Текст книги "Футбол на всю жизнь"

Автор книги: Виктор Шустиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

По субботам и воскресеньям в Мячиково приезжают отдыхать автозаводцы. Многие из них приходят к нам на стадион. Они знают каждого из нас по имени, у них свои любимцы, к каждому из нас свои вопросы, и они терпеливо ждут возможность получить на них ответы. Часто у главного футбольного поля проходили своеобразные «творческие конференции», на которых между футболистами и отдыхающими шел непринужденный обмен мнениями.

Здесь, на поле в Мячикове, на прилегающем к нему спортивном комплексе, мы ведем в течение всего года напряженную учебно–тренировочную работу. Мячиково – это наш своеобразный футбольный космодром, где мы готовимся, откуда улетаем на турнирную орбиту и куда возвращаемся, как на родную, бесконечно близкую нам землю.

23 августа в Мячиково было холодно и неуютно: весь день шел мелкий, надоедливый дождь. Под дождем делали зарядку, под дождем уезжали в Москву, где в этот день должен был состояться наш очередной – третий по счету в сезоне – матч с московскими динамовцами.

Как и у всякого спортивного состязания такого ранга, у него тоже был свой смысл, своя особая тональность. Московское «Динамо» носило звание чемпиона страны, и выиграть у него было очень почетно. Тем более для нас, впервые получивших реальную возможность претендовать на золотые медали.

И динамовцам победа нужна была как воздух: в предварительном турнире они сыграли плохо, с большим трудом пробились в финальную шестерку и теперь хотели доказать, что кризис, постигший их, миновал. Выигрыш у «Торпедо» послужил бы лучшим доказательством этого, ибо мы стали предметом всеобщего внимания. К тому же динамовцев просто терзала жажда реванша за досадное, с их точки зрения, поражение во втором круге предварительного турнира.

Въезжаем в знакомые ворота и вдоль Москвы–реки едем к Большой арене Лужников. Ребята настороженно всматриваются вперед. Нет, автобуса динамовцев еще нет. Плохая примета. Кто–то не выдерживает, роняет зло:

– И куда торопимся?

Выходим из машины и попадаем в кольцо любопытных болельщиков. Со всех сторон раздаются какие–то возгласы, кого–то из нас называют по имени, выкрикивают какие–то пожелания. Мы не улавливаем смысла этих криков. Желание одно: скорее прорваться в подтрибун– ные помещения, попасть в гулкую напряженность коридора. Здесь все немного задерживаемся: кто – для того чтобы перекинуться одной–двумя фразами с женой, кто пожать руку приятелю, с которым вот уже месяц никак не может встретиться, кто – чтобы ответить на короткий вопрос корреспондента.

– Ребята, ребята, не задерживайтесь. – Это голос второго тренера.

Вот и барьер, у которого замер специальный дежурный. За ним – святая святых: раздевалки. Привычным неторопливым шагом идем к ним. Нас встречает администратор.

– Какая?

В ответ он машет рукой. Все ясно: несчастливая. Лица ребят мрачнеют. Суеверие? Предрассудок? Называйте это как хотите, но приметы живучи у спортсменов Может быть, потому, что помогают создать определенный настрой.

Маслов пытается рассеять хмурое настроение. Радостно сообщает:

– Трибуны–то до отказа…

Это, действительно, приятно. Тем более приятно, что мы знаем: прежде всего пришли смотреть нас. С июня примерно каждый матч с нашим участием проходит при полном или почти полном сборе. Пишу не от бахвальства. Ведь это лучшая оценка значимости команды. Оценка ее зрелищной ценности.

Приносят программки с уточнениями. В руках Маслова копия протокола. Наши соперники вновь выставили боевой состав: Яшин, Глотов, Рябов, Кузнецов, Журавлев, Царев, Рыжкин, Коршунов, Николаев, Федосов, Шаповалов. В строю наиболее ярко проявившие себя футболисты – и ветераны, и молодежь. У нас состав – Поликанов, Медакин, Шустиков, Островский, Воронин, Маношин, Метревели, Иванов, Гусаров, Батанов, Сергеев.

Соперников трудно чем–либо удивить. Нас знают так же хорошо, как и мы их. И все–таки Маслов припас несколько «хитростей». Во–первых, частые смены направлений атак: то ярко выражение через Метревели, то откровенно на Сергеева, то давление в центре…

– Смотрите по обстановке, как питать первую линию, – говорит он Валерию и Николаю и больше ничего не добавляет. Он доверяет зрелости и мастерству наших хавбеков.

Все, кто видел этот поединок, помнят, что счет долгое время сохранялся 0:0, но на поле шла красивая, мужественная и бескомпромиссная борьба. Нам, торпедовским защитникам, пришлось в тот раз потрудиться куда меньше, чем нашим динамовским коллегам. Торпедовское нападение, скажу откровенно, играло великолепно. Атаки следовали в различных направлениях, острые и неожиданные. К счастью для динамовцев, их Яшин тоже был в ударе. Его игра в том матче удивляла даже нас, хорошо знавших необыкновенные способности этого вратаря. Вот он вытащил «мертвый» мяч, пробитый с расстояния метров в двенадцать Метревели. Затем в течение одной минуты дважды спасает свои ворота от точных и сильных ударов Иванова.

В раздевалке, во время перерыва, Маслов ходит из угла в угол. Видно, подыскивает слова. Потом просит внимания:

– Кто устал?

Ребята молчат. Вряд ли кто–нибудь из нас захочет в такую минуту признаться в своей слабости.

– Кто устал? – повторяет Маслов. – Я спрашиваю не зря. Исход поединка решит во многом физическая выносливость. И способность атаковать до последней секунды. Понимаете – до последней. В такой игре – нервной, азартной, проходящей на тяжелом грунте – может случиться самое неожиданное в любое мгновение.

– А Яшин как играет! – бросает кто–то восхищенно.

Маслов:

– Да, он делает невероятное. И вы должны совершить немыслимое: забить ему гол.

Минут за десять до конца матча бело–голубые явно предложили ничью: начали спокойный розыгрыш мяча в середине поля. Наши ее не приняли. Атаки нарастали, однако защита и вратарь «Динамо» по–прежнему сводили все наши усилия на нет.

И вдруг на 87‑й минуте произошла одна из тех трагедий, которые делают спорт увлекательным и волнующим зрелищем. Вновь, в который уже раз за этот матч, наши форварды пошли вперед. Комбинация Батанов – Сергеев– Гусаров. Последний выходит на очень выгодную позицию. Ему наперерез, вырываясь из тесного квадрата штрафной, несется Яшин. Он бросается к нашему форварду в ноги, но не отбивает мяч, задержавшийся в луже, а лишь неловко отталкивает его от себя, прямо в ноги Геннадию.

Что произошло дальше? Гусаров обвел лежащего вратаря, сместившись резко влево. Стадион заревел в сто тысяч человеческих сил. Но праздновать победу еще было рано: ворота, правда, были пустые, но до них лежал путь длиною в 25 метров. К тому же слишком мал, слишком коварен был угол смещения. Попасть в цель при такой ситуации, право, нелегко. Однако Гусаров, проявив удивительное хладнокровие, ни одной секунды не мешкая, послал почерневший и потяжелевший мяч вперед, и он вкатился в ворота у дальней штанги на какую–то тысячную долю секунды раньше, чем его успел достать в броске набегавший Борис Кузнецов.

На следующее утро мы с нетерпением ждали газет. Что пишут о вчерашней встрече, как оценивают ее? «Во встрече с «Динамо», – утверждал «Советский спорт», – автозаводцы доказали, что их сила не только в технике, не только в сыгранности. Матч в тяжелейших условиях потребовал от игроков огромной выносливости, и мы увидели, что претендент превосходно готов физически». А газета «Труд» сообщала: «Динамо» сыграло вчера одну из лучших своих игр в нынешнем сезоне и вновь, как бывало, показало чемпионскую силу. Но и при этих условиях «Торпедо» оказалось сильнее. Автозаводцы забили в какой–то мере случайный гол, но случайной их победу не назовешь. Она – результат великолепной подготовки».

Да, тот матч был из тех, которые не забываются. «Динамо», словно собрав в себе всю былую силу и гордость, заставило нас отчитываться по всем статьям футбольной науки. В течение 30 минут первого тайма чемпион предпринял такой яростный натиск, с каким мы уже давно, а может быть, и совсем не встречались. Динамовское нападение играло с подкупающим азартом и мастерством.

Полчаса, не стихая, вал за валом катился на наши ворота.

И тут – говорю об этом с понятной гордостью – испытание на прочность выдержала вполне успешно наша оборона. Натиск соперников был действительно мощным, но бело–голубым не удалось создать ни одного реального голевого момента. Точно взаимодействуя друг с другом, крайние защитники, хавбеки и, смотря по ситуации, форварды плотно перекрывали свои тактические зоны, лишая соперника главного: свободы действий, свободы маневрирования. Многие комбинации, тонко задуманные динамовцами, разбивались в самом начале. Журналисты, привыкшие видеть очевидное и считать голы, не обратили, к сожалению, внимания на это, а вот заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР Борис Андреевич Аркадьев именно это обстоятельство выделил в своем пространном отчете. Он писал:

«Московское «Торпедо» с первых дней своего появления в нашей высшей футбольной лиге отличалось грозной линией форвардов. Сегодняшняя мощь команды, справедливо претендующей на роль сильнейшей в стране, бесспорно состоит в том, что тренерам удалось привести класс защиты и полузащиты в соответствие с классом нападения».

Привожу эту цитату отнюдь не из–за гордости, а чтобы показать, как мы шли к победе и что именно, какие характерные черты команды обусловили ее.

Так случилось, что через месяц, 28 сентября, жребий полуфинала Кубка СССР вновь свел нас с земляками– динамовцами. И вновь над Москвой громыхал гром. И поле было мокрым и скользким. А трибуны не могли вместить всех желающих.

Обычно когда одна известная команда выигрывает несколько матчей подряд у другой известной команды, то перед их новой встречей настроение, как ни странно, хуже у победителей. Они исходят из того, что должна же в конце концов сработать «теория вероятности» и, следовательно, счастье улыбнется сопернику.

Но мы, помнится, на матч с динамовцами ехали в безмятежном настроении. Мы вообще были в тот год в состоянии людей, поймавших свою жар–птицу и твердо веривших, что им все удастся. И росла с каждым днем уверенность. Видимо, этой психологической и физической раскрепощенностью и объясняется то, что от матча к матчу игра команды становилась техничнее, красивее, зрелищнее. В этом отношении показателен наш очередной матч с динамовцами столицы. Несмотря на то что матч был кубковый, ребята на этот раз играли легко, свободно, как бы наслаждаясь тем, что все у них получается, что они отлично понимают друг друга, словно управляемые безотказно действующей электронной машиной. И вот эта согласованность действий обезоружила сильнейшую в стране линию защиты.

Есть в шахматах выражение «форсированный мат». Оно означает, что один из соперников идеально рассчитал и осуществляет комбинацию, против которой практически нет защиты. Вот такие «форсированные голы» провела в динамовские ворота наша команда в том памятном кубковом матче.

После серии наших атак, разряжая обстановку, кто– то из защитников посылает мяч за лицевую. Угловой подает Метревели. Мяч летит точно на Гусарова, он может легко им овладеть и, кажется, сейчас это сделает. Но, резко выпрыгнув вверх, имитируя прием, наш центральный форвард легким, едва заметным движением корпуса уклоняется от мяча, пропуская его набегающему слева Сергееву. Следует сильнейший удар с десяти метров в левый нижний угол, и даже Яшин, великолепный Яшин ничего не смог сделать.

Еще более красиво был забит второй гол. Воронин, получив мяч в центре поля, точно отдал его Сергееву, как говорится, «на ход». Олегу долго объяснять не надо: он понял все мгновенно, рванулся вперед со спринтерской скоростью, притянув к себе, словно магнит, одного или двух защитников. Воронин здесь же вышел на свободное место, предложил себя и, получив мяч, далеким, идеально рассчитанным пасом отослал его направо Метревели. Слава рванулся к штрафной, на ходу срезая угол, остро и непосредственно угрожая воротам. Ему наперерез, естественно, бросились растерявшиеся от такого стремительного хода событий защитники. И тогда, увидев, что в центре штрафной нежданно–негаданно образовался узкий коридор, в него врывается Борис Батанов. Мгновенно оценив ситуацию, Метревели откинул товарищу мяч, последовал сильнейший удар в правый верхний угол, и счет стал 2:0. У наших форвардов было еще немало возможностей забить гол, но их срывал своими отличными действиями Яшин.

С таким же результатом в нашу пользу закончился октябрьский матч второго круга финала. Таким образом, в сезоне 1960 года мы имели пять встреч с чемпионом страны, из которых выиграли четыре и одну свели вничью при общем соотношении забитых и пропущенных мячей 7:1. Я думаю, сам по себе этот факт не нуждается в комментариях.

Не могу не вспомнить в связи с этим один весьма примечательный эпизод. Когда мы выиграли октябрьский матч, к нам в раздевалку пришел старший тренер динамовцев Михаил Иосифович Якушин. Мы все были очень удивлены, это не принято. Он поднял руку, попросив тем самым у нас внимания. Как ни велико было наше радостное возбуждение, сразу все стихли.

– Торпедовцы, – сказал Михаил Иосифович, – я хочу поздравить вас с тем, что вы создали и подарили нашему футболу такую замечательную команду. Берегите ее!

Мы не придали тогда должного значения его последним словам. А главный смысл обращения Якушина к нам, вероятно, состоял именно в них. Трудно создать хороший игровой ансамбль. Еще трудней сохранить его. Тогда ни я, ни другие не знали еще этой горькой истины.

А счастливый сезон был в разгаре. Пять матчей с московским «Динамо» – всего лишь одно действие в том непрекращающемся спортивном спектакле, героями которого мы оказались.

Ступеньки, ведущие к вершине, строго определены в количественном отношении: столько–то игр в чемпионате, столько–то (если ты удачлив) в кубке. Но далеко не каждая из них равнозначна. Вспоминая о пройденном в тот год пути, невольно возвращаешься к матчам этапным, решающим.

Характерной, например, была встреча первого круга предварительного турнира в Москве против динамовцев Тбилиси. Южане, всегда чурающиеся железобетонных конструкций в футболе, избрали, как обычно, зону и предоставили нашему нападению свободную игру. К тому же Чохели, перебравшийся с фланга в центр защиты, не сразу разобрался в своих новых обязанностях, чем не преминули воспользоваться Иванов, Батанов, Гусаров.

Одним словом, мы вели широкое наступление, все время доминировали на поле и в счете – 1:0; 2:0; 2:1; 3:1. До финального свистка оставалось каких–нибудь пятнадцать минут, может быть, чуть больше. Ребята стали открыто баловаться – то закружат карусель у ворот тбилисцев и любуются своими передачами, когда нужно бить по воротам, то вдруг затеют игру «в квардат» на середине поля.

Может быть, это разозлило тбилисцев, может быть, что другое сыграло роль, но вдруг характер действий соперников резко изменился. Последовала внезапная, острая атака, комбинация Месхи – Гогоберидзе, а затем пушечный удар последнего. 3:2!

И тбилисцы заиграли. Да как! Ярости и продуманности, цепкости и злости их атак можно было только удивляться. Чтобы разрядить обстановку, дать себе и товарищам передышку, я сам, грешным делом, несколько раз сыграл на «отбой», но мяч немедленно возвращался в нашу зону и все четверть часа не выходил из нее. В раздевалку я пришел таким мокрым, словно провел все это время под проливным дождем. Ребята вспоминали:

– Помнишь, как мяч в перекладину угодил?

– А как я его на лицевой прямо из ворот вытолкнул? Маслов ходил злой. Он был очень рассержен. Потом немного отошел. Даже пошутил:

– Ну, молодцы, ребята! Право, молодцы. Сами себе показали, что значит отдать «свою игру». Классический урок!

Действительно, это был в известной мере для всех нас показательный урок. Мы увидели, как самонадеянность, легкомыслие могут нанести любой команде и в любую минуту непоправимый вред.

«Торпедо‑60» было командой слаженной, дружной, ошибку поняли все, и уже в следующем матче, против таллинского «Калева», мы сыграли на едином дыхании от начала до конца, установив абсолютный рекорд года в счете 6:0. Это только прибавило хворосту в костер нашей уверенности, в команде твердо заговорили о том, что, мол, не все другим ходить в чемпионах, нужно и нам попробовать.

Не помню, в какой статье мне пришлось прочитать, что современный футбол имеет четыре скорости: бег, маневр, пас, мысль. Так оно и есть. Над приобретением этих ценнейших качеств команда под руководством Маслова работала уже давно. И каждое из них в той или иной степени уже проявлялось не раз. Но впервые идеальное сочетание этих четырех скоростей команда показала в матче с «Калевом». Именно здесь быстроту передвижения и паса форварды продемонстрировали не как самоцель, а как средство вскрыть оборону противника, открыть путь к его воротам.

Прошло всего несколько дней, и новый урок: 6 июня мы проиграли матч рижской «Даугаве» – 1:2. В тот день из 12 игроков, принявших участие в состязании, восемь получили жирные двойки за игру. Только у защиты и вратаря оценка была на балл выше. Что ж произошло?

В футболе тоже все подвластно законам диалектики – изменяются правила, тактика, техника, персональные обязанности игроков. Но один фактор остается постоянным и незабываемым при определении судьбы тех поединков, которые возникают на зеленых полях стадионов. Это – энтузиазм, страстность, желание играть, умение разбудить в себе и в товарищах живой интерес к игре. Это умение называют морально–волевым фактором или психологической подготовкой. Оно и сыграло решающую роль в том матче. Настроились мы тогда на относительно легкий матч и позорно проиграли его. Мы считали, что «Даугава» и «Калев» – одного уровня команды, обе слабые противники, и поплатились за это. Забыл тогда Виктор Александрович о необходимости соответствующей настройки команды, не учли этого и его помощники.

Когда я думаю о том, почему нам удалось воплотить в реальность чудесную мечту в тот памятный сезон шестидесятого года, невольно с волнением вспоминаю необычайный подъем и вдохновение, которыми была объята команда. Матч против «Даугавы» был исключением из правила. Огромная работа Маслова, его умелый, скрупулезный подбор исполнителей, придирчивый подход к каждому новобранцу «Торпедо» (он мог, например, про футболиста, о котором другие тренеры мечтали, сказать: «Это не игрок! Он не любит футбол!» – и больше данный спортсмен для него не существовал) сделали свое дело: наша команда выходила на каждый матч как на праздник. Меня часто спрашивают о природе моих футбольных «рекордов». Отвечу: именно тогда, когда я тренировался у Виктора Александровича Маслова, выработалась у меня твердая точка зрения: пропустить матч, отдать свое право бороться за победу другому – это несчастье!

И чем больше будет у нас наставников, ведущих по этому пути спортсменов, тем скорее наш футбол возродится во всей своей былой силе и славе. Конечно, энтузиазм – не порох, его не зажжешь спичкой, но ведь никто из нас и не ищет в спорте легких и идеально прямых путей.

К сожалению, матчи чемпионата страны не всегда радовали и радуют нас своим содержанием. Особенно после того как мы посмотрим огневые поединки на первенство мира, чемпионат Европы и даже внутренние соревнования где–нибудь в Англии, Бразилии, ФРГ. И сразу же начинаются разговоры о том, что наши футболисты разленились, не хотят как следует играть.

Конечно, как говорится, – в семье не без урода. Но давайте подумаем: всегда ли и все ли зависит от игроков? Играю я давно, ясно, друзей у меня в футболе много, а добрых знакомых и того больше – почти в каждой команде. Бывает, после поединков мы встречаемся где– нибудь в подтрибунном чреве, перебрасываемся двумя– тремя словами. Спросишь:

– Что это вы сегодня как сонные?

– Установочка, Витя, установочка. Ты ведь знаешь: не послушаешься старика, плохо будет!

Что же это за установка? Оказывается, боясь потерять очко во встрече с равным (или приблизительно равным) соперником, тренер ориентировал футболистов не столько на выигрыш, сколько на то, чтобы команда, не дай бог, не проиграла. Каких же, простите, творческих дерзаний, какого энтузиазма можно ожидать после такого нацеливания? А сколько раз они повторяются изо дня в день, изо дня в день!

Счастье торпедовцев шестидесятых годов в том, что у них был не только хороший, умный, глубоко знающий свое дело, но и решительный, мужественный тренер. Не припомню, чтобы когда–нибудь он призывал нас к осторожности. Даже тогда, когда, быть может, многие из нас хотели бы взять ее себе в союзники.

В этой связи хочу вспомнить матч, сыгранный нами в Киеве 16 октября 1960 года против местных динамовцев. Этот поединок имел решающее значение для обоих клубов. Украинские футболисты в турнирной таблице шли буквально следом за нами и в случае удачи – догоняли. Нас же устраивала ничья, она позволяла сохранить лидерство. Поэтому все, высказывая свои предположения о матче, считали, что мы изберем оборонительную тактику. Да что там говорить, даже многие руководители, провожая нас в Киев и побывавшие в те дни в команде, настойчиво советовали Маслову не лезть на рожон. Но Виктор Александрович не послушал никаких советов. Не послушал, хотя в Киеве нас встретил такой ураган страстей, от которого можно было потерять голову. Билеты все до одного распроданы. Газеты печатают интервью с тренерами «Динамо», которые обещают остановить наш наступательный порыв. В гостиницу непрерывно звонят из Москвы. Но ни предстартовая кутерьма, ни победы, одерживаемые от матча к матчу, не отняли у Маслова спокойствия, достоинства, верности исповедуемым принципам. Когда свисток судьи уже звал нас на поле, он сказал:

– Итак, ребята, натиск с первых минут! Играйте смелее. Я прошу вас об этом!

И огнем засветились в ту минуту глаза ребят, ибо такие слова действуют сильнее всякого допинга.

Мы, действительно, сразу же бросились в атаку. И, выражаясь языком боксеров, прижали своего именитого соперника к канатам. На 3‑й минуте Валентин Иванов точным пасом ввел в прорыв по левому флангу Сергеева. Стремительный бег, идеальная по своей точности передача в штрафную площадь, и набежавший Метре– вели под тяжелый вздох трибун забивает гол. Эта комбинация, быть может, кажется с моих слов простой, но выполнена она была с изумительной легкостью и изяществом.

Гол этот, как часто бывает, разозлил хозяев. Они повели решительный штурм наших ворот. Киевское нападение показало нам в течение первого тайма всю свою мощь. На 13‑й минуте разыгрывается четкая комбинация Зайцев – Лобановский – Серебрянников. Я бросаюсь под удар, но поздно: мяч направлен в цель. Счет 1:1.

Честно говоря, не могу объяснить, как нам удалось сохранить до перерыва этот результат. Тут, вероятно, кроме четкости и самоотверженности обороны, умелых действий в защите всей команды, сказалась еще и наша психологическая готовность к такому натиску. Впрочем, не только психологическая. У себя в Мячиково мы провели, помнится, несколько тренировок, когда против трех защитников и двух хавбеков действовало 6–7 форвардов. Им давался приказ:

– Забить во что бы то ни стало!

А нам соответственно:

– Держаться до последнего, ребята!

И сейчас здесь, в Киеве, нам эти уроки пригодились. Мы устояли. Устояли перед натиском той линии атаки и грозной полузащиты, которые через год обеспечили своей команде золотые медали чемпионов.

Перерыв. Ребята меняют мокрые майки. Нервы у всех напряжены. И вдруг Маслов:

– Ну, ребята, сейчас ваш черед. Видно, иссякли силы у хозяев. Измотал их наш Шустиков. (Почему он назвал тогда именно мою фамилию, до сих пор не пойму.) А забьем гол – совсем скиснут…

– Правильно, проф! – сказал кто–то из ребят.

Маслов не обратил на это никакого внимания.

– Молодец у нас проф! – восхищенно прошептал мне Медакин. – Профессионал у нас вот такой! – Он поднял вверх большой палец. (Мы звали в команде Маслова профессионалом.)

Трудно передать, как много значил для нас в те дни Маслов. Ведь сила тренера – это не только мудрое проникновение в глубины теории, подбор тренировочных упражнений, открытых комбинаций. Сила тренера – это прежде всего его отношение к игре, его поведение, его вера в людей и команду и команды в него.

После перерыва мы вновь овладели инициативой. Напряжение нарастало. И развязка наступила на 56‑й минуте. Отняв мяч у кого–то из киевлян, Леня Островский пошел вперед, сыграл в пас с Ворониным, а тот вывел в центральную зону Маношина.

Дальнейшие события отчетливо остались в памяти, словно видел я происходившее не наяву, а в замедленной съемке: Коля Маношин легко обошел двух киевлян и толчком ноги, характерным торпедовским посылом, отправил мяч Иванову. Тот немедленно, в одно касание – начавшему рывок Сергееву. Последовал навес на дальнюю штангу. Идеально рассчитанный навес: всем показалось, что мяч уйдет на свободный, но в последнее мгновение, понявший замысел товарищей, из–за спины защитника выскочил Генка Гусаров и забил гол. Этот гол сделал нас чемпионами.

Я достаю с полки уже изрядно истершийся листок «Спортивной газеты», выходящей в Киеве. С удовольствием читаю:

«Это был редкий по красоте матч, в котором обе стороны продемонстрировали самый высокий класс. Но все–таки надо признать, что лучшими в нем были москвичи. Они победили заслуженно. Они показали ровную, красивую, смелую, отмеченную полетом фантазии игру во всех линиях. Фактически сегодня это бесспорно лучшая команда страны».

Не скрою, приятно сознавать, что эти слова о тебе, о твоих товарищах, о твоей не такой уж еще далекой спортивной молодости.

С этим незабываемым поединком в Киеве может сравниться по своему накалу и красоте другой, сыгранный уже в Москве, против тбилисского «Динамо» в финале Кубка СССР.

Перед тем как восстановить отдельные эпизоды этого состязания, я напомню ситуацию, которая сложилась к его началу. Мы завоевали звание чемпионов СССР, а тбилисцы даже не попали в финальную часть. Конечно, они страстно мечтали реабилитировать себя за все неудачи и огорчения уходящего сезона. К тому же в финале кубка они выступали уже не раз, но всегда уходили побежденными. И эту «традицию» им хотелось нарушить. Так что мы отлично понимали, что поединок будет бескомпромиссный.

Стояли последние дни октября. В Москве вдруг повеяло стужей. Выпал снег. В Мячиково местные жители проложили первую лыжню. А мы вместо зарядки расчищали тренировочное поле и два раза в день играли против дубля.

Установку на игру мы получили прежнюю:

– Действовать в своей обычной манере. Атака с первых секунд.

Так и получилось: уже на первой минуте Котрикадзе спасает ворота южан от сильнейшего удара, направленного Батановым в угол ворот. Затем мяч попадает в штангу тбилисцев.

Выдержав первый натиск, они переводят игру на нашу половину поля. Темп предельный. Стадион гудит от восторга: вот где уж, действительно, вспыхнул порох энтузиазма!

Примерно на 25‑й минуте на наши ворота накатывается очередной вал. Я в высоком прыжке перехватываю продольную передачу, привычным приемом снимаю мяч и вижу далеко впереди открывшегося Иванова. Через мгновение мяч у него. Козьмич не пытается прорваться сквозь строй защитников, а посылает высокий пас направо. Вратарь тбилисцев в отчаянном прыжке старается перехватить передачу, промахивается, подоспевший Воронин делает откидку Метревели, тот бьет в упор…

– Ура! – кричат автозаводцы на трибунах.

– Гол! – радостно вздымают руки к небу наши ребята.

Но гола еще нет: кто–то из динамовских защитников в акробатическом прыжке достал мяч и остановил его рукой. Но он лишь отдалил неизбежное: Гусаров точно реализовал одиннадцатиметровый. Но ровно через минуту Баркая восстановил равновесие, давая понять, что гости не намерены ни в чем уступать.

Так повторялось несколько раз: на атаку, проведенную нами, гости немедленно отвечали атакой, на забитый гол – голом!

Наши соперники играли мужественно, ярко, частосовершая почти невозможное. На 54‑й минуте редкая по красоте комбинация Батанов – Иванов – Гусаров завершается голом. Стадион ликует. Но южан ничего не смущает. Проходит всего четыре минуты, и Заур Калоев, сместившись в зону левого полусреднего, забивает второй гол – 2:2.

Вновь мы идем в атаку. У ворот тбилисцев столпотворение. Что будет дальше? Валентин Иванов в падении головой забивает гол. Третий раз мы выходим вперед. Третий раз за матч угроза поражения нависает над командой соперников. И почти не осталось времени (Валя сделал счет 3:2 на 67‑й минуте), чтобы изменить положение. Но южане совершают «чудо»: Мелашвили в третий раз выбивает меч из рук судьбы.

Мы уходим в холодный, гулкий тоннель, ведущий под трибуны, а стадион ликует: еще тридцать минут захватывающей борьбы.

Короткий, нервный отдых. Кто–то зовет врача. Кто–то бинтует ногу. Что–то говорит Маслов, но я ничего не слышу. Напрягаюсь, чтобы уловить смысл его слов, однако они пролетают мимо сознания. Слышу только одно из них: «Победа». Да, в эти тридцать минут кому– то из нас предстоит вырвать ее.

– Пошли! – поднял меня за руку Медакин из удобного, мягкого кресла.

– Одну минуточку! – поднимает руку Маслов. Наступает тишина. Мы все смотрим на нашего тренера. Трибуны грохочут в сто тысяч человеческих сил, судьи уже, вероятно, стоят на центре поля, а Виктор Александрович неторопливо рассказывает, как в далеком тридцать седьмом году сильный, грозный московский «Спартак», вернувшись из Антверпена, где одержал победу в рабочей Олимпиаде мира, играл с киевским «Динамо» в Москве. Спартаковцам нужна была ничья, чтобы стать чемпионами. И счет был 1:1, и до конца матча оставалось не более тридцати секунд, и мяч оказался в руках у Акимова. Он выбил его к центру поля от самой линии штрафной, сделал еще один–два шага вперед и закричал ребятам:

– Все, порядок!

Но именно в это мгновение киевлянин Лайко сильнейшим ударом навесил мяч за выбежавшим слишком далеко спартаковским вратарем. И чемпионом СССР стало московское «Динамо».

– Вот так, ребята, – заключает Маслов, – в футболе надо сражаться до самого последнего мгновения. И до последнего мгновения верить в победу! Ну, а теперь в бой, орлы!

…Поверьте, эту историю я не выдумал для того, чтобы показать: вот мы послушались тренера и победили. Дело в другом: в невероятной интуиции, которой обладал Маслов. Он словно бы знал, что в таком предельно остром, психологическом поединке дело может решить мгновенная слабость и один неверный шаг.

Каждой из команд отпущено на отдых одинаковое время, но в тот раз могло показаться, что у нашего соперника его было вдвое, втрое больше. Тбилисцы неудержимо рвались вперед. Месхи, Яманидзе, Калоев, поддерживаемые товарищами, все время шли в атаку. Наши форварды отвечали не менее острыми и опасными атаками. Вратарям обеих команд пришлось поработать и понервничать изрядно.