355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Шустиков » Футбол на всю жизнь » Текст книги (страница 9)
Футбол на всю жизнь
  • Текст добавлен: 4 апреля 2017, 21:00

Текст книги "Футбол на всю жизнь"


Автор книги: Виктор Шустиков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Простые, добрые слова выдающегося вратаря потонули в море оваций.

Завод! Именно в то тяжелое для нас время мы по– настоящему осознали его великую причастность к нашей судьбе, свою сыновнюю близость с ним. Завод был для нас матерью–землей, у которой мы, подобно легендарному Антею, черпали силы, которые позволяли нам совершить в середине шестидесятых годов то, что многие считали невозможным.

Говоря так, я имею в виду не только спортивные результаты, хотя и они сами по себе не имеют прецедента в спортивной истории страны, но что важнее – людские судьбы. На одной из них мне бы хотелось остановиться.

Это действительно необыкновенная судьба поистине выдающегося спортсмена. Судьба нашего общего друга, нашего любимца Эдуарда Стрельцова.

Эдик был принят в команду мастеров московского «Торпедо» в 1953 году, когда ему исполнилось едва шестнадцать лет. Его сверстники ходили в школу, выпрашивали у мам и пап деньги на кино, а этот мальчишка с головой футбольного мыслителя и ногами чародея уже носил на груди значок мастера спорта, жил и сражался плечом к плечу с известными мастерами и зрелыми людьми. В 1956 году Стрельцов стал олимпийским чемпионом, заслуженным мастером спорта. О нем наши и зарубежные газеты писали как о редком таланте. Как видим, огромная психологическая ноша легла на плечи паренька, совсем недавно безобидно гонявшего мяч в команде завода «Фрезер» и скромно возвращающегося потом на свое рабочее место, к своему станку.

Я пришел в «Торпедо» в самом конце 1957 года. Эдуард тогда был игроком номер одни. О нем рассказывали были и небылицы. Слава его разрасталась с каждым днем. Мы, молодые игроки, смотрели на него с восторгом и благоговением. Да и могло ли быть иначе? Ведь он был героем олимпийского матча нашей сборной с командой Болгарии, который вывел нас в финал.

Тот матч, как известно, сложился для нас трагически. В первом же тайме получил серьезную травму Николай

Тищенко. Производить замену по олимпийским законам нельзя, и Николай, превозмогая жестокую боль, не покидал поля, старался изо всех сил быть полезным команде. Но фактически это была игра вдесятером. Однако ребята держались стойко, они не пропустили ни одного мяча в свои ворота, к сожалению, не забив ни одного мяча и сопернику.

Дается добавочное время. Старший тренер сборной Гавриил Дмитриевич Качалин ничего уже не требует от ребят, он только просит:

– Надо держаться! Надо!

А сил, кажется, нет на это. На пятой минуте дополнительного времени центральный нападающий болгар – Иван Колев – посылает мяч в ворота Яшина. Произошла смена ворот, а счет по–прежнему 1:0. И тут самый молодой из игроков команды, каким в ту пору был Эдуард Стрельцов, решительно повел за собой всю команду вперед. Мы знали этот эпизод до мельчайших подробностей, он учил нас мужеству, учил сражаться до последнего мгновения.

…Получив передачу с левого края, Эдик блестяще обыгрывает своего опекуна. Впереди еще один болгарский защитник. По правому краю на полной скорости продвигается Валентин Иванов. «Сейчас передаст мяч своему партнеру», – думает каждый сидящий на трибуне. Сложившаяся ситуация, действия нашего форварда, вся его фигура убеждали в этом. Но неожиданно Эдуард бьет по воротам. Бьет сильно, точно, как умел бить только Стрельцов, и мяч влетает в правый верхний угол ворот.

Таких эпизодов в жизни талантливого спортсмена было немало. Свое искусство забивать голы Стрельцов демонстрировал на стадионах Мельбурна и Стокгольма, Софии и Парижа, Хельсинки и Ганновера, и любители футбола, знающие цену красиво забитому голу, восторженно приветствовали его. Эдуард всегда был нацелен на гол. Стремление забить гол было его страстью, делом чести, исполнением заветного желания. Его не могла остановить никакая защита, он, как невидимка сквозь стены, проходил через нее. И если ему удавалось преодолеть сложные оборонительные заслоны, то отнюдь не за счет безрассудной лихости. Наоборот, он проявлял удивительную мудрость, умение мгновенно оценить обстановку, предугадать действия своих противников и точно сыграть против них. Поэтому так часто он был автором и соавтором забитых голов.

Играть со Стрельцовым, жить вместе на сборах, когда я пришел в «Торпедо», мне почти не пришлось. Сборная готовилась к чемпионату мира в Швеции, и игрок № 1 был отозван в ее ряды.

Однако в Швецию Эдуард не поехал. Он был дисквалифицирован за аморальный поступок и вернулся в большой футбол только через несколько лет. И здесь завод не оставил без внимания своего питомца. Руководство завода, тренеры, команда приняли горячее участие в его судьбе. Было сделано немало, для того чтобы он возвратился на завод и на зеленое поле стадиона.

От Эдуарда Стрельцова потребовалось огромное мужество, чтобы после долгого перерыва встать в одну шеренгу с ведущими нашими нападающими. У писателя Юрия Казакова есть такие слова: «Нужно держаться, нужно быть мужественным, чтобы начать все сначала. Нужно быть мужественным, чтобы терпеть и ждать, если талант твой вдруг уйдет от тебя… Талант иногда уходит надолго, но он всегда возвращается, если ты мужествен». И талант вернулся. В 1967 и 1968 годах Стрельцов был почти единодушно признан на основе широкого и представительного опроса лучшим футболистом страны.

Выходя на поле, Стрельцов нередко показывал свою прежнюю игру. Особенно ярко он сыграл в матче с итальянским клубом «Интернационале». После матча в Лужниках римская спортивная газета писала:

«…великолепное впечатление оставила игра центрального нападающего русской команды Стрельцова. С ним не могли сравниться даже такие знаменитости, как Мац– цола, Корсо и Жаир. Он был выше их в искусстве владения мячом и в глубине, яркости футбольного мышления».

Этот замечательный футболист обладал даром одним своим присутствием вселять уверенность в людей, зажигать в них веру в успех. На поле всегда он становился нашим лидером, нашим вожаком. И когда Стрельцов вновь надел торпедовскую майку, мы почувствовали себя увереннее. В том, что в 1965 году мы вернули себе звание чемпионов Советского Союза, несомненно, большая его заслуга.

В заключительном матче в Одессе зрители еще пробирались к своим местам, когда стремительно пронесся по краю наш дебютант Володя Михайлов, красиво послал мяч в центр и набежавший Стрельцов с ходу вогнал его в сетку ворот. Правда, вскоре одессит Саку сровнял счет. Золотые медали сразу превратились в мечту. Но все–таки за пять минут до перерыва Линев сумел забить гол, который стал для нас золотым.

А потом был ночной полет, и незабываемая встреча во Внуково, и яркое торжество большой, красивой, ни с чем не сравнимой победы. Торжество возвращения на пьедестал.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ФОРВАРДАМИ

Задайте любому любителю футбола вопрос о том, кого он знает из советских форвардов, вам немедленно назовут десятки фамилий от Михаила Бутусова и Петра Дементьева до Эдуарда Стрельцова и Валентина Иванова, перечислят заслуги всех без исключения, кто действует в первой линии. Так же хорошо знают вратарей и полузащитников.

А вот об игроках линии обороны этого не скажешь. Их имена с трудом выволакивают из глубин памяти даже знатоки.

Почему так происходит? Думаю, потому, что для того чтобы правильно и достойно оценить защитника, нужно видеть игру очень глубоко, понимать ее внутренний смысл, уметь оценивать невидимые «невооруженным» взглядом замыслы и решения…

В том, что недооценивают защитников, виноваты в какой–то мере и спортивные журналисты, радио– и телекомментаторы, представители документального кино. Разумеется, здесь не может быть речи об умышленной, нарочитой тенденциозности. Дело гораздо сложнее, оно упирается в степень компетентности. Конечно, куда легче оценить игру форварда: забивает – значит, хорош, забивают с его подач – то же самое. А там уж подставляй звонкие эпитеты, и готово. Вратари тоже всегда на виду, может быть, еще в большей мере, чем форварды, то же самое и современные полузащитники, хотя с ними уже посложнее.

Советский футбол в послевоенные годы выдвинул целый ряд великолепных гроссмейстеров защиты и создал стройную, привлекавшую внимание иностранных специалистов концепцию современной обороны. Вспоминая, например, о приезде в нашу страну в мае 1952 года венгер–ской сборной, ставшей вскоре олимпийским чемпионом, Всеволод Бобров приводит следующие слова ее старшего тренера:

– Коллектив советской сборной – боевая и, безусловно, первоклассная команда. Ваши футболисты показали себя с самой лучшей стороны (один матч мы тогда выиграли у венгров – 2:0, а другой свели вничью – 1:1. – В. Ш.). Особенно следует отметить линию защиты, где выделить кого–либо трудно. Все же стоит назвать понравившихся мне Анатолия Башашкина и Константина Кри– жевского. Центральный защитник Башашкин – несомненно, игрок международного класса. Он отлично чувствует место, тонко разбирается во всех осложнениях, возникающих на поле. Однако еще раз хочу подчеркнуть, что мне не хотелось бы распространяться о действиях отдельных исполнителей, ибо на меня прежде всего произвела необычайно глубокое впечатление игра защиты в целом, ее, так сказать, генеральная стратегия, умело сочетающая контроль зоны с тщательной персональной опекой. Считаю, что мы должны глубоко изучить это «секретное» оружие наших друзей.

Я мог бы привести немало подобных цитат, немало интересных и весьма лестных для наших защитников, для творческой мысли советских тренеров высказываний самых видных и авторитетных иностранных специалистов. Но книга воспоминаний – не диссертация, и поэтому я прошу поверить мне на слово, что такие высокие оценки на самом деле существуют.

Да они не могут не существовать по отношению к футболу, который за двадцать лет своего широкого участия в международной футбольной жизни уже успел стать олимпийском чемпионом и чемпионом Европы, добиться и других заметных успехов.

Меня могут спросить: при чем же здесь оборона, ведь побеждают форварды? Есть даже на этот случай афоризм: «Лучшая защита – наступление». Увы, не знаю, как по отношению к военному искусству, но по отношению к современному футболу с его поразительным в ряде случаев равенством сил, с его тенденциями к частым и острым контратакам – он явно устарел. Я бы его сейчас сформулировал совсем по–иному: «Лучше всего наступать при надежной защите».

Великолепных, надежных защитников в нашем футболе немало. Виктор Чистохвалов, Юрий Нырков, Иван

Кочетков, Михаил Семичастный, Анатолий Башашкин, Константин Крижевский, Борис Кузнецов, Анатолий Крутиков, Манук Семерджян (блестящий исполнитель, великолепный техник и мудрый тактик, увы, так и незамеченный нашими специалистами), Альберт Шестернев, Муртаз Хурцилава, Владимир Пономарев… Список я мог бы продолжать бесконечно. И в этом одно из главных доказательств моего тезиса о том, что не мало было и есть на Руси хороших футбольных защитников.

А как же его расшифровать, это понятие – «хороший защитник»? Что в него входит? Вероятно, не стоит мне обходить стороной этот, на вид сугубо теоретический вопрос.

Спросите любого тренера – он, ручаюсь, недолго подумав, перечислит вам с полдюжины качеств, необходимых классному защитнику, и добавит, что все они – главные. И, конечно, он будет прав. Но я не удивлюсь, если он забудет назвать одно качество, с которого, может быть, и начинается защитник, но про которое очень часто забывают, считая его привилегией хавбеков и форвардов.

Речь в данном случае идет об ударе. Форварду он, понятно, необходим, чтобы забивать голы. А защитнику? Между прочим, для того же самого. Времена защитников – «злых гениев разрушителей» уже давно прошли.

И современный в высшем смысле этого слова игрок обороны – это мастер–универсал, умеющий вовремя пойти вперед, включиться в атакующие действия команды и, если нужно, взять на себя смелость нанесения решающего удара. Тот, кто владеет этим искусством, становится игроком высшего класса и удваивает силы команды. Достаточно сослаться на пример Муртаза Хурцилавы. Когда мы готовились играть с тбилисским «Динамо», тренеры обязательно поручали кому–либо опекать его, постоянно напоминали об этом своими криками вратари. Лучшей характеристикой этому защитнику служат такие цифры: он забил в ворота соперников более 25 мячей, выступая за свой клуб, и шесть – в составе сборной страны. Такому счету позавидует иной форвард. Еще более важным для защитника является владение искусством паса, точной и осмысленной передачи, выполняемой в минимально сжатые временные сроки. Ведь в команде все взаимосвязанно, и атака сегодня начинается уже от своих ворот.

Если ты своими действиями замедляешь игру, ты, несомненно, плохой защитник. Это когда–то, давным–давно тренеры наставляли игроков обороны так: «Отобрал мяч или остановил – посмотри, а потом отдай». Сейчас на такой образ действий мгновенно отреагируют возмущенными возгласами твои же товарищи. И они в сущности будут правы, ибо малейшее промедление у себя в тылу, малейшая нерасторопность при овладении мячом позволит сопернику перестроить свои боевые порядки и во всеоружии встретить нашу контратаку.

Играть быстро и четко научиться сложнее всего, поэтому нужно учиться всю жизнь, на каждой тренировке, подчиняя любое упражнение этой главной цели. Точно также в каждой тренировке необходимо отводить специальное время для изучения техники ударов и передач – этих гамм современного футбола. Владея ими в совершенстве, ты всегда будешь предельно полезен своей команде.

В связи с этим вспоминаю один случай. Точно сейчас не смогу назвать год, но было это тогда, когда еще за нас играл Миша Гершкович. Мы вели трудный матч с «Зенитом», результат его очень был важен как для одной, так и для другой команды. Счет держался ничейный 1:1, время шло к концу, ленинградцы прижали нас к воротам, не дают дух перевести. На их половине остался только Миша Гершкович. И я, отбиваясь от наседающих ленинградских форвардов, все время краешком глаза слежу за маневрами нашего нападающего и жду, не выдастся ли случай, чтобы перевести ему мяч одним дальним ударом.

Время бежит, соперник наседает, мы отчаянно боремся за неприступность своих ворот, но меня ни на одну секунду не оставляет мысль передать мяч Мише. И, наконец, задуманное удалось: моя передача была и сильна и точна.

Дальше все произошло как в сказке: никто и глазом моргнуть не успел, как счет после отличнейшего Мишиного удара стал в нашу пользу.

Таких примеров из моей практики, из практики моих товарищей не мало. Они дороги не сами по себе, а как подтверждение той непреложной истины, что напряженный труд, который ты затрачиваешь на тренировках, неокажется напрасным, обязательно окупится сторицей.

В связи с рассказанным выше эпизодом хочу перейти к характеристике следующей игровой черты, совершенно необходимой для классного защитника, – высокой тактической грамотности, умения тонко и правильно оценивать складывающуюся игровую обстановку.

Приведу лишь один пример, показывающий, что значит это положение на практике. Мы играли с командой ЦСКА. На левом фланге Олег Сергеев делает несколько своих знаменитых скоростных рывков, но оборона армейцев перекрывает их начисто.

Видя, что Сергееву не прорваться, я каждый раз, овладев мячом, отсылаю его дальним посылом направо, как бы приглашаю свою команду перенести центр тяжести наших атак сюда. Своими передачами, наконец, я заставляю их сделать это.

Все чаще и чаще угроза над воротами армейцев нависает с правой стороны. Постепенно, чтобы ослабить нажим, армейские защитники смещаются, на какое–то время ослабевает их внимание к опаснейшему Сергееву. И тогда я делаю дальнюю передачу ему. Стремительный, как удар молнии, рывок, точнейший пас на Стрельцова – и гол! Эдик обнимает Олега, Олег – Эдика. А в перерыве оба подходят ко мне, жмут руки:

– Спасибо, Витя!

И, поверьте, нет минут радостнее этих. Минут, когда понимаешь, что обыграл соперника точным расчетом, навязал ему свое решение, сумел сделать правильный ход.

Нет, играть защитником не менее интересно, чем нападающим или вратарем. И овладеть искусством его ничуть не легче, а в чем–то даже сложнее. Перед тобой все поле. Ты не имеешь права на ошибку ни тогда, когда неприятельский вал накатывается на твои ворота, ни тогда, когда от своих ворот ты начинаешь атаку своей команды. А для этого надо работать, работать и работать.

Молодые игроки нередко боятся больших тренировочных нагрузок, стараются под всякими предлогами увильнуть от них. То ли их пугает, что не хватит сил на игру, что не успеют после тяжелой работы восстановить их к матчу, то ли не приучили себя с первых шагов в спорте к серьезному труду. Такой щадящий режим оборачивается чаще всего против них же. Их жизнь в спорте оказывается недолговечной, а достижения – минимальными. Надо сказать, что в возникающих порой конфликтах тренера, предлагающего игроку более высокие нагрузки, и игрока, отказывающегося от них на основании своих собственных ощущений, почти всегда бывает прав тренер. Особенно если игрок еще молод. В наше время у тренера, определяющего функциональное состояние организма своих подопечных, помимо педагогического наблюдения и, как правило, большого личного опыта, всегда имеются достаточно эффективные средства контроля. В союзе с врачом он может точно определить состояние футболистов и дозировать их нагрузки. У футболистов точный самоконтроль вырабатывается после долгих лет практики, и верить поверхностным ощущениям не следует.

Бывало не раз: начинаешь занятие, а ноги не держат, кажется, что устал до предела, мышцы сопротивляются приказу. Но перетерпишь, как. марафонец на дистанции, и чувствуешь: организм постепенно «врабатывается», ноги становятся послушными, и уже с удовольствием, с радостью продолжаешь тренировку, еще недавно казавшуюся непосильной. За перетренирован– ность мы порой принимаем неподготовленность нашего организма, наших мышц (не разогрели, не возбудили их) к большой работе. Часто именно занятия помогали мне избавиться от плохого настроения, от неважного самочувствия. Движения прогоняли вялость мышц и вялость мысли, а общение с товарищами, шутки, смех, обмен новостями возвращали рабочий настрой. Нет, что ни говорите, а после тренировки, какой бы изнурительной она ни была, чувствуешь себя всегда бодрее и веселее.

Почему я так много «агитирую»? Да лишь потому, что тренировка представляется мне самой важной стороной футбольной жизни. Игра – это как бы итог тренировки, в ней, как в зеркале, отражается наша жизнь, наше отношение к футболу, к команде, к зрителям.

Тренировка. Тренировка. Тренировка… Может быть, кому–то это кажется монотонным и скучным? Ну, что интересного в тренировках, в повторении одних и тех же упражнений и приемов? Нет, мы не роботы, не механические люди. Тренировки – это, как сама игра, всегда творчество, поиск, открытие ранее не изведанных путей. В ней особо важны и внимание, и осмысленное выполнение заданий и упражнений, и умение тщательно анали‑126 зировать каждый свой шаг. В игре все оборачивается именно так, как было на тренировке.

Говорю об этом так много потому, что по своему многолетнему опыту знаю пользу каждодневной и серьезной подготовки. И потому еще, что видел прямо противоположные примеры. Взять хотя бы того же Олега Сергеева. Редко можно встретить игрока с такими исключительными физическими данными. Сильный, быстрый, необыкновенно выносливый, он был создан, казалось, для того, чтобы стать великим нападающим.

– Не обидела природа! – любил он иногда в шутку сказать о себе. На «природу» он и надеялся, был уверен: не подведет. И потому работал мало, позволял нарушать режим. И что же? Только начали о нем говорить, как о восходящей звезде, и наступил закат, ушел с зеленого поля талантливый игрок намного раньше даже средне допустимого срока. И только ли он один?

Ну, а я, наверное, больше любил и люблю футбол, чем самого себя. Нет для меня радости большей, чем услышать призывную трель судейского свистка, выйти из бетонного чрева и увидеть заполненные до отказа трибуны, услышать взволнованный гул многотысячной толпы и стать с равным тебе соперником, как и ты, рвущимся в бой, как и ты, мечтающим о победе, стать с ним лицом к лицу.

Лицом к лицу. Вот написал эту фразу и подумал, что всю свою долгую футбольную жизнь я вспоминаю чаще всего не через какие–то этапные матчи, не через стадионы, на которых доводилось выступать, и не через разноцветье лучших наших и зарубежных команд, а через отдельных игроков, с которыми мы вели бескровные дуэли и чье высокое искусство осело во мне крупицами бесценного опыта. Я очень хочу написать о них. Заранее прошу простить меня за то, что буду делать это без всякой системы, без какой бы то ни было попытки применить здесь определенный порядок. Я вспоминаю, а не составляю табель о рангах.

Начну с Михаила Комана. Почему именно с него? Это нетрудно понять. Свой первый в жизни матч за основной состав московского «Торпедо» я провел в 1958 году, выступая против киевского «Динамо». На установке Маслов нарисовал нам общую картину предстоящего поединка, а затем, взяв меня под руку, стал объяснять:

– Вот Коман. Он очень опасен у ворот, выскакивает неизвестно откуда и добивает буквально все отскоки. Ты, Витя, должен стать его тенью и не дать ему забить гол (игра предстояла кубковая, где цена каждого мяча особенно велика).

Когда Владимир Александрович давал мне индивидуальное задание, я не представлял себе, что мне предстоит. В течение девяноста минут я не знал ни секунды покоя. Мой подопечный был волею тренера резко выдвинут вперед. Он постоянно был в движении. Даже когда атаковали наши, Михаил перемещался по полю, уходил в глубину, совершенно неожиданно оказывался на другом краю поля. Иногда создавалось впечатление, что он совсем выключился из игры и стоит безучастно, но стоило лишь так подумать, как он врывался в нашу штрафную, оказывался у ворот, и тревожный гул трибун словно бы предупреждал о нависшей угрозе, которую этот человек опять создал на поле. Коман в том матче не забил своего мяча, но я вымотался так, что готов был упасть на газон и не двигаться. К счастью, я больше никогда за свою жизнь не получал персональных заданий.

Тут следует сделать одно небольшое лирическое отступление. Я считаю, что с клубом мне повезло. Хотя я не выбирал его сам, это сделал за меня опытный тренер, но мне повезло. «Торпедо» – именно та команда, в которой я мог раскрыть свои способности. Торпедовцы и Маслов всегда выступали приверженцами зонной, позиционной игры в обороне. Как раз такой игры, которая по душе мне. Зонную защиту освоить сложней, и понять сложнее, и требует она от каждого исполнителя, кроме всего, находчивости и сообразительности. Но играть при зонной, убежден, значительно легче. А главное – надежнее.

Вернусь к моему незабываемому для меня дебюту. Михаил Коман, пожалуй, первый показал мне одну из важных черт классного нападающего: умение играть без мяча, постоянно искать позицию, с которой наиболее удобно атаковать. Форвард должен уметь действовать, как летчик–истребитель во время воздушного боя. Вот он бросает самолет в сторону, взмывает вверх, уходит в пике, снова идет в вираж… И наступает момент, когда вконец запутанный противник теряет его из виду, а через секунду из– за хвоста следует неотразимый смертоносный удар.

Если перенестись с небес на зеленое поле стадиона, то, очевидно, задача защитника, выступающего против такого форварда, прежде всего состоит в том, чтобы не дать себя запутать. Не следует даже при персональной опеке немедленно реагировать на каждое перемещение своего подопечного, надо стараться угадать или, точнее, предугадать, что последует за ним. И что не менее важно – все время держать под контролем линию «игрок – мяч» и быть в готовности помешать их сближению.

В 1959 году я впервые был привлечен на учебно–тренировочный сбор сборной страны. Дело было весной, в Сочи шли проливные дожди, и мы выехали для проведения тренировочных занятий и контрольных игр к нашим друзьям в ГДР. Здесь меня поселили в одном номере с Анатолием Ильиным. Прошел день, другой, и Толя, улыбнувшись, сказал мне:

– Вот уж не думал, что ты такой тихий и покладистый в жизни. На поле от тебя житья нет…

– Могу тебе ответить тем же самым, – отпарировал я, и мы расхохотались.

Действительно, как мало мы знаем друг о друге, о наших друзьях–соперниках и часто судим о них только по тем схваткам, что провели на поле.

До тесного знакомства с Анатолием я считал, что он отчаянный забияка. Может быть, такое впечатление сложилось у меня потому, что он всегда шел вперед, был на острие всех атак и ему чаще других приходилось вступать в столкновение с защитой. Перед защитниками он ставил необычайно сложные задачи, в чем ему помогали отличная скорость и безупречно поставленный удар, особенно с левой ноги. Не случайно, вероятно, именно Анатолий забил «золотой гол» в финале олимпийского турнира в Мельбурне, а через два года его неотразимый шут решил спор сборных команд Англии и СССР на чемпионате мира в нашу пользу.

Вернувшийся с чемпионата в Швеции Валентин Иванов рассказывал, как был забит этот замечательный гол, а мы, новички команды «Торпедо», затаив дыхание, ловили каждое его слово, стараясь постичь тайны мастерства этого форварда. Мяч выбил Яшин далеко в поле на Ильина. Тот перешел с ним с левого края на правый и отдал Валентину. Пока следовали передачи от Иванова к Воинову, Ильин на космической скорости ворвался в штрафную площадь, преследуемый двумя защитниками. Воинов тут же направил ему мяч, и он с ходу ударил. Ударившись о штангу, мяч отлетел в сетку ворот.

Впервые мне пришлось играть против Анатолия в 1958 году, в матчах с московским «Спартаком». В первом туре мы сыграли вничью (3:3), а во втором проиграли – 2:3. Из шести мячей, проведенных в наши ворота, Ильин тогда забил сам два или три, а все остальные были «сделаны» с его участием.

В «Спартаке» и сборной СССР тех лет играл Борис Татушин. Его скорость продвижения по полю с мячом превышала скорость Ильина, а рывки вправо вообще не имели себе равных. И все–таки гораздо опаснее было у «Спартака» левое крыло, потому что в отличие от своего товарища Ильин всегда действовал разнообразнее, то брал смело игру на себя, то безупречно играл в пас…

Мы часто говорим о том или ином игроке, что «у него свой игровой почерк». Обычно это звучит как похвала, когда мы под выражением «свой почерк» подразумеваем интересную, своеобразную манеру игры, характерный рисунок бега, приема мяча, филигранность техники.

Но бывает, что почерк игрока составляет богатый набор отлично выполняемых, но уже всем хорошо известных приемов. Этот «почерк» без всякого труда читается противником. Тогда его надо быстро менять, доставать из своего технического и тактического арсенала какие–то новые заготовки. Если арсенал пуст, мастер будет переносить из игры в игру один и тот же рисунок. К такому игроку привыкают соперники, привыкают зрители. Для одних он представляет скучное зрелище, для других – прекрасную возможность заранее продумать свой план действий и выключить «нищего студента» из игры, сделать его безопасным для чужой команды и бесполезным – для своей.

В семидесятом году у себя на базе, в Мячиково, мы смотрели по телевизору передачу из народной Польши. Внезапно на экране показался стадион, на его зеленое поле выбегали футболисты. Диктор объявил:

– Вы видите тренировку мастеров варшавского клуба «Гвардия»…

Перекрывая голос диктора, кто–то из ребят закричал:

– Смотрите, вон парень бежит впереди, как на Юрку Кузнецова похож!

Оказалось, что это был сам Юрий Кузнецов, приглашенный работать в одной из команд братской страны. И мне сразу вспомнился раскаленный солнцем Баку, душный влажный воздух бесконечно длящегося летнего дня, переполненные трибуны и… пронзительный свист. Каждый раз, когда он раздавался, мне казалось, что это персонально в мой адрес.

Мы проигрывали местному «Нефтянику» со счетом 0:2. Могли бы проиграть и больше: нападающие хозяев поля не использовали массу возможностей, которые создал для них Юрий Кузнецов. Он один тогда растрепал, расстроил нашу защиту. Причем, в отличие от Комана, Юрий не бегал по полю, не врывался метеором в штрафную. Спокойно отойдя несколько в глубину, он медленно продвигался на нашу половину, словно орел с высоты, осматривая поле, и вдруг следовала молниеносная передача. Особенность паса, идущего от Кузнецова, состояла в том, что он оказывался недосягаемым для нас, но безупречно точно доходил до адресата. Причем не просто доходил, а выводил его на идеальную позицию для атаки или завершающего гола. Когда мы вернулись в раздевалку, Георгий Иванович Жарков сказал защитникам:

– Вас сегодня обыграл один Кузнецов.

Да, это был человек, который, кажется, и правда мог справиться с целой командой. Мы между собой называли его «лисой» за необыкновенную футбольную хитрость, умение находить такие каверзные ходы, что мы оставались в дураках, настолько они были дерзкими и совершенно неожиданными. Однажды, когда мы уже были в разных клубах с Гусаровым, встретившись, заговорили с ним о разных игроках, Гена дал бакинскому Кузнецову такую характеристику:

– У Кузнецова каждая передача как концовка рассказов О. Генри. Их никогда не угадаешь.

В этом состояло своеобразие игры Кузнецова. Я не знаю в нашем футболе другого такого творца интересных и разнообразных комбинаций, такого опасного для защиты спортсмена. Причем хочу еще раз подчеркнуть, что его тактическая мудрость опиралась на отличное видение поля, виртуозность техники, идеальную отточенность паса и то совершенно редкое качество, которое шахматисты называют способностью просчитывать варианты. Многие защитники, зная, как опасен Кузнецов, чуть упусти его, играли с ним вплотную, «прилипали», не давали возможности «думать». От такого чрезмерного «внимания» у Юры было много травм, и он выступал все реже и реже.

Как защитник, вспоминаю о нем с содроганием. Как молодой тренер, мечтаю, чтобы оказался когда–нибудь у нас в команде игрок, так же идеально владеющий пасом, понимающий его великую силу для построения атаки, преодоления оборонительных заслонов и создания острых ситуаций.

Бакинский «Нефтяник» выдвинул в те годы еще одного сильного нападающего – Аликпера Мамедова. Играя на месте полусреднего (еще при системе «дубль ве») и центрального форварда, он доставлял соперникам массу неприятностей. Алик высоко владел искусством обводки, был превосходным мастером дриблинга, в этом с ним мало кто мог сравниться из игроков его амплуа. Отлично играя в пас, Мамедов в то же время умел и любил проходить к неприятельским воротам сам. Причем он не боялся скученности, с поражающей легкостью и скоростью действовал на предельно ограниченных участках территории и проскальзывал сквозь плотный строй защитников, как слаломист сквозь бесчисленные ворота.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache