Текст книги "Шумный дух войны (СИ)"

Автор книги: Виктор Перестукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

   Нет, а если так подумать, не слишком ли рьяно я впрягаюсь в эти разборки между джапами и пиндосами? По-факту, я в плену, и играю на стороне желтолицых чертей не по доброй воле, ну, так и работать надо «на отвяжись». А вместо этого, нужно строить планы побега и работать над их реализацией. Случай удобный, мы рядом с американской территорией, второго такого может и не представиться.

   Свернутый матрас под мышку, и на палубу, наверху непроглядный мрак тропической ночи, подлодка идет, соблюдая полную светомаскировку. Стою с минуту, давая глазам привыкнуть к темноте, но пониженное зрение все равно не дает ничего разглядеть, угадываются только белые буруны по бортам от идущего полным ходом судна. Осторожно, чтобы не вывалиться случайно за борт, прохожу на корму, подальше от пушки расстилаю матрас.

   – Ты что делаешь? – Спрашивает неслышно подошедший сзади Тацуки.

   – Хочу устроить Диану здесь, внизу слишком душно.

   – Как же она будет спать, если мы начнем стрелять из пушки?

   – Я заткнул ей уши, все нормально, тем более, не настолько здесь и громче, чем внутри лодки.

   Выношу Диану, и укладываю на матрас, девочка что-то ворчит спросонья, но не просыпается толком, молодец, здоровый сон у ребенка.

   После длительной паузы, чтобы не вызвать беспокойства своими приготовлениями, на палубе возле постели Дианы оказываются два завернутых в одеяло пробковых спасательных жилета. Прогуливаюсь по лодке, и между делом режу кабель, идущий к прожектору, ну, к побегу вроде все готово.

   Устраиваюсь на стуле рядом со спящей Дианой, достаю карту и компас. Прежде чем свалить, надо все же накостылять американцам, не как врагам японцев, а именно как нашим собственным вечным и злейшим врагам. Вкратце, план такой, давлю береговые батареи, те, что на этой стороне острова, и к ближайшей из которых мы вот-вот подойдем, топлю противолодочные эсминцы в море, которые могут доставить нам проблемы, затем разбираюсь с кораблями в глубине бухты, у причалов и пока не рассвело, ухожу. Аэродромы, самолеты, склады, штабы – это все не моя печаль, как будет без меня будут уходить японцы, пусть переживает командир подводной лодки И-1 капитан второго ранга Эйтаро Анкю.

   – Жюстина, далеко ли до ближайших американских кораблей?

   – Двенадцать километров.

   Охренеть, один из противолодочников решил расширить зону поиска, или просто какой-то гражданский грузовик?

   – Эсминец?

   – Да.

   – Тацуки! Пушку готовьте, эсминец рядом!

   На лодке начинается беготня и суета, но ревун боевой тревоги не включают, видимо поняв мое «рядом» слишком буквально. В темноте слышатся негромкие команды, шорох стягиваемого чехла и лязг затвора.

   – Жюстина, давай наводку по горизонтали!...

   Тацуки стоя прямо рядом со мной, выкрикивает переведенные команды.

   Грохот выстрела и яркая вспышка разорвали темноту и тишину ночи, палуба заходила ходуном, с трудом удерживаюсь на стуле. Несмотря на прикрытые ладонями уши по ним сильно дало, смотрю на Диану, девочку пушкой не разбудишь, даже не заерзала, лежит, как лежала, прекрасно. Смотрю в ту сторону, куда ушел снаряд, через долгих полминуты на горизонте загорается маленький огонек, встречаемый радостными криками вокруг орудия. Ну что, молодцы, потопили грозный эсминец, американскому флоту нанесен непоправимый ущерб, можно повеселиться.

   – Жюстина, мы достаем до береговой батареи?

   – Да, до форта Баррет двадцать восемь километров.

   – Давай наводку по нему. Тацуки, заряжайте!

   Вопреки предварительным расчетам капитана Эйтаро, мы начали стрельбу не в четыре ночи, находясь у входа в бухту посередине острова, как ему казалось удобнее, а на полтора часа раньше, едва начав дотягиваться до его дальнего берега.

   С этой минуты стрельба велась почти непрерывно, с уничтоженных орудий форта Баррет, огонь сразу перенесли на эсминцы, подошедшие посмотреть на нарушителей порядка, затем на попавший в зону досягаемости аэродром Эва, я уже понял, что раз мы начали стрельбу не за полтора часа до рассвета, как предполагал Эйтаро, а за три, то мы успеем разгромить и флот, и авиацию, и всю инфраструктуру острова.

   Потом под раздачу попали орудия форта Вивер, а там уже и до кораблей в бухте можно было дотянуться. Отстреляв меньше чем за час более семидесяти снарядов, мы уже выполнили программу минимум, разгромив все, что собирались и даже несколько больше, но при этом до ближайшего берега, юго-западной оконечности острова, было еще более пятнадцати километров и около получаса ходу. А до Гонолулу, куда я и собирался высадиться, сверх того километров двадцать пять, и почти час плаванья, поэтому я продолжал концерт по заявкам, времени было с избытком.

   – Жюстина, мы можем подойти к самому берегу возле Гонолулу, там не заминировано?

   – Заминировано, но мы пройдем.

   – А успеем до рассвета?

   – Да, мы будем напротив города за двадцать минут до восхода солнца.

   – Отлично. Тацуки, что у нас с пушкой, не перегрелась, пауза не нужна?

   – Нагрелась, но стрелять можно.

   – А снаряды что, хватают?

   – Еще больше двухсот. Капитан Анкю спрашивает, много ли нужно снарядов, сколько еще выносить на палубу?

   – Стрелять больше часа, еще сотню израсходуем, не меньше, пусть подготовят.

   Так и получилось, что план боя откорректировался на месте, и пока подлодка шла к месту запланированной мною высадки, мы разнесли на острове буквально все, что представляло хоть какую-то военную ценность. Весь горизонт на севере был объят пламенем горящих баз, нефтехранилищ, аэродромов и казарм, а между выстрелами нашей пушки даже наши загруженные до предела уши слышали грохот рвущихся вдали складов боеприпасов.

   Да, если это называется стрельбой «на отвяжись», то что же будет работой на совесть? А ведь еще пара таких рейдов к континентальным базам, да поработать несколько месяцев на морских трассах, и американцам впору подписывать мирный договор на очень выгодных для Японии условиях. Но мне это не интересно, и сейчас самое время подумать о том, чтобы слинять с этого утлого суденышка.

   – Возьмите левее, Тацуки, скажи там!

   – Капитан Анкю говорит, что ближе к берегу подходить нельзя, прибрежные воды наверняка заминированы.

   – Да мы уже проскочили минное поле, а теперь обходим другое. Добавьте ходу до максимума, и держите ближе к берегу, как можно ближе, здесь достаточно глубоко, на мель не сядем, не бойтесь!

   На мель садиться нельзя, не хватало еще япошек на одном берегу с нами. Нет, пусть подлодка идет на предельной скорости, больше тридцати километров в час, так она быстрее пропадет из виду, после того, как мы ее покинем. Тацуки отходит к артиллеристам, стрелять больше не будем, и они, не уходя с палубы, бурно обсуждают результаты бомбардировки, показывая руками на очаги пожаров на горизонте. А я пользуясь темнотой и отвлечением внимания, надеваю спасательный жилет на себя, и на сонную ворчащую Диану. Берег в метрах пятидесяти, пора, убираю послуживший компас в карман, беру Диану на руки и прыгаю с кормы за борт, винты лодки под корпусом по бокам, и назад не выходят. Вспененная вода принимает нас, я сразу ухожу на глубину, задерживая дыхание и борясь с паникой, плавать я толком не умею, при этом стараясь не выпустить Диану, которой я зажал рот и нос, из рук. Пробковые жилеты выносят нас наверх, задыхающаяся Диана отталкивает меня, и сразу орет:

   – Что?! Что такое?! Мы тонем?!

   – Все нормально, Дианочка, мы не тонем, а просто сбежали, берег рядом...

   Где он, кстати? Я боюсь глубины, даже точно зная, что в пробковом жилете не утону, все равно паникую. А, вон берег, там, где огни, городские и пожаров.

   – Плывем к берегу, пока япошки не прочухались!

   Вряд ли они решаться разворачиваться на минном поле, и в любом случае корабль по инерции в воде идет очень долго и далеко, а мы с Дианой скоро будем на берегу. Но у капитана и Тацуки наверняка есть приказ на мое уничтожение, в случае опасности моего попадания к американцам, надеюсь, перерезанный кабель прожектора не даст им нас осветить, а в темноте пусть стреляют по нам хоть из винтовок, хоть из пушки, хрен найдут и попадут. Вглядываюсь в темноту вслед ушедшей подлодке, ничего, и шума винтов уже не слышно, но пусть им повезет и выбраться в океан от берега нормально, не встречаясь с минами.

   – Диана, ты где?

   – Да здесь я, догоняй!

   В темноте ничего не вижу, но судя по всплескам, Диана и вправду ушла вперед.

   – Взял меня спящую, и сразу в воду! Я чуть не захлебнулась!

   Девчонка болтает и даже не пыхтит, явно плавает хорошо, не то, что я, уже запыхался, и течение немного навстречу, хотя Жюстина обещала, что его не будет. Но берег совсем рядом, и вскоре мои ноги уже касаются дна, пару раз теряю контакт, но потом уже уверенно бреду в быстро понижающейся воде. Фу-х, все!

   – Диана?

   – Здесь, ты что, не видишь?

   – Нет, в темноте я совсем ничего не вижу, веди меня.

   – Ну, пойдем, – берет меня за руку, – а куда идти?

   – Да просто отойти немного от моря, сейчас рассветет, разберемся.

   – Ага, вот дерево, вроде пальмы.

   – Хорошо, садимся, ждем.

   Ждать и в самом деле приходится не долго, восток розовеет и сразу становится светло, оглядываю пустынную поверхность спокойного моря и широкий песчаный пляж в редких пальмах. Подводная лодка не видна, тишина и покой, только где-то глухо рвутся боеприпасы на военных складах, да дымы от далеких пожарищ густо коптят небо. Диана успела уснуть, разлегшись на нескольких травинках под деревом, и это очень кстати, пообщаться с Жюстиной самое время. В последнее время я настолько наловчился читать ее послания, что никакая бумажка с буквами мне уже не нужна, и так примерно запомнил, что и где, и слова угадываются влет.

   – Жюстина, деньги нужны, подскажи, где взять?

   Благодаря моей непредусмотрительности мы оказались с пустыми карманами, и нам сейчас даже простой завтрак недоступен.

   – В доме в ста метрах к северу в выдвижном ящике письменного стола семь долларов пятьдесят три цента.

   – Но там, наверное, люди живут?

   – Да.

   – Хорошо, но мне нужны бесхозные деньги.

   – В трехстах метрах на восток по берегу моря в песке лежит серебряный доллар.

   – Уже лучше. А побольше нет, золота, например, с погибших кораблей?

   – В море, в километре от берега на восточной стороне острова в обломках корабля сорок семь килограмм золота в британских и американских монетах.

   Сорок семь килограмм золота, сколько это может быть в долларах?

   – Ага. А какая там глубина?

   – Сто восемнадцать метров.

   Опять облом, тут понадобится куча времени и денег на организацию подъема, и не факт, что окупится. В любом случае, пока не вариант, подберу-ка я оброненный неизвестным растяпой на пляже доллар.

   Жюстина без проблем выводит меня на потерянную серебряшку, на завтрак должно хватить. Диану не бужу, пока она спит, есть не просит, а у нас, нищебродов, сейчас каждый цент на счету.

   – Жюстина, есть в городе какие-то соревнования со ставками, скачки, например?

   Нужно приумножить начальный капитал, только вот горожанам теперь не до увеселительных мероприятий, скорее всего, если и было что запланировано, то отменили.

   – В четыре часа дня на Паласиум Роуз в Маккали-Мойлиили состоится бой между Хавьером Санчесом и Гордоном Брэдли.

   – Боксерский бой? Так. А он точно состоится, не отменят его?

   – Я не знаю.

   – Но пока не собираются отменять?

   – Я не знаю.

   Будущее Жюстине неизвестно, это я уже понял, но если бы были какие разговоры об отмене, она бы знала. Будем считать, что бой состоится.

   – Хорошо, а кто победит?

   – Я не знаю.

   Заело ее, что ли, нет, просто надо задавать правильные вопросы.

   – Жюстина, а как ты считаешь, у кого из боксеров есть преимущество, ну там, в силе, скорости реакции, технике, выносливости, кто может победить, на кого бы ты поставила?

   – Санчес сильнее, как боксер, но организаторы договорились, что он ляжет в шестом раунде.

   Вот, а то не знаю, не знаю! Так, не забудь и не перепутай, Паласиум Роуз, мексиканец ляжет в шестом раунде. А пока пойдем дальше.

   – А игорные заведения, казино, например, или что-то в этом роде, тут имеются?

   – Да, есть казино Пале Рояль на Науану-авеню.

   – А карточные игры типа блэк-джека там есть?

   – Да.

   Ну и отлично, надеюсь, к следующему утру я буду чуть богаче, чем сейчас. Если тот патруль нас не загребет.

   По пляжу прямо на нас шли четверо в военной форме с винтовками за плечами, проходя мимо они внимательно посмотрели на нас со спящей Дианой, и ничего не сказав, прошли дальше. И правильно, морды у нас европейские, и одежда тоже, а то, что она мятая и сырая, и обуви нет, так до этого никому никакого дела быть не может, нищими военные патрули не интересуются.

   В ожидании пробуждения Дианы я еще погрузил Жюстину вопросами, окончательно выяснив, что ничего полезного в материальном плане для нас на острове не припасено. Потом, замучавшись ждать, сам свернулся калачиком под деревом, подложив под голову мокрый пиджак.

   – И что ты здесь разлегся?! Я есть хочу, и пить, спит он тут!

   Зараза, только заснул. А нет, не только заснул, солнце уже высоко, и очень жарко, прямо как на подводной лодке, и легкий ветерок с моря почти не освежает. Не пропустить бы бой, надо еще найти эту арену, или зал, забыл, как называется, и имена боксеров не запомнил, только знаю, что мексиканец ляжет в шестом, а этого должно хватить.

   – Проснулась? Пойдем в город!

   – Я проснулась?! Это ты проснулся, я уже три часа сижу, тебя дожидаюсь!

   Я ночь не спал, мне поваляться извинительно.

   Идем в город, узкие кривые и грязные улочки постепенно сменяются приличными и ухоженными, с богатыми многоэтажными домами.

   – Смотри, хот-доги! – Показала Диана на азиата с коробкой. – У тебя есть деньги?

   Ну как тебе сказать... Однако голодом девчонку держать не будешь.

   – Спроси, сколько стоит, и который теперь час.

   Три часа дня, и десять центов, это я и без перевода понял. На двадцать пять взяли горячую собаку и бутылку воды, сам я решил поголодать.

   – О, наконец-то нормальная еда, как же достал меня этот вечный рис! – Распевала Диана, жуя булочку и радуясь этому так, что мне было почти не жаль потраченного четвертака.

   – Заглянем в лавку, может, удастся продать компас, – открываю дверь и пропускаю вперед Диану в темную и душную комнатушку.

   – Файв долларс! – Я выложил прибор на прилавок, до боя он мне не нужен, а после выкуплю назад.

   – Уан доллар. – Ответил мне обрюзгший мужик по ту сторону.

   Нет, один доллар тоже неплохо, он вернется мне через тотализатор десятью-двадцатью, но мне хотелось большего, и есть ведь и другие лавки, я молча взял компас и шагнул к двери.

   – Фри долларс! – Повысил цену хозяин лавки, когда Диана уже вышла на улицу.

   – Гуд. – Я получил три монеты и вышел вслед за Дианой.

   Теперь бы найти этот зал, где должен состояться бой, времени уже в обрез, а упускать такой случай нельзя никак. Первый же опрошенный мужик уверенно показал рукой нужное направление, а через пару кварталов второй подтвердил, да, верной дорогой идете, товарищи. И в половину четвертого мы с Дианой уже стояли возле входа в Паласиум Роуз, куда, как оказалось, нам было не нужно. Билеты на бой я покупать не стал, и сразу пристроился к небольшой очереди в букмекерскую кассу, оказавшуюся рядом.

   – Брэдли вин, Санчес лузер, – косясь на афишу с портретами и именами боксеров, продиктовал я кассиру, – сикс раунд нокаут. Диана, подключайся, что он хочет?

   – Спрашивает, сколько поставишь.

   – А, все поставлю, вот, три семьдесят пять, Диана проверяй бумажку, все правильно?

   Мы отвалились от окошка, провожаемые насмешливыми улыбками и ехидными смешками, кто-то стучал пальцем по лбу, на что-то намекая, кто-то добродушно хлопнул меня по плечу, что-то бухтя на ухо, я отмахнулся и отошел.

   – Ты что, все деньги потратил? – Ворчала по привычке Диана. – Все говорят, что ты сумасшедший.

   – Хрена они понимают. – Я сам внимательно рассматривал квитанцию, в принципе, Санчес был не особенно и сильнее, котировки на него шли пять против четырех, основная накрутка в моей ставке была за конкретный раунд и нокаут. Только поэтому по коэффициенту один к пятидесяти пяти мне было обещано за выигрыш больше двухсот долларов.

   Толпа перед заведением никак не хотела рассасываться, несмотря на истекшее время. Бой видимо проходил на открытом ринге, из-за высокого глухого забора доносились крики и шум, народу, судя по громкости происходящего, было весьма прилично.

   – Совсем других объявили! – Прокомментировала Диана, прислушивавшаяся к звукам из-за забора.

   – Там как обычно другие бои на разогреве, – догадался я, – пойдем, погуляем по улицам, что здесь стоять.

   Мы погуляли, потом снова погуляли, потом еще погуляли, постоянно возвращаясь к кассам, время шло, нужный бой не начинался. Наконец, в очередное возвращение по кругу, мы обнаружили, что движение на улице под забором прекратилось, народ стоит, смотря в сторону невидимого ринга задрав головы и прислушиваясь к особому реву оттуда.

   – Все, началось! – Понял я. – Теперь полчаса, и финиш.

   Мы тоже встали среди не попавших к рингу, и тоже начали слушать. Люди вокруг нас время от времени возбуждались, бурно обсуждая услышанное, затем снова успокаивались, прислушиваясь.

   – Что говорят? – Спросил я у Дианы.

   – Санчес побеждает!

   Так и должно быть, наверняка у них там все расписано, как по нотам, успокаивал я себя. Но даже если букмекерские жулики меня обломают, поработаю грузчиком в порту с недельку, только и всего. При этом, конечно, хотелось, чтобы все срослось сразу, успокаивай себя не успокаивай, а нервишки играют.

   – Какой уже раунд? – Снова спросил я, когда народ загомонил в очередной раз во время перерыва.

   – Закончился пятый, говорят, Брэдли уже два раза был в нокауте, и сильно проигрывает по очкам.

   – Был в нокдауне. – Поправил я, толпа снова притихла, шестой раунд начался, я не выдержал нервного напряжения, схватил Диану за руку и потянул прочь. – Пойдем отсюда.

   – Да куда ты!...

   Но выбраться мы не успели, крик из-за забора перехлестнулся на улицу, все вокруг нас заорали, хватая друг друга за руки, за плечи, толкая и обнимаясь. Здоровый бородатый дед толкнул меня в плечо, едва не свалив, а затем, схватив за шею начал что-то орать в лицо. Я едва вырвался от него, и отскочив в сторону, начал крутить головой:

   – Диана?

   – Я здесь!

   Малявка вывернулась из середины плотной компашки и сама взяла меня за руку.

   – Все с ума посходили, пойдем!

   – Давай просто встанем к забору. Что, Брэдли победил?

   – Да, кричат, что нокаут! А ты на кого поставил?

   Только через час, когда народ схлынул, нам удалось получить свои двести баксов, до того подойти к букмекерской кассе нечего было и думать. Выкупив назад свой компас за десятку, мы зашли отобедать в скромный ресторанчик, и там, сидя за столиком в ожидании заказа, а потом жадно поглощая предложенный хавчик, я задумался о планах на ближайшее будущее. Точнее, о способе реализации плана завалить фюрера всея Германии, эту обязанность с меня никто не снимал. Правда, вспоминал я об этом нечасто, а вспоминая, откладывал решение проблемы на потом, и даже мысли о почти тридцати миллионах убитых (с нашей стороны, другие покойники меня не заботили совершенно, пусть даже это ни в чем не повинные гражданские), меня напрягала, но не слишком. Но ладно, в конце концов, до сего момента я был человеком подневольным, а сейчас уже нет, сейчас я сам себе хозяин, и если у меня есть возможность развернуть разгоравшуюся войну в сторону от своей страны, то я должен был это сделать.

   И с этим стоило поторопиться, вполне возможно, что ликвидации одного фюрера не хватит, и придется валить еще несколько приверженцев дранга нах остен из немецкой верхушки, чтобы верх в руководстве Германии взяли другие идеи. Но это следующий этап, если он будет необходим, а пока собственно Гитлер, задача трудновыполнимая для одиночки, но при помощи Жюстины ничего сложного, элементарно можно грохнуть урода из крупнокалиберной винтовки с трех километров, даже если он будет в помещении. Для конспирации выстрела накрутить на ствол одеяло в десять слоев, сработает не хуже глушителя, мне прицел как таковой не нужен, подушка на конце ствола никак точности стрельбы не помешает. Но это уже детали, для начала надо попасть в Германию, а как?

   Денег до Европы, положим, у меня сейчас хватит, двести долларов по нынешним временам сумма более чем приличная. Если попасть в Испанию, которая нейтральна, оттуда через Италию, вполне реально. В саму Испанию как добраться, там, в Атлантическом океане немецкие подлодки и рейдеры топят все, что плывет. Не, ну пытаются топить, получается-то у них так себе, при этом они, скорее всего, стараются работать севернее, ближе к Англии, а возле самой Испании должно быть относительно безопасно.

   – Ты что такой загруженный? – Оторвала меня от тяжких мыслей Диана.

   – Ты все съела? Сходим в порт, может, еще сегодня получится сесть на пароход, что здесь торчать.

   – А куда мы поедем? В Мымрино? – Диана сбоку заглянула мне в лицо.

   – Нет, в Мымрино пока не получится, – я косо глянул на девочку, и не было заметно, что она расстроена, точно из проблемной семьи, болтается со мной по всему свету, и домой ее не тянет, кормят, не бьют, не кричат, и хорошо.

   – Поедем в Европу, там немного поживем.

   – Хочу в Париж! – Чего им всем в этом Париже, как медом намазано.

   – В Париж сейчас нельзя, там война.

   Сегодня десятое июня, гансы, наверное, уже добивают лягушатников, туда им и дорога, сами напросились. А это, кстати, другой вариант и возможность оттянуть и перенаправить войну, пока немцы не закончат в Европе, на нас они вряд ли бросятся. Ну, если это будет реальный фронт, требующий приложения крупных сил, а не так, как Англия за проливом, или Северная Африка. Могу ли я сам устроить фрицам такую каку? Это не на море, конечно, где один снаряд отправляет в ад десятки пушек и тысячи людей, на суше такой концентрации сил и средств нет, в одиночку там не повоюешь. Но если помочь относительно боеспособной армии, то кое-что может получиться, и я попорчу немцам немало крови. Во Францию я уже опоздал, но ведь есть еще юги и греки. Нет, греки плотно под англичанами, туда соваться не стоит, а вот с югами совсем другое дело, они сами по себе. И против фашиков они настроены жестко, там, помнится, был антифашистский переворот против соглашателей, нет, точно не знаю ничего, но воевали они уже весной сорок первого. И для немцев подавить их важно, там до румынских нефтепромыслов рукой подать, оставлять такую занозу под брюхом они не будут, а если я югам помогу, может получиться интересное кино.

   На морском вокзале в гражданском порту Гонолулу, кстати, не пострадавшем от обстрела, поскольку военных объектов здесь не было, выяснилось, что уехать сразу никуда не получится, ближайшие пассажирские суда, проходящие мимо острова в Сидней и Сан-Франциско ожидались соответственно через пять и одиннадцать дней. Прямых рейсов в Европу, не говоря уже о конкретно Испании не было вообще, чего и следовало ожидать. Вообще, с отъездом с острова предполагались большие проблемы, поскольку желающих покинуть его по причине недавнего обстрела сильно прибавилось.

   – Что, малявка, пойдем назад, поищем гостиницу, не ночевать же на улице.

   – Я не малявка, – стандартно огрызнулась Диана, – а зачем ты спрашивал в кассах про Австралию, мы же хотели ехать в Европу, или тебе все равно? Тогда лучше назад, в Гонконг, жаба говорила, что тебе там много денег должны, когда денег много, это всегда хорошо!

   Я рассмеялся.

   – По деньгам с тобой трудно не согласиться, таким бедным, как сегодня утром я никогда еще не был, и мне не понравилось. Очень не понравилось. А с Австралией все просто, Земля круглая, нам без разницы в какую сторону объезжать ее большой горб, через Австралию может еще и ближе, надо по карте смотреть, а если и дальше, то не намного.

   – А через Гонконг можно объехать большой горб Земли? Может, так еще ближе, если по карте посмотреть?

   – Может и ближе, только там япошки. Второй раз я к ним в лапы не хочу.

   Особенно, если это будут случайные япошки, не имеющие понятия о моей ценности для их трижды долбанного императора.

   – А мне потом японцы понравились. – С легкой грустью делилась Диана. – Особенно Тацуки, он такой добрый.

   Добрый или нет, но, надеюсь, он не сделал себе харакири, когда мы сбежали. Не буду спрашивать у Жюстины, не хочу знать.

   – А много денег тебе должны в Гонконге? – Решила разобраться с моим финансовым положением Диана.

   – Два миллиона. Но половина этих денег твоя.

   – Моя?! – Потрясенная девочка остановилась посреди улицы.

   – Ну да. Мы же вместе были на «Фьенге».

   – Тогда почему мы не едем в Гонконг? Миллион, это очень много, ты тут двести долларов получил, и прыгал от радости!

   – Я уже сказал, почему мы не едем в Гонконг, там японцы. – Терпеливо повторил я.

   – Да насрать на них! Ты... придумай что-нибудь! Тебе это Вань должен денег? Он мне отдаст, отправляй меня в Гонконг одну, если тебе деньги не нужны!

   – Успокойся, в Гонконг ехать не на чем. И вообще, никуда ехать не на чем, мы тут, кажется, надолго застряли.

   Диана, надувшись, отвернулась от меня, и уставилась на многочисленные суденышки, качавшиеся на волнах бухты.

   – Мы можем купить такую лодку, она, наверное, недорого стоит.

   Я и сам подумывал о том же, другого выхода, похоже, просто не было. И вместо того, чтобы возвращаться в город на поиски гостиницы, мы с Дианой пошли к бухте. Проходя вдоль берега, Диана приставала ко всем встречным с одним вопросом, большинство пожимали плечами и отмахивались, некоторые показывали то в одну, то в другую сторону. Хоть я и скептически относился к знанию Дианой английского, но народ, видимо, все же понимал ее, пусть и без переспрашиваний и ухмылок не обходилось. Наконец, один из спрошенных, бородатый мужик в ковбойской шляпе, оглядел меня внимательнее, явно оценивая платежеспособность, я помахал перед его носом пачкой баксов, и он, удовлетворенный увиденным, привел нас к дощатому сараю у воды, и показал на длинную и узкую жестяную лодчонку.

   – Двести долларов! – Перевела Диана наполовину понятный запрос продавца, не иначе она уже раньше назвала ему сумму, которой мы располагали. – Берем?

   – Сто девяносто пять, – уточнил я во избежание недоразумений, – спроси у него, сколько узлов выдаст мотор?

   – Пятнадцать он гарантирует.

   Негусто, но больше и не надо.

   – Берем, но в комплекте с винтовкой, пистолетом, э-э-э, веревкой с «кошкой». Что еще? Хороший фонарь. Все, пожалуй.

   – Винтовки у него нет, но он принесет, просит нас подождать.

   Мужик очень хочет впарить нам лодку, и готов подсуетиться, уходит, бродит где-то с полчаса, за которые солнце успевает сесть, и возвращается с требуемой винтовкой. Предложенное оружие мне не нравится, пятизарядный малокалиберный револьвер с таким коротким стволом, что его считай и вовсе нет, и сама винтовка, выглядящая допотопной, но спорить я не стал, не искать же ночью другие, а оставаться еще на сутки в городе мне никак не хотелось. Побросав в спущенную на воду лодочку приобретенное имущество и усадив Диану, я дважды запускаю и глушу движок, убеждаясь в его безотказной работе, потом на малом газу выруливаю из скопища моторок и катеров на чистую воду.

   – А куда мы едем? В Гонконг?

   – Нет, я же тебе сказал, что в Гонконг нельзя. Мы едем в Европу.

   – Дядя Федя, ты дурак! Если тебе деньги не нужны, то вспомни о Луизе! Она такая красавица, и так тебя любит!

   Я рассмеялся, хотя, если честно, смех вышел несколько наигранным и натужным. Смешным тут было только то, что этот аргумент звучал из уст ребенка, сами же воспоминания о потерявшейся в далеком Китае Луизе ничего кроме грусти вызвать не могли. Девушка была и внешне исключительно хороша, и характер имела спокойный и не конфликтный, и даже ее участие в финансовых аферах и шпионских схемах, направленных против меня, не роняли ее в моих глазах. Можно было только пожалеть, что я не успел покрутиться возле нее еще недельку, и переспать лишних пару раз, тогда бы я точно долго не раздумывал, и рванул бы сейчас прямо в Гонконг, не переживая о препятствиях и последствиях.

   – Давай-ка, Дианочка, мы тебе лучше наушники присобачим, а то кто знает, вдруг мне ночью пострелять придется, так чтобы ты лишний раз не просыпалась.

   – Ты хочешь захватить большой корабль, чтобы плыть в Европу?

   Помня о ее замечании, что грабить корабли очень выгодно, решаю не скрывать от нее сути происходящего.

   – Да, если получится, а ты постарайся уснуть.

   Я остановил лодку километрах в пяти напротив пристани Гонолулу, и начал ждать, когда заснет Диана, угнездившаяся в ворохе пальмовых листьев на дне лодочки. Девочка еще часа два морочила мне голову своей болтовней, не смущаясь односторонностью беседы из-за заткнутых ушей, но всему приходит конец, зевки все чаще прерывали словесный поток, и наконец, пошуршав подстилкой, малявка окончательно успокоилась, а я, достав компас, убедился, что Жюстина на месте.

   – Привет, Жюстина, а скажи-ка мне, какие гражданские корабли, и не обязательно американские, пройдут сейчас в порт Гонолулу и из него?

   – Готовится выйти из порта «Кларенция», капитан сказал, что они отправятся через два часа.

   – Ага. А ты поможешь мне винтовочной пулей перебить топливопровод, или кабель, словом, нанести такое повреждение кораблю, чтобы он потерял ход, но ненадолго?

   – Да.

   Отлично, жду «Кларенцию». Тихая тропическая ночь, легкий освежающий ветерок, тепло, и мухи не кусают, погода прекрасная. Волнения на море никакого, черная в темноте вода, черное небо в крупных звездах, черный берег в городских огнях, никакой светомаскировки, впрочем, не знаю, нужна она или нет. Нефтехранилища в районе военной базы, кстати, еще догорают, и взрывы изредка, но гремят на складах боеприпасов. Но это мне не интересно, а вот как обстоят дела с противолодочной обороной, и не возьмут ли меня, болтающегося почем зря напротив порта за жабры, это вопрос. Но брать, судя по всему, некому, или противолодочников просто нет, что вряд ли, или они болтаются гораздо дальше в море.

   Сидеть и ждать просто так скучно, поговорить бы хоть с Жюстиной, только о чем спросить всезнающий полтергейст?

   – Жюстина, а где сейчас Луиза?

   – В Ханое.

   Опа, это же Вьетнам, и сейчас он, кажется, под французами...