Текст книги "Шумный дух войны (СИ)"

Автор книги: Виктор Перестукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

   – Подарите ей приличный подарок, достойный ее и расскажите о своих чувствах.

   Ах да, как же я забыл о своих чувствах к Луизе! Нет, они, несомненно есть, только несколько животного свойства, ну, или физиологического, если так лучше звучит.

   – С подарком проблемы, я хоть и очень богат, но только в перспективе, Вы же знаете.

   – Знаю, и охотно помогу. Я займу Вам пятьсот долларов на подарок, и еще две тысячи, чтобы Вы помогли Луизе рассчитаться со срочными долгами, она это оценит.

   Я повернулся к окну, и задумался, глядя вниз и барабаня пальцами по подоконнику. Вот хрен его знает, следует ли вкладывать в столь сомнительное предприятие настолько крупные средства. С одной стороны, женщину в кровать можно найти и гораздо дешевле. С другой стороны, Луиза девушка приятная во всех отношениях, и характер у нее спокойный, и если я заведу большой дом в Америке, она в нем будет смотреться не хуже любой другой. С третьей стороны деньги не мои, и если у меня с Луизой не сложится, или она забузит на ровном месте, в любой момент можно дать ей пинка под упругую попку. При этом она пострадает морально, что правильно, она хоть и не рулит в этой их афере, но знает, на что идет. А вот Белла пострадает материально, и вместо приобретений потеряет, что тоже хорошо и справедливо. Раньше чем через месяц деньги у меня все равно не появятся, а за это время будет видно, кто такая Луиза, и стоит ли она потраченных на нее средств.

   – Ну что Вы надумали, Роберт? – Нетерпеливо спросила Белла.

   – Я надумал поблагодарить Вас за помощь, и принять ее.

   – И славно, – обрадовалась Белла, – не будем с этим тянуть, сейчас я сама схожу до ювелирного магазина, и приобрету то, что нужно, на вас, мужчин, в этих делах полагаться нельзя, вечно что-нибудь напутаете. Вы вечером с Дианой приходите ко мне в гости, Луиза будет у меня, и сразу соберется уходить. Вы проводите ее до дому, и дальше все в Ваших крепких руках.

   – Опять ты собрался к этой жабе? – Сразу набычилась Диана, когда я предложил ей прогуляться до дома Беллы. – Запал на силиконовую шлюху, да?

   – Не обязательно выражаться такими словами, Диана, подбирай литературные выражения! – Включил я воспитателя. – Что до силикона, то им здесь еще не пользуются, поэтому натуральность форм Луизы можно гарантировать. Так я не понял, ты идешь, или нет?

   – Иду, а то ты меня одну оставишь, а я боюсь. – Надулась девчонка.

   – Я думал, тебе вчера понравилось.

   – Пирожное вкусное, а игры дурацкие, скучно там, даже компьютера в доме нету. И Луиза твоя дура.

   Луиза не дура, подумал я про себя, а скучать тебе сегодня придется вдвоем с Беллой, и надеюсь, вы не поубиваете друг друга.

   В доме Беллы все прошло по плану, Диану отправили на кухню мыть руки, Белла сунула мне коробочку с подарком и пачку баксов, и мы с Луизой вышли за дверь. Никаких разговоров при этом не было, Луиза не сказала, что уходит, я не набивался в провожатые, мы просто шли по улице рядом.

   – Чем это Вы сегодня так озабочены? – Поинтересовался я, предполагая, что девушка использует мой вопрос как повод рассказать о своем трудном материальном положении, но все оказалось несколько сложнее.

   – А разве Вы сами не озабочены началом войны? – Луиза искоса посмотрела на меня.

   Справедливый вопрос, и для меня это упрек, я действительно мало думаю о войне, но не начавшейся, а будущей, Великой Отечественной.

   – О какой войне Вы говорите, Луиза?

   – О начавшейся, – с оттенком раздражения повторяет девушка, – или Вы ничего не знаете? Америка объявила войну Японии!

   Это звучит странно, в прошлый раз напротив, Япония напала на Америку, причем внезапно, знаменитым налетом на Перл-Харбор, и случилось это на полтора года позже.

   – Нет, я ничего не знаю, – ответил я, – но как такое вообще могло случиться, ведь Соединенные Штаты миролюбивая страна, и не вмешивается в чужие конфликты.

   – Тут не чужой конфликт, все газеты пишут, что японские самолеты бомбили американские базы на Филиппинах в ответ на то, что американцы потопили три японских военных корабля. Но мы уже пришли, проходите.

   Луиза открыла дверь, и я, на автомате переставляя ноги, прошел в комнаты. Веселая история, моя антипиратская акция привела к расширению Мировой войны.

   Девушка о чем-то говорила, я что-то отвечал, но мысли мои были далеки от унылой реальности, и встреча с очаровательной шатенкой проходила без участия моего мозга.

   Если тогда у Японии даже после серьезнейшего ущерба, нанесенного американскому флоту, ничего не получилось, то теперь им толком не дадут выбраться с островов, так там сразу и задавят. Хотя первоначальные успехи японцев объяснялись не только внезапностью, но и лучшей подготовкой к войне, как и у немцев. Японцы долго воюют в Китае, правда, там они больших успехов не имеют, но опыта набрались. Тогда и сейчас они могут погонять пиндосов год-полтора, пока те не расчухаются.

   – Ты совсем меня не слушаешь! – Изобразила обиду Луиза, но когда я перевел на нее взгляд, мило улыбнулась. Коробочка с подарком Беллы стоит на туалетном столике, подарок уже подарился сам собой.

   – Я говорю, что денег, которые ты мне дал, нам не хватит, я слишком многим и много должна. – И деньги я ей уже успел впарить, нормально. – Мне нужно покрыть все долги, прежде чем мы поедем в Америку, и кое-что прикупить, конечно.

   Луиза выжидающе смотрит мне в глаза, уверенно улыбаюсь, пора возвращаться в реальность, обнимаю и тянусь губами к ее лицу, где здесь у нее спальня. Девушка внезапно останавливает меня, упираясь руками в грудь, и отворачиваясь.

   – Ты ведь дашь мне еще три тысячи, Белла говорила, что ты легко можешь заработать очень много, и быстро?

   – Конечно, дам! – Останавливающие меня руки сразу слабеют, я добираюсь до губ и шеи, и после коротких и приятных телячьих нежностей, подталкиваю к спальне.

   Завтра с утра будет видно, если все сложится нормально, выпрошу у Беллы еще бабулек, а нет, так просто скажу Луизе, что передумал давать ей деньги, всего-то делов.

   К утру выяснилось, что деньги просить у Беллы придется, Луиза оказалась или замечательной актрисой, тонко чувствующей, что от нее требуется клиенту, или просто идеально совпала с моими ожиданиями. Нет, пожалуй, что так убедительно изобразить скромность и застенчивость у нее вряд ли получилось бы. Невольно закрадывались мысли, что ее муж был просто гомиком, и редко пользовался своими правами на столь чудесное созданье. А то, что при этом она все же уступала мне, было только дополнительным плюсом.

   Оставив красавицу досматривать утренние сны, я отправился к Белле, забрать Диану, и попутно просить денег для Луизы.

   – Доброе утро, Дианочка! – Приветствую я девочку, после того как горничная Беллы открыла мне дверь и проводила в гостиную. Диана молча поднимается с дивана, отворачивается от меня, проходит к выходу и стоит у двери, дожидаясь, когда я поведу ее на нашу квартиру. После такого демарша задерживаться для разговоров с Беллой мне уже не хочется, и мы сразу идем на выход. Всю дорогу Диана молчит и смотрит в сторону, а я не делаю попыток к примирению, перебесится девочка, да и успокоится.

   Дома за завтраком, Диана, не видя моего раскаяния и не дождавшись извинений, решает, раз обиженное молчание на меня не действует, прибегнуть к прямым обвинениям в духе верной и обманутой жены.

   – Я всю ночь не могла уснуть, все ждала, когда ты придешь!

   Днем Белла появилась сама, как я и ожидал.

   – Ну как у вас все прошло? – Как будто она сама не знает, наверняка с утра слетала к Луизе, получить от сообщницы информацию, и вид у нее очень довольный, все идет по ее плану.

   – Как прошло, нормально все. – Посмотрим, что у нее на уме, небось, сама предложит денег в долг.

   – А как у Луизы с деньгами? – Точно, поехала в ту сторону. – У молодой красивой девушки, привыкшей к роскоши, вроде нее, расходы всегда очень большие.

   – С теми, что я ей дал, ей будет полегче. А через месяц-другой, думаю, все окончательно наладится.

   – Но как можно ждать месяц в нынешних условиях, – занервничала Белла, – война на пороге, Америка уже вступила в войну, не сегодня, завтра и Великобритания пойдет той же дорогой! Вам надо уезжать отсюда, Гонконг защищать никто не будет, и японцы захватят город в первые же дни!

   Вообще, она права, но...

   – Я никак не могу повлиять на мировые события. И ускорить получение денег тоже.

   Я начал путаться в целях Беллы, странно все, чего она хочет, чтобы я поторопил Ваня? Вряд ли это что-то даст, мужик наверняка делает, что может. Я думал, что Белла гораздо лучше посвящена в мои дела.

   – Не можешь ускорить получение, заработай новые! – Разнервничавшись, Белла перешла на «ты», даже не заметив этого. – Весь город говорит, как хорошо ты стреляешь из пушки, тебе ничего не стоит захватить еще один корабль!

   Охренеть! Весь город говорит, прелестно! А эта коза предлагает мне идти в пираты!

   – Да ты с ума сошла! Предлагаешь мне стать пиратом?

   – Не пиратом, а рейдером! – Слов-то каких она нахваталась! – Надо захватывать японские торговые суда, в условиях войны это законная добыча.

   – Это для официальных властей, и организованных ими сил законная добыча...

   – Это уже детали! – Белла не дает мне даже закончить. – А с властями всегда можно договориться, если знать нужных людей!

   Вот теперь все стало окончательно ясно, мадам Куркова позавидовала доходам Ваня, и мечтает прибрать к рукам половину от моей следующей добычи.

   – Но если мне и удастся захватить сейчас японский корабль, то денег с него все равно надо будет ждать столько же, что и сейчас.

   – Если поставить дело так, как нужно, все можно обделать гораздо быстрее!

   Понятно, что ей нужна новая добыча, даже если денег с нее ждать столько же, то половина их достанется ей. Но у меня есть две причины для отказа, и обе для меня одинаково важные. Во-вторых, у меня больше нет чудесного компаса, и ничего захватить я просто не в состоянии. А во-первых...

   – Нет, заниматься морскими грабежами я не буду, это не мое.

   Белла целых полчаса кипятится, бегая по потолку, пытаясь убедить меня в необходимости пиратствовать, пока на шум из спальни не выходит Диана.

   Она молча стоит в дверях спальни, сверля злобным взглядом Беллу, и та сникает.

   – Хорошо, я поговорю еще с Луизой, думаю, баронесса будет очень недовольна Вашим упрямством. – Грозит она напоследок, и уходит.

   Зараза, а денег я от нее так и не получил, и просить не стал, наперед зная ответ: заработай, ты знаешь, как.

   – Чего хотела эта дура? – В неприязни к Белле мы с Дианой едины.

   – Хочет, чтобы я грабил корабли.

   – Вот сука! – Я настолько согласен с Дианой в этой характеристике, что не хочу делать ей замечания. – А ты не мог ее послать?

   – Нет, сейчас уже нет, это же не первый день, сейчас мы ей кое-чем обязаны, например, этой квартирой.

   – И красивой коровой, у которой ты сегодня ночевал! – Не преминула вставить Диана. – А так-то грабить корабли очень выгодно!

   Вечером я ждал визита дам, и нового выяснения отношений. Но время шло, подбиралась ночь, и я уже совсем было решил, что Белла дает мне время подумать над моим неразумным поведением и раскаяться, как в дверь постучали.

   Ага, приперлись все-таки, хоть и поздновато уже, но решили на завтра недосказанностей не оставлять. Однако за открытой дверью оказался китаец, знакомый или нет, трудно сказать, для меня они все на одно лицо. Узкоглазый шикал и цикал что-то на своем языке, кланяясь и суя мне в руки небольшой сверток, после чего растворился в темноте.

   Я пожал плечами, и на ходу разворачивая сверток, пошел к спальному дивану. В свертке оказался компас, почти такой, что я потерял, только исполненный побогаче, корпус красного дерева, а стекло крепится к нему золоченой каемкой. Не иначе, Вань послал обещанный подарок, да, но только как он узнал наш новый адрес, ведь я сдуру не позаботился о том, чтобы оставить в той ночлежке записку. Проходя мимо дивана к столику, на который собирался положить прибор, я тяжело вздохнул, вспомнив о замечательных свойствах его предшественника, и замер, с полными воздухом легкими.

   Стрелка компаса, до того банально дребезжащая, метнулась к норду, и намертво встала на нем. Кинг-Конг жив! Я бросился к столику, и сев на стул, уставился на компас, разочарование было жестоким. Стрелка прибора тряслась, и мелко подрагивая искала природный север. Зараза, неужели мне от сверхжелания все это померещилось? Потряхиваю и кручу компас, бесполезно. Встав, выключаю свет, помня, что в один момент подозревал, что он работает только в темноте. Нет, стрелка и значки циферблата светились, фосфорицируя, но демонстрировать интеллект отказывались. Надо повторить путь из коридорчика передней сюда, может быть... Иду назад к входной двери, и посередине комнаты стрелка прилипает к норду. Стою и счастливый, пялюсь на компас, вот же, есть!

   Осторожно пячусь к столу, и стрелка немедленно сходит с ума, опять норовя показать мне северный магнитный полюс. Шаг к середине комнаты, и прибор сразу умнеет. Топчусь по комнате, пытаясь установить закономерность поведения компаса, и обнаруживаю, что аномальная зона идет узкой полосой, упираясь с одной стороны в стену, а другим концом уходя в приоткрытую дверь спальни Дианы.

   Вон оно в чем дело, все мне ясно стало теперь. Полтергейст в большинстве случаев, если не всегда, связан с подростками. Вот и тут тоже, сам прибор только инструмент, через который со мной бессознательно общается психика Дианы. Я и раньше это подозревал, а теперь точно убедился в этом, все дело в ней. Сейчас ее нога торчит из-под одеяла, и компас умнеет в пределах ее прямой видимости. Стоит его завести в сторону, как только нога перестает быть видна, прибор теряет весь свой интеллект. Дело не в ноге, конечно, но если дверь в спальню закрыть, вся гостиная окажется в мертвой зоне. Зато компас отлично работает во всей спальне Дианы, и в этом я легко убеждаюсь. Все на сегодня, кладу прибор на столик, и счастливый, заваливаюсь спать.

   Проснувшись утром, спешу в спальню Дианы, проверить пришедшую ночью в голову идею. Кладу компас на столик, подсовываю под него чистый лист бумаги и пишу по кругу буквы, после чего, косясь на спящую девчонку, шепчу прибору:

   – Привет!

   Умная хреновина моментально ухватывает мою мысль, стрелка мечется по циферблату, замирая возле букв, и я складываю из них ответ:

   – Привет.

   Все, двусторонняя связь установлена!

   – Кто ты?

   – Жюс...

   Стук в дверь прерывает необычный диалог, на цыпочках, чтобы не разбудить Диану, иду открывать. Пришла кухарка, и чего-то от меня хочет, спускаюсь вниз, ага, мешок с углем для кухонной печи, ну, этот бункеринг меня не напрягает. Помогаю кухарке поднять его наверх, а в голове вертится странное «жюс». Что бы это могло быть, Битлджюс, Урфин-Джюс? Хрень какая-то, ничего путного в голову не лезет. Разобравшись с помощью кухарке, спешу назад.

   – Кто ты?

   – Жюстина.

   Все, приехали, я сразу представил себе тело несчастной убитой девушки, гниющее где-то в лесу, непременно во Франции. Найти и похоронить, обеспечив покой мятущейся душе, что ж, если Жюстина помогла мне, дважды спася жизнь, да еще и обеспечила небедную жизнь, я готов ради нее впрячься в это хлопотное дело.

   – Тебе нужна помощь?

   – Я тебе помогу.

   Прекрасно, ей помощь не нужна, зато она сама готова мне помочь, хоть я и не просил. Сижу, соображая, о чем бы еще спросить Жюстину, но тут Диана поднимает голову, и, кося заспанным глазом, подозрительно спрашивает:

   – А чего это ты тут делаешь, а?

   Сеанс спиритизма приходится прервать, не объяснять же девчонке, что я через компас общаюсь с душой Жюстины, нашедшей временное пристанище в ее, Дианы, теле. Кладу прибор в карман, и иду вон из спальни девочки, напоследок скомандовав:

   – Вставай, завтракать пора, а потом... не знаю, но у нас много дел!

   Про много дел я соврал, проблем у меня масса, начиная от глобальных, и закачивая личными, но что делать для их разрешения я не знаю, остается только ждать.

   А раз приходится ждать, самое время обдумать перспективные планы, как раз для решения глобальных проблем. Главное, хотелось бы отменить войну, ту самую, Великую Отечественную. Можно ли это сделать в принципе, ведь события такого масштаба не случаются сами по себе, для этой войны есть серьезные причины, такие как несовместимость социальных и экономических систем. И обе системы стремятся подмять под себя весь мир, в том числе и друг друга, только и разницы, что немцы этим уже активно занимаются, а русские пока стоят в сторонке, но тоже не прочь ввязаться в драку.

   И все-таки, остановить войну можно, пусть даже временно, сейчас для этого самый подходящий момент. Всего пару недель назад Гитлер сохранял полную свободу рук, и мог выбирать, куда ему двинуть свои победоносные танковые дивизии, на Запад, или на Восток. Вялотекущая войнушка, идущая в Европе, все эти нападения на Польшу, Данию и Норвегию, редкие морские стычки, Англией и Францией рассматривались как детские шалости, и легко могли быть прощены, если бы взращенное ими чудовище бросилось на Восток, как это и задумывалось изначально. Тут бы о всех грехах Гитлера забыли, быстренько помирились с ним, переведя не заключенное, но фактическое перемирие в полноценный мирный договор, а в случае возникновения проблем на широких просторах Страны Советов, еще и помогли бы.

   Но Гитлер тупанул, и полез за флажки, нападение на собственно Францию, это уже перебор, как ни крути, и никакие фокусы, в виде разрешения на эвакуацию прижатых к морю в Дюнкерке британских дивизий, ему уже не помогут.

   Со стороны Гитлера, это было чрезвычайно глупо, на ровном месте ссориться со своими друзьями, скормившими ему Чехословакию, и закрывшими глаза на съедение Польши. Но давние обиды взяли верх, очень уж хотелось уроду отомстить за компьенские и версальские унижения, тем более сделать это было так просто, вот и не удержался, дурачок.

   Однако особенность политического момента заключалась в том, что в тридцать девятом с Гитлером хотели дружить и на Западе, и на Востоке, друг против друга, конечно. И теперь, побив горшки с Западом, он вполне может не опасаться удара с Востока, где Сталин не собирается с ним воевать, а готов договариваться дальше, как уже договорился недавно.

   И тут уже поход на Восток был глупостью в квадрате, экономика ну никак не позволяла Германии воевать против всего мира, даже в союзе с далекой Японией. И подмяв под себя всю Европу, Гитлер едва мог тягаться в промышленной мощи с Советским Союзом, Магнитогорск переигрывал Рур по всем статьям, и ничего поделать с этим было нельзя. Только поддерживая дружеский нейтралитет с могучим восточным соседом, Германия могла бы на что-то рассчитывать, а ведь со Сталиным можно было заключить и союз против ненавистного тому империалистического Запада.

   Такие идеи, логика которых была вполне очевидна, в Советском Союзе благожелательно воспринимал Сталин. И в Германии они разделялись многими, опыт недавней войны на два фронта, приведшей к катастрофе, ясно показал ее бесперспективность. И когда Гитлер осенью сорокового года предложит свой план нападения на Советский Союз, с ним мало кто согласится.

   Поэтому, если именно сегодня, когда фашисты увязли в войне на западе, ликвидировать немецкого фюрера, авантюрная, по сути, война может и не состояться. И сделать это мне вполне по силам, при поддержке Жюстины, разумеется. Встает, конечно, куча вопросов о способах, месте, времени, неясно, как вообще попасть в Германию, но все это детали и технические моменты.

   По срокам, чем раньше я его завалю, тем лучше, нападение на Францию уже произошло, назад к миру с Западом пути у немцев нет. А вот затягивать с этим не стоит, если план вторжения в Советский Союз капитально проработают и примут, он может пойти в дело и при новом руководстве. Но три-четыре месяца у меня есть, даже до полугода.

   Решив для себя этот вопрос, я задумался о более приземленных вещах, никаких схем связи с Ванем у меня не было, подразумевалось, что я буду жить в его бомжатнике, и он меня там всегда найдет. Но мы с Дианой покинули этот уютный уголок, не оставив никаких следов для нашего розыска. Что было очень глупо, учитывая, что это он был нужен мне, а не я ему. При желании, он всегда может меня отыскать, в городе белых людей относительно немного, и найти меня, тем более с Дианой, неизмеримо проще, чем любого китайца. Другое дело, захочет ли Вань меня разыскивать, потерялся и потерялся, сам виноват.

   Но компас мне вчера доставили, опять же глубокое знание Беллой моих дел наводит на мысли, что они с Ванем знакомы. И как мне только что пришло в голову, возможно, действуют заодно. Но какой в этом смысл, Белла получает выгоду, склоняя меня к пиратству, а Вань-то тут причем? Ничего не понимаю, но с Ванем встретиться очень желательно, узнать хоть, как у него дела двигаются.

   Сходить до ночлежки, или поискать его в порту, среди торгашей? Пока я лениво обдумываю этот вопрос, в дверь опять стучат, энергично и властно. Похоже, Белла, и настрой у нее сегодня решительный.

   Открываю дверь, и обнаруживаю за ней четырех китайцев в униформе, похожих на полицейских. Приехали, а у меня и документов нет никаких, спасибо обещалкину Ваню. Начинается хрен знает что, китайцы о чем-то спрашивают и чего-то хотят, но понять их не можем ни я, ни Диана, которая рвется пообщаться с властями, хотя я всячески пытаюсь убрать ее в спальню. Наконец, полиция просит меня пройти с ними, наручников при этом на меня не одевают, Диану не трогают, обыска не проводили, и пистолета не нашли, не знаю уж, насколько это было опасно, а так все терпимо. Советую Диане, которая расстроенной и напуганной не выглядит, найти Беллу, чтобы она решила мою проблему, и выхожу вместе с китайцами вон.

   Ведут через город пешком, в здании полиции сдают офицеру, который даже не пытается меня оформить, а сразу передает дальше, где меня запирают одного в четырехместной камере. Настраиваюсь на долгое ожидание, чтобы не разочаровываться понапрасну, но подсознательно жду быстрого разрешения проблем, и скоро начинаю нервничать. Все это, внезапный визит полиции, непонятное задержание и нелепое заключение, выглядело бы очень странным, если бы я сразу не заподозрил причину этих злоключений в происках Беллы, хорошо знающей нужных людей во властных структурах города. Несомненно, жаба пытается нажать на меня таким простым способом, показать мою уязвимость и зависимость. Не удивлюсь, если она прямо поставит условием моего освобождения работу на нее.

   Время идет, ничего не происходит, обедать мне не дают, но ужин приносят. Назавтра тоже никаких новостей, я начинаю беспокоиться уже и за Диану, девчонка осталась одна, и непонятно даже, нашла ли она Беллу. Только утром третьего дня дверь камеры открывается, и снова закрывается за вошедшей мадам Курковой.

   – Я для тебя всех знакомых обегала, все перетрясла, у всех перезанимала, – вместо приветствия мрачно жалуется Белла, – десять тысяч пришлось отдать. Что ты молчишь?

   А что я мог сказать, наверное, я должен был быть благодарен Белле за ее хлопоты, но после того, как я твердо убедил себя, что именно она причина моих несчастий, мне трудно это сделать. Но хамить ей нет никакой возможности, надо выбираться из каменного кувшина, нечего здесь сидеть.

   – Но теперь я могу быть свободен?

   – Можешь, если пообещаешь мне все вернуть, и немедленно. Я не настолько богата, чтобы разбрасываться такими суммами, и не хочу из-за тебя впадать в нищету.

   А что я говорил, она предсказуема, как осенняя грязь.

   – Договорились. Я так понимаю, от меня потребуется выйти в море? Но у меня нет ни корабля, ни команды, ни капитана, не говоря о пушке, а потребуется орудие приличного калибра, шесть дюймов минимум. – Намеренно загибаю я мощь нужной пушки.

   – Разберемся. Одного дня на сборы тебе будет достаточно. – Белла стучит в дверь, звон ключей, лязг замка, сквозняк свободы из открытой надзирателем двери. – Выходи.

   На улице Диана молча вешается мне на шею и громко всхлипывает. Похлопываю ее по подрагивающей от рыданий спине, все, малявка, разгребли, успокойся. Только тут до меня доходит, что в будущий поход придется везти и ее тоже, Жюстина без нее общаться со мной отказывается. Впрочем, риска нет никакого, крупные силы мы просто обойдем, а с мелочью разберемся без проблем.

   А днем Белла знакомит меня с капитаном, китайцем в аккуратном костюмчике, похожем на заштатного менеджера из отдела продаж.

   – Вэй Чжун, твой капитан. – Китаец слегка кланяется.

   Я по привычке не проявляю вежливости в подобных случаях.

   – Что у нас с кораблем и командой, Вэй? – Задаю я вопросы, ответов на которые знать не хочу.

   Вэй смотрит на мадам Куркову, которую впору уже называть мадам Вонг, по-русски, естественно, не понимает, нормально, и как мы будем общаться в море, впрочем, направления я и рукой покажу.

   – Все есть, – объясняет Белла, даже не переговариваясь с капитаном, – кроме пушки, ее возьмете в рыбацкой деревне, заглянете туда на полдня.

   Предстоящая экспедиция меня не интересует, о подготовке пусть болит голова у капитана, поэтому деловой разговор тухнет, не начавшись, и поторчав немного, гости уходят, напомнив, что отправление завтра в десять.

   В назначенное время мы с Дианой на борту маленького пароходика, по местному обычаю очень грязного. Заняв подготовленную двухместную каюту, я заваливаюсь спать, и Диана следует моему примеру, благо, погода хорошая и качки почти нет. Мне показалось, что я только что уснул, как кто-то потряс меня за плечо, поднимаю голову, китайское лицо, почему-то испуганное, возможно, наш капитан, а может и нет.

   – Чего тебе? – Ворчу я спросонья.

   Китаец молча указывает на дверь, кряхтя, поднимаюсь с кровати, выхожу, и натыкаюсь на моряка в красивой белой форме. Он козыряет мне, и говорит на чистом русском языке:

   – Лейтенант Императорского флота Японии Тацуки Итакура к Вашим услугам!

   Вокруг десяток моряков в форме, и я догадываюсь, что эти моряки тоже японцы.

   – Мне не нужно от Вас никаких услуг, лейтенант! – На всякий случай протестую я, но оказывается, что эти услуги уже оплачены, и отказаться от них я не могу.

   – Я провожу Вас на наш корабль, прошу проследовать в шлюпку.

   Каюта на японском крейсере, где нас с Дианой разместили, отличается от той, из которой мы были изъяты, как квартира Беллы от ночлежки Ваня.

   – Ты думаешь, нас убьют? – Спрашивает со своей кровати Диана, и на лице ее неподдельная тревога.

   – Ну, что ты, нет, конечно! – В этот раз врать мне нет никакой необходимости. – Им от нас что-то нужно, все будет хорошо.

   – Я так и знала, что эта жаба нас предаст! – А теперь в ее голосе столько ненависти, что это мне не нравится, маленькая девочка должна быть добрее.

   – Белла, конечно, неправильно поступила, выдав нас японцам, – начинаю я воспитательную беседу, – но ведь мы не знаем, чем она при этом руководствовалась, и каковы были ее мотивы.

   – Какие еще мотивы, предала и предала! – От обиды обычная рассудительность отказывает Диане.

   Я замолкаю, оправдывать Беллу у меня нет никакого желания.

   Операцию она провернула корявую, но действенную, что уж там говорить. Очевидно, она давно работала на японцев, что для белогвардейской эмиграции нормально. Не вполне понятно, откуда она узнала о расстреле японских кораблей и моей роли в нем, предположим, от Ваня. Информация эта для японцев запоздала в том смысле, что они успели обвинить в гибели кораблей американцев, и отомстить им, ввязавшись в войну. По какой причине Белла просто не упаковала меня, и не переправила японцам, можно только догадываться. Может, им в агентурной сети не хватает людей. Тот же китайский капитан Вэй мог быть нормальным человеком со стороны, и использован вообще втемную, Белла попросила его перевезти нас в рыбацкую деревню, и все. Но для моего похищения Белла могла воспользоваться услугами криминала, да и те же полицейские вместо участка могли доставить меня на корабль. Непонятно все это, допустим, своего корабля у япошек не было, а на чужой я должен был прийти своими ногами чтобы не вызывать подозрений, тут гадать можно долго, и правды никогда не узнать.

   А дальше Белла начала химичить, сначала пытаясь создать у меня нужду в деньгах с помощью Луизы. Та тоже могла ничего не знать, мне будет легче так думать. Номер не прошел, применила полицию, и здесь уже все срослось.

   И вот теперь мы на японском военном корабле, в гостях, как нам сказал лейтенант с трудным японским именем. Хозяева не навязчивы, мы предоставлены сами себе, и имеем относительную свободу передвижения, по палубе прогуляться нам не запрещают. На третий день путешествия корабль приходит в порт, набитый военными судами, но никаких изменений в нашем положении не происходит. Еще день проходит в томительном бездействии, а затем наш русскоговорящий услужливый друг прерывает мое ожидание.

   – Господин Тайсон, прошу проследовать за мной.

   – И я с вами! – Подскочила Диана.

   – Нет, мисс Диане приказано остаться. – Вежливо, но твердо отказывает лейтенант.

   – Посиди, я скоро вернусь, – успокаиваю я Диану, и мы с японцем выходим из каюты. – Как Вы сказали Вас звать?

   Запомнить хоть его имя, а то как-то болтаем с Дианой, и не знаем, как обозвать лейтенанта.

   – Тацуки Итакура. – С оттенком презрения отвечает тот, чтобы запомнить, несколько раз повторяю имя про себя, склоняя на разные лады.

   За этим нехитрым занятием мы подходим к капитанской каюте, за большим столом лысый офицер в черной форме. После коротких переговоров на японском, Тацуки представил мне хозяина кабинета:

   – Командующий девятой дивизией крейсеров контр-адмирал Фукудзи Киси. – И предложил. – Прошу садится.

   Фукудзи прошелся по кабинету, и тоже сел за стол.

   – Нам стало известно, что твои злонамеренные действия привели к потере трех кораблей Императорского флота и гибели двух тысяч наших моряков. – Переводил Тацуки. – Что ты можешь сказать по этому поводу?

   – Ничего.

   Что он хотел от меня услышать, типа, получилось все случайно, а я не виноват, простите меня, такого больше не повторится? А отказаться от содеянного, убеждать, что я никак не мог этого сделать, можно, но глупо, если поверят, что я не причем, церемониться не будут, сунут в мешок и выбросят за борт. Ясно, что если они поверили в мой талант артиллериста, то сейчас хотят использовать меня по назначению, идет война, такой человек им пригодится. И я должен убедить их в своей полезности и нужности.