Текст книги "Атланты. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Виктор Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Над улицей прокатился многоголосый душераздирающий вой. Кое-кто из жрецов полез драться, пришлось им даже в рыло заехать, но, в целом, ничего страшного не произошло. Враг ушёл ни с чем, а мы занялись приготовлениями к свадебному пиру.

***

Для начала я сбегал домой. Камилла как раз вернулась с рынка.

– Ратиборушка, отчего у тебя глаза такие бешеные ?

– Я женюсь.

Камилла осторожно поставила корзинку на пол и ответила:

– Боюсь даже спросить, на ком.

– На Корделии.

– А, ну тогда хорошо. Мне она тоже понравилась.

– Вечером пир. У Герта. Приходи сама, я, возможно, не смогу за тобой зайти.

– Ратиборушка, ты всё время забываешь о том, что я – рабыня.

– Ты приглашена. Ещё вопросы есть ?

– Тогда мне снова надо на рынок.

– Поговори с родителями Герта. Они планируют пир.

Затем я помчался в казармы. Туда мы с Вирдом и Гертом прикатили бочки с вином и завезли мясные туши. Наше появление было встречено приветственным рёвом.

– Качай офицеров !– заорал старшина Берг.

Вирд был покрепче и отбился, а нас с Гертом несколько раз подкинули в воздух. Хорошо, что хоть ловить успевали.

Затем мы тоже вырвались и сбежали. Вирд отправил гонца за своими родителями и братьями; на Герта навалили кучу дел, да и я вертелся, будто белка в колесе, помогая рабам ставить в саду столы и лавки, договариваясь с музыкантами, уговаривая Миловиду остаться на пиру, рыская в поисках подарков для Вирда и Герта.

Все бегали, суетились, нервничали.

– Красимира позвал ?– спросил меня Тан.

В ответ я обложил его самыми грубыми ругательствами, какие только знал.

– Надо было тебя об этом при Корделии спросить,– глубокомысленно сказал сотник.– Пусть бы послушала, сколь её муж силён в изящной словесности.

Продолжая ругаться, я выбежал из дома под хохот Тана.

Когда наконец-то сели за стол, я долго ещё не мог в это поверить.

Торжественная часть окончилась после того, как все осовели, то есть очень быстро. По правде сказать, речи и вручение подарков меня порядком утомили. Но вскорости красивые тосты закончились, все принялись пить просто так и орать, перекрикивая музыкантов. Тан верещал, что у него самое лучшее подразделение в Атлантиде, и с нами он не побоялся бы пойти даже на упырей, не истреби их триста лет назад Правитель Дан со своими приятелями-славянами. В ответ Бальдини завопил, что он несёт ересь.

Кто-то из престарелых родственников Вирда выразил желание, чтобы молодые потанцевали. Сад у семьи Герта был большой, но места для нас осталось мало. Мы танцевали тремя парами, практически топчась на месте, но всё равно поминутно сталкиваясь друг с другом.

Забаву прекратил Старик. В приказном порядке.

– Мы потанцуем с тобой ночью на крыше,– пообещал я Корделии.

Веселье продолжалось. Кто-то из приглашённых порывался побороться с Таном, кто-то затеял спор с Бальдини насчёт того, что раньше армия была значительно сильнее, кто-то дебатировал, чья невеста красивее. Вино лилось рекой, и рабы семьи Герта заметно спотыкались, меняя блюда на столах.

Я и не заметил того, что Камилла ходила помогать на кухне, и когда она вернулась, чья-то родственница вдруг спросила:

– А разве она не рабыня ?

Музыканты как раз закусывали, а вопрос был задан достаточно громко. Камилла застыла на месте. Корделия принялась торопливо объяснять, что это совсем не так. Она рассказывала о том, как Камилла растила меня ещё с тех пор, когда я не умел ходить и разговаривать, а умел только ползать на четвереньках и хватать на площадях ни в чём не повинных женщин; и вообще, первые мои слова были...

– Славяне, вперёд !– вмешался Тан.

Они пытались разрядить обстановку, но по столам шелестело:

– Рабыня, рабыня, рабыня...

Камилла встала.

Я тоже вскочил на ноги и принялся орать, что давно уже дал ей вольную. Да вот только есть препятствие в том, чтобы предоставить Камилле гражданство Атлантиды, но о нём мы сейчас говорить не станем.

– А почему ?– не утерпел Старик.– Скажи мне ! Я с этими препятствиями живо разберусь !

– Экселенц, не нужно,– сказал я.

– Да чего уж там, Ратибор ?! Градоправитель за какими-то законами прячется ?! Уж я-то его уговорю ! В конце концов, он падок на взятки.

– Экселенц, после,– умолял я.

– Говори !– наседал Старик.– Сейчас говори, а то потом забудешь ! Что ещё за препятствие ?! Скажи ты, Камилла !

Конечно, Старик хотел, как лучше. Он же не знал истинного положения дел. И Камилла сказала:

– Я не хочу быть гражданкой Атлантиды.

Эффект получился ещё тот, несколько человек даже чаши уронили.

– Ну вот это надо было устраивать на свадьбе ?– резонно заметила мама Герта.

Камилла рванула из-за стола.

– Теперь вы всё знаете,– заметил я и выскочил следом за ней.

– Ратибор !– взревел Герт.– Ты меня обидишь !

– Я попрошу у тебя прощения.

Камилла уже мчалась по улице, когда мне удалось её догнать.

– Пусти ! Ратибор, я туда не вернусь !

И тут же к нам присоединилась Корделия с упрёком:

– А что ж вы меня не подождали ?

– Деточки, идите на свадьбу, веселитесь,– попросила Камилла.– А я – домой. Всё равно устала.

– Камилла, ты обязательно должна быть на моей свадьбе. Я даже на присутствии невесты не так настаиваю, как на твоём.

– Вот видишь, Камилла, какой у меня внимательный и заботливый муж. Ну как такого не любить ?

Родственники Герта могли отрядить за нами погоню, поэтому мы быстро покинули улицу, свернув на другую, которая и вела к нам домой.

– Дурная я старуха,– убивалась Камилла по дороге.– Испортила вам свадьбу.

– Мы продолжим её дома,– сказала Корделия.– Это скопление пьяных людей уже порядком меня утомило.

Мы медленно брели по улице. Одной рукой я обнял за плечи Камиллу, другой – Корделию.

– Так непривычно,– заговорила моя жена,– что есть кто-то, о ком нужно заботиться, и кто сам позаботится обо мне. Раньше у меня с этим не складывалось.

– Ты ведь была замужем,– напомнила Камилла.

– Я как-нибудь покажу вам своего бывшего мужа,– пообещала Корделия.– Тогда сами всё поймёте.

– Неужели у тебя в порту не было ухажёров ?– недоверчиво спросил я.

– Были, конечно. Только ненадолго.

– А что так ?– спросила Камилла.

– Я же со странностями,– объяснила Корделия.– Ну кто, скажите на милость, станет меня терпеть ?

За разговорами мы добрели до дома. Там быстро накрыли в саду стол и сели вокруг него. Было довольно поздно; все вокруг спали.

А саду стрекотали сверчки, пахло травами.

– Хорошо,– сказала Корделия.

В её зрачках отражались звёзды.

– Как тебе удаётся стихи сочинять ?– поинтересовалась у неё Камилла.– Ратиборушка что-то не хочет мне рассказать.

– Само собой выходит,– призналась Корделия.– Даже не знаю. Ратибор ! Я начну, ты закончишь.

– Не хочу,– ответил я, любуясь своей женой.

– Заставь себя. Ты слушаешь ?

– Нет.

– Вот мы сидим с Камиллою

И грезим наяву...

Давай дальше.

– А ну, Ратиборушка,– попросила Камилла.– Никогда ещё про меня стихов не сочиняли.

– Давай же, Ратибор,– подгоняла меня Корделия.

Нет, ну это же просто наказание. Что ж, получай, раз настаиваешь. И я продекламировал:

– Тебя своею милою

Я скоро назову.

– Господин подсотник, вы – пошляк !– объявила Корделия.

– А что, складно,– заметила Камилла, посмеиваясь.

– Я задавала совершенно другую тему !– возмущённо вопила Корделия.– И заканчиваться должно было так...

– Не надо, пусть уж остаётся, как было,– перебила её Камилла.– Зато теперь мне всё понятно.

– Что именно ?– уточнил я.

– Никогда мне не видать большого дома, хозяйства, достатка,– пояснила Камилла.

– Ты мечтала об этом, когда жила в Европе ?

Камилла взглянула на меня. На удивление, звёзды отражались и в её зрачках тоже.

– Я мечтала о других вещах. Но когда меня в цепях привезли в Атлантиду, мечты мои закончились.

– Камилла, ты ведь совсем ещё не старая,– вмешалась Корделия.– Давай мы тебя замуж выдадим.

– За твоего купца ?

– Нет,– ответила Корделия.– Разве нет в городе порядочных людей ? И у тебя появится своя семья, дом, сад, хозяйство. Будем друг к другу в гости ходить.

– Для начала Ратибор должен дать мне вольную.

– Да пусть только попробует не дать,– заволновалась Корделия.– Да я ему...

– Ну и гражданство, конечно,– вздохнула Камилла.

– Чем же оно тебе мешает ?– спросила Корделия.

Камилла упрямо поджала губы, как она делала всегда, когда её уговаривали сделать что-то, чего она не хотела.

– Это будет предательством по отношению к племени Камиллы. Много её соплеменников погибло,– объяснил я.– От рук атлантов. А теперь мало того, что Камилла живёт в доме штурмового офицера ...

– Ратибор !– в один голос крикнули обе женщины.

– Но я же всё правильно сказал ?

– Всё правильно,– подтвердила Камилла.– А ведь мы с тобой никогда об этом не говорили. Всё правильно, Ратиборушка. И те сопляки, что кидали в меня дротики, тоже атланты. И братец твой...

– Да ладно тебе,– вмешался я.– А дикари все святые, что ли ?

– Нет,– ответила Камилла, невесело усмехаясь.– Всяких хватает. Берите чаши.

Мы взяли.

– Я пью за твоих родителей, Ратибор. И за твоих, Корделия. За то, что вы получились у них вот такие.

– Я совсем не помню папу,– сказала Корделия.– А с мамой мы никогда не мирились.

– И всё же я за них пью.

Нам с Корделией ничего не оставалось, кроме как присоединиться к ней.

– А теперь, деточки, пойду я. Умаялась сегодня.

– Да какие мы тебе деточки ?!– огрызнулся я.– Не столь уж у нас разница в возрасте огромна.

– Пойду, пойду. Доброй вам ночи.

– И тебе, Камилла.

А потом мы с Корделией остались вдвоём.

Я обнял её и прижал к себе. Она и тут осталась верна себе, пробормотав вполголоса:

– Под ослепительной луной

Ты будешь мужем, я – женой.

С этими словами Корделия обняла меня за шею. Я впился поцелуем в её губы.

И всё было так, как и предсказала Корделия.

***

Весь следующий день мы ничего не делали. Просто лежали и смотрели друг на друга, да и Камилле велели не суетиться. После полудня пришёл раб, посланный к нам Гертом. Он принёс наши подарки и рассказал о том, как всё прошло без нас. По его уходу мы пришли к выводу, что у нас вечер выдался гораздо интереснее. Камилла была с нами ласкова, а Корделии сказала:

– Ты как будто всю жизнь с нами прожила.

День пролетел быстро. Ночь тоже. А на следующее утро я потащился на службу.

Последним из офицеров явился Герт. Его тело облегала длинная, ниже колен, туника. Герт ворвался в канцелярию сотника Тана и с вызовом посмотрел сначала на меня, потом на Вирда, а после всех – на командира.

Но мы все молчали, никто даже не улыбнулся, словно Герт в длинной тунике был столь же обыденным явлением, как я в штанах. Ноги нашего товарища стали достоянием Дианы; прочие женщины Атлантиды лишились счастья их лицезреть.

Сотник Тан оглядел всех нас и сказал:

– Герт, давай вечером сходим в весёлое заведение.

Командир лучников стиснул зубы, злобно зыркнул на сотника и отвернулся.

– Ратибор, давай ночью побродим по берегу моря, посмотрим на звёзды, ты научишь меня стихи складывать.

Я только усмехнулся.

– Вирд, давай вечером сходим в кабак,– не унимался сотник.– Напьёмся, рожу кому-нибудь набьём.

Вирд побарабанил пальцами по столу, глядя мимо Тана, и ответа не дал.

Сотник откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову, ноги вытянул и сказал, изобразив состояние полного блаженства:

– Вот это, друзья мои, и называется счастьем. И вот такими вы мне нравитесь безмерно.

– Ничего, командир,– ответил я.– Конечно, мы не будем бродить с тобой ночью по берегу. Нас, знаешь ли, могут неправильно понять. Я вообще-то я доволен тем, что женился на Корделии.

– На том и порешим. А теперь, господа офицеры, поговорим о деле. Ратибор, где твои отчёты о проведённых занятиях с солдатами ?

– Командир, ну ты же видел, что мы практически постоянно тренируемся.

– Мало ли, что я видел ? А вдруг у меня галлюцинации ? Вирд вон ни черта не делает, но отчёты пишет исправно. Я понимаю, Ратибор, что ты, увидев пергамент, думаешь прежде всего о стихах, но документацию надо держать в порядке.

– Ясно, командир.

– Не ясно, а иди выполняй. Теперь ты, Герт. Что у тебя с расходом стрел ?

– Ну, есть расход. Они ж ломаются на учебных стрельбах.

– А отчёты где ?– сотник Тан поднял со стола кипу пергамента, словно надеясь увидеть под нею отчёты Герта, и бросил её на место. – Не вижу ! Где отчёты, Герт ? И заявки на новые стрелы ?

– Напишу, командир.

– Дерзай ! Теперь ты, Вирд. У тебя солдат три дня не является на службу, а я узнаю об этом от посторонних людей. Это ещё что за новости ?

– Так я в курсе, командир. У него отец умер, он с братьями наследство делит.

– Хорошо, что ты в курсе. Почему я не знаю ? Ратибор ! Герт ! Вас в ваши канцелярии на руках отнести ?

Мы поднялись и отправились. Сами.

***

Днём, когда я, написав отчёты, торопился домой, на полпути дорогу мне преградили открытые носилки, влекомые четырьмя рабами. Восседал в них пожилой дядька – багроволицый, седой, грузный.

Я хотел пройти мимо, но он окликнул меня:

– Господин офицер !

Я остановился. Позади носилок стояли два вооружённых охранника, грозно хмуря брови. Вообще, меня всегда забавляла эта порода. Просто так они ходить не могут. Им обязательно надо кривить рожи, хмуриться, бросать по сторонам свирепые взгляды. Надо же быть такими дураками !

– Господин офицер, мне представили вас, как подсотника Ратибора.

– Это я и есть, отпираться не буду. С кем имею честь ?

– Купец Родерик.

Выползти из носилок он не соизволил – не считает меня равным себе. Видал я таких в своё время.

– Как торговля ?– дружелюбно поинтересовался я.

– Что ? Какая торговля ? Вы, господин офицер, женились на моей жене !

– Да хранят меня от этого боги ! Я женился на своей.

– Не валяйте дурака !– раздражённо прокаркал Родерик.– Вы не можете не понимать, о чём речь, хоть и военный !

– Господин купец, если вы будете меня обижать, то зубы свои принесёте домой не во рту, а в кулаке. И ваши охранники мне в этом ничуть не помешают.

Купец настолько разволновался, что даже вылез из носилок.

– Вы ещё будете мне угрожать ?!– спросил он, истерически взвизгнув в конце фразы.

– Буду, раз вы не умеете себя вести. А если речь идёт о Корделии, то вы её, кажется, в своё время выгнали. Разве не так ?

– Ну, выгнал. Но я же рассчитывал на то, что она посидит голодная и придёт.

– Приползёт, вы хотели сказать. И будет умолять принять её обратно.

– Эти стишки, звёзды ! Я думал, что она столкнётся с настоящей жизнью и забудет всю эту дурь. Вы не имели права на ней жениться !

– Вам, наверное, неизвестно, что Корделия попала в тюрьму ?

– Ерунда,– отмахнулся Родерик.– Против неё не было серьёзных обвинений. Меня держали в курсе дела.

– Серьёзных обвинений не было, но, тем не менее, градоправитель не собирался её выпускать. Так уж вышло, что именно мне поручили расследование дела Корделии. А я люблю стишки. И звёзды.

– Вы насмехаетесь надо мной, господин вояка ?

– Вы слишком долго ждали, господин торгаш. И вам пришлось бы ждать ещё столько же: Корделия не из тех, кто просится назад к тому, кто её выгнал. А если вы не хотите свести близкое знакомство с костоправами и лекарями, то скажите своим псам, чтобы они не подходили ближе. С выслугой лет у меня начинают нервы пошаливать.

– Вы отняли у меня жену, а теперь ещё издеваетесь и угрожаете,– бросил мне упрёк купец.

– Постойте, не кипятитесь. Вы ведь выгнали Корделию шесть лет назад.

– Семь.

– Ещё лучше ! И на что вы рассчитывали ? Как у вас язык поворачивается обвинять меня в дуракавалянии и насмешках ? Вы не имеете на Корделию никаких прав. Во всяком случае, их у вас не более, чем у меня.

Мы с ним стояли лицом к лицу посреди улицы. Торгаш метал глазами молнии, ноздри его раздувались, а сзади, на почтительном, правда, расстоянии, хмурились два охранника.

Родерик немного посопел и успокоился.

– Вы не выдержите её,– предрёк он.– Корделия не создана для семейной жизни. Вам лучше одуматься, господин офицер. Мало ли что может случиться.

– Вы угрожаете ?– изумился я.– Мне ?

– Не надо ничего говорить, господин офицер. Я знал, на что иду. Мне прекрасно знакома история вашего побратима Красимира...

– Как он, кстати ?– перебил я.

– Поправляется. Вы бы проведали его.

– Что-то не хочется.

– И всё-таки, господин офицер, я привык считать Корделию своей. И ждал её. И верил, что она вернётся.

– Это вы напрасно.

– Всё испортило ваше вмешательство. Отступитесь, пока не поздно.

– Знаете что, господин купец ? Идите вы куда подальше !

– Так, значит ? Что ж, бывайте здоровы.

– И вам не хворать.

Купец полез в свои носилки, а я продолжил путь домой.

Корделия с Камиллой уже вернулись с рынка и готовили обед. Моя жена наслушалась сплетен и пребывала в полном восторге.

– А ты у меня – страшный человек,– говорила Корделия, помешивая мясо в котле.– На рынке все только и гудят, что про нашу свадьбу. Я накрыла голову покрывалом, чтобы меня никто не узнал, и слушала. Оказывается, ты избил четверых офицеров, похитил жрицу, которую, кстати, до сих пор удерживаешь в доме и натворил много ещё чего в том же духе. Ратибор, как тебе не стыдно ? Я теперь всё время буду ходить на рынок. Это ни с чем не сравнимое удовольствие ! А ты чего такой мрачный ?

– Почему ? Я обыкновенный.

– Да, Ратибор, я говорила с папой Герта, и он согласился со мной, что этих двух девушек в доме держать невозможно. Сейчас он хлопочет насчёт вольной для них, а я пока что отдала им свой домик. Ты же не против ?

– Да я-то что ? Вот Родерик может воспротивиться, домик-то покупал он.

Корделия уронила ложку и посмотрела мне в глаза.

– Откуда ты его знаешь ?

– Случайно познакомился.

Камилла оторвалась от шинкования капусты и тревожно смотрела на нас.

– Он, наверное, наговорил обо мне гадостей,– предположила Корделия, оторвав от меня взгляд.

– Вовсе нет. Он и по сию пору ждёт тебя.

– Ратибор, я никогда не собиралась возвращаться к нему. Не хотела, не хочу и не захочу впредь. Я всегда буду любить только тебя, что бы там ни случилось.

– Корделечка, он тоже тебя любит,– вмешалась Камилла.– И плевать ему, кто там чего про тебя говорит !

– Это правда,– подтвердил я.– Только давай условимся так: у нас с тобой не должно быть друг от друга никаких тайн.

– Я согласна,– ответила Корделия.– Если ты хочешь узнать что-то обо мне, то просто спроси.

– А теперь поцелуйтесь !– потребовала Камилла.– Ну, долго я буду ждать ?

Мы с Корделией привели её приговор в исполнение, а потом дружно занялись обедом.

***

Утром сотник Тан собрал всех офицеров.

– Значит так,– сказал он.– Вирд, я отпускаю тебя, ты ведь просил у меня отпуска на сегодня ?

– У меня и в мыслях такого не было.

– А я говорю: было. Герт, ты хотел сходить со своей женой на примерку одежды, пошитой из той материи, которую вам подарили на свадьбу.

– Командир, у нас полно одёжек. Что ты задумал ?

– Ратибор, ты собирался сходить в порт и что-то там обсудить с теми людьми, на которых в своё время работала Корделия.

– Командир, мне это не нравится. Ни в какой порт я не пойду, даже если ты меня туда силой потащишь. Не темни, говори толком.

– Хорошо, говорю толком. Жрецы отнесли градоправителю прошение разрешить им человеческие жертвоприношения.

Вирд грубо выругался.

– Но они, надеюсь, будут резать только рабов ?– уточнил Герт.

– А ты что думаешь, Ратибор ?– обратился ко мне сотник.

– Командир, ты что-то там говорил про порт. Я, пожалуй, схожу.

– Все пойдём. Дело в том, что к храму стекается народ. Могут начаться беспорядки. Жрецы будут уговаривать людей, не знаю, что у них там выйдет. Пока все против. Старик велел офицерам прибыть туда в цивильной одежде, смешаться с толпой, пресекать все попытки мятежа и грабежей. Солдат оставим здесь, в готовности. Я беру с собой посыльного. Кому что непонятно ?

Вместо ответа мы все встали из-за стола и покинули канцелярию.

***

Корделия, понятное дело, уже была на площади. Стоя на каком-то возвышении (из-за толпы мне не было видно, на чём именно она стоит), моя жена декламировала, размахивая руками:

– Открой глаза и посмотри,

Кто заправляет в храме ?

И не жрецы, а упыри

Предстанут перед нами...

Ну и что-то там ещё про осиновый кол.

Меня толкнули в бок и поприветствовали:

– Доброе утро, господин подсотник.

Я обернулся и увидел моего старого знакомца, офицера из комендатуры, притиснутого ко мне толпой.

– И вам того же.

– Ишь, чего выделывает,– комендантский подсотник кивнул на Корделию.– Я, пожалуй, протиснусь поближе и присмотрю за этой дамочкой. У неё, говорят, уже были неприятности из-за стихов.

– Не извольте беспокоиться. Я сам присмотрю, это моя жена.

Офицер из комендатуры уставился на меня во все глаза.

– Так вы и есть тот самый Ратибор ?

– К вашим услугам.

– Вот это да ! А я ведь с вами дрался ! Помните свою физиономию на следующий день после нашей первой стычки ?

– Должен заметить, что ваша выглядела не лучше.

– Давайте руку ! Позвольте представиться: подсотник Гальярдо !

Мы обменялись крепким рукопожатием.

– Вас тоже выгнал сюда Старик ?– поинтересовался я, начиная продвигаться поближе к Корделии.

– Да. Переоделись в штатское и прибыли. Постойте-ка.

Мы приподнялись на цыпочки и вытянули шеи, что позволило нам увидеть, как на высокой храмовой лестнице появился главный жрец, сопровождаемый свитой. Он поднял руки и начал что-то говорить, но его слова заглушили свист и возмущённые вопли. Затем в главного жреца полетели тухлые яйца и прочая малоаппетитная снедь, что вынудило его к бегству.

Народ устремился на штурм, увлекая за собой меня с Гальярдо. Корделия пропала из поля моего зрения.

Вдруг толпа подалась назад. Мы с подсотником Гальярдо крепко вцепились друг в друга и устояли на ногах. На пороге храма появился градоправитель со Стариком, советником Лоренцем и личной охраной. В этих уже ничем не кидались. Градоправитель поднял руку, призывая к тишине. Народ немного поорал, но вскоре притих. И градоправитель заговорил:

– Человеческих жертвоприношений у нас не будет.

Люди в ответ завопили, захлопали. Градоправитель снова попросил тишины, дождался её и доверительно сообщил:

– Из столицы мне никаких циркуляров не присылали. Ждут, чем у нас всё закончится. Но я категорически против. Главных жреца и жрицу мы сегодня же уберём, поставим других.

Его слова вызвали бурю восторга в толпе. Крик стоял такой, что мы с Гальярдо даже не пытались говорить между собой.

– Ещё раз говорю: человеческих жертвоприношений в Атлантиде не будет. Так что расходитесь.

Тут вдруг градоправитель довольно улыбнулся и добавил:

– А хорошо вы жрецу врезали. У него вся рожа заляпана, и одеяния уже не отстирать.

Над толпой прокатился хохот. Градоправитель приветственно помахал рукой, развернулся и ушёл вместе со своей свитой.

Толпа дрогнула; первые люди потянулись с площади. Началось живое обсуждение событий. Мы с Гальярдо развесили уши, но к мятежам и погромам никто не подстрекал.

Кабаки гостеприимно распахнули свои двери, привлекая людей музыкой. И очень скоро на площади остались только переодетые офицеры.

ГЛАВА 8

***

И совершенно напрасно Камилла навещала храмовую прорицательницу. Та не предупредила её о грядущих переменах.

Поначалу всё шло, как раньше. Я ходил на службу, Камилла с Корделией хозяйничали в доме, потом мы встречались, трапезничали, гуляли, сидели на крыше. Но уже шла кропотливая работа, о которой мне ничего не было известно.

Раскрутил дело купец Родерик. Он как-то удивительно быстро сошёлся с Красимиром, а тот вывел его на купчину, у которого мы работали в юношеском возрасте. Тот, правда, отказался участвовать в каких-то там авантюрах, но два его сына охотно вступили в содружество.

Потом мне рассказывали, что купцы быстро поняли бесперспективность каких-либо действий в нашем городе и направили свои стопы в столицу. К содружеству подключились сынки, когда-то расстреливавшие Камиллу дротиками, зато из него вышел Красимир, которому Стелла пообещала ежедневные длительные истерики, если он не прекратит происков против меня.

Деньги делают чудеса. В столице купчины во-первых снова запустили дело Корделии, а во-вторых пробрались в военное министерство и начали наводить там подробные справки о подсотнике Ратиборе. На мою беду, такого офицера очень хорошо знали в интендантской службе.

Закрутился маховик, грозящий раздавить меня с Корделией. А уж смазать его купцы готовы были всегда.

Я узнал об этом однажды ночью, когда нас всех бешеным стуком в дверь разбудил посыльный от сотника Тана.

– Приехали люди из столицы,– сообщил он.– Со специальными полномочиями. Собираются арестовать вас, господин подсотник, и вашу жену. Действовать надо быстро. Пока что господин тысячник тянет время, но комендатуру уже подняли. Господин сотник приказал вам бежать и прятаться.

Я тупо уставился на него и сказал:

– Повтори.

Посыльный отбарабанил текст заново.

– Собираем самое необходимое,– сказала Корделия.

Она была совершенно спокойна.

Посыльный ушёл. Мы принялись лихорадочно собираться. Я спросил:

– Камилла, а ты куда ?

– Ратиборушка ! Да неужто ты меня бросишь ?!

– Тебе-то зачем бежать ? Да и за домом надо присмотреть.

У Камиллы слёзы побежали по щекам.

– Ратибор !– сказала Корделия звенящим голосом.– Чтобы я больше такого не слышала ! Не плачь, Камиллочка, собирайся. Куда побежим, муж ?

– В порт, жена.

– Детки, не ссорьтесь из-за меня,– попросила Камилла, утирая слёзы ладошкой.

Собрались по возможности быстро. Я надел цивильную тунику, меч спрятал под нею.

– Это всё братец твой,– сказала мне Камилла.

– Это всё мой муженёк,– возразила Корделия.– Идём ?

На улицах никого не было, в городе стояла тишина. Мы рванули к порту, но вскоре Камилла взмолилась:

– Ох, деточки, не так быстро.

Порт был уже близко. Я оставил обеих женщин за углом, а сам отправился на разведку и тотчас же наткнулся на своего приятеля подсотника Гальярдо с десятком солдат.

– Доброй ночи, гражданин !– приветствовал он меня.

– Здравствовать и вам, офицер,– вежливо ответил я.

– Мы тут ищем кое-кого,– сообщил Гальярдо.– Офицера с женой и рабыней. Нам дано задание доставить его куда положено. Вы никого не встречали ?

Кое-кто из солдат узнал меня по нашим побоищам. Но никто и виду не подал.

– Я не видел никакого офицера.

– И на что человек рассчитывает ?– удивлялся Гальярдо.– Порт забит нашими, все дороги из города перекрыты. Разве что по воздуху улетит. Приятной вам прогулки, гражданин.

– Успехов, офицер.

Я вернулся к своим и доложил обстановку. Обе женщины подавленно молчали.

– Быстро сработали,– одобрил я.– У нас, похоже, уже побывали. Неплохо было бы спрятаться и всё спокойно обдумать.

– В мой домик, наверное, тоже приходили,– предположила Корделия.

– Что же теперь будет ?– вздохнула Камилла.

– Надеюсь, моя камера в тюрьме ещё не занята,– сказала Корделия.– Я к ней немного привыкла.

– Да что ты такое говоришь !– взвизгнула Камилла.

– Тише ты !– шикнул я.

– Какое они имеют право сажать офицера в камеру ?!– кипятилась Камилла.– Что за порядки в этой стране ?!

По соседней улице явственно протопало десятка три солдат.

– Есть ли такое место в городе, где нас не будут искать ?– вслух подумала Корделия.

– Правительственное здание,– ответил я.– Надо добраться туда, перескочить через стену в сад и залечь там в кустах.

– Это до утра,– заметила Корделия.– А потом ?

– Такой большой город,– сказала Камилла.– А спрятаться негде.

И вот тут-то нас нашли.

***

Сотник Тан подоспел как раз тогда, когда я вертелся по сторонам, держа в левой руке меч, не извлечённый из ножен. Нас окружали комендантские, прямо передо мной стоял столичный чиновник, пара купцов, советник Лоренц и шесть человек из личной охраны царя Атлантиды. "Дикие псы". Я никогда не видел их так близко. Вроде, обычные люди, но говорят о них страшные вещи. Будто они чуть ли не потомки упырей. Интересно было бы попробовать кого-нибудь из них в бою.

Вместе с Таном прибыла вся наша сотня и Старик с Бальдини.

– Что происходит ?– заговорил столичный чиновник.– У меня складывается мнение, господа военные, будто бы вы препятствуете исполнению монаршей воли.

– Дело в этом офицере,– Старик кивнул в мою сторону.– Ему каждый день можно объявлять взыскания...

– Утром и вечером,– ввернул сотник Тан.

– ... он недисциплинирован, ленив и склонен к нарушениям Устава. Но я не намерен позволять хватать его с женой посреди ночи и увозить невесть куда.

– Царская воля,– напомнил чиновник, помахав свёрнутым в трубку пергаментом.

– Да царь об этом и не знает,– ответил Старик, поморщившись.– Думаете, я не слышал, как подписываются подобные документы ? В чём обвиняют моего офицера ?

Мы стояли на небольшой припортовой площади, со всех сторон окружённые комендатурой. Ближайшая боковая улица была забита солдатами нашей сотни. Я перестал вертеться и стоял перед чиновником прямо, прикрывая собой Корделию и Камиллу.

– Господин тысячник,– заговорил чиновник.– Я не обязан перед вами отчитываться.

– Обязаны,– возразил ему Старик.– Почитайте на ночь законы Атлантиды, очень увлекательно.

– Неужели вы и впрямь намерены не подчиниться приказу царя ? Советник Лоренц, думаю господина тысячника пора отстранить от командования.

– Это, знаете ли, не в моих полномочиях. И потом, кому вы передадите командование ? Оберсотнику Бальдини ? И что это изменит ?

– А где градоправитель ?– поинтересовался чиновник.

– Хворает,– ответил советник Лоренц.

– Почему-то я так и думал. И хворь эта с ним приключилась вот только что. А днём был здоров и жизнерадостен,– предположил чиновник.– Вот что, господа военные...

Но подсотник Гальярдо не дал ему договорить. Он шагнул к чиновнику и заявил:

– Эй, господин, как вас там ? Я должен прояснить ситуацию. Мы, конечно, со штурмовиками на ножах. Но нам категорически не нравится тот факт, что купчишки травят и преследуют офицера, кем бы он ни был.

Купцы, стоявшие около чиновника, так и впились глазами в моего приятеля. Советник Лоренц отвернулся и принялся озабоченно почёсывать затылок. Чиновник спросил:

– Это как понимать ?

– Да понимайте, как хотите,– ответил на это Гальярдо.

– Господа, ну что вы в самом деле ?– пошёл на попятную чиновник.– Мы отвезём вашего офицера с женой в столицу и зададим им несколько вопросов. Только и всего.

– Ну да,– не сдавался подсотник Гальярдо.– Для того вы, наверное, и привели "Диких псов". Кстати, давно мечтал испытать их в деле. Если начнётся заварушка, то я беру себе вон того, с оттопыренными ушами.

– Гальярдо !– взревел Старик.– Закрой рот !

Сквозь строй комендантских продрался Родерик и заорал:

– Корделия ! У тебя ещё есть шанс !

– До свидания, милый,– ответила ему Корделия.– Избавь меня от созерцания твоей физиономии.

– Ничего, Ратибор, мы дадим тебе сбежать,– громко прошептал Вирд.– Держись, Корделия.

– А про меня забыл ?– жалобно простонала Камилла.

Но Вирд ничего не успел ответить, ибо прибыло новое действующее лицо. Как я уже упоминал, одна из улиц, примыкавших к площади, была забита нашими солдатами нашей сотни. Так вот, на соседней с нею послышалось движение, замелькали факелы и вскоре оттуда вынырнул ни кто иной, как Красимир в окружении телохранителей. Он отпустил волосы, отрастил бороду. Под глазом у него красовался заживший шрам.