэлан.

– Ты угрожаешь мне, рожа? – не остался в долгу рыжий. Подгорный житель тщился выглядеть все таким же храбрым и задиристым, но от Дрогга не утаилось охватившее дверга беспокойство. Рудого коротышку дюже бередило пребывание в Ашдир-Кфааре.

Среди бурелома величаво поднялись живые деревья – с кривыми обернутыми в толстые полотнища мхов стволами и разлапистыми кронами. Густой полог из травяных стеблей и прелых листьев вырос до колен. Под сенью исполинских стволов, уходивших ввысь на десятки саженей, властвовал зеленоватый сумрак. Здесь почти отсутствовал подлесок, но свисавшие сверху плющи и лианы затрудняли путь не меньше, чем кустарники в обычном лесу.

Охотники достали ножи и кинжалы, дабы прокладывать дорогу сквозь дебри. Захрустели и зачавкали под ударами стали жесткие стебли.

Морнингер поднял руку вверх, требуя отряд остановиться. Юнец достал из-за пазухи красный шар, с помощью коего повелевал грумзардом.

– Веди нас к норам аштхинов, – приказал комендант Нарлаха, водя артефактом перед носом змеечеловека.

Маленькая чешучайтая рука указала на закат. Рыцарь махнул рукой, призывая спутников идти в оном направлении.

Но продвинуться далеко у них не получилось.

– Грумо, доставай перечень! – внезапно остановившись, крикнул прислужнику мэтр Тарвион.

Каштанововолосый гном, найдя относительно свободный участок, сбросил бесчисленные тюки и принялся деловито копаться в получившейся куче.

– Что все это значит, господин алхимик? – раздраженно вопросил барон.

– Почтенный государь, очутившись здесь, в этом удивительном месте, я хотел бы попросить наших уважаемых компаньонов – достославных охотников, выловить для меня кое-какую дичь и собрать несколько весьма ценных ингредиентов, – за подобострастной любезностью кавалера Ордена Ребиса проступало твердое желание отстоять свое право заниматься теми делами, кои он считает первостепенными.

– Я запрещаю вам отвлекаться на что-либо, пока мы не уничтожим бестий, напавших на заимку Йоргана, – прищурился комендант Нарлаха, сызнова извлекши из-под полы одеяния магическую сферу.

– Спешу вас уверить, милостивый государь, те мелкие пустяки, что я поручу велечтимым звероловам, никак не помешают нашему общему делу, – магистр Тирполисского университета повертел свободной рукой возле плеча отрока, но дотронуться до вспыльчивого собеседника не решился.

– Я требую прекратить самоуправство и исполнять мои приказы, – возвысил голос Морнингер.

Но его визгливый фальцет заглушил низкий бас миррадца:

– Вот он! Нашел, маэстро!

Грумо проворно подкатился к наставнику. Широкие руки осторожно удерживали свернутый в трубочку пергамент.

– Спасибо тебе, любезный друг, – принял свиток алхимик. Кавалер Ордена Ребиса встряхнул бумагу, и лист развернулся, простершись до самой земли.

– Остановись, старик, или я велю Сархе спалить тебя! – в ярости завопил благородный отрок.

– Почто вы гневаетесь, многочтимый господин? Я ведь не совершаю ничего противоуправного, – не шибко стараясь, адепт тварной области знания изобразил удивление.

– Вы своими никчемными делишками ставите под угрозу успех нашего похода! – продолжал орать рыцарь.

– Я разумею, что мои, как вы, сударь, говорите, никчемные делишки, никоим образом не скажутся на исполнении задуманного вами, – магистр кафедры Материального воплощения первоэлементов говорил учтиво, но его голос и поза выражали вящую решимость отстоять свои интересы.

– Я – комендант Нарлаха и представляю здесь королевскую власть. Все люди, гномы, орки и прочие в пределах Тарлии обязаны подчиняться моему слову. Неповиновение мне – это открытое выступление супротив садрийской короны. Ежели вы не знаете, подобные преступления караются смертью! – крик барона скатился в хрип.

Старикан прищурился и сквозь прикрывавшие глаза стекляшки, несколько секунд внимательно изучал физиономию разбушевавшегося юнца.

– Предлагаю таковое решение нашей дилеммы, – неспешно, с расстановкой произнес кавалер Ордена Ребиса. – Пусть достославные охотники сами решат, исполнять ли им мои поручения або нет. Право дело, они же нам не слуги, а полноправные компаньоны.

– Правильно мэтр гуторит! – поддержал алхимика Филлиан. – Никто не вправе указывать свободным людям, что им делать!

Исподволь подобравшийся к пикирующимся Кьерн удостоил сумасброда оценивающим взглядом, верно, примериваясь, откуда удобнее будет начать сдирать с острослова кожу, когда Морнингер отдаст оный приказ.

– Ныне мы не в Тарлии и власть короля здесь не действует, посему мы будем исполнять веления того, кто нас нанял, – паче чаяния подал голос Зердо, после вступления в лес убравший в котому мешковатый плащ и оставшийся в толстом жиппоне.

– Молчать, поганка! – Звероборец отвесил грызуну смачную затрещину.

– Ты что себе позволяешь, человече?! – взвился крысочеловек, в то же время отступая подальше от обидчика. – Ты перешел черту, я и мои родичи этого так не оставим.

– Фоймите, ваше благородие, мы фришли в леш не прошто так, – примиряюще заговорил Аэлан. – Наша цель заработать денег и мы не шобираемша отказыватьша от фредложенного мэтром Тарвионом дела ради мести зловредным чудищам. Тем более, что с фочтенным мастером мы заключили договор, а вы не обещали нам ничего за шфошфешештвование в иштреблении аштхинов.

– Еще один стяжатель выискался! – рыжий гном взмахнул секирой, так что полуэльфу пришлось проворно отпрянуть в сторону, дабы разминуться с хищно поблескивающим лезвием.

– Я уже сказал, что любое неподчинение будет караться смертью, – Морнингер угрожающе понизил голос, что, однако, не прибавило его словам убедительности. – Кто осмелиться сказать еще хоть слово, будет сожжен грумзардом, – юнец выразительно позвенел цепью.

– Всех не убьешь, – возразил Филлиан. Во время разговора шутник исподволь отступал подальше от коменданта и его твари и, видно, готовился в любой миг сигануть в заросли.

– Фошлушайте, барон, – Аэлан выступил вперед, загораживая остальных охотников. – Ашдир-Кфаар – не то мешто, где штоит уштраивать швары. Я не думаю, что для уничтожения аштхинов вам фонадобятша все члены нашего отряда. В то же время, ежели вы убьете наш шейчаш, то вам фридетша возвращатьша назад, дабы найти новых фроводников и в этом шлучае отложить фоход до окончания шезона ливней. Я уверен, что у ваш не фолучитьша зафугать наш, шжегши одного-двух. Быть может, внешне мы явим фокорношть, но без шомнения не фриминем улизнуть фри фервой же возможности. Я или любой из этих охотников легко выберетша из чащи в одиночку. Вы же и ваши пришлужники гномы не фротяните в лешу и нешкольких чашов. И та гадина, что вы ташкаете на цепи, вряд ли фоможет шуфротив мештных бештий.

– Эд, позволь мне зарубить эльфийского выродка? Он уже наговорил на то, чтобы быть четвертован по меньшей мере шесть раз, – рыжий карлик подступил к болдырю с уродливой губой.

– Кьерн, конечно, дурень, но здесь я с ним соглашусь, остроухого надлежит высечь за дерзость, – прогудел стоявший позади Морнингера Фендур.

– Сам ты дурень да еще курва, – отозвался рудой.

– Сарха, сожги его! – державшая красный камень рука указала на полуэльфа.

Аэлан не сдвинулся с места.

– Калах хиваа! – после короткого замешательства молвил грумзард.

Худощавая фигура охотника мигом обратилась в пылающий факел. Треск пламени заглушил яростный вопль. Горящий полукровка взмахнул руками и рухнул наземь. Пламя опало неестественно быстро, явив окружающим исходящий дымом, обугленный едва ли не до костей труп.

– Бежим, парни! – острослов нырнул в кусты с мясистыми, ровно пуховые одеяла, листьями.

Миррадец Грумо и ратх также бросились в чащу. Дрогг и после пересечения границы чащи все время державшийся отряда Вришх остались на месте. Молчаливо замер и мэтр Тарвион, явно потрясенный жестокой расправой над полукровкой. Воспользовавшись суматохой, Кьерн ударил бродэксом, намереваясь развалить грудь орка. Зеленокожий легко ушел в сторону, но улепетывать не стал, отлично понимая, что скрыться от чародейства грумзарда не получится.

– Покарай их! – юнец резко рванул цепь.

– Араш-нихад! – бросила чешуйчатая гадина.

Сызнова раздался треск, среди стеблей вспыхнули оранжевые блики. Магия змеечеловека ударила туда, где только что скрылся Зердо. По чаще прокатился хриплый крик.

– Возвращайтесь и я пощажу вас! – не без довольства прокричал беглецам комендант Нарлаха.

Первым из зарослей появился прислужник алхимика. Карлик брел, понуро опустив голову. Он выглядел совершенно сломленным и не способным на какое-либо сопротивление.

– Ха-ха! Доигрался, негодяй! Сожжем тебя, следующим! – поприветствовал сородича дверг.

Спустя несколько секунд занавес плющей и лиан с хрустом разорвал Филлиан. Лицо сумасброда было белым, ровно у покойника, а в глазах плескался искренний страх.

Молодой рыцарь взирал на вернувшихся с надменной улыбкой, точно, хозяин на просящих милости рабов. Распаленный убийствами Кьерн так и вовсе едва не плясал от радости.

– Надеюсь, вы усвоили урок и более не собираетесь бунтовать? – с небрежной снисходительностью, ровно великодушно отменяющий приговор сюзерен, вопросил вернувшихся юнец.

Гном и человек согласно закивали, не решаясь произнести хотя бы слово.

– Мэтр Тарвион, предлагаю продолжить наше путешествие, – деловым тоном, в коем, тем не менее, явственно сквозило самодовольство, предложил Морнингер.

– Конечно-конечно, милостивый государь, позвольте только моему любезному Грумо собрать поклажу, – раболепно проворковал магистр Тирполисского университета.

Спустя пару минут они вновь двинулись в путь. Возглавляли отряд орудовавшие тесаками Дрогг и Филлиан. За ними семенил указывавший дорогу грумзард. Замыкал шествие райзард. Разговоров между путниками не возникало, лишь весело насвистывал раззадоренный кровавым зрелищем Кьерн.

Через полчаса они очутились на краю небольшой, в дюжину шагов, елани. На всем пространстве поляны не наблюдалось ни одного растения, красноватая, похожая на песок земля, громоздилась многочисленными горками, рядом с коими чернели провалы нор. На полдень от прогалины уходила рассекавшая полог неширокая просека – будто, некто тащил здесь волоком грузы.

– Это и есть логова аштхинов? – спросил у грумзарда юнец.

– Нет, – прошипел змеечеловек. – Отсюда они прорыли ходы для атаки на поселение людей. После нападения муравьи выбрались здесь на поверхность и утащили добычу дальше в лес, – худая, точно сухая ветка, рука указала на оставленный тварями след.

– Значит, пойдем туда, – барон шагнул на поляну, дернув тварь за собой.

Они отправились по проложенной бестиями тропе. Судя по смятой траве и сильно утоптанной земле, совершившая набег на заимку Йоргана свора насчитывала несколько десятков чудищ.

Твари Ашдир-Кфаара уже давно наблюдали за вторгшимися в их владения чужаками, но пока что не решались преградить путь весьма крупному отряду. Пару раз Дрогг замечал в зарослях поблизости черные абрисы кхарадунов, однажды перед орком сотоварищи торопко прошмыгнула ратта – бурый таракан длиной почти в два локтя. Вверху, среди ветвей гудели жутковатого вида мухи величиной с дородную цесарку. Крылатые гады не собирались исчезать, явственно следуя по пятам незваных гостей. Вокруг странников тучей роились бестии поменьше – размером не более кулака. Впрочем, благодаря пахучей жидкости, коей перед входом в лес окропил спутников мэтр Тарвион, создания не изъявляли желания садиться на пришельцев.

Болдырь остановился, завидев в двадцати шагах впереди черную округлую тень, походившую на выраставшую из земли темно-серую шипастую полусферу.

– Что там, клыкастый? – спросил шагавший рядом Звероборец.

– Иглошпин, – прошептал зеленокожий, хотя понижать голос не было никакой необходимости, ибо на таком расстоянии тварь все равно не могла их услышать.

– Прогоним? – предложил острослов.

– Лучше обойдем, – покачал головой полукровка.

– В чем дело? – подошел к охотникам Морнингер.

– Впереди опасная бештия, – пояснил орк. – Шоветую шделать крюк, дабы не ижбежать шхватки.

– У нас нет времени болтаться по лесам, – отрезал юнец. – Идите и убейте это существо.

Дрогг и Филлиан переглянулись. Сумасброд являлся докой по части силков и капканов, но не обладал умениями незаметно подкрадываться к дичи. Человек отрицательно помотал головой. Болдырь, кивнув, распластался на земле и пополз к твари. Иглоспин походил на здоровенную, не меньше волка, крысу с усеянной шипами спиной. Смертельную опасность представляло то, что, почуяв угрозу, тварь выстреливала во все стороны ядовитыми иглами. Смазывавшая шипы отрава вызывала длительный, на две седмицы, паралич, кой нельзя снять никакими декоктами и эликсирами. Обыкновенно пораженных иглоспином созданий просто пожирали другие обитатели Ашдир-Кфаара. Зеленокожий понимал, что ни Морнингер, ни иные члены отряда не потащат с собой бесчувственное тело, предпочтя сразу же прикончить лишившегося сознания спутника.

Дрогг услышал шорох позади себя и замер. Вскоре с ним поравнялся скользивший ровно змея, Вришх.

– Постой, охотник, – прошептал райзард – его речь походила на едва слышимый свист. – Я разберусь с гахилом.

Ящер продвинулся еще немного и бесшумно присел на корточки. Полукровка осторожно снял с пояса трубку из стебля бомы, опустил внутрь полого ствола длинную иглу – белый цвет свидетельствовал о том, что оный снаряд изготовлен из кости али корня растения.

С легким шелестом тонкая стрела вырвалась из тростникового жерла. Иглоспин дернулся, во все стороны брызнули шипы. Вришх легко поднялся на ноги и уверенно зашагал к замершему созданию. Немного поколебавшись, Дрогг последовал за райзардом.

Молочно-белый дрот глубоко погрузился под ухо бестии. Вниз по черной шерсти протянулась кровяная нить. Склонившийся над поверженным зверем ящер кропотливо вырезал оставшиеся ядовитые иглы.

К болдырям приблизились Морнингер и Звероборец.

– Не трать время, охотник. Нам нужно спешить, – бросил чешуйчатому полукровке комендант Нарлаха.

Впрочем, Вришх не внял его словам и задержался возле убитой твари. Райзард догнал отряд много позже. Барон отчего-то не обратил внимания на эту странную отлучку.

След аштхинов, оставаясь все таким же заметным, вел на полудень – прямиком в глубины Ашдир-Кфаара. По дороге им попалась давно заброшенная заимка – покатый холм, на вершине коего еще виднелись черные остовы развалившихся зданий. Подобные поселения некогда возводили лесорубы и садрийские солдаты, однако люди быстро отказались от затеи жить в джунглях, ибо оные хутора редко существовали более месяца. Уж слишком кровожадно вели себя обитатели местной чащи по отношению к чужакам.

Начало смеркаться. Впереди забрезжили черные стволы. На пути отряда лежала целая роща мертвых деревьев. Такие голые участки оставляли после себя ратты. Ненасытные лесные тараканы съедали все, что только можно окрест своих логовищ, не исключая даже кору, опавшую листву и пронизанный корнями верхний слой почвы. Нанесенная прожорливыми насекомыми рана едва начала затягиваться длинными языками смарагдового мха.

Проторенная стаей аштхинов тропа вела как раз через лишенное зелени пространство. Морнингер сызнова очутился во главе, и смело двинулся по нагой земле.

– Остановись, человек, – догнал юнца Вришх. – Нам следует обойти это место. На прогалинах гнездятся змеи и шакхи.

– Я не боюсь местных тварей, – задрал подбородок рыцарь. – Мы идем по лесу уже много часов и встретили лишь одну шипастую крысу.

– Как пожелаешь, я предупреждал тебя, воин, – райзард отступил в сторону, показывая, что разговор окончен.

Полоса мертвого леса простерлась всего на несколько сотен шагов, но пересечь ее засветло отряду не удалось. Солнце стремительно скатилось за окоем. Сквозь рваную пелену облаков проклюнулись огоньки звезд. Блеклыми размазанными пятнами напомнили о себе луны.

Комендант объявил привал. Гномы деловито расчистили место для ночлега, распинав в стороны валявшиеся на земле ветки. Грумо занялся возведением шатра, а мэтр Тарвион отправился бродить окрест бивака и разливать пахучее зелье. Похожая на песок красноватая почва, шипя, исходила паром. Фендур запалил костерок, но ставить на огонь казанок не стал, путники берегли воду, ибо пополнить ее запасы не представлялось возможным. Поблизости не находилось ни рек, ни озер.

Внезапно сгустившийся мрак разорвал резкий крик. Вопль исходил из-за могучего дуплистого ствола, за коим совсем недавно скрылся Звероборец, верно, отправившийся справить нужду.

– Что происходит?! – единовременно вскочили на ноги Морнингер и его охранники-гномы.

Ответа не пришлось ждать долго. Тьма вспыхнула десятками аквамариновых буркал. Звуки леса поглотило грозное шипение. С окрестных деревьев прянули черные тени. Несколько тварей ворвались в создаваемый костром круг света. Напавшие создания напоминали чрезмерно тощих, словно змеи, шестиногих ящериц длиной около четырех футов. Гибкие тела гадов покрывала иссиня-черная не источавшая блеска чешуя. Плоские треугольные головы с пылающими бирюзой глазами раззявили широкие пасти. Тускло блестели длинные клыки. Бестии двигались настолько стремительно, что даже отлично видевший в темноте Дрогг с трудом улавливал их передвижения.

Краем глаза орк заметил движение слева и отступил в сторону, походя, доставая тесак. Всколыхнув воздух, мимо пронесся угольный абрис. Приземлившая в двух шагах от зеленокожего тварь, извиваясь, точно уж, развернулась для новой атаки, но на ее спину с хряском опустился тяжелый сапог Кьерна. И тотчас в лицо Дроггу прянула еще одна гадина. Лишь в последний миг болдырь успел выставить клинок. Ящерица с разгона налетела на стальное лезвие, развалившись пополам. На зеленокожего обильно прыснула холодная, казавшаяся черной в бледном свете ночи кровь.

– Сюда, Грумо! – голос алхимика доносился из глубин искрящегося красноватого облачка.

Миррадец метнулся к скрывавшемуся за магической завесой наставнику. На широкую спину прыгнули сразу две твари. Гном взвыл, когда острые зубы вонзились ему в затылок и шею. Карлик споткнулся, но собрав силы в кулак, прыгнул, достигнув спасительной преграды. Теперича завизжали оседлавшие его бестии.

Еще одна ящерица бросилась на орк снизу, болдырь неловко отмахнулся тесаком, сбив с тонкой шеи плоскую башку.

– Сожги этих тварей! – завопил на грумзарда Морнингер.

Но паче чаяния змеечеловек не подчинился приказу. Чешуйчатый маг недвижно сидел на земле, вонзив отстраненный взгляд в пустоту. У напавших на лагерь созданий тщедушный отпрыск Адобара не вызывал никакого интереса.

– Делай, что я говорю! – взбеленившийся юнец рванул цепь. Сарха, точно тряпичная кукла, безвольно рухнул на бок. – Ах ты, поганец! – комендант Нарлаха отбросил меч, коим отмахивался от наседавших ящериц, и судорожным движением вырвал из-за пазухи красную сферу.

– Жги их! – шар с хрустом врезался в морду грумзарда. Полузмей тряхнул головой и, тяжело приподнявшись, молвил:

– Харат сади-зимаар...

Ночную тьму развеяли десятки ярких факелов, в кои обратились черные бестии. Схватка завершилась спустя несколько секунд, когда кучкой обугленной плоти замерла на земле последняя из ящериц.

– Я же говорил тебе, что это место слишком опасно, – подскочил к барону Вришх. – Нам надлежит срочно уходить, пока сюда не нагрянули другие чудища.

Однако Морнингер не слушал райзарда. Взъярившийся юнец что есть силы бил камнем грумзарда.

– Решил ослушаться меня, негодяй! Видать забыл, какую кару я тебе обещал! – приговаривал комендант Нарлаха, с силой опуская тяжелую сферу на лицо змеечеловека.

– Ты... не посмеешь... убить... без меня... тебе... не выбраться... отсюда... – в тихом шипении отчетливо слышалась насмешка.

Нанеся еще с десяток ударов, выбившийся из сил рыцарь опустил потемневшую от крови руку. Физиономия чешуйчатого заклинателя более не напоминала змеиную, один глаз потух и ввалился, плоскую голову покрывали множественные вмятины, говорившие о переломах, из-под растрескавшихся чешуек текла кровь.

– Ах, мой бедный Грумо, позволь мне взглянуть на укусы сих безобразных созданий! – принялся врачевать прислужника мэтр Тарвион.

Сбоку раздалось сиплое кряхтение. Дрогг оглянулся и увидел, как из-за дерева, покачиваясь, появился Звероборец. Толстый плащ более не покрывал его плеч, рукава куртки почернели от пропитавшей их крови. Вперив в орка вылезшие из орбит глаза, острослов сделал несколько нетвердых шагов и рухнул ничком.

Болдырь поспешил к упавшему приятелю, перевернул тяжелое тело. Человека била крупная дрожь, кожа блестела от проступившего пота, из глаз, носа и рта сочилась кровь. Вне всяких сомнений, Филлиана поразил яд.

– Что с ним? – без особого интереса спросил подошедший дверг.

– Укушы бештий нешут отраву, – бросил зеленокожий, не прекращая осматривать раны острослова.

– Чушь! Меня тоже цапанули и ничего, – Кьерн с ухмылкой засучил рукав, явив орку ряд оставленных клыками отметин.

Дрогг нашарил подвешенный на поясе стеклянный флакончик и, сколупнув крышку, влил содержимое сосуда в рот Звероборца. Сумасброд захрипел. Его затрясло пуще прежнего. Извиваясь в корчах, острослов повернулся на бок. Зарокотал не желавший впитывать противоядие желудок, и лечебная тинктура выплеснулась наружу вместе с изрядной порцией крови.

Тогда полукровка выудил из ячей курты более сильное средство – экстракт грибов хоро, что произрастают в пещерах Великого Хребта. Зеленокожий сбил запечатанное сургучом горлышко и опрокинул пузатый глиняный сосуд. Вязкая желтоватая субстанция медленно поползла, просачиваясь между дрожащими губами шутника.

Спустя несколько секунд Дрогг отбросил порожную емкость. Увлекшийся болдырь не заметил, как подле него возник райзард.

– Его не спасти, – когтистая рука легла на плечо орка. – Яд акума смертелен для людей. Все что ты можешь – это избавить его от страданий.

Дрогг не ответил, полагая, что выросший в лесах ящер попросту не знаком с зельями, кои имелись у него в распоряжении.

Внявший предостережениям Вришха Морнингер приказал убраться подальше от мертвой рощи. Фендур и Кьерн зажгли факелы. Зеленокожий влил в Филлиана еще один декокт – унимающую боль и жар настойку.

Взвалив на плечи дородное тело острослова, болдырь отправился следом за спешащими спутниками.

Юнец повелел остановиться, лишь когда они убрались почти на лигу от треклятого пустыря. Ночь наполнила лес новыми, странными и пугающими звуками. Пронзительно горланили пичуги, стрекотали цикады, трещали мандибулами жуки, в отдалении раздавался пронзительный вой, несколько раз из скованных мраком зарослей доносился глухой утробный рык. В черных кронах зажглись бесчисленные огоньки – с ветку на ветку порхали разноцветные светляки – фосфоресцирующие брюшки многих из них величиной превосходили человеческую голову.

Алхимик сызнова начал разливать окрест стоянки пахучую жидкость. Дрогг опустил Звероборца. Человек бредил, судорожно суча конечностями и издавая бессвязное мычание. Глаза смутьяна заткала кровавая пелена. От сумасброда исходил мерзкий сладковатый запах, свидетельствовавший о том, что раны почали загнивать.

Во время походов в Ашдир-Кфаар орк неизменно спал на деревьях, прекрасно ведая, насколько опасным может оказаться пребывание на земле. Однако в эту ночь он решил остаться подле раненого приятеля. Зеленокожий взялся расчищать место для ночевки. Сызначала он отгреб в сторону ворох прелой листвы. Как ожидалось, почву пятнали белые горошины. Болдырь почал тщательно собирать их и отбрасывать подальше, не желая пропустить хотя бы одной.

– Ты чего тут копаешься, паскуда? – раздался над самым ухом бас Кьерна.

Орк промолчал.

– Отвечай, подлец! – заревел рудобородый.

– Он очищает землю от семян наата, – донесся сбоку шепот, по всей видимости, принадлежавший Вришху.

– Что еще за наата? – понизив голос, вопросил дверг. Дрогг не видел лица карлика, но мог с уверенностью сказать, что тот сейчас натужно хмурился.

– Наат – это растение, что начинает прорастать только, когда кто-либо уляжется на землю. Его острый стебель вонзается в плоть и высасывает жизненные соки, решившие вздремнуть на засеянной наатом почве уже не просыпаются, – разъяснил ящер. Голос полукровки при этом сохранял полное бесстрастие.

– Врешь, змеиная морда! – возразил гном. – Быть такого не может. Ежели мне что в зад вопьется, покуда я почиваю, то я тотчас на ноги вскочу и трава твоя меня сожрать не успеет.

– Ошибаешься, хозяин пещер, – в тоне райзарда не слышалось ни надменности, ни снисходительности. – Наат впрыскивает в тело добычи усыпляющий яд. Боль появится лишь тогда, когда у тебя не останется сил сопротивляться.

– Чепуху глаголешь, лесной оборванец, – судя по донесшемуся шелесту, Кьерн замотал головой. – Чтобы я и лишился сил! Где такое видано? Да я троллям голыми руками шеи сворачивал!

– Можешь не верить мне, владетель подземных чертогов, это твое право, – во время разговора склонившийся орк видел только ноги райзарда: сейчас они исчезли, ящер сделал шаг назад, прервав перерастающую в спор беседу.

Хриплое бормотание Звероборца прервалось. Дрогг не питал надежд относительно состояния человека. Зеленокожий осторожно дотронулся до лба сумасброда – мертвое тело уже начало остывать. Болдырь прервал работу и запустил руки в лежавшую подле торбу.

– Эй, паскуда, кажись твоей дружок концы отдал, – запоздало сообщил рыжий карлик.

Орк извлек из котомы глиняную флягу и обильно оросил покойника черной маслянистой жидкостью.

– Ты что делаешь, прохиндей?! Кто тебе позволил трупы осквернять?! – вознегодовавший дверг вскочил на ноги, поудобнее перехватив рукоять топора.

– Тело надобно шжесь, пока его дух не привлек шюда тварей шо вшего леша, – зло бросил полукровка, доставая кремень и кресало.

Понадобилась лишь одна крохотная искорка для того, чтобы мертвец вспыхнул, аки пораженный магией грумзарда. У зеленокожего более не имелось нужды ночевать на земле. Оставив догорать почившего острослова, Дрогг ловко запрыгнул на нижнюю ветку ближайшего дерева, вполне широкую для того, чтобы послужить ложем.

– Ты зачем туда забрался, паскуда? – тотчас пристал рудой. – Слезай немедля!

Не обращая внимания на буйствовавшего гнома, орк осыпал себя и основание ветки смесью Йалласара – порошком, что отгонял большинство обитавших в Ашдир-Кфааре тварей. Вокруг растекся резкий терпкий аромат, от коего нос забился слизью, а в глазах возникла неприятная резь.

– Это что еще за дрянью несет?! Ты что колдовать там взялся, негодяй?! – заревел под деревом уроженец Снежного Хребта.

– Чего орешь, Кьерн? Дрыхнуть пора, – подошел насупившийся Фендур.

– Зеленая паскуда непотребство творит, по деревьям удрать вздумал. Приятеля своего грохнул, а теперича нас вонью травит! – пробурчал рыжий, тщась забраться по морщинистому комлю. Сие у него не получилось, поскольку гном не додумался (али не захотел) отложить секиру.

– Дык, никуда он не денется. Только попробует улизнуть, как Эдова змеюка живо его поджарит, – пожал плечами пшеничнобородый.