Текст книги "Зона для Сёмы–Поинта"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10

ДВА ВОРА

Неизвестно каким способом, какими путями, скорее всего, используя финансовые средства и свое авторитетное положение, но Сереге Младому удалось уболтать старшего Кума тюрьмы отложить отправку Семы–Поинта до следующего этапа.

И уже на следующий день в камере Сереги Младого, за богато накрытым столом, собралась незапланированная воровская сходка. Сбор произошел по просьбе Смотрящего города: Сани Омского. На этой сходке присутствовали: сам Саня Омский, Смотрящий пересыльной тюрьмы, его брат – Серега Младой и двое коронованных Воров из самой столицы – Юра Пега и Хабаровский Джем.

Нужно отметить, что двое, перечисленные последними, приехали не специально ради этой сходки, а просто потому, что их пригласил Саня Омский, у которого они находились в настоящее время в гостях, параллельно решая серьезные дела своих регионов, связанные с Сибирским регионом.

Один из них был очень уважаемый Вор в законе – Юра Пега. Под его неусыпной заботой находился довольно большой район Подмосковья. И главной его головной болью было несколько десятков бензозаправочных станций: первые коммерческие АЗС, появившиеся в Подмосковье. Они каждодневно и бесперебойно требовали заполнения своих хранилищ топливом разных сортов. Именно с этой головной болью Юра Пега и навестил Саню Омского, чтобы как раз и договориться о бесперебойном снабжении бензозаправочных станций на подотчетной ему территории.

Вторым из коронованных криминальных особ был Хабаровский Джем. Не трудно догадаться, что он представлял Дальневосточный регион страны, но проживал и руководил им из Москвы. С Саней Омским его связывала давняя дружба: еще с зоны Соликамска, где они вместе тащили свой срок. Именно Хабаровский Джем вместе с Васей Бриллиантом и явились инициаторами подхода молодого Александра воровскому сообществу. Если до этого подхода они общались друг с другом время от времени, то после успешного коронования Александра в Вора в законе они стали видеться чаще и плотнее.

Автор еще раз поясняет, что «подходом» воровское сообщество называет процедуру представления воровской семье нового кандидата на звание Вора в законе. Сначала воровской сходке новичка представляет, то есть «делает подход», какой-нибудь Вор в законе. Потом воровское сообщество лично знакомится с новичком, задавая ему любые вопросы, на которые он обязан правдиво ответить. И если ни у кого не возникает сомнений по поводу новичка, его коронуют в Вора в законе.

Сейчас у Хабаровского Джема не было особых проблем личного характера, которые нужно было бы решать с Саней Омским, И потому он, во–первых, просто приехал, чтобы повидаться со старым приятелем, во–вторых, за компанию с Юрой Пегой, с которым, в свое время, тоже парился на одной командировке, где и сдружился, и уже, в–третьих, чтобы выполнить просьбу одного московского криминального Авторитета – Толика– Гашиша. Ему Хабаровский Джем обещал, что во время поездки в Сибирь попробует переговорить с Саней Омским: может, тот в свою очередь помирит Лешку–Артиста с Серегой Младым. Правда, при этом заметил, что никаких гарантий давать не собирается.

Хабаровский Джем, конечно же, знал о противостоянии Лешки–Артиста и младшего брата Сани Омского и был, разумеется, всецело на стороне последнего, но отказать впрямую Толику–Гашишу, как человек осторожный, не мог.

Всем было известно, что Хабаровский Джем был очень и очень осторожным Вором и никогда и никому не давал обещаний твердо, без каких-либо оговорок: его обещания озвучивались настолько витиевато, что при расставании его собеседник не знал, что и думать. Вроде бы ему и не отказал Хабаровский Джем, но и твердого «да» не сказал.

С Толиком–Гашишем Хабаровского Джема ничего не связывало, кроме обычного знакомства: вроде бы и говна не делали друг другу, но и ничего хорошего не было ни в прошлом ни в настоящем.

Автор не раскроет секрета, напомнив уважаемому Читателю, что в любом сообществе к человеку, который часто обещает и не всегда выполняет свои обещания, относятся много хуже, чем к человеку, который никогда не обещает, но иногда все-таки что-то делает.

Кроме того, Автор хочет кое-что пояснить в отношении появляющихся в его произведениях героев. В основной своей массе все эти герои – плод воображения Автора, но бывают редкие исключения, когда какой-то из героев имеет своего реального прототипа в реальном мире.

Именно таким героем является и Хабаровский Джем…

Его паспортные имя и фамилия – Евгений Васин. Он родился в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Еще молодым его короновали в Вора в законе и стали называть Хабаровским Джемом, хотя его родным городом был Комсомольск–на–Амуре. К одному из своих дней рождения он попросил Наталью Штурм написать песню о своем любимом городе. И на праздновании Дня города Наталью Штурм восемнадцать раз заставляли повторять в живую эту песню.

Если попытаться сравнить Хабаровского Джема с кем-нибудь из легендарных личностей в воровском сообществе, то сразу возникает имя Отарика Квантришвили. Его называли Крестным отцом Москвы, а Евгения Васина – Крестным отцом Дальнего Востока.

Они и внешне были очень похожи: оба представительные, крупные. Отарик был чисто кавказской внешности, а Хабаровский Джем – настоящий представитель русского мужика.

Хабаровский Джем обладал целым рыболовецким флотом: он имел более десяти судов, которые охранялись в походах отлично вооруженными катерами. Он много занимался благотворительностью: строил церкви, детские дома, помогал всем, кто нуждался в его помощи. Именно поэтому его уважали разные слои общества: от простых людей до людей искусства, политиков и государственных деятелей.

При жизни Хабаровский Джем часто говорил, что он не умрет естественной смертью, а его убьют свои же, близкие ему люди. И настолько уверовал в это, что абсолютно пофигистски относился к своему здоровью: нещадно много курил, был невоздержан к алкоголю.

Евгений Васин ошибся: через несколько лет после коварного убийства Отарика снайпером из винтовки с оптическим прицелом, когда тот выходил из Краснопресненских бань, в две тысяча первом году Евгений Васин умер от рака легких.

Автор уверен, что количество людей, приехавших проводить в последний путь ушедшего из жизни человека, весьма красноречиво говорит о том, каким покойный был при жизни?

Чем больше людей провожают тебя в последний путь, тем более уважаемым человеком ты был при жизни.

Отарика провожали тысячи и тысячи людей со всего постсоветского пространства, среди которых были и политики, и артисты, и, конечно же, Воры в законе. Говорят, что и последние проводы Хабаровского Джема, по количеству провожавших людей и по шествию лиц, известных всей стране, весьма напомнили всем присутствующим похороны Отарика.

Что же касается отношений Лешки–Артиста и Толика–Гашиша, то у них были очень серьезные дела, завязанные на доставках наркотиков и на больших потоках денег, связанных с оборотом этих же наркотиков.

Приехав в столицу Сибири, Хабаровский Джем, как и подобает настоящему рачительному хозяину и просто умному человеку, не стал терять время даром. Он старательно прислушивался, приценивался, присматривался, чтобы в будущем, если понадобится что-либо для себя и своего региона в Сибири, не плавать в возникших вдруг вопросах, а быть в курсе любой проблемы, связанной с Сибирью и сибиряками.

Правда, как человека весьма деятельного, его несколько тяготило то, как в Сибири делаются дела: неторопливо, с чувством, расстановкой и с дотошностью, сибиряки вникали во все даже самые незначительные детали. Создавалось впечатление, что здесь, в Сибири, жизнь почти не двигается вперед, а стоит на месте. И это его довольно сильно раздражало. Но сейчас, когда Саня Омский рассказал ему о покушении на своего брата – Серегу Младого, Хабаровский Джем несколько взбодрился, предвкушая серьезные разборки в той самой тюрьме, где находился и предмет его возможного внимания – Лешка–Артист.

Как говорилось ранее, Хабаровский Джем давно слышал о неприязненных отношениях Сереги Младого и Лешки–Артиста и после новости о дерзком покушении на него, конечно же, всерьез задумался, насколько ему важны взаимоотношения в дальнейшем с Толиком–Гашишем? У Хабаровского Джема было правило: делать кому-то только тогда, когда тебе это ничего не стоит! Собственная рубашка ближе к телу…

Он очень порадовался своей дальновидности в том, что не стал ничего конкретного обещать Толику–Гашишу. Он вообще презрительно относился к тем, кто хоть каким-то боком пытается заигрывать с ментами, а Лешка–Артист в последнее время обнаглел настолько, что даже и не пытался скрывать своих с ними контактов.

Сейчac, после покушения Сиплого, близкого Лешки–Артиста, на родного брата одного из самых уважаемых Воров Сибири, Хабаровский Джем сразу решил, что сохранять нейтралитет, при данных обстоятельствах, он даже и не подумает. Это был тот редкий случай, когда каждый из посвященных людей должен, точнее сказать, просто обязан, принять чью-то сторону, причем незамедлительно. Даже нейтралитет или какая-либо ссылка на незнание могут грозить тяжелыми последствиями. А то, что стало камнем преткновения двух группировок в пересыльной тюрьме, то есть наркотики, то Хабаровский Джем, как и все воры старой формации, к ним относился с очень большой настороженностью. Прибыли в наркобизнесе, конечно, огромные, но риск настолько велик, что может получиться так, что и с жизнью можно расстаться, а тогда уже не нужны будут никакие, даже громадные, деньги.

Тем более что сам он никогда не кололся, и дел по ним у него никаких не было, а потому, пообещав Толику–Гашишу оказать, по возможности, поддержку его протеже – Лешке–Артисту – он не то, чтобы лукавил, но сразу решил для себя, что встревать против Сереги Младого не будет ни в коем случае. Однако попытается во всем разобраться, понять, а потом и сделает для себя выводы в отношении Толика-Гашиша: слишком много проблем у него в последнее время, причем от собственной жадности и глупости.

Узнав о неудавшемся покушении, Хабаровский Джем сразу понял, что на этот раз сама судьба предоставляет ему однозначно и прямо заявить Толику–Гашишу о том, что между ними больше ничего не будет! Никаких дел! А к младшему брату Сани Омского, Сереге Младому, отношение с его стороны будет еще теплее.

Почему так резко? Да потому, что на самом деле никому из противников и их подельников, кроме самого Лешки–Артиста, смерть Смотрящего не была нужна. Это было понятно даже рядовому сидельцу, непосвященному в игры криминальных авторитетов. Убей Сиплый недавно назначенного Саней Омским смотрящего тюрьмы, и все могло оказаться, как это ни странно, гораздо сложнее и кровожадней для всех не только в тюрьме, но, вполне возможно, и во всем Сибирском регионе.

Хлипкий нейтралитет мгновенно бы нарушился, и началась бы настоящая война, в которой не было бы безоговорочных победителей потому, что обе стороны понесли бы и весьма серьезные финансовые потери и потери в людских ресурсах, а Сане Омскому пришлось бы вновь налаживать свой пошатнувшийся авторитет.

Ни для кого не секрет, что на убийство близкого человека, даже обычного Авторитета, не говоря уже о родном брате такого уважаемого Вора, каким являлся Саня Омский, мог решиться либо сумасшедший, либо тот, за кем стоят мощные силы. И от этих мощных сил и могло быть получено «добро» на физическое устранение тюремного Смотрящего, назначенного Вором в законе.

Судя по всему, в случае с Лешкой–Артистом, можно уверенно говорить о первом «либо»: он тупо рискнул, не просчитав все «за и против», и проиграл даже свою собственную жизнь!

Автор напоминает: криминальный мир – очень жестокий мир, который не прощает даже маленьких ошибок, не говоря уж о такой ошибке, как убийство криминального Авторитета. Именно поэтому там, за колючей проволокой, существует неписаное, но неукоснительное правило: за каждое свое слово, даже сказанное неосторожно, нужно отвечать по полной программе!

Отговорки, типа не знал, не подумал, не проверил или ошибся – не принимаются во внимание.

И Автор уверенно заявляет, что именно это правило справедливо, во всех отношениях и в обычной жизни. Ответственность за каждое свое произнесенное слово должна быть для каждого человека, а не только для членов криминального мира!

На той сходке Саня Омский заручился поддержкой уважаемых Воров, а потому сразу же и приступил к решительным действиям…

Глава 11

ВСТРЕЧА С САНЕЙ ОМСКИМ

Сему–Поинта вызвали из камеры, но не «с вещами», как он ожидал, уверенный, что его отправляют на этап: его выдернули «слегка», то есть на встречу с кем-то.

– К кому на этот раз? – поинтересовался он у дежурного прапорщика.

– Ты знаешь! – многозначительно ответил тот.

И Сема–Поинт догадался, что его снова ведут к

его новому знакомому. Когда он протиснулся в уже знакомую дверь, внутри, кроме Сереги Младого, он увидел невысокого, плотного телосложения, мужика лет под сорок, не меньше. Он был одет в костюм известной итальянской фирмы, который ему очень шел. То ли он сам обладал хорошим вкусом, то ли рядом с ним был человек, который следил за его внешним видом.

По каким-то чуть заметным характерным чертам его лица Сема–Поинт сразу догадался, что видит перед собой старшего брата Сереги Младого – Саню Омского. Несмотря на его не очень презентабельную фигуру, в его облике, особенно во взгляде умных глаз и огромных ладонях–лопатах, на фалангах пальцев которых были наколоты разнообразные перстни, говорящие о количестве ходок. Сема–Поинт насчитал четыре таких перстня.

В облике этого человека было нечто такое, что сразу привлекало внимание и вызывало удивительное ощущение доверия к этому, совершенно незнакомому, человеку.

Взглянув на Сему–Поинта, тот окинул его каким– то странным взглядом, в котором читалось явное удивление.

– Странно, – чуть слышно вымолвил он, но тут же встряхнул головой и сказал: – Честно говоря, после того что услышал о тебе от брата, я ожидал увидеть огромного бугая с кулаками–кувалдами, – он добродушно улыбнулся и протянул ему свою ладонь–лопату, – Саней меня зовут.

– А меня Семой, – в тон ему представился Сема–Поинт, отвечая на крепкое рукопожатие: – Честно говоря, и вас я представлял себе несколько другим, – добавил он без тени подобострастия.

– Надеюсь, не хуже? – подмигнул тот.

– Во всяком случае, не намного, – шутливо ответил Сема–Поинт.

– Спасибо тебе за брата! – стирая с лица улыбку, серьезно поблагодарил Саня Омский.

– Я сделал то, что могли сделать многие на моем месте: очень мне не нравится, когда нападают исподтишка, предательски! – высказался он, нисколько не смущаясь авторитета своего собеседника.

– Насколько мне удалось узнать, тебя отправляют на командировку, где Смотрящим мой хороший знакомый – Федя–Корыто…

– Корыто? – с некоторым удивлением переспросил Сема–Поинт.

– Фамилия у него Корытин, вот и прижилось это странное погоняло, – пояснил Саня Омский. – Я запущу ему «маляву», чтобы принял тебя по–человечески.

– А нужно ли? – с сомнением спросил Сема-Поинт, – Я и сам смогу за себя сказать, если что.

– Нисколько не сомневаюсь, – кивнул тот. – Но, как говорится, во–первых, долг платежом красен…

– Вы ничем мне не обязаны, – заметил Сема– Поинт.

– Во–вторых, наслышавшись о твоем характере, мне не хотелось бы, чтобы у Феди–Корыто с твоим появлением начались какие-нибудь непонятки на зоне, – никак не реагируя на его замечание и продолжая улыбаться, спокойно продолжил Саня Омский.

– Я и не собирался там воду мутить, – вставил Сема–Поинт.

– Не о тебе речь, – улыбнулся тот. – У Феди-Корыто характер вспыльчивый, иногда он даже не контролирует самого себя: не понравишься чем-то, вот и захочет потягаться, у кого член толще. А ты ж никому не спустишь несправедливости, тем более в отношении самого себя, не так ли? – с добрым прищуром заметил Саня Омский.

– А вы психолог, – одобрительно заметил Сема-Поинт.

– Разным доводилось быть, и психологом тоже, – отмахнулся тот безо всякой рисовки. – Иногда с такими фруктами приходится встречаться, что держи ухо востро.

– А вы как думали? Это жизнь, – философски проговорил Сема–Поинт. – О чем вы сейчас столь напряженно размышляете? – неожиданно спросил он.

– Что, так заметно? – поморщился собеседник.

– Не очень, но… – пожал плечами Сема–Поинт.

– Ранее такого не наблюдалось: это ты меня так расслабил, – сделал свой вывод Саня Омский.

– Это плохо?

– Смотря для кого, – хитро подмигнул тот, потом пояснил: – Я действительно сейчас всерьез размышляю и вот о чем. Ко мне вот–вот придут уважаемые братишки…

– И нет уверенности в том, что вы должны меня им представлять? – предположил Сема. – Нет проблем! Жизнь впереди долгая: придет время – познакомимся или… – он сделал паузу и добавил: – …Или не познакомимся! Говорится, как масть ляжет!

– Масть ляжет так, как сдаст карты настоящий игрок! – возразил Саня Омский. Он взмахнул рукой и решительно произнес: – Я думаю, что это знакомство окажется полезным для всех, – потом тихо добавил как бы самому себе: – …Вполне возможно, что в самом близком будущем… Решено, присаживайся на почетное место, – кивнул он на кресло за круглым столом.

– А на нечетное место кто сядет? – шутливо поинтересовался Сема.

– Все зависит от того, как вести себя будет человек, – в тон ему ответил Саня Омский…

Через пятнадцать минут в камеру впустили двух мужчин, тоже одетых в богатые костюмы и дорогие галстуки, на руке каждого красовался золотой «ROLEX». И у того и у другого левую руку, в отличие от Сани Омского, украшали не наколотые, а настоящие массивные золотые перстни.

– Прошу знакомиться, – церемонно предложил Саня Омский. – Эти два весьма уважаемых человека, мои братья: Юра Пега из Подмосковья и Хабаровский Джем, – коротко представил он, затем повернулся к Семе: – А это человек, благодаря которому мы сейчас и собрались, – потом, после небольшой паузы, произнес: – Сема–Поинт! – и многозначительно добавил: – Порядочный человек!

– Тот, благодаря которому удалось избежать кровавых разборок на пересылке! – подытожил Хабаровский Джем. – Что ж, искренне рад знакомству! – несмотря на чуть выраженную худобу, он выглядел крепким мужчиной, и у него было довольно сильное рукопожатие, которым, судя по всему, он часто пользовался.

Однако Сема не только выдержал его рукопожатие, но еще и достойно ответил на него.

– Ничего! Цепкий парнишка! – одобрительно отметил Хабаровский Джем и пояснил: – На рудниках пришлось много корзин с рудой наверх потаскать…

– Корзин с рудой? – с удивлением переспросил Сема–Поинт.

Он был уверен в том, что никто не может заставить Вора работать на зоне.

– Ну да, более трех месяцев мне пришлось подергать веревки с корзинами с рудой наверх, до кровяных мозолей натер ручонки-то… – спокойно кивнул тот.

– Для чего? – никак не мог понять Сема.

– «Зеленый прокурор в дорогу позвал!» – ответил вдруг Хабаровский Джем и добродушно рассмеялся, довольный тем, что сумел заморочить голову незнакомцу…

Автор поясняет, что фраза «зеленый прокурор позвал в дорогу» означает в местах не столь отдаленных, что кто-то решил уйти в побег.

– Так это был подкоп!

Сема–Поинт сделал вид, что только что догадался, о чем говорит Хабаровский Джем: ему пустяк, а собеседнику наверняка приятно…

Подтвердить его слова Хабаровский Джем не успел, прервали: в дверь кто-то постучал.

Серега Младой быстро подошел к кормушке, словно ожидая каких-то новостей:

– Слушаю тебя, Сан Саныч! – тихо бросил он, склонившись к распахнутой кормушке.

О чем ему сообщил дежурный прапорщик, слышно не было, но сразу же после того, как захлопнулась кормушка, Серега Младой повернулся к присутствующим и чуть виновато проговорил:

– Извините, но мне нужно срочно кое-что перетереть с братом!

– Что-то случилось? – сразу насторожился подмосковный Вор Юра Пега: он был большим противником каких-либо неожиданностей.

– Ничего не случилось: просто поступила информация, о которой и просил узнать Саня, – заверил Серега Младой.

Они с братом удалились в дальний угол, и младший брат, не желая откладывать, быстро сообщил Сане Омскому только что полученное сообщение, переданное через прапорщика, после чего они вернулись к столу.

– Судя по напряженно улыбающейся физиономии нашего брата, новость так себе? – предположил Хабаровский Джем.

– Плохих новостей не бывает, бывает плохое отношение к новости, – философски возразил Саня Омский, продолжающий о чем-то усиленно размышлять.

Он настолько ушел в свои мысли, что морщины на его лбу вздулись и собрались в единый пучок, но уже через пару минут они разгладились.

Юра Пега вздохнул и с облегчением выдохнул.

А Саня Омский весело воскликнул:

– А все не так уж и плохо складывается! – после чего повернулся к своим приятелям и сказал: – Полученные сейчас сведения касаются новой командировки, куда отправят нашего бесстрашного героя, но об этом давайте поговорим позднее…

После этого замечания авторитетные люди пообщались между собой на темы, которые касались этой тюрьмы и того, что в ней происходит. После короткого обсуждения сошлись на том, что Серега Младой, как Смотрящий, по понятиям разобрался с теми, кто был замешан в покушении на него. И держит правильный курс для выправления ситуации в тюрьме после последних событий: не обижает арестантов, с уважением относится к «босякам», а потому никаких претензий к нему члены сходки не имеют.

Единственное пожелание было высказано подмосковным Юрой Пегой; он сказал:

– Мне кажется, что тебе, Серега, не хватает тропок, по которым можно общаться с волей.

– С волей у нас налажены очень хорошие контакты, – возразил Серега Младой.

– Хорошие контакты? – с некоторым сомнением переспросил Юра Пега.

– А разве не так? – сам спросил Сергей.

– Скорее, я бы сказал, неплохие, – поправил его подмосковный Вор. – Вы, братья, отлично знаете мое отношение к ментам, однако есть моменты, когда, для пользы босяков, уж поверь мне на слово, нужно уметь договариваться с ними. Я не говорю, что этим ты, как Смотрящий, должен заниматься лично, но если бы кто-то из твоих близких прикормил какого-нибудь мента, а лучше двух, да еще с погонами, да еще с двумя просветами, то дачки бы мухой на тюрьму прилетали! И нигде не задерживались! – пояснил он, – А когда тюрьму не морозит – жизнь сидельцев становится веселее!

– Может, стоит напомнить тебе про недавний случай с младшим Кумом, с которым контактровал Лешка–Артист? – ехидно усмехнулся Смотрящий.

– Я о нем прекрасно помню, но, при всем при том, того мента, прежде чем он отошел в мир иной, фрайера очень хорошо подоили, – не очень уверенно проговорил Юра Пега, явно озвучивая чужое мнение.

– Подоили? – усмехнулся Серега Младой. – Тебя, дорогой Юрий, явно ввели в заблуждение. Если подсчитать все правильно, по понятиям, то еще вопрос, кто кого подоил! Причем жадность этого продажного мента росла непомерно с каждым днем, как росли и его аппетиты: словно на дрожжах! – с трудом сдерживаясь, недовольно возразил Серега Младой.

– Ладно, здесь, на месте, тебе, как Смотрящему, наверняка виднее, – мгновенно согласился Юрий, перехватив недовольный взгляд старшего брата Смотрящего.

Для Семы–Поинта все заметнее проявлялось отношение членов воровской сходки к Сане Омскому. Именно он был за этим столом лидером: несмотря на то, что говорил вроде бы мало, его слова всякий раз оказывались весомыми и как нельзя более кстати. А иногда, как сейчас, достаточно было его недовольного взгляда, чтобы человек тушевался и давал задний ход.

Вот и в этот раз, чтобы поставить точку в наметившемся споре, Саня Омский дипломатично заметил:

– Мне тоже претит, когда кто-то из моих братьев вынужден связываться с ментами, даже на зоне, когда те вроде бы сами идут на контакт. Конечно,

предложение Юры Пеги, братишка, хоть и старо как мир, однако это только совет и ничего более. И тебе самому решать: прислушиваться к нему или тут же забыть.

Вроде бы и не одобрил никого из них, но и не сказал ничего обидного, и этим поставил точку в их непростом разговоре…