Текст книги "Атланты. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Виктор Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Каменев Виктор Евгеньевич
Атланты.Книга вторая

ЦАРСКАЯ БИБЛИОТЕКА АТЛАНТОВ. ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СОВЕТА УЧЁНЫХ МУЖЕЙ АТЛАНТИДЫ. (Пергамент, обгоревший).

"Идиотическим бредом назвал Учёнейший из учёных измышления о том, что армией Правителя Дана командовал какой-то неизвестный славянин. Мы не хотим никого оскорбить, но сколько можно порочить память величайшего из героев Атлантиды ? Сохранились списки воинов, сражавшихся с упырями. В них нет ни одного славянского имени. Мы не допустим святотатства и подадим царю прошение о защите памяти Правителя Дана. В тюрьме у таких людей пропадёт охота..." (Остальное сгорело).

ГЛАВА 1

***

Наши корабли подошли к берегу. Дикари уже вертели над головами пращи, издавая воинственные крики.

– Приготовились,– сказал я.

Солдаты и десятники встали у борта. Подошли совсем близко; здесь было мелко и с корабля уже просматривалось дно.

По воде зашлёпали камни. Со второго корабля лучники подсотника Герта выстрелили по врагам. Дикари рванули назад.

Наши корабли почти соприкасались друг с другом. На одном были мои солдаты, на втором – лучники Герта, на третьем – банда подсотника Вирда. На центральном корабле находился наш командир – сотник Тан. Чуть позади стал на якорь флагман со всем нашим командованием. Сила на дикарей надвигалась основательная, и они оценили это по достоинству.

Тан дал команду, вытянув вперёд обе руки.

– Славяне !– заорал я.– Вперёд !

Солдаты, вопя, попрыгали в воду. С третьего корабля, одновременно с нами, высаживались головорезы подсотника Вирда.

На мелководье я поставил солдат в ряд и распорядился:

– Сомкнуть щиты !

Выйдя на берег, мы тут же подверглись обстрелу пращами. Камни стучали по щитам, но видимого вреда не наносили.

Скалистый берег представлял множество возможностей отразить наше нападение, но дикари их не замечали. Мы бегом преодолели расстояние до врага и вступили в бой.

Вооружённые дубинами, обтесанными палками и камнями, дикари сражались храбро. Но мои солдаты в смелости им ничуть не уступали, а в выучке и вооружении превосходили намного.

– Десятник Довбуш ! – громко сказал я.

Вышеупомянутый командир нижнего звена тотчас вывел своих солдат из боя и погнал их в селение. Этот манёвр мы обговорили заранее, хоть он и был запрещён воинскими предписаниями.

Просто составляли их люди, мало что смыслящие в военном деле.

– Понежнее с ними, парни,– попросил я.

Двое моих солдат крутили руки дикарю. Я отразил натиск товарищей пленного, бросившихся на выручку. Дикарь выл и рвался из рук солдат, но они знали своё дело. Я глянул на подсотника Вирда – с его стороны тоже шёл нешуточный бой.

Дикаря поставили на колени и принялись вязать, но он исхитрился вцепиться зубами в ногу одного из солдат. Тот взревел от боли и вонзил меч в спину пленному.

Я выругался. Солдат кинул на меня злобный взгляд; по его ноге текла кровь.

– Понежнее с ними, парни,– повторил я.

Но солдаты не могли выполнить моей просьбы – дикари сражались отчаянно. Когда мой отряд сомкнулся с подразделением Вирда, у нас в руках было лишь пятеро раненых врагов.

Мы рванули к посёлку, но остановились на полушаге. Солдаты стояли около домов, опираясь на копья, а десятник Довбуш, увидев нас, развёл руками.

***

Флагман пристал к берегу только тогда, когда всё уже закончилось, и теперь тысячник Финк – командующий нашей экспедицией – расхаживал по посёлку, брезгливо морщась. Его сопровождала толпа офицеров.

Было тихо, лишь мычала в стойле раненая корова, да вояки из интендантского взвода шарили по домам. Тысячник Финк носком сандалии подцепил голову мёртвой девушки-дикарки, посмотрел в её невидящие глаза и сказал:

– Симпатичная.

В этом был упрёк. Все мы услышали в коротком изречении Финка следующее: "Вам, господа офицеры, ничего поручить нельзя. Скольких симпатичных рабынь вы упустили, позволив им убить себя !".

– Надо что-то менять в нашей тактике, экселенц,– заговорил я.– Не в первый раз дикари предпочитают смерть рабству. А мы всё гнём ту же линию.

– Да что вы говорите, подсотник ?! Считаете себя самым умным ? Кстати, что вы там кричали, когда вели солдат в атаку ?

– Не припоминаю, экселенц.

– Так я вам напомню. Вы кричали: "Славяне, вперёд !". Вас в офицерской школе не учили тому, что Атлантида едина и неделима ?

– Я закончил её достаточно давно.

– Заткнись сейчас же !– прошипел мне в ухо сотник Тан.

Тысячник Финк испепелял меня взглядом. Ему уже стукнуло под пятьдесят. Служил он в столице, но что-то там не заладилось с его карьерой. Ей нужен был толчок, и сотник Финк напросился командовать нашей экспедицией. Тут же выяснилось, что бороздить воды у берегов Европы и ловить рабов – это не перекладывать у себя в кабинете с места на место никому не нужные пергаменты. Тысячнику Финку всё опостылело, он был вечно раздражён и ел всех поедом.

– Славяне, вперёд !– продолжал он, всё более распаляя себя.– Что вообще творится в ваших краях ? Есть славяне восточные, славяне западные, не такие, как прочие, которые приходят в бешенство, если их обозвать славянами. Вот вы, подсотник, какой славянин ?

– Центральный.

– Великолепно ! Вы ещё острите ! А что, давайте посмеёмся, господа офицеры. Почему бы и нет ? В большом посёлке мы взяли аж пятерых рабов ! Чем не повод для веселья ?!

Никто ему не ответил. Тысячник пнул мёртвую девушку и отправился дальше.

Мы, офицеры первой сотни, на мгновение задержались.

– Скинуть бы его в море,– прошептал Вирд.

– Рыба отравится,– возразил Герт.

– Да закройте же рты !– простонал сотник Тан.– У старика отменный слух !

По его команде мы устремились за тысячником.

Он заглянул в пару домов, словно рассчитывая найти там спрятавшихся дикарей. Но их не было, и наш командир снова обратился к нам.

– Плохо, господа офицеры,– сказал тысячник.– Отвратительно. Хуже просто некуда.

Он глянул в глаза каждому из нас, но не нашёл, к чему придраться, а посему продолжил допрос:

– Доложите о потерях.

У меня четверых ранили, ими уже занимались знахари. Вирд потерял двоих убитыми. Обо всём этом мы и доложили тысячнику Финку.

– Кто отличился ?– спросил он.

Вирд назвал двоих, Герт – одного. Я промолчал.

– Не слышу вас, подсотник Ратибор !– гаркнул Финк.

– У меня таковых нет.

– Вот как ?– наш командир приветливо улыбнулся.– Ваши славяне были недостаточно храбры в бою , подсотник ?

Меня качнуло в его сторону, и тотчас же в мою грудь упёрлась широкая лапа сотника Тана, а в плечо вцепилась жёсткая клешня подсотника Вирда.

– Мы не выполнили задания,– ответил я, вырываясь из объятий своих товарищей.– Посему говорить об отличившихся смысла нет. А теперь давайте скрестим мечи, и на моём примере вы лично убедитесь в том, что славяне достаточно храбры !

– Подсотник Ратибор !– завопил Тан.– Вон отсюда ! Я сказал – вон ! Забирайте свой отряд и разбивайте лагерь на берегу ! Выполняйте, подсотник !

Уже отойдя достаточно далеко, я обернулся и увидел, что сотник Тан, забыв о субординации,орёт на тысячника Финка, размахивая руками, а тот, судя по жестикуляции, вовсю оправдывается. Я побрёл дальше. За мной шли полсотни злых на весь белый свет воинов-славян.

***

За заботами быстро пришёл вечер. Мои солдаты разбили лагерь, я организовал охрану. Распалили костры. Я сидел у одного из них с десятником Светозаром – дежурным по лагерю – когда явился наш старшина Добрыня – кормилец, поилец и одевалец моей банды. Он присел у костра, не глядя на меня. Я знал о том, что Добрыня был у интендантов. Ведал об этом и Светозар. Он и спросил:

– Ну ?

– Не понукай, не запряг,– ответил Добрыня.– Мяса нам опять не хватило. Только сало.

Светозар искоса глянул на меня.

– Я уже так привык к салу, что просто не смогу без него, когда вернёмся домой. Замечательно получается, если нарезать его ломтиками, нанизать на прут и зажарить над костром. Милое дело,– сказал я.

– Мясо по такому рецепту выйдет ничуть не хуже,– резонно заметил Добрыня.– Интендантские набрали в посёлке молока, сыра, яблок, яиц. Даже мёд, кажется, есть. И всё мимо нас.

Я промолчал.

– Вина нам тоже не досталось. Превысили лимит...

Я вскочил на ноги, не дослушав.

– Нет, ну это уже чёрт знает, что такое. Как это: не досталось вина ? Да они там совсем...

– Дали спирта,– продолжал Добрыня, словно и не заметив моей вспышки.– Интендант велел разбавить его водой.

– Ты разбавил ?

– Нешто я дикарь ? Так выпьем.

Я снова присел к костру.

Огонь кидал красноватые блики на физиономии моих сослуживцев, плясал в их зрачках. Ночь объяла берег, ветер шумел в небольшой рощице неподалёку, неслышными тенями бродили часовые, дежурные кашевары готовили ужин, окружённые толпой изголодавшихся солдат.

– Вернёмся домой – будем вспоминать всё это,– сказал я.

– Что именно ?– уточнил Светозар.– Сало и спирт ?

– Эти вечера, костры, звёзды,– пояснил я.– И плеск волн о камни на берегу.

– Не все мы поэты, командир,– возразил Светозар.– Кто это там прётся ?

Я глянул туда, куда смотрел Светозар. Пёрся адъютант Финка, сопровождаемый моим часовым.

– Господин подсотник Ратибор, вам надлежит явиться на корабль,– сообщил он.– Господин тысячник проводит офицерское собрание.

Я поднялся на ноги.

– Идите за мной,– пригласил адъютант.– Лодка стоит у берега.

***

В действительности совещание представляло собой обычную попойку. Прямо на палубе расстелили покрывало, а на него выставили вина и закуски. Рабов в поход никто не брал, а посему разливать нам пришлось самим. Финк указал мне место около себя и закатил речь:

– Наша экспедиция, господа офицеры, провалена. Пока ещё не вернулась вторая сотня, но не думаю, что их успехи намного превосходят наши. Что вы об этом думаете ?

– Паскудство это всё,– проворчал сотник Тан.– Хоть бери и закупай рабов на рынке за свои деньги.

– Не пойму, почему они режут друг друга, вместо того, чтобы сдаться ?– вслух удивился Герт.– Чем мы им так страшны ?

– Кто знает,– отозвался я.– Возможно, мы ассоциируемся у них с какими-то злобными демонами из местных религий.

Тысячник Финк покосился на меня с подозрением.

– Господин подсотник любит иной раз ввернуть умное словцо,– объяснил ему сотник Тан извиняющимся тоном.

– Я предлагаю проделать рейд вдоль побережья,– вмешался Вирд.

– Не разминуться бы со второй сотней,– заволновался тысячник Финк.– И потом: не получится ли в других селениях те же самое ?

– А я бы на месте дикарей объединил племена и устроил нам хорошую засаду,– размечтался сотник Тан.– С замаскированными ямами и тайными тропами через болота. А там, глядишь, следующая экспедиция не скоро объявится.

– Что вы такое говорите, сотник !– прикрикнул Финк.

– Когда-нибудь они до этого додумаются,– мрачно спрогнозировал Вирд.

– И вообще, экселенц, пора менять тактику,– подключился я.– Вы же сами видите ! Подплывать надо под покровом ночи, причаливать тихо, в селения входить молча...

– А там – ямы,– перебил меня Финк.– Кто же ведёт бой ночью да ещё на незнакомой местности ?

– Согласитесь, эффект неожиданности присутствовать будет,– заметил сотник Тан.

– Но и потери возрастут,– возразил тысячник.

– А чтобы такого не случилось,– снова заговорил я,– лучше всего создать новое подразделение, специально для ловли рабов. Подготовить их, как разведчиков, назвать... ну, скажем, мародёрами...

– Хорошего же вы мнения об армии Атлантиды,– проворчал Финк.

– А что такого, я и сам в ней служу.

– Может быть вы этих несуществующих мародёров заставите ещё и язык дикарей выучить ?– съехидничал Финк.

– А без этого вообще никуда,– ответил я.

– В самом деле, экселенц,– вступил в разговор Герт.– Вот мы сегодня выбили всё ихнее племя. Когда теперь здесь снова появятся дикари ? Следующей экспедиции придётся топать за рабами вглубь континента. Пешком и с полной выкладкой.

Разговаривая, мы попивали винцо из широких чаш, заедая его сыром, мясом и варёными яйцами. Корабль плавно покачивался на волнах. Лечь бы сейчас на спину, смотреть до одурения на звёзды, никого не слушать и никому не отвечать.

Но на совещаниях вести себя подобным образом не положено.

– Давайте завтра проведём разведку,– предложил Финк.– А там может и сами, того... Вглубь ?

– Экселенц, а как же приказ ?– засомневался сотник Тан.– Нам велено от кораблей далеко не отходить. Я, например, не горю желанием по возвращению исписать кипу пергамента объяснительными записками по поводу нарушения нами указаний Военного министерства.

– Да откуда они узнают ?– отмахнулся тысячник Финк.

– Вот уж поверьте моему опыту,– посоветовал сотник Тан.– Всё время как-то узнают.

– Разведку проведём, что бы там ни было,– постановил тысячник.– Малыми силами. Подсотник Вирд, отправите один из своих десятков.

– Слушаюсь, экселенц.

– А остальное додумаем по результатам разведки. Совещание окончено. Подсотник Ратибор, я бы хотел поговорить с вами.

Адъютант, тоже присутствовавший на совещании, неслышно удалился в сторону кормы. Тан, Вирд и Герт развалились на палубе. Финк налил себе вина и жестом велел мне сделать те же самое, после чего поманил за собой.

Мы встали у борта корабля. Финк пригубил вина и заговорил:

– Не дело, подсотник, бросаться с мечом на командира. Эдак вы совсем угробите свою карьеру.

– Молча сносить оскорбления – тоже никуда не годится.

– Ладно, подсотник, я был расстроен, погорячился, не держите зла на старика.

Я кивнул головой, дав понять, что инцидент исчерпан. Тан, видимо, сказал что-то смешное, ибо Вирд с Гертом просто таки задыхались от хохота.

– Мне о вас столько понарассказывали,– продолжал Финк, глядя на лунную дорожку, пересекавшую море до самого горизонта.– Это правда, что вы дважды отказывались от повышения ?

– Истинная,– подтвердил я.– Оба раза мне предлагали идти в адъютанты, а я не чувствую себя достойным...

– Да ладно вам,– перебил меня Финк.– Скажите лучше, что адъютантство вам не по вкусу. А у вас действительно только одна рабыня ?

– Вообще-то, экселенц, это дело личное.

– Но все ваши сослуживцы об этом знают.

– Ну да. Рабыня у меня действительно только одна.

– Наверное, жутко ревнивая,– продолжал Финк, игриво подмигивая и пихая меня в бок кулаком.

– Она заметно старше меня. Мы с ней не сожительствуем, если вы на это намекаете.

– Не понимаю,– вздохнул Финк,– Ну как можно обходиться без рабов ?

– Видите ли, экселенц, я не могу находиться в доме, кишащем людьми, которые меня ненавидят. Уж лучше всё делать самому.

– Ну, тут я с вами категорически не согласен. Знаете, подсотник, я могу не то, чтобы замолвить словечко, но хотя бы обратить на вас внимание в Военном министерстве.

– Благодарю вас, экселенц, но это совершенно лишнее. Меня всё устраивает.

– Неужели вы совсем не стремитесь к служебному росту ?

– Почему же ? Просто я не хочу добиваться его любыми путями... Переступать через себя, свою гордость... Надеюсь, вы меня понимаете.

– Ни черта я не понимаю, хотя и знаю о том, что вы достаточно упрямы. У вас там произошла какая-то тёмная история перед вторым повышением.

– Что вы, экселенц ! История вполне ясная. Меня, как я ни отпирался, всё же подали в адъютанты. Уже и приказ был готов, но накануне моего вступления в должность мне удачно подвернулся патруль из комендатуры. Я всегда был дисциплинированным офицером, поэтому меня до сих пор страшно удивляет тот факт, что случилась драка. Совершенно немыслимым образом мне удалось избить патруль – офицера и двух солдат. Потом набежали другие военные с обеих сторон... Словом, получилось нехорошо. Комендантские подали на меня жалобу; о повышении пришлось позабыть.

– Вы напрасно похваляетесь этим,– заметил Финк .– Служащие комендатуры тоже выполняют свой долг.

– Я вовсе не похваляюсь, экселенц. Меня самого жутко удручил этот случай. Недели две после этого я ходил сам не свой.

– Ладно, подсотник. Вы, конечно, со странностями, однако на вас можно положиться, а это главное. Пойдёмте к господам офицерам.

Я извинился и попросил разрешения отлучиться, каковое мне было дано.

***

Интендант в чине сотника, свесившись через борт, разглядывал тёмные волны, колышущие корабль. Я подошёл к нему и сказал:

– Имей в виду, гнида, если завтра моим опять не хватит мяса и вина, то это для тебя печально закончится.

Интендант оторвался от созерцания воды и изволил обратить внимание на меня.

– Вы угрожаете мне, господин подсотник ?

– Да, угрожаю. И поверь, это не пустая угроза. Терпение моё закончилось.

– Господин подсотник !– повысил голос адъютант.– Я подам на вас жалобу !

– Не забудь в ней отметить, сколько ты наворовал за этот поход.

– Ну, знаете ! Я выдаю продовольствие согласно норм, утверждённых Военным министерством. А вы ответите за свои угрозы и оскор...

На визг интенданта сбежалась куча народу. Я перегнул его через борт головой вниз и держал за бёдра. В панике интендант шарил руками по обшивке борта, но зацепиться там было не за что.

– Ну что, хочешь поплавать ?– приговаривал я, ослабляя хватку.

Забаву прекратил сотник Тан. Одной рукой он втащил моего собеседника обратно (тот сел на палубу, тяжело дыша и всхлипывая), а другую опустил мне на плечо и сказал:

– Друг мой подсотник Ратибор, кажется, вино ударило вам в голову. Прошу вас, отправляйтесь на берег и поспите.

– Не смею вам перечить, друг мой сотник Тан,– ответил я.

Мы церемонно раскланялись, после чего я попрощался с другими офицерами и погрузился в лодку, доставившую меня на берег.

***

– Что, командир ?– спросил Добрыня.– Посовещались ?

Солдаты уже разбрелись по шалашам. Костры потушили; горел лишь один, у которого расположились Добрыня со Светозаром, а там подсел и я.

– Пока здесь,– ответил я.– Ждём. Десяток Вирда завтра пойдёт на разведку.

– А что там за движение было на корабле ?– полюбопытствовал Светозар. – Факелы так и мелькали. Я уж думал послать туда кого-то.

– Да ничего там не было,– ответил я.– Всё спокойно. А у нас как ?

– Поужинали и разошлись,– доложил Светозар.– Без происшествий.

Добрыня молчал, глядя в огонь и покусывая толстую травинку. Я лёг на тёплую землю, сложив руки за головой, и сказал :

– Сейчас бы красивую женщину, да покупаться с ней в лунной дорожке.

– Голыми ?– уточнил Светозар.

– Ты пошляк,– заявил я ему.– А ещё военный. Десятник Великой Армии Атлантиды !

– Да ведь я просто спросил ! Мне же надо знать, о чём мечтает мой командир, чтобы понимать его с полуслова ! В бою это – наипервейшее дело.

– Дурной ты, Светозар,– вмешался в разговор Добрыня.– Кто ж в одежде купается ? Она потом долго сохнет, липнет к телу и пачкается.

– А идите вы оба !– отреагировал я.

– Ты лучше скажи, командир, не воротит ли у тебя с души эдакими паскудствами заниматься,– сменил тему Добрыня.– Непонятно мне что-то. Ведь ты всегда был против торговли людьми. А сам вот за дикарями охотишься.

– Ну, во-первых, меня никто не спрашивал. Отправили в экспедицию, и всех делов. А потом, Добрыня, если дикарей оставить в покое, они быстро научатся плавить железо, клепать оружие, строить корабли и крепости. Намучаются тогда с ними наши потомки.

– А почему бы мирно не договориться ?– не сдавался старшина.

– Не знаю, Добрыня. Не умеем мы договариваться. А с души – ты прав – воротит. Когда-то наших предков упыри сосали, теперь вот мы примерно тем же занимаемся.

– То-то и оно, командир. А ну если б, упаси тебя от этого Древние Боги, родился ты дикарём ? Купаешься в лунной дорожке с красивой женщиной, а тут налетели, скрутили, уволокли...

– Ты сам-то что делаешь в штурмовиках ?– перебил я его.– С такими-то настроениями ?

– А !– отмахнулся Добрыня.– По молодости, по дурости.

– Не понимаю я вас,– встрял Светозар.– Как же без рабов ? И по дому сам работай, и на базар таскайся, и это ещё, как его... Нет, ну правда, вы шутите, наверное ?

Добрыня разговор продолжать не стал, а мне и вовсе было лень ворочать языком. Я лежал на земле и смотрел на звёзды. А они подмигивали мне с неба.

– Пойду я,– сообщил Добрыня Светозару.– А ты, когда командир заснёт, распихай его и отправь в палатку. Простынет ещё.

***

Разведка ничего не дала. Солдаты Вирда вернулись пыльные, усталые, хорошо, что живые. Мы все сошлись послушать, что они говорят. Вести оказались неутешительными: дикари из ближайших селений побросали свои жилища и скрылись в неизвестном направлении.

– Всё-таки они друг с другом общаются,– подвёл итог сотник Тан.

– Меня это страшно радует,– отозвался тысячник Финк.– Ну что, господа офицеры ? Давайте пройдём вдоль побережья. На кораблях, естественно.

С утра Добрыня притащил от интенданта мяса, сыра, яиц и выглядел вполне довольным. На эту ночь пришлось снова остаться в лагере; мы с офицерами приятно провели время в своей компании.

Отплыли наутро. Шли близко к берегу, внимательно его разглядывая. Дважды находили селения, высаживались, но они оказывались брошенными. За день мы так и не увидели ни единого дикаря, а назавтра встретили свою вторую сотню. Те возвращались к месту встречи с одиннадцатью захваченными пленниками. Тысячник Финк посмотрел на это дело и велел возвращаться в Атлантиду.

ГЛАВА 2

***

Мы вернулись в свой порт во второй половине дня. Тысячник Финк сдал наших пленников и пленниц в комендатуру, душевно попрощался с каждым офицером из обеих сотен, забрал адъютанта с интендантом и укатил в столицу.

– Вечером все у меня,– предупредил сотник Тан.

Но прежде мы вернулись в своё расположение. Семейных солдат я распустил по домам, а холостых попросил не очень дебоширить в городе, принял дела у подсотника из комендатуры, отвечавшего за охрану помещений, пока нас не было. Он намекал на то, что неплохо было бы повозиться во дворе и выяснить, кто из нас сильнее в рукопашном бою, но я устал, а потому послал его к дьяволу.

Тем более, что мы с ним уже дрались ранее.

Затем я отправился домой, где не был почти три недели. Именно столько длился мой поход в Европу.

Не всегда мне нравилась моя служба, мои командиры, да я и сам иногда был себе противен. Но вернуться после всего домой ! Холодное пиво, прохладное ложе, блаженная тишина – вот что всегда ждало меня дома. И я не спешил, наслаждаясь ожиданием предстоящего возвращения.

Узкие улочки нашего города жгло послеполуденное солнце. Каменные дома смотрели на улицу слепыми стенами без окон, на плоских крышах кое-где сидели люди, лениво болтая друг с другом. Вот и я поговорю со своим соседом. Он мне расскажет о событиях в городе. Я ему – о битвах с дикарями. Посмотрим на местных красавиц, которые, чувствуя, что за ними наблюдают, начинают покачивать бёдрами и стрелять глазами по сторонам.

Но это – потом. Сначала – холодное пиво, прохладное ложе, блаженная тишина.

На моей улочке никого не было. Я и не хотел ни с кем общаться, а посему прибавил шагу. Вот и мой дом. Я занёс руку, намереваясь постучать в дверь, но она вдруг открылась сама.

– Здравствовать тебе, великий воин, славный офицер, храбрейший из мужчин,– приветствовала меня женщина, загородившая дверной проём.

– И тебе не хворать,– ответил я.– Дай мне пройти.

– А где же неисчислимые сокровища и толпы пленных, приведённых тобой из похода ?

– Камилла, не доводи меня до бешенства.

– Каждый нормальный мужчина старается отхватить что-то, принести домой. А ты...

– Да в чём дело ?!– не выдержал я.– Кто из нас рабыня ?

Камилла шагнула назад.

– Простите, господин,– ответила она.– Я забылась.

Дом дохнул на меня прохладой и уютом. Я сел на скамейку у входа и опустил ноги в таз с водой. Камилла тут же подлетела ко мне, рухнула на колени, схватила меня за ступню и сказала:

– Я вымою.

– Да отцепись ты ! Я в состоянии сделать это сам !

– Долг рабыни – омыть ноги своего господина, вернувшегося домой.

Я махнул рукой и прислонился спиной к стене. Пусть моет, раз долг.

Камилла приступила к делу. Она так яростно тёрла мне ноги, словно хотела не только смыть с них пыль, но и кожу содрать. Вскоре меня это утомило. Я решительно поднялся и вышел из таза, оставляя мокрые следы на соломенном коврике.

– Господин желает что-то ещё ?– спросила Камилла, не поднимаясь с колен.

– Да. Чтобы ты перестала сходить с ума.

– Будет исполнено, мой господин.

– Загляни ко мне, когда из тебя окончательно выйдет дурь. Не раньше.

С этими словами я ворвался в свою комнату и растянулся на ложе. Каждая частичка моего тела, утомлённого походом, ликовала. Я с удовольствием потянулся, да так и замер, не в силах пошевелиться.

Послышался аккуратный стук, вслед за тем вошла Камилла с подносом. Я приподнялся, сел. Камилла поставила поднос мне на колени, сама умостилась рядом и налила в чашу холодного пива из кувшина. Я выпил его одним махом, отдал посудину назад и принялся поедать ужин, принесённый моей верной рабыней.

Камилла налила мне ещё пива, поставила чашу около моего бедра, а кувшин – на пол, после чего потрепала меня по голове и укоризненно сказала:

– Ратиборушка, ну почему ты у меня такой ?

– Какой ?– промычал я с набитым ртом.

– Ну, не как все. Неужто тебе не хочется наладить хозяйство, жить в богатстве и довольстве ?

– Зачем оно нам, Камилла ? Разве мы с тобой плохо живём ?

– Рано или поздно ты женишься, деток заведёшь. Вот и надо заранее позаботиться о благополучии семьи.

– Послушай, Камилла, а давай я женюсь на тебе. Тогда все проблемы отпадут сами собой.

– Бесстыдник,– Камилла без злобы пихнула меня ладошкой в лоб.– Я ж в сравнении с тобой старуха, а ты мне такое говоришь. Ну не смотри на меня, Ратиборушка, такими глазами ! Я добра тебе хочу !

– Хорошее добро,– отозвался я между глотками из чаши.– Наслышан я про этих рабов. Тот сбежал, этот проворовался, та младенца в подоле принесла. Обойдусь как-нибудь без такого счастья.

Камилла ничего не ответила. Она упёрлась локтями в колени, а подбородком – в кулаки и смотрела, как я ем и пью.

– Тан собирает нас всех. Вечером,– предупредил я её.

– Этот небось натаскал себе. Лапы, что у медведя, своего не упустит.

– Никто ничего не натаскал. Всего четырнадцать рабов довезли до Атлантиды. Полный провал, полнее не бывает.

Я отдал Камилле пустой поднос и снова разлёгся, блаженно жмурясь и слушая неторопливый рассказ о том, что происходило, пока меня не было. Мне, в свою очередь, вовсе не хотелось разговаривать и даже рта открывать.

Камилла посмотрела на меня и спросила:

– А теперь что ?

– Ничего. Поваляюсь ещё, а потом пойду к сотнику.

– А тебя самого когда повысят ? Хотя бы до того же сотника.

– Это за какие заслуги ?

– Ну, ты же храбрый воин. И бьёшься отменно, я сама видела.

– В нашей армии все такие. Это что же, всех в званиях повышать ?

– Ладно, отдыхай,– сказала Камилла, поднимаясь и забирая поднос.– Буду нужна – крикнешь.

Я кивнул и развалился на своём ложе.

***

К моему приходу все уже заявились. Сидели в саду, за большим столом. По огромному Тану ползали его трое детей, жена, стоя у него за спиной, обнимала сотника за шею. Рядом сидел Вирд с молоденькой невестой. Пошляк Герт притащился один, хотя и грозился привести обеих своих рабынек.

– Привет, Ратиборчик !– Мелисса, жена Тана, помахала мне рукой.

Я подошёл к столу и поздоровался со всеми.

Тан ссадил с себя своих наследников и передал их рабыне-нянечке. По чашам полилось вино. Мы плеснули немного на землю – богам, затем ещё раз – тем, кого боги от нас забрали, после чего выпили и потянулись к закуске.

– Ты нашёл Ратибору наложницу ?– спросила Мелисса у мужа.

– Я что-то не понял,– подал голос Герт.– Значит, о Ратиборе ты беспокоишься, а мне заявила, что и на порог меня не пустишь с моими рабыньками.

– И не пущу.

– Это почему же ?

– Да потому, что они у тебя бесстыжие.

– Вот как ? Может быть и я тоже ?

– И ты тоже,– охотно согласилась Мелисса.– Вырядился в такую короткую тунику, что почти ничего не прикрывает, и ещё спрашиваешь. И потом, многие мужчины сожительствуют с рабынями, но никто, кроме тебя, не похваляется этим по всему городу.

– Чего вы сцепились ?– миролюбиво спросил Тан.– А Ратибор у нас и сам не промах. В походе ни одной дикарки не пропустил – будь она живая, полуживая или мёртвая.

Невеста Вирда засмущалась и уткнулась лбом в его крепкое плечо.

– Женись, Ратибор,– посоветовала мне Мелисса.– На свадьбу мы подарим тебе рабов.

– И рабынь,– добавил Герт.– Молодых и симпатичных.

Сейчас же между ним и Мелиссой вновь вспыхнула полемика о нравственности, а невеста Вирда, не отрываясь от его плеча, с любопытством глянула на меня одним глазом.

– Значит так,– сказал Тан, хлопнув ладонью по столу.– Заканчиваем все споры, а Ратибора оставляем в покое.

– Почему ?– спросил Герт.– Это несправедливо. Ратибора мы оставляем в покое, а мне постоянно долбаем дырки в голове своими моралями и поучениями.

– Ты моложе,– ответил Вирд.

– Ах, вот оно что,– сказал Герт.

– Если Ратибор женится и заведёт рабов, то это будет уже не он, а совершенно другой человек,– продолжал Тан.– И ещё неизвестно, захотим ли мы с тем, другим, общаться. Вопросы есть ?

Молодая рабыня налила всем вина.

– И всё-таки,– заговорила Мелисса.– Разве плохо иметь большой дом, много рабов, детей, наконец ?

Мы все глянули на её карапузов. Как раз в этот момент двое сыновей яростно дрались, а дочь отчаянно ревела, сидя около них на земле. Нянечка металась между детьми, безуспешно пытаясь их успокоить.

– Послушайте,– заговорила невеста Вирда, поглядывая на меня с некоторым изумлением.– Вот сейчас за столом только и слышно: Ратибор, Ратибор, Ратибор. А сам он молчит.

– Это потому, Наина, что ему и слова сказать не дают,– пояснила Мелисса.– И потом, он однажды сказал нам, что говорить на эту тему более не желает.

– А славянина лучше не заставлять делать того, чего он не хочет,– добавил Вирд.

– Ратибор, у тебя действительно нет рабов ?– обратилась ко мне Наина.

– Есть одна,– неохотно ответил я.

– Не было б и этой,– вступил в разговор Герт.– Да однажды сынки богатеев собрались до смерти её замучить. Из удальства. А Ратибор пожалел и выкупил. Переплатил втрое.

Наина глянула на меня широко раскрытыми глазами.

– Но ведь без рабов нельзя,– сказала она.– Это же всё надо делать самому. Работать,– она взглянула на свои изящные руки.– Готовить еду, ну я не знаю...

– Ратибор убеждает нас всех, что рабами владеть нехорошо,– просветил её Вирд.– И всё надо делать именно самому.

– На моей улице,– заговорил я, и Наина вздрогнула от неожиданности,– жил мастер, изготовлявший посуду.

– Горшечник,– уточнил Вирд.

– Мастер,– не согласился я.– У меня дома вся посуда изготовлена его руками.– Я видел его в работе. Вам не объяснить...

– Ну да,– хмыкнул Герт.

– У Ратибора поэтическая натура,– сообщила Мелисса Наине и побежала утихомиривать детей.

– Глина танцевала под его пальцами на гончарном кругу. Садясь за работу, он никогда не знал, что изготовит в этот день. Мастер говорил, что должен увидеть душу в комке глины.

– Я знаю, о ком речь,– вмешался Тан.– Мы тоже раньше покупали посуду только у него.