Текст книги "Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ)"

Автор книги: Виктор Крыс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– И дорога ли моя голова? – спросил я, так и не поняв, что происходит.

– Бесценна, милый, – поцеловала Лилия меня в щечку, размазав алую помаду по моей щеке, которую я не стал стирать.

Выходя из бронетранспортера в каком-то подземном переходе, в который мы въехали, я увидел раскуроченную броню там, где я сидел.

– И за что? – спросил я.

– За то, что ты есть, – холодно проговорила Тамара и указала на танк. – Садишься в этот танк. Если что, Лаки, этот заряд должен был пробить броню, мы поедем в другой технике, отдельно от тебя, Лилия за мной.

Я молчаливо смотрел на порванную многослойную броню.

– Ну вот, – подумалось мне. Я еще даже не понял, что был на грани смерти, за что? Хотя кого я обманываю, я ждал развязки моей истории. Должен был прийти конец, либо мне, либо моей уникальности, что наступит раньше, я не знал.

В танке меня ожидали двое мужиков, которые хмуро на меня смотрели, танк был старый, на металлических гусеницах, слегка ржавых.

– На бронетранспортер пытались воздействовать хакеры, – хмуро проговорил мужик,

– Это рэбом их долбанули, чтобы ракетный дрон подлетел, – хмуро уточнил второй танкист. – Ну чего смотришь? Залазь, счастливчик, что-то сёдня жёстко, вороны кружат над нами…

– Это за мной, – кивнул я в сторону покореженной брони бронетранспортера.

– Ну так это понятно, не за нами же. Кому мы нахуй нужны? – рассмеялся танкист и я залез в бронетехнику. – Ну что, Лаки, с твоей удачей сегодня без приключений мы не доедем.

– Доедете, – прошептал я и машина медленно тронулась с места.

Только спустя несколько минут я понял, насколько всё плохо, дважды я вздрагивал по дороге к подземной дороги, что вела к московскому кремлю.

– Да мина под гусеницы попала, ну ты чего? – гаркнул один из танкистов. – Ты же, как его, Ауф!

– А я ему завидую! – прокричал в танке второй танкист. – Будь я как ты, мне б ногу в прошлом году не оторвало.

– Африка чёртова, но тебе же ногу новую пришили, – гаркнул первый танкист. —

– А я завидую Лаки! – прокричал в ответ второй танкист.

– Танк остановить, это приказ! – гаркнул я и оба танкиста вылупились на меня, а я уже связывался с Томой через очки. – Тома, зови Кешу. Кажется, нас великая мать посетила или Билл.

– Не надо… – проговорил один из танкистов и потерял сознание. Вселенец понял, что задание провалилась, но конфликтовать со мной почему-то не захотел.

– Серега, ты чего? – тряс его второй танкист. – Серега! Серега?

– Он мертв? – спросил я холодно танкиста.

– Да не, пульс бьется.

– Открывай танк, – холодно проговорил я.

– Бобёр? – наконец очнулась Тома в наушнике.

– У нас были гости, Тома, а Кеше танкистов передай, пусть проверит на многоликих, – проговорил я, выходя их танка и смотря на подземный переход. – До кремля я дойду пешком, и кстати, на мины проверьте переход после меня, впереди не идите.

– Поняла, – проговорила Тома. – Будь аккуратнее.

– Бесполезно, – ответил я. – Что предрешено, того не миновать.

Я медленно вошел в огромный тоннель, где мерцало древнее освещение. Дорога была разделена на пешеходную зону и автомобильную, на удалении в сто метров за мной шагала Тома и её отряд во главе с Лилией.

Такие тоннели рыли и при мне, а метро еще в Сталинское время, ничего в нем удивительного и не было, и я медленно зашагал вперед. Изнутри тоннеля веяло могильным холодом, на глубине метров сорока, когда я прошел уже около трех километров, меня внезапно окружили агенты безопасности в штатском.

– Агент Ауф? – спросил мужчина в простом пиджаке.

– Допустим, – ответил я.

– Вас ждут для разговора перед присягой, – проговорил мужчина.

– Кто? – спросил я, зная приблизительный ответ.

– Тот, кому не отказывают, – бросил мужчина. – Очки и иные прослушивающие устройства запрещены, сдайте мне всё.

– Тома? – тихо проговорил я. – Мне стоит беспокоиться?

– Бобер, с тобой хочет поговорить президент, – тихо ответила мне Тома. – Все будет хорошо, не нервничай. Ты ж бобер как никак.

– Путин, – усмехнулся я. – Рано или поздно мы должны были встретится.

– За мной, агент Ауф, – проговорил мужчина.

И меня повели по коридорам, лифтам через детекторы и проводя инструктаж на ходу.

– Не грубить, – проговорил мужчина, явно агент безопасности. – Не проявлять агрессии. И помни, нас там будет тридцать человек, несколько роботов, пол заминирован, всё ясно?

– Так точно, шаг влево, шаг в право и я умер, – проговорил я и меня подвели к двери в кабинет, после того, как мы прошли несколько десятков комнат, залов и бесчисленное количество коридоров.

– Он вас ждет, – проговорил мужчина за столом, явно выполняющий роль секретаря. – Но только Агента.

– Не по системам безопасности, – выдохнул мужчина, который меня инструктировал.

– Он так приказал, зайдет лишь агент Ауф, – скучающе проговорил секретарь. – Агент Ауф, проходите.

Дверь, сделанная из дерева, открылась передо мной открылась и я вошел в кабинет, а затем замер на месте. За столом сидел лысоватый, слегка бледный мужчина и читал бумаги.

– А вы всё бумаги читаете, какой век на дворе, Владимир Владимирович а вы все распечатки читаете, – заговорил я первым.

– Не, смешно, агент Ауф, – отрывисто и немного вдумчиво проговорил мужчина. – Проходите, присаживаетесь.

– Как соизволите, – выдохнул я и прошел к Т-образному столу и сел за него. – Владимир Владимирович.

– Слушаю, – перебирая бумаги ответил мне президент.

– Идут века, а вы всё не меняетесь. – Проговорил я Путину. – Расскажете секрет?

Президент смотрел на меня с усмешкой, но очень проникновенно.

– Зря вы тогда так с Тамарой. Пришлось с ней поговорить, успокоить, она мне секретаря и диван прострелила после того, как вы ей заявили, что я тот же Путин. В первый вечер вашего знакомства, помните?

– Сами виноваты, – парировал я.

– Я очень похож на прадеда, агент, – холодно проговорил Путин. – Будете распространять слухи – долго не проживете, мне еще про бога императора разговоров не хватало.

– Ну, не удивительно, – ухмыльнулся я.

– Пристрелить бы тебя, – проговорил Путин. – Что ж, перейдем к сути?

– Если убивать меня передумали, то, думаю, самое время.

– А я и не передумал, – проговорил президент и мне стало холодно и страшно. – Но я начну.

Глава 18

В президентском кабинете повисло напряжение. Я понимал, что сейчас могу умереть, в любой момент, но вот что делать, чтобы я вышел из этого кабинета на своих ногах и свободным, я не знал.

Он Путин, а он точно не будет со мной слишком мягким. Может, послать его и умереть смертью… нет, не храбрых.

Смертью дебила.

И что ему сказать?

У меня личных разговоров с президентами раньше не было, и сейчас казалось, что время тянулось невероятно долго. Всего лишь мимолетное молчание президента растянулось так, словно я прожил еще одну жизнь.

Мне показалось, что в кабинете стало холодно, словно Сибирская зима пришла в именно в этот кабинет, наплевав на законы физики и пространства. В этот момент президент заглянул в желтоватую папку с надписью «дело номер 1984» и красной печатью на желтой корочке «уничтожить».

О как, интересно, кажется, мне не выйти из этого кабинета в любом случае, так что вариант послать всё к чертовой матери не такой уж и тупой.

– Вы агент Лаки, как вас называют страны НАТО, вы записаны как невероятно опасный агент оси зла, – ухмыльнулся президент и отрыл один из ящиков стола. – Вы прекрасно показали себя в зарубежных операциях, просто замечательно, безукоризненно. Предлагаю применять ваши таланты внутри страны, у нас тут найдутся более важные проблемы.

– А если я не захочу? – тихо ответил я и из моего рта вырвалось облачко пара.

– Опять кондиционер барахлит, – холодно усмехнулся президент. – Когда же его починят? Ну, если не хочешь, так и быть, я учту твое мнение при решении вопроса, что с тобой делать. У нас все-таки свободная страна.

– Я вам не верю,

– Да? Было бы удивительно, если бы ты мне доверял, ты инструмент, агент Ауф. Да, дорогой, да, эксклюзивный, но лишь инструмент. Важно лишь, в чьей руке окажется этот инструмент, – президент достал из ящика стола револьвер, огромный, черный, и наигранно откинул в сторону барабан, показывая семь отверстий, где должны были быть патроны. Затем он начал с усмешкой заряжать револьвер. – Ты словно револьвер. Знаешь ли ты, Лаки, почему многие люди и сейчас, и даже в начале двадцатого века, НКВД, к примеру, предпочитали револьвер?

– Потому что он был удобней.

– Нет, агент Лаки, нет, – проговорил президент, снаряжая последний патрон в барабан. – Револьвер никогда не дает осечек, никогда не подводит, никогда.

– А я не могу всегда рассчитывать на удачу, – ухмыльнулся я. – Рано или поздно я дам осечку, и тогда…

– Тогда и будем разбираться, но тебя надо будет проверять каждый раз перед заданием вот так, револьвером, – проговорил мой собеседник. – Твоя возможная смерть от выстрела небольшая плата за то, что ты совершишь задание без осечек.

– А если я переживу проверку, но мое решение убьет страну, когда удача даст осечку? – парировал я.

– Поэтому и надо проверять твою удачу, – холодно проговорил президент. – Чтобы при первой же осечке твоего дара умер только ты, не навредив стране.

Президент молниеносно направил на меня револьвер, и я видел, как взводится курок, как боек бьет по патрону, по воспламеняющему капсюлю, отчего я даже зажмурился.

– Клац, – издал револьвер, выстрел не прозвучал. – Клац, клац, клац, клац, клац, клац.

– Как видите, агент Лаки, вы истинный счастливчик, – проговорил президент, а я вновь отрыл глаза. – Не дающий осечек револьвер бесполезен против вас.

– Вы могли просто промахнутся, не убив меня выстрелом в голову, а покалечив.

– Да? – президент направил вверх револьвер, – Видишь на потолке муху?

– Да, – ответил я, видя на лепнине потолка маленькую муху.

Прозвучал выстрел, пыль полетела вниз, как и части лепнины.

– Вот и нет мухи, я не промахиваюсь, – улыбнулся президент, открывая барабан револьвера и высыпая гильзы на стол, на каждой были замяты капсюли.

– Это ваша сила как эспера? – спросил я, в кабинете же зазвонил телефон, а в дверь начали стучать.

– Нет, – вздохнул печально президент. – Годы тренировок, мучительных тренировок с детст…

Дверь тем временем просто вынесло прямо в кабинет, стальная дверь толщиной в полметра была просто вынесена внутрь кабинета вместе с куском стены, а в проеме появился лысый, огромный мужчина в пиджаке, который распирало от мышц. За его спиной смотрели дула автоматов, а где-то в приемной грохотал металлический робот весом в пару тонн. Если, конечно, это не танк, едущий по коридорам кремля.

– Лом, – строго проговорил президент громиле. – Я же просил не беспокоить, не смотря ни на что, ни на стрельбу, ни на взрывы. Я отдал прямой приказ главнокомандующего, у меня важный разговор.

– Стреляли же, – выдохнул лысый силач по имени Иван, взглянул на меня и кивнул на дымящийся револьвер в руке президента.

– Дверь на место поставил, приказ все тот же, не мешать, – указал президент на дверь. – И Лаки, знакомьтесь, это ваш будущий коллега, Лом.

– Оу, я буду им руководить! Ну что, хиляк молись, я от тебя мокрого места не оставлю… – оживился Лом, но его перебил президент.

– Лом, это твой начальник, и он тебя, если что и прикончит, если будешь нарушать законы России, – проговорил Президент и Лом моментально помрачнел. – Лом! Вышел из кабинета и дверь на место поставил.

Я смотрел, как лысый огромный мужчина одной рукой поднял стальную дверь и просто поставил ее в стену, стоя в кабинете. Дверь точно весит больше пары сотен килограмм, не удивлюсь, если цифра близка к тонне.

– А как выйти? – задумчиво проговорил громила, понимая, что он оказался внутри комнаты, хотя ему надо быть снаружи.

– Дверь, возьми, в руки, – обрывисто проговорил президент. – Направь дверь на меня и пяться назад.

Громила молчаливо выполнил указания, а президент потер на лбу морщины.

– Ну, во первых, – начал говорить я. – Я не согласен. А во вторых, я с этим дебилом работать точно не буду.

– Он не дебил, он Лом, да, тупой, острых не было, – устало проговорил президент. – Но против него ни один прием не сработает.

– Пуля сработает лучше приема.

– Если бы, он мелкий калибр почти не замечает, регенерирует хорошо. И он нужен, чтобы охранять тебя на заданиях.

– Так я еще не согласился.

Президент вновь молниеносно направил на меня револьвер, и револьвер начал вновь бессильно щелкать.

– Бесит? – оскалился весело я.

– Невероятно, – направил револьвер вверх президент. Вновь прогрохотал выстрел и лепнина посыпалась белым облаком вниз. – Ты можешь уйти, отказаться и даже уехать за рубеж.

Президент замолчал, высыпал патроны на стол и вновь начал заряжать револьвер.

– Если-и-и? – протянул я.

– Если выстрелишь мне в лоб из револьвера, – серьезно проговорил президент, протягивая мне револьвер рукоятью вперед.

– Чего? – удивился я.

– Давай, бери уже и стреляй, – настойчиво проговорил президент, стукая себя пальцем по лбу. – Прямо сюда стреляй и иди, живи где и с кем угодно.

– Вам-то это зачем? – я всё же взял револьвер, и пока что не понимал, зачем.

– Ну как зачем, убьёшь – значит, я несу вред стране, не убьешь – значит, всё правильно делаю, – нервно сглотнул президент. – В любом случае, ты после этого не пострадаешь, но ты сделаешь же как лучше, не только для себя, и потому риск оправдан.

– Вы уверены?

– Да, – проговорил президент и я навел револьвер на его голову.

– Щелк, – произвел звук револьвер, президент улыбнулся, но у меня были иные планы.

Я отвёл револьвер в левую сторону и выстрелил, голову президент окутало дымом, я мгновенно отвел дуло вправо и вновь выстрелил. И мне кажется, немного обжог голову президента. Затем я направил дуло револьвера влево и подождал, когда рассеется облачко дыма.

Он смотрел на меня, я смотрел на него, мое дуло было направленно в его переносицу. С его правового уха капала кровь.

– Никогда не играй с судьбой, – холодно проговорил я, целясь в его переносицу, и револьвер издал беспомощный щелчок.

Я встал и пошел к двери, из-за которой подглядывал Лом, он, наверное, был в курсе, что мешать мне нельзя. Президент молчал, его оглушило и я подумал, что смогу уйти.

– Даже не спросишь про крючок, за который я потяну для того, чтобы ты продолжил игру? – проговорил президент, сидящий в кресле и всё еще живой.

– А у вас есть что-то или мне выстрелить вам в ногу?

– А револьвер выстрелит?

– Я думаю, да, – улыбнулся я. – Пуля в колене вас не убьет.

– Сергей. Ты помнишь такого? – проговорил президент и я обернулся. – Тот полицейский, что помог тебе, не сказав о том месте, где ты спрятался. Пора возвращать долги, счастливчик-немеченый.

– Что с ним?

– Гайдаевских помнишь? Нет? Вот, повспоминай, – протянул желтое дело в мою сторону президент. – А глава их семьи помнит, как и его внуки, что на Колыме копают палками окопы для учений. Они помнят того полицейского, из-за которого ты оказался у Томы и вне их зоны доступа.

– Отпустите Серёгу.

– Он не у меня, он у Гайдаевских. Они твоё первое задание как председателя выездной судебной тройки, – улыбнулся президент. – Возьмешься за работу, значит вступишь в должность. Ну, что стоишь?

– Что с Серегой? – тихо проговорил я, чувствуя в груди непривычное чувство.

– Вроде бы жив, – проговорил президент, доставая из ящика стола еще две жёлтые папочки. – Но его, кажется, не кормят, и иногда навещают, когда узнают о твоих подвигах в конторе.

– Он же полицейский, государство должно было его защищать.

– Его уволили на следующий день после того, как он отпустил тебя, – достал красную папочку президент и положил сверху трёх дел в желтоватых корочках. – И есть те, кто думают, что они немного выше закона, но они лишь думают. А вот являются выше законов я и особые судейские тройки, что чистят эту страну от подобной мне грязи.

Я направил на президент револьвер – с такого расстояния сложно промахнуться.

– Пора очистить от грязи этот мир, – тихо, но твердо проговорил я.

– Щелк-щелк, – издал револьвер.

– По крайней мере, не сегодня… – Усмехнулся Путин. – Возможно, когда я перестану быть президентом, револьвер выстрелит. Да, меня судить будешь именно ты, я уже подписал постановление.

– Если я буду живым, то с удовольствием вас застрелю, Владимир Владимирович.

– Если. Поспеши, Председатель, тебя ждет твоя судейская двойка и особый спецназ.

– Сука, – выдохнул я, подходя к столу, беря коробку с патронами и рассовывая их по карманам пиджака.

– Не я такой, Лаки, жизнь такая.

– Знаю, – пробурчал я, взяв четыре папки. – Надеюсь, команда нормальная.

– Лома ты видел, ну а ведьма из вас самая нормальная.

– Мне нужен Кеша.

– Ведьма его заменит.

– Тома?

– Не допущена, пришлось заменить её бывшим учеником.

– Готовишь группу уничтожения на неё и Кешу?

– Не произноси это вслух. Я сам надеюсь, что это не потребуется, но на любое действие должно быть противодействие. У тебя, кстати, Лилия беременна, это тебе еще одна причина остаться, поздравляю, – проговорил президент, и я ему не ответил.

Я молча вышел из кабинета, просто пнув дверь, от чего она упала наружу, где стоял лысый громила Лом. Рядом с ним сидела в кресле женщина, которая оказалась лысой, как и Лом. В мини-юбке чулках, в строгом пиджаке на голое тело, сиськи четвертого размера придерживал прозрачный лифчик. Ну, мода у них такая… наверное. Или это просто шлюха, или как их там, девушки с заниженной социальной ответственностью.

– Лаки, не думай так громко. Твои мысли оскорбительны, – бархатным голосом проговорила девушка. – Мы идем на задание? Я ведьма, кстати.

– Да, первые на очереди Гайдаевские, вы уже просмотрели свои папки? – кивнул я на желтые папки, что находились в руках у обоих членов судейской тройки. – И чего вы лысые?

– У меня радиация, а этот заодно побрился, – ответила ведьма.

– Я плохо читаю, я только про Гайдаевских прочитал за сутки, – насупился Лом и потер лысину. – Ты и сам, Лаки, недавно лысым ходил. И мне не нравится вонь жженых волос.

– Понятно, – вздохнул я, – Ведите к группе сопровождения, а я на ходу почитаю.

За пределам приемной нас ждал седой мужчина, который представился Первым, учеником Тамары, и попросил нас называть его первым. Кодовые имена, секретность и всё такое, жутко интересно, но нет, а я читал, на ходу листая красную папочку.

Там было написано обо мне, моем новом статусе, объяснения, почему я и что мне предстоит, как да зачем. Всё написано от руки и с подписью на каждой странице от лиц, что заполняли страницы.

Писал президент, проверял председатель конституционного суда, критиковал и оставил особое мнение председатель верховного суда России.

– Всё настолько серьезно, – проговорил я, сидя в каком-то зале, где первый ученик Томы усирался, пытаясь нам все объяснить, как будет проходить штурм, захват и суд. – Первый, не мешай мне.

– Лаки, вы должны прослушать инструктаж, от этого зависит ваша жизнь, – холодно проговорил мужчина.

– От того, прочитаю я вот это или нет, зависит ваша жизнь, – показал я на папки. – Можете обсуждать что угодно, планировать что угодно, но руководить там, на земле, буду я.

– А прикрываться мной, – пробурчал Лом, ведьма же промолчала, а я продолжил чтение документов из красной папочки.

Что такое справедливость в элитах? Ну, наверное, в соразмерном наказании, а какое может быть правонарушение или преступление у элиты? То, за которое карается смертью, остальное не учитывается. В деле на каждого преступника из элиты есть обвинение, а наказание выбирать мне, на меня, как на члена судейской тройки, не влияет ни один из законов. Мне разрешено:

Убивать.

Мучить.

Калечить.

Запугивать.

И это разрешено даже когда я не выполняю обязанности, не подсудный я.

– Всё во благо России, – прочитал я с улыбкой и продолжил чтении, пробурчав на последок: – Ну хоть насиловать нельзя.

А вокруг меня тем временем творился ужас, Первый проводил, наверное, лучший инструктаж в своей жизни.

Вокруг меня пролетали голограммы, Первый что-то рисовали на доске, а когда я в следующий раз отвлекся от папок, то увидел, как Лом выбирает себе пулемет, а на него кричит лысая ведьма в бронежилете о том, что ему каска нужна, а не пулемет.

– Ну и ладно, главное не поубивайте друг друга, – проговорил я и вновь начал читать о том, почему иногда надо убивать зарвавшуюся элиту и почему это надо делать. И почему именно я.

Исследования моего тела также были в папочке красного цвета.

От гормонов в моей крови до размера члена и анализа кала в моих кишках. Мои действия также были разобраны несколькими аналитиками и искусственным интеллектом, который просто сказал что я баг.

Ну а чё, я все делаю правильно в каждой развилки событий, он офигел когда мы вырулили в Париже и от того, что я натворил в Африке, где у нас теперь появился сильный союзник в лице Билла.

Аналитики решили, что я не только на себя влияю, но и на страну, которую я представляю, даже простая встреча со мной может стать судьбоносной.

И я как-то влияю на положение целой страны, например, отношения с Францией наладились, она передумала о маленьком теракте, потому что могут в ответ послать таких как я во Францию и во всю Европу. Тамара вкинула дезинформацию, что мы с Кешей клоны, сорок седьмой и двести двенадцатый.

Смешно, да, а вот и выводы президента, меня проверяли, а теперь доверили будущее страны. Проверка, пристрелю я президента или нет, тоже повлияла на будущее, как и там, в Европе. И, как написал президент, я уже подарил России год спокойной жизни.

– Интересно, что будет через год? – спросил я сам себя, садясь в самолет с вертикальным взлетом. В окне были видны такие же самолеты, что уже начали взлетать десятками со спецназом сопровождения и обеспечения на борту. – Пора открыть первую папку.

Гайдаевские старый клан, сформировавшийся еще триста лет назад, потомственное двуежопие, типа патриоты и предатели в одном лице. Всегда топили за Россию, громко, ну а тихо топили ее.

– Классика, – улыбнулся я. – Одновременно и коммунисты и капиталисты, и аристократы и простые, с народом, и все как один добренькие. Убивать их надо очень жестко.

Гайдаевские были выгодны стране, отчасти, но терпение президента закончилось когда начали косячить и творить некоторые страшные вещи внутри страны. И особенно за ее пределами.

Оно как обычно происходит? Едешь в страну, бедную, и там уже отдыхаешь как хочешь. Ну или делаешь в какой-то стране нужные тебе законы и устраиваешь отдых или сафари на неправильных граждан во время революций.

– Фу, какие твари, – перевернул я страницу с доказательствами в виде фотографий. – А вот… понятно. Ух ты, весь уголовный кодекс собрали! А, понял, надо до пятерых добраться.

– Лаки, – обратилась ко мне ведьма, – Через десять минут у нас уже высадка.

– А чего так быстро? – посмотрел я в окно и чуть не умер от удивления.

Мы кружили на самолете над большим поместьем, который во всю обстреливали из танков. Мимо нашего самолета пронеслась планирующая бомба, что разнесла дом и уложило около сотни гуманоидов, которые отстреливались от штурмующих солдат.

– Какого? – выдохнул я. – Бомбами?

– Ну, ПВО мы уничтожили, – быстро проговорил Первый в броне. – Лаки, вы сами сказали, что надо жестко брать Гайдаевских.

– Когда? – выдохнул я.

– Когда тебя спросили, тайно своими силами, или роботами армейскими, жестко и с огоньком, – Весело проговорила лысая ведьма в плаще.

– Ты сказал: да, много огня это хорошо, – пробубнил Лом.

– Сколько жертв, – прошептал я, смотря на то, как бомбы, одна за другой, разносят поместье.

– О, смотри, напалмом щас зальют, – проговорила ведьма.

И правда, около сотни дронов что-то распылили над поместьем на высоте полусотни метров и все запылало.

– Ну, а теперь вакуумной всё полирнем, – проголосил первый. – Не ожидал от вас, Лаки, такой жестокости.

– Я и сам не ожидал, – прошептал я.

Я заглянул в папку и усмехнулся, да, нас ждали, должны были ждать. Там, внизу, под шикарном поместьем находятся автоматические заводы, что уже сотни лет ждали своего момента. Рано или поздно за хозяевами этого особняка должны были прийти.

– Спускаемся, – проговорил я, смотря, как горит огромное главное здание, которому, впрочем, особого урона не нанесли.

– Рано, – проговорил Первый. – Пока не будет зачищена поверхность, вы, Лаки и ведьма, на землю не ступите.

Ни бомбы, ни напалм не повредили здание в римском стиле, а лишь сбили штукатурку, черепица на крыше разлетелась, обнажая черный металл. Стекла были лишь декорацией, за ними стояли стальные листы. А роботы, что мгновение назад казались людьми, отскребая поврежденные куски мяса со своих металлических скелетов, подымали оружие и продолжали отбиваться от штурмующих.

– Без нас не справятся, – хмуро проговорил Лом.

– А ты справишься? – спросил я.

– Я да.

– Расчисти нам путь, Лом, – тихо проговорил я и громила молчаливо начал исполнять приказ.

Странно было смотреть, как с высоты километра десантируется камнем вниз человек без парашюта. Я видел, как голыми руками он разрывает роботов, как высекаются искры пуль от тела Лома. Как он всего за две минуты убивает половину защитников поместья и просто пробивает стену в главном здании сбоку.

– А он точно человек? – спросил я.

– Он человек, убить его сложно, но он человек, – вздохнула ведьма, потерев свою лысину. – Этот оперативник взял меня живой, ничто не помогло. Вот Россия-то монстра вырастила.

– Кто из вас монстр еще подумать надо, – хмыкнул Первый. – Лаки, мы сейчас сядем, вы готовы исполнять свои обязанности?

– Я? – улыбнулся я. – Я никогда ни к чему не готов, тем более выполнять обязанности, но пора начинать быть готовым…