Текст книги "Шумный дух войны (СИ)"

Автор книги: Виктор Перестукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

   – И что она там делает?

   – Спит.

   Понятно, вопросов больше нет, пусть и неясно, чего это она так рано завалилась спать, здесь у нас около десяти, а там, в Ханое, наверное, сейчас часов шесть, или даже меньше. Пока я предаюсь этим досужим размышлениям о Луизе, время идет, уточняю еще несколько раз у Жюстины по «Кларенции», пока не получаю ответ:

   – Отошла от причала.

   Вглядываюсь в огни на берегу, вот от них отделяется несколько светящихся точек, медленно приближаясь.

   – Жюстина, покажешь, когда будет достаточно близко для выстрела.

   Завожу мотор и, поглядывая на компас, иду навстречу кораблю, когда до него остается с полкилометра, Жюстина движением стрелки дает мне сигнал об остановке. Глушу движок, не вставая, кладу компас на колени и беру винтовку, навожу ствол на корабль.

   – Жюстина, покажешь, когда стрелять.

   Медленно шевелю стволом, наведенным на корабль, все время кося глазом на компас, пока стрелка, замерзшая на норде, не перескакивает резко на ост.

   Выстрел!

   Задача у умной девушки Жюстины была непростой, нужно было учесть и покачивания ствола винтовки, и время моей реакции на сигнал, но, надеюсь, она с этим справилась. Какое-то время ничего не происходит, корабль как шел немного наискосок по отношению к моей лодке, так и продолжал идти, но затем стало заметно, что и так не высокая его скорость быстро падает еще больше, пока, уже пройдя мимо меня, он не остановился полностью.

   – Умница, девочка, и надолго они встали?

   – Я не знаю.

   Да, вопрос не корректен, даже полтергейсту неизвестно, как быстро на корабле найдут неисправность и устранят ее, многое зависит от квалификации экипажа, числа ремонтников, да мало ли еще чего.

   – Хорошо, скажи, какое оружие есть на борту?

   – Пушка и пистолет.

   – Пушка?!

   Зараза, война, гражданские суда вооружают для защиты от рейдеров. Хоть и темно на море, но ведь могут засечь вспышку выстрела, а абсолютной точности против меня не нужно, пусть большой калибр на торговца не поставят, но если даже снаряд ляжет метрах в десяти, осколки могут задеть, тут уж как повезет.

   – Да, сорок семь миллиметров, на корме.

   Вот и что с ней делать, отстрелять расчет, можно, но как-то не хочется, не совсем я конченый маньяк, чтобы за здорово живешь завалить пяток человек. Нет, артобстрел не в счет, это война, да и разборки с пиратами на «Фьенге» другое, там самозащита. Да пусть хоть как, вот конкретно сейчас мне в людей стрелять не хотелось, и все. Разве что ранить, тоже не то, но уже лучше, или повредить пушку, выбить какие-нибудь шестеренки наводки вполне реально, да хоть и прицел повредить. А то так и хрен с ней, подъеду с носа, и все дела, если пушка на корме, они меня никак не достанут, а с пистолетом надо решать.

   – Жюстина, где пистолет на корабле?

   – В капитанской каюте, в ящике стола.

   – Хорошо, надо разбить его, чтобы из него нельзя было стрелять, работаем.

   Опять вожу стволом винтовки в воздухе, примерно выцеливая район предполагаемой каюты капитана, пока компас не дает сигнал к выстрелу, стреляю. И сразу дергаю шнур движка, надо уносить ноги, откуда стреляли в первый раз, на корабле могли и не заметить, но сейчас выстрел засекут с большей вероятностью. По большой дуге объезжаю корабль, захожу к нему с носа, при приближении борт быстро растет в высоту, что меня совсем не радует, загодя выключаю мотор и по инерции подхожу чуть дальше свисающего огромного якоря, прямо под белые на черном буквы «Кларенция».

   Наматываю на руку веревку с узлами, привязанную к «кошке», и слышу на борту надо мной несколько голосов, движение и копошение. Замираю, прислушиваясь и соображая, что же мне сейчас делать, наверху раздается озорной хохот и вниз, немного не попав в лодку и немного задев меня, льется струя чего-то горячего. Что они там, суп вечерний на меня не пожалели, или варево повара им пришлось не по вкусу? На меня попадает буквально несколько капель, причем остывших в полете, но сам факт активного сопротивления бесит, выдергиваю из кармана револьвер и дважды стреляю в весельчаков. Никакого успокаивающего действия это не оказывает, напротив, сверху снова летит нечто большое и тяжелое, и плюхается рядом с лодочкой, обдав меня и Диану фонтаном брызг.

   – Ты что делаешь, с ума сошел?! – Возмущенно вопит спросонья Диана.

   В обоих случаях нас спасает то, что борт «Кларенции» нависает над лодкой, мешая в нее попасть. Но торчать под ним небезопасно, завожу движок и увожу моторку сначала вдоль борта, затем резко выруливаю в сторону, и, помня о пушке, сразу возвращаюсь к носу на относительно безопасном расстоянии. То, что безопасность очень относительна, мне сразу дают понять, швыряя в лодочку с носа какую-то мелочь, с досады опять дважды стреляю в хулиганов, и отъезжаю еще дальше.

   – Что это за корабль? – Диана проснулась окончательно, сняла звукоизоляцию и хочет знать, что происходит. – Не получилось его захватить?

   – Да, Дианочка, полный облом, постарайся опять уснуть, я тебя разбужу, как все получится.

   Теперь, после пробуждения Дианы, ловить здесь нечего совершенно, и я отъезжаю ни с чем далеко в сторону, чтобы не оказаться на пути «Кларенции», если там дадут ход. Снова ожидаю засыпания Дианы, а дождавшись, пристаю к Жюстине с прежним вопросом о проходящих кораблях.

   – В порт Гонолулу идет «Сантиссима Тринидад» из Сан-Франциско.

   Нет, это мне не интересно, раз Гонолулу порт назначения, то топливо у него на исходе, лишние проблемы с заправкой для меня.

   – И что он везет? – Спрашиваю из чистого любопытства, заняться все равно нечем.

   – Мазут.

   А, так это танкер.

   – А топят его чем?

   – Мазутом.

   Это полностью все меняет, при таких делах на этом танкере можно сделать три кругосветки без дозаправок.

   – Когда он здесь будет, Жюстина?

   – Через полтора часа.

   Снова томительное ожидание, чтобы не заснуть, принимаю на лодочной скамейке самые неудобные позы, несколько раз ополаскиваю лицо теплой морской водой. Наконец, на востоке показались огни ожидаемого танкера, подпустив ближе, я опять остановил его выстрелом из винтовки, наведенной Жюстиной, и подъехал с носа к борту судна. На сей раз никто меня не встречал, может быть потому, что все служебные и жилые помещения, и все механизмы танкера находились на корме, и экипаж просто не заметил меня. Но и в отсутствие сопротивления высоченный борт корабля, сильно превосходящий в этом отношении и «Фьенг», и «Кларенцию», оказался для меня серьезной проблемой. Даже просто забросить на него «кошку» стоило мне большого труда, когда же я попытался подняться наверх по узловатой веревке, то сразу понял, что сильно переоценил свои силы. Левая рука вдруг отказалась помогать мне в этом предприятии, уже забытое приключение на «Фьенге», где я неудачно упал в котельной, неожиданно напомнило о себе, плечо заломило, и вскарабкавшись метра на три, я понял, что оставшуюся часть подъема мне никак не преодолеть. Повисев немного на веревке над лодкой и окончательно обессилев, я сполз назад, и заведя мотор отвалил от танкера.

   Надо же было такой ерунде, как не вполне зажившее плечо спутать все планы, в здоровом виде взобраться по веревке на десяти-двенадцати метровую высоту для меня не составило бы труда, сейчас же приходится отказываться от удачно складывавшегося предприятия. Но не звать же на помощь экипаж танкера, да и с другими судами наверняка возникнет такая же проблема, весь план в результате оказывается нерабочим, все придется менять и продумывать заново. Пока же я просто направил лодку к берегу, и вытащив ее на песок пляжа, устроился на пальмовых листьях рядом с Дианой досыпать остаток ночи.

   – Ты что, за всю ночь так и не смог захватить никакого корабля?! – Первое, что я услышал от Дианы, разбудившей меня утром.

   – Слушай, Диванчик, – вспомнилось мне вдруг, – у тебя же были свои деньги, семьсот долларов, что ты заняла из судовой кассы «Фьенга». И куда ты их дела?

   – Куда дела?! Отдала жабе, когда ты попал в тюрьму!

   – Зачем ты отдала ей деньги?!

   – Затем и отдала! Она сказала, что тебя нужно вытащить из тюрьмы, и для этого нужны деньги!

   – Песец! Ладно, с этим ясно, поехали в порт, попробуем загнать кому-нибудь нашу лодочку, раз она нам не пригодилась.

   Все утро ушло на то, чтобы продать никому не нужную лодку, в результате она ушла за десять баксов, что я посчитал большой удачей, а Диана, естественно, не скрывала свои мысли и чувства по поводу моих талантов коммерсанта. Наскоро пообедав в какой-то забегаловке, мы сняли номер в припортовой гостинице, и я завалился отсыпаться.

   – Фишки, сэр? – Спросил у меня крупье между раздачами.

   – Нет. – Отрицательно качнул я головой.

   Проснувшись уже под вечер, я обнаружил отсутствие Дианы в номере, и спустился вниз в фойе гостиницы, где за большим столом сидели семеро, игра шла в хорошо знакомый мне обычный техасский холдем. Я уже минут десять стоял за спиной одного из игроков, вызывая его понятное раздражение, особых отличий в правилах не наблюдалось, кроме того, что в игре не было блайндов, начальные ставки делали все игроки, а за очередностью хода наблюдал крупье. Игра шла по мелочи, ставили по четверти доллара, и в центре стола редко собиралось фишек больше, чем на десятку.

   Постояв еще пару минут, я хотел было устроиться в ожидании Дианы в кресле в углу фойе, но тут с улицы вошла сама потеряшка.

   – Есть хочу!

   – Какие проблемы, я тоже хочу есть, пошли в тот же ресторанчик, где обедали.

   – А деньги у тебя еще есть?

   – Есть, не переживай.

   – Если бы ты вчера не потратил все на эту лодку...

   – А если ты не будешь ворчать, вечером я заработаю еще. Деньги, что навоз, сегодня нету, завтра воз! Хотя обычно бывает наоборот...

   – Ты хочешь выиграть в карты? Я тоже посмотрю.

   – Детям за азартными играми следить запрещается. Спать будешь.

   Основная проблема заключалась в том, что спать ей нужно было рядом с игровым столом, а никак не в номере. Поэтому, вернувшись в гостиницу, я через Диану спросил у портье, не найдется ли у того таблетки снотворного для моей страдающей бессонницей дочери.

   – Есть люминал. – Перевела Диана ответ.

   Хрен его знает, что это такое, но, надеюсь, от одноразового применения большого вреда Диане не будет. Девчонка, повыкобенивавшись, все же съела таблетку, я усадил ее в то самое кресло в углу, и стал ждать действия лекарства, наблюдая за игрой. Пока мы ходили на ужин, некоторые игроки поменялись, и при прежних низких ставках игра пошла живее, народ активней двигал фишки в центр стола.

   Дождавшись засыпания Дианы, я подсел к столу, протянув крупье пять долларов на фишки. Компас я положил на стол перед собой, что вызвало несколько насмешливых замечаний со стороны других игроков, впрочем, ничего необычного в амулетах и сувенирах при игре не было. Покеристы народ суеверный, и не далее как через человека от меня сидел мужик, при раздаче карт держащий руку на бронзовой статуэтке, напоминающей сову или льва. Другой же непрерывно перебирал четки, а прежде, чем посмотреть розданные карты, непременно крестился и сплевывал под стол. Поэтому, когда я накрыл полученными двумя картами компас, никто не обратил на мои действия никакого внимания. Игрок передо мной поставил доллар, я, наклонившись к самому столу осторожно приподнял край своих карт, как делают все покеристы, проверяя розданные карты, проворчал вроде бы под нос, но на самом деле задавая вопрос Жюстине:

   – И что, дадут мне в этой раздаче сильную карту или нет?

   Даже знающий русский язык ничего бы не заподозрил в этом ворчании, но, к сожалению, и стрелка компаса никак не отреагировала, видимо сочтя вопрос некорректным, и я сбросил карты крупье, не желая затягиванием времени привлекать к себе излишнего внимания. При следующей раздаче, получив на руки семерку и десятку, я пробубнил уже конкретнее, спрашивая, получу ли я что-то вроде двух пар, или сильнее. Жюстина дала отрицательный ответ, и я снова сбросил карты.

   В фильме «Пророк» показывали, как мужик-медиум, видящий будущее на две минуты вперед играл в покер. Там он выигрывал каждую раздачу, а когда однажды у крупье возникла заминка, не стал играть. При этом чтобы его не спалили, он играл только на небольшие суммы. Все это выглядело, конечно, сильно натянуто, множество профессиональных игроков в покер выигрывают ежегодно по нескольку крупных турниров, поднимая на этом десятки миллионов баксов, и никто не обвиняет их в шулерстве или использовании парапсихологии. А механика шулерства проста, не хочешь попасться, не обязательно выигрывать все раздачи, выигрывай иногда крупные банки, и почаще сливай мелкие. Я уже не говорю о том, что если ты медиум, а не шулер, и не подтасовываешь, а просто знаешь карты соперника, и будущие общие, все раздачи у тебя выиграть не получится. В половине случаев «рука» оппонента будет сильнее, и если сомнительные карты он еще может сбросить, то по-настоящему сильные никогда. Если же соперников много, как обычно и бывает, то ты будешь выигрывать соответственно реже, и тут даже изображать ничего не нужно, волей неволей тебе придется сбрасывать значительную часть «рук».

   В моем случае все было немного по-другому, осторожное заглядывание под карты на компасе было типичным поведением покеристов, так же, как и бубнеж про себя, и не привлекало внимания, но я не мог выспрашивать у Жюстины в деталях о картах соперников и будущих общих, это было бы уже слишком рискованно. Тем не менее, помощь с ее стороны была ощутимой, дважды я устоял против крупных блефов с сомнительными картами, которые в противном случае непременно сбросил бы, блеф в обоих случаях разыгрывался мастерски, «доска» была очень «дровяной», делая сильную карту в руках соперника весьма вероятной. И еще несколько раз я загреб крупные банки, дождавшись предсказано «доехавшую» карту, в других случаях, я сэкономил фишки, сбрасывая на первый взгляд перспективные, то по факту пустые карты.

   В результате такой игры я за три с лишним часа, без особой спешки, суеты и нервотрепки заработал чуть больше семидесяти долларов, после чего встал из-за стола и ушел наверх, в номер, прихватив так и не проснувшуюся Диану. Уложив ее на кровать, я и сам хотел устроиться на ночь, как в дверь постучали, и сунувший голову негритенок знаками пригласил меня за собой вниз.