Текст книги "Футбол на всю жизнь"

Автор книги: Виктор Шустиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Виктор. ШУСТИКОВ
ФУТБОЛ НА ВСЮ ЖИЗНЬ

ФУТБОЛ БЕЗ «ЗВЕЗД»

Говорят, о вкусах не спорят. О футболе, как таковом, – тоже. Правомерность и необходимость существования этой игры принята человечеством, как аксиома. Миллионы людей в различных уголках земного шара поклоняются ему, как какому–то божеству. Им живут, как любимой, но трудной работой. Им наслаждаются, как искусством. На нем наживают состояния и разоряются. Обретают невиданную славу или пожинают удел позорного бесславия.

Футбол – одна из самых красивых, самых захватывающих, самых прекрасных спортивных игр, которые придумали люди. Поэтому это одна и из самых популярных игр.

Сказав о популярности, я вспомнил лекцию, посвященную состоянию современных средств массовой информации, на которой выступавший перед нами молодой ученый сказал, что по официальным сведениям, опубликованным американским бюро информации, матчи IX чемпионата мира по футболу смотрело более миллиарда людей, т. е. половина человечества. Когда я узнал об этом, то с какой–то острой физической реальностью ощутил свою принадлежность к этой великой армии влюбленных. В футбол я играю давно, добился определенных успехов в нем, но на мексиканские сражения смотрел, признаюсь, такими глазами, словно могучий волшебник сумел мне показать эту игру совершенно по–новому, изнутри, осветить ее сказочным светом, раскрывая самую ее суть.

Теперь все, что происходило в Мехико, что волновало сердце планеты, стало историей. Известен и достаточно увенчан наградами чемпион, составлена «табель о рангах». На стадионах Западной Германии закончился уже новый бескомпромиссный спор за право обладать высшим футбольным титулом современности. Но все–таки я хочу начать эту книгу именно с того, что вновь возвращусь к давно прожитым дням и отшумевшим матчам.

Почему? Да потому, что значение турниров такого масштаба выходит далеко за рамки распределения порядковых номеров в футбольной шеренге. Мексиканский турнир значителен тем, что определил характер современного футбола, основные тенденции его развития.

Чемпионат разбил суждения о «ничейной смерти» футбола, о торжестве обороны, об утрате эстетического принципа в игре. Более того, по единодушному мнению всех специалистов и просто зрителей (к числу последних я в данном случае отношу и себя) ни один турнир в прошлом не давал такого числа ярких, захватывающих матчей, как мексиканский чемпионат.

После 1966 года утвердилась точка зрения, приверженцы которой опирались прежде всего на пример Англии, что для современного футбола высшего класса характерна не команда «звезд», а команда – «звезда». В Мехико вновь был пропет гимн таланту, мастерству, доведенному до совершенства. Но это не было возвращением к старым традициям, когда семь–восемь «статистов» играли на лидеров, создавали им возможность сверкать. Новые веяния, выявленные мексиканским чемпионатом, состояли в том (и они, по моему твердому убеждению, на долгие годы останутся основным законом современного футбола), что тренеры лучших команд мира комплектуют свои ансамбли так, чтобы в каждой линии, на каждом месте выступал не просто мастер, а подлинный гроссмейстер футбола. Чемпионат снял со «звезд» покров исключительности. В этом смысле чрезвычайно интересно высказывание английского журнала «Мировой спорт», не раз цитируемое нашей печатью.

«Чемпионат в Мехико, – говорилось в журнальной статье, – показал нам, что в лучших командах мира «звезды» действуют на поле с трудолюбием и энергией «чернорабочих», а «чернорабочие» – с искусством и виртуозностью «звезд». Иными словами, безупречность индивидуальной техники стала обязательным пропуском в эти команды».

Отшумели страсти чемпионата, давно названы имена лучших из лучших. Но мне хотелось бы остановить внимание на творческих портретах тех игроков, которые дают возможность понять, что же такое футбольная «звезда» в высшем понимании этого слова.

Прежде всего о тех, кто является последним оплотом команды в ее стремлении не пропустить гол. Сейчас, мысленно восстанавливая события чемпионата, видишь, турнир не дал нам новых имен молодых талантливых вратарей. Большинство национальных команд прибегли к услугам опытных стражей ворот, на которых можно было, по их мнению, смело положиться в трудную минуту и быть уверенным, что их не испугает ни яростный натиск соперников, ни реакция трибун, ни даже непростительно пропущенный мяч. Иными словами, «звезды», занимающие футбольный пост № 1, определялись такими факторами, как психологическая устойчивость, опыт, высокая степень индивидуального мастерства.

Мы увидели в воротах старых знакомых. Трое из них – англичанин Бенкс, итальянец Альбертози и уругваец Мазуркевич – были названы специалистами в числе лучших вратарей мира, причем в сообщении об этом, опубликованном многими спортивными газетами мира, специально подчеркивалось, что ни один из них не достиг уровня советского голкипера Льва Яшина.

В его отсутствие на первый план выдвинулся 33-летний английский вратарь Гардон Бенкс. Герой лондонского чемпионата отлично сыграл и на этот раз. Особенно безукоризненно действовал он в поединках против национальных сборных Румынии и Чехословакии, в тех матчах, где любая, даже малейшая его ошибка могла привести команду, еще сохранявшую тогда титул чемпиона мира, к катастрофе – потере права на выход в четвертьфинал.

Гардон Бенкс – один из тех вратарей, которых называют «хозяевами штрафной площадки». Достаточно высокий рост, завидное спокойствие и интуиция, молниеносная, нисколько с годами не притупившаяся реакция, огромный опыт позволили ему смело играть на выходах, активно участвовать в оборонительных действиях, мудро руководить своей защитой, вселять в нее чувство спокойствия и уверенности. Эти качества Бенкса высоко ценил тренер сборной Англии, в недалеком прошлом один из ее лучших игроков, Альф Рамсей, заявивший на одной из пресс–конференций:

«Я смогу найти замену, пожалуй, любому полевому игроку, но заменить Бенкса мне пока некем».

Эти слова прозвучали тревожным сигналом еще в период подготовки к чемпионату, но их глубокое значение англичане поняли в Лионе, когда Бенкс из–за внезапно обострившейся болезни печени не смог выйти на четвертьфинальную игру против сборной ФРГ. Три гола, пропущенных английской сборной во втором тайме, лежат на совести его коллеги, явно не выдержавшего нервного напряжения этого поединка.

«Не случись такое с Бенксом, – писал в одной из своих статей Пеле, – мы бы вынуждены были, по моему твердому убеждению, встречаться с англичанами в финале, а это меньше всего входило в наши планы».

Видите, как высоко определяют значение Бенкса для судеб своей команды крупнейшие специалисты, причем стоящие по обе стороны футбольного рубикона. В отличие от общечеловеческой истории, эти факты свидетельствуют о том, что роль личности в спорте исключительно велика. Во всяком случае я в этом твердо убежден.

Вторым номером среди вратарей мира, представленных на чемпионате в Мехико, был назван итальянец Энрико Альбертози. Он редко покидает ворота, не рискуя обычно выходить на перехваты, и это, несомненно, делает жизнь нападающих противника более широкой и спокойной. Но этот недостаток итальянца в известной мере компенсируется его невероятной реакцией и отличным «чувством места». Эти исключительно ценные для вратаря качества не раз позволяли Энрико оставаться хозяином положения в самых сложных и ответственных ситуациях. Достаточно вспомнить его виртуозную игру в матче против команды ФРГ. Двадцать шесть ударов немецких форвардов отразил в тот день Альбертози, и среди этих ударов было несколько таких, которые мы в обиходе называем «мертвыми». Недаром после матча Италия – ФРГ одна из мексиканских газет писала:

«Итальянцы, празднуя победу над немецкими футболистами, не забудьте расцеловать Альбертози».

Меньше всех мячей на том чемпионате (всего пять) пропустил вратарь сборной Уругвая Ладислао Мазурке– вич, которого многие называют сегодня одним из лучших голкиперов мира, достойным продолжателем традиций Яшина. Он, правда, очень походит своей скромной, четкой, лишенной каких–либо внешних эффектов игрой на нашего Льва Ивановича – спокойная уверенность, умелое руководство обороной, точные выходы, а если потребуется, смелые красивые броски.

В последнее время довольно распространенным стало мнение специалистов, утверждающих, что подключение защитников в атаку перестало носить элемент неожиданности и поэтому оно в принципе ненужно, ибо физически изматывает спортсменов, действующих на рубежах обороны, и снижает эффективность исполнения основной роли.

На мой взгляд, мексиканский чемпионат и дальнейшее развитие мирового футбола начисто опровергли позицию спортивных консерваторов. Теперь уже не эпизодически лучшие крайние защитники демонстрируют универсализм и становятся не временными, а постоянными участниками атаки, смелыми и мощными крыльями, несущими свою команду вперед, к победе.

Несомненно, особое место среди игроков обороны занимал правый защитник чемпионов мира Карлос Альберто. Стройный, отлично сложенный бразилец бесстрашно рвался вперед, заставляя форвардов противника чаще оглядываться назад, нежели думать об атакующих действиях.

Особенно ярко сыграл Альберто в финальном матче. Только в первом тайме он семь раз опасно простреливал вдоль ворот, и был момент, когда лишь неточная игра Пеле, не успевшего дотянуться до мяча, спасла итальянцев от неминуемого гола.

Во втором тайме Карлос действовал не менее активно, часто «стреляя» вдоль ворот изрядно измотанного Аль– бертози. Забив в мексиканском чемпионате последний гол, Альберто как бы провозгласил, что отныне защита, задняя линия берет на себя эту роль.

Сильное впечатление оставили защитники англичан – Томми Райт и особенно Терри Купер. С подачи Райта, выполненной после великолепного сольного прохода, был забит единственный гол в ворота сборной Румынии. Числу же атакующих передач в штрафную площадь, сделанных Купером, могли бы позавидовать самые знаменитые крайние нападающие.

Новые функции, взятые на себя лучшими крайними защитниками мира, потребовали от них и новых качеств – огромной выносливости, сочетающейся с высокой скоростью, безупречного владения мячом, точности передач и ударов по воротам, а также умения разбираться во всех тактических сложностях, возникающих постоянно в огромном квадрате игрового поля.

Центральные защитники, наоборот, ярких новинок в своей игре не показали. Официально лучшим из них был признан Бобби Мур, и с этим нельзя не согласиться, хотя на его уровне действовали и стопперы ФРГ, Бразилии и некоторых других команд. Например, великолепную игру головой продемонстрировал бразилец Руас Брито, выигравший буквально все воздушные поединки в штрафной площади. Блестяще он проявил свое мастерство в финальном матче, сведя на нет многие усилия итальянцев. Запомнились всем и подкаты в исполнении выдающегося стоппера ФРГ Карла – Хейна Шнеллингера.

У лучших защитников мира – как показал мексиканский чемпионат – значительно возросло искусство отбора мяча, умение сделать это, я бы сказал, на высочайшем техническом уровне, без малейших попыток к грубости и открытым столкновениям.

Перефразируя известную поговорку, говорят: «Покажите мне ваших полузащитников, и я скажу, какая у вас команда». В наши дни она звучит особенно убедительно. Недаром сильнейшие команды мира отряжают в эту линию своих лучших игроков, и в Мехико на футбольном небосклоне светило целое созвездие великолепных хавбеков – бразильцы Гарсон и Ревелино, немцы из ФРГ Беккенбауэр и Оверат и другие. При всей яркой индивидуальности этих мастеров объединяет тактическая мудрость, завидная работоспособность и разнообразие технических приемов, которыми они владеют. А главное, точность передач, позволяющая им осуществлять все главнейшие тактические связи внутри команды.

Из форвардов на чемпионате особенно выделялся до сегодняшнего дня остающийся в строю правый крайний сборной Бразилии Жаирзиньо, которого называют «королем футбольного слалома». Меткое прозвище, ибо поистине поразительно его искусство дриблинга, умение на перенаселенном клочке поля творить чудеса, обыгрывать одного защитника за другим и, привлекая к себе внимание, тем самым расчищать путь к чужим воротам товарищам по команде. Мне кажется, что именно Жаир– зиньо в Мехико (позже, к сожалению, у него стало это хуже получаться) показал классический пример того, как следует бороться с современной плотной обороной: спринтерская скорость в сочетании с виртуозной техникой дриблинга.

Мексиканский чемпионат, не отрицая священных принципов коллективизма, в значительной мере утвердил право футболиста на индивидуальную игру, па самостоятельные, разумеется, связанные с игрою команды действия. В матчах часто игроки при помощи отличного дриблинга и скоростных рывков обходили соперников, выигрывали территорию, отвлекали на себя новые силы и лишь потом играли в пас. Это сочетание творческого индивидуализма с коллективизмом усиливало атакующую мощь команд и послужило, мне кажется, причиной столь вдохновляющей результативности мексиканского чемпионата.

Еще во время предварительных игр многоголосым эхом разнеслась слава грозного нападающего сборной ФРГ, 25-летнего Герхарда Мюллера. Игры в Мехико и последующее четырехлетие подтвердили его грозную репутацию. Таранная мощь этого форварда настолько велика, что защитники вдвоем, а то и втроем, часто не могут с ним справиться. Мюллер, как и Жаирзиньо – хотя совершенно иными средствами, – доказывает, что любая оборона не устоит перед настоящими нападающими.

Мюллер действует на самом переднем крае атаки, возле центральных защитников, держа их в постоянном напряжении, ибо к нему всегда трудно, а порой и невозможно «подобрать ключи», нелегко предугадать, что он предпримет. Он то возьмет игру на себя и пойдет в лоб на обороняющихся, то сыграет в пас, проскочит к штрафной и при малейшей возможности пробьет из любого положения – в падении, в самой непосредственной близости к сопернику, часто буквально из–под ноги. Герхард Мюллер в Мехико напомнил нам, каким грозным и действенным оружием атаки был и остается удар головой, увы, забытый многими нападающими, в том числе и нашими.

Герхард Мюллер, который продолжает оставаться лидером атак сборной ФРГ, – не просто высокого класса игрок, а классический образец нападающего нашего времени, нашедший свой путь к чужим воротам сквозь, казалось бы, неприступные бастионы современной футбольной обороны. Благодаря таким игрокам, как Мюллер, рушится легенда о ничейной трагедии современного футбола.

«Звездой» первой величины был, есть и останется надолго Эдмон Аррантес до Нассименто, или просто Пеле. Истинное величие Пеле состоит в том, что он, несмотря на исключительный природный талант, ни на минуту не останавливался на достигнутом и, как большой художник, изо дня в день совершенствовал свое искусство. Если в Стокгольме это был очаровательный юноша, весело забивающий голы, то в Чили он взял на себя груз лидера атак, в Лондоне он показался поверженным гигантом, но в Мексике мы увидели его в роли мудрого и вдохновенного дирижера. Огромным трудом, тщательной шлифовкой всех граней своего мастерства Пеле подготовил себя к амплуа, которое озадачило всех его соперников и позволило непревзойденному бразильцу сыграть по–новому, с еще большей силой, пользой и прелестью, чем прежде.

Футбол последних лет дал нам такое количество «звезд», которому можно лишь удивляться. И если раньше это было южноамериканской монополией, то теперь истинных виртуозов техники становится все больше и в европейских сборных. Акцент на воспитание мастеров экстра–класса стал знамением времени, отделяющего нас от чемпионата мира 1966 года, прошумевшего на первоклассных английских полях.

Я начал эту книгу с рассказа о пленивших меня героях мирового футбола не случайно. Нужно честно признать, что эту генеральную тенденцию развития игры мы не уловили, не придали ей должного значения. С тех пор как покинул свой пост ставший поистине легендарным Яшин, наш футбол не выдвинул ни одного гроссмейстера международного класса, который бы мог стать вровень с теми, о которых я говорил выше. Если мы хотим, чтобы наша сборная, наши лучшие клубы добивались больших успехов, пользовались международным авторитетом, доставляли радость зрителям, мы должны искать и воспитывать таланты. Ибо без них, без ярких, ослепительных «звезд», футбол перестает быть футболом.

ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ С ДЕТСТВА

Когда мы говорим о том, как приходят к мастерству, достигают вершин в спорте, то невольно обращаемся прежде всего к своему личному опыту и начинаем вспоминать пройденный путь.

Детство. Оно ушло, но никогда не изгладится из памяти, неповторимая, солнечная пора жизни.

Я родился в Москве в 1939 году на рабочей окраине столицы, с историческим именем Фили.

Семья у нас была небольшая, крепкая и дружная. Отец, Михаил Иванович, работал на заводе, был специалистом высшей квалификации, и это обусловило его судьбу в годы войны: несколько раз заявлял он о своем желании добровольно пойти на фронт, но его не отпускали.

Военные годы не оставили следа в моей памяти, даже переезд в Казань (в сентябре сорок первого) и возвращение обратно (летом сорок третьего) я теперь представляю лишь по рассказам старших.

А школу, конечно, помню хорошо. Я ходил туда с превеликой охотой, потому что до уроков (занятия тогда начинались во вторую смену) можно было побегать, поиграть с ребятами в чехарду, братьев–разбойников, салки. И после школы основным нашим развлечением оставались подвижные игры. Телевизоры тогда еще были экзотической редкостью и не привязывали нас к экрану на несколько часов, а вот пустырей на Филях было много, и, сбившись стайкой, мальчишки бежали туда играть в мяч, гонять жестяную банку или спорить в лапте.

Детскую жажду к движению, стремление поспорить в силе, ловкости, смелости отлично понимал наш школьный учитель Анатолий Александрович Михайлов. Даже в тех классах, где программой еще не предусматривались занятия по физкультуре, он создавал под руководством учеников старших классов своеобразные спортивные секции.

Анатолий Александрович любил лыжи, хорошо ходил на них и нас пытался обратить в лыжную веру. В вестибюле школы, напротив входа, неотвратимо ударяя в глаза, висел плакат со словами известного норвежского исследователя и спортсмена Фритьофа Нансена: «Ничто не укрепляет мышцы и не делает тело таким сильным и эластичным, ничто не дает реакции и быстроты, ничто не закаляет волю и освежает ум так, как лыжи. Это нечто такое, что развивает не только тело, но и душу и имеет гораздо более глубокий смысл, чем сознают многие…» Эти слова отважного путешественника вся школа гнала наизусть.

В школе был создан культ лыжного спорта: массовое изучение техники, прогулки для здоровья, походы выходного дня и почти беспрерывные соревнования. Они шли по нарастающей степени трудности от декабря до конца марта, вовлекая в свою орбиту всех учащихся школы.

Несмотря на старания нашего доброго, любимого всеми педагога, лыжником я не стал, но закалка, полученная на снежных стадионах, оказала неоценимую услугу, когда я увлекся футболом. Лыжи привили нам много ценных качеств, и прежде всего трудолюбие и умение переносить большую по объему физическую работу.

Под руководством Анатолия Александровича я постепенно входил в большой удивительный и прекрасный мир спорта. Чего только не перепробовал за это время, участвуя в школьных спартакиадах, отстаивая спортивную честь своего класса, школы: играл за ее сборную в волейбол, в футбол, освоил городошную премудрость.

Пишу об этом не только для того, чтобы отдать дань любви и уважения моему первому педагогу. То, что сделано им (а из нашей школы вышло в общей сложности более 50 мастеров спорта, из них три мастера спорта международного класса), позволяет найти первый и, может быть, главный ответ на вопрос о том, от чего зависит появление спортивных талантов: от нашей средней школы, и прежде всего ее начального звена. Здесь каждый ребенок должен получить серьезную и разностороннюю закалку, которая могла бы и должна бы стать серьезным фундаментом для постройки самого здания его физического совершенствования.

Раньше в нашем – Киевском – районе регулярно про–водилось первенство по футболу и хоккею на приз отдела народного образования, который оспаривали сборные команды школ. Попасть в сборную школы – значит пройти испытания в состязаниях между классами. Правда, и у нас уже в ту пору были «звезды», авторитет которых был так высок, что их без спора включали в команду.

Но эти состязания не могли удовлетворить нашей жадности к мячу. Неподалеку от школы, в двухстах метрах от нее, мы разыскали отличную травяную площадку, за нею начинался небольшой пруд, который мы почему–то называли озером. Площадка служила нам прекрасным летним стадионом, а озеро – зимним.

Здесь каждый день возникали жаркие, принципиальные спортивные битвы, участвовать в них было истинным счастьем для каждого из нас. Играли, строго разделившись по силам, назначали «маток», подходили к ним парами, спрашивали:

– Красное или черное?

Пара за парой, и через какие–нибудь две–три минуты с укомплектованием состава все бывало покончено.

Но иногда принцип лотереи отменялся, разгорался спор, кто сильнее, и тогда шли класс на класс, улица на улицу, школа на школу… Тут уж накалялись страсти! Однако на следующий день все смешивались и вчерашние непримиримые соперники вновь оказывались в одном лагере.

В этих «свободных», не связанных никакими официальными правилами играх развивались индивидуальные качества и наклонности каждого из нас. Мы с восхищением говорили о тех, у кого хорошо получалась обводка, кто умел взять игру на себя, отваживался бить по воротам издалека. Мальчишки, как обезьяны, склонны к подражанию, и мы старались научиться делать так, как лучшие из нас. А потом, это острое мальчишеское самолюбие: я что, не могу так же, как Витька?! И бьемся, чтобы действительно получилось так же или лучше. Поэтому так удивился я, когда увидел, что у мальчишек, вступивших в игру, могут быть другие принципы.

В один из выходных дней я позвал товарища пойти посмотреть игры на первенство Москвы по футболу, благо живу недалеко от стадиона, где они проходят.

– Пойдем, – охотно согласился он, – посмотрим, как сражается наша смена.

Пришли. Готовились к игре мальчишки. Они раздевались тут же, на трибунах: оказалось, что стадион еще не подготовился полностью к летнему сезону, раздевалки и душевые были наглухо закрыты. Я с удивлением и с откровенной завистью наблюдал за тем, как они весело, с удовольствием натягивали на себя форму, деловито зашнуровывали бутсы, и вдруг…

– Помните, мальчики, – зазвучал бас тренера, – два очка нам нужны, как воздух. – И далее посыпались, словно из рога изобилия, такие слова, как «зажать», «не пустить» и т. д. Вероятно, нечто подобное в это время говорил своим подопечным и тренер другой команды.

Мне в детстве никогда не приходилось слышать подобные «наставления» тренера. И это «напутствие» имело свой резонанс: игра у ребят получилась нервной, граничащей с грубостью. Мы не видели мальчишеского азарта, порыва, когда ребята готовы отдать все силы, лишь бы выиграть. Здесь была откровенная погоня за двумя очками. Забив с грехом пополам в первом тайме мяч в ворота соперников, наши знакомые ушли, как говорят боксеры, «в глубокую защиту», откровенно отбивали мяч на аут и тянули время всеми способами. Даже не верилось, что на поле мальчишки, представители пылкого, задорного, безудержного племени.

Матч навел меня на грустные размышления. Мне кажется, что в работе с детьми мы очень часто копируем взрослые соревнования. И копирование это чрезвычайно вредно, потому что с раннего возраста мы как бы вырабатываем у нашей смены своеобразную «футбольную идеологию»: «Помни, прежде всего – результат!» Еще не освоив азбуки современного футбола, десяти–двенадцати– летний мальчишка со страхом начинает думать о том, как бы не проиграть. На него возлагают груз ответственности за коллектив, за успех целого клуба, чуть ли не за честь всего профсоюзного (или армейского, динамовского – все равно) спорта. Где уж тут думать о таких «банальных» вещах, как техника, красота, результативность. Организуя детские состязания, нужно проявлять больше гибкости, творчества, труда, изобретательности. Конечно, легче укладывать все в раз и навсегда установленные схемы, но мы должны сделать детские состязания увлекательными и интересными.

«Но постойте, – слышу я протестующий возглас всегда готовых возражать физкультурных руководителей, – вы же ничего не предложили конкретного». Знаю. И предлагать ничего не хочу, ибо еще не считаю себя готовым к этому. А вот помечтать – пожалуйста!

Я мечтаю о том, что в спортивной работе с детьми мы станем более требовательными к себе и более изобретательными. Ну, например, в один прекрасный день будет объявлено, что в Москве (или Ленинграде, Волгограде, Казани, Перми) проводится турнир юных команд на приз самого крупного счета. Схема? Какое–то количество лучших команд встречаются между собой по круговой системе, и первый приз получает не та команда, что наберет наибольшее количество очков, а та, что будет иметь наивысшую сумму забитых мячей. Или абсолютно рекордный счет в одном из матчей. Подумайте только, сколько разговоров и споров вызвали бы эти условия у ребят. Сколько бы юных сердец загорелось подлинным спортивным азартом! И какая бы «революция» мгновенно произошла во взглядах мальчишек на футбол. Формула «держать и не пущать» уступила бы место в их сознании порыву, святой, благородной жажде гола, тому, что живет в каждом юном сердце.

Предвижу, что сразу найдутся оппоненты со своими железными доводами. И будут доказывать несостоятельность, нежизненность предложенного мной варианта. А я и не держусь за него. Замените его другим. Но чтобы он был увлекательным и захватывающим, чтобы условиями победы на детских соревнованиях чаше ставились техника, красота и правильность исполнения приемов.

Почему бы однажды среди московских мальчишек, занимающихся в специальных группах различных клубов, не провести общегородской конкурс на лучшую технику обводки, на точность удара по воротам. Пригласить в жюри Всеволода Боброва, Константина Бескова, Виктора Понедельника… Уверен, подобный смотр – даже организованный однажды – явился бы для ребят стимулом для резкого повышения технической подготовки.

Там, где проявляется инициатива, где налицо поиск, всегда будет успех. Ведь ребята особенно любят все интересное, яркое, неожиданное. Это подтверждают такие оригинальные всесоюзные соревнования, как встречи юных хоккеистов на приз «Золотая шайба», юных футболистов – на приз «Кожаный мяч». Именно необычность, яркость и масштабность этих турниров покорила миллионы ребят.

Мне могут возразить, что отход от «очковой» системы, исключение детских команд из командного зачета спартакиад немедленно повлечет за собой равнодушие клубов к развитию детского спорта. Да, такая опасность есть. Но, во–первых, я не за полное отречение от командного зачета (есть, разумеется, случаи, когда он просто необходим), а во–вторых, думаю, что у наших спортивных, профсоюзных, комсомольских и иных заинтересованных организаций достаточно прав и сил, чтобы заставить развивать детский спорт тех, кто этого не захочет делать добровольно.

Перевод детских соревнований в русло широкого и свободного творчества, введение различных «особых условий» и требований, о которых я уже говорил (красота, техничность, сыгранность, комбинационность и т. д.) будет, по моему твердому убеждению, иметь колоссальное воспитательное и практическое значение.

В своей книге «Повесть о футболе» Андрей Петрович Старостин говорит о сплоченности поколений в довоенной жизни их клуба. Без преемственности поколений не может развиваться футбол. «Отцы и дети должны жить одной семьей, иначе порвется связь времени!» Он вспоминает, что на игры младшего непременно приходили взглянуть мастера, хотя для этого приходилось вставать очень рано в тот день, когда нужно выступать и самим. У нас же не только мастера не ходят на игры ребят, но часто далее зрителей нет, нет крикливого, озорного болельщика младшего возраста. А мы говорим о зрелищности футбола. Футбол – это спектакль, и каждому спектаклю нужны зрители. Какой актер будет играть с вдохновением при пустом зале? Ему необходима реакция зала, его поддержка, его одобрение. Маленькие же футболисты часто играют «при пустом зале».

Как–то приехав на матч в один из наших городов (название его не имеет никакого значения), вечером пошли прогуляться по городу и забрели на стадион, где в это время шли состязания детских команд. Мальчишки сражались при пустых трибунах, в угнетающей тишине, и мне откровенно стало жалко их.

– Почему так? – спросил я у директора стадиона.

– Да просто никто не подумал, не побеспокоился о рекламе.

Одним словом, не сочли нужным тратить на это дело энергию и средства. А ребятам, сражавшимся на поле, как раз и не хватало одобрительного гула трибун, горячей аудитории болельщиков. Ведь даже когда мы сражались на своем пустыре у школы, нас всегда окружали товарищи, подбадривали криками, свистом, обзывали обидными кличками, если вдруг «промазал» или вышла какая другая оплошность. У городских федераций есть возможности широко оповестить о матче: это и красочные афиши, выступления по радио и телевидению, объявления в газете, в конце концов, можно разослать приглашения по школам города, и я уверен, желающих посмотреть это отмеченное печатью импровизации и первозданной естественности состязание собралось бы немало.

Есть и другие выходы: организация детских соревнований в перерыве, до или после важных футбольных матчей.

В 1952 году команда спортклуба «Фили» вышла в финал Кубка Москвы. Нашим соперником оказались мальчишки спортивного клуба «Торпедо» (интересно, что за них выступали Игорь Численко, Олег Сергеев, Эдик Ша– поваленко). Состязание проходило при 60 000 зрителей, пришедших посмотреть очередной матч на первенство СССР между лидерами чемпионата спартаковцами Москвы и динамовцами Киева.

Мы все были взбудоражены необходимостью выступать перед такой обширной аудиторией. Не хотелось ударить в грязь лицом. Настроение у всех было боевое, мы все мечтали о победе.

Матч проходил в упорной борьбе, и пламя азарта, пылавшее на поле, вскоре переметнулось на трибуны. Старый, добрый стадион «Динамо» гудел так, словно здесь решался не спор двух мальчишеских сборных, а судьба мировой футбольной короны.